Текст книги "Призраки кургана"

Автор книги: Денис Чекалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Все весело и снисходительно посмеялись над глупостью нелюдей. Так Горкан узнал о смерти отца и исчезновении чаши, не испытав радости от первого известия и содрогнувшись, услышав второе – без чаши Арника оставалась мертвой, ускользая от него навеки.

Он вновь сидел возле мертвой лошади, солнце палило спину и твердое, незыблемое решение отыскать чашу любыми средствами и жертвами зрело в его голове. С этого дня начался тот тяжкий путь, что в конце не может не привести его к цели, потому что это было бы слишком несправедливо со стороны судьбы.

Глава 7
Курган

1

 – Я вернулась, Ольгерд, – сказала Снежана. Ледяной ветер трепал ее иссиня-черные волосы, мешая их с кипенными снежинками. – Как обещала.

Девушка опустилась на колени перед высоким курганом. Она держала в руках череп Всеслава, переливающийся золотыми гранями в лучах солнца.

Темная фигура Горкана замерла в отдалении. Лицо шамана оставалось невозмутимым, но я чувствовал, как напряжение сковывает мускулистое тело полуорка.

Долгие годы он искал чашу, чтобы оживить любимую; теперь исполнение мечты было так близко.

Снежана встала. Подняв руку, она указала на высокого юношу, стоявшего рядом с ней.

– Твой сын, Игорь, пришел с нами, чтобы сказать, что прощает тебя.

Резкие черты парня были скованы от переполнявших его чувств. Черные волосы выбивались из-под высокого шлема.

– Вот что не давало тебе покоя, вот почему другие призраки обрели власть над тобой. Здесь, в мире живых, у тебя есть дело, которое надо завершить.

Над курганом заструились сапфировые искры, и образ старого воина явился перед нами.

Не так уж много времени прошло с тех пор, как я видел его, – однако Ольгерд словно постарел на несколько десятков лет. Его лицо избороздили морщины, седые, покрытые снежинками брови тяжело опустились, словно у них больше не осталось сил. Фигура воина сгорбилась, плечи поникли.

– Сынок… – прошептал он. – Мне так много сказать тебе…

– Я знаю, – ответил Игорь, и голос его треснул, как бьется хрустальная чаша. – Ты не должен был обманывать меня. Все стало бы по-другому, совсем, совсем…

Призрак хотел что-то произнести, но юноша остановил его.

– Не говори ничего, отец. Я знаю, ты защищал меня. Хотел уберечь. Мне не за что тебя прощать; я тебе благодарен. Ты помогал мне, пусть против моей воли, обманом, но помогал. Я сделал бы то же самое…

– Сынок, – негромко произнес Ольгерд.

Было видно, что он хочет сказать так много – но времени уже не оставалось. Призраки, что держали его в плену кургана, скоро должны проснуться. Нам следовало спешить.

– Торопись, – молвил воевода. – Возьми у Снежаны чашу. Я хочу, чтобы ты сам освободил меня.

– Конечно, отец.

Девушка передала кубок Игорю. Рубиновые звезды бросали всполохи на лицо юноши.

– Теперь подойди, – продолжал Ольгерд. – Повторяй за мной.

Его голос взвился ледяным бураном.

– Тетрограмматон! – произносил он слова ритуала. – Именем Бога богов, Гогмагога, заклинаю и призываю твою силу. Да войдет она в призрак. Multa renascentur, quae jam decidere[18]18
  Мертвое может возродиться (лат.) Магическая формула, восходящая к стихам Горация.


[Закрыть].

– Нет! – заревел Горкан.

Полуорк молнией рванулся вперед, стараясь вырвать чашу из рук Игоря. Юноша отшатнулся, прижимая ее к себе.

– Остановите его, – прорычал шаман. – Это Последний ритуал. Ольгерд не хочет упокоиться с миром – он решил воскреснуть. Вот зачем ему нужна чаша.

Быстрый взгляд, полный черной ненависти, был ответом мертвого воеводы. Он перевел глаза на нас, пытаясь определить, поверили ли мы Горкану. Но слова проклятого обряда были хорошо известны и мне, и Снежане. Ольгерд прочел это на наших лицах.

Его черты исказились, потом разгладились.

– Замолчи, орк, – властно произнес он. – Теперь ты бессилен. Заклятие произнесено. Даже если Игорь не повторит его следом за мной, как я приказал, – чары все равно подействуют, и никто не сможет их остановить. Это всего лишь займет чуть больше времени. Я ждал пять лет в ледяной могиле – и не спешу.

– Отец… – в отчаянии прошептал Игорь. – Что ты задумал?

Горкан в ярости вырвал у него чашу.

– Стать умервием, зомби – вот чего он хочет! – вскричал шаман. – Стать вонючим, разлагающимся трупом, – таким ты видишь своего папочку, человек?

– Нет, – воскликнул юноша. – Мне говорили, что чаша воскрешает людей…

Лицо Горкана исказилось от боли. Теперь он прижимал кубок к себе, но знал, что это ничего не изменит. Ритуал совершен, роковые слова произнесены. Чаша разрушится, и Ольгерд поглотит ее силу.

– Только тех, кто при жизни служил демону или богу, – прошептал шаман. – Таких, как моя Арника… Твоего отца чаша превратит в ожившего мертвеца.

Призрак высокомерно взглянул на орка. Его мускулистые руки были сложены на груди. Теперь фантом больше не казался ни старым, ни немощным. Сила, спрятанная в чаше, уже начала струиться в него.

– Какая разница, полуорк? – надменно ответил он. – Главное – жить, неважно, в каком обличье. Ты, небось, считал красивым своего отца, – а для людей он был всего лишь уродливым зубастым зверем.

За спиной призрака появились трое рабов. Их головы почтительно склонились. Было видно, что они готовы выполнить любой приказ своего хозяина.

– Ольгерд, – прошептала Снежана. – Что ты делаешь? Зло, спящее в чаше, уничтожит тебя. Ты превратишься в монстра, который не знает ли любви, ни жалости, ни сочувствия. Тебе придется убивать, чтобы жить дальше, с каждым разом все больше.

Глаза призрака вспыхнули. Я понял, что он медленно обретает плоть.

– Жалость и сострадание умерли во мне много лет назад, – отвечал он. – Зачем, зачем я отдал жизнь за тебя? Как я презирал, ненавидел ту глупую минуту. Ты радовалась, любила, путешествовала – а я гнил в этом кургане, вместо того, чтобы жить! Долгие годы я мечтал обратить время вспять, и это произойдет сегодня.

Его голос раскатился по Ледяной пустыне.

– Гордитесь – вы станете моими первыми жертвами. А потом, Игорь, я покажу тебе путь к бессмертию.

Рука призрака потянулась к амазонке.

– Я отдал за тебя жизнь, Снежана, – произнес он. – Теперь я забираю ее обратно.

– Этого не будет, – произнес я.

Горкан хмыкнул и одним движением расколол чашу надвое.

– Кубок поддельный, – произнес я. – Как и эмоции, которые так умело изобразил наш друг шаман. В черепе была лишь капля магической энергии, – ровно столько, чтобы обмануть вас, Ольгерд.

– Настоящая чаша послужит мне, чтобы воскресить Арнику, – сказал полуорк. – Надеюсь, она сможет простить меня. В обмен на кубок, я обещал помочь здесь.

Снежана потрясенно повернулась ко мне.

– Зачем… – прошептала она. – Зачем ты лгал мне?

– Ты бы мне не поверила. Твой старый друг собрался тебя предать. Он должен был сам сказать тебе правду.

Ольгерд вскрикнул.

Его руки тянулись к небу, в тщетной попытке ухватиться за горизонт. Тело сотского вновь становилось прозрачным, астральная энергия покидала его, растворяясь в морозном воздухе.

Жалобно закричали слуги. Они были слабее хозяина; силы оставили их первыми. Крутящийся водоворот взвился в груди каждого из них, он все ширился, пока не захватил и не пожрал всех.

Ольгерд напрягся, пытаясь сопротивляться. Но он чувствовал, что скоро и его затянет в свистящий поток.

– Как ты узнал? – жестко спросила девушка.

– Вспомни, что рассказал нам гоблин. Курганник питается возле тонкой нити, которая натянута между двумя мирами – живых и мертвых. Но если Ольгерд не мог попасть в потустороннее царство, откуда взялся этот мостик?

Глаза Снежаны вспыхнули, словно далекий пожар.

– Это правда… – прошептала она.

– И кто помог нам, когда ледяной страж пробудил иероглиф Ван Чи? Это мог быть только призрак сотского. Он знал, только ты согласишься помочь ему, рискуя жизнью, – и не собирался позволять твари обратить нас в рабство.

– Но Ольгерд не говорил про чашу…

– Этого и не требовалось. Только с ее помощью ты могла заклясть духов кургана. Он хорошо знал тебя, и позволил самой принять решение, которое его устраивало. Если бы сотский сам попросил нас найти кубок – у тебя возникли бы подозрения.

Призрака уже почти не было видно. Он протягивал руку к сыну, что-то шепча, но слова уже не долетали до нас. Снежана повернулась к нему.

– Прощай, Ольгерд.

На ее глазах стояли слезы.

2

– Не так быстро, – произнес Лорд зомби.

Лицо Игоря стремительно менялось. Кожа темнела, сворачивалась гнилыми струпьями, обнажая выбеленный смертью череп. Глаза провалились, став матовыми и утратив прежнее выражение.

Рука умертвил поднялась, и призрак Ольгерда вновь стал обретать силу.

– Отец… – произнес Лорд зомби. – Ты заставил меня убить себя, когда закрыл собой амазонку. Как я ненавидел тот миг. Ведь мы могли быть с тобой вместе – вечно! Но потом я понял, что ты спас меня, сам того не подозревая.

Умертвие шагнуло к кургану.

– Твоя смерть помогла мне избавиться от власти чаши. Горечь утраты прояснила мой разум, и я понял, что едва не стал рабом кубка. Я отослал его Калимдору, и с тех пор приходил туда лишь изредка, потайной тропой, чтобы напитаться силой черепа Всеслава.

Снежана стремительно повернулась к нему. Багряный меч сверкнул в руке волшебницы.

Лорд зомби презрительно усмехнулся. Он взмахнул рукой, даже не касаясь девушки, и клинок отлетел прочь, утонув в снегу.

– Пять лет прошло, амазонка, – напомнил мертвец. – Я стал гораздо сильнее.

Черный туман заискрился вокруг нас, пожирая солнечный свет.

Я ощутил, что не в силах пошевелиться. Взглянув на искаженное лицо Горкана, я понял, что сила шамана не помогла и ему.

– Не старайтесь, – негромко посоветовал Лорд. – Вы бессильны, несмотря на всю вашу магию. Скоро мой отец вернется из царства мертвых, и он будет очень голоден…

– Сын, – голос Ольгерда пронесся сквозь мглу, разделяющую два мира.

– Я хотел воскресить тебя сразу, – обратился к нему зомби. – Но потом понял, что ты еще не готов. Человеку сложно принять бессмертие. Ты отказался бы от моего дара.

– Вот почему ты просто наложил на курган проклятие, – сказал я. – И позволил отцу свободно ходить между миром живых и мертвых. Так ты заставил его задуматься – о воскрешении.

– Порой приходится обманывать близких, ради их блага, – пожал плечами Лорд. – Давай, отец. Тебе не нужна чаша, чтобы вернуться в мир. Достаточно моей силы.

Зомби обратился к нам.

– Сперва я опасался, что вы нарушите мои планы. Освободите отца прежде, чем он будет готов принять бессмертие. Но ритуал сказал мне, что время пришло.

Снег начал темнеть. Каждая его крупинка становилась алой, наливаясь изнутри кровью.

– Certa finis vitae mortalibus astat[19]19
  Неминуемый конец предстоит смертным (лат.) – Лукреций.


[Закрыть], – воскликнул Лорд.

Завершающие слова ритуала пронеслись над курганом. Ослепительный свет хлынул из глаз зомби, потом изо рта. Мертвец сделал шаг вперед, и Ольгерд протянул руку, думая, будто сын идет ему навстречу.

Силуэт креста вскипел в теле умертвия, разрывая его на части. Черная пелена спала, я снова мог двигаться. Снежана подняла меч.

– Что это было? – спросил Горкан.

– Серебряный христианский крест, – ответил я. – Я завернул его в платок, пропитанный соком мандрагоры, и положил Игорю в калиту.

Рука Ольгерда замерла, не коснувшись сына.

– Колдовское растение не дало Лорду почувствовать амулет, – сказал я. – Но когда черный ритуал закончился, – крест пробудился. На это я и рассчитывал.

– Игорь… Сын… – пробормотал Ольгерд.

Его кожа начала гнить. Он превращался в зомби.

– След чаши привел вас к кургану, Горкан, – продолжал я. – Значит, сотский был тесно связан с хозяином черепа. Им не могла оказаться женщина – Снежана видела Лорда и знала, что он мужчина. Все товарищи воеводы были в тот день на мосту. Кроме сына.

Ольгерд смотрел на растерзанные куски плоти, которые мгновение назад были Игорем. Когда сотский поднял глаза, он увидел Снежану.

Девушка держала в руке меч.

– Я спас твою жизнь, – прошептал зомби.

Волшебница размахнулась и отрубила голову Ольгерду.

– Я спасла твою душу, – ответила она.

Начал идти снег.