Текст книги "Милая Кассандра"

Автор книги: Дениз Робинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Как-то утром, в декабре, Касс натянула свои боты, лыжные штаны и толстый свитер и пошла к старику Уильяму, который копался в огороде. Сотрудничество Кассандры и Уильяма получилось очень удачным. Кевин не особенно интересовался садоводством, овощами он предоставлял заниматься Касс. Но не потому, что был ленив. Большую часть дня молодой человек проводил в своем кабинете. Теперь это был его собственный кабинет, там осталось немного вещей мистера де Грута.

Мартин решил написать настоящий серьезный роман. По вечерам он вслух читал только что написанные главы своей жене, которая сидела у его ног и преданно слушала. Девушка всей душой верила, что литературный труд непременно принесет ее любимому славу и состояние. Полгода, проведенные в новом доме, показали, что супругам понадобятся деньги, и немалые, если они намерены и дальше жить в нем.

Жили они довольно скромно. Молодые люди специально не заводили знакомств в округе, потому что не могли позволить себе принимать гостей. Почти весь день они работали. Пять тысяч фунтов в банке приносили очень небольшой доход. Сбережения супругов быстро таяли. Кевину пока заказали только одну серию статей, хотя оставалась надежда, что в дальнейшем будут еще заказы.

Но больше всего надежд он возлагал на свою книгу. Это был детектив на шпионскую тему. Действие происходило в Западном Берлине. Мартин, правда, там никогда не был, но воображение у него было богатое, и он проштудировал все книги на эту тему, какие его жена смогла отыскать в местной библиотеке. Помимо этого начинающий литератор пользовался записями, сделанными еще в университете. Тогда он жил в одной комнате со студентом из Германии. От этого парня он узнал многое о столичной жизни до и после возведения Берлинской стены.

По мнению Касс, история была захватывающе интересной, а Кевин оказался талантливым писателем. Язык у него был превосходный, гораздо лучше, чем у многих современных авторов. Он не терял времени даром, пока учился в Бристоле.

Девушка не тратила на себя ни копейки, донашивая старую одежду. Да ей и не нужны были модные обновки в сельской местности. Но вот счета за электричество у них были огромные.

Самым лучшим подарком, кроме тех денег, что оставила Кевину тетя, была кухонная плита – она согревала их на кухне, и на ней можно было готовить.

Вечерами влюбленные сидели у маленького электрического камина и смотрели телевизор, который тоже перешел им по наследству от миссис де Грут, чем они были очень довольны. Это было их единственное развлечение.

В следующем году Кевин собирался наладить колку дров для настоящего камина, чтобы суровой зимой они могли сидеть у живого огня.

Он часто говорил, что летом, при ярком солнечном свете, в их жилище намного уютнее и приятнее, чем в разгар зимы. Декабрь в этом году выдался такой холодный, что вода в пруду замерзла у краев. Голые ветки деревьев были увешаны сосульками.

Касс пыталась наладить продажу выращенных ею овощей. Старик Уильям работал вместе с девушкой и забирал себе половину выручки. В этом году у них должно было уродиться много овощей, которые Кассандра собиралась сдавать в лавку зеленщика. Еще она решила разводить кур и купила дюжину цыплят. Ее муж терпеть не мог курятину, но яйца любил.

К тому же у девушки возникла оригинальная идея – засадить часть пустующей земли маленькими елочками, которые можно будет продать к Рождеству.

Старик Уильям, который проникся уважением к юной миссис Мартин, часто болтал с ней в своей добродушной манере.

Поначалу он решил, что новая хозяйка усадьбы – типичная горожанка, избалованная барышня, которая ничего не понимает в огородах и не умеет работать на земле. Но девушка оказалась способной и очень трудолюбивой ученицей и при этом никогда не спорила со своим наставником, что старик очень ценил. Таким образом, они прекрасно ладили друг с другом.

Касс с трудом тащилась рядом со старым садовником по стылой, мерзлой земле, от ледяного северного ветра щеки ее раскраснелись. Она была счастлива. Кассандра по-настоящему влюбилась в свой сельский быт. Порой, ложась спать, она просто валилась мешком на кровать, каждая косточка ныла от усталости, но девушка все равно была довольна. Ее прежняя жизнь с бедной мамой и генералом казалась бесконечно далекой и унылой по сравнению с деревенским житьем.

Однако ее беспокоил Кевин: он переживал, что приносит в семью мало денег и не может работать над книгой так быстро, как хотелось бы. Часто ее возлюбленного посещало мрачное настроение. Касс знала – он хотел бы бросить к ее ногам весь мир. Но жизнью за городом Мартин тоже был доволен и гордился своим наследством. Ему тоже пошел на пользу свежий воздух. Жене приходилось почти силком вытаскивать его из дома, но молодой человек ходил на прогулку хотя бы раз в день. Они вместе неспешно бродили по берегу озера, внимательно наблюдая за птицами.

Вчера ночью, в постели, когда Кассандра уже спала, муж разбудил ее, целуя ей веки, и прошептал:

– Поговори со мной. Не могу уснуть. Меня что-то мучает.

Девушка тут же очнулась от оцепенения, вызванного сильной усталостью, обвила его руками и шепнула в ответ:

– Что? Что случилось, милый?

– Я беспокоюсь за тебя, – откликнулся ее избранник.

– Почему?

– Ты слишком много работаешь.

– Но и ты тоже, – возразила Кассандра.

– Да, но я целыми днями сижу за столом, а ты все время на ногах – и дома, и в поле. Ты так похудела.

Касс взяла руки мужа в свои и положила их на свою тонкую талию.

– Ты же говорил, что тебе это нравится, – произнесла она.

– Но только не переусердствуй.

Девушка почувствовала, как сердце наполнилось теплом, а глаза – слезами от горячей любви к своему избраннику. Она забыла про его приступы дурного настроения, когда он срывался на нее или погружался в депрессию.

– О, Кевин, какой ты милый. Но не надо, перестань об этом волноваться, – успокаивала его Кассандра. – Я здорова и бодра. А в городе я только полнела от малоподвижности. Мне самой нравится работать в огороде и в саду, – добавила она. – Я даже опасаюсь, что запустила домашние дела, но мне так хочется все успеть в теплицах. И дать почувствовать Уильяму, что он старается не зря.

– Я тут разговаривал в пабе с одним парнем, он говорит, что из твоей затеи вряд ли выйдет толк, – мрачно сообщил мужчина. – В конце концов, я хозяин в доме и должен сам зарабатывать деньги.

Касс засмеялась и потерлась губами о его шею.

– Ну перестань, что за домострой, мой ангел…

– Но ты счастлива, правда?

– Фантастически! – откликнулась девушка. – Я тебя обожаю. Я обожаю наш дом и боюсь только одного…

Кевин включил лампу около кровати и потянулся за сигаретами.

– Чего же ты боишься, детка? – спросил он, зевая.

– Что генерал сдержит слово и заглянет к нам как-нибудь в выходные.

– Его тут никто не ждет, – фыркнул Мартин. – Конечно, он стал помягче с тех пор, как овдовел, и бедная миссис Да-дорогой не бежит исполнять его приказания, но будь я проклят, если позволю ему распоряжаться здесь, в нашем доме. Он еще нашего Уильяма приставит к ружью и станет муштровать, как солдата на плацу.

От этих слов Касс расхохоталась.

Уже через несколько минут влюбленные спали. Кевин утром проснулся первым, спустился вниз, приготовил чай и принес жене чашку, потому что чувствовал себя виноватым в том, что разбудил ее среди ночи и из-за него она недоспала почти четверть часа.

Кассандра могла простить ему все, что угодно.

Девушка работала под открытым небом уже пару часов и ощущала, как холод пробирается под одежду. Небо начинало хмуриться. Ей захотелось выпить чашку горячего кофе.

Пошел пушистый снег – первый в этом году. Касс взглянула вверх, на темные тучи над головой. Когда землю покроет снег, станет, должно быть, очень красиво; а если пруд замерзнет полностью, будет просто отлично – они смогут кататься на коньках.

Кассандра вернулась в дом и увидела, что перед входом стоит большой серый «ситроен». Стягивая на ходу перчатки, она потерла замерзшие руки и уставилась на блестящую дорогую машину.

Кто это может быть, да еще в такое время? Кто из соседей ездит на «ситроене»? Они с Кевином никого из местных у себя не принимали, но девушка почти всех здесь уже знала. Она бывала в деревне, слушала местные новости и сплетни, разговаривала с жителями в магазине или пабе. К тому же старина Уильям был кладезем всяких сведений.

К ним как-то приезжал приходской священник – весьма невыразительный молодой человек, с такой же скучной женой и четырьмя бледными детьми. Они принадлежали, как сказал Уильям, к местному дворянству и жили в Фэрмайл-Холл, селении, которое граничило с владениями Мартинов. Они носили титулы и звались сэр Джеральд и леди Винн-Керр. Пару раз Касс видела сэра Джеральда на прогулке. Он очень напоминал ей генерала, ее отчима. Та же Старая школа – белые усы, неподражаемое достоинство.

Но серого «ситроена» девушка никогда у них не видела.

Кассандра открыла входную дверь.

Первое, что она услышала, были звуки фортепиано, на котором играли с необыкновенным мастерством. Касс не имела музыкального образования, но еще со школы помнила эту мелодию, Скерцо Шопена. Да, кто бы мог подумать, что столько прекрасных звуков можно извлечь из старого разбитого рояля в гостиной тетушки Цинтии?

Затем до нее донеслись мужские голоса. В следующее мгновение в прихожей появился Кевин, с бокалом в одной руке и сигаретой в другой. Сигарета поразила девушку даже больше, чем вино. Иногда во время работы ее муж позволял себе стакан пива, но она не видела уже больше года, чтобы он курил. Второе, что она заметила, – что Кевин не выглядит таким недовольным и усталым, как обычно. Правда, одет он был по-домашнему, в старые вельветовые брюки и толстый синий свитер, который, с грустью подумала Кассандра, давно пора заштопать и постирать. Молодой человек был оживлен и, казалось, пребывал в прекрасном настроении.

– А, ты вернулась, дорогая, – произнес он. – А мы тебя ждем.

– Кто это «мы»? – спросила Касс, сняла толстую вязаную шапку, которую всегда надевала во время работы на огороде, и пробежалась пальцами по длинным волосам.

– Это Наташин муж играет – слышишь?

– Наташин муж? – Девушка удивленно уставилась на него.

– Да, это падчерица тети Цинтии, они только что приехали, – пояснил ее супруг. – Они позвонили из Лидда буквально через две минуты после твоего ухода и сказали, что едут к нам.

– Наташа с мужем, – медленно проговорила Касс, немного смутившись. – Господи боже!

Она схватила Кевина за руку так сильно, что он расплескал вино.

– Эй, осторожней, – прошипел парень.

– Это же джин! – прошептала Кассандра. – Откуда ты его взял?

– Это они привезли, – сообщил Мартин.

– Ты куришь!

– Не мог устоять. Они подарили мне целый блок сигарет, – отозвался мужчина. – У меня нервы расшатаны, мне хочется курить. А ты что, против?

– Да нет, нет, нисколько… – Касс сняла пальто и счищала снег со своих ботинок. – Только, Кевин, у нас на обед нет ничего, кроме сосисок. Даже не знаю, чем мы их будем угощать.

– Наташа и ее супруг пригласили нас на ужин. Я сказал, что в «Королевской голове» подают неплохой гриль, – успокоил ее Мартин.

Касс заморгала.

– Я смотрю, ты тут уже всем распорядился! – вздохнула она. – А давно они здесь?

– Да нет, минут двадцать.

– Но они в гостиной – там же ледяной холод! – обеспокоенно воскликнула девушка.

– Наташа сказала, что муж хочет поиграть на фортепиано, – возразил приятель. – Это все-таки ее инструмент, не забывай.

– Может, она погрузит его в багажник «ситроена», когда они будут уезжать? – не удержалась от сарказма Касс.

– Не говори глупостей.

– Признаться, играет он хорошо, – смягчилась Кассандра. – Вообще-то могли бы предупредить заранее, что собираются к нам. Надеюсь, они не намерены оставаться на ночь?

– Намерены, да. – Кевин обнял жену за плечи. – Ну не будь такой злюкой. Я уже пригласил их. Наташа проговорилась, что давно мечтала провести ночь в своем старом доме.

– А кто будет готовить им ужин? – внезапно захихикала девушка. – Не ты ли?

– Она сказала, что поможет тебе, – неопределенно взмахнул рукой Кевин.

– А какая она из себя? – полюбопытствовала Кассандра.

– Потрясающая.

– Хм!.. А ее супруг? Как его зовут? – допытывалась жена.

– Морис Куррэн. Она произносит как-то так: Мар-и-и-с.

– Ах, как это по-французски, – засмеялась Касс.

Не снимая руки с плеча Кассандры, Кевин повел ее в салон, который они никогда не использовали. Она с облегчением вспомнила, что как раз вчера протерла там пыль. Любимый, судя по всему, понатащил туда электрокамины со всего дома.

Касс сразу поняла, что ее муж был прав, назвав дочь мистера де Грута потрясающей. Ей еще не приходилось видеть такой ослепительной красавицы. Наташе было года двадцать четыре, и она находилась в самом расцвете женской красоты. Высокая и стройная, с узкими бедрами и высокой грудью, вырисовывающейся под очень коротким белым платьем из тонкой шерсти. Узкая талия гостьи была подчеркнута широким металлическим поясом. Шею украшало золотое ожерелье с драгоценными камнями. На одно плечо было небрежно накинуто золотисто-коричневое меховое манто.

«Норка, – мелькнуло в голове у Кассандры. – Господи, настоящая норка!» А какие волосы! Золотисто-рыжие, с розовым отливом, почти коралловые; они пышно обрамляли ее тонкое лицо. Касс никогда прежде не видела таких красивых волос – они светились в полумраке зимнего дня. И глаза у девушки тоже были сияющие. Темно-карие, с густыми ресницами, они казались огромными. Немного портил ее нос. Ноздри были широковаты и даже чуть вывернуты наружу.

«Девушка с обложки журнала и одета как на картинке. Это она будет помогать мне готовить ужин и мыть посуду?» – подумала миссис Мартин.

Кевин представил их друг другу.

– Наташа, познакомьтесь, это моя жена Кассандра, – произнес он. – Мы все зовем ее Касс. Касс, а это Наташа, она выросла в этом доме. Говорит, что здесь не многое изменилось с тех пор.

– Привет! – дружески протянула руку хозяйка дома.

В ту же секунду Касс поняла, что Наташа ей не нравится. Гостья пожала ей руку вяло и томно, чего Кассандра терпеть не могла. Ни энергии, ни теплоты не было в этих длинных, тонких, с прекрасным маникюром пальцах.

Касс посмотрела на свои руки – покрасневшие от холода, со сломанными ногтями. Она засмущалась и краем глаза осторожно покосилась на мужа. Ей вдруг пришло в голову, что в глазах своего избранника она, наверное, выглядит неряхой рядом с лощеной Наташей.

«Нельзя же работать на земле и при этом выглядеть так, словно только что сошла с обложки модного журнала, – подумала она. – Надеюсь, Кевин это понимает».

Гостья заговорила первой:

– А теперь прошу знакомиться с моим мужем… Мар-и-и-с.

Девушка с любопытством и некоторым удивлением посмотрела на француза, второго Наташиного мужа.

Морис Куррэн был, как минимум, на голову ниже своей высокой элегантной жены, и Касс решила, что он по меньшей мере лет на десять старше Наташи. Большие черные очки скрывали его глаза. Простоватое пухлое лицо выглядело мальчишеским: круглые щеки, большой улыбчивый рот. Маленькая острая бородка добавляла ему солидности. Но самой поразительной деталью в его внешности были волосы, которые, как решила Касс, были когда-то такими же черными, как бородка. Они торчали огромной копной – седые, очень густые, волнами зачесанные с высокого умного лба.

Мужчина медленно подошел к ней, и Касс заметила, что жена протянула супругу палочку, на которую он опирался при ходьбе. «Он инвалид», – мелькнуло в голове у девушки. Трудно было вообразить менее подходящего мужа для роскошной светской Наташи.

– Кассандра, – произнесла дочь де Грута томным грудным голосом, решив представить хозяйку дома полным именем, – супруга Кевина. Они женаты всего полтора года.

Морис Куррэн протянул Касс руку, его пожатие было крепким и дружеским. Она пожала ему руку в ответ и улыбнулась самой очаровательной и радушной улыбкой.

– Здравствуйте. Я только что вошла и слышала, как вы играете. Это просто невероятно, – восхищенно проговорила Касс. – Жаль, что вы перестали.

– Вы любите музыку? – спросил Куррэн.

Девушке показалось, что он смотрит на нее из-за темных очков пристальным, изучающим взглядом, но при этом она не переставала ощущать дружелюбие странного гостя. С ним она чувствовала себя свободно и спокойно, а вот Наташа вызывала в ней неприязнь.

– Я плохо знаю классическую музыку, – призналась Кассандра, краснея. – Но обожаю слушать. По крайней мере, когда играют так, как вы. И Наташа поет превосходно, – вежливо добавила она, оглядываясь на гостью.

– А Морису не нравится, как я пою. Он говорит, что у меня пошлая американская манера, – рассмеялась Наташа низким хриплым смехом. Смехом, который для Касс скоро станет таким знакомым. От этих звуков у девушки по коже побежали мурашки. В нем слышался какой-то зловещий, многозначительный подтекст.

Вскоре они, все четверо, сидели у окна, глядя на пруд. Кевин разлил вино, раздал сигареты Морису и Наташе, которая с кошачьей грацией вытянулась в кресле. Молодой человек с энтузиазмом принялся описывать красоты озера и показал гостям китайских гусей, которые медленно, кругами плавали в холодной серой воде.

– Мистер де Грут, ваш отец, сам разводил этих красавцев, как нам сказали. Он, вероятно, был большой любитель водоплавающих птиц, – рассказывал Мартин. – Тетя Цинтия тоже была от них без ума, не правда ли? Да и мы с женой кормим их каждый день.

– Жалко, что я не могу их разглядеть, – вдруг произнес Морис Куррэн.

С ужасом Касс вдруг поняла, что беда Наташиного мужа в том, что у него очень плохое зрение. Вероятно, он был не полностью слеп, но видел очень слабо. Сердце девушки перевернулось от жалости и сострадания.

– Бедный Морис, ему так не повезло. За последнее время он перенес уже шесть операций, но правый глаз так и не удалось спасти, и левый почти ничего не различает, – пояснила гостья с полным равнодушием, казавшимся диким в подобных обстоятельствах. – Он видит лишь крупные предметы и только вблизи, а главное, он не может прочесть ноты, и это его сильно мучает.

– Давай не будем об этом, прошу тебя, – тихим голосом произнес француз.

Кассандра и Кевин переглянулись. Хозяин дома посмотрел на часы.

– Нам с Касс, наверное, пора пойти переодеться, – сказал он. – Скоро надо отправляться в Колд-Даттон, уже без четверти час.

Наташа повернулась к миссис Мартин, и ее чувственные губы, подкрашенные серебристо-розовой помадой, чуть дрогнули в улыбке. Кассандра тут же интуитивно ощутила, что эта улыбка предвещает недоброе. Девушка даже посочувствовала тете Цинтии, которая не зря терпеть не могла свою падчерицу.

– А вы правда не против, если мы поживем у вас несколько дней? – вдруг спросила мадам Куррэн.

Несколько дней! От этой мысли сердце у Касс упало, но она ответила довольно бодро:

– Нет, конечно. Оставайтесь у нас столько, сколько захотите. В конце концов, вы же здесь выросли.

– Мне кажется, что это наглость с нашей стороны, – вставил Морис. – Правда, Кевин сам нас пригласил, но ведь мы, мужчины, не думаем о хозяйственных заботах. Почему ты решила, Наташа, что миссис Мартин (или, если позволите называть вас так, Кассандра, это прелестное имя) будет рада нашему обществу?

– Дорогой Морис, – проворковала красавица, – ты всегда думаешь о других, да?

Касс поняла, что ее гость действительно очень внимательный человек, и сразу прониклась симпатией к Морису, а Наташу невзлюбила.

Девушка взяла полуслепого пианиста за руку и отвела его по лестнице в свободную комнату наверху. Тут она снова с облегчением подумала, что вовремя – буквально накануне – убралась там и вытерла пыль, хотя помещение всю зиму пустовало. Комната была большая и холодная, и Кассандра заметила, как мадам Куррэн передернула плечиками и сунула руки в норковую муфту.

«Надеюсь, она превратится в ледышку, – пробормотала Касс про себя. – Совершенно непонятно, зачем ей понадобилось оставаться в этом старом, холодном, полном сквозняков доме. Эта красотка совсем не сентиментальная».

Миссис Мартин извинилась за холод, царивший в помещении, позвала Кевина и попросила его принести обогреватель. Она перебирала в уме все, что ей предстояло сделать после обеда. Боже, сколько хлопот! Ей придется идти в магазин за продуктами, проветрить простыни (к счастью, тетя Цинтия оставила им полный шкаф хорошего постельного белья) и создать в гостевой комнате хоть какой-то уют.

Кассандра заметила, как большие красивые глаза Наташи критически осматривают комнату, подмечая каждую мелочь.

– Как я все здесь хорошо помню. Моя мачеха берегла эту комнату для самых близких друзей, – бесстрастно произнесла Кассандра. – Здесь такие старомодные высокие кровати, правда? Наверное, они удобные. О, мачеха знала толк в комфорте; но у нее были мещанские вкусы. Терпеть не могу этот ковер в цветочек и эти ужасные синие занавески.

– Вы непременно должны рассказать нам сегодня вечером что-нибудь о миссис де Грут. Кевин ведь совсем ее не знал, – перебила ее хозяйка дома.

Она старалась не обращать внимания на едкие комментарии Наташи.

– Ах, Кевин. Он просто прелесть, не правда ли? – томно вздохнула гостья. – Такой умный. Это так интересно – встретить настоящего живого писателя.

«Осторожно, – отметила Касс. – Эта девчонка может оказаться нимфоманкой. У нее уже было два мужа, и, если я отвлекусь на секунду, она и моего приберет к рукам».

Тут она посмотрела на Мориса. Француз опустился на край кровати своим приземистым телом, снял очки и стал протирать лицо белым носовым платком. Этот несчастный человечек с нелепой бородкой казался почему-то заброшенным. Он тер глаза, как будто плакал. Касс в первый раз увидела гостя без очков. Веки у него были воспаленными, он часто моргал, но улыбался. Цвет глаз у пианиста был красивый – серый, в тон волосам. Девушка даже готова была поверить, что когда-то Морис был симпатичным мужчиной. Но сейчас он казался старым, больным и печальным.

– Кевин уже показал вам ванную комнату, мистер Куррэн? – спросила она.

Француз снова надел темные очки и улыбнулся ей:

– Да, спасибо.

– Тогда встречаемся внизу через несколько минут, – сообщила Касс.

Обед в «Королевской голове» в Колд-Даттон принес Кассандре несколько открытий. Они наслаждались типичными английскими блюдами и болтали обо всем понемногу. О Париже, о Германии, о политике и, разумеется, о погоде. Зима в Англии выдалась суровой, но, как оказалось, во Франции сейчас еще холоднее. У Куррэнов была квартира в предместье Парижа, но они собирались ее продавать, потому что она стала им не по средствам.

Миссис Мартин узнала много нового про самого Мориса. Оказалось, что еще недавно он был известным пианистом. Как аккомпаниатор он даже приобрел славу в континентальной Европе. Куррэн работал с самыми прославленными певцами мира. Одним из его величайших достоинств было умение читать с листа ноты самой трудной партии. Но зрение его угасало, и он перестал различать нотные знаки. В результате доходы его резко сократились, и теперь им приходилось экономить.

– Да, не повезло, – заметил Кевин с искренним сочувствием.

Мартин задумался о том, что было бы с ним, если бы он не смог писать или даже диктовать. Должно быть, невыносимо внезапно лишиться дела всей жизни, причем не по своей вине. Остается утешаться только сочувствием и пониманием жены. Но Наташа, как ни странно, не баловала своего супруга ни тем ни другим. За обедом она только и делала, что ворчала, не скрывая своего недовольства.

Просто кошмар, что приходится съезжать из их красивой уютной квартиры. Ужасно возвращаться в Англию, которую она всегда ненавидела. Здесь нет никаких развлечений, никакой светской жизни. Куррэны, бывало, давали роскошные, великолепные приемы, куда приглашались знаменитости. На гастролях они останавливались в лучших отелях и вообще вели роскошную жизнь. «Как подло с ее стороны, – думала Касс, – колоть ему глаза былыми успехами». Девушке было неловко слушать, как падчерица Цинтии укоряет мужа, заявляя, что он виноват в их нынешнем положении. Кассандра заметила, что пианист ничего не отвечал на эти упреки, только один раз не выдержал и огрызнулся.

– Прошу тебя, детка, не будем говорить обо мне и о том, что случилось с моими глазами, – взмолился он голосом, в котором слышалась такая боль, что Касс почти физически ощутила ее.

Когда они вернулись в дом, Кевин предложил Наташе прогуляться вокруг озера. Кассандра могла бы одолжить гостье свои зимние ботинки, добавил он. Красавица пообещала, что разберет вещи и оденется потеплей. Однако она вышла гулять с мистером Мартином все в том же норковом манто и без шапки; ее волосы были уложены волосок к волоску, чего не могла не отметить Касс, стоявшая на крыльце и провожавшая их взглядом.

Муж утром говорил ей, что собирается сегодня весь день писать, чтобы к вечеру закончить главу. Но, кажется, он об этом совершенно позабыл.

Перед тем как входная дверь за парочкой захлопнулась, девушка услышала смех Кевина. Значит… значит, его весьма привлекала перспектива прогуляться наедине с красавицей Наташей, которая, на короткое время перестав упрекать мужа, всю силу своего очарования обратила на начинающего писателя.

В общем, было ясно, что дочь мистера де Грута положила глаз на мистера Мартина, откровенно пренебрегая Морисом – человеком, за которого она вышла замуж, когда тот был знаменитым пианистом. Разумеется, красавица надеялась, что будет вести беззаботную легкую жизнь, полную удовольствий, но ее надеждам не суждено было сбыться.

«Нет уж, здесь ей ничего не светит, так что пусть себе флиртует. Кевин скоро поймет, что она собой представляет», – сердито говорила себе Касс.

Только поймет ли?

Разве мужчины обращают внимание на что-нибудь, кроме смазливой внешности, особенно с такими особами, как Наташа, которые ластятся к ним и льстят самым беззастенчивым образом?