Текст книги "Вид сверху (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Интерлюдия. Вид снизу. Влад

– Влад! – раздалось за стеной. – Где ты, Влад?!

Кого это еще принесло с утра пораньше?!

В последний раз любовно взглянув на ровный ряд стеклянных фляг с особым образом подготовленным клубнично-жимолостивым нектаром, в которых уже понемногу начинался процесс брожения, Влад прикрыл их старой проржавевшей тачкой, торопливо набросал сверху обрывков тепличной пленки, коих по всему сараю валялось в изобилии, затем шагнул к двери, и, приоткрыв ее, высунул голову наружу.

На тропинке, вьющейся среди аккуратно подрезанной травы – так, чтобы взрослому ньюпу стебли не доставали и до колена – уперев руки в бока, стоял его дядька по матери, Борис – крепкий еще мужичок с не по возрасту седой шевелюрой. В руках родич держал длинную толстую пику, умело доработанную из верзиловой вязальной спицы.

– Так с этим барахлом и возишься? – покачал головой дядька. Официальным поводом для визитов Влада в сарай была ревизия поломанного сельскохозяйственного инвентаря, что сваливался там годами.

– А ты, я сморю, никак, на войну собрался? – хмыкнул в ответ племянник. – Копье взял – щит не забудь! На кого походом идем? Уж не на Питер ли?

– Тебе бы все хохмить! – скривился Борис. – Объявлена большая охота! – с пафосом сообщил он затем. – Так что бросай свою помойку, бери мачете – и пошли!

– Мачете всегда при мне, – звонко хлопнул ладонью по ножнам Влад и вышел, наконец, из сарая. – А с чего это вдруг охота-то? Снова собака за периметр пробралась?

– Совсем ты тут, на выселках, от жизни отстал! – покачал головой дядька. – Неужели не слышал: крот завелся на огороде. Третью грядку этой ночью погубил, подлец!

– Чью грядку? – «на автомате» спросил он.

– Какая разница, чью? – бросил Борис. – Вам бы, молодежи, только все делить на «мое»-«твое»!

– И все-таки, чья это была грядка, что наш добрый бургомистр вдруг расщедрился на воду для охоты? – и не подумал смутиться Влад. – Уж не Виты ли?

– Нет, не Виты, – мотнул седой головой дядька. – Старого Захара. А бургомистра с утра на месте нет – видно, в полис укатил. Ну, Захар и надавил на водокатчиков своим авторитетом – те не устояли и обещали воду.

– А, ну если Захара, тогда понятно, – кивнул племянник. – Что ж, пошли, поможем старику – а то его еще ненароком шлангом зашибет!

– Дурак! – хмуро, но без злобы бросил Борис. – Крот – это ж общая беда. Сегодня Захар, завтра я, а послезавтра, глядишь, доберется до грядки твоей матери – что тогда скажешь?

– Да шучу я, шучу! – примирительно махнул рукой Влад. – Все я понимаю! Видишь: иду.

– Вот молча и иди! – не унимался распалившийся дядька.

– А вот это уж дудки! – усмехнулся он. – Нет такого закона, чтобы честному ньюпу рот затыкать!

– Ты это еще Петру скажи!

– А и скажу!

Вяло переругиваясь, они вышли к огороду. Народу здесь уже собралось немало – со всех окрестных домов. Молодежь, вроде Влада, с мачете, те, кто постарше и поопытнее – с пиками наподобие Борисовой. Безоружные подростки возились с сетями и веревками, устанавливая ловушки на кротовины, коих и в самом деле с кругом высились десятки. Занятие это было, по большому счету, бесполезное – почуяв потоп, вылезти на поверхность крот может где угодно, совсем не обязательно пойдет старым ходом, но растягивать сети над холмиками было принято – их и растягивали. Приобщенные к взрослому делу, работали детишки весело, с огоньком. Ближний к Владу щуплый парнишка (кажется, Иван? Нет, Егор!), явно красуясь перед золотокудрой ровесницей, даже напевал в голос:

Идет охота на кротов, идет охота!

На серых хищников, подземных ползунов…

Других строк в этой песне, похоже, не имелось, потому как, закончив вторую, паренек ненадолго замолкал и снова переходил к первой. Девчонка, впрочем, больше косилась не на него, а на другого пацана, Марка. У того на боку висело мачете, и на возню подростков с ловушками он поглядывал свысока.

Настоящим, серьезным делом были заняты сейчас дюжина работников водокачки – они тянули из кустов толстенный – два кулака можно внутрь засунуть – и, очевидно, тяжеленный шланг. Его конец будет опущен глубоко в недра кротовины – не первой попавшейся, а выбранной опытными охотниками по каким-то одним им известным признакам – после чего по шлангу пустят воду. Предполагается, что, когда та заполнит подземные тоннели, крот вылезет наверх отдышаться, вот тут-то его и нужно будет брать.

Помимо защиты от вредителя овощных грядок, охота имела и чисто промысловое значение – шкура крота ценилась в мини-сити за качественный мех, а мясо хотя и было, как говорят, до отвращения невкусным (самому Владу пробовать его пока не доводилось), но скудный стол вполне могло разнообразить. Конечно, ни ради этих нескольких десятков грамм вонючей кротятины, ни даже ради шикарной черно-бурой шкуры воду с водокачки никто бы не выделил. Но огород для ньюпа – это святое.

– Ну, что засмотрелся? – оторвал Влада от его мыслей строгий голос дядьки. – Наша позиция дальше, – показал он в сторону необработанного луга. – Пошли!

– Пошли, – не стал на этот раз спорить племянник.

Обогнув грядки, они двинулись сквозь траву. Кротовин здесь почти не было: подземные землекопы – они тоже не дурные, целину рыть. Им подавай мягкую пашню, щедро орошенную пo'том поколений ньюпов!

Уже в зарослях дядьку с племянником догнали еще двое: тот самый Марк, на которого у грядок поглядывала золотовласая девчонка, и старший Марков брат Федор. С последним Влад сердечно поздоровался – тот был его давним приятелем и одним из основных покупателей хмельного зелья, что сейчас бродило в сарае. Насколько знал Влад, сам Федор бражку не употреблял, толкая на сторону и имея с этого свою долю малую, но с точки зрения бизнеса так было даже лучше.

– Пришли! – заявил Борис, останавливаясь и опираясь на пику. – Чую, где-то здесь он сегодня и вылезет!

– Спорим, что нет! – тут же предложил ему Марк.

Дядька посмотрел на паренька так, словно только что с удивлением обнаружил рядом его присутствие.

– Спорилка у тебя еще не выросла, малец! – бросил презрительно.

Марк вспыхнул, но Федор положил на плечо брата тяжелую ладонь, и паренек тут же сдулся, словно пузырь в бутыли с брагой.

Издалека донесся приглушенный, мерный гул.

– Вода пошла! – понял Влад.

– Без тебя знаю, – шикнул на него дядька. – Тихо все, добычу спугнете!

Племянник послушно умолк.

Несколько долгих минут ровным счетом ничего не происходило. Влад все ждал, что сзади, от грядок, раздадутся победные крики – в самом деле, шансов на то, что крот вылезет на поверхность именно там, было куда больше – но напряженной тишины ничто пока не нарушало. Возможно, «подземный ползун» вообще не покажется на глаза ньюпам – так тоже случается: захлебнется в водном потоке (что само по себе было бы неплохо), или, наоборот, вовремя спохватившись, сумеет возвести в своем тоннеле надежную пробку из грунта и затаится за ней. Всяко бывает: это охота!..

Внезапно земля под ногами Влада словно бы качнулась, и трава в полуметре справа зашевелилась. Импульс шел не сверху, где его легко можно было списать на случайный порыв ветра, а снизу, от корней! Влад вопросительно посмотрел на дядьку – тот приложил палец к губам и жестом показал всем: окружаем! Охотники крадучись двинулись в обход места, где среди травы уже начала понемногу расти горка рыхлой черной землицы.

Едва они успели занять места вокруг новоявленной кротовины, как ее верхушка осыпалась, и показался подвижный серый хоботок, увенчанный розовым пятачком и утыканный короткими усиками. Рванувшись вперед, Борис – единственный в отряде обладатель пики – всадил свое оружие в насыпь чуть пониже вершины, рассчитывая, очевидно, поразить дичь в район шеи, но аккурат в этот момент крот подался вверх, и дядька то ли вовсе промазал, то ли лишь подранил зверя.

Крутя туда-сюда хоботком, «подземный ползун» проворно перевалил через края кротовины, замер на миг, и, перебирая уродливыми лапами, напоминавшими злую карикатуру на человеческие руки, бросился прямиком на Марка. Попятившись, паренек неумело попытался нанести зверю удар мачете по носу, но крот – даром, что слепой! – легко уклонился, и резво повернув, кинулся уже на Влада. Ньюп машинально выставил вперед свой клинок, но зверь ловко поднырнул под него. Подоспевший Федор рубанул крота в район куцего хвоста – куда успел дотянуться. Тут же забыв о Владе, зверь завертелся волчком, потом замер на миг и, обнажив острые зубы, тяпнул обидчика за руку, в которой тот сжимал оружие. Брызнула кровь. Федор истошно закричал, его мачете упало на траву. В этот момент Борис, сумевший, наконец, выдернуть из кротовины застрявшую в земле пику, подскочил к кроту сзади и с размаху пригвоздил зверя к земле. Тот в последний раз дернулся – и почти сразу застыл неподвижно: похоже, острие пробило сердце.

Еще не отойдя от скоротечной схватки, Влад ошалело поднял голову: со всех сторон к ним бежали люди. Кто-то склонился над раненым Федором, кто-то зачем-то совал клинок в пасть убитого крота, кто-то похлопывал по плечу Бориса, хваля за мастерский удар. Приковылял от грядок и старый Захар.

– Что разгалделись? Еще ничего не закончилось! – сварливо напомнил он охотникам. – Он здесь мог быть не один! А ну, прочешите окрестности!

– Делай, как он говорит, – велел Владу Борис, кое-как вырвавшись из кольца восторженных поклонников. – Вот в ту сторону иди, – показал он за спину племяннику. – Если метров через двадцать пять не встретишь свежей кротовины – возвращайся.

– Хорошо, – послушно кивнул Влад, но прежде, чем выполнить указание, подошел к Федору. Тот сидел на траве, бледный, как личинка майского жука, его изувеченную руку бинтовала черноглазая девица по имени Майя – Влад вспомнил, что когда-то она работала медсестрой в полисе. – Как ты? – спросил он приятеля.

– Говорят, жить буду… – процедил тот сквозь крепко стиснутые зубы.

– Его нужно срочно к верзилам в больницу! – не отрываясь от своего занятия, заявила Майя. – Кто-нибудь, вызовите «скорою»!

– Как же ее вызовешь, если бургомистра нет? – растерянно бросил кто-то.

– Как хотите! Петра найдите или Кирилла! Таню попросите, в конце концов!

– Я сбегаю за Таней! – немедленно вызвалась девушка по имени Анка.

– Лучше я! – предложил юный Егор. – Я быстрее управлюсь! – Анка была хромоногой – это все знали.

– Давайте, живей! – поторопила обоих Майя. – Иначе он вообще останется без руки!

– Не надо без руки! – взмолился Федор.

– Поэтому живей!

Поняв, что здесь разберутся и без него, Влад направился через луг к кустарнику – куда ему и указал дядька.

…Земля внезапно начала уходить у него из-под ног, когда Влад удалился от кротовины едва на десяток метров. Сперва он вообразил, что прямо под ним лезет наверх очередной крот, но грунт не выбрасывался вверх – наоборот, оседал, проминаясь и уступая место холодной, грязной воде. Влад рванулся из нежданной западни, но все вокруг него уже обваливалось, и не сумев нигде найти опору, насмерть перепуганный ньюп рухнул куда-то в преисподнюю.

* **

Влад пришел в себя в широком тоннеле – чтобы прорыть такой, крот должен был быть размером с собаку, не меньше! Ньюп отчетливо помнил, как его тащило бурным ледяным потоком, но сейчас вся вода уже куда-то ушла и вокруг было почти сухо. И не темно: под высоким – подпрыгнув, едва дотянешься рукой – потолком горели пара тусклых фонариков – один ровно, второй почему-то все время мигал.

Ничего не понимая, Влад сел, ощупал пальцами пол: тот был на удивление ровным и твердым, как камень.

– Чудеса! – выговорил ньюп.

– И не говори! – раздалось сзади. – Чего только не привидится после нескольких фляг бражки!

Он резко обернулся: за его спиной тоннель резко загибался в сторону, и там, на самом повороте, с мачете в руке стоял Петр, один из приближенных бургомистра. Как и над Владом, над ним светились два потолочных огонька. Почти рефлекторно сидевший на полу ньюп схватился за собственный бок: ножны были на месте, а вот клинок пропал – должно быть, его унесло прочь с водой.

– Я никогда не пью сам, – почему-то счел нужным оправдаться Влад.

– Ошибаешься, – покачал головой Петр. – Сегодня утром ты вылакал все свои запасы, после чего, конечно же, крепко уснул и видел во сне всякие… чудеса, да. Подземные ходы и все такое. А я, соответственно, заглянул в твой сарай, и ничего предосудительного там не нашел – ты же, как мы только что решили, все уже выпил. Вот так… Другой вариант для всех гораздо хуже: ты ничего не пил и в самом деле наткнулся на нечто загадочное. Но тогда, выходит, что в сарае я обнаружил твои заготовки – никто же их так и не успел употребить по назначению! Налицо грубейшее нарушение. Так что рассказывать о подземных чудесах тебе придется уже где-нибудь в Барнауле. Как тамошний уроженец, заверяю: много благодарных слушателей ты не найдешь!

Чего у Влада было не отнять, соображал он обычно быстро. Петр (вот пес!) раскрыл его секрет – это очевидно. А он, в свою очередь, кажется, нечаянно наткнулся на тайну самого Петра. И теперь тот предлагает договориться по-хорошему. За бражку его бургомистр, и в самом деле, по головке не поглядит, так что насчет ссылки в Барнаул собеседник не просто так пугает… А загадочный тоннель… В конце концов, это не его дело!

– Да, ты прав, – пробормотал Влад, демонстративно хватаясь руками за голову. – Привидится же такое! Расскажешь кому дома – засмеют! Впрочем, я своих снов никогда надолго не запоминаю. Этот вот тоже уже практически забыл!

– Замечательная привычка, – с серьезным видом кивнул Петр, приближаясь и протягивая ему свободную руку, чтобы помочь подняться. – Всем бы в мини-сити такую!

8

Отказ Виты принять его предложение Юрку, конечно же, огорчил, но, расставаясь у периметра мини-сити, они договорились встретиться назавтра в микст-зоне, и даже условились о времени – в час дня, так что засыпал вечером юноша в приподнятом настроении.

Разбудил его телефонный звонок. Немного искаженный из-за вибрации лежавшего на прикроватной тумбочке гаджета, в ночной тиши зловеще звучал Имперский марш в классическом исполнении Лондонского симфонического оркестра.

Сердце в Юркиной груди замерло. Протянув дрожащую руку, он нащупал телефон, но тот предательски выскользнул из сделавшихся вдруг непослушными пальцев и с глухим стуком упал на пол. Приподнявшись на кровати, юноша схватил неумолкающий гаджет уже другой, правой рукой, сдвинул большим пальцем бегунок на экране – сделать это ему удалось лишь со второй попытки – и поднес трубку к уху.

– Алло? – хрипло – со сна – выговорил Юрка.

– Здравствуйте, – раздалось в ответ. Голос в трубке был довольно высоким – женским или даже детским. Хотя нет, детским он, разумеется, никак оказаться не мог.

– Здравствуйте, – ответил юноша.

– Можно поговорить с Витой? – последовал вопрос, которого, надо признаться, Юрка в этот момент ожидал менее всего.

– С Витой? – удивленно переспросил он. – А… А почему, простите, вы ей звоните на этот номер?

– Она оставила его в качестве контактного, – нетерпеливо пояснили на той стороне. – Это говорят из клиники при Институте Человека.

– Да, это я понял, – пробормотал Юрка. Мелодия из «Звездных войн» стояла у него лишь на одного-единственного абонента. – Но… Как бы, это… Виты здесь сейчас нет.

– Как нет? – искренне поразились на том конце. – У нас для нее важная информация.

– Ну, можете сказать ее мне, завтра я постараюсь ей передать, – предложил он.

– Нет, завтра не годится, – тут же решительно возразили в трубке. – Ей нужно срочно прибыть в клинику.

– Что, прямо сейчас? – оторвав телефон от уха, Юрка бросил быстрый взгляд на часы на экране – время было без десяти двенадцать ночи.

– Да, – услышал он, поспешно вернув трубку на прежнее место. – Это очень важно. Чрезвычайно важно!

– Это из-за тех анализов? – догадался юноша. – Плохие результаты?

– К сожалению, не могу ответить вам на этот вопрос, – Юрка не понял, означало это в самом деле «не могу», или же в большей степени «не желаю» или «не имею права». – Так вы передадите информацию Вите?

– Я… Я постараюсь, – выговорил юноша, не придумав сходу лучшего ответа.

– Спасибо, – услышал он в ответ. – Это очень важно. И очень срочно. Очень. До свидания.

– До свидания…

Связь прервалась.

Уронив телефон на одеяло, Юрка обалдело сел на кровати. Что за бред?! Они что, реально ждут, что вот он сейчас подорвется и среди ночи попрется в мини-сити? Ерунда какая-то! И вообще, откуда у них его телефон?

Ответ на последний вопрос был, впрочем, более или менее ясен: он же сам назвал номер Вите в первый день их знакомства. Но зачем она оставила его в клинике, раз связаться с ней по нему все равно невозможно? Вот если бы Вита в самом деле собиралась жить у него дома… Но он же только сегодня ей это предложил! А она отказалась, отказалась наотрез! Не сходится…

Нет, если бы не эта непонятная срочность, тогда бы еще ладно. Они теперь видятся каждый день – вчера, сегодня, вот на завтра договорились – случись что-то действительно важное, он, и правда, мог бы передать ей сообщение. Возможно, на это Вита и рассчитывала? Но почему тогда ни о чем его не предупредила? Забыла? А номер направо-налево раздавать она не забыла!

Ну и сама виновата! Вот завтра днем они встретятся, и он все ей перескажет. А как иначе-то? Телефонов в мини-сити нет, сети нет, ну, приедет он ночью к Витрине – а там, естественно, все закрыто. И что будет делать? Сложит руки рупором и примется кричать: «Вита, выходи, тебя в клинике ждут!»? Чушь. Бред. Глупость. В конце концов, если она им так срочно там нужна – прислали бы «скорую». И сами бы, как дураки, орали под забором! Да у них, небось, есть какой-нибудь нормальный способ известить мини-сити о своем приезде – на худой конец, сирену можно включить, перебудив всех ньюпов округи! А он что? У него сирены нет!

Так что завтра. Все завтра. В текущем режиме.

Юрка упал на подушку, но уже через пару секунд снова уселся.

Они сказали срочно. Не исключено, что там стоит вопрос о жизни и смерти. Ему ли не знать, что это такое. Но гонять ночью «скорую» ради какой-то маломерки они не хотят. Отзвонились по оставленному номеру – и все, считай, ответственность с себя сняли. А он мучайся теперь. В конце концов, это просто нечестно!

Опустив ноги на пол, Юрка встал с кровати. Нет, ну, нелепица же! Бессмыслица! Руки его сами собой нащупали на спинке стула рубашку и принялись неловко просовываться в рукава. Может, перезвонить в клинику? Сказать, что он ну никак не может связаться с Витой, и если это в самом деле срочно – пусть сами что-то делают? Так он, вроде, сразу так им все и сказал… Юркины пальцы уже застегивали молнию на джинсах, та упиралась, заедала. Что он делает? Куда собрался? Да и вообще, работает ли ночью программка вызова такси в телефоне?

Программка работала, обещая приезд машины через четыре минуты. Достав из-под кровати сумку-переноску, Юрка повесил ее на плечо, затем, подойдя к столу, зажег лампу, взял лист бумаги и ручку и принялся писать записку отцу – на всякий случай:

Папа, звонили из институтской клиники, просили срочно явиться. Кажется, это связано с какими-то анализами, но точно не с операцией. Я пошел, рассчитываю вернуться домой к утру. Ю.

PS: мне не звони, не уверен, что смогу ответить.

Что характерно, в тексте не было ни слова неправды.

Оставив записку на видном месте на столе и придавив лист ручкой, чтобы ненароком не слетел и не затерялся, Юрка на цыпочках вышел из комнаты, прислушался: судя по всему, отец спал, ночной телефонный звонок его не разбудил. Вот и ладненько! Прокравшись к входной двери, юноша, не зажигая света, наощупь обулся, привычным движением прихватил с вешалки куртку и тенью выскользнул на лестничную площадку. Как смог аккуратно прикрыл за собой тяжелую дверь и запер ее на нижний замок – как и было у них принято, если дома кто-то оставался.

Идя к машине, подать которую попросил к соседнему подъезду – на случай, если отец все же проснется и выглянет ненароком в окно – Юрка то и дело приостанавливался – не столько даже для отдыха, сколько в сомнениях: может быть, все же плюнуть и вернуться? Ну, куда его, к черту, несет? Что он собирается делать, доехав? Как будет искать Виту? Однако, сев в такси, внезапно успокоился – возможно, оттого, что на ближайшие полчаса от него уже ровным счетом ничего не зависело, сиди себе, смотри в окно. Вроде, и не делаешь ничего, а дело потихонечку движется. Вот до самого конца бы так…

Выйдя у Витрины, Юрка дождался, пока алые огни отъезжавшего автомобиля скроются за поворотом, и, ежась – на улице было прохладно, а он в сандалиях на босу ногу, хорошо хоть куртку взял – подошел к ограждению. Юноша надеялся, что застанет здесь хоть кого-то – понятно, не кассира, тот, конечно же, давно ушел, ну так хотя бы дежурного охранника, а у того на счастье окажется экстренный канал связи с кем-нибудь за периметром – почему бы и нет? Должен же такой существовать! Однако улица перед Витриной была абсолютно безлюдна. Пройдя за ограждение – для этого ему пришлось всего лишь слегка подвинуть переносной металлический барьер – Юрка приблизился к стеклу. В мини-сити царила тьма, свет проникал внутрь лишь со стороны мегаполиса. Но белые стены домиков были хорошо видны на темном фоне зелени, из окон же не пробивалось ни лучика – как видно, обитатели их спокойно спали.

Как все нормальные люди в это время! Люди, независимо от их роста, вообще обычно ночью спят, а не шастают неприкаянно в полумраке у Витрины!

Юрка принялся стучать кулаком по стеклу, надеясь разбудить шумом кого-то из ньюпов внутри домиков, но, как видно, сон тех был крепок, и скоро юноша бросил это бесполезное занятие.

Ворота, ведущие в микст-зону, были, конечно же, заперты. Для верности Юрка подергал за них – те не поддались ни на сантиметр. Перелезть через них сверху – сподобься юноша на такой сомнительный подвиг – тоже было невозможно: сразу же над створками начиналась сетка периметра.

Оставался еще таинственный лаз, через который в мини-сити проникала Вита, и следующие двадцать минут ушли у Юрки на его поиски, не увенчавшиеся, впрочем, успехом: либо тайный ход за периметр располагался совсем не там, где искал его юноша, либо был слишком уж мал и хорошо спрятан.

Отчаявшись, Юрка снова вернулся к Витрине. Ну, вот и все. Можно с чистой совестью вызывать такси и ехать домой. Все что мог, он сделал. Отмычки, чтобы отпереть ворота, у него, нет, металлическую сетку периметра зубами не перегрызть, стекло Витрины… Стекло Витрины… Нет, на фиг! Он мотнул головой, отгоняя безумную мысль прочь. Даже если его возможно разбить – сам же будешь погребен под горой осколков. Да и шум выйдет такой, что мало не покажется – вся полиция мегаполиса тут же слетится! Взгляд Юрки, как видно, случайно, остановился на массивной урне, стоявшей возле будки кассы. Да нет же! Нахмурившись, юноша отвернулся от урны, и взор его сам собой вновь обратился на стекло. Почти все оно было цельным, но с примыкавшего к сетке периметра края, под углом к основной части шла отдельная секция шириной около метра в узкой металлической раме – за счет нее стекло было немного выдвинуто от линии стены в сторону зрителей.

С полминуты Юрка смотрел на этот изолированный фрагмент стекла, потом столько же – на урну, потом снова на Витрину, снова на урну… Да он, небось, ее и от земли не оторвет! А оторвет – так нипочем не донесет до стекла! А если и донесет…

Звон вышел даже громче, чем ждал юноша, а вот пробитое отверстие оказалось совсем небольшим, пришлось ударить тяжеленной урной еще дважды, чтобы хоть как-то его расширить, а потом еще вынимать торчавшие, словно оскаленные акульи зубы, осколки, но все равно протискиваясь, Юрка ухитрился в кровь расцарапать левую руку и распороть лицейскую куртку. Последнее было обиднее всего: рана – фиг с ней, сама заживет, а вот с формой такой номер не пройдет… Впрочем, все эти мысли существовали где-то в стороне, сами по себе, и словно не имели никакого отношения к странному субъекту, пролезавшему сквозь разбитую Витрину. Сыщись рядом кто-то, задавший Юрке вопрос: кто такой этот наглый хулиган, юноша, пожалуй, и не нашелся бы, что на сие ответить…

Опомнился он только на той стороне, и то лишь оттого, что споткнулся – как видно, об овощную грядку, будь она трижды неладна – и, не удержав равновесия, упал лицом в холодную влажную траву. Почти минуту Юрка так и пролежал, силясь упорядочить сбившееся дыхание и вконец спутавшиеся мысли. Идиот! Что он наделал! Теперь ему конец! Из Лицея выгонят – это уж точно, и конечно не за порванную куртку! Хорошо еще, если в тюрьму не посадят! А почему, собственно, не посадят? Очень даже могут!

Самым разумным поступком в его положении, наверное, было немедленно выбраться обратно и бежать сломя голову прочь от Витрины, в родные каменные джунгли мегаполиса, но, как видно, сегодня в его жизни не была ночь разумных поступков, и вместо того, чтобы спешно покинуть место своего преступления, поднявшись на ноги, Юрка двинулся к ближайшему белому домику.

Нельзя сказать, что он действовал совсем уж наобум – план у него был. И план простой: не бегать по всему мини-сити в поисках Виты, а найти кого-то из ее сородичей и передать информацию через него. Поэтому подойдя к ближайшему домику, Юрка опустился на колени и постучал в стену возле крылечка – трогать крохотную дверку он не решился, боясь ее ненароком выбить. Изнутри, однако, не раздалось ни звука. Юноша постучал еще раз – с тем же нулевым результатом, затем достал из кармана джинсов телефон, зажег встроенный фонарик и направил яркий луч в крайнее окошко, сам же склонился глазом к соседнему.

К немалому его изумлению, внутри домик оказался совершенно пуст – ни перегородок между комнатками, ни мебели, ни жителей. Не понимая еще до конца, что все это может значить, Юрка перешел к соседнему строению и заглянул в него – там обнаружилось все точно то же самое. И третий, и четвертый домики (остальные юноша проверить не успел) ничем не отличались от двух первых – если кто-то в них когда-то и жил, то времена те явно давно минули.

Поднявшись над бутафорской деревенькой в полный рост, словно Гулливер над селением лилипутов, Юрка выключил фонарик, и в этот самый момент до его слуха донесся отдаленный вой полицейской сирены. Пока отдаленный – звук стремительно приближался. Как видно, полиция получила, наконец, сигнал о творящихся у Витрины безобразиях и спешила восстановить столь грубо порушенный порядок.

Руки юноши сами собой опустились вниз, телефон едва не выпал из расслабившихся пальцев в траву, но именно это и привело Юрку в чувство – привычка следить за сохранностью гаджета, на который в любой момент могли позвонить из Института, давно стала для него чем-то вроде инстинкта. Юноша вскинул голову: огней полицейской машины видно пока не было, но судя по всему, появиться они должны были уже вот-вот. Тяжело вздохнув, Юрка сделал неуверенный шаг к разбитому стеклу, постоял мгновение, а затем резко повернулся и бросился наутек – в темноту мини-сити.