Текст книги "Авантюра в двух действиях. Акт 1 (СИ)"

Автор книги: Дэш Хаоцки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Дэш Хаоцки
Авантюра в двух действиях. Акт 1

Глава I. Лис

Я человек или зверь?

Чудовище я или милосердный ангел?

Чьё отражение смотрит на меня из Зеркала?..

Акт I

Лис, Дракон и Зеркало

Зеркало, большое и в тяжёлой серебряной оправе, по легендам было источником всей жизни в Панайре. Откуда оно взялось, никто уже не помнил. Было и было. Оно хранилось глубоко в скале под Храмовой горой, замурованное в каменный пьедестал. Тысячи ловушек и охранных заклятий стерегли его целостность, и каждый Хранитель в силу своих способностей добавлял к ним новые. Именно этим Саартан, молодой дракон из редких радужных, и занимался сейчас – ставил разработанную им лично пространственную дыру в пустом коридоре Храма.

Саартан сверился с чертежом, обмакнул кончик когтя в чернильницу и сделал кое-какие пометки на полях пергамента. Сосредоточенно похмыкал, сдвинул кристалл в стене чуть левее прежнего расположения, отошёл на пару шагов и придирчиво оглядел свою работу. Вполне себе. Неприметно, вряд ли кто догадается. Саартан помедлил и резко выбросил хвост вперёд. Раздался щелчок. Хранитель едва успел отдёрнуть хвост обратно, как в коридоре на мгновение распахнула чёрный зёв Пустота. Но, вместо того, чтобы по плану всосать в себя предполагаемого вора или хоть что-нибудь, Пустота… выплюнула прямо в морду дракону что-то мягкое и влажное. И зёв тут же захлопнулся. Саартан брезгливо смахнул с носа пустотный подарок, досадливо фыркнул. Не тот эффект, на который он рассчитывал. Где ошибка? Он хмуро склонился над чертежами.

С пола послышался какой-то звук: ни то стон, ни то вздох. Саартан вздрогнул, попятился и пригляделся. На камнях лежал комок грязно-серой шерсти и… дышал! Саартан протянул чешуйчатую лапу, поднял комок кончиками когтей осторожно встряхнул. Комок развернулся в лапы, хвост и узкую лисью мордочку. Саартан удивлённо кхекнул, поднёс зверька ближе к глазам, обнюхал. Мокрая лисья шкура помимо прочих естественных запахов явно пахла магией. Сильной и знакомой. Так пах сам Саартан, когда обращался в двуногое существо и прятал свой дух дракона глубоко внутри. Лис разумный?

Однако зверёк едва дышал, и каждый вздох явно давался ему всё труднее. Саартан бережно переложил лиса на лапу и тихонько подул на него, вложив в дыхание толику собственной жизненной силы. Лис дёрнул хвостом и захрипел. «Переборщил?», – испугался Саартан. Лис выгнулся и затих. «Умер?!», – Саартан приблизил морду к лапе. И тут лис вскочил, тяпнул Хранителя в нос, спрыгнул с лапы и заметался по полу в поисках укрытия. Саартан ошалело схватился за нос, наблюдая, как мелькает перед ним лисий хвост.

– Я, между прочим, тебя спас, – с обидой в голосе сказал он.

Коридор Храма был широким и прямым, без углов и трещин, спрятаться от дракона в нём было негде. Пометавшись, лис остановился, прижался к стене и зыркнул на Хранителя изумрудным глазом:

– Ты что за ящерица?

«А, разумный, я не ошибся», – подумал Саартан прежде, чем вскипеть:

– Ящ-щ-щ-ер-рица?!

Из драконьих ноздрей вырвалась струйка пламени. Лис встопорщил шерсть на загривке, оскалился, прижал уши, вжимаясь в стену и почти сливаясь с ней.

– Я – дракон, ничтожное ты создание! – Хранитель гневно высек хвостом искры на полу.

– Хорошо, хорошо, дракон! – лис нервно облизнулся. – Спокойнее тогда. Драконы же разумные, да? Мудрые, м?

«Он сомневается что ли?!», – возмутился про себя Саартан, но гнев свой усмирил. Негоже разумному и мудрому дракону злиться на того, кто в десять раз мельче тебя, ведь так?

– Мудрые, – согласился Хранитель. – И мудрость велит им испепелять за оскорбления сразу.

– Больше не буду называть тебя… м-м-м… что я там сказал? – лис осмелел, вскинул мордочку. – Ящерицей?

Саартан угрожающе нагнул голову, приподнимая шипастый гребень.

– Ладно, ладно! – примирительно замахал хвостом лис. – Я всё понял. Давай вернёмся к началу. Ты меня спас, так?

– Так, – Саартан нахмурился и сел на задние лапы.

– А от чего, позволь спросить? И ты уверен, что именно спас? Нет, ты не подумай, я тебе благодарен, что бы там ни было! Просто разобраться хочу. Я тут, видишь ли, немного не в себе. Не помню ровным счётом ничегошеньки. Вроде Михеем звать, и то не факт. Больно было, помню. И всё. Потом темнота и твоя мор… рогатая физиономия. А кто бы на моём месте не провёл параллель между «больно» и появлением ящер… дракона, м? Да любой бы провёл! Вот я и задумался. Понимаешь, м?

– Тебя выбросило из Межреальности, – Хранитель помрачнел. Издевается? Или случайно оговаривается? – Дохленького почти. Я влил в тебя жизнь. А ты меня укусил.

– О! За нос? – Михей с деланным сочувствием покачал головой. – Ой, прости, о, мудрый дракон! Не хотел, чеслово! Испугался, подумал уж было, что ты мной решил отобедать. А кто бы не подумал? Клыки вон, что сабли, глазищи страшные, аж жуть. А когти-то! Ты сам-то себя со стороны видел? Рогатули до потолка! Шипы! Жесть!

– Умолкни, – Саартан устало поморщился. Лис говорил скороговоркой, и приходилось напрягаться, чтобы разобрать отдельные слова. – Я уже начинаю жалеть, что спас тебя.

– Молчу. Конечно, умолкаю! Дракон сказал, Мих выполнил. А имя у дракона есть? Или так и звать тебя – Дракон? У всех есть имена…

Саартан зажмурился. Так хорошо начинался день! Он быстро сгрёб лапой надоедливую мелюзгу, крепко сжал, оставив торчать меж громадных когтей только узкую лисью морду. Лис закряхтел, полупридушенный.

– Меня зовут Саартан, болтливая ты ошибка природы, – Саартан развернулся и медленно пошёл по коридору к выходу из Храма. – Я – Хранитель Зеркала.

– Шо… за… ркало? – просипел лис.

– Зеркало – великая и непостижимая вещь, оно даёт жизнь всей Панайре, нашему миру. Леса, поля, звери и птицы – всё это создало Зеркало. Веками оно было тут, в Храме…

Так, словно рассказывая сказку непоседливому ребёнку, Хранитель поведал гостю из Пустоты о Панайре, о её сердце – Зеркале, о Старших и радужных драконах и о том, что делают здесь с маленькими надоедливыми зверьками большие и мудрые ящерицы.

* * *

Саартан принёс лиса в свою пещеру. Светлая и просторная пещера, уютно и с любовью обставленная гигантскими валунами причудливых форм, увешанная разлапистыми шкурами моргорогов на стенах и заваленная в творческом беспорядке рулонами пергамента, делилась стенами сталагмитов на несколько залов: гостиная, обедня, спальня, рабочее место, купальня и в самом дальнем углу – отхожее место. Свет в пещеру попадал из широкого круглого отверстия в сводчатом потолке, закрытого куском необработанного природного стекла.

Саартан потоптался на месте, размышляя, затем решительно направился в купальный зал. Купальня была размером с небольшое озерцо и располагалась в естественном скальном кратере. Вода в кратере парила, и временами на её поверхности всплывали и лопались крупные пузыри. Не разжимая когтей, но чуть ослабив хватку, Хранитель опустил лапу с лисом в воду.

– А-а-а! – истошно завопил Михей, затрепыхался в драконьих когтях. – Сварить решил, изверг?!

– От тебя воняет. И ты грязный, – Саартан побултыхал в воде лапу так, что голова лиса задёргалась из стороны в сторону как тряпка.

– Спа… асите! Топят! Ф-ф-ф! Хва… ит!

– Не ори.

Хранитель вынул лапу из воды, аккуратно, как мог, отжал лиса и отнёс на своё ложе. Уложил кряхтящего зверька на тёплое одеяло из овечьей шерсти, оглядел. А лис-то, оказывается, белый!

– Косточки целой нет, – жалобно простонал Михей, с умирающим видом распластавшись на одеяле. – Поломал всего, изувечил… живодёр чешуйчатый!..

– Не ной.

Саартан развернулся и отправился в обедню поискать для гостя чего-нибудь съестного. «Что едят лисы? Вроде мышей. Но последнюю мышь я изловил недели две назад как. Барашек жареный есть. Им можно жареное?», – Саартан нахмурился, наткнувшись взглядом на полуобглоданную тушку барана на каменной столешнице.

– Не ори, не ной! – причитал в спальне Михей. – То не делай, это не делай! Я, может, инвалидом на всю свою несчастную жизнь останусь! О-о-о, лапка! Посмотри, что ты сделал с моей лапкой, неуклюжий динозавр!

«Неуклюжий кто?», – Хранитель оторвал от барана внушительный кусок мяса и вернулся в спальню.

– Кто такой динозавр? – спросил он.

Лис глянул на мясо, вскочил на лапы, предполагаемо переломанные, и облизнулся.

– Мощный и свирепый зверь, – он растянул морду в хитрой улыбке. – Царь всех зверей, можно сказать. Великий и ужасный. Умный – у, какой! Весь в тебя.

Саартан подозрительно оглядел его. Врёт ведь, наглое рыло!

– Ешь, – он отодвинул край одеяла и положил перед лисом мясо на деревянном подносе.

Михей с жадностью накинулся на баранину. Саартан хмыкнул:

– Шустрый ты больно для инвалида.

– А это от фока, – с полной пастью проговорил Михей. – Штреш у меня, понимаешь? Шоштояние аффекта.

– Во сне ты тоже болтаешь? – Хранитель поморщился.

– Не жнаю, я ведь шплю.

– Это радует, что ты спишь.

Снаружи пещеры что-то загудело, захлопало и заскрежетало. Лис вытянулся в струну, навострил уши:

– Что это?

– Братья вернулись. Спрячься! – Саартан спешно накинул одеяло на лиса и недоеденный кусок мяса.

Проклятье! Как не кстати!.. Послышалось громкое шуршание, по камню заклацали когти, и в пещеру, пыхтя и толкаясь, ввалились два алых дракона, почти вдвое больше Хранителя каждый. На своих крыльях они принесли запах свежей крови и морозного ветра. Драконы закружили по залу.

– Хей, братишка! Встречай родню! – один больно пихнул Саартана в бок.

– И поздравляй с удачной охотой! – второй как бы невзначай наступил Хранителю на хвост.

– Приветствую и поздравляю, Дафтраан, – Саартан кивнул первому и чуть повернул голову ко второму. – Райнтраан.

Драконы загалдели, наседая на него:

– Чахнешь над своими книгами?

– А мы сегодня завалили пятерых моргорогов!

– Пятерых!

– Семья высоко оценит наш вклад!

– А ты сделал сегодня что-нибудь полезное?

– Да, сделал?

– О, смотри! У него опять на обед лягушатина!

– Это барашек, – Саартан крутился на месте, уворачиваясь то от одного тычка, то от другого.

– Ну, я и говорю – лягушатина! И воняет мокрой псиной! – хохотнул Райнтраан.

Драконы засмеялись так, что задрожало стекло в потолке.

– Полетишь с нами завтра на охоту? – Дафтраан выгнул шею и высоко поднял красный гребень.

– Я не могу, – Саартан сжался.

– Ах, да! Ты же почётный Хранитель старой рухляди! – Райнтраан наклонил голову набок и ухмыльнулся.

– Зеркало не…

– Да плевать мы хотели, что ты там охраняешь. Я просто так спросил, – Дафтраан щёлкнул брата по носу когтем. – Амулеты готовы?

Саартан не ответил. Стиснул зубы и, кое-как протолкнувшись между братьями, вышел в другой зал. Вернулся через минуту, протянул им два камешка на тонкой для драконьих шей изящной цепочке.

– Силу и выносливость увеличит втрое, – сказал он. – Не переборщите. Можно запросто сжечь себя. Тут около пяти зарядов…

– Около? – Райнтраан нехорошо прищурился. – Не шути с нами, братишка!

– Точнее никак. Четыре – практический предел. Пять – теоретический. Иначе распадётся кристаллическая решётка…

– Ох! Вот только не надо этих твоих заумных подробностей. Около – так около. Сойдёт! – Дафтраан выхватил из лап Саартана амулеты. – Всё, отдыхай, недомерок.

Братья, «случайно» по пути разметав по столешницы раскрытые и аккуратно прижатые камешками чертежи и уронив на них чернильницу, удалились. Снаружи снова донесся гул и скрежет. Захлопали крылья, раздался рык, и послышалось жалобное блеяние овец. Саартан зашипел. Барашки-то при чём?!

– Вот ведь нехорошо-то как!

Хранитель вздрогнул. Ах, да! Надоедливый зверёк!

– Я думал, динозавр тут ты, – лис сидел на одеяле и скалился. Рядом с ним лежали обглоданные начисто косточки барашка. Как умудрился сожрать бесшумно-то?! – Эти потиранистее тебя будут. Какие-то злые у тебя братья, дружище.

– Они старше меня, больше меня, сильнее меня. И они нормальные, – Саартан раздражённо мотнул хвостом и принялся собирать залитые чернилами чертежи. – А я – другой.

– Я заметил, – Михей оглядел дракона с лап до головы. – Те красненькие, а ты… переливчатый какой-то. Как павлин.

– Кто?

– Тоже динозавр, но с перьями. Значит, у вас радужные – типа отщепенцы? Ошибка природы, м? Люблю ошибки. А то, что кто-то старше, больше и сильнее тебя – не имеет значения. Главное, чем набита твоя голова. И отличаться от других не плохо. Совсем даже наоборот. Уникальность и неповторимость – вот, что делает тебя тобой. Так что не грусти, о, мудрый дракон! Мы с тобой со всем разберёмся.

– Да уж, – угрюмо буркнул Саартан. – Глупый лис. Мелковата черепушка у тебя для таких разбирательств…

Лис хитро улыбнулся, почесал за ухом задней лапой, облизнулся.

– Первое впечатление обманчиво, Саа…

* * *

– Я убью тебя! Прекрати это сейчас же! – Саартан рычал, зло водил головой туда-сюда, щёлкал зубами и безуспешно пытался ухватить ими вёрткого лиса. Михей ловко уворачивался от громадной, но слишком медлительной для него, маленького и быстрого, пасти, заливаясь звонким смехом, временами переходящим в короткое тявканье. – Перестань ржать!

– Ой, прости! Уф-фу! – задыхался от смеха Михей. – Но! Дракон! Выращивает цветочки! Пасёт овечек! Аха-а-а-ха-ха! В жизни ничего смешнее не видел! Ты такой милый, Саа!..

Хранитель в бессильной ярости заскрёб когтями землю. Плюнул бы огнём в эту наглую рожу, да жалко посадки…

О, небо! В самом деле, что он за дракон тогда?! Помидорки ему жалко! Сжечь эту бестию! Саартан набрал полные лёгкие воздуха и уже готов был на полном серьёзе пыхнуть смертоносной струёй, как лис прыгнул ему на нос и по-кошачьи потёрся об него белым плечом.

– Не злись, о, могучий и беспощадный динозавр! – голос Михея стал медовым. – Ты же супер-пупер какой уникальный этим! Прям ах!

Щёки дракона со свистом сдулись, выдав вместо испепеляющего пламени жалкую шлейку дыма. Хранитель скосил на лиса глаза. Тот, довольно скалясь, по-свойски уселся у него на носу.

– Твоя природа – раздирать на части, кромсать, сжигать и крушить, – уши Михея встали домиком. – Но ты пошёл против своей сути и занялся созиданием. Я смеялся… не над тобой. Чеслово! Просто… Когда всё стадо барашков облепило тебя, как родную мамочку, я… не сдержался.

Лис хихикнул, но тут же посерьезнел, увидев, что жёсткие брови дракона начинают сползаться в одну опасно хмурую морщину.

– Я больше не буду смеяться над тобой! – заверил он.

– Да смейся, сколько душе угодно, – Саартан вздохнул, двумя когтями осторожно взял лиса за шкирку и опустил на грядку рядом с заботливо подвязанным к палочке длинным и гибким стеблем огурца. – Вся семья смеётся. Я уже привык. Разозлился от разочарования что ли. Ждал, вдруг кто-то оценит?..

– Я оценил. Нет, правда! Оценил, Саа!

Саартан махнул лапой, мол, да знаем мы, что вы на самом деле думаете. Михей приподнялся на задние лапы, норовя заглянуть ему в глаза, но Хранитель отвернулся.

– Скоро стемнеет. Мне пора делать обход, – сухо сказал Саартан. – Иди домой.

И, аккуратно переступая через грядки и клумбы, побрёл к скале, в которой чёрным провалом зиял вход в Храм Истока. Лис обогнал его и побежал чуть впереди, постоянно оглядываясь и стараясь не попасть под тяжёлую когтистую лапу.

– Саа? А, Саа? – у самой скалы Михей поднырнул Хранителю под брюхо и оттуда попросил: – Возьми меня с собой?

– Нет, – Саартан прибавил шаг.

– Ну, Саа!

– Нет.

– Да я только одним глазком хочу взглянуть на Зеркало!

– С ума сошёл?!

– Да никто ведь не узнает! Ты же один тут Хранитель.

– Вот в том-то и дело, что Хранитель. И моя задача – никого в Храм не пускать!

– А кто-нибудь уже пытался проникнуть?

Саартан на минуту остановился и задумался. На его памяти никогда никто о таком не упоминал.

– О таких никто не помнит, – сказал он и пошёл дальше. – Видать, и пепла от них не осталось.

– Даже при тебе никто не пытался?

– Что значит – даже?

– Ну, ты вроде поменьше остальных собратьев-то, а тебе такое ответственное дело поручили. Не кипятись! Я разобраться хочу.

– Всё бы тебе разбираться! – Саартан фыркнул.

Когда-то он гордился тем, что именно его выбрали Хранителем. Думал, что такая почётная должность наконец-то впечатлит отца. Но на деле оказалось, что на него спихнули пыльную и никому не интересную работу. Может, и правда, охранять нечего? И не от кого… Кому нужно старое, вросшее в камень Зеркало? Одни легенды вокруг него только…

Молчание ушедшего в свои мысли дракона затянулось, и лис нетерпеливо взвизгнул:

– Саа?

– Я не знаю, зачем вообще там все эти ловушки, – честно признался Хранитель. – Скорее всего, это просто дань традиции.

– Тогда, – Михей выбежал из-под брюха дракона, запрыгал перед самой его мордой, облизываясь и топорща усы от возбуждения. – Тогда почему бы не провести меня туда? Уж больно хочется взглянуть на Зеркало! Ну, Саа!

Саартан с сомнением покачал головой. А что, если всё-таки не просто традиция? Ведь легенды на пустом месте не возникают. Хотя, что может случиться, если дать мелкому зверьку взглянуть на Зеркало? Мыши-то наверняка пробираются в Храм, чем этот не мышь?

– Я подумаю. Но не сегодня.

* * *

– А это что? – Михей ткнул коготком в пергамент со сложной графи-схемой, в хитросплетениях которой многократно повторялась одна и та же комбинация цифр и букв.

– Это погрешность, на которую может искривиться пространство внутри тебя в случае прыжка в Пустоту, – неохотно отозвался Саартан. – Она слишком большая, чтобы уйти далеко за пределы мира. Твои личные силы закончатся, и Пустота сожрёт тебя, понимаешь?

– Понимаю! Это как… – Михей подвигал челюстью, подбирая подходящее слово. – Что-то вроде воздействия радиации, да?

Саартан недоверчиво покосился на него. Лис с искренним любопытством разглядывал чертёж. То, что он сказал, Хранитель не понял, но уточнять не стал – уж больно ему нравилось выглядеть умным.

– Тебе что, правда, интересно? – спросил Саартан.

– А то! – Михей обернулся на него и улыбнулся. – Люблю мозговитых парней. Все эти графики, формулы меня просто в дикий восторг приводят! А ты хочешь уйти из Панайры?

– Думал над этим.

– А куда?

– Не знаю. Ты вот откуда пришёл?

– Так не помню! Видно, меня хорошо по голове приложили. Чеслово, боль такая была! Как будто и вовсе эту голову оторвали и в футбол ею поиграли! Вот боль помню каждой клеточкой. А как в Пустоте оказался – не знаю.

– А если бы вспомнил, кто ты и откуда, ушёл бы?

Лис склонил голову набок, задумчиво шевельнул острыми ушами.

– Может быть, – он заулыбался ещё шире. Так, что вся морда превратилась в одну сплошную растянутую пасть. Даже уши назад съехали. – Вдруг у меня там детишек семеро по лавкам, голодные, холодные, ждут меня – не дождутся? И жена любимая ночами слёзы льёт, что утром за водой ходить не надо, м?

Саартан смешливо фыркнул. Теперь Михей покосился на него:

– Не веришь?

– Не представляю. Послушай, но хоть что-то ты должен помнить? Иногда ты говоришь такие слова, значения которых я не знаю. А болтун ты редкостный.

– Рояль.

– Что? – не понял Саартан.

– Помню рояль, – лис перестал лыбиться. – Такой большой музыкальный инструмент с клавишами. Из тёмного орехового дерева, с инкрустациями и позолотой. Кто-то играл на нём что-то грустное, душещипательное.

– В норе?

– В какой норе? – Михей озадаченно заморгал.

– Ну, лисы ведь живут в норах?

– Не уверен, что именно такой лис, как я, жил в норе, – Михей задумчиво почесал за ухом. – Я по-любому волшебный! Но рояль в норе – это как-то уж чересчур, даже для меня.

Он махнул хвостом и хихикнул:

– Может я не лис?

– А кто? Динозавр? – ехидно спросил Саартан.

– А почему бы и нет? Что обидного в том, чтобы быть динозавром?

– Это ты мне скажи…

– Да брось, Саа! Динозавром быть круто! Я вот страсть как люблю велоцирапторов! Быстрые охотники. Знаешь, они били своим жертвам метко в артерии. Только перья им не к чему, да.

– Эти существа жили в твоём мире?

– Э-э-э… не думаю. Вроде живьём не видел, на картинках только.

Они помолчали.

– Знаешь, Саа, – заговорил Михей, по привычке поднимаясь на задних лапах, чтобы заглянуть в красный драконий глаз. – Зачем сейчас думать о том, что будет, если я всё вспомню? Я хоть и надоедливый тип, но благодарный. Как я могу вот так взять и бросить тебя тут одного бродить по пустым коридорам и мастерить побрякушки для братьев за тумаки?

Хранитель удивлённо вскинул брови. Он не ожидал услышать что-то подобное от неугомонного лиса, и его слова отозвались в нём странным чувством то ли признательности, то ли обиды.

– Ты это свою несмолкаемую трескотню благодарностью называешь? – мрачно спросил Саартан.

– И её в том числе. Что-то я не заметил длинной очереди к тебе из собеседников, Саа.

Саартан недобро прищурился, но промолчал. Прав ведь, будь не ладен этот лис! Во всей Панайре никому нет дела до Хранителя, кроме странного болтливого зверька.

Михей долго внимательно смотрел на него, затем тряхнул головой и опустился на все лапы:

– А не пора ли нам отужинать, мой уважаемый динозавр?

На ужин были овощи с грядок Хранителя и снова баранина. На удивление Михея, Саартан жарил барашка на вертеле над специальным костровищем, медленно вращая его над горячими углями с редко выбивающимися из них язычками пламени.

– Я думал, ты – пых! И готово мяско, – сглатывал слюну, Михей нетерпеливо перебирал лапами и подрагивал кончиком хвоста. – А т-у-ут! Эдак мы не ужинать, а завтракать будем!

– Потерпи, – Саартан потыкал барашка когтем. – Если «пых», то вместо еды у нас вообще будут одни угли.

– А почему мы вообще его жарим? Ты что, сырое совсем не ешь?

– От сырого…эм… зараза может в животе завестись – ничем потом не изгонишь.

– Слабоватые желудки нынче у динозавров пошли! – Михей подпрыгнул на месте и остервенело почесал зубами бедро почти у самого хвоста, изогнувшись всем телом, как змея.

Хранитель подозрительно покосился на него: «Блохи?». Этого только не хватало!

– Смотрю, ты уже кого-то себе завёл в шерсти, – заметил Саартан.

– Не! Это от перемены климата, – Михей выплюнул на пол влажно блеснувший комочек белой шерсти. – Линяю, видишь? Жарковато у вас тут. А в пещере вообще парилка!

– Тут близко к стенам и полу подходят жилы лавы.

– Чего?! Мы на вулкане живём что ли?!

– Эта гора раньше извергалась, давно очень.

– Что случилось однажды – повторится дважды!

– Успокойся, – Саартан отщипнул от барашка на вертеле небольшой кусочек, сунул в рот и пожевал, причмокивая и смакуя.

Покачал головой, сорвал с верёвочки у стены под самым потолком пучок пряных трав, растёр хрупкие стебельки в лапе и посыпал получившейся трухой мясо. Лис презрительно скривился.

– Приправы, знаешь, зачем придумали? – хмыкнул он. – Скрывать смрадный запашок тухлости. В жарких странах, где всё быстро портилось.

– Они улучшают вкус, – проворчал Саартан.

– Портят!

– Улучшают.

– Нет портят!

Саартан хмуро глянул на лиса. Ишь, какой привереда!

– Не хочешь – не ешь!

Со злостью сорвал второй пучок, скомкал его целиком и кинул полную пригоршню душистой пыли на барашка. Михей закатил глаза и застонал, но ничего не сказал. Только снова яростно почесался. Замолчал на какое-то время.

– Слушай, Саа, – нерешительно начал он после подозрительно затянувшейся паузы. – Насчёт Зеркала…

Саартан устало вздохнул:

– Ну?

– Вас же, Хранителей, много было? Так? – Михей оживился. – И каждый ставил охранные ловушки, да? А как тогда попасть в зал с Зеркалом?

– Чертежи со схемами ловушек передаются Хранителям из поколения в поколение. Иногда мы их снимаем.

– Зачем?

– Раз в год старейшины семьи приходят к Зеркалу, и оно показывает им, будет ли лето дождливым или случится засуха, куда уйдут стада моргорогов и так далее. Если добыча уходит далеко, семья покидает родные края… Остаётся только Хранитель.

– О, как!

– Да. Одному дракону пропитаться легче. А когда моргороги возвращаются, Хранитель посылает семье весть, и та возвращается следом.

– А так уже было у тебя? Ты оставался один?

– Да я всегда один! – буркнул Саартан и осёкся. – Нет, не было.

– А как скоро старейшины пойдут к Зеркалу?

– Обычно ближе к весне.

– А сейчас конец лета, хм-м… А зимы тут холодные?

– В горах – да. Много вьюг. А в долине иногда снег даже толком не ложится.

Саартан понюхал мясо и снял барашка с вертела.

– Пора есть.

* * *

Братья Саартана долго ждать себя не заставили. С шумом и пылью завалились в пещеру, едва в круглое окно в потолке пробился первый луч солнца. Михей еле успел шмыгнуть под одеяло, на котором спал.

– Вставай, соня!

– Птички щебечут, солнышко светит!

Пропели они на два скрипучих голоса в самое ухо Хранителю, хотя тот уже проснулся от грохота и спросонья испуганно озирался.

– Твои амулеты – ве-е-ещь! – Райнтраан бесцеремонно смахнул со столешницы аккуратно накрытые пергаментом остатки вчерашнего ужина прямо на пол и уселся на край стола, далеко откинув длинный хвост.

– Шикарная вещь, – согласился с братом Дафтраан. Он разлёгся на полу и с наслаждением потянулся. – Все мышцы болят, но оно того стоило! Мы их сделали! Всех! Без передыху отмахали сотню миль! Камушка хватило ровно на пять зарядов. А ты говорил – около!

– Вы потратили всё за раз?! – Саартан встопорщил гребень и в ужасе уставился на братьев.

«И как они ещё живы?!», – подумал он.

– А то! Цена победы, – Райнтраан хрустнул шеей и скривился. – В общем, мы к тебе за добавкой. Скоро сезон большого сбора.

– А мы хотим отличиться на этот раз. Отца подводить нельзя, сам знаешь, – Дафтраан с усмешкой поглядел на брата. – Он желает оставаться старейшиной ещё очень долго. Так что ты уж постарайся на этот раз, сделай хотя бы зарядов двадцать.

– Двадцать?! Да от пяти-то они должны были развалиться!

– Ну, десять. Но не меньше, братишка. А то ровно на столько у тебя будет не доставать зубов.

Дафтраан поднялся и кивнул брату. Райнтраан слез со стола:

– Ты нас понял, недомерок.

«Недомерок» – у братьев это было вместо ласкового слова. Саартан закрыл глаза, прислушиваясь к удаляющемуся хлопанью крыльев. Десять зарядов! Но это невозможно! Нереально! Нет такого минерала, который бы смог выдержать нагрузку, не распавшись на составляющие!

– Не справишься, да?

Михей вынырнул из-под одеяла, с сочувствием посмотрел на Хранителя. Саартан опустил голову, прижал гребень и тяжело вздохнул.

– Понятно, – лис спрыгнул с ложа и потёрся о шершавую чешуйчатую лапу. – Что-нибудь придумаем, Саа.

– Тут ничего не придумаешь! – Саартан раздражённо отпихнул его. – Нечего придумывать!

Он поплёлся в купальный зал и там, громко плеснув водой, затих. Михей постоял в растерянности, прислушиваясь. Затем основательно встряхнулся и побежал прочь из пещеры.

Когда день по вечернему посерел, а лиса всё не было, Саартан всерьёз забеспокоился: обиделся что ли и ушёл? Хранителю вдруг стало невыносимо тоскливо от одной мысли, что он может больше никогда не увидеть наглую болтливую зверушку. Останется опять один… Но лис вернулся. Перепачканный глиной с лап до кончиков ушей, но довольный. В зубах он нёс какой-то тряпичный свёрток.

– Фрывыт!

– А, ты, – деланно равнодушно отозвался Саартан, отвернулся и, чтобы Михей не увидел, улыбнулся.

Он был рад его возвращению, но не хотел ему в этом признаваться. Да и себе-то не хотел… Лис выплюнул сверток, который, несмотря на скрадывающую звук ткань, звонко стукнулся о камни.

– Я вот всё думал, Саа, – Михей встопорщил свечкой хвост, шерсть на котором свалялась сосульками. – А почему нельзя сделать два амулета по пять зарядов? Один использовал, за ним второй. М?

– Потому что никакие магические вещи вообще использовать нельзя, – Саартан подозрительно глянул на свёрток. – Запрещено. До определённого возраста.

– Почему?

– Гасят собственный потенциал драконов-подростков, застопоривают развитие их магического дара.

– Почему?

– Да что ты заладил?! – Саартан разозлился. Он и сам толком не знал, почему так происходит. Как объяснить въедливому зверьку то, чего сам не понимаешь? – Почему да почему. Потому что. Гасят и всё!

Лис разочарованно опустил грязный хвост:

– Я…

– Знаю, разобраться опять хочешь. Не надо.

– Я тебе стабилизатор принёс, – обиженно пробурчал Михей и уселся на задние лапы, насупившись.

– Чего?

– Стабилизатор. Ты камешки на железную цепь посадил. А надо на золотую, если хочешь уменьшить магический фон и увеличить стабильность. А лучше вообще в оправу вставить. А когда надо наоборот увеличить эффективность, используют серебро. Только стабильность в разы снижается…

– Постой, постой! Золото? – Саартан заинтересованно встрепенулся. – Никогда не рассматривал его вообще как составляющую часть амулета. Считал безделушкой. Хм…

– А зря. Само по себе оно довольно бесполезно, но хороший фиксатор магии.

– Где ты взял золото?

Хранитель снова покосился на свёрток. Лис хитро улыбнулся:

– Не спрашивай. Где я только что не брал! Так попробуем?

Саартан постоял в нерешительности и опасливо поднял тряпицу. Из неё выпал маленький, для дракона так совсем крошечный, осколок золотой руды.

– Этого хватит, – Михей азартно подался вперёд. – Попробуй! Хуже ведь не будет!

Саартан подцепил осколок двумя когтями, с сомнением покрутил перед глазами.

– Братья всё равно не отвяжутся, – вздохнул он. – Им даже не амулет этот проклятый нужен, сколько они хотят меня достать. Сделаем десять, они скажут – двадцать. Сделаем двадцать, им понадобятся все пятьдесят.

– Выиграем время и придумаем что-нибудь ещё.

– Какой ты неугомонный. Иногда проще раз получить в зубы и перетерпеть, чем каждый раз изобретать что-то и выворачиваться.

– Вот уж нет! – Михей аж подскочил от возмущения. – Если на то пошло, то проще один раз ввязаться в безумную драку, проиграть, но показать характер, чем униженно ползать на брюхе целую вечность! Динозавр ты или кто?!

– Меня убьют в первой же драке.

– Вот зануда! Да я б лучше помер на твоём месте! Эффектно, пафосно и с гордо поднятой головой. Для чего ты вообще живёшь, Саартан? В чём твоё предназначение?

Саартан вздрогнул. Михей впервые назвал его полным именем. Видимо, тема была для него животрепещущей.

– Для чего живу? Я – Хранитель Зеркала.

– Ты с детства мечтал им стать?

– Ну… да, собственно.

Лиса передёрнуло. Он зажмурился на мгновение, плюхнулся на зад и тоненько взвыл.

– Я думал, что Хранителем быть очень почётно, – Саартан заговорил тихо и неуверенно, как будто оправдывался. – Такая ответственность! Зеркало одно в целом мире, его начало, его сердце… В детстве бабушка рассказывала мне много красивых и захватывающих легенд о Хранителях древности.

– Бабушки – они такие, – Михей рассеянно потрогал лапой пол перед собой. – Всё бы им навести таинственности на пустом месте. Получается, ты мечтал стать Хранителем – ты стал Хранителем. Всё. Конец истории. Баста! Жирная точища! И больше тебе ничегошеньки не надо, хочешь сказать, м? А как же миры за пределами Панайры? Ты же строишь чертежи дальних переходов!