Текст книги "Орхидеи Феррамонте"

Автор книги: Десмонд Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Джонни встал, выключил свет, включил карманный фонарик и вышел из дома. Лучом фонаря он стал шарить по влажной земле. Да, следы были, и он пошел по ним.

Вначале следы были хорошо заметны на мягкой земле. Местами Грандер бежал, местами полз. При этом кровотечение у него не прекращалось. Потом следы вывели на улицу. Здесь стало сложнее. Не будь кровавых пятен, он потерял бы след.

Дальше, дальше...

Фаддер был удивлен. Очень даже удивлен. Он видел, что Грандеру одна пуля попала в легкое и две – в живот. Но мог ли человек с такими ранами так далеко уйти? Грандер явно передвигался кое-как, Один раз он упал, беспомощно скребя ногами, и на влажной земле образовалась отвратительная кровавая лужа. Там следы покидали улицу и вели круто вниз.

Вниз? Для Грандера это был подъем в гору. Ради чего такие нечеловеческие усилия?

Километрах в полторах от бунгало следы кончились. Фаддер огляделся и выключил фонарик. Больше тот не был нужен – рассвело. Он видел широкий песчаный пляж, глубокие следы шин какого-то автомобиля, следы на песке там, где Грандер бился в агонии.

Великий Боже, – да это же буквы...

Он нагнулся. Да, там были буквы, но он не мог их разобрать. Может быть, это случайные бороздки на песке от вздрагивавших пальцев Грандера? Но они выглядят как...как...

Да. Это цифры, а не буквы: 4, 1, 7.

Четыре. Один. Семь.

Фаддер выпрямился.

Что это значит?

Может быть, четыре часа семнадцать минут? Время? Невероятно. Четыреста...

Нет.

Три цифры – и все. Четыре. Один. Семь. Слишком слабый след. Он перевел взгляд с песчаного пляжа на улицу, на далекие бунгало, на скалы и причудливые контуры Сентро, проступавшие на горизонте. В бледном свете утра все казалось серым. Очень дальний след, и в конце его ничего, кроме трех цифр...

И вдруг ему послышался голос Грандера: "– Я тут кое-что обнаружил...Разузнал в аэропорту...".

Джонни ещё раз огляделся и зашагал в сторону Бальнеарио.

* * *

Из салона показалась безобразная фигура неандертальца. В правой руке он нес дорожную сумку, через левую был перекинут плащ. У трапа ждал капитан – молодой блондин с непроницаемым лицом. Он был с непокрытой головой и честь не отдал.

– Похоже, проясняется, сеньор Ортис.

Для моряка он выражался поразительно изысканно, но бельгийский акцент был слишком силен. Ортис остановился и оглядел его с ног до головы.

– Все готово? Свидетельство о благонадежности и прочая ерунда?

– Да, – кивнул капитан. – Правда, Доницетти ещё не вернулся.

– Вот как...

– И хозяйки тоже нет. – Капитан позволил себе сдержанную улыбку. – Я, конечно, и не ожидал, что она появится...

– К черту эту бабу, – буркнул Ортис. – Если что, выходите без нее. Ясно?

– Так точно, сеньор Ортис.

– Ладно. Вот ещё что. Если жена появится на борту, позаботьтесь, чтобы она не покидала каюту, пока яхта не прибудет во Францию. Отныне я стану обращаться с ней построже.

– Да, сэр, – сказал капитан. – Если она появится.

Насмешливая интонация была настолько незаметной, что придраться Ортис не смог и повернулся к трапу.

– Полагаюсь на вас, капитан.

– Разумеется, сэр.

Такси ждало на берегу. Ортис тяжело спустился по трапу, открыл заднюю дверцу. Капитан видел, как он отстранил шофера, который хотел поднести дорожную сумку. И принял этот факт к сведению, не придав ему никакого значения. Он знал, что ему платят, чтобы он не придавал значения некоторым вещам.

Конечно, ему не запрещалось думать. Так, сейчас он, например, подумал, что сеньор Ортис – порядочная свинья. При этом лицо оставалось абсолютно непроницаемым.

Такси исчезло. Капитан остался один. И это было ему очень приятно.

6

У мужчины в аэропорту было круглое тупое лицо и глаза цвета пыли. Брюки серого костюма пузырились на коленях, ватные плечи обвисли. Во внутреннем кармане его пиджака лежал французский паспорт, изготовленный отнюдь не во Франции. Кроме того, в этом пиджаке, в другом потайном внутреннем кармане под левым локтем, скрывался плоский пистолет из вороненой стали. Из этого пистолета он намеревался убивать людей. Для непредвиденных случаев человек имел при себе кожаный портсигар, наполненный сигаретами с фильтром. В фильтрах трех сигарет содержались капсулы с цианистым калием. Он впервые оказался в Испании, но знал, что в этой стране рекомендуется быть настороже.

Короче говоря, мужчина в аэропорту был человеком, выполнявшим приказы сверху самоотверженно и без шуток, и потому исключительно точно соответствовал образу хорошо экипированного сотрудника секретной службы, гуляющему по страницам модных шпионских романов. Впрочем, сам он в этой коллекции более или менее важных предметов своего снаряжения видел – если вообще об этом задумывался – только лишь необходимое зло. Его успех – не только в Испании – зависел не от того, что было в карманах, а от того, что было в его голове. А в его уме, в холодной, беспощадной точности его мыслительного аппарата можно было не сомневаться. Он был охотником – одним из лучших в своем деле. Иначе он не оказался бы сейчас в этом аэропорту.

Существовала масса вещей, которых этот человек терпеть не мог: шум, электробритвы, мороз, его жена, пудинг, томатный сок, его работа, шариковые ручки, математика в любой форме, насекомые с длинными конечностями и город, в котором он родился. С другой стороны, симпатий у него было немного, а хобби вообще никаких, за исключением какого-то странного пристрастия к романам Вирджинии Вульф, которые он совершенно не понимал. Следовательно, он был примерно таким же, как и все: непоследовательным, непредсказуемым, жестоким. Может быть, у него эти существенные черты характера были несколько более выражены, чем у других.

Вместе с тремя десятками попутчиков он топтался в углу зала ожидания. До восьми оставалось семь минут. Перед собой он держал французскую газету, делая вид, что читает, и думая в это время совсем о другом – совершенно в духе Вирджинии Вульф. На самом деле он с величайшим вниманием наблюдал за одним из своих попутчиков, удивительно толстым и удивительно безобразным господином, который тридцать секунд назад вошел в зал ожидания. Этот маленький, толстый, уродливый мужчина на одной руке держал плащ-дождевик, а в другой – дорожную сумку, которую поставил перед таможенником. Затем закурил сигарету.

Толстяк, очевидно, был в некотором роде выдающейся личностью, раз таможенник тотчас прекратил копаться в чемодане какого-то молодого человека и направился к его сумке.

– Буэнос диас, сеньор Ортис. Опять в дорогу?

– Как видите, – буркнул толстяк.

– Ну да – конечно – разумеется...

Охотник с сожалением сложил газету. Жаль, что он плоховато понимает по-испански. Правда, этот диалог понять было нетрудно, – помог таможенник, одной рукой поставив мелом на дорожной сумке крест, другой поспешно сунув в карман банкноту в сто песет. Но тут охотник уже заметил женщину, теребившую толстяка за рукав. Ситуация его заинтересовала – и потому он облегченно вздохнул, когда Ортис заговорил с ней по-французски.

Но заговорил толстяк не сразу. Странно, но отреагировал он на её появление не обрадованно, а удивленно, даже растерянно. Несколько секунд таращив на неё глаза, вдруг прорычал, приглушенно, но вполне отчетливо:

– Merde! (Дерьмо! – фр., прим. пер.)

– И в самом деле по-французски, – обрадованно сказал сам себе охотник.

– Что, черт побери, ты здесь делаешь?

– Хотела ещё раз с тобой попрощаться.

– Но чертова яхта вот-вот отойдет.

– Я ещё успею. А в крайнем случае, они меня подождут.

– И не подумают. У капитана есть приказ. Но эта гениальная идея, как всегда, в твоем духе. Кстати, куда ты пропала вчера вечером?

– Я рада, что успела тебя перехватить. – Она наклонилась и не особо ласково поцеловала его в щеку. – Ты ведь всегда говоришь, что ещё ни разу в жизни не опаздывал на самолет.

– Вот именно! И сейчас ради тебя тоже не собираюсь. – Ортис раздраженно выпустил облако табачного дыма и протянул руку за дорожной сумкой. – Как ты вообще сюда добралась? На такси?

– Один знакомый согласился помочь и подвез.

– Так! Ну, тогда пусть он отвезет тебя обратно, да поживее! А если яхта ушла, тебе придется тоже лететь самолетом.

– Не бойся, я приеду вовремя.

– Верю на слово, – буркнул Ортис, выдавил кривую и неопределенную усмешку и зашагал на посадку.

От услуг подбежавшего носильщика он категорически отказался.

– Нет, нет, благодарю! Сумка очень легкая.

Молодая женщина – не такая уж и молодая, подумал охотник, и вид у неё довольно утомленный – посмотрела ему вслед и повернулась к выходу. По радио объявили о вылете самолета в Марсель.

Очень интересно, – думал охотник, разрываясь между двумя решениями, что при его профессии случалось нередко. Другая сторона проявила себя неожиданным образом, и он был совсем не прочь пойти по этому следу. С другой стороны, золотое правило предписывало в сомнительных случаях не спускать глаз с документов. Конечно, Ортис, как и следовало, взял с собой помеченную меловым значком таможенника дорожную сумку. Но эта была не та сумка, с которой он пришел. Молодой человек, оставшийся рядом с таможенником, все пытался снова запихнуть свои пожитки в чемодан так, чтобы можно было его закрыть. Но теперь рядом с ним стояла, как бы случайно прикрытая каким-то легким коричневым плащом, дорожная сумка Ортиса.

Подмена была произведена с удивительной ловкостью и скоростью за те несколько секунд, пока Ортис, разинув рот, пялил глаза на так внезапно появившуюся женщину, и рука его оставила драгоценный багаж. В эти немногие секунды роковые документы, которые в последние дни передавали из рук в руки через всю Европу, вновь поменяли своего владельца.

Правда, на этот раз дело выглядело несколько иначе – бумаги были не переданы, а хладнокровно похищены. Охотнику это не нравилось. Это означало отклонение от плана и потому вызывало досаду.

Рядом с тем самым молодым человеком остановилась стюардесса и что-то ему сказала, что – невозможно было понять, говорила она слишком тихо. Молодой человек улыбнулся и покачал головой. При этом он указал на выход, через который исчезла та женщина – явно его сообщница. Стюардесса удалилась. Молодой человек взял чемодан в левую, дорожную сумку, все ещё прикрытую плащом, в правую руку и теперь тоже шел к выходу. Охотник последовал за ним. На ходу он бросил в ближайшую урну мелкие клочки разорванного билета на Марсель.

Кем же мог быть этот молодой человек? Имя его не интересовало, но на кого он работал? Имена не имели значения – за исключением очень немногих. Его французский паспорт, например, был на имя Чарльза Дьюи. Кто знал этого Чарльза Дьюи?

Его настоящая фамилия была Редер. И в определенных кругах он был весьма известен.

На улице было холодно и ещё совсем темно. Женщины и след простыл. Молодой человек подошел к парапету, поставил на землю чемодан, рядом сумку, встряхнул плащ и надел его. Редер тоже подошел к парапету и прислонился к нему. Они с молодым человеком были совсем одни.

Ахиллесовой пятой многих хороших сотрудников секретных служб можно назвать любопытство – хотя, с другой стороны, разведчик без известной доли любопытства вообще немыслим. Не более пяти минут назад некто похитил багаж, содержимое которого являлось предметом соперничества всех секретных служб. Похищение было очевидным, и на девяносто процентов совершила его другая сторона. Молодой, прилично выглядевший человек с правильными чертами загорелого лица и короткими светлыми волосами. А если речь идет о другой стороне – не об изменниках из собственных рядов – следует основательно обдумывать каждое решение.

Сейчас было довольно просто выполнить задание: выстрел, сумка, возвращение, доклад, успех. Но было ещё любопытство, желание заглянуть поглубже. Опасная профессиональная болезнь...

Редер достал из кармана не кожаный портсигар, а мятую пачку "галуаз", сунул сигарету в рот. Его рука опять нырнула в карман, кончики пальцев нащупали рукоятку пистолета, на миг задержались. Слева точно по расписанию взревели двигатели самолета, выруливавшего на взлетную полосу. Рука Редера обхватила теплую рукоятку пистолета. Он как бы случайно повернулся в сторону молодого человека.

Тот стоял неподвижно, пустым взглядом уставясь на летное поле. Он выглядел таким же утомленным, как и та женщина, но в то же время в его лице ощущалась какое-то странное напряжение.

Бойд сам не мог окончательно разобраться в своих чувствах. Он переживал триумф, но к ощущению триумфа примешивалось какое-то странное предчувствие, тупая тяжесть в области желудка. Великолепное ощущение знать, что удача оказалась в конце концов на его стороне, что он одолел не только Ортиса и Феррамонте, а Фаддер совершенно очевидно просчитался. Может быть, это неопределенное неприятное чувство появилось потому, что в гремящей серебряной птице сидел Феррамонте, и что Феррамонте умрет, прежде чем самолет достигнет Марселя. С его смертью из жизни Бойда исчезло бы что-то неосязаемое, необъяснимое.

В этот миг он заметил мужчину, прислонившегося к парапету чуть правее, который достал из кармана сигареты и сунул одну себе в рот.

– Прошу, – Бойд вынул руку из кармана. Тот замер, уставившись на его блестящую зажигалку.

– Мерси, мсье.

– Не стоит благодарности.

Бойд щелкнул зажигалкой, маленькое синеватое пламя взметнулось в ладонях. Он смотрел на него пока незнакомец прикуривал. За ним ему виделось другое пламя – белое и ослепительное.

Он попытался представить себе эту сцену, но не мог. Отчетливо виделось только начало катастрофы. Будто бы Феррамонте держал сумку на коленях, а левой рукой открывал её. При этом сдетонировали четыре соединенных проводами с запором заряда. Прискорбно, что смерть Феррамонте унесет с собой много других человеческих жизней, но ничего не поделаешь. Это будет конец, какого пожелал бы себе и сам Феррамонте – последний широкий жест. Не такой конец, как предусматривал Фаддер: смерть от пули, своего рода милосердие. Это было типичным для Фаддера – он совершенно не понимал Феррамонте, не то что он, Бойд. У них с Феррамонте было много общего. Они одинаково относились к жизни. И теперь он это доказал.

Синеватое пламя зажигалки подрагивало, самолет все быстрее мчался по взлетной полосе, затем его нос начал задираться вверх, в небо. Бойд ещё нескольких секунд наблюдал за узким силуэтом самолета под низким серым покрывалом облаков, – потом тот исчез. Редер улыбнулся.

– Большое спасибо, мсье.

– Не стоит благодарности.

Шум моторов самолета стих. Тишина. Момент был упущен. Редер смотрел вслед молодому человеку, который с чемоданом в левой и дорожной сумкой в правой руке спустился по лестнице и пересек широкую улицу, направляясь к автостоянке. В конце ряда его ждал спортивный автомобиль. Бойд бросил чемодан на сиденье рядом с водителем, сел за руль и поставил на колени дорожную сумку – сумку с документами.

Редер тоже встрепенулся и вошел через вращающуюся дверь, отбросив при этом сигарету: он не курил.

Бумаги Бойда не особенно интересовали. Для него документы были только приманкой. Он добился своей цели, ловушка захлопнулась. Но он, как и Редер, был сотрудником секретной службы. Любопытство заставляло его заглянуть внутрь. Он взялся правой рукой за замок сумки и, не колеблясь, открыл её.

* * *

Эксперт вошел, недоверчиво огляделся и заметил, наконец, Фаддеру:

– Вы не слишком хорошо выглядите.

– Я и чувствую себя не слишком хорошо, – ответил Фаддер. – Должно быть, погода меняется.

– М-да, – эксперт осторожно опустился в кресло напротив Фаддера. – Мне передали ваше сообщение. Я спешил, но здесь совсем не ориентируюсь.

– Который час?

– Половина девятого.

– Тогда ещё не поздно, – сказал Фаддер. – Во всяком случае, я надеюсь.

Он посвятил эксперта в свой план. Тот слушал внимательно и перебил его только раз.

– Значит, Грандер мертв?

– Да, – кивнул Фаддер. – К сожалению. Он лежит в ванной. Там пока и придется его оставить. Сейчас нам нужно заняться другим.

– Да, – слабым голосом отозвался эксперт. – Да, все в порядке. Продолжайте, пожалуйста.

Фаддер продолжил. Когда он закончил, эксперт спросил:

– И это все?

– А потом?

– Потом мы позавтракаем.

Эксперт встал.

– Ладно, – сказал он. – Как-нибудь справимся.

* * *

– А если она не появится? – спросил старший помощник.

Капитан оглядел набережную.

– Тогда уйдем без нее. Так гласят мои инструкции.

– Может быть, ещё немного подождать?

– Нет.

– Но...

– Он был совершенно уверен, что она не придет. Что же еще?

Старпом сломал пополам спичку, которой как раз чистил себе ногти.

– Странная история, – сказал он. – Строго между нами – держу пари, здесь попахивает чем-то не вполне законным.

– Это не наша забота. Наше дело – только яхта. Вы знаете это не хуже меня.

– Доницетти тоже не явился.

– Знаю.

– Все это мне не нравится, – сказал старший помощник. – Могу повторить: очень и очень не нравится...

* * *

В дорожной сумке оказались чистая рубашка, пара серых шелковых носков, утренний выпуск "Информасьон" и последний номер "Арриба", а ещё полдюжины бутербродов с копченой лососиной, завернутых для сохранности в фольгу.

Вначале Бойд просто отказывался этому верить. Он перелистал газету, встряхнул рубашку, осмотрел один за другим бутерброды. Совершенно непонятно. Для микроточечного способа или других подобных уловок не было времени. Он ожидал увидеть пухлую пачку бумаг – а тут...

Что-то здесь не так.

Получалось, его кто-то опередил... Невозможно.

Он опять сложил все в сумку и закрыл её. Затем включил зажигание и тронул с места.

* * *

Раздался тихий стук. Это вернулся эксперт.

– Теперь и вы выглядите не слишком хорошо, – заметил Фаддер.

– Это...это из-за Грандера.

– Кофе готов, – гостеприимно сообщил Фаддер. – Кроме того, у меня есть тосты с маслом и очень хороший апельсиновый мармелад. Садитесь и приступайте.

– Большое спасибо, – поблагодарил эксперт. – Мне это не помешает.

Он опустился в кресло и налил себе кофе. Часть пролилась на блюдце.

– Простите, – извинился он. – Знаете, у меня нет никакого опыта по части трупов.

– Я тоже не специалист в этой области, – согласился Фаддер. – Есть результат?

– О да. Вы были абсолютно правы. В обоих бунгало установлены подслушивающие устройства.

– В обоих? – переспросил Фаддер. – Это действительно очень многое объясняет.

– Сделано все довольно примитивно, если позволите высказать мое личное мнение. Кофе отличный.

– Наливайте еще.

– Большое спасибо.

– Как же выглядит эта система?

– Устройства в обоих случаях были установлены почти одинаково. Сначала я по вашему совету принялся за бунгало Бойда. Транзисторный микрофон с мощным передатчиком в спальне и в гостиной за обшивкой стен. Примерно там, где вы и предполагали.

– А у женщины?

– То же самое. Единственной настоящей новинкой в обоих бунгало была защита от воды. Очень эффективная...

– Что за защита?

– Это контрмера против старой уловки, когда при важных разговорах, которые не должны подслушать, включают душ. Шум воды отфильтровывается этим устройством. Принцип, конечно, не нов, но, как говорится... Я позволил себе взять один такой приборчик. Один из моих коллег в Англии специально интересуется этим вопросом.

– Не возражаю. Каков радиус действия аппаратуры?

– Трудно сказать. Она питается от батареи. Прием, очевидно, ведется на обычный радиоприемник. Где-то поблизости. Радиус действия? Я бы сказал, километра полтора...

Джонни кивнул и поморщился. В голове у него жгло и стучало. Но теперь картина постепенно прояснялась.

– Большое спасибо, – сказал он.

– Не за что. Ведь мы для этого здесь и находимся.

– Нашли ещё что-нибудь?

– Собственно говоря, нет. Хотя да: разобранную винтовку и множество патронов. У Бойда в шкафу для одежды – причем спрятано в гитаре. – Эксперт говорил не совсем разборчиво, так как рот его был занят тостом. Он удивительно быстро пришел в себя. – После того, что вы говорили, я решил все это забрать.

– И где оно?

– Там, в машине.

– Очень любезно, – сказал Фаддер. – Когда закончите завтрак, мы можем идти.

– Куда?

– На поиски радиоприемника. Думаю, что знаю, где его искать.

– Согласен, – кивнул эксперт и встал. – А, черт...

– Что случилось?

– Здесь какая-то грязь на кресле. – Он с отвращением рассматривал свои ладони. – Масло. Или жир. Или что-то подобное.

– Ваши хозяйственные навыки заслуживают уважения – но я думаю, сейчас не самое подходящее время для генеральной уборки. Вы поможете мне встать? Если передвигаться не слишком быстро, то я смогу идти.

* * *

Бойд остановил машину на обочине. Он сидел на камне, курил сигарету и беспомощно смотрел вниз, в пропасть. Метрах в сорока под ним лежали обгоревшие обломки автомобиля. Это был "тандерберд" Белги. Бойд и сам толком не знал, почему остановился именно здесь, почему вернулся на место преступления. Может быть, чтобы утешить себя мыслью, что он сам, по крайней мере, ещё жив? Других радостей в его положении фактически не было – теперь он был уверен, что провалил задание. Причем с треском. Так все испортил, что страшно даже подумать.

Конечно, он все равно об этом думал всю дорогу от аэропорта. Четкая цепь умозаключений строилась на очевидной, неумолимой логике. Если у Ортиса в сумке не было документов, значит, он не может передать их Феррамонте. Следовательно, Феррамонте вовсе не было на борту самолета. У Ортиса было задание проложить ложный след, и Бойд попался на удочку.

Вся самоуверенность Бойда испарилась. Теперь он сам превратился в дичь – маленькую, испуганную, одинокую. Никогда уже больше он не будет принадлежать к числу охотников. Прежде всего, он не выполнил полученному приказ Фаддера. Уже одно это было непростительным проступком. Затем он взорвал загруженный рейсовый пассажирский самолет. На то, что Ортис не откроет сумку, рассчитывать не приходилось. Ведь он взял с собой бутерброды с лососем и дорожное чтиво не просто для балласта. Единственным оправданием мог стать результат: смерть Феррамонте. Но Феррамонте не умер. В этот момент тот, вероятно, собирался получить бумаги и незаметно и бесшумно исчезнуть. Бойд ещё был жив. Но и только. С ним как с профессионалом было покончено.

Но в числе удивительных свойств характера Бойда, по свидетельству его досье, было то, что он в высшей степени неохотно признавал себя побежденным. Если при таком крушении надежд вообще можно было что-то спасти, Бойд был человеком, который попытается сделать невозможное. Он ещё раз основательно просчитал все аспекты этого дела. И решение в конце концов оказалось удивительно простым. Мистер Икс – Леа Ортис. Разумеется – она была здесь ключевой фигурой. Бойд лихорадочно соображал.

Он задумался о том ужасном фильме. По мнению Фаддера, Эстелла проговорилась, но это не соответствовало действительности. Леа знала все детали не хуже Эстеллы. Леа знала о моем визите на квартиру Белги, знала, что я открывал сейф. О бомбах я ей, правда, не рассказывал, но она и без того знала – как знала и то, как я буду реагировать на её рассказ о планах отъезда мужа и о сумке. Она совершенно преднамеренно устроила мне ловушку, а я сделал ей любезность, устранив с дороги Ортиса, чтобы она могла исчезнуть вместе с Феррамонте и документами. Такой галантный кавалер попадается нечасто.

Но не все ещё потеряно. Есть ещё выход из положения. Тот самый выход. Нужно только придерживаться первоначального плана. Результат: Ортис и Феррамонте – оба мертвы. Бумаги сгорели. Охота закончена, дело закрыто. Еще есть один шанс. Единственный, кто может доказать противоположное – это Фаддер. И потому остается пойти на крайнюю меру...

Сегодня утром я, должно быть, обезумел. Совершенно обезумел. Но теперь я снова в норме. Есть ещё выход. Нужны только крепкие нервы. А они у меня есть.

Бойд подбросил в воздух окурок и проследил взглядом, как ветер унес его в пропасть. Мускул в уголке его рта начал безостановочно подрагивать, но он этого не замечал. Он взял сумку, открыл её, высыпал содержимое на землю, потом вернулся к машине и открыл багажник.

* * *

Казалось, лестница никогда не кончится. Лицо Фаддера посерело и осунулось. Он, как Грандер накануне, нажал на дверную ручку, но очень медленно и бесшумно. Затем наклонил голову, прислушался.

– Слышно что-нибудь?

– Нет.

Фаддер достал из бумажника гибкую полоску целлулоида. Эксперт с интересом смотрел, как он просунул её в дверную щель и отжал защелку замка.

– Фантастика!

– Обычный прием, – отмахнулся Джонни. – Отойдите, пожалуйста на шаг.

Он достал "вальтер", из которого несколько часов назад без лишних церемоний застрелили Доницетти. Эксперт повиновался с похвальной поспешностью. Фаддер уперся ногой в дверь и толкнул её внутрь. Эксперт ждал, до боли сжав зубы.

Ничего не случилось.

– Все в порядке, – сказал Фаддер. – Никого. Входите и осмотритесь.

Эксперт осторожно вошел. Комната выглядела практически такой же, какой её видел ещё Грандер. Правда, исчез чемодан, и полевой бинокль тоже. Стол был абсолютно пуст. Фаддер сидел на кровати и рассеянно вращал "вальтер", продев указательный палец в спусковую скобу.

– Лучше перестаньте, – предостерег эксперт. – Эта штука может выстрелить.

– Верно, – кивнул Фаддер и убрал оружие.

– Пожалуй, лучше начать с комода.

Они молча осмотрели радиоприемник и портативный магнитофон в выдвижном ящике.

– Ну, вот все сразу и обнаружилось, – сказал эксперт с простительной гордостью. – Очень похоже на наш план. Впрочем, в таком деле и не может быть слишком много вариантов.

– С той разницей, что иногда такой план срабатывает, а иногда – нет.

– Вам обязательно нужно постоянно меня в этом упрекать?

Эксперт осторожно вынул из ящика тяжелый приемник, поставил его на стол. Вытянув откуда-то метровой длины антенну, начал манипулировать кнопками. – Немецкая модель.

– Да оставьте этот хлам. Эта адская машина сделала свое дело.

– Хм...трудно сказать. Приемник снабжен батареями, следовательно, им ещё вполне можно пользоваться. Помню, как-то в конце войны...

– Ну, теперь это едва ли имеет значение. Меня интересуют главным образом пленки. Ведь если Грандер...

Эксперт все ещё продолжал увлеченно щелкать кнопками. Вдруг из аппарата донеслись высокие визгливые звуки. Джонни удивленно вскинул глаза.

– Что-что?

– Я ничего не говорил.

– Как, простите?

Эксперт поднял голову.

– Это из приемника.

– Невозможно!

– Но это так. Только я потерял эту проклятую волну. Минутку...

Фаддер сел на кровать.

– Откуда может идти сигнал?

– Из бунгало Бойда, несомненно.

– Вы хотите сказать, что...

– В другом бунгало я снял микрофон. Если только там уже не поставили другой...

– Но в бунгало Бойда никого не может быть. Кроме Грандера, конечно...

– Я знаю. И тем не менее...

– Все провалилось, – неожиданно громко произнес голос Бойда. Полностью.

– Вы слышали? Это же Бойд...

– Бойд либо мертв, – устало бросил Фаддер, – либо в Барселоне. Вы, очевидно, по ошибке включили одну из пленок.

– Ничего подобного! Это живой голос. Подождите... – Эксперт был чрезвычайно взволнован. – Если только я правильно... Ага, сейчас уже лучше...

– Нащупали?

– Думаю, да. Вот – возьмите наушники.

* * *

– Значит, ты не знаешь, что я сунул в эту чертову сумку? – Бойд возбужденно теребил пальцами пиджак. – Так я тебе скажу: четыре зажигательных бомбы из сейфа твоего дружка Белги. Твой любимый супруг просто сгорел. Он открыл сумку – и пшш-бумм...

Леа открыла рот, сглотнула и опять закрыла его.

– Почему же ты меня не благодаришь? Ты ведь так хотела, верно? Ортис мертв. Точка. Кончено. Сердечно поздравляю.

– Нет, – выдавила Леа. – Я не хотела. Это... Я имею в виду... Но не в самолете же?

– Конечно в самолете!

– А остальные пассажиры?

– Н-да, с ними теперь тоже покончено. Все, кто там был. Жалко, правда?

– Я не верю ни единому твоему слову. – Леа смахнула со лба волосы. Ее руки дрожали. – Нет. Если как следует поразмыслить – я верю тебе. Ты действительно это сделал. Ты сумасшедший. Я должна была знать ...

– Ты это знала, – сказал Бойд. – Конечно, ты это знала. Сумасшедший? Нет. возможно, иногда немного опрометчивый. Но не глупец...

– Ты говорил, что хочешь поменять сумки. Не больше. Ты ведь не думаешь...я...ах, я не знаю...

– Совершенно верно. Я их поменял. Неплохой трюк, не правда ли? Почему бы им не воспользоваться ещё раз? Потому я вновь наполнил эту сумку.

Закрытая дорожная сумка стояла на столе. Леа даже не взглянула в ту сторону, продолжая пристально смотреть на него, словно желая убедиться, что перед ней действительно Бойд.

– Вновь наполнил?

– Тем же содержимым, – сообщил Бойд. – И передам эту вещицу теперь совершенно честно старине Фаддеру. А когда он её откроет, это произойдет ещё раз. Пшш-бумм...Ты ведь наверняка тоже считаешь эту идею блестящей, верно?

– Но кто такой Фаддер?

– Оставь эти увертки, – отмахнулся Бойд. – Теперь нам пора раскрыть все карты.

– Не будешь ли ты так добр сказать мне, – произнесла Леа голосом, опасно балансирующим на грани истерики, – кто такой Фаддер?

– А не будешь ли ты так добра сказать мне, где Феррамонте?

Она вскочила.

– Я ухожу.

– Сидеть! – рявкнул Бойд.

Леа повиновалась и тихо заплакала.

– Фаддер. Феррамонте. Я понятия не имею, о ком ты говоришь...

– Его не было на борту самолета. – Бойд наклонился, на его лице появилось выражение такой расчетливой жестокости, что у неё непроизвольно дрогнуло правое колено. – Ты знаешь абсолютно точно. В сущности, теперь уже безразлично, где он сейчас. Я слишком сильно влип. Фаддера нужно убрать. Он единственный, кто может меня уличить.

Леа прижала к губам носовой платок.

– Пожалуйста – ты не можешь мне объяснить...

– Ты не понимаешь? Если Фаддера устранить, ещё можно поправить дело. Я смогу доложить, что как Феррамонте, так и Ортис были на борту самолета, что тот взорвался вместе с ними обоими и с этими документами. Тогда ты свободна, и Феррамонте свободен, пусть владеет этими проклятыми бумагами и делает, что захочет. А Фаддер мертв. Это для Феррамонте кое-что должно значить... – Брызги слюны срывались с трясущихся губ Бойда. – Если мы хотим это сделать, ты мне понадобишься. Мне это тоже не слишком нравится, но другого выхода нет. Он должен исчезнуть. Он ведь тоже видел этот фильм. Он и без того представил бы это иначе. Почему и ты немного не в себе...

– Перестань, – срывающим голосом проговорила Леа. – Ради Бога, перестань. Ты сошел с ума...

* * *

– Во всяком случае, он близок к этому, – гневно бросил Фаддер и снял наушники. – Странным образом он очень близко подошел к развязке. И потому он ещё жив.

– Жив? – эксперт был явно озадачен.

– Он нужен им, чтобы провернуть это дело.

– Так – так, – непонимающе поддакнул эксперт.

– Н-да, теперь ничего уже не изменить. Если только я не начну немедленно действовать, хотя и так слишком поздно. Упакуйте эти приборы и принесите в мое бунгало. Там ждите меня.