Текст книги "Создатель призраков"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Люди всегда удивляли его этим. Их жизни были столь коротки, и они отдавали их столь щедро. Их отвага была бы достойна уважения, если бы не была потрачена так напрасно.

И все же он мог воспользоваться этим. О союзе с ними нельзя было и помыслить. Но ему потребуется все время, какое он сумеет выиграть. И эти упрямые имперские солдаты, с их неизбывной потребностью сражаться и побеждать, могли ему в этом помочь.

Пришло время разыграть последнюю карту. Он использует в этом отчаянном гамбите людей, пусть от них и немного толку. Осталась последняя проверка.

Следуя мысленному зову Древнего, в зал вошел Муон Нол, Яростный Мститель, предводитель его личной охраны. В левой руке он держал свой сияющий белизной шлем, алый плюмаж над ним был безукоризненно ровен. На его переливающихся голубых доспехах мерцали золотистые отблески. Отделанный тесьмой плащ спадал с плеч до пояса, скрывая закрепленное за спиной оружие. Его глаза, исполненные древней мудрости и благородства, смотрели на Древнего. На узком печальном лице читалась усталость.

– Муон Нол, как продвигается работа?

– Путь все еще открыт, владыка.

– Ему должно быть закрытым. Как долго еще ждать?

Муон Нол опустил глаза к отполированному мрамору под ногами, в котором отражалось голубоватое сияние его брони.

– Все, кроме телохранителей, уже оставили это место, владыка. Ритуал Закрытия Врат уже начат. Потребуется еще немного времени, чтобы завершить его.

– Этот срок покажется малым лишь нам с тобой, Муон Нол. Но не врагу. Я страшусь того, что этого времени для них будет более чем достаточно. Нам не удастся завершить ритуал в срок. Нам придется отсечь Путь.

– Владыка!

Древний поднял ладонь, свободную от перчатки. Едва уловимый жест хрупких пальцев заставил телохранителя замолчать.

– Судьба наша принимает не тот оборот, что приятен нам, Муон Нол. Но это все, что в наших силах сейчас. Мы обязаны защитить Долте. Теперь же я поступлю так, как и сказал тебе, и брошу последние свои силы на этот отвлекающий ход.

Муон Нол упал на колени перед троном Древнего и опустил голову.

– Ужель дошло до этого, владыка Эон Кулл?

Древний Эон Кулл едва заметно улыбнулся:

– Я и Путь едины, Муон Нол. Все эти бессчетные меры времени он был моим долгом и обязанностью. Мы, по сути, одно. Коли Врата должны закрыться – а им должно быть закрытыми, – будет справедливо, если книга моей жизни затворится вместе с ними. Это верно, и это неизбежно. Я не вижу в этом поражения или потери. И ты не должен. Владыка Эон Кулл закрывает свой Путь в последний раз и на веки вечные. И Владыка Эон Кулл покидает этот мир вместе с ним.

Муон Нол поднял голову. Вправду ли блеснули слезы в его темных глазах? Эон Кулл решил, что, возможно, его самый верный воин имеет на это право.

– Теперь оставь меня. Накажи своим стражам готовится к мыслетравме. Я пошлю за тобой позже, когда все будет кончено, чтобы мы могли проститься.

Предводитель охраны поднялся, чтобы уйти.

– Муон Нол?

– Владыка?

Древний Эон Кулл поднял свое оружие, покоившееся при троне. Тусклый свет играл на длинном гладком стволе, рассыпаясь искрами по резьбе на рукояти и прикладе. Ульйове, Поцелуй Острых Звезд – прославленное и драгоценное оружие героя. В руках Эона Кулла оно принесло Долте немало славных побед.

– Возьми ее. Когда придет время, займи свое место и обращайся с ней как должно.

– Ульйове… Я не смею, владыка! Она всегда была вашей!

– Она моя, и посему я могу отдать ее, Муон Нол! Ульйове не будет счастлива, почивая во время этого великого свершения. Она должна подарить свой поцелуй нашим врагам хотя бы еще один раз.

Муон Нол с благоговением принял пушку.

– Она не канет в небытие безмолвно, владыка. Это великая честь для меня.

Эон Кулл лишь кивнул. Он отправил Муона Нола прочь из Внутренних Покоев. Древний сидел несколько мгновений, размышляя о грядущей тишине. А потом его разум вернулся к шумным существам снаружи, чьи искры разума сейчас метались, сражались, убивали и погибали среди джунглей Монтакса.

Эон Кулл встал и сошел со своего трона. Опустившись на колени посреди холодного мрамора Внутренних Покоев, он развязал изукрашенный мешочек на поясе. Его содержимое отозвалось тихим стуком. Колдун Эон Кулл бросил его на устланный плиткой пол. Осколки кости, на каждом из которых была вырезана руна силы. Несмотря на царивший в помещении сумрак, осколки сияли, словно льдинки под полуденным солнцем, и Древний созерцал их расклад. Медленно обнаженными пальцами он начал перемещать их, соединяя некоторые руны, оставляя другие в одиночестве, складывая третьи в небольшие кучки. Их расположение теперь было совершенно определенным.

Древний напрягся, чувствуя близкий пульс варпа. Психореактивные руны открыли для него доступ к неукротимой силе варп-пространства, распахнув его могучий разум навстречу окружающей силе.

Тогда он начал вытягивать и направлять силу варпа через руны. Осколки засветились ярче, застонав от проходящей сквозь них мощи. Разум колдуна едва справлялся. Прежде он никогда не пробовал совладать с таким потоком энергии.

Нет, это было не так. В молодости, когда он только ступил на Колдовской Путь, он творил не менее могучие ритуалы, даже с меньшим количеством рун. Его знания и навыки возрастали с веками, но молодости было не вернуть. Теперь ему требовалось гораздо больше усилий, чтобы обуздать эту энергию. В унисон замерцали духовные камни на его рунических доспехах и вокруг трона. Очнувшись по его зову от вечного сна, души других колдунов и провидцев, давно покинувшие плоть, присоединились к Древнему, направляя его и помогая своей силой.

Некоторые наиболее древние и мрачные духи упрекали его за попытку совершить столь тяжелый ритуал. Другие же помогали ему без возражений, успокаивая взволнованных сородичей. Ведь цель была проста и чиста: Долте. Долте должен жить, и Эон Кулл был нрав, выходя за пределы своих сил ради этой цели.

Шум за спиной чуть было не отвлек его. Но это была всего лишь Фуегаин Фальчиор, учуявшая битву и теперь бившаяся в своих ножнах.

– Притихни, ведьмин клинок, – прошептал ей Эон Кулл и вновь полностью погрузился в ритуал.

Руны засияли еще ярче. Некоторые подпрыгивали на полу, словно землетрясение подбрасывало их в воздух. Камни духов озарились пульсирующим светом. Эон Кулл заглянул в варп, и варп излился в него. Он позволил силе течь через него, подчиняясь быстрому, животворящему ритму.

Его обнаженная рука сжалась в кулак. На запястье вздулись вены. Боль поднималась откуда-то из глубин его естества. Из носа хлынула водянистая кровь. Не обращая внимания на боль, он рассмеялся. Как бы ни было ему сейчас странно или печально, это можно обратить в победу. По крайней мере, он надеялся, что это станет победой для его народа и для всего Долте.

Небо над дикими джунглями Монтакса вздыбилось и взорвалось. Тысячи ослепительных ветвистых молний обрушились с небес, которые лишь минуту назад сияли чистой синевой. Стволы деревьев превращались в щепки под тяжелыми ударами молний. Несколько имперских танков, шедших в авангарде наступления, постигла та же участь. Вольпонская «Гончая Ада» столкнулась с шаровой молнией – ее резервуар с огнесмесью вспыхнул, превратив танк в гигантский факел. В небольшой бухте, где расположилась батарея «Василисков», поднятые к небу стволы самоходных орудий превратились в громоотводы. Охваченные электрическими разрядами экипажи машин извивались в жутком танце или растекались по раскаленным добела корпусам машин. Через десять секунд произошла детонация боеукладки. Не меньше квадратного километра джунглей взлетело на воздух шквалом раскаленной энергии и обломков.

Находившийся в шестнадцати километрах от места взрыва командирский «Левиафан», возвышавшийся на сотню метров, содрогнулся. Экипаж выбросило из кресел. Множество экранов и голографических дисплеев заполнили помехи, заставив генерала Тота вскочить. Он отчаянно выкрикивал приказы в темноту.

Вскоре молнии перекрыл ливень. На джунгли рухнули стены неестественно холодной воды, мгновенно изорвавшие в клочья сочные кроны деревьев, растерзав лианы, обломав ветви. Забыв о битве, вымокшие имперские войска бросились прочь, пересекая некогда маленькие речушки, теперь превратившиеся в бурные кровавые потоки.

Взвод Варла нашел укрытие среди скал, моля о спасении, пытаясь не захлебнуться в потоках. Линии вокс-связи оборвались, видимость сократилась до расстояния вытянутой руки.

Войска Империума охватил страх. Враг исчез в глубинах шторма по всей длине фронта. Артиллерия противника продолжала свой нещадный обстрел, но ее снаряды казались жалкими детскими игрушками в сравнении с буйством стихии. Гвардейцы шептались о призванной колдунами Хаоса буре.

Бойцы взвода Лерода – те, кто выжил, – бежали сломя голову сквозь струи дождя, едва разбирая дорогу. Тем не менее они были почти что благодарны за шанс вырваться из этого тупика.

Половину взвода Домора унесло бурным потоком. Двое солдат захлебнулись.

А следом за дождем пришел и град. Осколки размером с кулак обрушились с неба на западном краю, ломая кости. Девятнадцать вольпонцев погибло в первые минуты. Градины били с такой силой, что оставляли вмятины на танковой броне.

Внезапно оказавшись по колено в бурных потоках жидкой грязи, первый и второй взводы начали отступать от берега лагуны. Гаунт шел впереди, хватаясь за лианы и стебли, чтобы не упасть. Корбек подгонял отстающих, попутно таща на себе рядового Мелка, сломавшего ногу.

– Что, фес побери, здесь происходит?! – пытался перекричать ливень Гаунт.

Никто не отвечал. Но в голове каждого солдата вертелась страшная мысль: «Колдовство».

По краям штормового фронта гуляли настоящие торнадо. Имперские войска быстро лишились воздушной поддержки, прибитой к земле бурей. Но до того как эскадрильи были отозваны, два «Мародера» уже успели погибнуть. Один из них – под вой перегруженных двигателей и сорванных стабилизаторов – превратил свое падение в пиррову победу для врага. Пилот в последний момент успел направить машину на скопление танков Хаоса на поляне, создав тем самым еще одно озеро. Многочисленные взрывы потерялись в реве урагана.

Попавший в грохочущий поток, оглушенный дождем и наводнением, Маколл вцепился в почти поваленное мангровое дерево, ставшее его единственным шансом не утонуть. Сморгнув капли воды, он успел увидеть, как его лазган уносит поток грязной воды, полный листвы. Это было для него настоящей потерей. Он так бережно относился к этому простому, стандартному предмету экипировки. Никто так не заботился о своем оружии, не поддерживал его в порядке и чистоте, как Маколл. А теперь поток уносил его вдаль, грязное и разбитое. Но главное – разведчик был еще жив. Во всяком случае, пока держатся корни.

Роун гнал свой взвод вперед сквозь бурю. Волосы и форма солдат вымокли и теперь липли к телу. Впереди возник какой-то монумент, сложенный из каменных блоков. Роуну он показался странно знакомым. Вой ветра поглотил выкрикиваемые им приказы.

Отломившаяся ветка, подхваченная с практически горизонтальным ливнем, ударила рядового Логриса по шее. Майло попытался оказать ему помощь, но было уже слишком поздно. Шея несчастного гвардейца сломалась, и его голова неестественно запрокинулась. Его тело уже начала затягивать трясина, в которую превратилась почва под ударами дождя.

Каффран схватил Майло и потащил сквозь ураган ветра, дождя и листьев в укрытие за камнями. Роун торопил их присоединиться к остальным: Фейгору, Коуну, Велну, Макендрику, Ларкину и Чефферсу. Вот только Чефферс был уже мертв. На нем не было никаких следов ранения, пока Коун не заметил струйку крови, сочащуюся из горла. Что-то торчало из его шеи. Лист. Ураган подхватил этот лист, запустил его острым кончиком вперед, и жесткий листок на всей скорости пронзил горло солдата.

Прячась от воющего ветра и яростного дождя за камнями, гвардейцы в ужасе обнаружили, что их плащи и форма тоже изрезаны такими листьями.

– Да что это за буря такая? – взвыл Каффран поверх ветра.

– И откуда она взялась так внезапно? – откликнулся Фейгор.

Роун не знал. Ведь до этого все шло гладко. Сбор на полях Основания. Подготовка к отбытию. И вдруг – буря, каких он никогда не видел в Танит Магне.

– Клянусь жизнью, это происки наших врагов! – крикнул он гвардейцам. – Внезапное нападение! Они хотят забрать у нас нашу Танит! Оружие к бою!

Гвардейцы повиновались, проверяя лазганы.

Все, кроме Майло.

– Майор… что вы только что сказали?

Роун оглянулся на парня:

– Я знаю, это твой первый бой, слизняк. Но постарайся думать как солдат. Понимаю, ты еще совсем зеленый, только прибыл сюда с провинциальной фермы Магны, но тебе придется сражаться!

Майло моргнул. Похоже, буря, от которой гвардейцы укрылись за стеной из каменных блоков, оглушила его. А Роун и остальные так и вовсе с ума посходили. «Это не Танит! Они все ведут себя так, словно это наша родина, и…»

Он замер. Стена перед ним была высечена из цельного куска танитского базальта, который добывали на Прайзе. На камень был нанесен геральдический знак курфюрста Танит. Майло знал это место… боковой коридор, ведущий от западного бастиона столицы. Но…

Майло на мгновение засомневался. В его памяти всплывали странные картины. Погибающий мир. Маленькое братство выживших… Призраки… и он играет им на волынке, побуждая не сдаваться.

«Всего лишь сон. Простой кошмар», – осознал Майло. Сейчас он находился среди новобранцев во время Основания полков Танит, и Хаос обрушился на его родной мир. Теперь у них не было выбора. Стоять и сражаться или умереть. И если они погибнут, Танит погибнет вместе с ними.

Буря – шестидесятикилометровый диск, сотканный из черных туч и грозовой ярости – накрыла место сражения и упрямо отказывалась уходить. Сила ее была столь велика, что даже мощные вычислители на борту гексобора «Святость», зависшего на высокой орбите, не смогли оценить ее истинные масштабы или прорваться сквозь заслон беснующихся помех, создаваемых штормом. Все имперские части, сохранившие хоть какую-то мобильность, не смытые потоками и не завязшие в трясине, начали отходить на исходные рубежи так быстро, как могли в этих тяжелых условиях. Многие подразделения, в основном бронетанковые, увязли в раскисшей почве, беспомощные и отрезанные от основных сил.

Никто, даже старшие тактики генерала Тота, не могли определить нынешнее положение, состояние и действия противника, с которым предполагалось сражаться. Возможно, враги отступили? Может, они так же слепо метались по джунглям или же погибли в этой жуткой буре? А может, все это их рук дело?

Многие ветераны и офицеры Имперской Гвардии и прежде видели психические бури – любимое оружие устрашения хаоситов. Но эта буря была другой. В ней не было болезненного привкуса, не было мерзостного смрада, не было тяжести в воздухе, от которой кожа покрывалась мурашками, желудок выворачивало наизнанку, а разум заполнялся дикими кошмарами.

Просто ураган титанических масштабов. Почти что чистая сила природы. Почти чистая… Но если бы солдаты могли ощущать такие вещи, они бы все равно почувствовали силу варпа. Она была здесь, и в этом не было сомнений.

Во всяком случае, инквизитор Лилит в этом не сомневалась. Ее тренированные чувства сразу уловили холодное прикосновение псайкерской силы, направляющей бурю. Более того, ей пришлось потрудиться, чтобы эта сила не врывалась в ее разум ревом все той же бури. Слухи о том, что на этой планете творится некое колдовство, оказались чистой правдой. Но это колдовство было таким сильным и ясным, какого Лилит никогда прежде не чувствовала.

Она шагала сквозь ливень в длинном кожаном плаще, накинув на голову капюшон. Не отрываясь смотрела на шторм, бушующий в двух километрах от нее. Ее телохранители шли следом. Она чувствовала их нервозность и нежелание идти туда, откуда бежал любой другой гвардеец в здравом уме. Но лорд-милитант генерал Булледин приказал им содействовать ей, а его и инквизитора солдаты боялись гораздо больше, чем любого шторма.

Ее эскорт состоял из тридцати бойцов Пятидесятого Королевского Вольпонского полка. Все они были одеты в серые с золотом доспехи и низкие стальные шлемы вольпонских войск. Поверх брони каждый накинул дождевик. Могучие плечи и руки солдат покрывали пластины панцирной брони. В руках каждого красовался матово-черный хеллган, только что выданный из оружейных Лейпалдо. На армапласовых кирасах солдат красовались голубые имперские орлы. Это означало, что все они принадлежат к Десятой бригаде, элитному подразделению ветеранов. Инквизитора должны сопровождать только лучшие из лучших. Вместе с ними шел личный астропат Лилит в длинном балахоне. Он дергался и спотыкался при каждом раскате грома, и солдаты старались держаться от него подальше.

Командир отделения, майор Жильбер, нагнал инквизитора и шел с ней рядом. Его лицо было мрачным, но он излучал неприятную ауру помпезной гордости за то, что ему доверили подобное задание. Ее Лилит тоже с трудом выносила.

– Могу ли я поинтересоваться нашей целью и маршрутом движения, моя госпожа инквизитор? – спросил Жильбер на формальном языке имперского двора.

Лилит знала, что отчасти он хочет произвести на нее впечатление, а отчасти – просто самоутвердиться. Огромный вольпонец явно хотел показать, что он не простой солдат. Будто бы он был… ровней инквизитору…

– Я дам вам знать, когда решу, майор, – ответила она на грубом, безыскусном низком готике простых солдат.

Она понимала, что это оскорбление, но, возможно, оно собьет спесь с этого офицера. Она не собиралась тратить время на обходительные манеры. Майор коротко кивнул, и Лилит улыбнулась его подавленной вспышке гнева.

Они миновали мелкий, но широкий канал с быстрым течением, в котором застряло несколько «Химер» роанских Диггеров, и гвардейцы пытались помочь им выбраться. Нервные, напуганные солдаты мельтешили вокруг, кричали, чертыхались, налегая на уложенные под буксующие гусеницы ветви. Мелкий частый дождь, который ветер приносил оттуда, где бушевала стихия, подергивал рябью водную поверхность.

Перейдя канал, отряд инквизитора двинулся вдоль берега в сторону бури. Здесь поток уже наполняли обломки деревьев, предметы экипировки солдат, шлемы, тела утонувших, подхваченные грязной водой.

Лилит остановила отряд на открытом участке, где лиственные деревья превратились в огромные черные головешки под ударами молний. Землю покрывал ковер щепок и размозженных стеблей и листвы. Инквизитор вынула свой инфопланшет и просмотрела информацию на нем. В него были внесены данные обо всех имперских частях и о позициях, которые они занимали до бури, – сложная мозаика диспозиций, которую даже опытный тактик смог бы разобрать только через несколько часов. Но Лилит уже нашла нужный ей участок – тот, который занимал третий взвод Танитского Первого и Единственного.

Маколл смог взобраться повыше, едва выдерживая натиск ливня и шквального ветра. Небеса были черными как ночь. Зрение Маколла никак не могло приспособиться к мраку из-за ослепительных вспышек молний. Непрекращающийся гром почти оглушил его. Возвышение, на котором нашел пристанище разведчик, подмывало дождем, и оно начинало обваливаться. Не раз он падал и едва удерживался на высоте, когда кусок жирной, скользкой грязи вдруг уходил из-под ног и обрушивался вниз. И тут молния высветила нечто, что заставило Маколла замереть. Он дождался следующей вспышки, чтобы убедиться.

Руины. Те самые руины, которые он однажды заметил во время патрулирования и так долго пытался обнаружить потом. Во второй раз он их не упустит. Маколл выждал еще три или четыре вспышки, при каждой запоминая окружающий ландшафт вокруг себя и вдали. Местность открывалась ему лишь на мгновение во вспышке белого света.

В свете последней молнии он увидел движение. Выше по склону он заметил вражеских воинов, случайно наткнувшихся на разведчика. Мир погрузился в сырую темноту, которую немедленно разорвали ярко-красные лазерные лучи, летящие в его сторону. Маколл припал на колени, пытаясь использовать склон как укрытие от врагов, спускавшихся к нему.

Новая вспышка. Они все ближе. Не менее шести воинов. Большинство держали оружие одной рукой, другой цепляясь за торчащие растения и камни, чтобы не упасть при спуске по скользкому склону. Темнота. Снова шквал алых лучей.

Маколл выхватил лазерный пистолет. Он практически ничего не видел. Но вспышки вражеского оружия послужили для него ориентирами. Подождав новых выстрелов, он открыл огонь в том направлении. А потом немедленно сместился влево, чтобы самому не выдать свою позицию.

Его расчет оказался верным. Насыпь, за которой он прятался, в следующий момент взорвалась под ударами сразу четырех лазерных очередей. В воздух взлетели брызги кипящей грязи. Дождь немедленно остудил их.

Еще одна молния. В этот короткий миг Маколл успел заметить огромный силуэт хаоситского солдата прямо рядом с собой. Может быть, он пытался обойти с фланга последнюю позицию Маколла, а может, скользкая грязь невольно ускорила его спуск. Они почти столкнулись.

Маколл вскинул пистолет и выстрелил в упор прямо в грудь вражеского солдата, не давая тому шанса ответить. Противник – огромный, тяжелый и зловонный воин в цепях и ржавых угловатых бронепластинах – рухнул на Маколла и сбил его с ног. Под тяжестью трупа разведчик начал съезжать вниз по склону. Он изо всех сил боролся, чтобы сбросить с себя тело врага, и наконец освободился. Падение замедлилось, и теперь он медленно сползал вниз головой рядом с трупом.

Резким усилием Маколл встал на колени, дважды поскользнувшись, прежде чем смог удержать равновесие. Он был весь перемазан грязью и слизью, но хлещущий ливень быстро промыл ему глаза. Похоже, грязь плотно набилась и в уши, потому что теперь он вообще ничего не слышал. Или все же постоянные раскаты грома наконец порвали его барабанные перепонки? Вспышка его выстрела привлекла огонь противника. Он все еще мог видеть ярко-красные лучи, но звука не слышал. В ушах метался только постоянный низкий гул.

Разведчик бегло обыскал труп. Винтовки нигде не было, но на поясе обнаружился древний лазерный пистолет. Маколл вытащил оружие из кобуры. Пистолет был длиннее, тяжелее и куда более замысловато украшен, чем его собственный, стандартный. Толстая грушевидная рукоятка была обтянута крепкой кожей и цепями, корпус был инкрустирован золотом и перламутром, из которых складывались странные символы. Желтый огонек на боковом индикаторе говорил о том, что оружие полностью заряжено.

Внезапно гвардейца окатило голубоватым искусственным светом. Фосфорные шашки – сначала две, потом и третья – упали на склон недалеко от него. Глаза Маколла перенастроились на мерцающий серый полумрак. Теперь он мог разглядеть черные силуэты деревьев, мигающую завесу дождя. Разглядел он и своего врага: не меньше девяти солдат, карабкающихся по склону в его сторону.

Но теперь и они могли его видеть. И они открыли огонь. Выстрелов было почти не слышно, только какой-то звук, похожий на клацанье зубов. Вокруг Маколла заплясали фонтаны грязи. Слева от него лазерные лучи вонзились в ствол пятидесятиметрового дерева и повалили его. Маколл ринулся в его сторону, поднырнул под стволом через промытый потоком воды канал. Вынырнув с другой стороны, укрытый поваленным деревом, Маколл обнаружил, что снова слышит. Похоже, вода смыла грязь. Звук накрыл его с головой: гром, треск выстрелов, гортанные голоса, похожие на лай гончих.

Врывшись коленями в грязь, Маколл перегнулся через ствол дерева и открыл огонь из обоих пистолетов: яркими белыми лучами из уставного оружия и темными, багряными – из трофейного. Он расстрелял двух ближайших хаоситов, убив обоих. Тело одного мешком рухнуло в заросли. Другой упал лицом в грязь и, распластавшись, медленно сползал по склону, пока его тело не подхватило течение внизу.

Пригнувшись, Маколл прополз дальше вдоль ствола. За его спиной на то место, где он только что был, обрушился лазерный огонь, испепеливший древесину. Снова укрепившись в грязи, Маколл сделал еще несколько выстрелов, один из которых пришелся точно в висок третьего солдата.

Еще двое хаоситов оказались рядом, но Маколл не смог толком прицелиться из-за ветвей. На разведчика снова обрушился вражеский огонь. Он начал отстреливаться. Один из выстрелов пробил плечо солдата, обходившего его слева. Лазерный заряд разнес в щепки ветвь дерева прямо перед Маколлом, и разведчик нырнул обратно в укрытие, пытаясь вытащить щепки, пробившие его запястье и пальцы.

Забыв про боль от неглубоких ран, Маколл пополз вдоль ствола дерева обратно, на свою исходную позицию, чтобы обмануть атакующих. Как только он поднялся, наводя оружие, то обнаружил троих солдат возле своего предыдущего укрытия. Они подобрались к стволу дерева, чтобы расстрелять укрывшегося там разведчика, раньше, чем осознали, что их выстрелы не находят цели. Один завалился на спину и сполз под дерево, другой перегнулся через ствол, а потом съехал в жидкую грязь, которая немедленно поглотила его. Третий так и остался висеть на ветвях.

Световые шашки начали выдыхаться, и вспышки молний снова вступили в свои права. Разведчик смог разглядеть десятки вражеских солдат, спускающихся к нему по склону. При этом в непосредственной близости оставалось еще четверо или пятеро.

Его удача иссякала вместе с вариантами дальнейших действий. Он бросился бежать – сначала вдоль упавшего дерева, а потом, огибая холм, в сторону руин впереди. Вслед летели выстрелы. Один раз он споткнулся и упал. Это спасло ему жизнь. Как раз там, где секунду назад была его голова, просвистел лазерный луч. Невольно он откатился к берегу протекавшего рядом потока и, кое-как поднявшись, заставил себя бежать дальше. Новая порция осветительных шашек. Серебристый свет коснулся кипящей грязи, склона холма, дождевой завесы. Деревья вдруг стали черными пальцами, заслонившими озаренное светом небо.

Перед ним из дождя возникли два солдата. Они бежали прямо на него. Неприцельные выстрелы одного из них прошли мимо. Пистолеты были все еще в руках Маколла, и он просто застрелил обоих в лицо, пробежав между ними. За ними шли еще трое. Один из них успел отреагировать достаточно быстро и выстрелить. Маколл почувствовал, как его шею дернуло назад. Что-то горячее больно задело голову. Лицо мгновенно залила кровь. Разведчик подумал, что умер. Что все его мысли, его движения не что иное, как запоздалая реакция нервной системы, несущая его вперед за гранью смерти. А его мозги, должно быть, уже вылетели через дыру в затылке.

Как бы то ни было, он не собирался останавливаться. Он расстрелял убившего его солдата из обоих пистолетов. Потом выбросил их вперед, в прыжке пытаясь прицелиться в оставшихся солдат. Храбрый, но очень глупый прыжок. Маколл приземлился в скользкую грязь. Почва ушла из-под ног, и разведчик рухнул на землю, промазав оба раза. Солдаты, пытавшиеся остановить его, открыли огонь одновременно и случайно убили друг друга. Маколл с трудом поднялся на ноги, громко смеясь над этой странной справедливостью. Потом убрал один из пистолетов в кобуру, чтобы осмотреть рану. Он ожидал нащупать острый край разбитого черепа. Однако все, что он обнаружил, – это кровавую полосу вдоль всей головы и сгоревшие волосы. Фуражка исчезла. Похоже, просто скользящее попадание. Наверняка Роун еще долго будет шутить о фантастической прочности его черепа.

Он заковылял обратно к склону, не обращая внимания на град алых лучей. Враг многократно превосходил его числом и огневой мощью. Маколл понял, что пора обратиться к последнему варианту.

Разведчик нашел наиболее прочный, на его взгляд, ствол и привязал себя к нему ремнями разгрузочной системы. Потом извлек из набедренного кармана три цилиндрических подрывных снаряда. Связав цилиндры вместе липкой лентой, он бросил их через голову назад, на склон.

Удар молнии пришелся ровно на тот момент, когда сработали детонаторы, и гром утонул в грохоте взрыва. А потом весь склон обрушился вниз. Могучий селевой поток из жидкой грязи, обломков деревьев и камней в мгновение ока смыл вражеских солдат, похоронив их у подножия холма.

Волны грязи накрыли Маколла с головой. Ветви, уносимые потоком, врезались в него. Он почти захлебывался, не успевая выплевывать заливающуюся в рот грязь.

А потом все кончилось. Только буря продолжала бушевать. В воздухе запахло сырой землей. Маколл свисал на ремнях со ствола дерева. Сель вырвал почву у него из-под ног, а потом унес еще несколько слоев. Но корни дерева оказались достаточно глубоко, чтобы выдержать этот натиск. И теперь оно гордо возвышалось среди ровной площадки в форме полумесяца, образованной слоем сошедшей грязи.

Маколл расстегнул разгрузочные ремни и упал в грязь. Рядом из-под завала торчала еще дергающаяся рука одного из вражеских солдат. Маколл выхватил пистолет и стрелял в грязь, пока рука не перестала двигаться.

Разведчик смог взобраться на следующий холм и заглянуть в глубокую долину, где располагались на искусственном возвышении таинственные и величественные руины. Осветительные шашки постепенно гасли, но Маколл уже успел все разглядеть.

Войска Хаоса осаждали руины. Сотни тысяч вражеских солдат, чьи доспехи блестели под ливнем, как панцири жуков, штурмовали развалины со всех сторон.

Они не обращали внимания на бурю. Словно для них не было ничего важнее этой изъеденной временем каменной короны на вершине насыпи.

– Что это за место такое? – громко выдохнул Маколл. – Что им там нужно?

Гремящий, беснующийся ураган не ответил ему.

Небо над их головами билось в агонии, исходя электрическими конвульсиями. Первый взвод и остатки отряда Корбека соединились с выжившими из взвода Лерода, случайно вышедшими к их позиции посреди общей неразберихи. Теперь все они пробивали себе путь к отступлению.

Гаунт догнал Корбека, идущего во главе колонны сквозь заросли и ливень. Рядового Мелка теперь тащили на носилках в хвосте общей процессии.

– Что стряслось? – крикнул он полковнику сквозь бурю. По лицу комиссара струилась вода.

– Река! – изумленно ответил Корбек.

Перед комиссаром предстал несущийся между деревьями поток – глубокий, пенистый и угрожающе быстрый. Когда Призраки шли здесь, этой реки не было. Гаунт некоторое время стоял под струями дождя, пытаясь разглядеть в мерцающей тьме, куда же они забрели. Наконец он подозвал рядового Макти и взял один из его подрывных зарядов. Пораженный Корбек наблюдал за тем, как Гаунт привязывает взрывчатку к мощному стволу дерева и устанавливает таймер.

– Все назад! – крикнул Гаунт.

Взрыв подрубил дерево чуть выше корня и повалил его шестидесятиметровый ствол поперек бурной реки. Получился своего рода мост.