Текст книги "Банда Мило"

Автор книги: Дэнни Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

21. За деньгами

– Итак, насколько близко ты можешь подъехать?

– Я уже говорил, Мило. В районе кольца все оцеплено, – сказал Патси.

– Нет, я имею в виду – с другой стороны. Со стороны трассы. Ты пробовал проехать с той стороны?

– Да. Я въехал на четвертой развязке, съехал на пятой, но легавые обложили и ту кольцевую. Можно либо проехать по ней и вернуться на трассу, либо пересечь мост, но оттуда до супермаркета еще дальше, чем отсюда.

Это не обнадеживало. И зачем было расставлять кордоны так далеко? Наверное, по полмили или даже больше в обоих направлениях. Слишком большое расстояние, чтобы бежать. Главная дорога всего-то ярдах в ста от входа в супермаркет. Неужели им не хватило бы этого? Но полмили… Вероятно, они пытались избежать проникновения в эту зону случайных посетителей вроде ребятишек с вечно хлопающими жвачками. Или же всего-то хотели предотвратить образование пробок на подъездах к Лондону. Или – что скорее всего – они планировали задать нам жару, и лишние свидетели им просто были не нужны. Да, я выбираю третий номер. Но все равно по полмили в обоих направлениях?.. Место преступления охватывало слишком обширную территорию. Вряд ли копы способны держать под наблюдением всю эту область.

– Много там собралось народу?

– Ага. Сотни. Зеваки хреновы.

– И что? Там, должно быть, и легавых сотни? Как еще сдерживать такую толпу?

– Вообще-то нет. Довольно-таки небольшой отрядик, – сообщил Патси.

– Правда? – скептически переспросил я. Неужели это та брешь в броне законников, которую я искал? – И как они контролируют такое количество народа?

– Просто говорят им оставаться на месте, – ответил мне Патси.

Вот те раз! В местном супермаркете происходит вооруженное ограбление с захватом заложников. Тут вам и спецназ, и отряд быстрого реагирования, и толпа разномастных копов. Разве никому не хочется увидеть все собственными глазами? Разумеется, с той линии они вряд ли что разглядят. Будь я на их месте, обязательно подобрался бы поближе, и никакой отрядик легавых не смог бы меня остановить. Что же их не пускает? Уважение к власти? В этом-то городе? Точно нет.

– Они боятся, – поведал Патси.

– Чего? Шальной пули?

– Нет, они не знают про ограбление. Законники говорят всем, что там заложена бомба. И мощная. Как девятого сентября. Поэтому никто не приближается. Но отсюда будет прекрасно виден фейерверк, который начнется, когда вы попробуете смыться.

– Что? Они правда так говорят?

– Ага. Подлые лживые ублюдки.

– Точно, – погрузившись в мысли, пробормотал я.

– Что?

– Слушай, я перезвоню. Мне надо подумать.

– Мило, погоди. Я не…

Вот оно. Определенно то, что нужно. Но что именно? Я чувствовал, что чего-то недостает, крутил, вертел в уме все детали, пытаясь составить полную картину, – ничего не выходило. И это еще больше подрывало надежду.

Я спустился. Может, парни что-нибудь придумают. Почти все собрались у входа в столовую. Отсутствовали только Боб и Норрис. Один наблюдал за погрузочной платформой, другой, соответственно, за дверьми торгового зала. Но, честно говоря, их мнение меня как-то не волновало.

Гуди спросил, есть ли какие новости, и я объявил, что ее величество королева собирается произвести нас в рыцари, и церемония состоится в Диснейленде. Он не оценил. Я хотел было поведать им все, что услышал от Патси, когда кое-что приковало мой взгляд: Джимбо стоял, прислонившись к тележке со сжиженным бутаном. Я вдруг вспомнил, что именно за такими баллонами он вынужденно укрывался во время Битвы при Погрузочной Платформе. И мне показалось странным, что он так охотно теперь на них опирается.

И тут меня осенило. Боже мой, понимание пришло как ослепляющая вспышка вдохновения. Так, наверное, чувствовал себя парень, который изобрел электрическую лампочку. Все вдруг встало на свои места: и заложники, и униформа супермаркета, бомба, баллоны со сжиженным бутаном. Я вдруг увидел выход. Конечно, это не гарантия свободы, но определенно идея. И причем неплохая.

Я еще вернусь к ней в свое время, но сейчас мне нужно было позаботиться кое о чем другом.

– В чем дело, Мило? – поинтересовался Парки.

– Кто знает, сколько времени?

– Уже… Только поглядите, уже почти полночь, – изрек Джеко впервые за все время.

– Нет, Джек. Уже почти полдень, – поправил его Гуди. – Мы еще не так долго здесь торчим.

Все пожали плечами: мол, и что с того?

– Восемь часов пробило, верно? Мы так переволновались, что даже не заметили этого. Сейф открыт.

И снова все пожали плечами.

– Теперь-то какая разница? – вздохнул Гуди.

– Ну как? Мы ведь за деньгами сюда пришли? Давайте по крайней мере сходим и поглядим на них.

– Что за смысл? – спросил Джимбо, но всем остальным идея приглянулась.

– Брось, Джимбо… э-э-э… то есть мистер хрен-тебя-разберет. Пошли взглянем. – Парки толкнул его в бок.

– На хрена?

– А у тебя сейчас много дел? – вступил Гуди.

Я просунул голову в столовую и приказал Дункану немедленно явиться для выполнения обязанностей.

– Послушайте, когда вы собираетесь нас отпустить? – нетерпеливо потребовал Дункан, выходя из дверей. – Мы тут уже двенадцать часов и, честно говоря, больше не вынесем.

– Ну, у меня есть на этот счет две новости: хорошая и плохая. Хорошая – это то, что мы очень скоро отсюда свалим.

– А плохая? – осторожно – справился он.

– Это сюрприз. Мне сейчас нужно с делами разобраться. А для начала мы с мистером В хотим проследовать к сейфу и взять деньги.

– Вам нужны деньги? – растерянно переспросил Дункан.

– Естественно. Именно по этой гребаной причине мы сюда и приперлись. И если бы ты не кинул нас так с таймером на замке, мы давно бы уже плющились в собственных постелях.

– Но ведь полиция наверняка…

– Вот именно. Деньги для них. Подкинем им несколько сотен, чтобы нас отпустили, – бросил я. – Они нам еще в ножки поклонятся. Ты разве не знал?

Дункан ничего не понял. Пусть поломает голову. Я сказал Гуди прихватить еще несколько заложников, чтобы под их прикрытием благополучно добраться до офиса, как в Плане 1, и попросил, чтобы это были молоденькие девушки. Я подумал, что дамочки навряд ли предпримут попытку напасть и разоружить нас, как могло бы произойти, окажись на их месте особи мужского пола. И они не впадут в истерику и не откажутся передвигаться под прицелом у сотен полицейских винтовок, что могло бы случиться со старушенциями. К тому же, если уж выбирать, между чьими теплыми телами втиснуться, то пусть это лучше будут тела молоденьких цыпочек.

Гуди вывел их, и я объяснил, чего мы хотим, потом мы двинулись к входу в торговый зал, где я окружил себя их молодыми телами. Гуди последовал моему примеру. И я поздравил его с выбором. Меня окружали цветущие молоденькие дамочки, и не могу сказать, что мне это не нравилось. В другое время и в другом месте я получил бы от этого массу удовольствия. Возможно, в один прекрасный день, если я выиграю в лотерею или выберусь из этой заварухи – хотя на самом деле вариант с лотерей намного реальнее, – обязательно повторю такой опыт. Но в данный момент все эти красотки являлись для меня пуленепробиваемыми жилетами. Признаться, довольно сексуальными и молодыми, но все-таки жилетами.

Я обхватил за талию девушку впереди, чтобы она не отходила от меня слишком далеко, и проверил готовность Гуди. Он был готов. И в тот момент, когда мы уже было сделали первый шаг, я вдруг увидел, как Дункан практически с сексуальной одержимостью сооружает для себя живой щит из четырех дамочек.

– Дункан, что ты, черт возьми, делаешь?

– Я просто подумал…

– В тебя никто не собирается стрелять. Девочки, становитесь вокруг меня и него, – скомандовал я, указывая на себя и Гуди. Господи! – Ладно, пошли.

Норрис отошел в сторону, чтобы пропустить нашу процессию, и мы направились к дверям. Я крикнул законникам, что мы выходим.

– Не стреляйте. Мы выходим. Не стреляйте.

Всей толпой мы миновали вращающуюся дверь и вышли в проход, оказавшись лицом прямо к двум дюжинам вооруженных оперативников, прячущихся за холодильными шкафами и полками кошачьих консервов.

– Опустите оружие! – прокричал я, когда отходил со своей группой в сторону, чтобы дать дорогу компании Гуди.

Никто даже и не подумал опускать оружие. Более того, очень похоже, что они не собирались этого делать и в ближайшем будущем.

– Стойте где стоите! – скомандовал голос, но мы ослушались и продолжили медленно передвигаться по проходу.

На линии огня появился Гуди со своей собственной группой поддержки. За ним с поднятыми руками напряженно выступил Дункан.

– Я сказал, стоять на месте! Не двигаться! – повторил голос.

Мы в количестве двенадцати человек продолжали шаркать вдоль прохода в сторону офиса, умудрившись по пути прихватить с собой на прогулку дюжину легавых.

– Остановитесь немедленно!

– У нас оружие и мы не боимся его применить! – заголосил в ответ Гуди. – Так что лучше не злите нас.

Главный офицер быстро передал по рации, что в ситуации внутри магазина произошли некоторые изменения, и через тридцать секунд на пороге возникли фигуры Уизла и инспектора Блейки. Они резво прошагали мимо касс, чтобы поинтересоваться, куда это мы направляемся.

– Не подходите! – предупредил я, хотя они и так остановились в десяти ярдах от нас.

– Мило! Мило, остановись, черт возьми! – взмолился Уизл и поднял руку, словно полицейский, регулирующий пешеходный переход возле школы. Он, очевидно, боялся все испортить, потому что на этом окончится его карьера. – Просто остановись там, где находишься.

– Нам нужно в офис, и мы туда попадем. Так что освободите пространство и держитесь от нас подальше, – выкрикнул я из-за плеча своей молодой сексуальной подружки.

– Зачем тебе в офис, Мило?

– Хочу поглядеть, какой оттуда вид.

– Такой же, как и из всех остальных окон: копы повсюду, – заверил тот.

– Деньги. Они идут туда, чтобы взять деньги, – отметил какой-то сообразительный молодчик, целившийся в нас из пистолета «хеклер-кох».

Уизл и Блейки бросили на него взгляд, потом снова перевели его на нас, а мы все продолжали наше неспешное передвижение к офису.

– Ты это серьезно, Мило? Ты ведь не какой-нибудь там хренов идиот?

– Хренов идиотизм – то, что он делает, – ответил Гуди, и даже у меня не нашлось бы слов ему ответить.

– Вам не сбежать! – завопил Уизл, от чего несколько окружавших меня дамочек вскрикнули от испуга. – Только троньте деньги – и огребете двойной срок.

– Чушь! – отбил выпад Гуди.

– Сейчас мы можем предъявить вам только попытку вооруженного ограбления и незаконного лишения свободы. Но стоит вам взять хотя бы пять пенсов из тех денег, и мы влепим вам по полной.

– Дерьмо собачье! – снова отразил Гуди.

Мы все с большей и большей горячностью обменивались репликами, от чего девушка на моем переднем фланге принялась встревожено похныкивать, так что мне пришлось посильнее прижать ее.

– Не приближайтесь! Даже не думайте к нам подходить; мать вашу! Мы не хотим, чтобы кто-то пострадал, но нам нужно в офис. И мы туда попадем.

– Тебе конец, Мило. Ты сам себе подписал приговор.

Мы продвинулись до конца коридора, где нам пришлось протискиваться через узкий проходик последней кассы, по другую сторону которого и находился офис. Я пропустил вперед нескольких девушек, но ту, которая непосредственно прикрывала меня, из рук не выпускал. Попав на другую сторону, я снова группировал барышень вокруг себя и дождался Гуди. Уизл, Блейки и еще десять копов следовали за ними на расстоянии десяти ярдов.

– Открывай дверь, Дункан.

Дункан взглянул на Уизла, словно спрашивал его божественного благословения, но тот сказал ему делать все, что я хочу.

– Ладно, будь по-вашему. Если хотите, берите деньги, но вам все равно никуда отсюда не выбраться с ними, – проговорил он, после чего прошептал что-то своим вооруженным ребятам, которые тут же бросились проверять то, что он попросил их проверить.

Дункан открыл дверь, и мы попятились внутрь помещения офиса.

– Отлично сработали, – произнес я, закрывая за нами дверь, и в качестве благодарности шлепнул свою подружку по попке.

Полдюжины дамочек я выставил в ряд у окна, вторые полдюжины расположил у двери. Затем пригласил Дункана исполнить обязанности хозяина. Тот вставил ключ в замок и повернул ручку, и в тот момент, когда он за нее дернул, внезапно раздался оглушительный звук сигнализации.

– Я думал, мы ее отключили, – выдохнул Гуди.

– Тут установлено несколько сигнализаций, которые необходимо деактивировать прежде, чем открывать сейф. Вы отключили лишь одну из них, – проинформировал Дункан.

– Вот ведь крысеныш! Выходит, даже если бы не таймер, сигнализация все равно бы сработала? – уточнил я, и Дункан подтвердил.

Норрис! Ну и урод!

– А почему же ты не рассказал нам об этом, недоумок хренов? – потребовал Гуди.

– Точно. За что только собирался прикарманить те десять «штук»? – подхватил я и постарался, чтобы мысль дошла до наших дамочек. Дункан изменился в лице, задрожал и принялся выкручиваться как уж, но я давил на него – ненавязчиво – до тех пор, пока тот не признался в присутствии дам, что деактивировал бы остальные утром, если бы не нагрянула полиция.

– Я тебе честно скажу: люди – они ведь такие ненадежные засранцы, – обратился я к Гуди. – Ладно, давай уже отключай ее. У меня сейчас башка треснет.

Дункан сказал, что не может этого сделать, так что я высунулся из дверей и крикнул Уизлу вырубить ее. Уизл вынул пальцы из ушей, чтобы лучше слышать меня, и спустя три минуты снова воцарилась блаженная тишина. К тому времени мы уже выгребли все деньги из сейфа, разложили перед собой на полу и изумленно касались их руками.

– Только глянь! – задыхался Гуди. – Тут, наверное, миллионы.

Вот дурачок.

– Нужно пересчитать, – предложил я, но Дункан сказал, что в этом нет необходимости, просмотрел распечатки и назвал точную сумму.

– Триста сорок шесть тысяч четыреста пятьдесят шесть фунтов. Примерно тысяч десять составляют монеты.

– Черт подери, Мило! Мы ведь могли разбогатеть, – проговорил Гуди, запуская руки в кучу пачек банкнот. – Только погляди. Она же с книгу толщиной, только книга из бабок сделана. – И протянул мне одну стопку. – Триста сорок «штук»… Это ж сколько получается на лицо?

Мы все притихли, пытаясь сосчитать, но тут одна дамочка у окна сказала, что выйдет где-то по сорок три «штуки» на человека.

– Даже по сорок четыре, если не считать этого козла, – добавила она, глядя Дункану прямо в глаза, – она нравилась мне все больше и больше.

– Сорок тысяч фунтов стерлингов, – пробормотал себе под нос убитый горем Гуди. – Вот ублюдок! Вот ведь козел!

Я поднял причитающиеся мне сорок три «штуки» и стал складывать их разными способами, чтобы они выглядели внушительнее. Потом отступил на несколько шагов и принялся любоваться. Какая же красота! Они так прекрасны, что, если бы мне все-таки удалось вынести их отсюда, я не решился бы потратить даже пенни из страха эту красоту нарушить. Полюбовавшись еще некоторое время, я добавил туда еще одну пачку с двумя «штуками» по двадцатке, пока Гуди отвернулся. И еще одну сунул в карман.

Ну и что тут плохого?

Если Уизл прав и нам не удастся сбежать отсюда, то какая разница, сколько дополнительных пачек я присвоил. Так что в этом отношении я никого не кидал. С такими мыслями в голове я запихал еще одну в другой карман, потом еще одну протянул Гуд и, пока тот прятал ее в штанах, прикарманил еще парочку.

– Здорово, Мило! – подмигнул Гуди. – Ты звезда!

– Все нормально, – ответил я, потом предложил взять еще по две на дорогу. – Они все равно не знают, сколько их тут. До сих пор считают, что сто двадцать тысяч.

Гуди долго и мучительно раздумывал над этим примерно в течение четверти секунды, после чего мы оба принялись распихивать по карманам пачку за пачкой.

– Вроде бы это у воров не в почете, – проворчал Дункан, за что получил две «штуки» и указание заткнуться.

– По-моему, речь шла о десяти, – тихо пожаловался он.

– Какой же ты неблагодарный засранец! Берешь или нет? – отрезал я.

Дункан взял деньги и сунул их в карман, когда думал, что никто не смотрит. У меня внезапно возник приступ щедрости, поэтому я раздал девчонкам по двести пятьдесят фунтов и попросил спрятать их в трусиках. Не согласились только две.

– Никто никогда этого не узнает, – принялись подстрекать воздержавшихся остальные. – Если только мы все возьмем деньги.

Этого оказалось достаточно, чтобы одна из сомневающихся переметнулась на сторону большинства. Я протянул ей стопку купюр и сказал последней, что она портит своим подружкам все дело.

– Если ты не возьмешь бабки, все остальные тоже не смогут этого сделать. И как, ты думаешь, они к этому отнесутся? – спросил я.

– Мне все равно. Так нельзя, – упиралась она и оглядела офис, наполненный людьми, которые пихали деньги себе в трусы.

– Никто и знать не будет, – проговорила одна из ее подружек.

– Я буду, – стояла та на своем и принялась умолять других отказаться от взяток. – Пожалуйста, подумайте, что вы делаете.

– Джули, ты помнишь, сколько мы платим за «Хэд-энд-Шолдерс»? – вступила моя дамочка с маленьким задом, уже заметно раздувшаяся от двадцаток в области бюста.

– Возьми деньги, – настаивал я, протягивая Джули ее двести пятьдесят фунтов. – Спусти их на ветер или потрать на благотворительность, когда выйдешь. Только, черт подери, сейчас их возьми и не вноси смуту.

Джули неохотно взяла деньги и сунула их в карман. Да уж, долго они там не пролежат. Господи, и что только творится с некоторыми людьми?

Гуди положил в свой карман еще десять «штук», я же запихнул под рубашку бог знает сколько этих бумажек. Мы как раз взялись упаковывать остаток в корзины для покупок, чтобы прихватить их с собой, но тут Дункан неожиданно спросил, что это мы делаем?

– Забираем бабки, чтобы отнести их своим ребятам, – растолковал я и поинтересовался, к чему он клонит.

– Но какой вам от них прок? И какой толк от всех тех денег, что ты напихал себе под рубашку? Вас поймали.

– Эй, меня еще никто не поймал, – возразил я и сунул еще пачку в носок.

Парней впечатлил улов в триста плюс одну тысячу фунтов, что мы нашли в сейфе. Монеты мы брать не стали. Слишком много их, тащить тяжело. Не будь полиции, мы бы и их прихватили. Но наш побег на волю сам по себе будет не из легких и без лишнего груза на плечах.

– Ни хрена себе, Мило! Триста «штук»! – лопотал Боб, нюхая банкноты и хихикая, как школьница. – Это ж просто охренеть можно!

– И что толку? – обломал его Джимбо.

Мы сидели за столом напротив столовой и пересчитывали бабки, в то время как персонал наблюдал за нами, истекая слюной.

– Ну вот, не такие уж мы идиоты, а? – заключил Норрис, с видом триумфатора размахивая пачкой банкнот перед лицом своих бывших коллег но работе, и тут по зданию разнесся рев кружащих в небе полицейских вертолетов.

– По сколько полагается каждому? – спросил Парки, и только я сконцентрировался на расчетах, как тут вмешался Джимбо.

– Что толку-то?

– Тебе не нужна твоя доля, Джимбо? – Парки тут же ухватился за идею урвать дополнительный кусок пирога.

– Да я просто не понимаю, что толку их брать. Мы никуда отсюда не уйдем.

– Цыплят по осени считают, – сообщил мудрый Гуди.

– Нет-нет. Это его решение, и если он не хочет ничего брать, я его за это уважаю, – высказался Парки, облизнул губы и положил перед собой большую груду денежных пачек.

– Не торопись, мистер П, дадим ему возможность хорошенько подумать, – произнес я.

– Но он ведь сказал уже, что ему ничего не надо, – возразил Парки, так что я еще раз справился у Джимбо, окончательно ли его решение.

– Это так? Ты действительно отказываешься от доли?

Джимбо задумался, потом заключил, что в любом случае особой разницы нет.

– Ну, ты и козел! – с отвращением сплюнул Парки.

– Разве что для того, чтобы они не достались этому жадному придурку, – заорал Джимбо, и от смеха покатились все, кроме Парки.

– Значит, нас семь, – изрек Боб и принялся считать.

– Восемь, – напомнил я всем.

– Восемь! – воскликнули они.

– А как же мистер Д?

– Ты ведь не серьезно? – возразил Парки.

– Мистер Д все еще состоит в нашей банде и как ее полноправный член заслуживает своей доли.

– Мистера Д больше тут нет. Он наверняка сам рад этому обстоятельству. Так что пошел бы он на хрен. Разделим бабки между присутствующими.

– Только потому, что мистер Д находится снаружи, еще не значит, что он на нас больше не работает. Он там подвергает себя всевозможным рискам, пытаясь придумать способ вытащить нас отсюда. Так что он получит свою долю. Кто-то возражает?

Никто не ответил, и я принялся укладывать долю Патси.

– Знаете, чуваки, я чего-то понять не могу. Мы ведь взялись за это при условии, что все делим поровну. Однако при виде наличных вы уже готовы всадить друг другу нож в спину, – отчитывал я, мотая головой, но делал это медленно и осторожно, чтобы из-под рубашки не посыпались мои премиальные. Гуди просто уставился в стену.

– Слушай-ка, а мне возместят мои расходы? – вдруг вспомнил Боб.

– Господи, Боб, у тебя уже на руках тридцать семь «штукарей». Тебе не кажется, что ты немного жадничаешь?

От Боба так легко не отделаешься.

– Ни хрена себе, Мило. Ты сам сказал, что я получу все назад. И Джимбо тоже, – требовал он.

– Ладно. Хорошо. Дележ произведен. Я заплачу тебе из своей доли, – простонал я и отдал ему пачку денег из стопки Норриса, когда никто не смотрел. – Теперь доволен?

– Странно, – начал было тот, поглядев на свою стопку, но я перебил, сказав, что его умозаключения никого не интересуют. А на моей тарелке уже достаточно, спасибо всем большое.

– Здорово, – пробормотал Джимбо, поглаживая рукой свои денежки. – Только какая разница? Все равно мы в дерьме.

– По крайней мере мы сядем в тюрьму богачами, – улыбнулся Парки, как будто это что-то значило. – Я в жизни еще не был богатым. Думаю, и в будущем у меня не так много шансов. Поэтому приятно будет, состарившись и поседев, вспомнить время, когда у меня в кармане лежало сорок «штукарей».

– Состарившись и поседев? – неуместно вставил кто-то из нас, окатив фантазию Парки холодной водой.

– Ну, не знаю, – задумчиво произнес я. – Рискую показаться банальным, но у меня есть план.

– План? – в один голос воскликнули все.

– Лучше б это был тоннель, – проворчал Норрис.

– Что за план, Мило? Как нам отсюда выбраться?

Ребята сгрудились вокруг меня в нетерпении выяснить подробности, и я велел всем пристегнуть ремни и внимать.

– Прежде всего эта хрень нам больше не нужна, – проговорил я и стянул с головы маску.

Парни устремили на меня неуверенные взгляды, а Гуди уточнил, знаю ли я, что делаю.

– Знаю. Они излишни, когда законникам известны наши имена и адреса, так что можем от них избавиться.

– Им известно, кто ты. Нас они не знают, – заявил Гуди.

– Послушай, думаешь, им сложно это установить?

Да уже через час после нашего побега эта информация всплывет на поверхность. Нас вычислили, чувак. Остается только бежать. Кроме того, чтобы план сработал, нам все равно придется сбросить маски.

Все равно шесть пар глаз продолжали недоверчиво на меня таращиться, пока Гуди не последовал моему примеру и не снял маску, потом облегченно вздохнул и принялся начесывать раскрасневшееся потное лицо. Парни один за другим стягивали маски, и остался только один, кто этого не сделал, – Боб.

– Давай, Боб. Снимай ее.

Парень колебался и никак не мог решиться, сознавая, что в данный момент вся столовая не может оторваться от зрелища, которого они так долго ждали: наконец-то мы снимали перед ними маски. Боб повернулся к ним и велел всем закрыть глаза. Мы расхохотались и сказали ему, что он ведь не член собирается демонстрировать, а просто снимает маску.

– Давай же, Боб! Не стесняйся! – подгонял его Джимбо, и наконец маска упала на стол.

– Лучше бы это был хороший план, – предупредил меня здоровяк.

– Так и есть. Не беспокойся, – успокоил его я, потом внезапно побледнел. – Вот черт! Вот фигня! Все не так. Что я наделал! Быстро надевайте маски назад.

Боб схватил свой холодный, мокрый шерстяной капюшон и в абсолютной панике принялся натягивать его на голову, пока мы с парнями стояли вокруг и безудержно хохотали над ним.

– Идиот хренов.