Текст книги "Русские царицы (1547-1918)"

Автор книги: Детлеф Йена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

«…исключительно ядовитая гадюка»

Когда Анна Ивановна взошла на трон, у 37-летней императрицы было прошлое, которое состояло не только из несчастливого брака с покойным герцогом Курляндским. Анна ни в коем случае не была красавицей. Современники рисовали ее бесформенно толстой. У нее были плотно сжатые губы, вела она себя грубо и мужиковато. Один балтийский барон писал об Анне: «Она исключительно ядовитая гадюка, да к тому же еще и вульгарная. Слыхали, будто она считает яблоки на деревьях из страха, что садовники могут ее обмануть. Я желаю этой варварской России хорошо повеселиться с ней». Все ее существо отражало жизненный путь, сопровождавшийся немногоми радостями. Ее отец, Иван V, был постоянно болен, мать, Прасковья Федоровна, мало уделяла внимания ребенку. Собственный брак Анны был вынужденным. Супруг был безнравственным человеком. Вдовство в провинции не отвечало запросам царской дочери. Анна хотела все это забыть. Это желание было само по себе безрассудным, потому что как могли Романовы отказаться от природных традиций собственного дома? Она попыталась, и ее правление стало смешением мстительности за все пережитые несправедливости и величайшего наслаждения единожды достигнутой личной свободой. Желание Анны было довольно простым: прочь от оков нелюбимой Митавы. В Петербурге и Москве все будет по-другому.

Москва готовила дочери Ивана V триумфальный прием. Большая часть знати и купечества полагала, что с Анной, после того как Петр II частично вновь сделал Москву своей резиденцией, старая Москва окончательно станет главой империи. Надежды не оправдались. Императрица лишила власти Верховный тайный совет. Вместо него она учредила Кабинет министров. Кабинет являлся совещательным органом с законодательными и административными полномочиями, в который входили три государственных деятеля. Личная канцелярия императрицы в 1735 году была поднята до ранга правящего органа. Императрица установила, что подписи трех «министров» равноценны ее собственной. Эти структурные изменения обозначили фактические отношения власти в стране. Императрица не оправдала надежды тех групп высшей знати, которые поддерживали ее восшествие на престол. Она не доверяла древним дворянским родам, так же, как и служилому дворянству. Пришедшая к власти неподготовленной и занятая преимущественно своими личными делами и развлечениями, императрица оказывала предпочтение в качестве советников немецким политикам и авантюристам. Она прибыла из Митавы, окруженная кавалькадой немецких друзей, покровительствовала прежде всего будущему графу, герцогу Курляндскому и регенту Эрнсту Иоганну Бирону. Бирон был внуком Матиаса Бюрена из Мекленбурга, камердинера Якоба, третьего герцога Курляндского, который снискал такое расположение своего господина, что тот подарил ему звание барона и небольшое имение. Эрнст Иоганн Бирон прибыл в Москву уже как любовник и секретарь Анны. Он был столь ярым и практичным сторонником французских обычаев, что изменил фамилию Бюрен на Бирон и присвоил герб вымершей во Франции семьи Бирон.

В Петербурге и Москве немецкие советники Анны наталкивались на уже обосновавшихся там немецких вельмож, которые добились славы и почета при Петре I. Среди них особую роль играли граф Бурхард Кристоф фон Миних – позднее генерал-фельдмаршал – и граф и видный государственный деятель Генрих Иоганн Фридрих Остерман. В последовавшие годы Бирон, Миних и Остерман, ведя между собой борьбу за власть, руководили империей. До сих пор в России не бывало, чтобы иностранцы при русском монархе занимали столь привилегированное положение. Однако господство «немцев» нельзя было воспринимать как сигнал к ориентированной на Запад модернизации России. Оно в большей мере являлось следствием слабости императрицы.

Еще более жестокий удар был нанесен москвичам, когда императрица Анна покинула древнюю столицу и вновь стала править из Санкт-Петербурга. Прежде всего она наказала тех сановников, которые хотели диктовать ей условия передачи власти. Из Петербурга Бирон смог без помех раскинуть свою сеть интриг над всей Россией. Остерман стал кабинет-министром, Миних получил верховное командование над вооруженными силами. Долгорукие и Голицыны подверглись преследованиям. Недоверие Анны распространилось и на графа Толстого. Он выступал за то, чтобы преемницей Петра II стала Елизавета Петровна. Елизавету, дочь Петра Великого, выслали в загородную резиденцию. Несчастную невесту Петра II Екатерину Долгорукую императрица сослала в Сибирь. Вторая атака на трон древней семьи Долгоруких также не удалась.

Анна определила на все важнейшие государственные посты своих немецко-балтийских друзей. Наряду с богатыми традициями гвардейскими Преображенским и Семеновским полками она сформировала два новых полка (Измайловский и Конный гвардейские полки), в которых командирами могли быть только балтийские офицеры. Имя Бирона представало символом ужаса всех преступлений, совершаемых именем императрицы. «Бироновщина» означала беспрепятственное обогащение, доносы, пытки и произвол. Бирон не уважал русских и давал им это почувствовать. Не благосостояние государства и подданных двигало им, а корыстолюбие и страсть к наживе. Именем императрицы он безжалостно эксплуатировал все сословия. Всякое действительное или мнимое возмущение считалось заговором против государства и царицы. Созданная Анной и Бироном Тайная розыскных дел канцелярия осуществляла контроль за политической жизнью и охватила Россию системой шпионов и провокаторов невиданного масштаба. Каждый мог доносить на каждого и устранять его с пути. Агенты Тайной канцелярии в своей зеленой униформе колесили по всей стране. С девизом «Слово и дело» они наводили ужас на людей. Их жертвы бесследно исчезали. Все судебные дела велись тайно, приговоры не обнародовались, протоколы суда составлялись в шифрованном виде и хранились в тайном архиве. Многие из князей Голицыных, Долгоруких или Юсуповых были сосланы и казнены, хотя им не смогли предъявить никакого обвинения. Министр кабинета Артемий Волынский был в 1740 году казнен только за то, что отважился предостеречь царицу от происков Бирона. Бироновщина походила на некое возрождение опричнины Ивана Грозного – в этот раз правила женщина.

Десять долгих лет длилось правление Анны и ужасы господства Бирона, в котором, однако, участвовали и многие вельможи, военные, чиновники и дворяне. В одиночку Бирон не смог бы осуществлять это господство. При императорском дворе процветали блеск и роскошь, невиданные в русской истории. Туалетный стол и зеркало Анны были из массивного золота. Мебель была щедро украшена благородными металлами и драгоценными камнями. Многочисленные дома, обширные угодья, роскошь во время придворных застолий и сказочные подарки фавориту Бирону говорили сами за себя. Анна жила, предаваясь излишествам, и вместе с ней все те, кто пользовался ее расположением. Балы, маскарады, охоты и другие развлечения сменяли друг друга пестрой чередой. Анна, которая когда-то в Курляндии познала бедность, наслаждалась ни чем не ограниченной роскошью. Ни одна из русских правительниц не жила в таком великолепии, как Анна Ивановна.

Императрицу Анну ни в коем случае не считали глупой или необразованной. Она обладала политической проницательностью, которая поражала современников. Немного больше усердия и дисциплины – и она могла бы войти в число самодержцев-созидателей своей страны. По меньшей мере по сравнению с Екатериной I власть Анны была более стабильной и целенаправленной. Она очень быстро распознавала полезные стороны предложенных мер или договоров. Анна окружила себя не только продажными и отвратительными тварями, как Бирон. Так, Остерман или Миних были незаурядными личностями с политическим размахом. Господство Анны не было временем исключительно обжорства, пьянства, интриг и угнетения простого народа. Оно принесло с собой рациональные изменения в структуру российского общества, которые замыслил и претворял в жизнь Петр Великий.

Важнейшие внутриполитические мероприятия служили дальнейшему усилению привилегированного положения дворянства. К ним относятся отмена в 1730 году закона о единственном порядке наследования (Einerbfolge), учреждение кадетского корпуса в 1731 году или ограничение пожизненного срока военной службы 25 годами в 1736 году. Был достигнут заметный прогресс в культурно-научной и хозяйственной областях. Во внешней политике время правления Анны явилось фазой упрочения положения России как великой европейской державы, которого добился Петр I в Северной войне. В войне за «польское наследство» (1733-1735 годы) после смерти Августа II удалось возвести на престол в качестве короля Польши его сына (Августа III) и утвердить гегемонию России в Восточной Европе в противовес проводимой Францией политике «Восточного барьера». Война против Османской империи (1735-1739 годы) принесла только временный военный успех. Фельдмаршал Миних занял Крым. Обусловленный сепаратным миром Австрии с Турцией Константинопольский мирный договор в 1739 году вынуждены были заключить без сколько-нибудь существенной политической выгоды для Российской империи. Анна была убеждена, что русские войска были в состоянии придать победный оборот противоречиям с Турцией. Походы русской армии против Блистательной Порты вызвали беспокойство западноевропейских держав. Императрица придерживалась твердого убеждения, что ей удастся пересмотреть Константинопольский мирный договор. До этого, правда, дело не дошло, но восточная политика Анны Ивановны была более успешной, чем у Петра I, и образовала новое звено в длинной цепи русской экспансии на Юг.

Незадолго до смерти Анна назначила малолетнего внучатого племянника Ивана Антоновича, следующего номинального императора Ивана VI, наследником престола и провозгласила его мать Анну Леопольдовну регентшей. Она, казалось, придерживалась той точки зрения, что благодаря браку ее племянницы Елизаветы Мекленбург-Шверинской с Антоном Ульрихом Брауншвейгским и их общему сыну Ивану имеются все предпосылки для гарантированного наследования престола Романовыми. Анна Ивановна больше не заботилась о наследстве и не хотела принимать другого решения. Елизавету, кровную дочь Петра I и Екатерины I, вновь обошли.

Первый апоплексический удар с Анной случился в сентябре 1740 года, в следующем месяце – второй. Врачи считали положение безнадежным. Бирон не отходил от постели больной и умирающей Анны. Со всей силой убеждения он торопил умирающую императрицу назначить его вместо Анны Леопольдовны регентом при несовершеннолетнем императоре Иване. В конце концов императрица уступила его неистовому напору. Однако она угасла прежде, чем смогла подписать документ. 17 октября 1740 года императрица Анна Ивановна умерла. В Российской империи лишь немногие испытывали подлинную печаль. Те же, кто болезненно сожалел о ее отсутствии, испытывали печаль лишь потому, что опасались за свои привилегии. В этом отношении граф Генрих Остерман, фельдмаршал Миних и граф Бирон сначала были едины. Но каждый претендовал на самую богатую добычу. Остерман еще при жизни Анны распорядился, чтобы родители Ивана и великая княжна Елизавета Петровна принесли присягу верности наследнику престола. Едва скончалась императрица Анна, присягу должны были поменять. Остерман представил дворянству так и не подписанное Анной завещание, согласно которому Бирон назначался регентом. Ивану VI было всего несколько месяцев, и его жизненный путь был совершенно неопределенным. Согласно закону, существовала угроза того, что все его будущие браться и сестры могут быть непосредственными наследниками престола. Но русские вельможи не хотели передавать царский трон ни Брауншвейг-Вольфенбюттельскому дому, ни Мекленбург-Шверинскому. Они не хотели видеть во главе империи ни Бирона, ни Миниха или Остермана. Будущее России казалось неясным и мрачным.

Императрица Анна не относилась к тем русским правителям, огромный масштаб личности которых приводил к появлению значительных государственных решений. Тем не менее современникам время ее правления казалось продолжением правления Петра Великого, потому что его внутри– и внешнеполитические решения, а также осуществленные им меры всемерно поддерживались и закреплялись. Такое суждение можно было без труда вынести после периода правления Екатерины I. Конечно, женщина Анна Ивановна не придала императорскому престолу какого-либо нового или существенного импульса. В одном вопросе она твердо придерживалась замыслов Петра Великого: Анна Ивановна продолжила сближение дома Романовых с европейской аристократией.

Глава 8 Регентша по требованию: несчастливая Анна Леопольдовна

Анна Леопольдовна – принцесса Елизавета Екатерина Кристина Мекленбург-Шверинская (? декабря 1718 года-7 марта 1746 года), супруга принца Антона Ульриха Брауншвейг-Вольфенбюттель-Бевернского, великая княгиня – племянница императрицы Анны Ивановны, регентша России в 1740-1741 годах при своем сыне Иване VI.

История Анны Леопольдовны могла бы быть придумана Шекспиром. Любовь, ненависть, интриги, темница и смерть. Однако этот русский вариант фантазии Шекспира произошел в действительности и содержит жуткие подробности.

От брака Екатерины Ивановны с Карлом Леопольдом был единственный ребенок – родившаяся в 1718 году в Ростоке дочь Елизавета Екатерина Кристина Мекленбург-Шверинская. Принцесса являлась племянницей будущей русской императрицы Анны Ивановны. Герцог Карл Леопольд был невыносимым и деспотичным человеком. Екатерина была вынуждена в 1722 году вместе с маленькой дочерью вернуться в Россию, в лоно семьи. В Измайлове, Москве и Петербурге они тихо и скромно жили при царской вдове Прасковье Федоровне. Это положение изменилось в 1730 году, когда на престол взошла Анна Ивановна. Неожиданно все свое внимание она направила на 12-летнюю Елизавету Екатерину Кристину. Ребенок выдвинулся в круг возможных претендентов на престол. Императрица Анна приблизила ее ко двору и следила за тем, чтобы она получила хорошее образование и была воспитана в православной вере. Генерал-адъютант был послан в Германию для поисков подходящего жениха для девочки. Первоначально присмотрели маркграфа Бранденбургского Карла, однако затем выбор пал на Антона Ульриха герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского-Беверн-Люнебургского. Герцог не был блестящей личностью, но он имел неоценимое преимущество – родство с австрийским императором Карлом VI. Эта связь с венским двором могла способствовать только усилению в Петербурге «немецкой партии» вокруг графа Остермана и фельдмаршала Миниха и поэтому усердно поддерживалась ими. Императрица Анна пригласила Антона Ульриха в Россию. В марте 1733 года он прибыл в Петербург. 19-летний юноша не вызывал к себе внимания ни в каком отношении, однако отношения с Австрией являлись приоритетом. Он был принят на русскую службу, Елизавета перешла в православную веру, получила имя Анна Леопольдовна, и свадьба считалась делом решенным. Но тут возникли неожиданные проблемы. Незначительность Антона Ульриха побудила Анну Леопольдовну к многочисленным любовным связям, среди прочих – с саксонским посланником графом Линаром. Императрица предприняла ответные меры и установила за юной Анной строгий контроль. Она должна была учиться и была изолирована от внешнего мира.

Одновременно осуществлению будущего брака Анны Леопольдовны препятствовал злой дух империи Эрнст Иоганн фон Бирон. Ему недостаточно было титула герцога Курляндского. Он хотел женить своего сына Петра на Анне Леопольдовне и таким образом самому приблизиться к трону. Интрига раскрылась, Анна Леопольдовна не пошла против воли императрицы, и хотя все были убеждены в неспособности Антона Ульриха править, Бирон потерпел поражение: отношения с Австрией были важнее. В 1739 году Антон Ульрих и Анна Леопольдовна наконец поженились. В этом браке бездетная императрица Анна 1 Ивановна видела единственно возможную и твердую надежду на гарантии наследования престола Романовыми. Правда, из семьи Петра Великого была жива еще вторая дочь, Елизавета, но Анна I Ивановна не считала ее претенденткой на престол. Герцог Антон Ульрих должен был лишь обеспечить престолонаследие мало-мальски подходящим наследником. Политические амбиции его жены никто не принимал в расчет.

2 августа 1740 года, согласно желанию, родился сын Иван Антонович. Казалось, «брауншвейжец» выполнил самую важную задачу. Но только с рождением этого ребенка Анна Леопольдовна и ее семья попали в водоворот событий высокой драматургии, поглотивший ее саму.

В сентябре 1740 года императрица Анна Ивановна перенесла первый апоплексический удар. Перед смертью, последовавшей 17 октября, она сделала своего двухмесячного внучатого племянника Ивана Антоновича наследником престола, а регентом назначила не его мать Анну Леопольдовну, а имперского графа Эрнста Иоганна фон Бирона, герцога Курляндского. Тотчас же после смерти императрицы Анны Бирон начал по своему усмотрению управлять родителями наследника престола. «Брауншвейгский квартет», как называли Анну Леопольдовну, Антона Ульриха, его метрессу Юлию Менгден и графа Линара, видел себя отданным под диктат Бирона. Однако Анна Леопольдовна оказалась в конце концов достаточно решительна для того, чтобы использовать в своих интересах и в интересах законного наследника конкуренцию других «немцев», особенно Миниха и Остермана, всеобщее неприятие ненавистного Бирона и протест гвардейских полков против регента.

Несостоявшееся регентство

Анна Леопольдовна не была ни образованна, ни умна, но она была одержима стремлением к власти. Она использовала фельдмаршала Миниха и организовала заговор против регента Бирона. В ночь на 9 ноября 1740 года Анна велела Миниху и его адъютанту Манштейну арестовать Бирона и заключить в тюрьму. Сценарий предупредил события, которые позднее позволили провозгласить императрицами Елизавету и Екатерину II. Анна Леопольдовна свергла Бирона так же, как однажды добилась регентства Софья: благодаря осуществленной солдатами насильственной акции. В ту ночь Миних и Манштейн позвали Анну Леопольдовну. Вместе они пошли к солдатам Преображенского полка. Анна жаловалась на свое унизительное положение, на подлость Бирона и обещала солдатам материальные блага. Когда Манштейн с 80 солдатами проник в спальню Бирона, дежурные офицеры и охрана только молча наблюдали. Даже спустя годы Манштейн вспоминал: «Если бы нашелся один преданный офицер или солдат, дело было бы проиграно».

Бирон был обвинен в заговоре и приговорен к смерти, однако затем смертная казнь была заменена ссылкой в расположенный на Северном Урале Пелым. Анна Леопольдовна достигла своей первой цели и приняла регентство. Облеченная титулом великой княгини, она распорядилась, чтобы ее супруг Антон Ульрих получил верховное командование русской армией. В последующие месяцы регентша добивалась для себя императорской короны, хотя и не обладала для этого никакими политическими способностями. Борьба между «немцами», а также их доминирование при дворе продолжались и все более входили в противоречие с желаниями Анны Леопольдовны, а также осознанно относящихся к власти русских аристократов, офицеров и сановников.

Первоначально все нити политической жизни страны держал в своих руках фельдмаршал Миних. Но Анна Леопольдовна не питала к нему большого доверия. В марте 1741 года его место занял граф Остерман. Остерман приложил все силы к тому, чтобы не позволить русскому государственному кораблю в тяжелом 1741 году плыть без кормила. Со всех сторон угрожали опасности. В Австрии разгорелась война за наследство. Высокая Порта была неспокойна и настраивала против России крымских татар. Швеция объявила России войну, вторглась в Финляндию, но была разбита. Остерман лишь частично соответствовал желаниям и целям регентши. Неприемлемое для многих русских присутствие иностранных и исповедующих иную веру сановников провоцировало волнения и порождало интриги. Существовала женщина, которую уже дважды обошли в наследовании престола и которая не хотела дальше сносить это оскорбление: Елизавета, дочь Петра I.

Целый ряд причин привел к дворцовому перевороту 25 ноября 1741 года. К ним относились и само регентство Анны Леопольдовны, борьба среди иностранцев, а также нерешенные вопросы, в особенности во внешней политике. В тяжелых внешнеполитических отношениях России лежал ключ к свержению Анны Леопольдовны. Благодаря ставшим возможными через Антона Ульриха связям регентша заключила союз с Марией Терезией Австрийской и тем самым вызвала раздражение французского двора. С помощью врача Лестока и французского посланника де Шетарди готовился заговор с целью устранения Анны Леопольдовны. Елизавета небеспричинно появлялась в казармах гвардейских полков. Когда ей внушили, что регентша хотела приказать постричь ее, дочь Петра Великого, в монахини, в ней одержала верх давно питаемая ненависть. Обе дамы достаточно долго наблюдали друг за другом и знали, чего им следовало ожидать друг от друга. Желания Франции и деньги де Шетарди, услужливо розданные гвардейцам, сделали остальное. Дело дошло до той драматической и эффектной сцены, когда 25 ноября 1741 года великая княжна Елизавета появилась в караульном помещении Преображенского полка. С боевым кличем «Прикажи, матушка, прикажи, и мы все задушим ее!» пьяные солдаты провозгласили новую императрицу – Елизавету. Это событие, казалось, подтверждало слова, обошедшие тогда всю Европу: «В России с парой талеров и несколькими бочками водки можно сделать все». В данном конкретном случае французские деньги и русская водка объединились против «немецкой» клики и возвели на престол русскую властительницу.

В эту ночь Анна Леопольдовна с семьей и многие вельможи по приказу Елизаветы были схвачены. Как регентство началось, так оно и закончилось. Счастье и мечта о короне продолжались целый год – номинальный император Иван VI ничего не знал обо всех этих событиях, он даже не был официально свергнут. В манифесте от 28 ноября новая императрица объявила, что Анна Леопольдовна с семьей будет выслана из страны. Двумя неделями позже последовало вынужденное путешествие в Ригу. Там семью удерживали в течение года, но так и не отпустили домой. В декабре 1742 года всех перевели в крепость Динабург. Там Анна Леопольдовна произвела на свет дочь Елизавету.

Уже тогда в стране и за границей спрашивали, почему императрица Елизавета столь жестока и не позволяет уехать бесполезным для нее брауншвейгцам. Русская имперская историография подчеркивала, что это решение было рекомендовано французской стороной и обосновывалось многочисленными интригами и заговорами в пользу Ивана VI и Анны Леопольдовны. Правда была очень простой и на протяжении последующих 20 лет много раз становилась очевидной: императрица Елизавета взошла на трон в результате путча, оставшийся в живых номинальный император Иван VI представлял потенциальную опасность. Императрица Екатерина II не должна была мыслить по-другому. Она даже пошла еще дальше. Анна Леопольдовна и Иван VI должны были пребывать в столь надежной тюрьме, чтобы правящая императрица могла постоянно контролировать их жизнь и контакты. В случае кризиса опасность можно было незаметно устранить.

Поэтому в 1744 году вышел указ о заточении семьи в крепости Раненбург, расположенной в Рязанской губернии. Тюрьма казалась императрице Елизавете все же недостаточно надежной. В июне 1744 года она определила в качестве места ссылки Соловецкий монастырь под Архангельском. Поездка была столь трудной, что до монастыря доехать не смогли, и семья Анны Леопольдовны осталась в Холмогорах, в 72 верстах под Архангельском. Здесь все общество разместилось во дворце епископа. Дворец был обнесен стенами, заключенным нельзя было выходить за ограду. Политическая жизнь регентши Анны Леопольдовны завершилась – история ее жизни длилась дольше и продолжалась в Антоне Ульрихе, детях и прежде всего в сыне Иване VI. Семья Анны Леопольдовны была уничтожена четырьмя русскими императорами в растянувшихся более чем на десятилетие страданиях.