Текст книги "Глаз Охотника"

Автор книги: Деннис Лестер Маккирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

Однако все согласились, что это путешествие сейчас единственное, что можно сделать для поимки Стоука.

Через полтора месяца все приготовления к предстоящей поездке были завершены. Лорд Лейт выделил из казны необходимые деньги и снарядил арбалинское судно «Белло Венто», которое должно было доставить путешественников в порт Сабра, который находился на побережье пустыни Кару. Капитан Рори выделил двух сопровождающих, черноволосых и черноглазых, прекрасно знавших язык кабла, на котором говорили в пустыне. Если одеть этих королевских стражей в соответствующие одежды, они вполне могли сойти за кочевников. Рейго, невысокому и жилистому уроженцу города Порто в земле Ванча, было двадцать восемь лет. Халид с острова Глен был чуть повыше ростом и на пять лет старше.

В День осеннего равноденствия «Белло Венто» снялся с якоря и отплыл в далекую пустынную землю. День был пасмурный, и солнце то и дело скрывалось за тучами. Фэрил стояла на палубе, и сердце ее сжималось от страха и неизвестности.

Глава 28
АВАГОНСКОЕ МОРЕ
ОСЕНЬ, 5Э989
(настоящее время)

Первые три дня пути штормило, и дождь лил как из ведра. «Белло Венто» был гораздо более подвижным, чем «Оррен вамма» и «Хвальсбук». Единственной, но очень существенной неприятностью было то, что ночью из-за туч не видно было ни звезд, ни луны, а днем о положении солнца можно было только догадываться по еле заметному свечению из-за облаков. Поэтому капитан Легори вел корабль, полагаясь на свою интуицию и на советы эльфов, которые, как известно, всегда чувствуют положение небесных тел. Познания Аравана в мореходном деле тоже пришлись как нельзя кстати.

Все эти дни путешественники большую часть времени проводили в каютах, скрываясь от дождя и обсуждая подробности предстоящей дороги. Рейго и Халид, а также Араван, который тоже имел некоторый опыт странствований по пустыне и которому было известно об обычаях населяющих ее кочевников, каффеев, не понаслышке, охотно делились своими познаниями с остальными.

– Вот этот тюрбан называется «каффий» или «гутра», – пояснял Халид. – Его удерживает на голове специальная повязка, так называемый «агал». Поверх рубашки «брусса» и штанов «томбон» надевается просторный халат, имя которому «джелаба» или «абайя». В пустыне очень важно, чтобы все части тела были хорошенько защищены от палящих лучей солнца и сильного ветра, которые иссушают кожу. Поэтому, если вы будете правильно одеты, вам потребуется меньше жидкости – а вода в пустыне на вес золота.

Рейго усиленно закивал, давая понять, что совершенно согласен с товарищем, и урок продолжился.

Женщины в пустыне, по словам Халида, не должны были показывать свои тела и поэтому ходили с ног до головы закутанные в так называемые «тобэ», лица же их были спрятаны за плотным покрывалом «яшмак». Посоветовавшись, друзья решили, что Риате лучше переодеться мужчиной – ведь с ее ростом это не составляло проблем, а эльфийка в таком случае могла не расставаться со своим верным мечом. Женщинам же народа каффеев разрешалось иметь при себе только декоративные ножички «джумбим», которые служили скорее украшениями.

Варорцев собирались переодеть мальчиками. В противном случае Фэрил не удалось бы беспрепятственно пользоваться оружием.

Урусу и Аравану маскарад не требовался, хотя гигантский мужчина должен был произвести неизгладимое впечатление на невысоких коренастых кочевников пустыни Кару.

С Рейго и Халидом и вовсе не должно было возникнуть особых проблем: они легко могли сойти за местных жителей.

Оба королевских стража не в первый раз направлялись в Кару. Однако, если принять во внимание необъятные просторы этого песчаного царства – около двух тысяч миль с запада на восток и примерно полторы тысячи с севера на юг, – становилось понятно, что они не могли знать пустыню как свои пять пальцев. Однако нужно сказать, что они ответственно подошли к выпавшей им на долю миссии и внимательно изучили все имевшиеся в пендвирском архиве материалы и карты Кару. Теперь друзья хорошо знали, какие источники питьевой воды располагались у них на пути, и обозначили на картах Риаты оазис Фалидии и колодец Уайджи. Конечно, это вовсе не означало, что в них непременно должна быть вода, но все же подобные знания придавали путешественникам уверенности в себе.

Впрочем, не только о выживании в суровых условиях пустыни шла речь в кают-компании, но и о вещах куда более занимательных и значимых для наших героев. Рейго и Халида посвятили во все подробности многовекового преследования барона Стоука, а также рассказали о цели паломничества к Кольцу Додоны. Заканчивалось все, как правило, размышлениями на тему правдоподобности различного рода предсказаний. Конечно, Риата и Фэрил не смогли удержаться и от того, чтобы не поведать новым товарищам о собственных опытах и о пророчествах Раэль.

В один из вечеров, когда дождь все так же яростно хлестал по палубе «Белло Венто», а наши герои, по обыкновению, скрывались от разбушевавшейся стихии в кают-компании, Риата, чтобы как-то развлечь товарищей, рассказала им старинное предание о Фалане Тщеславном и пифической провидице Шумее.

– Давным-давно в земле Хурп, на высокой горе, нависавшей над одним из многочисленных заливов Авагонского моря, располагался всем известный телосский Храм прорицания. Белоснежный храм этот был воздвигнут над расселиной, из которой струились невидимые для глаза, но обладавшие весьма необычным свойством пары. Жрица Телоса, прикованная цепями над таинственным ущельем, вдыхала эти волшебные испарения и, погрузившись в священный транс, изрекала на неведомом языке предсказания, которые тут же истолковывала восседавшая на серебряном троне и жевавшая лист янъя фригийская провидица. В свою очередь эти объяснения тщательнейшим образом записывались человеком, сидевшим неподалеку. В Телос приходили самые разные люди: крестьяне, воины, куртизанки, короли. Все они желали одного – приоткрыть завесу тайны, скрывающую их судьбу. Некоторые получали ответ на свои вопросы, другие так и уходили ни с чем – все зависело от воли богов.

Вместе со всем своим флотом прибыл в Телос и Фалан Тщеславный, горя желанием узнать, удовлетворится ли его жажда мирового господства. В то время серебряный трон занимала провидица Шумея, которой, как оказалось впоследствии, суждено было стать последней из телосских предсказательниц. Фалан задал свой вопрос, но не получил на него ответа. Разгневанный отказом богов тиран поклялся разорить Телос.

В этот момент жрица изрекла нечто непонятное для ушей обычного смертного, а Шумея, пожевав лист янъя, перевела: «За одиннадцать золотых таланов я отдам тебе, лорд Фалан, все девять священных свитков Телоса, на которых ты найдешь все предсказания богов». Но Фалан желал узнать ответ немедленно и отказался.

Шумея взяла три свитка и, не обращая внимания на протестующие крики свиты Фалана, бросила их в огонь стоявшей неподалеку жаровни. И снова обратилась провидица к полководцу со словами: «За одиннадцать золотых таланов я отдам тебе, лорд Фалан, все шесть оставшихся свитков Телоса, на которых ты найдешь многие предсказания богов». Но вновь отказался упрямец принять сей бесценный дар, несмотря на все уговоры советников. Следующие три свитка постигла та же участь, что и первые.

В третий раз заговорила Шумея: «За одиннадцать золотых таланов я отдам тебе, лорд Фалан, все три оставшихся свитка, на которых ты найдешь некоторые из предсказаний богов». Фалан и в этот раз отказался, и Шумея уже занесла руку с драгоценными свитками над жаровней, но подданные так молили своего повелителя принять заветные бумаги, что сердце его смягчилось и он, заплатив требуемую сумму, унес с собой предсказания.

Фалан и его люди вернулись на корабли, стоявшие в заливе на якоре, но в ту же ночь полководец с небольшим отрядом избранных вернулся в храм, чтобы силой вернуть себе золото. Но бесчестным их планам не суждено было сбыться: в храме не было ни души и обе женщины исчезли, как исчез и серебряный трон.

Разгневанный Фалан и его банда разрушили храм и той же ночью снялись с якоря. Но недалеко уплыл жадный полководец: еще не рассвело, как земля содрогнулась, и гора Телос с грохотом низверглась в пучину морскую, породив огромную волну, которая накрыла собой могучую флотилию Фалана и увлекла ее на дно морское. Так Фалан Тщеславный получил ответ от богов Телоса, который навсегда исчез с лица земли.

На четвертый день пути ливень прекратился, небеса очистились, а сильный ветер сменился легким свежим бризом. Все были несказанно счастливы снова увидеть солнце. Друзья высыпали на палубу и долго гуляли по ней, нежась в теплых лучах долгожданного светила.

Их радость длилась еще двое суток, но на седьмой день пути корабль настигло новое несчастье: на море установился новый штиль.

Капитан Легори приказал матросам спустить на воду шлюпки и тянуть судно с помощью канатов.

Араван в Гвилли стояли на палубе и зачарованно наблюдали, как маленькие ялики бороздят гладкую, как зеркало, поверхность моря.

Араван первым обрел дал речи и, обратясь к баккану на языке сильва, произнес:

– Поистине море подобно женщине: у него неисчислимое множество ликов.

Гвилли кивнул и отвечал:

– Если верить знающим людям, это достаточно ветреная женщина.

– И это верно. Многим она становилась возлюбленной, но ни один не покорил ее. Слишком уж море своенравно. Многие пытались подчинить его своей воле, но оно неизменно оставалось диким и необузданным, – мечтательно произнес Араван.

Гвилли удивленно воззрился на эльфа:

– Да кто же может быть настолько самонадеянным, чтобы верить в то, что море можно покорить?

Араван невольно улыбнулся:

– Да ты говоришь как истинный лаэн – лаэн или кто-то из тайного народца…

Баккан вопросительно посмотрел на эльфа, но тот не заметил его взгляда: судя по всему, он полностью ушел в себя и в свои воспоминания. В голове его звучали слова, произнесенные давным-давно: «Кто может покорить небеса?»

…Перед эльфом сидел Тарквин, маленький, не больше фута ростом, лисий всадник, и тихим, задушевным голосом говорил на языке тайного народца:

– Люди горды и тщеславны: они пытаются подчинить себе все вокруг. Но кто может покорить небеса? Кто покорит ветер, радуги, дожди и воды Мирового океана, смешливый шелест ручейка и громовые раскаты, зверей и птиц, леса и луга – все, что составляет Землю? Человек бьет себя кулаком в грудь и говорит: «Я царь вселенной. Мне все подвластно! И я буду распоряжаться ее богатствами по своему усмотрению».

Но мы-то знаем, что это не так. Мы можем только неустанно восхищаться каждым листочком, каждым крошечным насекомым – но не владеть ими, ибо они священны и неприкосновенны. Мы плоть от плоти Земли, она наша мать, а все создания, населяющие планету, – наши братья и сестры. Не нам принадлежит эта планета, а мы ей. Все ее дети – часть единого узора мироздания, и нарушение этой тонкой ткани в одном месте вызовет продолжительные сотрясения всего мира.

Кто владеет миром? Это все равно что спросить: «Кто владеет ветром?»

– Да никто не владеет, Араван, – прервал размышления эльфа вконец озадаченный Гвилли.

Араван вздрогнул и пришел в себя. Только сейчас он осознал, что все это время вспоминал вслух. Он смущенно улыбнулся и задумчиво произнес:

– Да-да, Гвилли, ты совершенно прав. В противном случае мы, уж конечно, вызвали бы сюда ветер, и он надул бы паруса «Белло Венто».

Баккан устремил беспокойный взгляд вперед:

– Но Легори не отчаивается – он продолжает поиски потерянного ветра. Я пойду посмотрю, как там у них дела. Пойдешь со мной?

– Нет, Гвилли, – покачал головой Араван. – Я еще побуду здесь немного.

И долго еще стоял эльф на корме и предавался воспоминаниям.

Еще сутки на море царило полное безветрие, но уже на следующее утро по воде пошла легкая рябь, а к полудню паруса наконец-то наполнились ветром. Шлюпки подняли на борт, и довольные матросы затянули веселую благодарную песню богам морей.

За обедом друзья были оживлены и весело болтали.

Фэрил сказала:

– Я уж думала, ветер никогда не подует снова.

– Но мы опять в пути! Поиски продолжаются! – провозгласил довольный Гвилли.

– Но к чему они приведут, нам, к сожалению, не ведомо, – меланхолично протянула дамна.

– Да, поиски могут и вправду затянуться, – заметил Араван. – Нам-то с Риатой что – мы же эльфы, для нас что год, что век – все одно! А вот для ваэрлингов… – И эльф вопросительно посмотрел на своих маленьких друзей.

Фэрил взяла Гвилли за руку и храбро сказала:

– Пока мой баккаран рядом, мне ничего не страшно!

Краешком глаза баккан успел в свою очередь заметить, как Риата потихоньку пожала руку Уруса.

На девятый день пути друзья стали свидетелями замечательного зрелища: перед самым носом корабля появилась стая дельфинов, блестя на солнце влажными спинами. Эти грациозные животные легко и свободно рассекали воду, а на палубе стояли наши путешественники и затаив дыхание наблюдали за ними.

Халид, как и все очарованный ловкими движениями дельфинов, сказал:

– Знающие люди у нас в деревне поговаривали, что джинджа помогают потерпевшим кораблекрушение. Я им, конечно, верю, но сам бы такого испытать не хотел!

Араван подтвердил его слова:

– Да, Халид, это верно: дельфины спасли немало моряков. Но есть у нас и другие помощники – глубинные жители.

Халид во все глаза уставился на эльфа:

– Но, лорд Араван… Вы ведь не верите этим россказням о Детях моря? Этим сказкам о таинственных едва различимых существах из морских глубин?

Рейго вполне разделял недоумение своего товарища:

– Дети моря? Мой отец не раз говорил, что это все пустые выдумки. А уж кому и знать, как не ему: он бороздил моря полных тридцать лет.

– Ну, возможно, если бы он бороздил их чуть дольше… – задумчиво начал Араван, но его фраза осталась незаконченной, ибо Халид задал очередной вопрос:

– А сколько вы сами плавали?

Араван рассеянно взглянул на него и ответил:

– Около пяти тысяч лет.

Рейго с Халидом обомлели.

– Пять тысяч…

Королевские стражи еще долго не могли прийти в себя от изумления. Внимание же остальных было теперь снова приковано к дельфинам, которые вытворяли презабавные вещи: выстроились в ряд по диагонали и по очереди то подпрыгивали в воздух, то ныряли в воду.

В один из жарких солнечных осенних дней в порту Сабра, что находится в пустынной земле Кару, бросило якорь арбалинское судно «Белло Венто», прибывшее сюда по высочайшему повелению Верховного Правителя из крепости Пендвир. В пути корабль был чуть больше двух недель.

На палубе легкого парусника стояли семеро путешественников и пытались за очертаниями залитого солнцем города различить желтые пески Кару. Голубые тюрбаны, туники, штаны и мягкие туфли с загнутыми кверху носками делали путников похожими на настоящих кочевников, каффеев. Отличие составляло лишь их необычное для этих мест оружие: мечи, цеп, кинжалы и ножи. Только праща и копье не должны были вызвать удивления у жителей пустыни.

Итак, наши герои достигли цели своего пути: перед ними простирался порт Сабра, а за ним – бесконечные пески Кару.

Глава 29
КАРУ
ОСЕНЬ, 5Э989
(настоящее время)

По совету капитана Легори друзья сразу же направились по узким, запруженным людьми улочкам города к гостинице «Голубой полумесяц». С капитаном и его судном друзья должны были теперь встретиться не раньше чем через двадцать пять дней, когда «Белло Венто» вернется за путешественниками. Друзья прекрасно отдавали себе отчет, что им удастся обернуться так скоро только при самом удачном стечении обстоятельств – если они сразу найдут Кольцо Додоны и получат ответы на свои вопросы. Но даже если все пойдет не так гладко, друзьям во что бы то ни стало нужно вернуться в Сабру не позже чем через два месяца – в противном случае корабль их не дождется.

А пока что наши герои проталкивались сквозь разноцветную галдящую толпу. Их провожали изумленными и зачастую испуганными взглядами, и священный трепет, смешанный с ужасом, пробегал по лицам торговцев и случайных прохожих: уж не джинны ли это?

Араван прислушался к этому шепоту взволнованных и любопытных голосов и пояснил товарищам на языке сильва:

– Они никак не могут решить, кто мы.

Гвилли перевел слова эльфа Урусу, и мужчина весело произнес на языке баэранов:

– Ну и распрекрасно! Это может сослужить нам добрую службу, когда мы будем покупать верблюдов.

За разговорами друзья и не заметили, как пришли к дому, на котором красовалась вывеска с лазурным полумесяцем, а под ним причудливая вязь букв, которые Араван тотчас же перевел и которые, как и следовало ожидать, означали название гостиницы.

Друзья обильно и вкусно поужинали. Им подали мясо, овощи и сыр из козьего молока. На десерт они ели финики и апельсины, а запивать все это следовало «хла» – темно-коричневым горьковатым напитком с вяжущим привкусом.

За ужином друзья в который раз обсудили подробности предстоящего путешествия и, конечно, не могли не вспомнить о главном виновнике всего происходящего – Стоуке.

Рейго со вздохом произнес:

– А вдруг Королевские стражи уже выследили его и настоящая погоня – там, далеко, а мы здесь попросту теряем время?

Все мрачно переглянулись, а Халид с присущим всем гленцам меланхолическим спокойствием отвечал:

– Даже если и так – доверимся воле богини ветров, Руаллы.

На следующее утро друзья отправились покупать верблюдов. К удивлению наших героев, этих кораблей пустыни не допускали в город, и рынок, где их можно было приобрести, располагался за его стенами. Однако когда путники достигли рынка, им все сразу стало понятно: запах там не поддавался никакому описанию.

Верблюды меланхолично жевали жвачку, плевались, вздыхали, фыркали, как будто жалуясь на свою нелегкую жизнь, и строили покупателям презрительные гримасы. Рейго даже вспомнил легенду о происхождении этих ужимок:

– Давно это было. Пророк Шатвей спасался от преследователей на своем любимом верблюде Онке. Преданное животное бежало что было сил, и усилия его были вознаграждены: когда он перенес Шатвея в безопасное место, тот в благодарность нашептал ему на ухо истинное имя бога. С тех пор священная тайна передается от верблюда к верблюду, а на остальных эти гордые животные взирают свысока.

Друзья расхохотались. В этом приподнятом настроении странная процессия, состоящая из двух высоких грациозных незнакомцев, двух крохотных, но не менее величественных созданий, гиганта, наводящего священный страх на суеверных жителей Сабры, и двух вполне заурядных мужчин, прибыла на рынок.

Торговцы, как и предполагал Урус, растерялись при виде таких необычных посетителей, но желание заработать взяло верх, и начался торг. Халид и Рейго не уступали им в своих познаниях о верблюдах и, в частности, дромадерах, одногорбых кораблях пустыни. Они тщательно осмотрели животных, их зубы, не побрезговали даже принюхаться к зловонному дыханию – признаку возраста, заставили их выполнять команды, проверяя выучку и сообразительность, оценили плотность меха и толщину горбов.

В результате друзья приобрели пять хаджинов – одногорбых скаковых верблюдов, и шесть джаманов – верблюдов для перевозки поклажи и провизии. Все животные были самками кроме самого большого – кастрированного дромадера, доставшегося Урусу.

Друзья купили также седла, в числе которых были два двойных для перевозки детей, – маленькое сиденье крепилось спереди, чуть ниже основного.

Посовещавшись и боязливо посмотрев на своих необычных покупателей, торговцы все же решились обратиться к самым неопасным на вид Хал иду и Рейго с вопросом, не желают ли они, чтобы голубые кисточки с седел были срезаны – ведь демоны не любят небесного цвета.

Рейго так и зашелся от хохота. Халид, напротив, принял серьезный вид и отвечал сердито:

– И не думайте об этом! Голубые кисточки придадут нашим хозяевам сил.

Торговцы благоговейно поклонились.

В итоге, как и предсказывал Урус, покупка верблюдов обошлась друзьям весьма недорого, ибо кто осмелится обмануть демонов или джиннов?

На рассвете следующего дня друзья покинули город, оставив добропорядочных сабрийцев спорить, кто же были эти небывалые путешественники, которые расспрашивали их об оазисах и родниках в пустыне. Несмотря на все предостережения бывалых караванщиков о черных верблюдах, огненных шакалах и подобных им силах зла, странные незнакомцы безбоязненно тронулись в путь, не отказавшись, однако, от предложенных им голубых амулетов для защиты от злых духов. Это лишний раз подтверждало, что сами они вряд ли были демонами, хотя наверняка ничего не мог сказать даже имам, в остальных делах отличавшийся незаурядным умом и умевший даже умерить пыл самых отчаянных головорезов и не допустить ненужного кровопролития.

Предоставив каффеям гадать о своей сущности, наши герои оседлали верблюдов и пустились в путь. Рейго и Халид, как самые опытные, везли Фэрил и Гвилли. К их седлам, а также к седлу Аравана было привязано по два верблюда, тащивших продовольствие, фляги с водой, палатки, походную жаровню. Некоторые из запасов, однако, навьючили на дромадеров – ведь всякое могло случиться, и верблюды могли сорваться и убежать, а остаться в пустыне без еды и питья друзьям вовсе не улыбалось.

Через два часа путники достигли песков Кару, переливавшихся всеми оттенками бежевого, желтого и бронзового цветов. Впереди ехали Рейго и Фэрил, за ними Халид и Гвилли, Риата и Урус. Замыкал шествие Араван.

Рейго покрикивал на животных то на знакомом им языке кабла, то на пелларском. Особенно упрямился верблюд Уруса – его ноша была уж слишком тяжела.

Вскоре Фэрил совсем укачало, и она недовольно пробормотала:

– Да уж, это тебе не пони. Неудивительно, что их называют «кораблями пустыни» – качаются они еще сильнее, чем судно в шторм. Так и до морской болезни недалеко! Впрочем, – погрозила она дромадеру пальцем, – если мне станет плохо, ты первый об этом узнаешь!

Рейго рассмеялся, а за ним и все остальные. Только верблюды оставались все так же невозмутимы, с гордым презрением взирая на своих неразумных хозяев.

Когда жара стала совсем нестерпимой, друзья спрятались под наскоро разбитыми навесами из легкой светлой ткани. Верблюды улеглись на песок так, чтобы на них попадало как можно меньше солнечных лучей.

Солнце уже давно пересекло зенит, когда друзья решились снова тронуться в путь. До места, где было намечено расположиться на ночлег, оставалось еще добрых пять часов дороги под раскаленным солнцем. Халид напомнил товарищам, что нужно выпить столько воды, сколько возможно, ведь сухой ветер и солнечные лучи коварны – они незаметно высасывают из тела всю влагу.

– Бывали случаи, когда люди умирали от обезвоживания с полными флягами у седла, – добавил рассудительный гленец.

– А как же верблюды? – заволновалась Фэрил.

– Сегодня мы как раз пригоним их на пастбище, – отвечал Халид. – Не думайте, что в пустыне животным совсем нечего есть: кое-где попадаются невысокие кустики, трава, колючки. Верблюды едят все это, и им долго потом не нужно пить – особенно зимой, когда травы наливаются соками.

Друзья свернули тенты, взвалили их на спины верблюдов и с трудом заставили тех подняться. Но не так-то это было просто: разленившиеся животные, издавая недовольные звуки, ни в какую не хотели вставать.

Наконец они все-таки соизволили медленно подняться, выпрямив сначала задние, а потом и передние ноги, и, меланхолично покачиваясь из стороны в сторону, неторопливо пошли вперед.

Гвилли все никак не мог привыкнуть к тому, как высоко он восседает: ему казалось, что он сейчас находится ничуть не ниже капитанского мостика «Белло Венто». Когда баккан поделился подобными размышлениями с Халидом, тот только рассмеялся в ответ.

На место запланированной стоянки путники прибыли, когда уже стемнело, преодолев за день почти тридцать девять миль. Верблюды шли хорошо, ведь, несмотря на свои недовольные мины, они вовсе не были перегружены.

Этой ночью все друзья несли вахту по очереди. Вокруг спальных мешков они полили землю маслом хруджа, чтобы отпугнуть скорпионов.

На рассвете Фэрил огляделась вокруг но, к своему удивлению, обнаружила, что все так называемое пастбище состоит из считанного числа колючек и убогих зарослей чахлой травы. Как верблюды умудрялись не протянуть ноги на таком скудном рационе, дамна понять не могла. Однако когда им предложили воды, они с презрением отказались.

От чего верблюды никогда не отказывались, так это от зерна: его они согласны были поглощать в любом количестве.

Так прошло еще четыре дня.

Земля, куда их забросила судьба, была иссушена и безжизненна, но все же в ней было какое-то своеобразное и ни с чем не сравнимое суровое очарование. То тут, то там вырастали из барханов огромные кроваво-красные скалы причудливой формы, попадались пересохшие реки и плоские каменистые участки, которые каффеи называли «постелями великанов». Угрюмый пейзаж разнообразили и гигантские углубления, как будто нарочно покрытые солью, и мрачные валуны из песчаника, стоявшие одиноко, подобно древним изваяниям давно умерших королей.

На пятый день пути ленивые и флегматичные животные повели себя крайне странно: потянули носом воздух и неожиданно резво устремились вверх по высокому бархану. А когда они достигли вершины, восхищенных криков не могли сдержать и их хозяева: они наконец-то добрались до оазиса Фалидии, который находился в ста восьмидесяти милях к югу от Сабры.

Верблюды фыркали от радостного возбуждения, предвкушая знатное пиршество. Рейго посмотрел на них и улыбнулся:

– Финики почуяли! Что до меня, то мне их финики не нужны – лишь бы искупаться! – И он закричал: «Ялла! Ялла!» – подгоняя верблюда, который и так уже несся вперед. За ним устремились и остальные животные, будто опасаясь, что другие их обгонят и все съедят.

Все ближе и ближе заросли финиковых пальм между скал. Но что это? Какие-то полуразрушенные хижины из глины и самодельных кирпичей… От их вида Фэрил стало необъяснимо жутко, и сердце отчего-то сильно заколотилось в груди.

Пока верблюды объедались финиками, друзья поспешили к небольшому пруду с чистой и прохладной водой подножия одной из скал. Около восьмидесяти футов в длину и сорока в ширину, в глубину он уходил примерно та восемь футов. Урус нырнул и обнаружил на дне небольшое отверстие, через которое он, должно быть, и подпитывался подземными водами с близлежащих гор.

Но остальным было не до происхождения водоема: они просто радостно плескались, наслаждаясь долгожданным купанием.

Разбив лагерь, на закате дня они отправились обследовать остатки хижин, жалко ютившихся на склоне холма. Разруха и разорение царствовали повсюду: крыши провалились, комнаты были занесены песком, вместо окон и дверей зияли дыры. Но причина всего этого упадка была друзьям непонятна.

Вдруг Гвилли заметил в дальнем конце одной из хижин блеск металла. Опасаясь скорпионов, он осторожно вытащил из песка какой-то непонятный предмет и недоуменно спросил:

– Что это?

Араван подошел к баккану и осмотрел находку:

– Это наручь, часть доспехов. И, судя по виду, достаточно древняя.

Все собрались вокруг эльфа, разглядывая странную находку, а Гвилли тем временем продолжал озираться по сторонам.

Наручь передавали из рук в руки, и когда очередь доила до Рейго, он воскликнул:

– Посмотрите-ка! Вот сюда – видите эту резьбу? Это из Ванчи!

– Может, и это тоже? – спросил Гвилли, показывая друзьям новую находку – обломок кости предплечья.

В эту ночь Араван отдал свой голубой талисман Рейго, который первым должен был нести караул, объяснил, как пользоваться волшебным камнем, и наказал передавать его всем последующим караульным. Несмотря на некоторое недоверие к подобным магическим вещицам, Рейго внял доводам Аравана и согласился, что необходимо принять всевозможные меры предосторожности.

Араван полагал, что наручь принадлежала некогда принцу Джуаду или его людям, которые затерялись навсегда в песках Кару. Какая же участь их постигла и не угрожает ли опасность и им самим, оставалось только гадать.

Ночь прошла без особенных происшествий. Правда, во время своего дежурства Гвилли, который обладал чересчур живым воображением, то представлял себе несчастного уроженца земли Ванча, спасающегося бегством от некоей неопределенной и пугающей опасности, то судорожно ощупывал синий амулет, который казался ему холодным как лед.

Гвилли так погрузился в свои страхи, что не заметил, насколько теплее был ночной воздух в оазисе, где деревья отдавали тепло, накопленное за день, чем в пустыне.

Когда пришла очередь Фэрил заступать на вахту, Гвилли долго просил ее быть как можно внимательнее и напоминал о предостережениях Аравана.

Баккан думал, что ни за что не уснет этой ночью, но едва его голова коснулась подушки, как он тут же захрапел и проснулся лишь на рассвете оттого, что Урус толкал его в бок.

Друзья уже выезжали из оазиса, когда Араван остановил своего дромадера и спешился. Эльф разгреб песок у небольшого возвышения в бархане, и изумленным взглядам друзей предстал старинный обелиск с одним-единственным словом, написанным на нем: «Джадо!»

Халид крепко сжал зубы и пробормотал:

– Ничего себе! Оно проклято!

Гвилли как ужаленный обернулся к нему:

– Что проклято?

Халид серьезно посмотрел на баккана:

– Это место проклято, как и всякое место с такой надписью. Сюда приезжает сам Демон Смерти на своем черном верблюде, и горе тому, кого он обнаружит в своих владениях. Они навсегда последуют за ним в бесконечную тьму.

По спине Гвилли побежали мурашки.

Гленец похлопал перепуганного баккана по плечу и сказал:

– Возблагодарим же Адона, что прошлой ночью черный верблюд не хотел пить.

Следующие пять дней пути показались целой вечностью. Все так же беспощадно палило солнце днем, и все так же тянуло жгучим холодом по ночам. Варорцы очень волновались за бедных голодных животных, но Халид, Рейго и Араван убеждали своих маленьких добрых друзей, что причин для беспокойства нет.

Каждый вечер, укладываясь спать на голом песке, друзья подолгу вспоминали долины, покрытые сочной зеленой травой, живописные водопады и реки. Каждый из караульных неизменно надевал амулет Аравана, который иногда становился прохладным, но не настолько, чтобы ждать беды.

На шестой день пути верблюды наконец ускорили шаг, почуяв воду. И, проехав еще какую-то милю, друзья оказались у колодца Уайджи – побеленного известкой каменного крута, расположенного в низине и окруженного горсткой унылых, болезненно-желтых пальм и таких же жалких зарослей кустарника.

Рейго вопросительно посмотрел на Халида. Гленец кивнул, и он кинул в колодец плоский беловатый камень. Все замерли в напряжении; казалось, что камень летел целую вечность. Наконец послышался всплеск.