Текст книги "Индекс убийства"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

Соавторы: Джанет Элен Моррис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Элла заставила себя не думать о Йетсе. Ей надо было придумать, как уйти, не обидев хозяев праздника.

Задача облегчалась тем, что Тейлор Маклеод входил в число устроителей вечеринки. Ему также надо было под благовидным предлогом уйти. Он уже разослал подчиненных с записками для важных людей из университета и ООН, объясняющими его ранний уход.

Элла не знала, какой предлог он нашел, это она решила оставить на его усмотрение. Тейлор (Тинг) Маклеод сделал ей предложение в прошлом году, когда он занимал пост директора Американского информационного агентства, а она… приходила в себя после того, как её пытались похитить. Похищение было частью заговора африканеров, которые хотели очистить Землю от цветных рас с помощью искусственно выведенного вируса.

Свадьба, конечно, будет в июне. И, конечно, в Вирджинии. И никакому Сэму Йетсу не удастся заставить их отложить её, пусть у него в кабинете будет хоть шестеро пришельцев, которые в обмен на право поступления на антропологические курсы предложили бы ей помощь и материалы, которые потянули бы на Нобелевскую премию…

Она попрощалась с деканом и клюнула его жену в щеку, перед кем-то путано извинилась, и вот она уже в дверях, где её ждал Маклеод.

Тейлор ездил с ней в Нью-Йорк и обратно, когда её командировка на Луне кончилась и она вернулась в университет читать лекции, потом они снова покинули Землю. Элла ещё не до конца приспособилась к пониженной гравитации, особенно трудно было ходить на высоких каблуках…

Прислонившись к косяку двери, Маклеод разговаривал со своими подчиненными. Он всегда олицетворял для Эллы право и могущество Америки, она видела в нем воплощение ума, мужественности и успеха.

Если у неё была какая-нибудь казавшаяся неразрешимой проблема или просто неприятности, стоило позвонить одному из многочисленных помощников Маклеода, и неприятностей как не бывало. Где бы она ни была – в Северной или Южной Африке или позже – на Луне, один звонок Тейлору служил панацеей от всех бед.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что они решили формально закрепить связь, которая началась, когда её лендровер сломался в африканском Атласе, а он проезжал мимо на своем лимузине. И чем меньше времени оставалось до свадьбы, тем пристальнее она изучала человека, которого, казалось бы, должна знать лучше других.

На прошлой неделе он три раза сказал ей:

– Вот увидишь, Йетс сумеет испортить вечер. Конечно, его надо пригласить, но из-за него случится что-нибудь неприятное.

Тинг никогда не ошибался в таких вещах, и иногда она боялась его безошибочности. Из человеческих недостатков ему свойствен был только один: он никогда не высказывал своего мнения, пока его не спрашивали о нем.

Поэтому ничто не могло извинить угрозы, которыми Маклеод незаслуженно осыпал комиссара Безопасности. Она не могла позволить ему думать, что одобряет такое поведение с Йетсом, хотя бы он и был прежде её любовником.

В мире назревал конфликт. В ООН все только об этом и говорили. Не нужно было осложнять ситуацию. Тейлор Маклеод мог быть прекрасным политиком, когда он этого хотел. Элла собиралась показать ему, что её интересы, её друзья не менее важны, чем его дела. Он должен будет научиться понимать это – или свадьбы не будет.

– Тинг, – сказала она, придерживая его за рукав. – Мне надо поговорить с тобой о том, что произошло между тобой и Йетсом…

Она посмотрела ему в лицо, и слова замерли у неё на языке.

Серые глаза Маклеода сузились. Крепко сжатые губы разомкнулись, и он сказал:

– Сейчас не до этого. Нас ждут.

Он прошел немного и обернулся, поняв, что она осталась на месте.

– Ты же не хочешь, чтобы я пригласил другого антрополога? Если ты не собираешься работать, лучше сказать об этом сразу…

– Ты уверен, что правильно выбрал антрополога? – глухо спросила она. Конечно, выбор был правилен; она лучше других специалистов была готова работать с существом чуждой культуры, появившимся неизвестно откуда.

Она сама очень хотела увидеть пришельца и была бы рада, если бы об этом её попросил не только Йетс, но и Маклеод, а получилось, что ей просто приказали присоединиться к Тингу, словно она была его личной собственностью.

Маклеод ничего не ответил, а только протянул ей руку. Элла приняла её. Его воля всегда подавляла её. Он был человеком дела в этом мире болтунов. Элла знала, что его изменить невозможно.

Ей оставалось только решить, могут ли их характеры мирно сосуществовать в такой статичной структуре, как брак. Эта совместная работа обещала затянуться надолго, так что к её окончанию будут получены ответы на все вопросы. Не важно, что там за инопланетянин, главное, что, работая под непосредственным руководством Маклеода, она узнает о нем гораздо больше, чем на всех этих дурацких вечеринках и коктейлях, на которые он таскает её.

Снаружи их ждал лимузин с правительственными номерами и дипломатическими флажками на крыльях. На переднем сиденье, отделенном стеклянной загородкой, скучал шофер. Специальная машина Службы Безопасности перекрыла движение впереди, чтобы обеспечить начальству свободный проезд.

Элла могла по пальцам сосчитать, сколько раз она ездила здесь, на Луне, в частных машинах, а не толкалась на общественных эскалаторах. И почти всегда эти автомобили принадлежали Маклеоду.

В машине Маклеод по внутреннему телефону приказал шоферу ехать к гостинице и остановиться там у ресторана. Потом он откинулся на спинку сиденья и задумчиво посмотрел на Эллу.

– Ты расстроена, не знаю из-за чего, но кажется, я в этом виноват.

– Ты не имеешь права так обращаться с моими друзьями…

– Я и не обращался с ним как с твоим другом, он – слишком высоко занесшийся полицейский, который суется не в свое дело. Я должен был быстро поставить Йетса на место или вообще выключить его из игры. У него недостаточно развит интеллект, чтобы…

Эллу покоробили эти слова, но она не бросилась защищать Йетса.

– Не в этом дело. Ты по-разному относишься к людям: одних ты считаешь полезными – их ты зовешь своими друзьями, других – ненужными, это мои друзья. Это не…

– Если считаешь Сэма Йетса своим другом, пошли ему приглашение на свадьбу.

Элла прикусила губу. Пригласительные билеты уже рассылались, но про Йетса она забыла, и Маклеод знал это.

Машина мягко съехала с тротуара на проезжую часть. Элла невидяще смотрела в окно.

Почему такие пустяки выводят её из себя? Она же не психопатка: в опасных ситуациях никогда не теряла головы.

Ответить на эти вопросы Элла не могла и снова обратилась к Тейлору:

– Своим нежеланием хотя бы внешне нормально общаться с людьми ты просто поражаешь меня. Мои интересы не совпадают с твоими, и тебе наплевать на них. Это мне не нравится. Вернее, я не намерена это терпеть.

– Ты считаешь, что, осадив Йетса, я повредил твоим интересам? А мне кажется, тебе не стоит так о нем заботиться.

– Если ты так считаешь, скажи мне об этом наедине. Никогда не ставь меня в дурацкое положение перед… людьми. Никогда, – на этот раз она поостереглась назвать Йетса другом.

Маклеод осторожно обнял её за шею, положив руку на спинку сиденья. Это сразу разрушило напряжение между ними. Элла, вздохнув, склонила голову ему на плечо.

– Прости, – сказал он ей в волосы. – Я слишком заботлив. Это наследственное. Ты права, я должен чаще оставлять выбор за тобой. Я слишком люблю все держать под контролем. Я вообще не понимаю, что ты нашла во мне.

– Я тоже виновата, – ответила она его воротнику. – Нам надо иногда забывать о своих карьерах, или наши служебные обязанности приведут к разводу, раньше чем мы купим мебель. А ты даже не представляешь, – Элла криво улыбнулась и подняла голову, чтобы он мог видеть её лицо, – как я хочу купить мебель.

– Знаешь, когда разберемся с пришельцем, улетим на Землю, – немного устало сказал он. – Обещай мне, что купишь только американскую мебель, – Тейлор усмехнулся, – и я подарю тебе на свадьбу участок земли в Штатах.

Элла почувствовала, как он расслабился, напряжение уходило. У них была своя жизнь, не ограничивающаяся только работой и коллегами. Они не были детьми, бросающимися в объятия друг другу для скороспелого брака, нет, они были разумными взрослыми людьми, привыкшими, чтобы за каждым из них оставалось последнее слово. Развод означал бы не только крах их отношений, но и показал бы, что их суждение о мире неверно. Один их общий знакомый сказал, что они не женятся, а объединяют ведомства.

Элла подумала, что этот знакомый прав. Никто из подходящих для брака людей не волновал её так глубоко, как Маклеод… Если не считать Йетса, который не был подходящим человеком.

Когда машина остановилась около гостиницы, Элла заметила, что у входа стоит человек Маклеода, держа стеклянную дверь открытой. Из ресторана, сопровождаемый двумя другими людьми Маклеода, вышел мужчина в пальто и торопливо направился к машине.

Один из охранников распахнул дверцу, просунул голову внутрь и сказал:

– Все по плану, сэр. Квинт встретит вас на месте.

Человек в пальто пролез на сиденье напротив, за спиной шофера.

– Рад видеть тебя, Тинг. Спасибо, что согласился подвезти. – Этот человек был велик, весел, с рыжими густыми бровями и волосами. Элле он понравился ещё до того, как сказал: – А это кто? – и протянул ей руку.

– Мы можем ничего не скрывать от Эллы. Элеонор Бредли, Монтэпо Сандерс. Сэнди, наш комиссар в Безопасности ООН, американский гражданин Сэм Йетс, доложил, что вошел в контакт с чужаком, который просит дипломатической неприкосновенности.

Сэнди был так тяжел, что, когда лимузин тронулся, его даже не вжало в спинку сиденья.

– И ради этого ты вытащил меня из «Бассо Профундо»? Ты видел, какие там женщины? – Его подвижный рот растянулся в озорной улыбке. – Простите, мисс Бредли, но Луна есть Луна, а итальянский ресторан рядом с гостиницей…

– Есть итальянский ресторан рядом с гостиницей, – подхватила она. – Я понимаю, мистер Сандерс. Я…

– Называйте меня Сэнди. И расскажите, чем занимаетесь здесь, на Луне.

– Сэнди, – послушно повторила Элла. – Я здесь с делегацией Нью-Йоркского университета.

– Была с делегацией, – перебил Маклеод. – Теперь Элла будет работать со мной в одной команде. Поэтому мы действительно можем ничего не скрывать от нее.

– Хорошо, Тинг. Я тебе верю. Я, кстати, не понимаю, из-за чего такой шум. Подумаешь, ещё один иностранец просит политического убежища. Поручаю вам допросить его и доложить мне, что он знает.

– Нет, генерал, так не пойдет.

– Генерал Сандерс? Представитель НАТО на Луне… – поразилась Элла. – Но… я думала, у нас в группе будут только ученые и инженеры.

– Да, мэм, – подмигнул ей генерал. – Я летчик, один из старых «воронов», как нас называют. И позвольте успокоить вас – я не каждую неделю ем живых младенцев. Теперь вам полегче, мисс Бредли?

Сандерс был самым высокопоставленным военным представителем США на Луне.

– Да, сэр, – ответила Элла, чувствуя, как у неё горят щеки.

– Отлично, – проворчал он. – Так почему я не могу поручить тебе это дело?

– Сэр, это не иностранец, это инопланетянин, из внешнего космоса.

– Хорошо, Тинг. Поговорим об этом позже, – генерал ВВС посмотрел на Эллу, потом снова перевел взгляд на Маклеода. – Наедине, – прибавил он весело.

– Сэр, я повторяю, мы можем доверять Элле. В команду входят она, вы, я и Дик Квинт из Космических исследований. Кроме того, со своей стороны русские тоже пришлют людей.

Лимузин набирал скорость. Идущая впереди машина охраны включила маяк, который бросал двухцветные блики на лицо Маклеода.

– Пожалуй, тебе лучше рассказать все сначала, Тинг. Мне послышалось, что русские тоже увидят пришельца.

– Хорошо, сэр, рассказываю сначала.

Элла никогда не слышала, чтобы у Тейлора был такой голос. С тех пор, как был раскрыт заговор африканеров.

– Вся непроверенная информация со слов комиссара Службы Безопасности Сэма Йетса, – заговорил Маклеод. – Все было так: к Йетсу пришло существо, внешний вид которого не оставлял сомнений, что он не человек. Потом Йетс вызвал советскую гражданку Есилькову, которая является его подчиненной. Пришелец официально попросил политического убежища, заявив, что потерпел крушение и его корабль разбился. Эта информация подтверждается сейсмологическими данными. Пришелец предложил поделиться технологией в обмен на помощь в сооружении устройства, которое можно грубо описать как субкосмический передатчик. Мы ответили, что подумаем над этим, а он – кажется, он мужского пола – остался в кабинете Йетса, ждет официального решения насчет технической помощи и убежища. Это все.

– Нет, не все, – возразил генерал. – Ты сказал, что Есилькова была вовлечена в дело с пришельцем позже. Значит, сначала она ничего о нем не знала. По чьему приказанию она была приглашена?

– Э-э… Йетса.

– Кого же пришелец просил о предоставлении убежища – нас или русских?

Элла посмотрела на Маклеода, который не отрываясь глядел генералу в глаза:

– Нас, сэр. По крайней мере, мы можем на это претендовать. Первым с ним вошел в контакт американский гражданин, сотрудник визово-эмиграционного отдела офицер Гейтвуд. По приказанию Есильковой он посылает доклады о всех происшествиях в кабинет Йетса и уже стер всю информацию в компьютере о появлении пришельца. Но если поднимется вопрос о приоритете, мы все-таки первые.

– Где был этот Йетс, когда Есилькова отдала приказ об уничтожении данных?

– Э-э… в той же комнате, сэр, насколько мне известно. Йетс и Есилькова работали вместе в прошлом. Я думаю, это простая халатность, хотя ещё не все ясно, особенно если Советы примутся выяснять, кому принадлежит пришелец.

– Сэм никогда бы не допустил ничего такого…

Мужчины так резко обернулись к ней, что слова застряли у Эллы в горле, но она все-таки пересилила себя и продолжила:

– Я как антрополог считаю, что мы можем работать с русскими, и это не приведет к потере нашего приоритета. Американского чиновника попросили о политическом убежище. Если мы найдем возможность предоставить его немедленно, у нас не будет никаких проблем с СССР, если мы будем делиться с ними информацией.

– Мисс Бредли, вот что беспокоит меня: этот Йетс пригласил Есилькову без твоей санкции, Тинг, самостоятельно?

– Боюсь, что так, Сэнди. Если вся эта история не какой-нибудь обман, нам придется работать с русскими экспертами.

– Но мы совершили ошибку. Увидите, русские не упустят своего, – мрачно сказал Сандерс. – Откуда, вы сказали, прилетел пришелец?

– Я ничего не говорил, сэр. Мы этого ещё не знаем.

– Так. Мне нужно будет просмотреть все отчеты и поговорить наедине с этим вашим Йетсом.

Элла мысленно застонала. Настоящий живой инопланетянин, а натовский генерал думает только о том, чьи флажки будут стоять за столом переговоров.

Маклеод тем временем продолжал:

– Советская группа состоит из четырех человек. Рускин (его чин соответствует вашему), Силов – астрофизик, Минский – мой коллега; кто четвертый, я не знаю, если он вообще будет.

– Знаете, Маклеод, если бы это была ваша вина, я отправил бы вас заполнять экспортные листы на Четырнадцатой авеню.

– Я знаю это, сэр. Но, во-первых, ошибку совершил Йетс, а не я, и, во-вторых, я сомневаюсь, что вам удалось бы это в любом случае.

Элла навострила уши. Не ослышалась ли она? Неужели её жених осмелился сказать это?

Сандерс с лязгом закрыл рот, на мгновенье потеряв дар речи.

– Что ты сказал, сынок? – ласково переспросил он.

– Я считаю, что пришелец – это не операция ВВС, не восстание, он даже не входит в компетенцию органов национальной безопасности. Если нас не обманывают, этот случай войдет в историю как важнейшее событие за время существования человечества. Я доложил своему непосредственному начальству и получил карт-бланш. Пришелец мой, я хочу, чтобы все понимали это.

– Пусть это поймут русские. А я буду проверять каждый твой шаг, сынок, в этом можешь быть уверен.

– Очень хорошо, сэр. Моя работа – предотвращать внешние проблемы, которые вызывают такие происшествия.

– Вы что имеете в виду, что были ещё и другие инопланетяне? – изумился генерал.

– Нет, других не было, по крайней мере, насколько это известно моему агентству. Или другому агентству, за которым мы… э-э… наблюдаем. И мы не уверены – не полностью уверены – в подлинности нашего сегодняшнего пришельца.

Разговор продолжался. Маклеод сообщил генералу, что требуется полное засекречивание дела, на что был дан ответ, что это невозможно, если обо всем знают Советы. Спор продолжался до тех пор, пока лимузин не остановился у Правительственного центра, расположенного рядом со зданием Службы Безопасности, где работал Йетс.

Все вылезли из автомобиля, не дожидаясь, пока шофер откроет двери. Элла тихо сказала:

– Я знаю, куда идти, если вы не хотите, чтобы вас сопровождала охрана.

– Прекрасно, – Маклеод махнул своим людям, чтобы они оставались на месте. – Веди нас, Элла. После вас, генерал.

Она пошла первой, мысленно ругая себя за недоверие Тейлору, сомнения в его намерениях по отношению к ней. Ведь Маклеод взял на себя весь риск в деле с пришельцем.

Коридоры здания были полупусты – ночная смена. Элле казалось, что она чувствует напряжение в воздухе. Ей хотелось идти на цыпочках.

Первой, кого они встретили, была Есилькова. Она стояла в дверях, загораживая проход.

– Привет, Есилькова, – улыбнулась ей Элла. – Познакомься с моими коллегами.

– Обойдемся и без знакомства, – проворчал генерал, с презрением глядя на Есилькову, которая протянула ему руку, но не для пожатия, а за документами. – Приведите-ка нам лучше сюда вашего Йетса.

– Комиссар Йетс, – прощебетала яркая блондинка секретарша из-за спины Есильковой, – вышел по делам. Инспектор Есилькова должна проверить ваши бумаги. Я должна записать ваши имена. У меня есть на это строгое распоряжение комиссара.

– _Вы хотите сказать, что Йетс оставил пришельца одного?!_ – взорвался генерал.

Есилькова прочно уперла руку в бедро, на котором висела кобура, и заявила:

– Пришелец разговаривает с советскими экспертами. Поэтому он не один – это даже вы, наверное, поймете. А теперь покажите ваши документы… Бредли, я знаю вас и вашего друга. Вы можете пройти.

Элла пыталась подать знак Тейлору, но тот подтолкнул её мимо Есильковой, через комнату секретарши, прямо в кабинет Йетса.

Элла прошептала Маклеоду на ухо:

– Нам должно быть стыдно. Оставили беднягу генерала наедине с Есильковой…

А потом она увидела пришельца, который сидел на кушетке и тихо разговаривал с двумя незнакомыми Элле людьми.

Все трое посмотрели на вошедших, сразу замолчав.

Элла понимала, что ей надо войти, чтобы дверь могла закрыться. Она с трудом, не отрывая глаз от инопланетянина, заставила свои ноги подчиниться.

У него была красно-бронзовая кожа и вообще все так, как описывал Йетс. Он улыбнулся, показав острые зубы. Потом он сказал: «Шеннон» – и рукой коснулся закованной в скафандр груди.

У Эллы закружилась голова, и она услышала чей-то чужой голос, произносящий:

– Я – Элла Бредли. Это – Тейлор Маклеод. Мы рады познакомиться с вами, мистер Шеннон.

– Я тоже рад. Вы друзья Есильковой или Йетса?

Чужак быстро учился. Маклеод сказал:

– Мы друзья и Йетса и Есильковой, мистер Шеннон.

Пришелец кивнул головой и произнес:

– Хорошо.

Потом в кабинет вошла целая толпа народу: генерал Сандерс, Есилькова, Йетс и двое русских, о чем-то спорящих. Все они столпились за спиной у Бредли.

Пришелец молча наблюдал за всеми, не снимая пальца с клавиши на груди скафандра. Его черно-перламутровые глаза таинственно поблескивали.

 6. КРИВАЯ ОБУЧЕНИЯ

– Где Йетс и Есилькова? – уже который раз за несколько дней Шеннон задавал этот вопрос Бредли.

– Они не могут быть допущены к разговору, я уже объясняла тебе. То, что ты говоришь нам, – секрет.

– Кабинет Йетса. Йетс и Есилькова знают секрет Шеннона. Хочу Йетс и Есилькова, – пришелец решительно сложил руки на груди, как это делала Есилькова. – Не сниму скафандр, пока не придут.

Скафандр стал камнем преткновения в переговорах. Люди хотели исследовать его – они говорили это несколько раз, и Шеннон видел, что они не лгут. Он сам хотел выбраться из него, почесаться наконец, очистить выделительную и охладительную системы.

– Шеннон, ты не можешь навсегда оставаться в скафандре. Будь разумен.

– Я разумен. Люди неразумны.

Сейчас, когда с ним разговаривала только Бредли, ему было легче соображать. Обычно собеседников было двое, и их переплетающиеся эмоции оглушали его. Наверное, этот вид существ был лишен возможности телепатического общения из-за чрезвычайной напряженности их чувств и эмоций. Иногда Шеннону хотелось закрыться и понимать только то, что говорят их рты.

Но люди редко говорили то, что думали, и Шеннон с ужасом осознавал, что им никогда не удастся договориться.

Султанян, математик советской группы, был единственным, кто его вообще понимал. Остальные прислушивались только к своим чувствам и транслировали свой страхи на мозг Шеннона.

Но теперь он ощущал что-то другое – более серьезную угрозу, жестокость, которая была несвойственна даже людям. Ему действительно было нужно видеть Йетса и Есилькову. Эти два существа занимались обеспечением безопасности, а Шеннон не сомневался, что их общая безопасность находится под угрозой.

Но как объяснить это ксенофобам, которые окружают его? Только у Йетса он выявил нужные реакции. В людской иерархии только Йетс мог иметь дело с угрозой, которую чувствовал Шеннон.

И Шеннон сказал Бредли, женщине, которая принадлежала лидеру американской группы:

– Если не Йетс, нужно говорить с Маклеодом.

Бредли потерла голову и посмотрела на кисть левой руки – там у неё был прибор, определяющий время. Потом сказала:

– Тебе нужен Маклеод – говорить наедине? Тайна? – В её голосе была надежда: её разум устал. – До того, как остальные вернутся с собрания?

– Сейчас же. Моментально. Йетс и Есилькова с ним.

– Послушай, Шеннон, так не пойдет, – мозг Бредли излучал растерянность. – Я ничему у тебя не научусь, если потрачу все время, объясняя наши бюрократические процедуры, до которых тебе не должно быть никакого дела. Чем это, интересно, Маклеод и я не столь хороши, как Йетс и Есилькова, когда нам… позволено говорить с тобой, а им нет?

Шеннон, пытаясь сдержать раздражение, пролистывал память транслятора в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь объяснению, но не нашел ничего подходящего ни в английском, ни в русском. Он громко щелкнул языком. Это было оскорбление, но Бредли его, разумеется, не поняла.

Потом, словно разговаривая с умственно отсталым ребенком, он медленно повторил:

– Йетс – не Маклеод. Ты – не Есилькова. Если Йетсу и Есильковой не разрешено говорить с Шенноном, Шеннону не разрешено отвечать на вопросы.

Он прислонился спиной к стене, ожидая реакции собеседницы на его слова.

Как он мог сказать Бредли, что почувствовал риллиан? Его разума коснулся грозный шепот, неопровержимо свидетельствующий об их присутствии. Он не знал, где они и сколько их. Его охватил ужас.

Когда страх прошел, он больше не ощущал ничего. Шлем лежал рядом с ним на кушетке. Он мог надеть его и выйти на поверхность, если бы ему дали возобновить запас кислорода. Он вышел бы из поселения людей и остался на темной стороне спутника. Если бы риллиане пришли, они нашли бы только его одного.

Но для того, чтобы осуществить это, ему нужна была помощь. Или, по крайней мере, отсутствие противодействия. А он знал, что, если попытаться уйти, противодействие будет наверняка.

Поэтому нужно было объяснить кому-нибудь, кто разбирается в проблемах безопасности, что произошло. Но никто из этих эгоистичных созданий, которые гнались только за личной выгодой, выпытывая у него знания, не позволили бы ему уйти. Только Йетс и Есилькова были верно сориентированы, чтобы понять опасность.

– Шеннон, не смей так говорить со мной. И не будь упрямым. Ты не понимаешь, чем тебе грозит твой отказ сотрудничать. Ты совсем не знаешь людей.

Она пыталась быть доброй, чтобы защитить его. Но ещё хотела запугать его, чтобы Шеннон делал то, что, по её мнению, было наилучшим для него.

Шеннон сказал:

– Иди к Маклеоду. Говори: Шеннон не отвечает на вопросы, пока не придут Йетс и Есилькова.

– Отлично. Я найду Тинга, тогда и поговорим.

Теперь она действительно разозлилась. Она резко встала, подошла к столу Йетса и включила примитивный аппарат связи.

Из того, что Шеннон услышал, он понял, что Маклеод придет.

Он снова прислонился спиной к стене и закрыл глаза.

Бредли зло крикнула ему:

– Не спи в моем присутствии, краснокожая тварь! Маклеод сейчас придет.

Тут же она устыдилась своей вспышки:

– Извини, Шеннон. Ты разозлил меня, как тогда ты разозлил Силова, когда не нашел ничего знакомого в звездных атласах, помнишь?

– Шеннон помнит.

Все люди, кто встречался с ним, ушли от него огорченными, если не считать математика, который ушел обеспокоенным. Все эти так называемые эксперты лгали ему и друг другу, скрывая информацию, даже если эта информация могла помочь Шеннону: они боялись выдать свои секреты другой стороне.

Шеннон думал, что, кажется, будет невозможно построить даже самый простой передатчик. Он не был ученым. Люди не имели требуемой технологии, им даже не были знакомы источники А-энергии, а Шеннон самостоятельно не мог обеспечить их необходимой информацией, как не мог построить космический корабль из письменного стола Йетса, например.

Это было настоящее противостояние: их невежество и паранойя против его невежества и настойчивости…

Шеннон приучил себя к их воде, он нашел растения, которыми мог питаться, он учил их всему, чему мог научить. Если бы он не почувствовал поисковый зонд риллиан, он бы никогда не стал давить на Бредли, которая хотела выдвинуться и доказать, что она способна быть его переводчиком, если он правильно понимал её мысли.

Если бы не риллианская угроза, он провел бы здесь жизнь и умер когда-нибудь без сожалений, зная, что после него придут другие миссионеры.

Эта работа была не той, к которой он всю жизнь готовился, но очень близка к ней. Помогать людям значило помогать разуму и жизни – это была его высшая цель. До тех пор, пока он не почувствовал риллиан.

Он так и продолжал сидеть с закрытыми глазами, несмотря на присутствие Бредли. Нужно было подготовиться к разговору с Маклеодом, найти такой подход, который убедил бы его и одновременно не испугал. Шеннону нужен был Йетс. Ему нужна была Есилькова. Они поклялись ему в дружбе, в отличие от этих, которые только выпытывали у него знания, пытаясь сделать самих себя могущественнее и богаче.

Когда пришел Маклеод, Шеннон почувствовал в нем коллегу и несколько приободрился.

Но Маклеод был несчастлив. Люди почти всегда были несчастливы. Они не понимали, что счастье – единственный правильный выбор для живого существа, и после жизни в памяти остается только то, что было счастливым, а остальное забывается.

Как и риллиане, люди больше полагались на жестокость, агрессию и недоверие. Если бы человеческое общество было старше и сильнее, люди могли бы прекрасно установить контакты с риллианами. У них была схожая интуитивная база. Может быть, когда-нибудь, через тысячи их лет, они встретят риллиан и победят их силой оружия, если не дипломатией.

Но человечество ещё не вышло из детства, а риллиане достигли многого и многих превзошли в могуществе.

Тейлор Маклеод, координирующий работу американской и советской групп, встал перед Шенноном, уперев руки в бедра, и спросил:

– Ну, Шеннон, так в чем же дело?

– Риллиане, – правдиво ответил Шеннон и пригласительно хлопнул по кушетке, как это делала Есилькова. – Садись поудобнее и поговори с Шенноном.

– Мы знаем про риллиан. При чем здесь Йетс и Есилькова? Бредли сказала, что ты отказываешься сотрудничать, пока не увидишь их. Это правда? – Маклеод остался стоять и не убрал рук с бедер. Угрожающая поза соответствовала характеру излучаемых им мыслей.

За его спиной Бредли села на место Йетса за столом, излучая странное удовлетворение.

– Йетс, – терпеливо повторил. Шеннон, – Есилькова. Безопасность. – Он тоже встал, чтобы показать, что не откажется от своего требования.

Маклеод отступил на шаг, излучая страх, но потом обрел над собой контроль.

– Скажи мне все, что тебе требуется в области безопасности, и я внимательно выслушаю. Потом посмотрим, что можно сделать насчет Йетса и Есильковой. У них тоже есть свои дела, как и у всех нас. Мы живем не в вакууме.

– Вакуум хорошо, – подхватил Шеннон. – Шеннон вернется на темную сторону спутника. Наполните кислородные баллоны. Хорошо? – Может быть, сработает самый простой способ, если не удастся встретиться с Йетсом и Есильковой.

– Вакуум плохо. Ты никуда не пойдешь, по крайней мере один. Хочешь ещё раз посмотреть на место катастрофы? Сэнди это понравится. Ты думаешь, там осталось что-то важное?

– Важное. Риллиане. Иду в вакуум. Там безопасно.

– Безопасно здесь. Что с тобой? Ты заболел? Мы готовы провести полное обследование, если надо.

Шеннон в принципе отвергал это предложение уже несколько раз. Они даже не могли помочь ему определить, что он мог есть и какие микроорганизмы для него опасны. Они прислали кого-то, чтобы взять его кровь, но Шеннон отказался и даже выбил иглу из руки того человека.

Нельзя забывать, что люди ещё не цивилизованны как следует.

– Никаких процедур. Шеннон в прекрасном здоровье, – это было почти правдой, если учитывать все сложные обстоятельства. – Идти в вакуум – или Йетс и Есилькова, – он сам упер руки в бедра, используя жест Маклеода.

– Шеннон, скажи ещё раз, появились проблемы с безопасностью?

– Появились.

– Какие?

– Йетс. Да…

– Йетс – нет. Есилькова тоже – нет. Йетс и Есилькова работают на меня. Скажи мне, в чем дело. Я знаю, ты можешь сказать, если захочешь, – Маклеод смотрел ему прямо в глаза. Маклеод был самым умным из всех людей или, по крайней мере, самым понятливым. – Ну давай, друг. Не бойся меня. Я тебя не съем.

Бредли шевельнулась на стуле и что-то сказала Маклеоду, но так тихо и идиоматично, что Шеннон не понял её слов. Но Маклеод вполне понял.

– Хорошо, приведи их, Элла. Но больше никого. И скажи остальным, что на обед я не приду.

– Йетс? Есилькова? – с надеждой спросил Шеннон.

– Идут сюда. Теперь расскажешь все?

– Расскажу, хорошо, но неприятное. Риллиане коснулись разума Шеннона. Знаю, они здесь.

– Что? Черт! – Маклеод отступил на шаг, ударился ногой о стол Йетса и сел на него, не оборачиваясь. – Давай повторим, чтобы я чего не пропустил: ты думаешь, риллиане засекли тебя? Как ты можешь это знать?

– Чувствую преследование, – он показал на лоб.

– Ужасно, – Маклеод повернулся к Бредли. – Элла, собери все записи разговоров. Все. Позвони в мой офис, скажи, мы приведем туда Счастливчика, как только я соберу брифинг космического командования. Служба Безопасности…