Текст книги "Вид сверху (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Интерлюдия. Вид снизу. Майя

В любой, самой безнадежной ситуации (коих в ее короткой жизни случалось, увы, немало) Майя привыкла искать хоть что-то, сулящее перемену к лучшему. Вот, например, то, что ее доставили в дом бургомистра, безусловно, было хорошим знаком: для Митяя с Арнольдом и даже для самого Игната вполне хватило верного Бенедиктова пса Петра, ей же вишь какая честь выпала! А вот то, что хозяин сразу же выпроводил за дверь конвоира и остался с Майей в комнате один на один, одновременно и обнадеживало, и настораживало. Провоцирует он ее, что ли? Ждет, не попытается ли попавшаяся преступница выкинуть какую-нибудь глупость? В таком случае, не дождется! Все в мини-сити знают: оказался лицом к лицу с шершнем – не трепыхайся, только хуже будет. Хотя, куда уж теперь хуже-то?..

С минуту бургомистр молчал, внимательно изучая Майю из кресла у окна. Смиренно застыв посреди комнаты и потупившись, выжидала и она.

– Ты пощадила мальчишку – этого Марка, – проговорил, наконец, Бенедикт – словно новость какую-то невероятную сообщил.

– Так это же мне только в плюс, не так ли? – осмелилась Майя выдавить робкую улыбку.

Признаться, оставить сопляка в живых не было ее собственной идеей: Митяй велел: «Верни его!», вот она и старалась вернуть. Но пока догнала в темноте, пока обезоружила и скрутила, пока отволокла назад, к тайнику, началась та безумная катавасия у Витрины, и сообщников на месте уже не оказалось. Пришлось чуть ли не на себе тащить эту безвольную, позорно обделавшуюся тушку в полис, на явочную квартиру, где Майю в итоге и повязали полицаи-верзилы.

Разумеется, сама себя она уже не раз спрашивала: а отдай тогда Митяй другой приказ – сумела бы она хладнокровно перерезать мальчишке горло? Если бы, к примеру, именно от этого зависела ее свобода? Ответить с уверенностью у нее не получалось, и все же в душе Майя все более склонялась к тому, что сумела бы. Должна была суметь – она всегда со всем справлялась. Однако признаваться в этом сейчас Бенедикту было, пожалуй, совсем не ко времени.

– Также ты не оказала сопротивления при аресте, – продолжил между тем бургомистр, проигнорировав ее вопрос.

Ха! Какое уж там сопротивление, когда тебя накрывают полицейским сачком! Мало того, что мачете его сетку не берет, так от резких движений та еще и током бьется! Только и остается, что сжаться в комок и затаить дыхание…

Но к чему, все-таки, клонит этот старый шершень?

– А еще я честно рассказала все, что знала, – позволила себе напомнить Майя. – Большинство контактов с дилерами-верзилами было замкнуто на меня, о некоторых даже Игнат был не в курсе! Поэтому…

– Поэтому ты сейчас здесь, у меня, а не в яме со своими подельниками в ожидании оказии до Барнаула или Владивостока, – недовольно поморщившись, перебил ее Бенедикт. – Впрочем, еще не поздно отправить тебя туда, так сказать, для комплекта.

– Не надо, – «на автомате» вырвалось у Майи. Пугала ее, конечно же, не пресловутая яма – что она, ям не видела? А вот перспектива ссылки… Митяй как-то обронил мимоходом, что узилище московского мини-сити – сущий курорт по сравнению с типичным жилищем добропорядочного ньюпа во Владивостоке. А уж про Барнаул шепотом рассказывали такие вещи, что кровь в жилах стыла.

Игнату как их главарю, ясное дело, Барнаула не избежать. Двоих московских ньюпов в один региональный мини-сити не сошлют – таковы правила – поэтому Митяю светит Владивосток. Тогда Арнольду, наверное, Саппоро – как говорят, то еще местечко. Ну а ей, Майе, скорее всего предстоит бедовать в Нижнем Новгороде или Иркутске. Тоже, в общем-то, ничего хорошего…

– Насколько я помню, в прошлом году ты легально работала в полисе? – задал вдруг совершенно нежданный вопрос бургомистр.

– Да, – почти машинально кивнула она. – Медсестрой в Институте Человека.

– И была досрочно отозвана мной в мини-сити из-за некоего прискорбного инцидента…

– Совершенно верно, – подтвердила Майя. – После того, как в больнице пропал какой-то редкий препарат, весь штат ньюпов в Институте заменили. Но я тогда была совершенно ни при чем, правда! – подняла она честные карие глаза на собеседника.

– Я знаю, – ровным тоном проговорил тот. – Зато теперь будешь при чем. Если, конечно, мы договоримся.

– Что, простите? – не поняла девушка.

– Я хочу, чтобы ты вернулась в Институт, – слегка подавшись вперед, проговорил Бенедикт. – Нужно помочь нашим тамошним девочкам в одном нетривиальном деле. Справишься – останешься в Москве, и мы навсегда забудем о том, чем ты жила последние семь месяцев…

«Восемь с половиной», – чуть было не поправила бургомистра Майя, но вовремя прикусила язычок. Сердце у нее в груди стучало, как у воробья. Неужели, шанс?

– …а не справишься, – продолжил между тем вещать Бенедикт, – отправишься, как и положено, в Иркутск, собирать кедровые орехи – или чем там у нас славится байкальский мини-сити?.. Ну а если вдруг, паче чаяния, попытаешься меня обмануть…

– Нет! – совершенно искренне в голос выкрикнула она. – Не попытаюсь!

– Я тоже на это надеюсь, – склонил голову ее собеседник. – Но на всякий случай учти: в полисе тебе от меня не скрыться. Мне известно не только о Вернадского 15, но и о Металлургов 11, и о Мичуринском 5…

По первому адресу располагалась явка, на которой полиция накануне и взяла тепленькой Майю. Квартиру на улице Металлургов, фиктивно оформленную на какого-то левого верзилу, Игнат превратил в сущий дворцовый комплекс – с висячими садами, фонтанами, бассейнами, беседками и роскошными усадьбами, где, когда приходило время залечь на дно, их дружная команда отдыхала от трудов неправедных. Поддерживала все это великолепие в порядке нелюбопытная, но жадная до денег домработница-верзила. В планах их главаря было завести постоянную прислугу из числа ньюпов – Игнат грезил о поварах, садовниках, горничных, дворецких, чуть ли не о шутах – но организовать это он так и не успел…

Что касается третьего адреса, то Майе он вовсе ни о чем не говорил.

– Вся изъятая у вас недвижимость опечатана и вскоре будет передана мини-сити, она послужит общему благу, – заявил тем временем Бенедикт. – Преступники-верзилы, с которыми вы имели дело, арестованы полицией. Банковские счета, которые использовала ваша шайка, закрыты – даже тот, в Сбербанке, о котором ты умолчала на допросе…

– Я не намерена прятаться, – мотнула головой Майя. Это была чистая правда. Что до того несчастного счета – должна же она была попытаться оставить себе хоть что-то на старость! Не вышло – так не вышло…

– Очень на это надеюсь, – бросил бургомистр. – Но учти, задание тебе предстоит не из легких.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – кивнула она. – Что я должна сделать?

14

Потолок был безукоризненно, идеально белый, глазам даже смотреть на него было больно – наверное, это был чемпион мира по белизне среди потолков. Приложив усилие, Юрка проследил взглядом до линии, где он смыкался со стеной – та тоже была белой, но приютила поперек себя какую-то длинную тень, тем самым утратив первозданное совершенство. Еще ниже начиналось одеяло – уже не белое, а скорее светло-бежевое. Лежало оно неровно – географию ее холмов и изгибов можно было изучать долго, чем юноша и был занят какое-то время – какое именно, сказать он бы затруднился. Затем, наскучив, наконец, этим зрелищем, Юрка скосил глаза вправо: там поверх уже знакомого ему одеяла лежала верх ладонью рука с полусогнутыми пальцами. Его собственная. Кажется. На предплечье красовался кусок розового пластыря, из-под которого куда-то вверх и назад уходила тонкая изогнутая трубочка. Понять, куда она ведет, показалось Юрке настолько важным, что он даже немного повернул набок голову: выяснилось, что трубочка была подсоединена к подвешенной на металлическом штативе прозрачной емкости, наполовину заполненной мутной желтоватой жидкостью. Подивившись этой мудреной конструкции, юноша решил перевести взгляд влево, где, как он был почему-то уверен, непременно следовало располагаться окну. Он уже начал поворачивать голову, но мысль о необходимости этого действия внезапно поблекла, растворяясь в каком-то вязком тумане, потолок, мгновение назад вновь оказавшийся в поле зрения, куда-то исчез, и Юрка забылся.

Когда он снова открыл глаза, обстановка вокруг несколько изменилась. Свет теперь был не таким ярким – приглушенным и как будто бы искусственным, даже уже знакомый юноше потолок не казался в нем таким уж безупречным. Но главное – сейчас в помещении Юрка явно был не один – едва заметная игра теней, дрожание воздуха, негромкий шорох – буквально все свидетельствовало о чужом присутствии. Юрка повернул голову на звук – на этот раз движение далось ему без особого труда – и увидел рядом с собой молодую женщину в напоминающем пижаму костюме цвета морской волны и такой же шапочке на голове.

– О, проснулся! – сказала она с лучезарной улыбкой.

– Кто вы? – выговорил юноша. Вопреки опасениям, язык ему подчинялся, но, как видно из-за сухости во рту – до этого момента Юрка ее не замечал, а теперь вот почувствовал – слова звучали со странным присвистом.

– Надя, – представилась женщина. – Дежурная сестра.

– Дежурная сестра… – повторил юноша. – Я в больнице?

– Да, в стационаре Института Человека.

– Института? Мне сделали операцию?! – осенило Юрку.

– Нет, – покачала головой сестра. – У вас был приступ, вас привезли на «скорой». Сейчас непосредственной опасности уже нет.

– Но операцию не делали? – разочарованно переспросил юноша.

– Нет, операцию не делали, – развела она руками.

– А откуда меня привезли? – спросил он тогда, и в памяти тут же возникла картина: зеленый парк с подвесными дорожками для ньюпов и лицо Виты, уплывающее в никуда. – И кто вызвал «скорую»?

– Не знаю, – пожала плечами сестра. – В регистрационной книге это должно быть. Хотите, потом посмотрю?

– Не надо, – не столько мотнул он головой, сколько показал глазами. – Какая разница на самом деле?

– Это точно, – кивнула Надя. – Разницы никакой. Главное – успели.

Могли, значит, и не успеть?

– И сколько мне теперь тут лежать? – задал он, однако, иной вопрос.

– Пока не поправитесь, – неопределенно ответила его собеседница.

– Не мой случай, – попытался изобразить он на лице легкомысленную улыбку. – Чтобы я поправился, нужна операция.

– Значит, пока доктор не решит, – и не подумала спорить с ним сестра.

– И все-так, сколько? – настаивал Юрка. – Хотя бы примерно. Неделя? Две недели? Ну, вы же знаете, наверное, как это обычно бывает.

– Всегда по-разному бывает – как доктор скажет, – снова развела руками Надя. – Ладно, я пойду, а вы отдыхайте – это для вас сейчас самое главное, – добавила она.

Юноша хотел было сказать, что не устал, но сам тут же понял, что это будет неправдой. Через минуту после того, как дверь палаты закрылась за медсестрой, он уже снова спал – не то чтобы здоровым, но крепким сном без сновидений.

* **

На третий день в палату к нему допустили отца.

Юрка чувствовал себя уже гораздо лучше, однако вставать с кровати ему пока не позволяли – разве что в туалет, располагавшийся за дверцей здесь же, в палате. Капельницу отсоединили и выдали казенную пижаму, всю в нелепых ромашках и колокольчиках, вероятно, чтобы уже издали было видно: идет пациент, встретил такого в коридоре – немедленно вернуть в постель.

Посетителей Юрка не ждал, но едва услышав приближающиеся шаги за дверью, как-то сразу понял, кто сейчас войдет к нему в палату – и не ошибся.

На ссутуленных плечах у Нестерова-старшего был длинный белый халат, накинутый поверх делового костюма, на ногах – голубые бахилы. Аккуратно притворив за собой дверь, отец шагнул к Юрке.

– Привет! – выговорил юноша. – Как дела?

– Мне кажется, это я должен был спросить? – немного неуверенно улыбнулся посетитель. – У меня хорошо, а у тебя-то как?

– И у меня хорошо, – заявил Юрка.

– Вот и завотделением говорит, что все идет как надо, – сказал отец, присаживаясь на табурет у изголовья кровати и беря сына за руку. Ладонь Нестерова-старшего была холодной – или, может быть, это Юркина такой горячей? – Но придется еще немного полежать, поднабраться сил. Может быть, недельку. Как тебе вообще здесь?

– Скучно, – признался юноша.

– А что скучно-то? Вон, смотрю, телевизор стоит, – кивнул отец на темный экран в углу. – А еще, говорят, здесь у них библиотека есть…

– Ты эту библиотеку видел? – хмыкнул Юрка. – Я те книги еще в первом классе все прочел. А телефон они у меня отобрали, – пожаловался он. – И не отдают, говорят, такие правила. А ты же знаешь, как я к нему привык! Может, хоть ты попросишь, чтобы вернули, а?

– Хорошо, – кивнул отец, – попрошу. Но если таковы правила – сам понимаешь…

– Да понимаю…

– А тебя там внизу, у регистратуры, какая-то девушка спрашивала, – сменил тему Нестеров-старший. – Я было подумал, что это та Вита, о которой ты мне рассказывал – помнишь? Но она сказала, что нет.

– А кто? – спросил Юрка. Понятно, что это никак не могла быть Вита, но кто еще мог им интересоваться в регистратуре?

– Тебе должно быть лучше известно, – пожал плечами отец.

– Как ее звали-то хоть?

– Не знаю. Как-то не сообразил поинтересоваться.

– То есть ты ее спросил: «Девушка, вы случайно не Вита?», а она сказала: «Нет» – так, что ли?

– Ну, примерно, – несколько смутившись, подтвердил Нестеров-старший.

– Деликатность – твое второе имя, – усмехнулся Юрка.

– Ну, извини, в следующий раз спрошу по-другому, – обещал Нестеров-старший.

– Может, из класса кто? Они как раз должны были вернуться, – предположил вслух юноша, но тут же сам и возразил. – Да не, кому я там нужен… Еще Серега Орлов мог припереться по старой памяти, но чтобы девушка… Как она выглядела-то? – спросил он у отца.

– Да обыкновенно… Девушка как девушка. Твоих лет. Приблизительно. Может, чуть старше. Темненькая.

– Темненькая? – это было уже что-то.

– Ну… Кажется. Там свет такой, неровный…

– Понятно. То ли темненькая, то ли светленькая, то ли четырнадцати лет, то ли нет… Ты вообще уверен, что это девушка была, а не дедушка?

– Уверен.

– Пойдешь обратно, если она еще будет внизу – узнай имя! – потребовал Юрка у отца.

– Хорошо, – согласился тот. – Только она, по-моему, сразу ушла, – добавил он тут же виновато.

Все что оставалось юноше – это укоризненно покачать головой.

В этот момент дверь в палату приоткрылась, и внутрь заглянула дежурная сестра – не Надя, с которой у Юрки уже завязалось что-то вроде дружбы, другая.

– Время, – требовательно проговорила она. – Для первого раза – достаточно! Больному необходим покой.

– Ну вот, – развел руками Нестеров-старший, послушно поднимаясь с табурета. – Даже не поговорили толком. Я завтра зайду – может, подольше получится побыть.

– Хорошо, – ответил Юрка. – И про телефон спросить не забудь. А лучше просто принеси мне из дома мой планшет, – шепотом, чтобы не услышала медсестра в дверях, добавил он.

– Я постараюсь, – кивнул отец. – Но сам понимаешь: если скажут нельзя – значит нельзя. Запреты эти не на пустом месте устанавливаются.

– Но ты постарайся, – напутствовал его юноша.

Проводив Нестерова-старшего вниз, медсестра неожиданно вернулась в палату и протянула Юрке аккуратную картонную коробочку.

– Вот, передали вам, – проговорила она. – Я спросила у доктора, он сказал: можно, даже полезно, только сразу все не ешьте.

– Спасибо, – сказал юноша, не без удивления рассматривая нежданный гостинец. Белая коробочка была перевязана красной бумажной ленточкой с повторяющейся надписью: «Продукт мини-сити». Оторвав ее, Юрка отогнул картон и заглянул внутрь: там на пластиковом поддоне, одинаковые, как на картинке, лежали четыре налитые ягоды клубники. – А кто это передал? – поднял юноша глаза на сестру.

– Понятия не имею, – пожала та плечами. – Доктор сказал: сразу все не ешьте! – напомнила она затем.

– Да, да, я понял, – рассеянно кивнул Юрка, гадая, каким образом Вите удалось организовать эту передачу. «Продукт мини-сити» – ведь это же наверняка ее рук дело – чьих же еще?

15

Планшет Юрка заполучил только через четыре дня.

Во время очередного посещения Нестеров-старший, искоса поглядывая на дверь – не появится ли некстати дежурная сестра – выудил гаджет из-под полы пиджака и, заговорщически подмигнув, протянул сыну.

– Только спрячь как следует, чтобы никто не видел, – проговорил он громким шепотом. – Завотделением разрешил, но неофициально, если кто-то из персонала заметит – отберут. Правила есть правила.

– Хорошо, – кивнул юноша, засовывая планшет под подушку. – А телефон они не отдали?

– Телефон вернут только при выписке, но планшет же удобнее, разве нет?

– Телефон прятать проще, – заметил Юрка.

– А, ну это да, – согласился отец.

Предупрежденный о необходимости скрывать обладание гаджетом, днем, когда в любой момент в палату могла войти медсестра, юноша им почти не пользовался. Зато вечером, после ужина, когда больница, наконец, затихала и любые шаги в коридоре были хорошо слышны еще издали – на всякий случай Юрка специально оставлял дверь в палату чуть приоткрытой, чтобы уж точно не прозевать опасность – с головой нырял в сеть. В остальное же время единственным его развлечением по-прежнему оставался телевизор. Дома его юноша почти не смотрел, считая в душе пережитком дремучего досетевого прошлого, а здесь, за неимением альтернативы, втянулся. Делать-то все равно было нечего, а так хоть какая-то жвачка для изнывающего от безделья мозга!

Часы на экране показывали десять вечера, дежурная сестра закончила ежевечерний обход и удалилась на свой пост в конце коридора. Убедившись, что дверь палаты закрыта неплотно и застать его врасплох никому не удастся, Юрка приподнял подушку, прислонив ее к спинке кровати, сел, согнув в коленях ноги и положив на них планшет, и собрался уже было войти в сеть, как вдруг явственно почувствовал рядом постороннее присутствие. Уронив гаджет на живот экраном вниз, юноша быстро накрыл его краем одеяла и оглянулся к двери. Там никого не было – ну, естественно, он же не слышал шагов! Уже решив, что напрасно испугался, Юрка перевел взгляд на кровать и обомлел: на застеленном простыней углу сидела, свесив ноги вниз, Вита.

– Привет! – помахала она ему рукой – так, словно появление ньюпки в палате было в порядке вещей.

– Привет… – пробормотал он, осторожно вытягивая ноги. – Ты как здесь оказалась?

– Вот, навестить тебя пришла, – заявила девушка. Мачете и рогатки при ней не было, только любимый рюкзачок за плечами.

– Так ведь это… Часы же не приемные! – выговорил Юрка, сам, впрочем, понимая, что городит чушь: можно подумать, случись визит Виты в приемные часы, удивляться было бы нечему.

– Ну, извини, – картинно развела ньюпка руками. – Мне уйти и прийти завтра, согласно расписанию?

– Нет, нет! – замотал он головой. – Я просто… Просто не ждал…

– Решила сделать тебе сюрприз, – улыбнулась Вита. – Получилось?

– Не то слово…

– А то в последний раз мы с тобой как-то резковато расстались, – продолжила она. – Даже не поболтали толком.

– Да… – согласился он. – Это ты вызвала «скорую»?

– Я пробовала, но у меня не получилось, – сообщила девушка. – У тебя в кармане лежал телефон, я даже кое-как сумела его вытащить, но он оказался запаролен… Пришлось бежать, звать на помощь. «Скорую» вызвал тот полицейский – он тогда еще прошел мимо нас, помнишь? – Юрка кивнул: еще бы не помнить. – Он уже в кафе сидел, заказ свой ждал, и не сразу понял, что от него хочет свалившаяся с неба сумасшедшая маломерка, но разобравшись, действовал четко и быстро. Хорошая в полисе полиция, отзывчивая.

– Пожалуй, – проговорил юноша. – Кстати, – вспомнил он, – спасибо за клубнику, было очень вкусно.

– Клубнику? – явно не поняла, о чем идет речь, ньюпка. – Какую еще клубнику?

– А разве это не… – до сего момента Юрке и в голову не приходило, что тот гостинец ему мог прислать кто-то, кроме Виты – пусть и оставалось неразрешимой загадкой, как бы ей это удалось. Но ведь смогла же она, вон, пробраться к нему в палату – как будто, это проще провернуть… – Ладно, не бери в голову, – поспешно заявил он. – Это я, кажется, что-то напутал…

– Бывает, – невозмутимо заметила она. – Ну, ладно, давай, рассказывай, как ты тут… без меня?

Если бы она не добавила это «без меня», Юрка, вероятно, ответил бы что-то вроде «Нормально!», так же у него почти само собой вырвалось:

– Скучал…

– Как самочувствие? – задала новый вопрос ньюпка.

– Лучше, – сказал юноша, надеясь, что собеседница не заметила его смущения, вызванного нечаянной проговоркой. – Уже гораздо лучше. Практически хорошо.

– Хорошо – это хорошо, – констатировала Вита. – Потому что так уж вышло, что мне снова нужна твоя помощь.

– Вот только помощник из меня сейчас аховый, – виновато развел руками Юрка. – Нет, нет, я не отказываюсь! – поспешил уточнить он, испугавшись, что ньюпка поймет его слова именно так. – Просто сама понимаешь, если надо куда-то ехать…

– Ехать никуда не нужно, – заверила его девушка. Встав на ноги, она прошла по кровати ближе к изголовью. – Пока не нужно. Я видела, там у тебя планшет? – указала Вита на одеяло.

– Да, – подтвердил он, извлекая из импровизированного тайника гаджет.

– Сейчас я тебе все объясню, – потянув с плеч рюкзак, ньюпка раскрыла его и, запустив внутрь руку, достала из его недр флешку – обычную, компьютерную, но поставь ее рядом с Витой, она была бы той где-то по колено. – Подключи, – протянула ее девушка Юрке. – Не бойся, вирусов там нет.

– А я и не боюсь, – заявил он, вставляя флешку в гнездо в торце планшета. – Что на ней?

– Открой.

В папке оказались фотографии – не много, всего шесть или семь. Юрка ткнул в первую, и на экране появилось изображение помещения, которое он тут же определил для себя как больничную палату. Не в точности такую, как у него – побольше, но сходство было несомненным – белые стены, белый потолок, застеленная бежевым бельем кушетка… На кушетке лицом вверх лежал с закрытыми глазами мужчина-ньюп. Как видно для того, чтобы ни у кого не возникло на его счет никаких сомнений, рядом с ним располагалась длинная мерная линейка – если верить ее шкале, росту в пациенте было около тридцати пяти сантиметров. Ньюп был полностью обнажен, и Юрке сделалось немного неловко оттого, что они с Витой смотрят на эту фотографию вместе.

Внизу изображения стояли время съемки и дата – апрельская.

– Ну и что? – спросил юноша у ньюпки, оторвав взгляд от экрана.

– Смотри следующую, – распорядилась та.

Второй снимок оказался почти в точности таким же, вот только пациент на нем как будто немного вытянулся. Линейка, впрочем, бесстрастно фиксировала все те же тридцать пять сантиметров. Юрка перелистнул назад – на первом фото их было как будто бы тридцать четыре с половиной. Впрочем, причиной этой мнимой разницы вполне мог быть самую малость смещенный ракурс съемки.

– Давай дальше, – велела Вита.

Перескочив через вторую, юноша открыл третью фотографию. А вот здесь ракурс явно был уже ни при чем: росту в ньюпе на снимке было добрых полметра. Он немного осунулся, живот втянулся, щеки впали, но сделался длиннее почти на треть от былого! Юрка посмотрел на дату: все тот же апрель, но с момента, когда был снят первый кадр, минуло десять дней.

Уже не дожидаясь понуканий, он принялся листать дальше: на следующей фотографии ньюп вырос почти до метра, потом – до метра тридцати… На последнем снимке, датированным концом второй декады мая, был уже никакой не ньюп – обычный человек среднего роста, правда, сильно исхудавший – буквально обтянутый кожей скелет.

Юрка пролистал назад, пристально вглядываясь в лицо загадочного пациента: без сомнения, на всех фотографиях был запечатлен один и тот же человек. Просто… выросший за какой-то месяц более чем впятеро.

– Фоторедактор? – обернулся юноша к Вите, уже, впрочем, догадываясь, что примерно услышит в ответ.

– Никакого фоторедактора, – покачала та головой. – Все изображения оригинальные.

– И что все это значит?

– А значит это, Юра, что лекарство от маломерства существует, – чеканя каждое слово, проговорила девушка. – И находится оно здесь, в Институте Человека. Просто его скрывают – и от нас, и, похоже, от властей полиса.