Текст книги "Брюсов Орден. Ради лучшего будущего (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Да, а как же вы сами, господин штабс-капитан? – запоздало дернулся я.

– У меня есть еще, – отозвался офицер.

В окно влетела очередная шальная пуля – на этот раз на нее как-то даже внимания особо не обратили.

– Все готовы? – обвел взглядом Седов комнату. Присутствующие, включая нас с Полиной, по очереди кивнули. – Тогда выдвигаемся!

* * *

Дома на улице стояли вплотную один к другому, так что идти по крышам и в самом деле можно было, словно по проспекту. По большей части кровля была покатой, но не настолько крутой, чтобы соскользнуть с нее вниз. К тому же, тут и там из нее торчали кирпичные трубы, поднимались разного рода надстройки, над фасадами иногда возвышались вывески или просто торчала какая-то ржавая арматура – потребуется за что-то ухватиться – всегда найдется за что…

А еще, как оказалось, легко найдется, где организовать засаду.

Первым упал Городов – не проронив ни слова, не издав ни звука, просто клюнул носом вперед и замер. Прежде, чем я сообразил, что случилось, идущий передо мной Васильев вскинул к плечу винтовку и выстрелил, затем передернул затвор – и снова выстрелил. Справа, с другого ската крыши, его тут же поддержал Седов – из револьверов с двух рук, «по-македонски». Рванул из кобуры свой огромный маузер Прохорыч…

Только теперь я заметил противника – это и в самом деле были китайцы (ну, или еще какие азиаты), невысокие, коренастые, в светло-зеленых гимнастерках и фуражках с красными звездочками. Беспорядочно паля из винтовок с примкнутыми штыками, они высыпали из-за труб следующего на нашем пути здания, словно стая саранчи, на несколько секунд заполонив собой всю крышу, но, столкнувшись с ответным огнем, немедленно отхлынули назад, попрятавшись. Убраться, впрочем, успели не все – шесть или семь тел остались лежать неподвижно, еще один китаец полз, волоча ногу – почему-то не вслед за товарищами, а на нас – то ли хотел во что бы то ни стало продолжить атаку, то ли в шоке перепутал, где свои, где чужие.

Хладнокровно прицелившись, Прохорыч оставил этот вопрос навеки без ответа.

Что до меня, то я едва успел поднять руку с наганом, как стрельба уже стихла.

Опустив винтовку, Васильев метнулся к Городову, склонился над ним и почти тут же обернулся к Седову:

– Наповал.

– Отходим, – бросил на это из-за люкарны[1] штабс-капитан. – Красных слишком много…

– Китайцы, – буркнул студент, прячась за печную трубу. – Их уже за четыреста миллионов, и через одного – готовый большевик.

– Что, все четыреста мильенов здесь у нас, в Ярославле? – ахнул залегший Прохорыч.

– Да нет, там, в Китае.

– А, ну тогда ладно…

Они все говорили и говорили, но я уже не слушал. Обернулся, ища глазами Полину – и тут же увидел ее, лежащую ничком в трех шагах позади. Сперва мне показалось, что напарница просто так укрылась от обстрела, но тут я заметил у нее над виском аккуратную черную дырочку, из которой сбегала по щеке тоненькая алая струйка.

Что?! Нет!

Как ошпаренный сорвавшись с места, я бросился к девушке, неловко схватив, перевернул на спину. Голубые Полинины глаза, застыв, зачарованно воззрились мимо меня, в недоступно-высокое небо.

– Нет… – отчаянно встряхнул я безжизненное тело. – Нет!

– Ваше благородие, уходим, – тронул меня сзади за плечо Прохорыч, невесть как успевший преодолеть разделявшее нас расстояние. Затем, наклонившись, он закрыл Полине глаза, и повторил: – Уходим! Приказ господина штабс-капитана! – выпрямился – и вдруг, покачнувшись, завалился назад, едва не столкнув меня с крыши. На груди его мундира расплылось кровавое пятно – почти незаметное темно-бордовое на черном.

Я вскинул голову – в нашем тылу один за другим выбирались на крышу китайцы – кто из чердачных окон, кто карабкался прямиком с фасада.

В самом деле, как же их много!

Револьвер в моей руке взметнулся сам собой, а вот тугой спусковой крючок поддался будто бы с неохотой – пришлось перехватить оружие обеими руками. Прежде, чем выстрелить, краем глаза я еще успел заметить, как, выронив винтовку, рухнул, путаясь в полах шинели, Васильев, как судорожно схватился за окровавленное плечо Седов… А после – как упал бегущий на меня китаец, как покатился кубарем другой, как подкосились ноги у третьего…

Расстреляв патроны, я отшвырнул отныне бесполезный револьвер и рванул из ножен шашку. Из «наших» на крыше к этому моменту я уже остался один – лихого штабс-капитана враги подняли на штыки и сбросили вниз, на мостовую. Взметнув клинок, я шагнул навстречу китайцам…

Эту пулю я даже увидел. Время вдруг словно остановилось, и она, медленно вращаясь, выскользнула в дымном облаке из винтовочного ствола и поплыла на меня. Неспешно так, будто понимая, что никуда я от нее не денусь, давая прочувствовать и осознать неизбежное…

Нет, страха не было. Ничего не было: ни мыслей, ни чувств, ни ощущений.

Только мы двое – я и эта пуля.

А потом она вошла мне в лоб, словно к себе домой – и, похоже, не стало и самого меня.

[1] Слуховое окно в виде выступа на крыше

Глава 31

г.Санкт-Петербург, август 20** года

Текущий поток времени

Было темно, но не так чтобы очень. Жарко – но не слишком. Что-то шумело, гудело и поскрипывало – но приглушенно, в отдалении. Пахло тиной, плесенью и автомобильными выхлопами – слегка. И даже привкус крови во рту не казался таким уж пугающим – словно губу прикусил, тоже мне беда! Ну, точно прикусил – язык нащупал крохотную ранку.

Ад на минималках? Потому что на рай по-любому не тянет… Если же не то и не другое…

– Крутись Уроборос!

Что? Что?!!

Я обернулся: позади меня стояла Полина.

– Садиста, который придумал корсет, нужно на фиг выпилить из истории! – сердито заявила девушка, стягивая с себя каракулевую пелерину и оставаясь в длинном платье – том самом, по моде 1837 года.

Машинально я опустил взгляд, оценивая собственный наряд: распахнутая шинель, темно-зеленый вицмундир… Покосился по сторонам: опоры моста, река (должно быть, Нева) – наша точка эвакуации…

Ну да, я же только что вернулся из XIX века, после дуэли с Пушкиным. Как и планировалось, дал промах – поэта сразила из укрытия моя напарница. Сперва, кажется, в случившееся никто не поверил: полковник Данзас так вообще решил, что лицейский друг его разыгрывает, даже шутя пнул лежащее на земле тело сапогом в бок… Потом, конечно, начался переполох, все забегали, заголосили, стали наперебой звать врача – и под прикрытием этой суматохи мы с Полиной по-быстрому свалили с Черной Речки на ожидавшем нас на тракте «ваньке»…

Все так, все логично…

Но ведь было же и другое! Бомба для Александра II, разгромленная штаб-квартира Ордена, клад в Кусково, юридическая контора сэра Уильяма, ярославская крыша… Полина, сраженная пулей азиата-красноармейца, моя собственная смерть…

Все это не выдумка, не сон!.. Или…

– Ты что-нибудь понимаешь? – снова поднял я глаза на напарницу. – Нет! – тряхнул головой тут же. – Неправильный вопрос. Что ты помнишь?

– Помню, как убила Александра Сергеевича Пушкина, – с горькой усмешкой заявила девушка, нашаривая у себя за спиной завязки корсета. – Будет что внукам рассказать!

– А… еще что-нибудь? Что-нибудь… странное?

– Есть такое, – помедлив, кивнула Полина. – Не так отчетливо, но… Будто мы уже однажды возвращались сюда из 1837-го… Да ну, чушь! – решительно мотнула она длинной челкой.

– А если не чушь? – подался вперед я. – Возвращались мы – и… что?

– Тебе так вот приспичило мое дежа вю обсудить? – нахмурилась девушка. – Вообще-то это совсем не то, чем стоит хвастаться!

– Мы уже возвращались из 1837-го – и что было потом? – не отступал я.

– Что-что… Ты пришел… То есть мы не вместе вернулись? – удивленно спросила она – не то у меня, не то у самой себя. – Странно… Слушай, и миссию мы тогда провалили! – сообразила Полина. – Погоди, я что-то запуталась. Получается, это нам что, дали второй шанс? Так вообще бывает?

– По ходу, бывает, – хмыкнул я. – Второй шанс, да… Так что было дальше?

– Я набрала Панкратову… Нет! Сначала – еще до твоего прихода – сюда, под мост, сунулся какой-то хмырь и всучил мне конверт. Там внутри был телефон. Тот зазвонил, и мне сказали, что Орден уничтожен… Что?! – до крайности поразилась девушка собственным словам. – Крутись Уроборос! Я помню, как мы с тобой пришли к штаб-квартире, эти цветы, эти списки на стене… Помню звонки от «Хозяина»! Помню Ярославль… Помню, как… Помню. Как. Меня. Убили, – бесцветным голосом выговорила она.

– А следом меня, – сообщил я напарнице. – И сразу – вот это вот все… – обвел я жестом наше убежище под мостом.

– Я должна позвонить отцу! – сорвавшись с места, Полина бросилась к тайнику, где были спрятаны наши вещи, и выхватила оттуда смартфон. Ее пальцы заскользили по экрану. Затем, поднеся трубку к уху, девушка несколько секунд напряженно вслушивалась в нее – и вдруг безвольно уронив руку, прошептала в ужасе: – Абонент недоступен…

– Не может быть! – похолодел я. – Все же… Все должно было измениться! Набери еще кому-нибудь!

Однако напарница меня уже словно не слышала.

Сделав шаг вперед, я забрал из ее вялых пальцев гаджет, оживил успевший затемниться экран, нашел в «контактах» фамилию Панкратова и нажал на «вызов». Почти сразу послышался гудок, а за ним знакомый, веселый такой голос:

– Да, Полинк!

– Виктор, это не Полина, это Игорь! – заорал я так, словно собирался переговорить с Москвой без посредства телефонной линии.

– Что случилось? – мигом переключившись с радостно-беззаботного тона на обеспокоенный, поинтересовался Панкратов.

– Нет, нет, у нас все в порядке, – понизив голос до почти нормального, поспешил заверить его я. – А… У вас как? Что с Орденом?

– А что с ним сделается? – усмехнулся мой старый напарник. – Это ж Орден!

– Это ж Орден… – завороженно повторил я за ним. – И ничего… необычного? – уточнил все же.

– Да нет, все как всегда. Никаких новостей… А вот тебе, чувствую, есть что рассказать, – заметил Виктор.

– Есть, – подтвердил я. – Еще как есть. Но не по телефону.

– Тогда руки в ноги – и в Капотню! – бросил Панкратов.

– В Капотню? – не понял я. – А, ну да, конечно… – нет, понял – просто не сразу вспомнил.

Уже не первый десяток лет штаб-квартира Ордена размещалась на южной окраине Москвы, в Капотне. Какая Волоколамка? Кто сказал «Волоколамка»? Вам бы только все запутать!

* * *

– Так вот ты какой, Глобальный Парадокс… – задумчиво проговорил Гроссмейстер, выслушав наш с Полиной доклад.

– Вообще-то, не такой уж он и глобальный, – протянул Виктор – в роскошном кабинете Анатолия Сергеевича, на первый взгляд, не отличимом от того, что помнился мне по той, прежней штаб-квартире, мы собрались вчетвером. – Мир вокруг как стоял, так и стоит…

– Нет, – покачал головой глава Ордена. – Этот мир уже никогда не будет прежним. По крайней мере, для нас…

– У меня есть вопросы! – почти перебив Гроссмейстера, вскинул голову я.

– Что ж, полагаю, Игорь, вы имеете на них право, – невозмутимо кивнул Анатолий Сергеевич.

Ну, о’кей, поехали…

– Раз теперь… точнее, раз уже давно Орден прописан здесь, в Капотне – значит, то наше письмо из 1913 года вы не получали?

– Нет, разумеется, – ответил Гроссмейстер.

– И никакого нападения на штаб-квартиру со стороны Легиона не было?

– На нашей памяти – нет.

– Но почему? Ведь отправляясь в 1837-й – а затем в 1881-й – я не мог не знать о Капотне. И, по логике, должен был рассказать Осипу Фомичу…

– Парадокс, – развел руками Анатолий Сергеевич.

– Это не ответ…

– Наоборот, это ответ. Была бы логика – не шло бы речи и о Парадоксе. Логика нарушена – видим Парадокс. Это же не вопрос нашего понимания или непонимания причин и следствий. Время так защищается от необдуманного вмешательства – попирая причинность. Тем Парадокс и опасен. Если верить вашему Осипу Фомичу, это даже в Легионе неплохо понимали…

– Кстати, о Легионе, – подхватил новую мысль я. – Он действительно существует?

– Как минимум, существовал – с 1697 года. Считается, что тогда он был почти равен Ордену по силе. Но по мере того, как мы укреплялись, Легион слабел. До сегодняшнего дня предполагалось, что в конце XIX века он окончательно сошел со сцены. Теперь мы знаем, что это не так – по крайней мере, в одной из версий реальности. Легион не сгинул – он просто затаился. Далеко не факт, кстати, что это произошло именно из-за полученной от вас, Игорь, информации – скорее всего, тут сказался целый комплекс факторов…

– Прошу прощения, Гроссмейстер, но, вообще-то, данная информация относится к пятой степени посвящения, – воспользовавшись тем, что Анатолий Сергеевич умолк, вставил ремарку Панкратов.

– А то, о чем нам рассказали ребята – минимум к шестой, – парировал глава Ордена. – И тем не менее, ты здесь, слушаешь.

– Мне выйти? – подобрался Виктор.

– Да сиди уж, – махнул рукой Гроссмейстер. – А что касается сведений о Легионе… Полагаю, в свете последних событий следует спустить ее по меньшей мере градуса до третьего. И составить план мероприятий по выявлению возможных угроз. Капотню не должна постигнуть судьба Волоколамки – пусть мы с тобой про такую и не помним.

– Это я себе уже пометил, – деловито кивнул Панкратов.

– У вас еще остались вопросы, Игорь? – снова повернулся Анатолий Сергеевич ко мне – уже будто бы в некотором нетерпении.

– Из принципиальных – всего один, – заявил я. – Что насчет Антихриста? Ну, сверхчеловека, которого Машина, типа, пытается вывести путем селекции? Неприятно, знаете ли, чувствовать себя племенным бычком. И еще неприятнее вдруг узнать, что все время служил темной стороне…

– Мы понимаем, что это чушь, – поспешила зачем-то вмешаться в разговор Полина, – но если в нее верят легионеры…

– А не плевать, во что они там верят? – брезгливо поморщился Виктор. – Ясно же, что это бред сивой кобылы!

– Хотелось бы услышать это от вас, Анатолий Сергеевич, – сухо заметил я Гроссмейстеру. – Чушь? Бред? Или что?

К немалому моему – и, пожалуй, не только моему – удивлению, ответил глава Ордена не сразу. С четверть минуты он задумчиво переводил взгляд с Полины на меня, лишь мельком косясь на Панкратова, затем наконец заговорил:

– Как вам сказать, Игорь… И да и нет. Конкретно насчет Антихриста – разумеется, вздор. Отговорка, придуманная Ромодановским, чтобы очернить Брюса перед царем. Тогда выдумка не особо сработала, но вот, не забылась… Но дело в том… – Анатолий Сергеевич снова ненадолго умолк, будто собираясь с мыслями. – Дело в том, что перемещение между потоками действительно нас меняет, – продолжил он, снова обведя присутствовавших в кабинете долгим взглядом. – В современной науке нет подходящего термина для описания ни сути этого воздействия, ни его результатов. Это не мутация, наш геном остается прежним… И все же что-то происходит. Почти неуловимое. Возможно, вовсе нематериальное. Но четко фиксируемое Машиной. И да, эти изменения наследуются. И еще раз да: закрепление их в потомках – одна из целей деятельности Ордена. Не единственная, но одна из. Если хотите, можно назвать это ожиданием рождения сверхчеловека… Сверхлюдей. Которым уже не будет нужна Машина. В этом и состоял замысел Изобретателя – сделать свое детище ненужным. И тем самым не победить Врага в конфликте, поводом к которому послужило создание Машины – а предотвратить само возникновение этого конфликта. Сверхлюди народятся не для войны – а для того, чтобы войны не было! Вот такой расклад, – с какой-то несмелой улыбкой заключил Гроссмейстер. – С грифом высшего, седьмого градуса, на секундочку. Так что очень надеюсь на вашу сдержанность и деликатность, друзья.

Анатолий Сергеевич умолк, и на некоторое время в кабинете повисла абсолютная тишина.

– Простите, Гроссмейстер, но я, кажется, недопонял, – первым осмелился нарушить ее Виктор. – Эти ваши… наши сверхлюди… Раз им не будет нужна Машина… Они что, смогут гулять между потоками сами по себе? Или наоборот, вообще не смогут путешествовать во времени – несмотря на помощь Машины?

– В последнем случае они были бы не сверх-, а недо-человечки, – покачал головой глава Ордена. – Нет, речь идет именно о смене потока на иной без посредства Машины.

– Как такое может быть? – спросил уже я.

– Как – понятия не имею, – развел руками Анатолий Сергеевич. – Но может – теперь я в этом уверен. И вы, Игорь – первое за триста с гаком лет подтверждение того, что Орден на верном пути.

– Я?!

– Он? – ахнула Полина.

– Вспомните ваш рассказ о сбое, – предложил мне Гроссмейстер. – Вернее, о сбоях. В первом случае, в 1837 году, перенос был инициирован – и прерван. Очевидно, из-за того, что Легион захватил штаб-квартиру Ордена и завладел Машиной. Но, тем не менее, вы переместились – в 1881 год. Машина уже не работала, но, судя по всему, заданный ею вектор – в будущее – сохранился. И вы ему последовали – на сколько сумели. Неосознанно, но, заметьте: сами, без чьей-либо помощи. То же самое, похоже, повторилось в 1913-м. Начался перенос, произошел Скачок – и легионер лишился Машины. Но вы все же прыгнули – пусть и с некоторой задержкой. Недалеко, всего лишь в 1918-й – но зато снова сами! Других объяснений, кроме проснувшихся в вас способностей, лично я не вижу.

– То есть я, получается, тоже сверхчеловек? – растерянно поинтересовалась Полина. – В 1918-й меня ведь как-то закинуло!

– Возможно, – кивнул Анатолий Сергеевич. – Но здесь уже допустимы варианты: в тот момент, в 1913-м, вы держали Игоря за руку, составив с ним, таким образом, единую систему…

– А в 1837-м – выпустила… – прошептала, припомнив, моя напарница. – И осталась в прежнем потоке…

– В любом случае, речь пока только о первом успешном шаге – на долгом и трудном пути, – заметил глава Ордена. – Однажды – даже дважды – неконтролируемо проявившаяся способность – еще не победа. Всего лишь – знак будущей победы. Сверхчеловека среди нас пока нет – но когда-нибудь он родится, теперь я в этом не сомневаюсь.

– Все это вилами по воде писано! – мотнув головой, резко заявил Панкратов. – Парадокс есть парадокс – вы сами сказали, Гроссмейстер, что искать в нем логику – пустое дело. Можно придумать тысячу версий случившегося – что в 1837-м, что в 1913-м. И появление в Ордене доморощенного Супермена – последняя из вероятных!

– Придумать – можно, – хмыкнул Анатолий Сергеевич. – И буду тебе, Витя, весьма благодарен за любую, самую фантастическую гипотезу. Жду предположений и от вас, – перевел взгляд Гроссмейстер на нас с Полиной. – И еще раз напоминаю: прозвучавшее сегодня в этой комнате – в высшей степени секретно. Пока на этом все… Вы свободны.

Заскрипели отодвигаемые стулья – но только не мой: ошарашенный услышанным, я словно прирос к своему месту.

– Эй, мистер Супермен, проснись и пошли! – тронула меня за руку Полина.

– Только желательно просто шагом и за дверь, а не сквозь время, – буркнул Виктор.

– Не завидуй, – насмешливо прищурилась на него девушка.

– Было бы чему… – проворчал Панкратов.

Глава 32

г.Москва, август 20** года

Текущий поток времени

Домой (несмотря ни на какой парадокс, мой адрес не поменялся) я ехал один. Полина задержалась в штаб-квартире – так и не сумев дозвониться до отца, она хотела найти какой-нибудь другой его номер (мало ли, может, новый появился – у нас же парадокс), но Танюша, секретарь Анатолия Сергеевича, была чем-то по горло загружена и от любых вопросов и просьб только нервно отмахивалась: «Потóм! Потóм!» Виктор же по-быстрому свалил прямо после совещания, а обратиться непосредственно к Гроссмейстеру моя напарница не решилась – тем более, что тот наверняка отослал бы ее обратно к помощнице.

– Тебя подождать? – спросил я, поняв, что это надолго.

– Зачем? – пожала плечами девушка. – Нам же все равно не по пути…

Ну да, верно, не по пути…

– У меня там могли остаться твои вещи, – напомнил я – за две недели проживания в Измайлово – «в рабстве кольца» – Полина успела обзавестись кое-каким скарбом. Этак на полшкафа.

Похоже, думая в этот момент о чем-то совсем другом, девушка лишь махнула рукой:

– А, парадокс с ними!..

Не иначе, в Ордене родилась новая идиома.

С другой стороны, подмечено было верно: только в силу парадокса Полинины пожитки и могли бы сохраниться на моей квартире после Скачка…

…– 9-я Парковая? – переспросил таксист, когда я устроился на заднем сиденье его желтой «Лады Весты». – Там сейчас трубы меняют, все вокруг перекопано. К дому не подъедем – придется немного пройти…

– Ну, что делать… – развел я руками.

«Немного» обернулось несколькими сотнями метров – потрудись водитель обогнуть квартал и заехать с противоположной стороны, шагать пришлось бы куда меньше. Но так уж ему показал навигатор. Будучи совсем не в настроении спорить, я расплатился и выбрался из такси. Может, оно будет и к лучшему – прогуляться. Даже Супермены иногда ходят пешком. А уж недо-Супермены…

Интересно, прав ли Анатолий Сергеевич с этой его безумной теорией? Виктор, вон, кажется, в нее ни Уробороса не верит. Но где Панкратов, а где Гроссмейстер! Кому, по идее, виднее?

Однако, если глава Ордена прав – за что мне такое счастье? Всего две миссии – и сразу нужная мутация? Вернее, не мутация – но смысл понятен. И да, именно две – началось все уже в 1837-м…

Да и родители у меня обычные люди… Хотя, помнится, незабвенный Осип Фомич, Уроборос его дери, говорил, что способности Столпа могут передаваться через поколение…

Кстати, и миссии мне выпали нетривиальные – со сбоями, даже, вон, с парадоксом. Может, в этом все и дело? Но тогда новый вопрос – а не подстроила ли те сбои Машина? Не заложилась ли она на парадокс специально? Не является ли все случившееся частью ее плана?

Впрочем, это я, пожалуй, уже лишку хватил. Парадокс заведомо нелогичен – как его просчитаешь?

Или Машина может?

Погруженный в эти путаные мысли, к дому я двигался, что называется, «на автопилоте» и у самого подъезда едва не столкнулся с каким-то прохожим. Машинально шагнул вправо – но туда же, должно быть, тоже рефлекторно, сместился и человек впереди. Сдвинулся влево – тот отзеркалил и этот мой маневр.

Осознав наконец всю нелепость нашего топтания туда-сюда, я поднял глаза: передо мной стояла Ольга.

После всего, что случилось со мной за последнее время, я даже как-то не особо удивился. Наоборот, мелькнула мысль: «Хорошо, что Полины нет…» За ней другая: «А почему, собственно, хорошо-то?» И только затем: «Ольга же не знает моего адреса!» Не знала. Снова парадокс?

– Э… Привет! – пробормотал я. – А… что ты здесь делаешь?

– Угадай! – хмыкнула девушка. Но тут же и ответила: – Тебя жду, разумеется.

– А… зачем? – как-то само собой выскочило у меня.

– Вот за этим, – стрельнула рыжая глазами куда-то мне за спину, но прежде, чем я успел оглянуться, между лопаток мне что-то уткнулось. И, судя по характерному щелчку взводимого курка, едва ли на сей раз это была обычная палка.

– Не дергайся, – шепнул сзади мужской голос. Вроде бы, даже знакомый – но никакого визуального образа при первых его звуках у меня не возникло. – Рыпнешься – продырявлю без разговоров. Спокойно иди вперед, в подъезд. Это ясно?

«Это ясно»?!

– Более чем, – выдохнул я, поняв наконец, где мог голос этот слышать. Телефон, конечно, искажает звучание, и тем не менее…

Вот только Ольга-то здесь каким боком?!

– Тогда шагай! – последовал приказ.

Впереди бывшая подруга уже любезно открывала мне дверь подъезда.

Подниматься было невысоко, но рыжая предпочла вызвать лифт. Внутрь мы набились вчетвером: к Ольге и легионеру – а в личности того, кто приставил к моей спине ствол, я уже не сомневался – присоединился еще один человек – чернявый парень лет двадцати пяти. Что до бывшего «Хозяина», то в зеркале на стене кабины я сумел рассмотреть и его – правда, мельком. Был он где-то ровесником Виктора – под тридцать или слегка за. Довольно высок, белобрыс, над левой бровью – давно заживший шрам… Нет, не над левой, над правой – зеркало же…

– Ключи где? – спросила меня Ольга, когда, покинув лифт, мы остановились перед дверью квартиры. – Нет, сам не доставай, просто скажи, где?

– В джинсах, в правом переднем кармане, – буркнул я.

– Привычек не меняешь, – усмехнулась рыжая, бесцеремонно запуская туда руку и получая в награду презрительную гримасу.

– Так вы правда знакомы? – с любопытством спросил у нее чернявый.

– Не в этой жизни, – бросила девушка, вставляя ключ в замочную скважину.

– Можете не разуваться, – постаравшись, чтобы прозвучало как можно более едко, проговорил я, переступая порог. – Чувствуйте себя как дома…

– О, в этом не сомневайся! – в тон мне заверила Ольга.

Проведя через коридор, меня втолкнули в комнату. Бывшая подруга деловито прошлась уже по всем моим карманам, последовательно выудив паспорт, телефон и несколько денежных купюр. Добыча отправлялась на кровать. Тем временем чернявый приволок с кухни стул и поставил его у стены. Мне велели сесть. Затем «Хозяин» перепоручил Ольге пистолет – небольшой, черный, с толстым глушителем на стволе – сам же достал из рюкзака за плечами длинную бельевую веревку и привязал меня ею к стулу – столь туго затянув, что теперь я едва мог дышать. Что там Полина говорила про корсет? Вот сюда бы ее сейчас!

Хотя нет, сюда лучше не надо – разве что в сопровождении вооруженного отряда…

– Кто вы такие? – выдавил я, когда, закончив с веревкой, «Хозяин» отошел к своим подельникам на другой конец комнаты и принялся там с ними о чем-то шушукаться. – Что вам от меня нужно?

Ответ на первый вопрос я, в принципе, знал – смущало лишь наличие в раскладе Ольги. Что до второго – то тут уже начинались варианты. Хотя, если подумать, все они сводились к одному…

– Мы – Легион, – посмотрев на «Хозяина» и заручившись его молчаливым разрешением, заявил чернявый.

Что ж, кто бы сомневался!

– А нужна нам, Игорь, штаб-квартира брюсовцев, – добавила, демонстративно поигрывая пистолетом, Ольга. – Для затравки – ее новый адрес. Ну, надо же с чего-то начинать! Ясен пень, мы могли бы его выяснить, просто проследив за тобой по-тихому, но это – время, да и потом все равно пришлось бы встречаться и разговаривать: адрес – это даже не полдела…

Хм, угадано два из двух. Приз будет?

Вот только… Она спрашивает о «новом» адресе. То есть Легион в курсе, что был «старый»? О котором сам Орден ни сном не духом? Уроборосов Парадокс!

Ладно, сейчас это не главное…

– «Нам»? – попытавшись наскрести по сусекам побольше сарказма, переспросил я. – А тебе-то это на кой? Ты же у нас не Столп!

– С чего ты взял? – ухмыльнулась девушка. – Разумеется, Столп, – быстрым шагом преодолев разделявшее нас расстояние, она сунула мне под нос правую пятерню: на указательном пальце сидел неприметный ободок кольца.

– Но ведь не была же… – ошеломленно пробормотал я. – Или была?

– Оля с нами с детства, – заявил от окна «Хозяин».

– Сколько раз можно просить?! – недовольно обернулась к нему девушка. – Ольга – не Оля! Я же тебя «Родей» не зову!

– Эй, народ, вы еще ему наши фамилии назовите! – недовольным тоном предостерег чернявый.

– Мою он и так знает, – отмахнулась девушка.

– Да и не расскажет уже о них никому, – криво усмехнулся «Родя». – Так что разрешите представиться, – сделал он шаг вперед и картинно поклонился, – центурион Легиона Родион Ковальский!

– Что? – только и смог вымолвить я. – Ковальский?

– Я знал, что тебе понравится, – хмыкнул центурион. – Есть, о чем повспоминать напоследок, правда?

– Ладно, с тобой все ясно, – буркнул я, изо всех сил стараясь держаться невозмутимо. – Но вот ты… – мой взгляд снова перескочил на Ольгу. – Не понимаю.

– Я была, как это называется, не закреплена, – охотно пояснила девушка. – В младенчестве способности, наверное, проявлялись, но потом угасли. И, ясное дело, я ничего о них не помнила, когда мы с тобой… скажем так, тесно общались…

– Да, куда уж теснее, – не преминул подтвердить я.

– …в прошлой жизни, – проигнорировала мое замечание Ольга. – Все изменилось после последнего Скачка. Ошибка исправлена – я с двух лет в Легионе… Смешно: говорят, что, если бы мы тогда с тобой не расстались, я могла бы, наоборот, однажды проснуться поганым брюсовцем… В общем, что ни делается – все к лучшему!

– Да, неплохо они тебя оболванили… – выдохнул я.

– На себя посмотри! Милостью Ордена, почти всю жизнь считал себя сумасшедшим! Потерял после Скачка родителей! И что? Продолжаешь таскать брюсовцам каштаны из огня! Ну и кто здесь оболванен?!

– Я вовсе не…

– Так, хватит! – рявкнул Ковальский.

Ольга разом унялась, демонстративно отступив на шаг, но я уже вошел в раж.

– А ты вообще помолчал бы! – бросил центуриону. – Он же всех вас предал – вы в курсе? – выразительно посмотрел я сперва на чернявого, затем на Ольгу. – Во время прошлой авантюры со штаб-квартирой! Ну, на Волоколамке! Помните? – чернявый неуверенно кивнул, девушка никак не отреагировала. А, ну да, она же тогда в Легионе не состояла… – Когда вы все погибли, вместо того, чтобы уничтожить Машину, он забрал ее себе! И тупо принялся тырить из прошлого золотишко!

– Ну, я, положим, нигде не гибла, – слегка склонила голову на плечо Ольга, – но история любопытная…

– А вот меня, помнится, всего изрешетили, – хмуро бросил чернявый. – Это правда – насчет Машины? – повернулся он к Ковальскому. – Ты не рассказывал.

– Таков был приказ Легата, – невозмутимо развел руками центурион. – Наш план «Б». Мы с самого начала подозревали, что уничтожить Машину будет непросто. Так оно и оказалось. Ядерная бомба бы справилась, но у нас, сам знаешь, как-то ни одной в загашнике не нашлось. Пришлось вывезти трофей и временно припрятать – для изучения. А деньги… Так нужно же было финансировать исследования! Как я уже сказал, Легат в курсе, когда здесь закончим, можешь сам у него спросить.

– Врет как сивый мерин! – поморщился я.

– Можешь спросить у Легата, – повторил чернявому Ковальский. – А пока – к делу. Оля? Ой, прости – Ольга. За работу!

Кивнув, девушка вернула ему пистолет, затем взяла с кровати отобранный у меня телефон, подошла с ним ко мне и приставила экран к моему лицу. Сообразив, что она собирается делать, я поспешно состроил рожу – настолько кривую, насколько только был способен – но гаджет все же меня узнал и дисциплинированно отключил блокировку. Технологии, чтоб их…

– Белоголовцева Полина, – подсказал Ольге через комнату центурион.

– Я помню инструктаж…

– Что? – широко распахнул глаза я. – Что ты делаешь?

– Тут есть просто «Полина», без фамилии, – сообщила между тем Ковальскому девушка. – Наверное, она.

– Пиши, – распорядился центурион.

– Что?! Ты?! Делаешь?! – едва не подскочил я вместе со стулом, к которому был примотан. – При чем тут Полина?!

– Помнится, я у тебя в телефоне тоже без фамилии шла, только под именем, – лукаво мне подмигнув, заметила Ольга. – Симптомчик, однако!

– Это ничего не значит…

– А это и не важно. Просто напарница – тоже хорошо. Ты спросил, что я делаю? Пишу ей от тебя письмецо. Вот, послушай: «Срочно приезжай ко мне! Все объясню на месте. Речь о парадоксе. Не пиши и не звони – ответить не смогу. Просто приезжай! Срочно!!! Вопрос жизни и смерти!!! Главное: никому не слова!»