Текст книги "Вид сверху (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Денис Кащеев
Вид сверху

1

Трель дверного звонка раздалась нежданно – Юрка даже не сразу понял, что за звук выдернул его за шиворот из пучины сети. Полулежа на диване в гостиной их с отцом просторной (пожалуй, даже излишне просторной для них двоих, а потому, наверное, и не особенно уютной) квартиры, и уперев в согнутые колени планшет, он уныло листал фотографии, выложенные его товарищами по восьмому классу Муниципального Лицея. Решительно проматывал нерезкие и расплывчатые, кои, увы, как обычно составляли большинство, и щедро поощрял оценками качественные. В начале летних каникул вся их параллель традиционно отправлялась в двухнедельную поездку в один из мегаполисов, составляющих становой хребет Евразийского или, как еще его полуофициально называли, Российского технологического кластера. В текущем году эта честь выпала Красноярску, в прошлом – Новосибирску, в позапрошлом – Санкт-Петербургу. В Питере Юрка вместе с одноклассниками еще успел побывать, но уже вместо Новосибирска вынужден был остаться в Москве, в очередной раз загремев на больничную койку. В нынешнем июне об экскурсионной поездке уже даже и разговора не зашло – не с его здоровьем. Сердечная недостаточность III класса – это вам не шуточки. Конечно, в современном мире, полвека назад пережившем Великий Обвал и до сих пор расхлебывавшем его последствия, найти абсолютно здорового человека – та еще задачка, но все же не каждому четырнадцатилетнему школьнику показана пересадка донорских органов, а уж тем более – сердца.

И тем не менее, число таких, как он, «счастливчиков» значительно превышает количество доноров – как правило, жертв автокатастрофы или инсульта, вызвавших смерть мозга, но пощадивших «пламенный мотор» в груди. Ожидание в очереди на операцию может длиться долго. Очень долго. И нередко – дольше, чем отмеряно больному судьбой.

Заявка на Юрку в центре трансплантологии Института Человека была заполнена в этом январе. Прямо ему этого никто, конечно же, не говорил, но, вдоволь набравшись сведений в бездонной сети, сам он прекрасно понимал: если его очередь не подойдет к Новому Году, может не подойти уже никогда.

Нет, Юрка не отчаивался – и не думал! Конечно же, очередь подойдет, может быть, прямо завтра или даже сегодня! В любой момент! Не может не подойти. Вот и отец его, к слову, муниципальный советник, а значит, далеко не последний человек во властных коридорах мегаполиса Москва, говорил, что все будет хорошо. А отец, сколько его помнил Юрка, никогда не ошибался, даже в мелочах.

Так что скорая смерть Юрку не особо страшила, он просто искренне не верил в ее возможность. А вот предстоящей операции, признаться, немного побаивался (сам толком не понимая, почему) и каждый раз вздрагивал, когда телефон в кармане или на столе начинал мелко вибрировать, готовясь громогласно объявить о входящем вызове.

Извещение о готовности к операции – с требованием в течение трех часов явиться в клинику – должно было прийти с одного из номеров Института Человека. Юрка установил на них особый рингтон – мелодию Имперского марша из знаменитого американского киноэпоса «Звездные войны». Впрочем, с того самого января она так пока ни разу из его телефона и не прозвучала.

Дверной звонок тренькнул повторно – на этот раз коротко и робко, словно кто-то лишь коснулся кнопки кончиком пальца, но тут же отдернул руку, передумав. Оборвав на полуслове в меру язвительный комментарий под фотографией Сереги Орлова, где тот был запечатлен на фоне подсвеченной разноцветными прожекторами величественной плотины ГЭС (лицо самого приятеля вышло темным и едва различимым, зато золотой лицейский герб на груди форменной куртки сиял огнем), Юрка недоуменно отложил планшет на диванную подушку. Затем, опустив на пол босые ноги, поискал глазами домашние тапочки, и обнаружив те лишь у дальней стены, поморщился: лишние пять шагов туда и столько же обратно. Ну, на фиг, проще так дойти.

Со вздохом поднявшись, Юрка неспешно двинулся по теплому паркету в сторону коридора. Мог бы, наверное, и побыстрее: по собственным меркам, сегодня с утра чувствовал он себя относительно неплохо. Но, видно, сказалась выработанная уже привычка без нужды не торопиться: лучше потратить лишние пятнадцать секунд на путь до входной двери, чем, дойдя, начать судорожно хватать ртом воздух в приступе одышки. Кто бы там ни был за дверью – подождет, не убудет от него.

Интересно, кстати, кого это внезапно нелегкая принесла? Отец вернется со службы только поздно вечером, к тому же он всегда открывает дверь своим ключом. Мария Сергеевна, женщина, убирающаяся у них в квартире, приходит по пятницам, а сегодня у нас что? Вторник? Или среда? Вечная в каникулы путаница с этими днями недели! Нет, все-таки вторник – и уж точно не пятница… Из любимого Лицея тоже никто не мог прийти – почти все в Красноярске, да и не имели вечно занятые собственными делами одноклассники привычки захаживать к нему в гости, тем более без предупреждения. Кто же тогда? Консьержка Галина Ивановна по какой-то домовой надобности – сегодня же, кажется ее дежурство? Нет, она бы тоже сначала позвонила по телефону. Загадка, в общем! Впрочем, не пройдет и минуты, как ответ на нее так или иначе будет получен.

Экран видеодомофона к тому моменту, когда Юрка поравнялся с ним, уже давно погас. Кнопки принудительного включения камеры у него не было, кричать же «Кто там?!» через толстую, плотно закрытую дверь не имело смысла – все равно никто не услышит, а и услышат паче чаяния – сам же не разберешь, что ответят. Опасаться, однако, было нечего: их район считался спокойным (по-настоящему неспокойные районы в мегаполисе давно канули в лету), а дом – элитным даже по меркам района, посему, не задумываясь, Юрка сдвинул защелку замка и, надавив ручку, с усилием толкнул тяжелую дверь.

Светлая, сияющая свежеокрашенными салатовыми стенами лестничная площадка (косметический ремонт закончился всего пару недель назад) была совершенно пуста. Нахмурившись, Юрка растерянно повертел головой из стороны в сторону, затем, сделав шаг вперед, заглянул за дверь: не спрятался ли шутник там. Когда-то, еще дошколятами, они с приятелем, Славкой Бубновым, частенько так баловались, приходя друг к другу: звонили, стремглав ныряли за открывавшуюся дверь, а потом с криком и смехом выскакивали из немудреного укрытия. Было весело. Потом Юрка поступил в Лицей – лучшее среднее учебное заведение мегаполиса, Славка тоже туда собирался, но на работе у его родителей случились какие-то неприятности, и в Лицей приятеля не взяли. А потом Бубновы и вовсе уехали из мегаполиса – закрутившись в водовороте новой, насыщенной жизни, Юрка так и не узнал, куда именно. Потом, где-то через год, спросил отца, но тот тоже не знал. Не нашлось следов приятеля и в сети – а может, кое-кто просто плохо искал…

Сердце у Юрки защемило, но не привычно-ноюще, как всегда в последнее время, а словно с надеждой: юноше вдруг неудержимо захотелось, чтобы поднявший его с дивана нежданный дверной звонок оказался не чьей-то глупой шуткой, а вестником возвращения почти забытого друга детства.

– Славка? – громко проговорил он неожиданно для самого себя. – Славка, это ты? Ты где?

Гулкое эхо отразило его голос от холодной стены, затем еще раз, уже от противоположной, и, подхватив, порвало надвое и разнесло – на второй этаж и по коридору, к кабинке консьержки. Ответа не последовало, ни сверху, ни сбоку.

Силясь скрыть разочарование – от себя же самого, от кого еще? – Юрка шагнул обратно в квартиру. Захлопнул дверь – пожалуй, несколько громче, чем требовали домовые приличия, но виной тому, конечно же, был коварный сквозняк – и, не сдержав вздоха, поплелся в гостиную к своему верному планшету. Надо будет, все-таки, разузнать, куда тогда уехал Славка. Ну и что, что семь лет прошло, если он в Российском кластере, концы сыщутся!

Ну, да конечно в Российском, где же еще! Не к китайцам же уехали Бубновы. И уж тем более не в Большую Америку. А других Белых Зон – очагов возрожденной после Обвала технологической цивилизации – в мире и нет.

Новый звонок настиг его аккурат в середине коридора. Споткнувшись на ровном месте, Юрка недоверчиво обернулся. Звонок повторился. И не как в прошлый раз – теперь он звучал настойчиво и требовательно. Экран видеодомофона засветился, но с того места, где находился, Юрка не мог толком рассмотреть изображение: ясно было лишь, что на этот раз незваный гость – или, кажется, даже гости – прятаться от глаз явно не спешили.

Снова вздохнув, юноша заковылял к входу.

За дверью стояли двое в черной форме муниципальной полиции – Юрка успел мельком разглядеть их прежде, чем экран видеодомофона снова погас. Недоумевая, что могло понадобиться в их добропорядочном доме строгим служителям закона, юноша отпер дверь.

Одного из полицейских, средних лет упитанного лысоватого капитана, он знал – это был их участковый инспектор, вот только ни фамилии, ни имени-отчества Юрка сходу припомнить не смог. Второй, молодой белобрысый сержант патрульной службы, был юноше незнаком, он робко топтался за спиной старшего коллеги, похоже, не слишком уютно чувствуя себя на пороге квартиры ни много ни мало муниципального советника.

– Здравствуйте, Юрий, – вежливо поздоровался капитан, окидывая юношу с ног до головы внимательным взглядом. Почему-то Юрке взбрело на ум, что инспектор сейчас непременно выговорит ему за босые ноги, но тот ничего подобного делать, конечно же, не стал.

– Добрый день, – кивнул юноша, по-прежнему безуспешно силясь вспомнить, как зовут полицейского. – Э… Чем обязан?

– У вас тут все в порядке? – задал встречный вопрос участковый. – Не произошло ничего необычного?

– Да нет, вроде, – неуверенно пожал плечами Юрка. – В смысле, все в порядке, а что?

– Ваша дверь только что хлопнула, – подал из-за плеча капитана голос «чужой» сержант.

– Был звонок в дверь, – пояснил юноша. – Но пока я встал, пока подошел, пока открыл – никого уже не застал. Я не быстро хожу, – добавил он, переведя взгляд на участкового. Тот коротко кивнул в знак того, что в курсе Юркиной ситуации. – Это вы звонили?

– Нет, – покачал плешивой головой капитан. – На площадке точно никого не было?

– Никого. Наверное, мелюзга с третьего этажа шалит, – предположил юноша, внезапно нащупав разгадку. – Раньше, правда, за ними такого не водилось, но ведь это же не муниципальное преступление, не так ли? – усмехнулся он.

– Мелюзга? – внезапно заинтересовался сержант, решительно выдвигаясь вперед и становясь рядом с участковым. Оказалось, что патрульный куда шире капитана в плечах, да и ростом выше – оставалось только удивляться, как он ухитрялся ранее прятаться за спиной старшего по званию товарища.

– Тут на третьем этаже живут трое детей-дошкольников, – пояснил коллеге инспектор прежде, чем Юрка успел открыть рот. – Видите ли, Юрий, – вновь обратился он к юноше, слегка понизив голос, из-за чего тот зазвучал почти заговорщически, – пару минут назад в ваш подъезд вбежал маломер. Мы его ищем.

– Маломер? – вот теперь Юрка по-настоящему удивился. – Вы считаете, что это он трезвонил мне в дверь? – не скрывая сарказма, задал он вопрос, выразительно указав при этом глазами на кнопку звонка, расположенную в добрых полутора метрах от пола.

– Были случаи… – начал было сержант.

– Нет, – покачал головой участковый, вынудив коллегу умолкнуть. – Мы так не считаем. Но услышав, как хлопнула ваша дверь, предположили, что вы могли что-то видеть или слышать.

– На площадке никого не было, – повторил юноша. – Ни нормальных людей, ни маломеров. А вы уверены, что он действительно вошел в дом? Как бы он смог это сделать, с его-то ростом?

– У вас в двери подъезда есть внизу лаз для домашних животных, – снова вмешался в разговор сержант. – Очевидно, кто-то из жильцов практикует самовыгул кошки или небольшой собаки. Кстати, это незаконно.

– У меня нет ни кошки, ни собаки, – пожал плечами Юрка, вспомнивший, что свободно вращающаяся на петле миниатюрная дверца в подъезде действительно имелась. Сам он ни разу не видел, чтобы ею кто-то пользовался, хотя кто знает…

– Я не имел в виду вас лично, – поспешил заверить сержант.

– А что говорит Галина Ивановна? – задал вопрос юноша. – Консьержка, – пояснил он для сержанта, который мог и не знать женщину по имени.

– Она ничего не видела – что не удивительно с ее места – но слышала шорох за стойкой, – сообщил участковый.

– Подняться на второй этаж по лестнице, равно как воспользоваться лифтом, маломеру было бы затруднительно, – добавил сержант. – Поэтому мы и подумали…

– А вот об этом вы подумали? – перебил его начавший уже уставать от этого разговора Юрка, указав на приоткрытую раму окна лестничной площадки, расположенного почти на уровне пола.

– Там снаружи до земли метра три, – оказался готов к такому повороту сержант. – Для маломера это как для нас с вами – восемнадцать. Шестиэтажный дом.

– Впрочем, мы обязательно проверим и эту версию, – пообещал участковый.

– Да что там проверять, – вспомнил внезапно Юрка. – У нас же здесь повсюду камеры! – указал он на мерцающий стеклянный глазок на стене. Просто посмотрите запись.

– Да, да, – кивнул капитан, как почему-то показалось юноше, без особой уверенности.

«Герман! – вспомнил, наконец, его имя Юрка. – Герман Ильич. Или Иваныч?.. Нет, Ильич. И фамилия – Ильин».

– Что ж, не смеем более вас задерживать, Юрий, – проговорил между тем участковый. – Просим извинить за доставленное беспокойство. Но сами понимаете, беспризорный маломер в мегаполисе – это непорядок. Опасный прежде всего – для самого маломера.

– Да, конечно, я понимаю, – охотно согласился Юрка.

– Всего вам доброго, Юрий.

– До свидания, Герман Ильич! – не преминул юноша козырнуть собственной памятью. Судя по выражению, на миг промелькнувшему на лице полицейского, тот, пожалуй, был польщен, но виду постарался не показать.

– До свиданий, – в свою очередь попрощался сержант. Отвечать ему персонально юноша не стал – не из какого-то там снобизма, просто полицейский сам уже повернулся к выходу.

Заперев дверь за доблестными стражами порядка, Юрка поспешил, наконец, вернуться к оставленному на диване планшету с недописанным комментарием. Однако, в этот день Сереге Орлову так и не довелось узнать мнение оставшегося в Москве одноклассника о своей замечательной фотографии. Когда Юрка вошел в гостиную, на диванной подушке, небрежно закинув ногу на ногу, сидел маломер.

2

На диванной подушке, небрежно закинув ногу на ногу, сидел маломер.

Точнее, маломерка. Девушка.

Будь она обычным человеком, Юрка дал бы ей на вид лет семнадцать-восемнадцать, но жизнь маломеров короче человеческой – он точно не помнил, на сколько, но значительно короче – они быстрее взрослеют и быстрее старятся. Ростом нежданная гостья была сантиметров двадцати пяти-тридцати – точнее по сидящей фигурке не определить – волосы имела светло-русые, прямые, не короткие, но и не длинные (кажется, такая прическа называется «каре»), одета была в синего цвета комбинезон – типичную одежду цивилизованного маломера, если судить по популярным телесериалам.

Одной рукой девушка опиралась на диванную подушку, вторую почему-то держала за спиной. Рядом с маломеркой лежал аккуратный, кукольный – вот, удачное определение! – рюкзачок.

Ошарашенный, Юрка застыл на пороге комнаты, зажмурился, выждал пару секунд, затем вновь открыл глаза – гостья отнюдь не исчезла, лишь сдвинулась немного, пристраиваясь поудобнее на диване, приветливо улыбнулась и кивнула ему. Юноша «на автомате» кивнул в ответ.

Нет, маломеры в мегаполисе не были такой уж редкостью – взять вон тот же мини-цирк, где хоть раз да побывал каждый московский дошкольник. Или мини-театр – любимое развлечение более старших детей и даже некоторых взрослых. А когда в прошлом году у них в ванной прорвало трубу, и отец вызвал сантехника, тот принес с собой в специальной сумке маломера – штатного сотрудника управляющей компании, который ловко забрался через узкий лючок в шахту водопроводного стояка и устранил течь – если бы не он, пришлось бы сбивать со стены дорогую облицовочную плитку, а саму стену безжалостно ломать.

А вот до Обвала, как говорят, маломеров на Земле не существовало вовсе. Хотя, может быть, тогда они просто прятались где-то? Писали же литераторы книги про разного рода лилипутов, про хоббитов, про коротышек из Зеленого города – якобы, из головы все выдумывали, а потом те раз – и появились на самом деле! Нет, бывают, конечно, всякие совпадения, но как-то не очень верится, чтобы вот прям настолько.

Откровенно говоря, Юрка не очень хорошо себе представлял жизнь до Обвала. Лицейские учебники говорили о попытке построения единого, глобального мира – чушь какая-то! Какой смысл пытаться объединить вместе такие разные Китай, Большую Америку и Евразийскую Россию? Что у них вообще может быть общего-то? А Черные Зоны с их анархией и бесконечной войной всех против всех – их что, тоже прикажете встроить в Единый Чудный Мир, наравне с тремя Зонами Белыми? Не удивительно, что эта искусственная конструкция не выдержала проверки реальностью и рухнула – добрых полвека пришлось потом разгребать обломки. И вот только лет пять назад экономика и технология, наконец, в общем и целом достигли уровня предобвальных второго-третьего десятилетий XXI века. Не везде, конечно – пока только в Белых Зонах и их мегаполисах. В Серых Зонах люди по-прежнему жили бедно и отстало, в Черных – как-то выживали, и то, вроде бы, уже не везде.

Кажется, именно из Черных Зон и пришли после Обвала маломеры. И без того напуганные крахом привычного им мира, люди поначалу отнеслись к ним настороженно. Нет, настороженно – это еще очень мягко сказано. В Китае, например, из опасения, что незваные гости могут оказаться заразны, и, живя с ними рядом, прочие люди тоже измельчают, маломеров просто перебили всех до одного. В Америке, вроде бы, тоже были какие-то эксцессы, но подробностей Юрка не знал, а в России маломерам после ряда инцидентов выделили под поселения изолированные территории вблизи мегаполисов – будущие мини-сити. Правда часть беженцев жить в этих гетто наотрез отказалась и ушла в леса. Сперва, как говорят, их ловили и насильно водворяли в мини-сити, потом в какой-то момент махнули рукой. Большая часть этих диких, или, как называли их некоторые восторженные романтики, «вольных» маломеров, конечно же, погибла в неравной борьбе с суровой природой, но кое-кто выжил и выступал теперь персонажем документальных научно-популярных фильмов. Цивилизованным же маломерам из мини-сити лет двадцать назад, еще до Юркиного рождения, разрешили работать в мегаполисах. Возникло даже некое общественное движение за полное равноправие маломеров и «верзил», на пике популярности сумевшее провести своего представителя аж в муниципальный Совет, но позже эта смелая инициатива как-то сама собой сошла на нет.

Так что в том, чтобы увидеть маломера собственными глазами, не было ничего совсем уж необычного. Но это где-нибудь на арене, на сцене или в специальной наплечной сумке работника-куратора, а никак не в собственной гостиной на диване, на котором десять минут назад сидел ты сам.

– Э… Как вы сюда попали? – обрел, наконец, дар речи Юрка.

Почему-то он не ждал ответа – возможно, подсознательно все еще не верил, что странная гостья ему не мерещится, но тот не замедлил последовать:

– Как положено, через дверь, а что? – голос у девушки был высокий, но вовсе не такой пронзительно-писклявый, как принято изображать речь маломеров в многосерийных телепостановках – напротив, мягкий и довольно приятный на слух.

– Я имею в виду – на диван, – проговорил Юрка. То, что проникнуть в квартиру гостья могла только когда он сам, выйдя на звонок, открыл входную дверь, было и так ясно. А вот сиденье дивана находилось на высоте сантиметров сорока – даже подняв вверх руки, маломерка едва ли смогла бы дотянуться до него с паркета.

– Ах, это, – усмехнулась девушка. – Так вон же удобная лестница, – кивнула она на вязаный шерстяной плед, свисавший с торца дивана почти до пола.

– А-а… – протянул Юрка. Глупо же, должно быть, он в этот момент выглядел! – А до звонка как дотянулись? – подозрительно спросил он затем. – Там такой лестницы нет.

Вместо ответа гостья вывела из-за спины спрятанную до сей поры левую руку – в той оказалась большая (по меркам миниатюрной гостьи, конечно, большая) рогатка, сделанная из толстой металлической проволоки и резинового жгута.

– Я сначала в соседнюю квартиру пыталась позвонить, – сообщила девушка. – В кнопку попала с первого раза, но та тугая оказалась, не нажалась. А твоя сработала.

– Это потому что у нас не просто звонок, а видеодомофон, – машинально пояснил юноша. – У него очень чувствительная кнопка.

Маломерка лишь пожала плечами: какая, мол, разница, главное – все получилось.

– А вас там полиция вовсю ищет, – вспомнил между тем Юрка.

– Так ведь не нашла же? – хитро улыбнулась гостья.

– Сейчас записи с камер посмотрят – и найдут…

– Не посмотрят. Это же не департамент безопасности, а простые полицаи – кто ж им даст запись камер смотреть без возбужденного дела? А дело из-за того лишь, что кто-то где-то видел бегущую по улице ньюпку, полисный прокурор нипочем не возбудит.

– Ньюпку? – не поняв, переспросил Юрка.

– Ну да… Что, никогда не слышал такого слова?

– Нет, – качнул головой юноша.

– Чему вас там только учат в этом вашем Лицее, – картинно всплеснула руками гостья, махнув при этом рогаткой и едва не попав жгутом себе по уху. – Ньюп от английского «new people» – «новые люди», «новый народ». Честно говоря, понятия не имею, при чем тут английский язык, но так мы себя называем. «Маломеры» – звучит обидно, все равно что вас публично верзилами называть.

– А чем плохо «верзилы»? – пожал плечами Юрка. – Я лично не против.

– А я вот против. Против «маломеров», – бросила она, нахмурившись.

– Хорошо, хорошо, – поспешил успокоить гостью юноша. – Ньюпы так ньюпы.

– Ладно еще, когда так простые люди говорят, – не унималась, однако, та. – А вот когда официальные лица – это уже никуда не годится, – Юрка как-то сразу понял, что она имела в виду давешних полицейских, и счел необходимым заступиться за стражей закона.

– Полиция о вас же заботилась, – с укоризной в голосе заявил он. – О вашей безопасности! Вдруг бы вас машина сбила или затоптал кто-то нечаянно?

– Об отчетности своей они заботились, – с прежним недовольством буркнула девушка. – Еще один труп ньюпа на подведомственной территории – это даже для них перебор!

– Еще один? – уловил странность в ее словах Юрка. До этого что-то из сказанного гостьей уже резануло ему ухо, но в тот раз он не понял, что именно, а вот сейчас – да. – Почему еще один?

– Ну, ньюпы, бывает, гибнут в полисе… Не важно, проехали, – небрежно отмахнулась девушка. – Тебя ведь Юрием зовут? – спросила она вдруг.

– Да, – кивнул он, догадавшись, что та услышала его имя из уст участкового.

– А я Вита, – представилась гостья.

– Очень приятно, – не нашел лучшего ответа Юрка.

– Чаем угостишь, Юра? – незамедлительно спросила она, не давая ему опомниться.

– Конечно, – засуетился юноша. Шагнул, было, в сторону кухни, но тут же остановился, переведя взгляд на любимую полулитровую кружку, стоявшую на журнальном столике – собирался сразу после завтрака помыть, но, как водится, забыл. – Вот только… как? – при желании, Вита легко смогла бы забраться внутрь кружки ногами, а присев на корточки – укрыться в ней едва ли не по пояс. А вот поднять руками и пить из подобной девушке определенно было не под силу.

– Сестры младшей нет? – прищурившись, спросила гостья. – Впрочем, ясно: нет, – сама же и ответила Вита. Так-то она была права, но на каком основании сделала верный вывод, Юрка не понял, а спросить не успел, девушка уже говорила дальше. – Игрушечная посуда худо-бедно подошла бы – за неимением лучшего – но ведь нету?

– Есть! – в миг просиял юноша, но тут же осекся. – Вот только…

– Что опять «только»? – заинтересованно подалась вперед Вита.

Кукольный сервиз стоял в серванте на верхней полке – гостье с дивана видно его, конечно же, не было. Крохотные белые фарфоровые чашечки на блюдцах с золотистым ободком, сахарница и чайничек – в самом деле, как раз Вите по размеру. Дело, однако, было в том, что сервиз остался от Юркиной мамы. В доме было не так много вещей, связанных с ее памятью, и отношение ко всем им в семье было весьма трепетным, почти благоговейным. Не то, чтобы игрушечную посуду запрещалось вынимать из шкафа – никому это просто в голову не приходило. Да, в общем-то, и нужды такой у Юрки никогда не было – до сегодняшнего дня.

– Так что – «только»? – переспросила гостья, видя, что собеседник замер в замешательстве.

– Ничего, – мотнул он головой, приняв решение. – Все в порядке. Вам какой чай, черный или зеленый? – спросил он, широко распахивая стеклянную дверцу серванта.

– Черный, и побольше сахара, пожалуйста, – ответила Вита. – И, если можно, прекрати выкать. У нас на «вы» только бургомистра называют.

– Хорошо, – послушно проговорил Юрка доставая из шкафа миниатюрные чашечку и блюдечко. Хотел, было, поставить на стол рядом со своей, но заметил, что игрушечная посуда пыльная и решил сначала протереть. – Я пойду чайник поставлю, – сказал он. – Подождете… Подождешь тут?

– Куда же я денусь, – хмыкнула девушка.

Чай пили в гостиной, Юрка – сидя в кресле за журнальным столиком, Вита – прямо на этом столике, используя в качестве скамьи толстый орфографический словарь в мягком кожаном переплете, на него же маломерка – простите, ньюпка – ставила свою чашку. Юноше все казалось, что ей должно быть не особенно удобно, но и от стопки книг, и от перевернутой картонной коробки из-под фотоаппарата в качестве импровизированного чайного стола девушка вежливо, но твердо отказалась.

– Наверное, надо все-таки рассказать, что я здесь делаю, – проговорила Вита, с аппетитом прихлебывая чай – уже вторую чашку.

Едва не поперхнувшись – этот самый вопрос он думал задать все последнее время, но никак не мог набраться смелости – Юрка кивнул, обращаясь в слух.

– На самом деле, все просто, никаких загадок, – сообщила гостья. – Серое трехэтажное здание за твоим домом – знаешь, что там?

– Институт Человека, – кивнул юноша. Уж ему ли было не знать – соседство с профильной клиникой, на учете в которой стоял Юрка, было главным фактором при выборе отцом этой квартиры.

– Институт Человека, – подтвердила Вита. – А при нем – единственная в полисе больница, где принимают ньюпов. Так-то мы, обычно, своими силами обходимся, но если оборудование какое требуется или лекарства редкие – приходится идти на поклон к верз… в полис, в общем. Вот и меня тут угораздило заболеть – неделю в больнице пролежала. Сегодня утром, наконец, выписали, но домой, в мини-сити, обещали отвезти лишь к вечеру. А устала я от этой постылой лечебницы – сил никаких нет! Вот и условилась со знакомым – он тут недалеко в гараже при автопарке работает – что тот уговорит своего куратора за мной заехать. Сам-то он, как ты понимаешь, ньюп… Выхожу из больницы – а его нет. Пять минут жду, десять… Под открытым небом, а у меня из всего оружия – только эта жалкая рогатка, – кивнула она в сторону оставленной на диване проволочной конструкции. – В воздухе осы, в облаках птицы, в траве вовсе пес знает что ползает… Жутковато, в общем. Вдруг слышу сзади шорох. Оборачиваюсь: а там ко мне кошка крадется! Огромная, рыжая! Когтищи, должно быть – с мою ладонь, не меньше! Ну тут я как припустила прочь! Здесь-то меня, наверное, те твои полицаи и приметили. Но к ним в руки попасть – тоже удовольствие небольшое: съесть не съедят, конечно, даже домой рано или поздно отправят, но к гадалке не ходи – бургомистру нашему нажалуются. Так-то правитель у нас хороший, справедливый, но к нарушителям строг. А я, по всему выходит, нарушитель, пусть и не хотела ничего дурного… В общем, метнулась я к подъезду, решила: спрячусь пока. Ступеньки там, на крыльце, громадные, но, к счастью, сбоку пандус для колясок – по нему и взбежала. Лаз кошачий я еще издали приметила. Больше всего боялась, что толкну дверцу – а навстречу еще одна кошка! Или собака, без разницы. Но обошлось. А вот дальше – тупик. Если в окно – так там в самом деле высоко, сразу разобьешься. Вот была бы у меня с собой веревка… Но не было у меня веревки – зато была рогатка. Стала пулять, метясь в кнопки звонков. Несколько раз попала, но никто не открывает. Думала уже все, пропадать, а тут ты открыл. Ну я и прошмыгнула внутрь. Остальное сам знаешь.

– Странно, что я тебя не заметил в коридоре, – покачал головой Юрка, когда девушка закончила свой рассказ.

– Как раз ничего странного, ты же не смотрел под ноги. Люди вообще не часто смотрят вниз, что мы, что вы… А я умею тихо двигаться.

– Ну, может быть, – не стал спорить юноша. Да и что спорить с очевидным? – Еще чаю? – спросил он, заметив, что чашечка Виты снова опустела.

– Нет, спасибо, – покачала головой гостья, водружая чашку на блюдце. – Достаточно. Туалет же у тебя, небось, тоже не кукольного размера?

Юрка покраснел, и ничего не ответил – впрочем, ответа Вита и не ждала.

– Я о другом хотела попросить, – как ни в чем не бывало продолжила она, игнорируя его смущение.

– О чем? – спросил юноша, все еще испытывая неловкость.

– Не отвезешь меня в мини-сити?