Текст книги "Русские царицы (1547-1918)"

Автор книги: Детлеф Йена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

Глава 5 Прасковья и Евдокия – миролюбивые жены неравных братьев

Прасковья Федоровна Салтыкова (12 октября 1664 года-октябрь 1723 года), супруга царя Ивана V с начала 1684 года.

Евдокия Федоровна Лопухина (30 июня 1670 года-27 августа 1731 года), первая супруга царя Петра 1 с 27 января 1689 года (до 1698 года).

Борьба Софьи с Нарышкиными за власть отодвинула царя Ивана V на задний план. Иван V занимает особое положение среди русских царей. Всю свою жизнь он находился в тени своего сводного брата Петра I, хотя в 1682 году они были коронованы равноправными царями. Больной, слабый и скорее всего недалекий Иван уступил правление регентше и брату Петру. Он считался блаженным, слабоумным, которых на Руси почитали. Петр I проявлял по отношению к Ивану человеческое внимание и уважение. Больной сводный брат был, пожалуй, одним из немногих людей, о которых Петр одинаково заботился на протяжении всей жизни. Когда в 1696 году Иван умер, Петр воспринял это как настоящее горе. Тем не менее ирония истории состоит в том, что больной Иван имеет большие заслуги в вопросе обеспечения естественного порядка наследования в доме Романовых, чем Петр. Императрица Анна и номинальный царь Иван VI происходят именно от его семейной ветви. Это не было озорной причудой судьбы, а, в сущности, явилось результатом властно-политических интриг между Софьей и Натальей Нарышкиной.

Иван V не являлся для Софьи противником, и тогда она включала и больного брата в упряжку своих интересов. Василий Голицын советовал женить Ивана, и Софья согласилась с этим. Она надеялась, что здоровый отпрыск Ивана сможет стать соперником Петру I. Выбор, сделанный полностью в духе испытанных традиций, пал на Прасковью Салтыкову, дочь боярина Федора – Александра Петровича Салтыкова. Семья имела интересное прошлое. За полстолетие до этого во времена Смуты боярин Михаил Салтыков относился к польской партии при московском дворе и после избрания царем Михаила Романова был обменян на одну из польских областей. Александр Салтыков, отец Прасковьи, при правлении Алексея Михайловича вернулся и под именем Федор Салтыков был восстановлен в боярстве. Дочь Прасковья казалась девушкой здоровой, рослой и хорошо сложенной, по-своему обаятельной.

Свадьба состоялась в январе 1684 года. В последующие пять лет не было заметных появлений ни Ивана V ни Прасковьи. Софья правила, а Иван вместе с Петром выполняли необходимые представительские обязанности. Прасковья заведовала своим двором и хозяйством, проводила время за обычными домашними работами и внутрисемейными обязанностями. Поскольку Иван отказывался от любого участия в дворцовых интригах против Нарышкиных, они с женой жили относительно спокойно и безмятежно. Злые языки, правда, говорили о Прасковье, что она не только энергична и полна сил, но и сварлива и может съесть уйму яиц и котлет. Существует даже история, которая могла бы свидетельствовать об определенных политических амбициях. В 1687 году, в ходе одного наследного спора, Прасковья, как говорят, позвала к себе бояр и учила их, как себя вести при допросе у регентши. Согласно легенде, бояре обещали действовать по советам Прасковьи. Если исходить из того, что сообщение соответствует фактам, оно явилось бы подтверждением политической активности и влияния царицы. Однако история эта неясная и слишком единичная, чтобы можно было придавать ей обобщающий характер.

Привычная жизнь закончилась для Прасковьи в 1689 году. Этот год был годом ряда решений, которые изменили жизни всех действующих на русской сцене персонажей: в январе 1689 года царь Петр I женился, и этот шаг конечно же не по чистой случайности последовал как раз в то время, когда стало известно, что Прасковья ожидает ребенка.

До сих пор для Петра занимало озорство его потешных полков, спонтанное хватание топора при строительстве корабля, а также восхищение продуктами западной цивилизации. Позже это превратилось в жестокое подавление стрельцов, грубость в общении даже с приближенными, беззастенчивость в осуществлении власти или в пылкой любви. Петр I в истории стал Великим, потому что личность ни одного другого правителя в русской истории не отвечала настолько сущности русского менталитета: Петр был Россией в ее самой исконной и самой чистой форме. Приводит в изумление тот факт, что единственный человек обладал способностями в наиболее подходящий исторический момент собрать и выразить все, что было характерным и необходимым для Русского государства. Петр стал Великим не потому, что он выиграл сражение под Полтавой, взял штурмом Азов или обрезал бороды боярам. Петр – это Россия, «Третий Рим», великая евразийская держава – альтернатива Западной Европе, цивилизации, которую хотели бы создать, но которая, как чудо пророка – будто ударом топора и в одну ночь, – была дана народу. Пока русский народ страдает – как страдал за Россию Петр Великий, всю свою жизнь. В жизни Петра Алексеевича никогда не было составляющих, которые могли бы излучать покой и уют. Она была не знающей покоя, движимая спонтанностью и борьбой. Возможно, историческое исследование о династии Романовых захотело увидеть ее и такой.

У этой исторической героической фигуры позволительно спросить, как случилось, что он взял такую супругу, как Евдокия Лопухина. Все детство и раннюю юность Петр находился под подавляющим влиянием своей матери Натальи Нарышкиной. Царская вдова вела борьбу против Милославских и регентши Софьи. Она приказала дать Петру добротное религиозное воспитание и сама принимала в нем участие. Тем не менее он отваживался дать волю своим диким прихотям. С семи лет началось регулярное обучение Петра. По священным книгам он учился читать и писать. Его учитель Никита Моисеевич Зотов не смог удовлетворить бьющую ключом любознательность мальчика и сдался. Возможно, испытываемое Петром на протяжении всей жизни любопытство и необходимость овладеть всем самому объясняется и желанием восполнить упущения детства.

Но повседневная жизнь Петра после 1682 года поначалу едва ли изменилась. Он позволил себе почти полностью отдаться личным интересам. Были официальные поводы и церемонии, на которых он должен был представительствовать. Большую часть времени он проводил в Преображенском и Семеновском. Две страсти владели подросшим мальчиком: овладение знаниями в технической и естественно-научной областях и армия. Еще до того как Петр в 1689 году стал единоличным правителем, он сформировал в Преображенском и Семеновском военную базу, которая могла представлять опасность для Москвы.

На удовольствии от игры не сказался тот факт, что на десятом году жизни Петр стал царем Русского государства. Как и прежде, продолжал существовать фронт борьбы между Милославскими и Нарышкиными. Петра мало заботили политические интриги. Это все более заставляло задумываться мать Петра Наталью. Для нее Петр был охотником до рома, который попусту тратил время. Ей не нравилось то, что он постоянно бражничает с иностранцами, курит трубку и преследует молодых девушек.

Но это были не самые главные причины, которые заставляли торопиться с женитьбой Петра. Иван женился в 1684 году. В конце 1688 года Прасковья ждала ребенка. Петр достиг совершеннолетия. Но править продолжала Софья. Наталья считала особо важным для гарантии притязаний Петра на трон, если бы он, следуя примеру отца, как можно скорее женился на подходящей девушке и произвел на свет наследника. Ей казалось целесообразным подыскать Петру девушку, которая не принадлежала бы ни к одной из соперничающих дворцовых партий. Она нашла такую в Евдокии Лопухиной, скромной, прямой и сдержанной девице из видной и богатой московской боярской семьи.

Для Петра и его честолюбивых планов Евдокия не представляла никакого интереса. У нее не было даже энергии, отличавшей Прасковью. Петр подчинился матери так же безвольно, как и невеста, и воспринял состоявшуюся 27 января 1689 года свадьбу как досадный перерыв в игре. Для него, верующего православного христианина, заключение брака было, как и многое другое, пунктом устава. Какие чувства владели Евдокией, любила ли она своего мужа или страдала с ним, ему было совершенно безразлично. Должно было быть обеспечено престолонаследие.

Петр I был женат как раз два месяца, когда супруга Ивана V произвела на свет своего первого ребенка. Это была дочь Мария, которая дожила только до пяти лет. Строго говоря, Иван не был настолько болен, чтобы не иметь здоровых детей. Когда он 29 января 1696 года умер, от его брака с Прасковьей остались три дочери, из которых две впоследствии произвели сенсацию в русской истории. Это была родившаяся в 1693 году Анна, позднее герцогиня Курляндская и в дальнейшем императрица Анна I Ивановна. Уже в 1691 году родилась Екатерина, которая в 1716 году вышла замуж за герцога Мекленбург-Шверинского Карла-Леопольда и стала бабкой российского императора Ивана VI.

Весной 1689 года, когда обострилась борьба за власть между Софьей и Натальей, обе партии усилили свои позиции: Иван V имел двух потомков женского рода, а Петр женился – его супруга вскоре после этого забеременела. В июле, августе и сентябре были осуществлены политические решения, которые привели Софью в монастырь, а Петра – к единоличному правлению. Существует впечатляющий документ, относящийся к тем дням, который свидетельствует о настроениях Петра, его положении, желаниях и надеждах. На второй неделе сентября он писал своему брату-соправителю Ивану: «Бог знает, как я нуждаюсь в твоей поддержке в следующих размышлениях: по милости Божией в год 7190 (1682 год) правление Россией было передано нам обоим, одному, как и другому, так как были мы, братья, коронованы и признаны правителями. О третьей особе, которая должна участвовать в делах государственных, тогда не было и речи. Однако наша сестра, царевна Софья Алексеевна, самовольно и против нашего желания и такового же народа взяла на себя руководство нашим правлением. Я напоминаю тебе о том, что мы долго терпели. Сегодня один мошенник, Федька Шакловитый, допрошенный под пыткой, стоял на том, что он и другие его сообщники, злоупотребляя нашим добрым расположением, замышляли покушение на нашу жизнь и жизнь нашей матери. Теперь, брат мой царь, поскольку оба мы стали совершеннолетними, пришло время самим править страной, которую доверил нам Бог. Не позволим же третьей особе… разделить наш титул и вмешиваться вдела, которые решать должны мы оба. Я не сомневаюсь в том, что ты с этим согласишься…» 6 октября 1689 года Петр с большой свитой вошел в Москву. Царь Иван ждал в Кремле брата-царя. Они обнялись под колокольный звон.

В первые годы Петр не много делал для доказательства того, что он действительно хотел править. Он назначал воевод из доверенных лиц – и предоставлял им свободу действий. Сам он жил только своими неистовыми страстями, в которых не было места для супруги и которые ее саму также не занимали. Но она исполняла свой долг: в феврале 1690 года родился сын Алексей. Россия получила престолонаследника мужского рода, и его отцом был не Иван V, а Петр 1. В следующем году даже родился еще сын Александр, который, правда, не прожил и года. Евдокия покорно и преданно ждала посещений мужа, если он снисходил. Это бывало достаточно редко, так как царь Петр позволил шотландскому генералу Патрику Гордону ввести себя в «Немецкую слободу» и к новой возлюбленной – Анне Монс.

Последующие пять лет Прасковья и Евдокия жили скромно, находясь на заднем плане, незаметно и постоянно заботясь о своих детях. В эти годы состояние здоровья Ивана ухудшилось, в то время как Петр жил одним днем. В 1694 году умерла Наталья Нарышкина. Петр был ей обязан всем – жизнью и троном. Но на похоронах матери он не появился. Петр осматривал в Архангельске новые корабли. Он передал представительские, обязанности своему брату Ивану, который и отдал Наталье Нарышкиной последний долг.

Между тем Петр осознал, что ему следует больше усилий прилагать для того, чтобы укрепить свою власть и повысить престиж России в Европе. Россия была терпящей нужду и опустошенной страной. Он решился на войну против турок. В 1695 году русское войско двинулось на юг и к крепости Азов. Поход закончился неудачей. Царь не питал иллюзий. Он понимал, что военный успех под Азовом возможен только, если атаковать крепость одновременно с суши и с моря. Невероятным напряжением сил в 1695-1696 годах на вновь построенных в Воронеже верфях Петр, словно по мановению волшебной палочки, создавал флот. Вся страна, царская семья, дворянство и церковь должны были внести свой вклад. В мае 1696 года флот покинул Воронеж. Капитан Петр Алексеев на воде и на суше стягивал силы вокруг Азова. В июле 1696 года Азов перешел русским. Мужество Петра, его бьющая через край энергия, западные технологии и дисциплина принесли Европе победу над турками. В сентябре 1696 года победоносное войско триумфальным маршем вошло в Москву.

Вдовствующая царица Прасковья

Между тем в январе 1696 года умер царь Иван V. Петр обратил на Прасковью всю предупредительность, с которой он постоянно относился к своему брату. Он построил Прасковье в Измайлове дворец и заботился о необходимых для ведения достойного образа жизни денежных средствах. Много лет царская вдова жила уединенно, после 1703 года переехала в новую столицу, Санкт-Петербург, и усиленно заботилась о замужестве своих дочерей. Политической роли переднего плана она, в отличие от некоторых других вдовствующих цариц, не играла, хотя ее непосредственное влияние на правящего царя приводят в качестве критерия. В династической брачной политике Петр I и Прасковья действовали в тесной взаимосвязи. Столетием позже – в случае с вюртемберженкой Марией Федоровной – влияние вдовствующей царицы на брачную политику дома выявилось отчетливо и с успехом. Прасковья Федоровна не была активной движущей силой. Последнее решение всегда было за царем, но Прасковья принимала послов, беседовала со многими посетителями-иностранцами, и ее влияние определило то, что ее дочь Анна в 1710 году вышла замуж за герцога Курляндского Фридриха-Вильгельма, а дочь Екатерина в 1716 году – за герцога Мекленбург-Шверинского Карла-Леопольда. Эти свадьбы приобрели особый вес за счет того, что Петр 1 в 1711 году женил наследника престола Алексея на герцогине Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Дом Романовых принялся за западноевропейскую аристократию. Первые предпосылки для этого создал царь Петр, осуществив в конце XVII века «Великое посольство». Итак, в 1697 году Петр позволил заманить себя в Голландию не только топором корабельного плотника, но и возможностью подготовить в Берлине, Вене, Риме, Копенгагене, Венеции и Лондоне коалицию, которая могла открыть ему путь на Константинополь.

Во время путешествия в Западную Европу в Москве произошло восстание против Петра. Стрельцы хотели возвести на трон царевича Алексея, а Софью назначить регентшей. Царь подозревал, что за планом покушения стоит Софья. Подозрение против собственной жены Евдокии не было предано огласке. Прасковья вела себя абсолютно лояльно по отношению к царю. Петр устроил жестокую расправу и отбыл за границу – Софью пока не тронули. Во время его отсутствия правил совет, состоявший из трех человек. Кроме того, Петр назначил князя Ромодановского, придав ему вооруженные силы, защищать Москву и предусмотрительно передислоцировал некоторые из стрелецких полков на периферию страны.

Страдания Евдокии во время возвышения Петра

Это была впечатляющая кавалькада, которая в марте 1697 года взяла путь из Москвы. Только собственная жена Петра, Евдокия, осталась дома и заботилась о подрастающем сыне Алексее. В то время как царь, веселясь и развлекаясь, путешествовал по Западной Европе, царица в уединении своих покоев могла размышлять о смысле жизни рядом с Петром. Правда, ее мысли не заходили достаточно далеко. Равнодушие Петра к желаниям жены соответствовали отсутствию интереса Евдокии к государственно-политическим идеям Петра. Конец брака можно было предвидеть, тем более что возлюбленная, Анна Монс, значительно искуснее могла удовлетворить запросы царя.

Встреча Петра и Евдокии состоялась в 1698 году при драматических обстоятельствах. Во время своего путешествия Петр добрался до императорского двора в Вене. Постепенно стало ясно, что петрово «Великое посольство» стоило астрономических расходов. Лично царь Петр получил в изобилии ремесленный опыт. Удалось также пригласить на работу в Россию множество специалистов. Но неотесанное поведение правителя не способствовало ускорению готовности Запада к крестовому походу против «неверных» турок.

В Вене царь получил ужасную новость: стрельцы вновь восстали! Царь поспешил в Москву. Через курьеров он привел в движение Ромодановского. Тот выслал против мятежников генерала Гордона. Стрельцы хотели посадить на трон Алексея и вновь возвести Софью в регентши. Гордон расстрелял восставших картечью. 56 бунтовщиков он приказал сразу же повесить, свыше двух тысяч отправились в тюрьмы. С мятежом было покончено до того, как Петр достиг Москвы.

По прибытии 4 сентября 1698 года в Москву царь поехал в Немецкую слободу к своей возлюбленной Анне Монс. Кремль, жена Евдокия и стрельцы могли подождать. В последующие дни происходили примечательные сцены, когда царь собственноручно обрезал бороды генералиссимусу Шейну и Ромодановскому. Пятью днями позже монарх на званом обеде видел напротив только бритые лица.

В это же время Петр занимался расследованием восстания стрельцов. Он не забыл Софью. Судьба стрельцов была ему безразлична, но Софью следовало отстранить. Его цель была – доказать ее вину. В Преображенском безжалостно пытали стрельцов. Петр свирепствовал, бил, жег и спрашивал. Две недели продолжались истязания. 30 сентября последовала первая волна казней. Царь Петр I наблюдал за ними в кругу своих друзей и дипломатов. В октябре пытки и массовые казни возобновились. Петр посетил Софью в монастыре и допросил ее. Ее не смогли уличить в заговоре. Ее не смогли выявить в качестве инициатора восстания стрельцов. Петр ей не верил. Он приказал повесить непосредственно под окнами ее монастырской кельи 195 стрельцов.

По сравнению с тем, как он обошелся со стрельцами, с сестрой Петр поступил милосердно. Она оставалась в монастыре, вынуждена была принять пострижение и умерла 14 июля 1704 года как монахиня Сусанна. А поскольку Петр как раз заново улаживал свои семейные дела, он принял дальнейшее решение. Он вызвал Евдокию и тут же приказал ей отправляться в монастырь. Она защищалась, заверяла, что не имела связи со стрелецким бунтом. Петр хотел избавиться от наскучившей ему женщины. Престолонаследник Алексей рос. Царица исполнила свой долг. Евдокию сослали в суздальский Покровский монастырь и насильно постригли в монахини под именем Елены; она утратила все титулы и права, а также сына Алексея. Для церкви Петр считался вдовцом. Он мог делать и позволить себе что угодно.

Внутренние реформы, Северная война против Швеции, основание Санкт-Петербурга, возвышение России до империи, войны против турок, обширное строительство сухопутных войск и флота, вхождение в Европу и получение обратно «окна в Европу» – все это Петр осилил за оставшуюся ему четверть века стремительного движения вперед и при этом вел жизнь, которой ничего не жалел в отношении жизненной силы, включая и его отношения с литовской служанкой Мартой Скавронской, позднее супругой и императрицей Екатериной I. Но и робкая Евдокия Лопухина, как тень, сопровождала его в пути, отягощала его совесть и вновь и вновь пересекала его дорогу.

Евдокия никогда не прощала нанесенных ей оскорблений. Она мстила по-своему. Не так уж важен был тот факт, что в Покровском монастыре в Суздале у нее был любовник. Это был женатый майор Степан Глебов, которому она писала пылкие любовные письма. Майор посещал Евдокию и по ночам, и обоих заставали в недвусмысленных ситуациях. Петр приказал пытать офицера и посадить его на кол. От этого эпизода можно было бы отмахнуться как маргинального для положения в некоторых русских монастырях, если бы он не питал подозрение, что Евдокия использовала майора для поддержания контактов с оппозицией, которая группировалась вокруг престолонаследника Алексея.

События, развернувшиеся вокруг наследника престола, настолько же необходимы для жизнеописания Евдокии Лопухиной, насколько ее нельзя вычеркнуть из жизни Петра и Екатерины I. В 1717 году окончилось второе путешествие Петра в Западную Европу. В политическом отношении и это турне было неудачей и не приблизило его к важнейшей цели – победе над шведами. Дома его ждала затянувшаяся проблема. В октябре 1715 года Петр написал Алексею письмо. Петр упрекал наследника престола в том, что тот использует отговорки, чтобы уклониться от ответственности за государство: «Я подожду еще немного, чтобы посмотреть, не исправишься ли ты. Если этого не произойдет, так знай, что я лишу тебя преемства и наследства, так же, как тело расстается с гниющим членом».

Находившийся под попечением своей матери Евдокии Лопухиной Алексей вырос в слепом страхе перед церковными догмами. Когда его мать вынуждена была уйти в монастырь, Алексей утратил самое сильное связующее с семьей звено. Процесс над стрельцами и потеря матери слились в некое единство, и в обоих случаях для Алексея виноватым был его правящий отец. Алексей одновременно и боялся и уважал отца. Он оплакивал мать. Без конца появлялись церковники, которые настраивали его против «антихриста». Его не интересовало, какие мотивы двигали отцом. Помимо этого он был слишком эгоист и слишком погружен в свой иллюзорный мир. Царь послал сына в Дрезден для изучения иностранных языков, геометрии, строительства крепостей и политических наук. В 1710 году он против своей воли последовал указаниям отца. В Дрездене он предавался своим религиозным страстям, женщинам и алкоголю.

И следующего решения отца Алексей также не понял. Вопреки московским традициям, Петр I хотел женить сына на немецкой принцессе – Шарлотте-Кристине-Софии Брауншвейг– Вольфенбюттельской. Алексей пришел в ужас: он должен взять в жены эту тощую, рябую девицу? Кроме того, принцесса была лютеранкой. Отец вновь добился своего. Петр сам принимал участие в церемонии, состоявшейся 14 октября 1712 года в замке Торгау. В Торгау, потому что крестная мать невесты была королевой Польши и курфюрстшей Саксонии. Согласно брачному договору, невеста даже не должна была переходить в православие – только будущие дети должны были с рождения воспитываться в этой вере. Это великодушное положение позднее никогда не повторялось. Брак был заключен, но не был счастливым. Если Шарлотта добросовестно пыталась полюбить своего мужа, то он этого не делал. Ни один из них не осознавал, что династия Романовых благодаря им отважилась на принципиально новый шаг. Впервые она ввела своего престолонаследника в сплетение европейской аристократии в надежде, что сможет получить в царицы иностранную принцессу. Престолонаследник должен был выполнить историческую миссию. Для Алексея жизнь в браке была новым актом насилия со стороны отца, который служил ему помехой в уютной набожности. Алексей был равнодушен к жене, она терпела жалкую жизнь просватанной принцессы. Когда Шарлотта в 1714 году родила дочь Наталью, Алексея даже не было дома. Он пьянствовал в Карлсбаде. Возвратившись, он привел в семейный дом крепостную Евфросинью, некрасивую и вульгарную девицу.

Несмотря на расстроенные отношения, 22 октября 1715 года Шарлотта произвела на свет второго ребенка, сына Петра, который как царь Петр II правил Россией с 1727 по 1730 годы. Шарлотта умерла 2 ноября 1715 года от последствий родов, от горя, из-за своих несбывшихся мечтаний. Как говорят, у ее смертного одра Алексей трижды падал в обморок. Когда 27 ноября он вернулся после погребения жены, которое он совершил бок о бок с отцом, он обнаружил письмо отца, датированное 11 октября 1715 года, однако, возможно, написанное позднее, которое цитировалось выше.

Друзья советовали ему отказаться от трона. Неизвестно, спрашивал ли он совета матери. Решение приняла вторая жена Петра – Екатерина. 29 ноября 1715 года она родила царю сына Петра, и каждому стало очевидно, что Петру Великому не трудно будет выбрать, кого из двух маленьких Петров провозгласить преемником. 30 ноября Алексей отказался от прав на престол. Петр I ответил сыну 19 января 1716 года, он укорял его в том, что тот не отбивается от упреков в лени и неспособности, и пригрозил ему монашеской рясой.

Алексей ответил отцу лаконично: «Я желаю стать монахом…» Он хотел разделить судьбу матери, обрести покой и выказать отцу свое презрение. Петр еще раз попросил сына обдумать решение. Когда по истечении семи месяцев реакции не последовало, отец написал, что Алексей должен либо немедленно прибыть к нему в Данию, либо сообщить ему день и место поступления в монастырь.

Алексей бежал в Вену – к германскому императору Карлу VI. В Вене Алексей открылся вице-канцлеру Шенброну и поставил Карла VI в неприятное положение. Император, правда, принял беглеца, но запер его в крепости Эренберг в Тироле, откуда он отослал его дальше – в Италию. Он надеялся на то, что отец и сын снова помирятся.

Петр I отправил графа Толстого и капитана Румянцева. Царь обещал в случае возвращения освободить от наказания, если же Алексей будет противиться приказу вернуться, царь проклянет и покарает его как предателя. После долгих разговоров Алексей был готов вернуться домой – если сначала он сможет жениться на беременной Евфросинье.

Петр собирался простить сына, если только тот вернется домой. И на Евфросинье он разрешал жениться, разумеется, только на русской земле. Алексей вновь прибыл в Москву 31 января 1718 года. На 3 февраля Петр созвал совет в большом аудиенц-зале Кремля. Офицеры привели сына и поставили его перед царем. Царь готов был оказать милость только при двух условиях: сын должен вновь объявить от отказе от престола и выдать всех тех, кто помогал ему бежать. В торжественном послании Алексей отказался от трона и признал своего маленького сводного брата законным наследником трона. Манифест был зачитан на Красной площади: «Поэтому исключаем мы его, нашего сына Алексея, из порядка наследования и назначаем и торжественно объявляем нашего другого сына Петра наследником упомянутого трона, даже если он еще очень юн». Уже днем позже Алексей должен был составить список всех «соучастников». Он записал около 50 человек – среди них и собственная мать Евдокия Лопухина. Расследование выявило, что Алексей пользовался большой симпатией. Заговора против царя обнаружить не смогли. Посыпались смертные приговоры и телесные наказания. Сравнительно мягкой была судьба Евдокии. Из Суздаля она была сослана в монастырь на Ладожском озере и там, очевидно, бита кнутом.

Этот второй акт не был окончанием драмы. Петр выжидал, пока из-за границы не вернется Евфросинья. Ее доставили в Петропавловскую крепость и допросили. Женщина не могла сообщить ничего нового, но она так смешивала вымысел и правду, что Петр мог увидеть в этом доказательство заговора. Алексей был заключен в Петропавловскую крепость. Очная ставка Евфросиньи с Алексеем в присутствии Петра привела к краху царевича. У Петра не было сомнений в виновности сына и первой жены. Он спросил мнения высшего духовенства. Цитируя Ветхий и Новый Завет, оно высказывалось как за суровость, так и за милосердие, объявило себя некомпетентным и вернуло право принятия решения Петру. Царь не стремился взять на себя единоличную ответственность и инсценировал спектакль с государственным судом. Он сам выбрал судей и велел вести заседания в своем присутствии. Приговор был предопределен с самого начала, и все подписали его – генералиссимус Меншиков, канцлер Головкин, адмирал Апраксин, граф Петр Толстой, Иван Бутурлин: «24 июня 1718 года… мы, подписавшиеся, министры, сенаторы, чиновники, офицеры и гражданские лица, собравшиеся в зале Сената в Санкт-Петербурге, по зрелому размышлению и вдохновленные нашей христианской верой на основании святых заповедей Ветхого и Нового Завета, святых посланий евангелистов и апостолов, правил и установлений отцов Церкви и учителей, права римских и греческих императоров и того же других христианских правителей, а также на основании русского права, единогласно и без возражений постановили, что царевич Алексей за свою вину и мятеж против своего правителя и отца и как сын и как подданный заслуживает смерти». Милостью Петра могущественные фавориты без зазрения совести приняли решение о жизни сына. 26 июня было распространено известие, что у Алексея после оглашения случился апоплексический удар, он исповедался, помирился с отцом и умер. Никто этому не верил. Вскоре уже циркулировали различные варианты убийства. Согласно одного из них, Петр убил своего сына после оглашения приговора. Алексею устроили достойные государственные похороны. Петр поцеловал своего растерзанного сына. Сразу после погребения он уехал на празднование 9-й годовщины битвы под Полтавой. Царь был убежден, что действует в интересах государства. Позднее он сказал: «Вы видели, как я покарал преступление своего неблагодарного, лицемерного и невообразимо злонамеренного сына… Я надеюсь тем самым защитить свое великое стремление сделать русскую нацию навеки могущественной и внушающей страх, а все мои земли – процветающими, дело, которое стоило мне столько усилий, а моим подданным столько крови и денег и которое было бы уничтожено в первый же год после моей смерти, если бы я таким образом не восстановил порядок». На Крайнем Севере Евдокии Лопухиной стоило основательно задуматься над тем, какую необычную меру наказания замыслил для нее император.

Бурная русская жизнь проходила мимо нее, и она не участвовала в стремительном взлете Петра. Евдокия мало что испытывала от побед в Северной войне, так же как и от коронации императора, брака Петра с Екатериной и несчастливого похода на Кавказ. Она могла ждать от жизни только внутренней погруженности в уединенность монастырского бытия, и тем не менее она получила запоздалое удовлетворение.

Когда император Петр Великий приблизился к последним годам своей жизни, большая война была уже позади, Россия заняла место Швеции в качестве великой северной державы. Реформы с трудом продвигались, но вопрос престолонаследия урегулирован не был. В 1722 году Петр I решил, что в будущем только император будет назначать наследника. Это нарушение традиций и даже коронация в 1724 году Екатерины в качестве императрицы не решали центрального династического вопроса. Алексей погиб, а родившийся в 1715 году царевич Петр умер в 1719 году. В списке потенциальных кандидатов стояли Екатерина, а также две дочери – Анна и Елизавета. Петр, малолетний сын Алексея, кандидатом не являлся – его игнорировали. Что касается Анны и Елизаветы, то в них Петр не был уверен. Они были молоды, неопытны, и кроме того, он не знал, выйдут ли они замуж и если выйдут, то за кого. Таким образом, претенденткой оставалась только Екатерина. Петр всячески подчеркивал глубокое уважение к императрице. Но и это счастье разбилось.