Текст книги "Милая Кассандра"

Автор книги: Дениз Робинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Потом наступила ее очередь. Как-то ночью у девушки подскочила температура, ее стало трясти в ознобе, так что Кевин впал в панику. Он не привык видеть свою веселую, полную сил жену в таком беспомощном состоянии. Молодой человек остался дома, чтобы присмотреть за ней, как следует покормить ее и немного прибраться, потому что из-за болезни хозяйки квартира пришла в запустение. Он даже спросил у Касс, не стоит ли вызвать ее мать.

С покрасневшими от жара глазами и страшной головной болью девушка приподнялась на кровати.

– Нет, нет и нет, тысячу раз нет! – слабо запротестовала она. – Мне все равно, пусть у меня температура хоть за сорок будет! Ничего, не умру. Доктор сказал, я скоро поправлюсь. Он уверял меня, что антибиотики, которые он выписал, обязательно помогут. Ради всего святого, не надо звонить маме.

Кевин, ослабевший под грузом болезни жены, напряженной работы, постоянной нехватки денег и вообще всей своей суетливой, полной забот и тревог жизни, не стал с ней спорить. В конце концов Кассандра выползла из постели, но вид у нее был как у привидения – глаза запали, и она страшно похудела. Но вскоре девушка пошла на поправку.

За восемь месяцев самостоятельной жизни она получила от миссис Вудбер около восьми писем, но та ни разу больше не заходила к ним и не приглашала супругов к себе. Это были, как считал Мартин, пустые, неумные письма типичной тещи.

«Я бы приехала навестить тебя, моя дорогая, но генерал говорит, что лучше не надо, поскольку визит к вам меня только расстроит».

Видимо, шансов на примирение Касс с родственниками было мало. Девушка больше не была частью их жизни. Она стала семьей для Кевина. И ей этого было достаточно, больше ей никто не был нужен.

Самым счастливым временем для молодой пары были выходные дни, когда они ездили на автобусе в Брайтон. Было еще довольно прохладно, и ветер дул нещадно, но морской воздух буквально воскрешал их после Лондона, и особенно после площади Расселл. Так что с наступлением апреля супруги снова были в отличной форме и могли взяться за работу с удвоенной энергией.

Временами Кевину удавалось продать статью-другую и даже один небольшой рассказ, который он недавно написал. Когда Кассандра увидела в журнале имя своего возлюбленного, ее радости и гордости не было границ. Мартин счел ее волнение очень трогательным, зная, что, пока он работал над этим рассказом, к нему просто нельзя было подойти – он все время огрызался. Но даже если Касс и обижалась, когда любимый срывался на нее, она старалась не придавать этому большого значения. Она вышла замуж за подающего надежды гения, с юмором говорила себе девушка, и должна мириться с его причудами.

Пришел день, когда после работы они пошли в местный сберегательный банк и увидели, что сумма их накоплений достигла четырех сотен.

– Тут почти нет моих вкладов, – сияла Касс. – В основном это твои гонорары за статьи.

Мужчина нежно поцеловал ее волосы и похлопал по раскрасневшейся от удовольствия щеке.

– Ты просто прелесть, спасибо, что не потеряла со мной терпения, – улыбнулся он. – Уверен, женись я на любой другой девушке, я не смог бы сэкономить ни цента.

Кассандра потерлась щекой о его ладонь.

– Тебе никогда не придется жить с другой девушкой, запомни – никогда, – заявила она. – Давай снимем со счета все четыреста фунтов и растранжирим их.

– Да ты шутишь! – воскликнул Кевин. – На самом деле я хотел кое-что предложить. Может, нам взять сто фунтов, купить дешевый тур и поехать этим летом отдохнуть за границу? Почему бы нам не устроить себе настоящий отпуск?

– Ну, не знаю, надо подумать, – отозвалась практичная миссис Мартин.

Трудно сказать, что вышло бы из этой затеи, но на следующий день случилось важное событие, которое перечеркнуло их отпускные планы. Неожиданность ворвалась в их размеренную жизнь в виде большого белого конверта, адресованного мистеру Кевину Мартину.

Касс, которая пришла с работы первой, увидела конверт и положила его на кухонный стол. Она была целиком поглощена стряпней, пытаясь приготовить новое блюдо – рагу с рисом и соевым соусом. Пока девушка хлопотала на кухне, ей вдруг пришло в голову, что она замужем за Кевином уже почти год, – невероятно, но правда. Боже, каким же счастливым был для нее этот год!

– Фу, как я устал, и вид у меня кошмарный, – заявил пришедший домой муж. – Пойду-ка помоюсь. А это что? – Он взял с кухонного стола конверт.

– Не знаю, – откликнулась Касс, сосредоточенно помешивая рис на плите.

Мужчина надорвал конверт, прочел его содержимое, и тут Кассандра услышала удивленное восклицание, заставившее ее оторваться от кастрюли и взглянуть на него.

– У тебя такой ошеломленный вид, – с нежностью произнесла она. – Что там за известия?

– Не только вид, я на самом деле ошеломлен! – воскликнул Мартин. – Это моя удивительная тетушка!

Он потянул жену за собой в соседнюю комнату, усадил на диван и сунул ей в руки письмо.

– Читай, милая Кассандра. Я просто не нахожу слов, – заявил парень. – Не помню, говорил я тебе или нет, но у меня накопилось столько забот, что я, наверное, забыл. Помнишь, ты сама подсказала мне идею написать тете Цинтии?

Девушка кивнула. Она быстро проглядывала письмо, вполуха слушая Кевина. Тот рассказывал, что как-то взял и написал тете о своей свадьбе, о том, что был бы рад увидеть ее и хотел бы навестить ее в Южной Африке. Шли недели, ответа все не было, и он совершенно забыл об этом. Но, как оказалось, его письмо не затерялось и нашло адресата.

«Дорогой мистер Мартин,

должны поставить Вас в известность, что Ваше письмо миссис Цинтии де Грут было переслано нам в Кейптаун. Должны Вам с глубоким прискорбием сообщить, что Вашей тетушки уже нет в живых. Ее муж, мистер де Грут, умер пятью годами раньше ее. Наша адвокатская контора вела дела мистера и миссис де Грут с тех пор, как они приехали в Англию, – мистер де Грут отошел от дел и приобрел собственность в деревне Колд-Даттон.

К счастью, Ваше послание в конце концов попало в банк, услугами которого пользовался мистер де Грут, и оттуда переправлено нам. Это большая удача, так как теперь мы избавлены от необходимости разыскивать Вас. Дело в том, что Вы упомянуты в завещании миссис де Грут, но там дан адрес только ее сестры, покойной мисс Милисентии Браун. Сделав ряд запросов, мы выяснили, что мисс Браун также умерла некоторое время назад, поэтому не сразу смогли связаться с Вами.

В Ваших интересах явиться к нам в офис с любым документом, удостоверяющим личность.

Искренне Ваши,

адвокатская контора «Бест, Комптон и Уитерс».

Касс подняла на мужа сияющие глаза.

– «В Ваших интересах», – повторила она. – Господи, Кевин!..

Ее муж, расхаживающий по кухне, грациозный, худой и стройный, откинул назад непослушную прядь волос и усмехнулся:

– Кажется, нам крупно повезло. Видимо, старушка Цинтия смягчилась перед смертью и решила кое-что оставить своему племяннику. Но не надо воображать, будто меня ждет состояние, милая моя, потому что своего капитала у тети не было, да и голландец вряд ли ей много оставил, – пояснил он. – Впрочем, нет смысла гадать, мы все узнаем, как только прочтем завещание.

– Кевин, а вдруг нас на самом деле ждет куча денег! – с горящими глазами произнесла девушка.

– Я что-то сомневаюсь, – пожал плечами парень. – Но это не важно: сколько бы их там ни было, все равно это будет «в моих интересах».

Кассандра положила письмо на стол и провела рукой по повлажневшему лбу.

– Пойду приму прохладный душ, – сказала она. – Ой, Кевин, как здорово!

– И к тому же так неожиданно. Я-то написал тете Цинтии только из-за твоего предположения, что мы когда-нибудь сможем посмотреть Южную Африку. Но я считал, что это пустая трата времени, я ведь слышал, что моя родственница вроде бы вернулась в Англию. А вражда между двумя старыми сестрами длилась до самой их смерти. Печально, правда?

– Да, очень, – кивнула девушка. – А ведь тетя Цинтия, наверное, умерла не такой уж старой, как ты думаешь?

– Ну, она была на пару лет старше тети Милли, так что ей должно было быть около шестидесяти, – подсчитал Кевин. – Ну да, еще не старуха, ты права.

– Я сегодня ночью, наверное, не усну, а ты? – Касс, которая мыла посуду, прокричала эти слова сквозь шум текущей воды.

На самом деле никто из них не смог заснуть в ту ночь. Влюбленные то и дело просыпались в объятиях друг друга, щека к щеке, и начинали гадать, что же им принесет это неожиданное наследство. Конечно, деньги, но – какую сумму? Ну надо же было такому случиться!

Они беспрестанно то включали, то выключали свет в спальне, жадно пили холодную воду стаканами, целовались, потом снова засыпали. Ночь прошла очень беспокойно.

В воскресенье было ничуть не лучше, от волнения молодые люди не могли ничем заниматься. Они позвонили Бирнхэмам и сообщили им новость. Боб и Виолетта искренне порадовались за них.

Наконец настало утро понедельника. Касс мучительно не хотелось идти на работу и отправлять Кевина в контору одного.

– Я так нервничаю, что могу случайно проглотить драгоценные камни, вместо того чтобы их шлифовать.

– Как думаешь, можно будет позвонить тебе и поделиться самыми ужасными новостями, когда я вернусь от адвокатов? – поинтересовался парень.

– О, пожалуйста, сразу же позвони мне, – попросила она. – Я предупрежу секретаршу, которая у нас отвечает клиентам по телефону, чтобы сразу позвала меня, если ты позвонишь, – у нас с ней хорошие отношения.

Но когда Кассандра наконец дождалась звонка, муж так мало смог сообщить ей, что она была раздосадована сверх меры. Он пробормотал, что все не так просто и возникли неожиданные осложнения. Любимый не мог ничего объяснить по телефону и оставил разговор до вечера. А это значило, что девушке предстояло изнывать от любопытства весь остаток дня…

– Кевин, ну скажи мне хотя бы полслова – там много денег? – допытывалась она. – Целое состояние?

– Нет, – ответил он. – Пока-пока, милая. – И повесил трубку.

Это немного успокоило Касс. Однако она почти бегом поспешила домой после работы, взлетела вверх по лестнице на последний этаж и ворвалась в квартиру.

Она очень обрадовалась, увидев, что муж уже ждет ее дома; он сидел, как всегда, за пишущей машинкой у открытого окна, в джинсах и без рубахи. День был очень душный.

Когда Кассандра вошла, он поднял на нее взгляд:

– Привет!

– Привет! – ответила девушка.

Она выложила на стол покупки, сбросила пиджак и кинулась к своему возлюбленному.

– Ну, рассказывай скорее, – потребовала Кассандра. – Что ты молчишь и ничего не объясняешь? Я чувствовала себя весь день как на иголках.

Кевин пожал плечами и поцеловал ее.

– Наверное, это были миленькие, симпатичные иголочки, прелесть моя.

– Заткнись! – приказала Касс. – Рассказывай!

– Ну ладно. – Посмотри на меня! Слушай! – Парень постучал по своей голой груди.

И она стала слушать. Кассандра не сводила с супруга больших светло-карих глаз, пока он рассказывал ей странную историю своего неожиданного наследства.

Мистер Бест из фирмы «Бест, Комптон и Уитерс» оказался довольно приятным человеком. Он взял у молодого человека паспорт и пару писем тети Милли как доказательство того, что он действительно Кевин Мартин, после чего вкратце рассказал наследнику де Грутов, как прошли последние десять лет жизни тети Цинтии.

Бернар де Грут был намного старше своей жены. Он был вдовцом, когда они поженились с Цинтией, и от первого брака у него была дочь Наташа.

Молодая жена была верна и предана своему мужу, но отношения с падчерицей у нее не сложились. В конце концов девушка вышла замуж и уехала. Поэтому тетя Цинтия решила оставить все свое личное имущество – в том числе дом со всем содержимым – своему единственному племяннику. Кроме этого, наследство включало в себя сумму около пяти тысяч фунтов в ценных бумагах.

– Это все ее личное состояние, – объяснил поверенный. – Деньги же мистера де Грута были оставлены его дочери.

– Как интересно! – воскликнула Касс.

– Я был очень тронут, – продолжал Кевин, – когда старина Бест сказал, что тетя добрым словом вспоминала меня перед смертью и жалела, что не может познакомиться со мной лично. Потому что с моей матерью она никогда не враждовала. Но когда после смерти моих родителей меня усыновила тетя Милли, Цинтия порвала с нами всякую связь. Эти славные старушки обожали ссориться.

– А эта ее падчерица, Наташа, не станет претендовать на дом? – встревожилась девушка.

– Она не имеет на это права, – покачал головой ее муж. – Этот дом де Грут купил тетушке за много лет до своей смерти. Но с этой девицей связана семейная драма.

Кассандра, затаив дыхание, слушала эту историю. Ей пришлось хорошенько сосредоточиться, чтобы ничего не упустить и ничего не перепутать.

Первая жена голландца, видимо, была наполовину русского происхождения. От своей русской бабушки Наташа унаследовала невиданную красоту и буйный темперамент. После окончания школы она постоянно скандалила с отцом и мачехой, а через пару лет убежала из дома с одним студентом-медиком в Ливерпуль – этого парня чета де Грут так никогда и не видела.

Мистер Бест, который, как оказалось, был не только поверенным в делах де Грута, но и его близким другом, поведал мистеру Мартину массу любопытных подробностей. Кевин узнал, что тетя Цинтия, мягко говоря, не очень хотела, чтобы падчерица вернулась в ее дом. После смерти мистера де Грута из Парижа пришло довольно прохладное письмо от Наташи с выражением соболезнований. Она немногое сообщила о себе, но упомянула, что брак со студентом оказался непродолжительным. Она вышла замуж во второй раз, теперь за французского пианиста, и превратилась в мадам Морис Куррэн.

– А, – сказала Касс. – Тогда она вряд ли причинит нам неприятности.

– Да, маловероятно, – согласился ее возлюбленный. – Ей незачем возвращаться домой.

Девушка облегченно вздохнула:

– Значит, теперь у моего Кевина есть дом и пять тысяч фунтов стерлингов в акциях.

– Да, у Кевина все это есть, но мистер Бест настоятельно посоветовал мне не трогать капитал. Дивиденды с этих акций будут приносить нам примерно пару сотен фунтов в год, – пояснил ей муж. – Но настоящая проблема в другом. Дом такой большой, что у нас просто не хватит денег на его содержание.

– С другой стороны, – возразила Кассандра, – можно все же попробовать переехать туда. В уютном и спокойном сельском доме ты сможешь всерьез взяться за книгу.

– Ну хорошо, а как мы будем зарабатывать деньги? – поинтересовался мужчина.

– Может быть, я стану выращивать овощи и продавать их на рынке, или грибы собирать, или, например, принимать постояльцев за плату.

– Только не это, – перебил ее супруг ледяным тоном.

– Хорошо, как скажешь, – согласилась Касс и обняла его. – Но если дом нам понравится и мы захотим в нем жить, то давай не будем обращать внимания, если он в плохом состоянии и нуждается в ремонте. Я, например, ничуть не против летучих мышей на чердаке или какого-нибудь старого призрака, который бродит по коридорам, а может быть, там за печкой живет очаровательный домовой.

– Милая моя, милая Кассандра. Вот в этом ты вся. Ты во всем найдешь что-нибудь положительное, – произнес Кевин.

– Да, я считаю, что все надо сначала попробовать.

Он взглянул в ее лучистые глаза, сверкающие, как драгоценные камни, и тронул указательным пальцем горячую щеку. «У моей хорошенькой жены неунывающее и отважное сердце», – подумал он с нежностью.

– Давай все это обсудим за ужином, – предложил мужчина. – Но только позволь мне сначала кое-что тебе сообщить, дорогая. Мы не имеем права продавать дом, даже если бы пожелали. Видимо, эта моя странная тетушка была так привязана к своему жилищу, что не захотела, чтобы он перешел в чужие руки даже после ее смерти, и оговорила этот пункт в завещании.

– Чего только люди не пишут в завещаниях, просто поразительно, – вздохнула Касс. Потом весело добавила: – Ну и ладно, это даже к лучшему. Нам не придется мучиться над вопросом, продавать дом или нет. Раз уж мы должны жить в этом доме, значит, придется там поселиться.

– Подождем до выходных, а в субботу съездим в Эссекс. Там есть один парень, садовник, зовут его, кажется, Уильям, он работал иногда на огороде у тетушки, выращивал овощи, – пояснил ее муж. – Так вот, ключи у него.

– Он может ведь и нам выращивать овощи, – задумчиво сказала Кассандра.

Кевин поклонился ей чуть не до земли.

– Теперь я могу называть тебя леди Мартин, хозяйкой дома, – провозгласил он.

– Красиво, – протянула девушка, наслаждаясь своим новым именем. – Просто здорово. Ну вот, теперь нам придется ждать до субботы, чтобы увидеть наши новые владения.

– Да, нам всю жизнь приходится чего-нибудь жать, – согласился мужчина.

– Как мы ждали друг друга, – напомнила она ему, заложила руки за голову, закрыв глаза, испустила длинный протяжный вздох. – О, Кевин, может быть, для нас сейчас начнется совершенно иная, новая жизнь. Как чудесно, как замечательно, просто восхитительно, что ты получил в наследство целый дом и хотя бы немного денег.

– Ах, это уже немного, – улыбнулся ей супруг. – С каких это пор пять тысяч для тебя стало небольшой суммой? А ну-ка, марш в кухню, миссис Мартин, и мешай салат. А я пока приготовлю соус.

– О, как я тебя люблю! – воскликнула Касс и исчезла на кухне.

– И я люблю тебя! – прокричал он ей вслед.

Весь вечер влюбленных не покидало праздничное настроение, они оба были счастливы.

Глава 9

Кассандра и Кевин взяли такси, чтобы добраться от деревни Колд-Даттон до своего дома, и во время недолгой поездки не отрывались от окон, созерцая пейзаж.

Вскоре автомобиль уже ехал по длинной извилистой дорожке, ведущей к дому, некогда принадлежавшему тете Цинтии, а теперь оказавшемуся во владении мистера Мартина. Молодой паре неожиданное наследство все еще казалось сном.

– Это моя собственность! Господи! – не переставал восклицать мужчина, на что Касс, раскрасневшаяся, возбужденная, возражала с издевательским смехом:

– Наша собственность, прошу запомнить! Не будь таким эгоистом.

Стоял май, однако это было, как видно, не лучшее время года в здешних местах. Дождь лил не переставая с того момента, как они выбрались из Лондона, и, хотя небо немного прояснилось, было видно, что это ненадолго. Под колесами хлюпала грязь, все вокруг было мокрым и производило унылое впечатление. Дорожка к дому заросла сорняками, а в саду царила атмосфера упадка и заброшенности. Было сразу видно, что после смерти мужа миссис де Грут не могла поддерживать насаждения в хорошем состоянии с помощью одного старого садовника, но в свое время здесь, наверное, было красиво. Касс заметила большие кусты рододендрона, мокрые от дождя, и ровные ряды живой изгороди, которую уже угрожали поглотить сорняки.

Такси подвезло их к самому дому, где посадки казались менее запущенными. Особенно ухоженной выглядела клумба с тюльпанами перед входом, которую кругом обегала дорожка. Клумба была единственным цветным пятном среди блеклой растительности.

Выйдя из такси, Касс и Кевин молча озирали свои владения, не в силах произнести ни слова. Дом не походил на картины, созданные их воображением. Это было внушительное здание Викторианской эпохи из красноватого кирпича, с множеством более поздних пристроек, увитое плющом и прочими ползучими растениями, посаженными вдоль стены. Над белым крылечком, видимо построенным недавно, свисала чудесная глициния, рядом виднелась медная дощечка с надписью: «1887 год».

Справа от дома торчала удивительная постройка – колокольня с колоколом; на вершине этого сооружения был водружен флюгер.

Взоры молодой четы, поглощенной этим зрелищем, обратились влево, и влюбленные увидели главную достопримечательность дома. Не иначе как плод ностальгической фантазии мужа тетушки Цинтии: полностью застекленная, типично голландская веранда, огибавшая дом. А прямо под ней плескалась вода. С изумлением и некоторым трепетом Кевин и Касс смотрели на довольно внушительный водоем, который можно было даже назвать озером. В ясную погоду оно смотрелось, должно быть, чудесно; впрочем, в это ненастное, пасмурное утро величественное зрелище приобрело мрачный оттенок. По небу ползли свинцовые тучи, вода казалась грязно-бурой. Противоположный берег был обрамлен темной полосой берез, серебристых тополей и кленов; над озером склонялись плакучие ивы, купая длинные ветви в воде.

– Ах, какая прелесть! – радостно воскликнула девушка.

– Я так понимаю, можно обойти пруд кругом, – заметил молодой человек. – Слушай, а что это там – неужели сарай для лодок, вон, с другой стороны, а, Касс?

– Да, точно, – согласилась она.

– Тогда там должна быть лодка, – сообразил Кевин.

– Поздравляю с открытием, мой дорогой Мегрэ, – хмыкнула Кассандра.

– Просто невероятно. – Ее муж покачал головой. – Можно прямо с веранды прыгнуть в воду. Наверное, когда из дома смотришь на пруд, кажется, что плывешь на корабле, – веранда нависает над водой.

– Кевин, это просто фантастика! – счастливо рассмеялась Касс. – Я ничего подобного раньше не видела!

– Да, только вот где нам взять такие фантастические средства, чтобы содержать в порядке этот громадный домище.

– Его и раньше нечасто ремонтировали – ты же видишь, он совсем запущен, – откликнулась девушка. – Смотри, смотри, какие там чудные птички на воде! Ой, смотри сюда! Здесь утки. И разных пород, и даже пара гусей только что перебралась на тот берег. Видишь, Кевин? Да это просто рай, можно сутками любоваться на пруд и на птиц. Поэтому твой дядя, наверное, и купил этот дом – не из-за этого уродливого строения, а ради озера. Потому что на пруд оно совсем не похоже.

– Называй как хочешь, дорогая. Мы все равно отсюда никуда не денемся, – проговорил парень. Вид у него при этом был растерянный до крайности.

– Но это просто дворец после нашей квартирки, ты только подумай! – воскликнула Касс, расстегивая куртку и закидывая руки за голову. – Будет ради чего работать!

– Да, и будет ради чего умирать с голоду, – сухо подхватил ее муж.

– Кевин, перестань так мрачно смотреть на вещи, – откликнулась Кассандра. – Пойдем посмотрим наше жилище. Мы же еще не видели, что там внутри.

– Только держи меня покрепче, а то у меня что-то голова кружится. – И, притворяясь, что пошатывается, молодой человек ухватился за нее.

Таксист, стоя рядом с открытой дверцей и закуривая сигарету, бросил на них загадочный взгляд.

– Я вам еще нужен? – спросил он. – Мне вас ждать?

– Нет, не ждите, – пробормотал Кевин, шаря в кармане. – Я сразу расплачусь. А обратно на станцию мы пешком дойдем.

Водитель взял плату и чаевые и оглядел молодую парочку с добродушной усмешкой.

– По мне так лучше жить в деревне, – заявил он. – Немного на отшибе этот дом, да?

– Ничего, нам это даже нравится, – ответил Мартин и добавил: – А вы, случайно, не знали мою тетю, миссис де Грут?

– Да, я их обоих знал, – кивнул шофер. – Она была очень милая, приятная леди и сильно любила свой сад. Последние два года мучилась с ногами, не могла уже много работать и все сидела, бывало, целыми днями в этой вот стеклянной будке да смотрела на птиц. Видали там гусей? – И он указал на пару пернатых, быстро подплывающих к дому.

Теперь молодые супруги разглядели красивые синеватые шейки и бело-золотистые перья птиц.

– Китайские гуси, так они называются. Мистер де Грут – это он их разводил – любитель был, – рассказывал таксист. – И дикие утки тоже тут водятся – парочка, с такими крестиками на голове, называются «поганки». Они здесь вроде уже лет восемь, так я думаю.

– Мне кажется, – заметил Мартин, – что мы или полюбим птиц, или уедем отсюда.

Шофер внимательно посмотрел на долговязого молодого человека в голубых джинсах и пиджаке. «Ничего, симпатичный вроде парень», – подумал он.

– А вы что, новые владельцы? – спросил водитель.

– Да, – кивнул Кевин и впервые по-настоящему ощутил восторг от своего нового приобретения.

Однако восторг его немного поубавился, когда они с Касс неторопливо прошлись по дому.

Размер его был почти пугающим, как и царившее в нем запустение. Очень легко, думала Касс, понять характер человека, когда видишь его жилище. Голландец, муж тети, проявил свои пристрастия в основном в возведении разнообразных пристроек, в обустройстве пруда и разведении птиц; к тому же дом был обставлен темной дубовой мебелью.

Особенно был заметен голландский дух в столовой – прежде всего в двух больших портретах, писанных маслом, изображавших улыбающуюся розовощекую женщину в национальном костюме и красноносого пожилого мужчину, курившего трубку. Живое воображение Кевина вмиг нарисовало прижизненный портрет самого де Грута: дородный, с двойным подбородком, добродушный господин, похожий на человека на картине.

Гостиная, состоящая из двух смежных комнат, имела три стеклянные двери, выходившие на веранду. Им пришлось сначала снять ставни и открыть окна, и тогда их взорам предстало озеро. Но как только в комнаты проник свет, в них сразу обнаружились пыль и печальное запустение.

Дорогие обои когда-то были нежно-голубыми, с позлащенным рисунком. Теперь цвет их поблек, а узор полустерся. В комнатах висело множество картин, в основном акварелей, – городские сценки в Кейптауне, выполненные местными живописцами, в тяжелых золоченых рамах. Но была одна картина, действительно замечательная, – она висела над камином, и Кевин тут же влюбился в нее, – это было очень живое изображение столовой горы, тоже кисти какого-то южноафриканского художника.

– Это я возьму себе, – заявил парень. – А ты можешь брать себе все остальное.

Касс оглянулась по сторонам и заморгала. Что же ей взять? Тетя Цинтия, судя по всему, была страстной собирательницей всяких мелких безделушек. В ее комнатах почти не было тяжеловесной голландской мебели – только небольшой секретер из атласного дерева. Остальная мебель была такой, какую можно найти в любом лондонском магазине, – полированное дерево неопределенного стиля: маленькие столики и этажерка, набитая фарфоровыми статуэтками, привезенными из многочисленных путешествий. Рядами стояли вырезанные из дерева фигурки африканских животных – жирафов, антилоп, слонов; плетеные коврики, медные подносы, множество фотографий в массивных рамках, которые у Касс сейчас не было времени рассматривать. Крашеные книжные полки уставлены романами. Чугунная витая подставка уставлена горшками с давно уже высохшими без воды растениями. Огромное пианино занимало целый угол комнаты.

– Кто-то на нем играл, – сказала Кассандра. – Кто, как ты думаешь?

– У нас в семье музыкальных талантов я не помню, – пожал плечами ее муж. – А с другой стороны, трудно представить, чтобы играл наш голландский господин.

– Наверное, это его дочь русского происхождения, красавица Наташа, – предположила девушка. – Если этот рояль принадлежит ей, то она в один прекрасный день может явиться сюда и потребовать его.

– Мы же с тобой не играем, пусть берет, – махнул рукой Кевин. – Я, например, не прочь продать половину, если не больше, предметов обстановки.

– Этот дом размером с Букингемский дворец и полностью обставлен мебелью, – возразила Касс. – Давай не будем торопиться. Мне, например, кое-что даже нравится из этих забавных вещиц. Они такие причудливые и безыскусные.

– Это определение очень подходит и моей жене, – пошутил парень.

– Еще раз меня так назовешь, и можешь забыть, что мы были женаты, – фыркнула Кассандра. – Я вообще не спущусь вниз, не буду вытирать пыль в этом паноптикуме и готовить тебе. А ты можешь хоть целыми днями плавать в озере со своими гусями.

Супруги поцеловались, рассмеялись и продолжи ли обход своих владений. На первом этаже оказалась еще одна жилая комната. Без сомнения, это была святая святых – кабинет мистера де Грута. Стены были увешаны старинными пистолетами, шпагами и десятками фотографий в рамках, в основном увеличенными снимками птиц. На большом столе стояла бронзовая чернильница и портативная пишущая машинка, вызвавшая у Кевина восторг.

– Это знак – тут есть все, что нужно писателю.

– О, дорогой, как чудесно!

– Кстати, машинка лучше, чем моя. «Олимпия», она почти новая, – заметил писатель. – Ах, это бальзам на мое исстрадавшееся сердце.

Касс смотрела на мужа, когда тот открывал крышку машинки, на его склоненную худую спину, которую она так нежно любила. Сердце ее наполнилось гордостью. Наконец он вступил в свои владения. Этот необыкновенный дом, такой оригинальный, ни на что не похожий, казалось, был ответом на все их молитвы и чаяния. Это было начало той жизни, о которой они оба так долго мечтали. Если бы не нежданное наследство, им пришлось бы выдержать годы напряженного труда и отчаяния, прежде чем их мечта осуществилась бы.

Но чем дольше Кассандра бродила по дому, тем яснее для нее становились его размеры и огромные затраты, которых потребует его содержание. Все, что тетя Цинтия оставила Кевину, – пять тысяч фунтов, – за год уйдет на оплату счетов. Касс даже засомневалась, смогут ли они вообще поселиться здесь.

Но скоро оптимизм вернулся к ней. На кухне девушку ожидало несколько приятных сюрпризов. В последние годы тетя Цинтия, верно, заинтересовалась современными усовершенствованиями. Хотя в здании не было центрального отопления и от мысли, каково будет здесь зимой, у Касс по телу забегали мурашки, по крайней мере тут был хороший электрообогреватель. К тому же в кухне обнаружились нержавеющая мойка, современная плита, угловой столик и стулья.

– Вот где мы с тобой отныне будем есть наши сардинки, – сказала Кассандра мужу. – У нас не будет столовой.

Зато у них с Кевином будет огромная спальня с двуспальной кроватью и отдельной ванной – роскошные апартаменты. А остальные комнаты можно пока закрыть, разве что к ним приедут гости.

– С таким домом я забуду про старые обиды и пошлю маме с генералом приглашение провести у нас выходные – понаблюдать за птицами на пруду в загородном доме мистера и миссис Кевин Мартин, – начала Касс подтрунивать над супругом.

Кевин набросился на нее:

– Даже не думай приглашать свою миссис Да-дорогой с ее механическим генералом в мой дом, – набросился на нее Кевин. – Или я пристрелю их обоих из пистолета, который висит в кабинете мистера де Грута. А тела сброшу в озеро. Можешь тогда приглашать хоть самого комиссара Мегрэ.

– Ладно тебе, Кевин! – попыталась утихомирить его девушка.

Прекрасные ирландские глаза парня сверкнули гневом.

– Милая Касс, я не шучу. Я предельно серьезно требую, чтобы никто не беспокоил меня, когда я буду писать. Иначе я никогда так и не нацарапаю ни строчки, и мы не сможем купить даже одну сардинку на двоих.

– Никто не помешает тебе писать, Кевин. Я буду охранять тебя как тигр, – пообещала Кассандра. – О, Кевин, не могу дождаться, когда мы переедем сюда, хотя мне придется трудиться не покладая рук.