Текст книги "Вид сверху (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Интерлюдия. Вид снизу. Оскар

Оскар работал в полисе по контракту уже третий год, и обществом верзилы его было не удивить, но в присутствии этого добродушного с виду толстяка в дорогом светлом костюме он все же чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Хотя тот, казалось бы, сделал все для удобства гостя: в его рабочем кабинете даже имелся специальный помост с маленькими креслицем и столиком, подняться к которым можно было по пологой широкой лестнице. На столике стояли графин с водой и стакан – не карикатурно-игрушечные, какие, бывает, предлагают ньюпам неразборчивые верзилы, а специально изготовленные для мини-сити.

К Оскару хозяин обращался на «вы», но так уж у них в полисе было заведено. Наоборот, верзил могло оскорбить неосторожно сказанное им ньюпом «ты», но сие Оскар уже давно уяснил и был в этом отношении осторожен.

Хозяина звали Иосифом, и он являлся адвокатом. Как утверждала Вита, а ее мнению Оскар привык доверять безоговорочно – лучшим во всем полисе. И, что куда важнее, единственным, согласившимся принять и выслушать ньюпа. Как можно было заключить из наличия столика с графином – далеко не первого в его профессиональной практике. Это обнадеживало: слишком многое зависело от успеха или провала задуманного Оскаром дела.

Не считая Виты, поддерживавшей его всегда и во всем, никто из товарищей в план Оскара не верил, а Артур так и вовсе откровенно над ним смеялся. Но что они могут предложить сами? Ничего, кроме пустой болтовни! Хотя последнее, как раз, не про Артура – тот, как и Оскар, самым громким словам предпочитал реальные дела. Вот только какие? На этот счет у Оскара имелись некоторые догадки, но вслух их он предпочитал не произносить. Особенно теперь, когда Артур исчез.

Но какой бы путь ни выбрал для себя Артур, и что бы там не думало подполье, Оскар собирался торить собственную дорогу. Торжество писаного закона – именно за это, а вовсе не за сытую и комфортную жизнь, он так полюбил полис. И именно на этот инструмент Оскар теперь возлагал все свои надежды.

– Изложите, пожалуйста, еще раз: чего конкретно вы желаете добиться? – задал ему вопрос адвокат, приготовившись записывать ответ в лежавший перед ним раскрытый на середине блокнот.

– Равноправия! – не задумываясь, выпалил Оскар.

– Давайте тогда уточним, что именно вы понимаете под равноправием, – тут же предложил Иосиф. – Для начала: равноправия с кем?

– Ну как… – слегка растерялся ньюп. – С верз… – едва не оговорился он. – С гражданами полиса!

– Например, право голоса на выборах в муниципальный Совет?

– Нет, – мотнул головой Оскар. – То есть, и это тоже… Вы в самом деле не понимаете, о чем я толкую? – недовольно поморщился он.

– Боюсь, вы сами это не до конца понимаете, – развел руками адвокат. – Я не случайно упомянул право голоса – это хороший пример. Граждане мегаполиса приобретают его не сразу, а лишь по достижении совершеннолетия. Дети на муниципальных выборах не голосуют. Или взять более близкую вам тему – заключение трудового контракта. По общему правилу, это возможно с четырнадцати лет.

– К ньюпам такое неприменимо, – нахмурился Оскар, досадуя, что приходится объяснять якобы бывалому законнику такие элементарные вещи. – Наша жизнь короче, но мы быстрее взрослеем. Свой первый контракт лично я заключил, когда мне было тринадцать, а многие идут работать в полис значительно раньше!

– Еще как применимо, – невозмутимо возразил Иосиф. – Хотя и, конечно, не «в лоб». Возможно, вас это удивит (об этом вообще мало кто всерьез задумывается), но ни гражданское, ни административное, ни даже уголовное право мегаполиса вообще не упоминает ньюпов! С точки зрения буквы закона, такого субъекта как ньюпы просто не существует! Соответственно, для них – для вас – не предусмотрено никаких специальных юридических норм, ни вводящих особые ограничения, ни их отменяющих! Но так как по факту жители мини-сити так или иначе контактируют с мегаполисом и его гражданами, их взаимные отношения требуют урегулирования. А специального закона, как я уже сказал, на этот счет нет, и, насколько мне известно, принятие такового не планируется. На помощь, как обычно, приходит правоприменительная практика, в частности, судебная. И вот тут-то и начинается самое интересное, мой друг! Уже много лет назад суды выработали подход к ньюпам как к лицам с ограниченной дееспособностью. Да-да, по аналогии с несовершеннолетними! И дело здесь вовсе не в возрасте. Утвердилось мнение, что, подобно детям, ньюпы фактически не способны в полной мере реализовывать всю полноту прав (потенциальное наличие которых у них не отрицается), а потому нуждаются в опеке, подобной родительской. Законным представителем ньюпа признан мини-сити. Поэтому, – заключил адвокат, – ставить вопрос именно о равноправии в вашем случае юридически некорректно. Речь следует вести о выходе из-под опеки.

– Не важно, как это будет называться, – нетерпеливо отмахнулся Оскар. – Важен результат.

– Так об этом и был мой первоначальный вопрос, – напомнил хозяин. – Чего именно вы хотите добиться? Каким видите этот самый результат – в случае успеха? Можно поэтапно.

– Хочу разорвать поводок, привязывающий меня к мини-сити! – бросил Оскар, но тут же поняв, что снова выразился недостаточно конкретно, поспешил пояснить. – Для начала – получить возможность заключать контракт без оглядки на Бенедикта. Бенедикт это…

– Я знаю, как зовут бургомистра московского мини-сити, – усмехнулся Иосиф, помечая что-то в своем блокноте. – Самостоятельно заключать контракт – это все?

– Вы же сами просили «поэтапно», – буркнул ньюп. – Контракт – это основное. Второе – право постоянно жить в полисе, а не бежать по первому свистку на прополку грядок у Витрины. Третье – точнее, по важности это, наверное, второе – самостоятельно получать честно заработанные в полисе деньги. Так, чтобы они не проходили через загребущие руки Бенедикта, прилипая к его жадным пальцам. Четвертое… – он задумался, но больше ничего путного в голову как-то ни шло. – Впрочем, пока достаточно! – решил Оскар.

– Еще бы не достаточно! – хмыкнул Иосиф. – Любой из названных вами пунктов способен сотворить подлинную революцию в правовом статусе ньюпов!

– Мне не нужна революция! – покачал головой Оскар. – Мне нужна – как вы сказали? – неограниченная дееспособность!

– А вы схватываете на лету, – не удержался от похвалы адвокат. – Вообще, из ньюпов, с их феноменальной памятью, получались бы весьма неплохие юристы!

– С меня довольно быть неплохим сантехником, – в тон ему заметил Оскар. – Главное – самому, а не под «родительской» опекой папы Бенедикта.

– Это я уже понял, – кивнул Иосиф. – Что ж, прямо скажу, задача перед нами стоит непростая. Никто и никогда еще такого не делал, не только в Москве – во всей Евразии. А полагаю, и в мире.

– Непростая – но решаемая? – напрягшись, подался вперед ньюп.

– С уверенностью пока не скажу, – развел руками адвокат. – Судьба первопроходцев всегда непредсказуема. К тому же, слишком уж многим может прийтись не по нраву сама идея о ньюпе, порвавшем с мини-сити. С другой стороны… В общем, есть у меня одна мыслишка, – ободряюще улыбнулся он Оскару. – Раз уж наши суды приравнивают ньюпов к несовершеннолетним, что мешает применить здесь по аналогии процедуру эмансипации? В мегаполисе подросток в отдельных случаях может быть объявлен полностью дееспособным и выведен из-под родительской опеки, это называется эмансипация, – пояснил Иосиф, как видно, поняв по лицу Оскара, что юридический термин тому неясен. – Конечно любая аналогия – конструкция шаткая… Где вы зарегистрированы в мегаполисе? – спросил он вдруг.

– В общежитии, – удивился такому вопросу ньюп.

– Я понимаю, что не в личных апартаментах, – хмыкнул адвокат. – Адрес у этого вашего общежития есть?

– Конечно, – сообразил, наконец, Оскар. – Улица Стругацких, дом 10, строение «Д».

– Так я и думал, юго-запад, – выразительно поморщился Иосиф.

– Это плохо? – понял ньюп.

– Для нас – да. Судья, отвечающий за этот район, ни за что не осмелится создать нужный нам прецедент. Вот если бы вы проживали в другом месте, скажем, где-нибудь на востоке… Сможете сменить регистрацию? – спросил адвокат.

– Если нужно, могу попробовать… – неуверенно протянул Оскар.

– Нужно, – заверил его Иосиф. – Очень нужно.

– Это же придется и место работы сменить – иначе кто же меня зарегистрирует вдали от него… – пробормотал ньюп.

– Согласия бургомистра мини-сити на это, насколько я знаю, не требуется, – заметил адвокат.

– Это да… Но я уже свыкся со своим куратором. Жалко будет его бросать…

– Решать вам, – пожал плечами Иосиф. – Но в юго-западном окружном суде желаемого результата мы с вами, увы, не добьемся.

– А на востоке – добьемся?

– На востоке у нас хотя бы будут шансы.

– Хорошо, – решился Оскар. – Я перееду на восток. Но мне потребуется некоторое время, чтобы завершить дела на старом месте.

– За неделю управитесь? – уточнил адвокат.

– Думаю, да… Да, управлюсь, – заявил, прикинув, ньюп.

– Что ж, отлично, – кивнул Иосиф. – Через неделю нужный нам судья как раз выходит из отпуска. Итак, если с этим вопросом мы разобрались, предлагаю перейти к самому важному.

– К чему? – не понял Оскар.

– К обсуждению размера моего гонорара, разумеется, – широко улыбнулся адвокат.

* **

Месяц спустя

– Поздравляю, друг мой! – вошедший в кабинет, где уже почти четверть часа его ожидал Оскар, адвокат Иосиф сиял, как начищенный медный водопроводный кран – три дня назад ньюпу как раз пришлось с таким работать. – Суд вынес предварительное решение в нашу пользу!

– Предварительное? – сразу же уловил суть весьма поднаторевший за последний месяц в тонкостях юриспруденции Оскар. – А почему не окончательное?

– Это обычная практика по делам об эмансипации, – заверил его Иосиф. – Вам предоставлен испытательный срок. Если в течение сорока дней у властей не появится к вам никаких претензий, решение суда вступит в законную силу и, что немаловажно, уже не сможет быть ни обжаловано, ни опротестовано.

– Ясно, – кивнул ньюп. Еще пару дней назад такое известие заставило бы его прыгать до потолка и ходить по кабинету адвоката колесом, но сейчас радость от судебной победы омрачала иная забота. – А какого рода претензии ко мне могут появиться? – все же спросил он собеседника, усилием воли заставляя себя думать о деле.

– Любые. За переход улицы на красный сигнал светофора. За безбилетный проезд в общественном транспорте. За какие-нибудь служебные проступки… Словом, в течение этих сорока дней ваше поведение должно быть абсолютно безупречным. Подчеркиваю: абсолютно! Впрочем, не думаю, что это окажется для вас слишком сложным: за два с половиной года жизни в полисе вы ни разу не были пойманы ни на чем предосудительном. А проверяли это наши с вами оппоненты весьма тщательно. Но раз уж они так ничего и не нарыли… Я сморю, вы, как будто, не рады? – заметил, наконец, кислое выражение на лице своего клиента Иосиф. – Что-то не так, друг мой?

– Все нормально, – мотнул головой Оскар. – Со мной нормально… – он все еще сомневался, стоит ли посвящать адвоката в гнетущую его проблему. Впрочем, так или иначе, больше ему обратиться было не к кому, и ньюп решился. – В мини-сити живет одна ньюпка. Вита. Точнее, жила… Понимаете… Дело в том, что она пропала!

– Вита? – переспросил Иосиф, явно заинтересовавшись. – Пропала? Где? В полисе или в мини-сити?

– В полисе. Думаю, что в полисе. Вы не могли бы попытаться навести о ней справки? Не бесплатно, разумеется, – добавил он, вспомнив трепетный подход своего собеседника к вопросу о гонораре.

– А какое отношение эта Вита имеет к вам и нашему с вами судебному делу? – ответил вопросом на вопрос адвокат.

– К делу – никакого, – пояснил Оскар. – Это… Это личная тема.

– К моему глубокому сожалению, в таком случае вынужден вам отказать, – развел руками Иосиф. – Как вы сами сказали, к нашему делу это не относится, а вот с другим моим текущим проектом здесь легко может возникнуть конфликт интересов. Так что прошу меня извинить…

– Ничего, – разочарованно буркнул ньюп. – Я все понимаю…

– Вот и отлично, – кивнул Иосиф. – И знаете… – добавил он после короткой паузы. – Думаю, самому вам тоже не стоит пытаться разыскивать эту Виту. По крайней мере, в ближайшие сорок дней.

– Почему это еще? – насупился Оскар.

– Безупречное поведение, – напомнил адвокат. – Испытательный срок.

– Но при чем здесь Вита?! – возмутился ньюп.

– Возможно, совершенно ни при чем, – пожал плечами бессердечный законник. – Но на вашем месте я бы не рисковал.

– Не понимаю, – покачал он головой.

– И не пытайтесь, – махнул рукой Иосиф. – Просто послушайтесь доброго совета своего адвоката. Настоятельного совета.

Касайся вопрос кого угодно другого, только не Виты, Оскар, вероятно, так бы и поступил.

21

Выходные и вся первая половина следующей недели прошли без происшествий: Вита в окно не стучалась, Таня с гостинцами и книгами в дверь не звонила и даже адвокат Покровский не объявлялся, по-видимому, не нуждаясь в Юрке. Мария Сергеевна постепенно смирилась с тем, что ее подопечный способен не только лежать пластом, но и вполне сносно передвигаться на собственных ногах, и даже на стол начала накрывать на кухне – чудо-поднос из квартиры исчез так же загадочно, как и появился. Словом, жизнь юноши неуклонно возвращалась в прежнюю, привычную колею – временами, быть может, скучную, но зато размеренную и спокойную.

Даже внезапно раздавшийся дверной звонок, казалось, не был способен обратить эту тенденцию вспять: выяснилось, что это всего-навсего пришел сантехник из управляющей компании. Выглянувший было в коридор Юрка собирался уже вернуться в гостиную к планшету, но уже в дверях комнаты его настиг вопрос сиделки:

– Юра, мы разве вызывали?

– Что? – обернулся юноша.

– Мастер говорит, что он пришел по вызову, – пояснила Мария Сергеевна. – Но я никого не вызывала, и Андрей Андреевич мне ничего на этот счет не говорил. Это он вызвал?

– Да нет, вроде, – нахмурился Юрка, припоминая. – Не думаю. Разве что что-нибудь случилось ночью, когда я уже ушел спать…

– В заявке написано – течь в стояке в ванной, – раздался от входной двери раскатистый бас мастера. – Вы позволите, я пройду, посмотрю?

– Проходите, конечно, – пожала плечами сиделка. – Но я буквально только что была в ванной, там сухо.

– Посмотрим, может к соседям уходит, – достав из кармашка висевшей у него на плече сумки пластиковые бахилы, сантехник нацепил их себе на ноги. – Ванная – там? – указал он на дверь в коридоре.

– Да, – подтвердила Мария Сергеевна.

Втроем – Юрке сделалось любопытно – они вошли в ванную комнату – та была просторной, места хватило всем. В нос юноше резко пахнуло лавандой – верный признак любимого чистящего средства Марии Сергеевны. Сиделка называла его китайским – за иероглифическую надпись на упаковке, но на самом деле порошок, конечно же, производился в Евразийском кластере – на Хоккайдо.

Шагнув к шахте стояка, сантехник открыл металлический лючок в стене и, пригнувшись, заглянул в него, затем, сунув в отверстие нос, шумно принюхался (но едва ли сумел уловить там что-нибудь помимо вездесущей лаванды), потом снова заглянул.

– На первый взгляд, все сухо, – с ноткой разочарования в голосе констатировал он, распрямляясь. – Ну-ка, Оскар, глянь ты!

С этими словами мастер расстегнул свою сумку и запустил внутрь руку. Секунда – и наружу показался ньюп в таком же, как на самом сантехнике, голубом рабочем комбинезоне с крошечной эмблемой управляющей компании на груди. Мария Сергеевна закашлялась.

– Юра, я буду на кухне, – проговорила она, отступая назад. – Приглядишь тут?

– Хорошо, – кивнул юноша, помнивший о не самом приязненном отношении сиделки к маломерам.

Тем временем ньюп, названный напарником Оскаром, натянул на лицо маску-респиратор, зажег миниатюрный фонарик и нырнул в люк. Какое-то время было слышно, как он копошится в недрах шахты, чем-то звонко постукивая по трубам, затем наружу снова показалась его голова.

– Влаги полно, но, скорее всего, это просто конденсат, – доложил он тоненьким голоском, рывком стянув защитную маску. – Явной протечки не видно.

– Странно, – пожал плечами сантехник, затем достал из кармана комбинезона заполненный бланк, развернул и принялся его внимательно изучать. – Это же третья квартира? – повернулся он к Юрке, вновь складывая бумагу.

– Третья, – подтвердил юноша.

– Странно, – повторил мастер. – Может, диспетчер перепутал? – в его руке появился телефон. – Алло! – пробасил он через четверть минуты уже в трубку. – Настена?.. Лена? Извини, обознался. Богатой будешь… Будешь-будешь! Это Михаил из второй бригады. Проверь, пожалуйста, там у себя по журналу: есть заявка из третьей квартиры?.. Дом номер тридцать, да… Говорят, не вызывали, и течи явной нет… Что?.. Есть заявка?.. А когда подана?.. Что?.. Ладно, сейчас сам подойду, разберусь. Отбой… Я дойду до конторы, – сказал он уже Юрке, убирая телефон в карман. – Выясню, что и как. Можно тут у вас на время инструменты оставить, чтобы туда-сюда не таскать? – показал он на свою сумку на полу. – Заодно Оскар пока еще раз на всякий случай проверит стояк.

– Пожалуйста, без проблем, – развел руками юноша.

Мария Сергеевна, ожидавшая, как выяснилось, за дверью и слышавшая все, что происходило внутри, проводила мастера и удалилась на кухню, Юрка же, вышедший было в коридор, вернулся в ванную. Ньюп Оскар сидел на пластиковой крышке унитаза, сматывая в бухту какую-то длинную веревку. При появлении юноши он оставил свое занятие и поднялся на ноги.

– Юрий, если не ошибаюсь? – задал вопрос ньюп.

Юноша кивнул.

– В стояке все нормально, течи нет, – сообщил Оскар. – Это я закинул диспетчеру ложную заявку.

– Вы? Зачем? – нахмурился Юрка.

– У меня к тебе разговор, – заявил ньюп. – Ничего, что я на «ты»? У нас так принято.

– Я знаю, – машинально сказал Юрка, чувствуя, как сердце в груди начинает понемногу сбиваться с мерного ритма. – Что за разговор?

– Ты помогал Вите, – проговорил Оскар. – Поэтому я пришел к тебе. Вита пропала.

– Как пропала? – ахнул юноша.

– Мы не знаем. В мини-сити она не вернулась. На нашей явке в полисе ее тоже нет.

– На явке? – не понял Юрка.

– Я должен пояснить, – кивнул головой ньюп. – Вита – одна из нас.

– Да уж, этого трудно было не заметить, – не удержался от кривой усмешки юноша.

– Я имею в виду – из подполья. Из тех, кто посмел пойти против Бенедикта. Ты же знаешь, кто такой Бенедикт?

– Да, бургомистр мини-сити.

– Полновластный диктатор мини-сити, – сухо поправил его Оскар. – Тиран и самодур, под надуманным предлогом заботы об общих интересах обирающий трудящихся ньюпов. Мы, подполье, хотим положить конец его произволу. Вита – одна из нас.

– А разве она не работала на Бенедикта? – спросил Юрка.

– О, она считалась одним из лучших его агентов! – хмыкнул Оскар. – Но с некоторых пор всей добытой при выполнении заданий информацией делилась с нами, и лишь потом несла ее бургомистру. И вот теперь она пропала.

– Наверное, ее полиция арестовала! – догадался юноша. – Тогда, в Институте… – он резко умолк, сообразив, что слишком уж доверять маломеру, каким бы другом Виты тот ни пытался себя представить, не следует.

– Полиция полиса не арестовывает ньюпов, – мотнул головой Оскар. – А если задерживает кого-то – просто отправляет прямиком в мини-сити, к Бенедикту. С Майей… Ты же знаешь ее? – пристально посмотрел он в лицо Юрке, но тот постарался, чтобы прочесть на нем что-либо ньюп не смог. Кажется, получилось. – Она работала медсестрой в Институте Человека, – счел необходимым пояснить Оскар. – Так вот, с Майей так и поступили. Работу в полисе она потеряла, но вернулась домой. Однако Майя и не была связана с подпольем. А Виты в мини-сити нет, это нам известно точно. К нам она тоже не пришла. Значит…

– Она погибла? – выдохнул юноша.

– Этого мы не знаем, – развел руками ньюп. – Но в то, что она могла просто так погибнуть, лично я не верю…

– У нее не было оружия! – выговорил Юрка, и тут же понял, что снова проговорился.

– У нее было оружие, – возразил Оскар. – И она превосходно им владела. Но против возможностей Бенедикта самое острое мачете бесполезно.

– Возможностей? – переспросил юноша.

– Несколько месяцев назад был похожий случай: так же бесследно пропал один из наших товарищей – после того, как кто-то донес бургомистру о его связи с подпольем. Долгое время мы гадали, что с ним могло произойти, и лишь недавно узнали ответ. Помнишь ньюпа на фотографиях, добытых Витой?

Юрка «на автомате» кивнул, за что тут же мысленно обругал себя последними словами.

– Это он, наш Артур. Он был актером мини-театра, его рост был его профессией. Как и все мы, он мечтал об интеграции ньюпов в полис, а вовсе не о том, чтобы самому сделаться верзилой. По своей воле он ни за что бы не согласился принять верзилин.

– Верзилина не существует, – решился, наконец, на некоторую откровенность юноша. – Эксперимент закончился неудачей, все добровольцы погибли.

– Да плевать мне на верзилин! – со злобой топнул ногой по крышке унитаза Оскар. – Есть он, нет его – пусть Бенедикт разбирается – это ему не терпится вырасти! Меня во всей этой истории интересуют только мои товарищи и моя… – он осекся. – И ничего больше!.. То, что Артур умер, я знал, не знал только – как именно, – закончил он уже немного спокойнее.

– Знали? – переспросил Юрка. – Откуда?

– В прошлом месяце новорожденному в мини-сити дали имя Артур. Нужны еще объяснения?

– Нет, – покачал головой Юрка.

– Новой Виты в мини-сити пока нет, – продолжил ньюп. – Так что, возможно, еще не поздно…

В этот момент звонок в коридоре возвестил о возвращении из конторы сантехника Михаила.

– Что вы хотите от меня? – быстро спросил Юрка, поняв, что время, отпущенное им, истекает. – Что я, по-вашему, должен сделать?

– А я откуда знаю? – пожал плечами ньюп. – Ты верзила, тебе сверху должно быть виднее.

Прежде, чем юноша сообразил, что на это ответить, дверь ванной распахнулась, вошел напарник Оскара, и разговор прервался.