Текст книги "Милая Кассандра"

Автор книги: Дениз Робинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Помогите!

«Морис! – мелькнуло у Мартина в голове, и ужасное предчувствие переросло в уверенность. – Морис бросился в пруд!»

Он кинулся сквозь открытую дверь в ночной мрак. Солнце уже зашло, но в сером сумраке мужчина различал темную тень, барахтавшуюся в воде. Он хрипло заорал:

– Морис, Морис!.. Я здесь! Держитесь… Я иду…

Не раздумывая, он прыгнул вниз, в густые заросли камыша, и тут же погрузился по самую шею в холодную воду. Он знал, что там глубоко – гораздо глубже, чем они с женой вначале предполагали. Кевин видел мелькающую над водой голову музыканта. Тот захлебывался и тонул.

Мартин не очень уверенно держался на воде. Он вообще плавал с трудом, но был уверен, что должен попытаться спасти тонущего человека. Он не знал, случайно ли Куррэн оказался в воде или намеренно. И думать об этом было некогда.

– Морис, ради бога, держитесь! – крикнул молодой человек и стал изо всех сил колотить руками по воде. Только сейчас он сообразил, что на нем слишком много одежды, которая сковывает движения. Он попытался стянуть пиджак, но времени на это уже не оставалось. Маленький француз погружался под воду и мог захлебнуться прямо у него на глазах. – Мо-ори-ис! – завопил он в отчаянии.

Но вокруг царила тишина, нарушаемая лишь беспорядочными всплесками от судорожных движений Кевина. И тут из темноты, резко и неожиданно, донесся протяжный тоскливый крик китайского гуся…

Глава 18

В это время Касс сидела напротив Стеллы Андерсон в теплой уютной гостиной в доме врача.

Доктор был на операции. Малыши были уже выкупаны и уложены в постель с помощью грустной и молчаливой гостьи.

К концу самого черного дня в своей жизни девушка мечтала оказаться на месте Стеллы – спокойной, умиротворенной жены и матери с ясным, определенным будущим. Кассандра же всего этого лишилась: и уверенности в будущем, и силы духа, и покоя; она потеряла все в один день.

Проводив отчима, Касс вернулась в Колд-Даттон в самом горестном настроении; ей было тягостно возвращаться домой. Особенно боялась она предстоящего выяснения отношений с Кевином. Ей страшно было даже подумать, чем оно может закончиться. Еще больше боялась девушка увидеть ликующую Наташу, похаживающую по дому с видом победительницы.

Поэтому она решила проведать своих друзей. Стелла была единственной приятельницей Касс после замужества, а Кевин неплохо ладил с Филиппом. Они иногда ходили друг к другу в гости и за последние полгода довольно крепко сдружились.

У миссис Мартин возникло было искушение открыться подруге, рассказать, что творится у них в доме. Но в последний момент она не смогла предать мужа, как бы подло он ни поступил с ней.

– А когда ты думаешь завести таких же славных детишек, как у меня? – весело спросила ее Стелла, сидевшая с вязаньем в руках.

Кассандра вспыхнула и отвела глаза.

– О, как-нибудь, непременно, – неопределенно пробормотала она.

– Как там поживает наш красавчик Кевин?

– Все так же хорош собой, – рассмеялась Касс.

– Наверное, для тебя было приятным сюрпризом, когда отчим вдруг объявился так неожиданно? – поинтересовалась подруга.

– Да, ты не поверишь, что делает с людьми время. Когда-то я его ненавидела, потому что он практически разлучил меня с матерью, – поведала девушка. – А вот сегодня увидела его и даже обрадовалась. На меня как будто пахнуло детством. Он теперь единственная ниточка, соединяющая меня с прошлым.

Стелла посмотрела на часы.

– Понимаю тебя. Отлучусь на минуточку, мне надо включить духовку.

Касс вдруг почувствовала, что не может больше сидеть здесь, в уютной, ярко освещенной комнате, и болтать со счастливой, довольной Стеллой.

– Мне пора домой, – вдруг заторопилась она, вставая и беря свое пальто.

– О, Фил будет огорчен, если не застанет тебя.

– Прости, но мне правда пора, – оправдывалась миссис Мартин. – Я и так уже задержалась. Кевин станет волноваться.

Она сказала это по привычке, бездумно, но приятельница засмеялась:

– Да с чего ему волноваться, он ведь доверяет тебе. Даже не знаю, так ли уж хорошо, когда мужья полностью уверены в своих женах? – лукаво спросила она. – Как думаешь?

Кассандра отвернулась.

«Боже мой, – подумала она. – На самом деле это я теперь в нем не уверена».

– А может быть, подождешь? Фил вернется и подбросит тебя домой на машине, – предложила миссис Андерсон.

– Нет, не стоит, – покачала головой Касс. – Я могу доехать на автобусе до угла, а дождь мне не страшен.

– Тебя никак не уговоришь, – улыбнулась Стелла, с нежностью глядя в лицо девушки. Они с Филом оба обожали Кассандру, которая была так мила и так искренне и преданно любила своего мужа.

Касс опоздала на автобус всего на минуту и стояла под дождем, глядя, как красные огоньки исчезают за поворотом дороги. Теперь ей оставалось только надеяться на попутную машину. Она и не мечтала пройти пешком полторы мили под сильным ливнем.

Никто не остановился и не предложил подвезти ее, пока девушка, шатаясь, брела по дороге. Наконец она подошла к дому, открыла тяжелую дверь и, с трудом волоча ноги, поднялась по ступенькам. В доме было тихо. Не было слышно ничьих голосов, только полоска света проникала в коридор из-под двери кабинета.

Кассандра вдруг сообразила, что не видела во дворе «ситроена». Наверное, Куррэны еще не вернулись. Она страстно надеялась, что сегодня не увидит их. Откинув со лба волосы, девушка снова посмотрела на дверь кабинета. «Ну что ж, – решилась она, – была не была!»

Кевин не сидел, как обычно, за письменным столом. В камине был разожжен огонь, в комнате было жарко натоплено, а ее муж ходил из угла в угол с бокалом бренди в одной руке и сигаретой в другой. Увидев Касс, он поставил на стол бокал, положил сигарету и обратился к ней хриплым, до неузнаваемости изменившимся голосом.

– Где тебя носило столько времени? – грубо спросил он.

Кассандра напряглась.

– А в чем дело? – с вызовом поинтересовалась она.

– Я же переживал, не знал…

– Да ты шутишь, – сердито перебила она. – С чего бы тебе волноваться за меня?

Мужчина подошел к ней вплотную, схватил ее за плечи и тряхнул.

– Замолчи. Не говори со мной таким презрительным тоном и перестань на меня так смотреть. Я этого не вынесу.

– Что говорить… – начала было Касс и тут же осеклась, увидев в его глазах неприкрытое, обнаженное страдание. – Отпусти, – прошептала она. – Мне больно.

Муж отпустил ее и отошел. Она без сил упала в кресло возле камина и поднесла окоченевшие руки к огню.

– Мне надо выпить чего-нибудь покрепче, – сказала Кассандра. – Я замерзла.

– Где ты была? – снова спросил Мартин.

– У Андерсонов.

– Что-то очень долго.

– А тебе какое дело? – вспылила девушка. – Ты сполна воспользовался своей свободой, позволь и мне теперь распоряжаться временем по своему усмотрению.

– Касс, перестань, замолчи, – умоляющим тоном произнес мужчина. – Хватит гнусных намеков. Выскажись прямо – и дело с концом. Хотя нет, сначала я тебе расскажу о том, что здесь случилось.

Миссис Мартин едва сдерживалась, чтобы истерически не расхохотаться.

– Ты что, намерен разыграть трогательную сцену искреннего раскаяния? – съязвила она. – Нет, нет, ничего не хочу слышать, пока не получу свою выпивку.

Мужчина выругался вполголоса, налил виски из бутылки на столе и протянул жене. Никогда в жизни он не был так счастлив кого-нибудь видеть, как сейчас свою маленькую Касс с распущенными, мокрыми от дождя волосами, похожую на подводную русалку. При мысли о воде его опять бросило в дрожь. Кевин замер в оцепенении, не в силах произнести ни слова; он не мог обнять любимую и прижать к себе, чего ему хотелось больше всего на свете.

– Пока тебя не было, произошло нечто ужасное, – хрипло выговорил он.

Сквозь пелену обиды и боли девушка вдруг почувствовала, что действительно случилось что-то трагическое, может быть, даже непоправимое.

– Что такое, Кевин? Что случилось? Где Куррэны? – начала встревоженно расспрашивать она.

– Не знаю, где Наташа, и мне это безразлично. Надеюсь, впрочем, что она в аду, – ответил он резко.

Касс уставилась на его бледное осунувшееся лицо. Она была рада услышать от него такие слова, но не догадывалась, чем они вызваны. Мартин, не дав ей ничего сказать, выдавил:

– Морис… представляешь… бедный Морис… он утонул.

Касс, сидевшая с незажженной сигаретой в руке, выронила ее на ковер. Она подняла на Кевина расширившиеся от ужаса глаза:

– Нет. Нет!

– Мне надо еще выпить, – сообщил он.

Девушка коснулась его руки.

– А с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила она. – Ты похож на ледышку. И губы посинели.

– Я купался, – равнодушно произнес ее муж.

– Как – купался? Где?

Писатель взлохматил на лбу волосы, черные, блестящие, еще влажные.

– В нашем озере. Я еле выбрался оттуда, весь в грязи, – сообщил он. – Касс, там все заросло. Я принял горячий душ, но все никак не могу согреться, и в ноздри забилась всякая дрянь.

Все, что разделяло влюбленных, все тревоги и беды были забыты в мгновение ока. Ее избранник выглядел так ужасно, что Кассандре захотелось его защитить и успокоить. Она взяла его посиневшие холодные руки в свои, горячие, и в волнении прошептала:

– Кевин, ради бога, объясни, что случилось? Зачем ты полез в пруд?

Мужчина залпом осушил бокал виски и тыльной стороной руки вытер губы. Он собирался с силами, чтобы обо всем рассказать ей.

И он поведал жене всю историю с самого начала: как музыкант вернулся из Лондона и сказал, что Наташа его бросила, и как был несчастен и подавлен этим бедный Морис. Лондонский окулист ему сообщил, что даже венское светило, к которому Куррэн собирался поехать, ничем ему не поможет – болезнь зашла слишком далеко. Скоро его ждет полная слепота. Однако это известие как будто было для пианиста менее серьезным ударом по сравнению со страшной трагедией – потерей Наташи. Супруга изменяла ему давно и хвасталась своими победами, еще когда они жили в Париже, не избавляя беднягу даже от самых гнусных подробностей.

– Потом, – продолжал Мартин, – он упомянул и про меня – я тоже оказался в длинном списке ее побед. Я помог ей добить Мориса. Я чувствовал себя последним подлецом.

Касс застыла, не двигаясь и не говоря ни слова. Это был момент истины – впервые ее муж открыто признал, что был близок с другой женщиной. Она отвернулась и подняла упавшую сигарету. Кевин машинально чиркнул спичкой и дал ей прикурить. Писатель подробно рассказал о том, как они с пианистом целый час разговаривали, а потом Кевин начал всерьез беспокоиться из-за отсутствия Касс, поэтому он вышел в прихожую позвонить таксисту, чтобы убедиться, что девушка вернулась в Колд-Даттон.

– Я даже предположил, что ты могла уехать в Лондон с отчимом, – признался Мартин и натужно рассмеялся. – Я бы не удивился, в данных обстоятельствах.

Кассандра ничего не ответила. В горле у нее пересохло, а в душе царил хаос.

Мужчина продолжал свой рассказ. Выйдя на веранду, он увидел, что двери распахнуты, комнату заливает дождь, а Морис барахтается в воде. Он прыгнул в озеро и попытался его спасти.

– Но ты сама знаешь, я – никудышный пловец, – произнес он севшим голосом. – Так и не научился толком держаться на воде. В общем, я опоздал. Потом я все-таки выловил его из воды и втащил в дом, хотя сам пару раз уходил под воду с головой. И чуть с ума не сошел, когда увидел, что Морис не шевелится. Пытался делать ему искусственное дыхание, но ничего не получилось, – добавил Мартин. – Дело было срочное, я вызвал доктора Коуэна, о котором с восторгом говорила леди Винн-Керр. Врач приехал тут же, но, хотя Морис еще дышал, Коуэн не смог его спасти. Он сказал, что сердце пациента отказало. Доктор послал за «скорой», они приехали и увезли тело. Наверное, еще будет дознание, – мрачно предположил писатель. – Касс, Касс, я сделал все, что мог. Я пытался спасти его, Касс, правда. Видит бог, я так хотел ему помочь, чтобы хоть как-то оправдаться за свое гнусное поведение. Я ведь так виноват перед ним!

Кевин упал на колени перед ней, закрыв лицо руками. Он весь содрогался от рыданий – безудержные всхлипывания сотрясали все его худое гибкое тело, которое девушка так любила. Любила когда-то и любит сейчас. Кассандра ощущала это каждой своей клеточкой. Она любит его не меньше, чем прежде, и должна простить ему все.

Она обняла своего избранника двумя руками и прижала к себе, пытаясь вдохнуть в него свои тепло и нежность. И заплакала вместе с ним.

– Я все понимаю, я разделяю твое горе и не держу на тебя зла, Кевин. Наташа – демон-разрушитель. Я знала это с самого начала. И бедный милый Морис тоже это знал, – проникновенно говорила Касс. – Он иногда беседовал со мной, рассказывал о своей жизни, и я понимала, как он был с ней несчастен. Она жестокая, коварная хищница, у нее нет ничего святого; и я ни в чем не виню ни тебя, ни любого другого, кто пал ее жертвой.

Мужчина воздел к небу сжатые кулаки.

– Ради бога, перестань выказывать такое благородство! – воскликнул он. – Я этого не заслуживаю.

– О, Кевин, – простонала девушка. – Не казни себя. Ты просто поддался искушению; это была сильная, но мимолетная страсть. Я охотно прощаю тебя. Клянусь, я никогда не буду тебе об этом напоминать. Только перестань так терзаться, прошу тебя.

– Но Морис умер, и я участвовал в его медленном убийстве, – горестно произнес Мартин.

– Это неправда, ты сильно преувеличиваешь, – убежденно возразила Кассандра. – Конечно, ты поступил с ним нечестно, тебе не следовало вступать в связь с его женой, но ты был лишь одним из многих. И вообще, хватит сокрушаться о прошлом, – добавила она. – Это никому не поможет.

Кевин судорожно всхлипнул и зашелся истерическим смехом, с силой ткнувшись лбом ей в колени.

– Как это на тебя похоже – оставаться практичной даже в трагических обстоятельствах, – выдавил он.

Девушка провела пальцами по его волосам. Слезы, горячие слезы все еще катились по ее щекам, но она уже начала успокаиваться.

– Кто-то из нас двоих должен быть практичным, – заявила Кассандра. – Мы же с тобой не греческий хор. Все уже позади. Конечно, страшно подумать, что Мориса больше нет. Это невыносимо. Однако смерть прекратила его страдания, и теперь он обретет покой. Он никогда не был бы с ней счастлив, и что его могло бы ждать в жизни, кроме одиночества и полной слепоты? В конце концов, ты сделал все, что мог, – добавила она.

– Но мне кажется, – сказал Кевин, – чувство вины будет преследовать меня до конца жизни.

– Нет, нет, не допускай этого, милый. Постарайся все забыть. А что решил доктор Коуэн? – поинтересовалась Касс. – Что это был несчастный случай?

Возлюбленный поднял на нее полные муки глаза:

– Он предположил то же самое, что и я, – Морис захотел выйти на свежий воздух, поскользнулся и упал в пруд – он ведь плохо видит. Бедный, бедный Морис! – Кевин порывисто вскочил, потянув за собой Кассандру, обнял ее и прижался к ней щекой. – Дорогая, я так боялся, что ты вернешься домой и скажешь, что уходишь от меня… навсегда.

Девушка вздохнула:

– Сначала я ужасно расстроилась. Мне хотелось ударить тебя, задушить… Так плохо мне никогда не было! Но потом я почувствовала жалость.

– Мне так стыдно за то, что я сделал! Клянусь тебе, я горько раскаиваюсь. Мне противно, что я оказался таким слабым. С какой стати тебе вообще меня жалеть?

– Я не тебя жалела, а себя, – прошептала она. – Я не могу без тебя жить.

– О, Касс, милая моя, дорогая Касс, ни один мужчина на свете не заслуживает такой жены! И такого великодушия.

– Мне просто кажется, что измена не так важна, если это всего лишь мимолетная страсть, в которой человек потом раскаивается. Вот чего я не смогла бы простить, так это хладнокровного обмана и постоянной лжи. Это очень унизительно.

– Если я унизил тебя, Касс, да простит меня Бог! А к Наташе я именно такие чувства и испытывал – мимолетную страсть. В тот вечер, когда у нас якобы сломалась машина, я ей так и сказал – что все кончено, что я не хочу больше с ней встречаться. Тогда она пригрозила все рассказать тебе. Я и сам собирался тебе признаться, но очень боялся обидеть… Я пытался придумать какой-то выход – чтобы ты ничего не узнала. И бедняга Морис пришел на выручку: предложил Наташе деньги, лишь бы она оставила тебя в покое. И она согласилась.

Касс отступила на шаг и с ужасом посмотрела на Кевина:

– Он сделал это?

Молодой человек пересказал ей все, что услышал от Мориса.

– Он относился к тебе с глубоким уважением и восхищался тобой. Говорил, что готов дать Наташе развод и все деньги, лишь бы ты не страдала. Но я ему сказал, что ты уже все знаешь. Только вот как ты узнала – для меня загадка.

Касс рассказала и в заключение добавила с юмором:

– Представляешь, я, вся такая образцовая домохозяйка, собираюсь пылесосить ковер в коридоре и вдруг слышу умопомрачительную новость: оказывается, я теряю мужа. Отсюда мораль: не надо так много значения придавать уборке! – Она прижалась к нему и вдруг разрыдалась. – О, Кевин… Я никогда не смогу забыть Мориса. Он был такой добрый, такой милый, так хорошо ко мне относился…

Кевин тяжело вздохнул, отошел от нее и закурил сигарету.

– Морис был на высоте, а я выгляжу в этой истории не очень красиво, да?

– Ну, это не важно, лишь бы ты любил меня.

– А я и не переставал тебя любить, – сказал он. – И если ты будешь по-прежнему доверять мне, несмотря на то что я натворил, клянусь тебе, подобного больше никогда не повторится.

– Да, я верю тебе, – всхлипнула она. – Правда верю.

– Нам еще предстоит неприятная процедура, начнется дознание – Морис ведь умер в нашем доме. Все станет известно. Начнут говорить, обсуждать, пойдут слухи…

– Ну и пусть! Люди ведь никогда не узнают, что на самом деле произошло. Просто подумают – трагический случай.

– Господи, как жаль, что я не смог спасти его…

– Ты сделал все, что было в твоих силах, любимый. Говорю же тебе – для Мориса смерть стала избавлением.

Кевин затушил сигарету, притянул жену к себе и поцеловал в губы.

– Касс, ты вела себя безупречно. Я этого никогда не забуду и сделаю для тебя все, что ты захочешь. Я больше не буду капризничать, чтобы не расстраивать тебя.

Она улыбнулась, смахнув последнюю слезинку:

– Так я тебе и поверила! А теперь отпусти меня, дорогой. Не пора ли нам подумать об ужине?