Текст книги "Создатель призраков"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Лилит резко встала и раздавила каблуком мокрицу. На одном из клювов имперского орла, вытканного на ковре, осталось коричневое пятно. Инквизитор повернулась к Гаунту:

– Забирайте его. Я доложу обо всем Штурму и Булледину. Дело закрыто.

Гаунт кивнул и повел Майло к дверям.

– Комиссар! – бросила вслед инквизитор. – Возможно, он и не ведьмак, но я бы хорошенько подумала, прежде чем приближать к себе такого мелкого жулика, как он.

– Я учту это, инквизитор, – кивнул Гаунт, прежде чем покинуть камеру.

Вдвоем они шли назад сквозь залы гексобора. Ночной цикл подходил к концу. В огромных пределах и отсеках вокруг них проходили утренние службы и молитвы. В воздухе разливались аромат ладана и песнопения.

– Молодец. Прости, что заставил тебя пройти через все это.

– Вы ведь думали, что ей удастся прижать меня? – спросил Майло.

– Я никогда не сомневался в твоей искренности и чистоте, Брин, но меня давно уже беспокоило твое умение угадывать все наперед. Всегда боялся, что кто-нибудь это заметит и мы все влипнем в историю.

– И вы бы расстреляли меня в случае провала, так?

Гаунт остановился.

– Расстрелял бы тебя?

– Если бы я подвел вас и втянул бы всех Призраков в неприятности. Если бы я оказался… тем, о чем она говорила.

– Ах да. – Комиссар двинулся дальше. – Да, я бы так и поступил. У меня не было бы выбора.

Майло пожал плечами.

– Так и думал, что вы это скажете, – пробормотал он.

11

ТЕМНАЯ И ТАЙНАЯ ЦЕЛЬ

Гаунт проснулся и вспомнил, что ему снилась Танит. Само по себе это было обычным делом: он уже привык к тому, что картины гибели этого мира наполняют его кошмары. Но на этот раз – впервые на его памяти – он видел Танит такой, какой она была прежде. Живой, зеленой, цветущей.

Этот сон показался ему тревожным, и он бы поразмыслил над ним какое-то время, будь у него это время. Он быстро понял, что его разбудил сигнал тревоги. Снаружи утренние сумерки Монтакса наполнились криками, воем сирен и далеким грохотом сражения. Кто-то яростно стучал в дверь командного центра. Гаунт различил настойчивый голос Майло.

Натянув сапоги, Гаунт покинул здание. Студеный утренний воздух проник под его пропитанные потом рубашку и брюки. Сморгнув пелену слепящего холодного света, комиссар отогнал от себя назойливую муху. Он вполуха слушал поспешный доклад своего адъютанта, вполглаза читал поданные ему распечатки и инфопланшеты. Его внимание было обращено на запад. Там, словно второй рассвет, мерцали розовые и желтые вспышки. Время от времени среди них возносилась белая комета сигнальной ракеты или еще более яркие энергетические лучи каких-то тяжелых орудий.

Гаунту не нужны были доклады Майло и распечатки радиограмм, чтобы понять: началось общее наступление. Наконец противник привел в движение крупные силы.

Он отдал приказ командирам взводов готовить людей к бою – хотя большинство из них уже начали приготовления – и вызвал старших офицеров в штаб для совещания. Майло он отправил за своими фуражкой, кителем и оружием.

В течение десяти минут Корбек привел Роуна, Лерода, Маколла, Варла и других старших офицеров полка. Гаунта они обнаружили уже облаченным в полную форму. Комиссар раскладывал листы с заданиями на столе. Никаких приготовлений не было.

– Орбитальный дозор и передовая разведка докладывают о появлении войск Хаоса, двигающихся единой колонной на запад.

– С целью?

Гаунт пожал плечами. Поразительный жест для всегда уверенного комиссара.

– Неизвестно, полковник. Многие дни мы ждали крупного наступления, но, похоже, противника мы совсем не интересуем. Согласно первым донесениям, противник атаковал – ну на самом деле уничтожил – подразделение Кайленских Уланов численностью до батальона. Но у меня есть подозрение, что Уланы просто оказались у них на пути. Складывается впечатление, что у противника есть какая-то иная цель, к которой он стремится всеми силами. И мы не знаем, что это за цель.

Маколл внимательно просматривал выложенные схемы. Всю прошлую неделю он весьма усердно составлял карты этого района. Даже его острый ум не усмотрел никакой очевидной цели для вражеской атаки. Так он и сказал.

– Может, их разведка ошиблась? – предположил Варл. – Возможно, они атакуют позицию, которую мы, по их мнению, занимаем?

– Сомневаюсь, – ответил Маколл. – До этого момента все выглядело так, будто они хорошо информированы о своем окружении. И все же не будем исключать этот вариант. В таком случае они совершили серьезную ошибку, задействовав столь крупные силы.

– Что ж, если это действительно ошибка, мы ею воспользуемся. Если же у врага есть какая-то темная тайная цель, мы не должны облегчать ему жизнь, просто ожидая, когда он ее достигнет. – Гаунт поскреб подбородок. – К тому же, – добавил он, – у нас есть четкий приказ. Генерал Тот направляет нас в бой по необходимости, личным приказом лорд-милитанта генерала Булледина. Танитцы окажутся на одном из направлений контрнаступления. В операции будет участвовать более шестидесяти тысяч солдат разных полков. Из-за странного, если не сказать безумного, направления движения неприятеля мы сможем ударить по их колонне с фланга. Призракам предстоит создать выступ протяженностью примерно девять километров. – Гаунт сделал несколько рунических пометок восковым карандашом на стеклянной поверхности проектора, отмечая новую линию фронта. – Не хочу показаться слишком самонадеянным, но, если они действительно подставили нам бок по ошибке или же слепо рвутся к какой-то неведомой цели, фланговой атакой мы сможем нанести им серьезный урон. Тот приказал нанести удар главными силами. В благословенных, почтенных Капитулах это принято называть мясорубкой. Мы врежемся в их фланг и как минимум рассечем их колонну, окружив отдельные формирования.

– Прошу прощения, комиссар, – холодный тон Роуна льдинкой скользнул в духоте командного пункта, – танитцы не тяжелая пехота. Удар главными силами, без учета нашей воинской специализации? Фес, они нас так угробят!

– Так и есть, майор. – Гаунт внимательно посмотрел на Роуна. – Тот предоставил командирам полков некоторую свободу выбора. Давайте не будем забывать о плотности укрытия и густоте джунглей. Призраки могут воспользоваться своими диверсионными навыками, чтобы подобраться поближе. Оказаться среди врагов, если потребуется. Я не пошлю вас всех единой волной. Призраки выдвинутся небольшими группами численностью до взвода, чтобы незаметно сблизиться с противником в зарослях. Думаю, так мы заслужим не меньше славы, чем какая-нибудь механизированная пехота во время массированной атаки.

На этом совещание закончилось, оставалось только распределить позиции взводов. Офицеры покинули здание. Гаунт остановил Маколла:

– Ты ведь не считаешь, что они на самом деле совершили ошибку?

– Я уже изложил свои аргументы, сэр, – ответил Маколл. – Действительно, это густые и труднопроходимые джунгли, и мы можем этим воспользоваться. Но я не думаю, что наш враг ошибся, нет, сэр. Думаю, у них есть своя цель.

– Какая?

– Я не хотел бы гадать, – сказал Маколл, но все равно указал на карту нового фронта.

Гаунт посмотрел туда, куда указал разведчик, – на точку, которая отмечала руины, обнаруженные Маколлом во время одного из патрулей.

– Я так и не смог рассмотреть их вблизи. Я… не смог их найти во второй раз.

– Что? Повтори?

Маколл пожал плечами:

– Я видел их издалека во время вылазки, после которой я вам и доложил о них. Но с тех пор я не могу найти их снова. Остальные думают, что у меня крыша едет.

– Но ты считаешь, что… – Гаунт взял паузу, позволив выражению лица Маколла закончить фразу за него и начал одевать портупею.

– Когда мы доберемся до этого места, обязательно осмотри эти руины как следует. Найди их – это первоочередная задача. И никто, кроме нас, не должен об этом знать. Доложишь мне лично.

– Принято, полковник-комиссар. Сказать честно, это уже дело чести. Я уверен, что видел их.

– Я верю, – откликнулся Гаунт. – Фес, да что там, я верю твоим глазам больше, чем своим. Выдвигаемся. Пойдем и сделаем то, для чего мы здесь.

Стены были выточены из зеленоватого кварца. Гладкие, сверкающие, такие прекрасные в своей завершенности. Они охватывали Внутренние Покои, словно вздымающиеся стены воды, словно сами Покои были вытесаны посреди океанской бездны. Будто кто-то невероятно могущественный забрал часть вод из глубины, создав специально для него темное сухое место, куда он мог удалиться, не опасаясь бурных потоков.

Он был уже очень стар, но подобные мысли все еще согревали его теплом мифа более древнего, нежели он сам. Согревали его стареющие кости. Это был уже не восторг – скорее твердая уверенность в том, что он причастен к столь древней легенде.

Внутренние Покои пребывали в тишине, нарушаемой лишь перезвоном молельных колокольчиков и доносящимся откуда-то приглушенным гулом, далеким, как вечно беснующийся бог или древняя звезда.

Он снял чешуйчатую перчатку, и теперь она безвольно свисала на проводах энергетической передачи. Длинные хрупкие пальцы Древнего скользили по переплетениям золотых символов, выточенных на зелени стен. Он закрыл глаза. Сухие слабые веки плотно сомкнулись, словно скорлупа ореха. Повинуясь его движению, искусственные веки на линзах его шлема закрылись.

Ему вспомнилась еще одна старая легенда. Из тех времен, когда вселенная еще не была покорена, когда его соплеменники знали лишь свой собственный мир, а прочие звезды и соседние планеты являлись им лишь сквозь линзы телескопов, направленных к небесам. В те времена, когда тяжелый и медленный, как дрейф континентов, ход времени расширял их горизонты, они узнавали о звездах, других мирах и галактиках. Так они узнали, что вовсе не одиноки. Напротив – одни из многих. Огни иных миров и цивилизаций манили их, и они устремились им навстречу…

Теперь это было не более чем эхо. Древний долгое время был один, ощущая лишь несколько жизней, вращающихся вокруг его бытия во Внутреннем Покое, – его преданных родичей. Но вскоре во внешней темноте начали вспыхивать иные огни, являя себя его разуму. Сначала единицы, потом десятки, сотни, тысячи, легионы.

Разум Древнего обладал ужасающей мощью. По мере того как зажигались сотни и тысячи новых огней, концентрируясь вокруг него, ему стало казаться, что они формируются в созвездия и обретают настоящую жизнь. И множество этих живых огней были мрачными, враждебными.

Время работало против него и его народа. Древний ненавидел спешку, ведь вся его долгая, тщательно выстроенная жизнь была избавлена от нее. Но теперь осталось совсем мало времени. Для него – не более мгновения. И ему придется использовать его до последней капли, чтобы исполнить свое предназначение.

Его разум уже начал плести схему. Он уже стряхнул с себя оцепенение вещего сна, и его могучее воображение волной захлестнуло Внутренние Покои. Простые уловки, способные обмануть слабые умы других рас, уже начали действовать.

Но этого было недостаточно.

Древний тяжело вздохнул. Вот чем все заканчивается. Жертва. Он давно знал, что рано или поздно в своей долгой жизни ему придется принести ее. Может быть, именно для этого он и был рожден.

Он был готов. По крайней мере, так родится новая легенда.

Под покровом густых сырых крон деревьев и вьющегося плюща третий взвод пробирался по грязным оврагам болотистого леса, все ближе подбираясь к грохочущему сражению на западе. Рассвет застал их в пути, и холодные тонкие лучи света пронзили лиственный покров над головой.

Третий взвод. Отряд Роуна. К нему приписали Ларкина из взвода Корбека, так как собственный снайпер Роуна был занят тем, что в жару выблевывал собственные кишки в ведро, лежа в госпитале. Мухи-кровососки и прочая кусачая мошкара начали распространять болезни. Дорден готовился принимать раненых, но за последние сутки внезапно получил множество больных солдат.

Майло тоже оказался во взводе Роуна. Он так и не разобрался, кому же больше не нравилось его присутствие – ему самому или же майору. Перед наступлением Гаунт отвел Майло в сторону и приказал ему сопровождать отряд майора.

– Если кому-то действительно нужна твоя воодушевляющая волынка, так это третьему взводу, – сказал тогда комиссар. – Если какое-то подразделение и сломается, то первыми будут они. Я хочу, чтобы ты был рядом с ними и укрепил их решимость. Или хотя бы сообщил мне, если они побегут.

Майло отказался бы от такого задания, если бы не посмотрел тогда Гаунту в глаза. Это был не приказ, а вопрос личного доверия. Частичка ответственности командира. Гаунт доверил Майло приглядывать за третьим взводом изнутри. К тому же он теперь получил лазган и личный маячок – снайпер был не единственным человеком во взводе, кого свалила болезнь.

– Не отставай! – прошипел Фейгор в сторону Майло, пробираясь сквозь заросли.

Майло только кивнул, сдержав желание ругнуться в ответ. Он прекрасно знал, что двигается быстрее и тише, чем большинство бойцов взвода. Он знал и то, что подогнал экипировку и нанес камуфляжную краску на лицо тщательнее остальных. Колм Корбек не жалел времени на его подготовку.

Но также он знал, что с этого момента он больше не чужак. Он – один из Призраков и потому должен следовать приказам старших. Даже если это опасные и ненадежные люди.

Возглавляемые разведчиком взвода Логрисом, Призраки пробирались сквозь рощи и заросли джунглей Монтакса. Майло обнаружил, что идет вслед за Каффраном, единственным солдатом во взводе, которому он симпатизировал и в общем доверял.

Роун остановил взвод в сыром, пропахшем прелью овраге, полном ила и сорняков, пока Логрис и Фейгор прощупывали местность впереди. Над жижей густым облаком кружились мошки.

Каффран повернул к Майло замазанное камуфляжем лицо, аккуратно поправил оружейный ремень его лазгана – словно старший брат, приглядывающий за младшим.

– Ты ведь уже бывал в бою, так? – негромко спросил Каффран. – Значит, для тебя не будет ничего нового.

– Бывал, но не так, – пожал плечами Майло. – Не как солдат.

– Все будет нормально, – улыбнулся Каффран.

Сгорбившись среди корней мангрового дерева, по колено в мутной воде, Ларкин наблюдал за ними. Он знал, что Каффран и юный волынщик никогда не были друзьями. Он слышал это от самого Каффрана. Тот, хоть он и был всего на пару лет старше, всегда чувствовал себя скверно рядом с мальчишкой. Он слишком напоминал ему о доме. Похоже, теперь все эти тяжелые переживания забылись, и Ларкин был этому рад. Казалось, присутствие Майло наполняло службу Каффрана во взводе новым смыслом: новичок, почти младший брат, о котором некогда самый молодой из Призраков теперь мог позаботиться.

Каффран тоже ощутил эту перемену. Майло больше не был неприятен ему. Теперь он стал одним из них. Словно бы… он вернулся домой. Теперь Каффран не мог толком разобраться, почему парнишка так раздражал его. В конце концов, все они были в одной лодке, все танитцы. И к тому же, если Гаунт все это время так пекся о безопасности этого мальчишки, черта с два Каффран позволит чему-нибудь с ним случиться.

На краю оврага Роун ждал возвращения Логриса и Фейгора. Его глаза казались яркими, сверкающими бриллиантами с темными сердцевинами в оправе темной камуфляжной краски, покрывавшей лицо. Во всей этой ситуации было что-то тревожно-знакомое. Он почти физически ощущал это. Скоро прольется кровь.

Где-то над головой пролетели розовые цапли. Маколл закинул винтовку за плечо и повернулся к Домору.

– Сэр? – тихо обратился к нему Домор.

– Веди их вперед, Домор, – приказал ему Маколл.

– Я?

– Ты ведь готов к этому?

Домор пожал плечами, выражая согласие. Его искусственные глаза с жужжанием пытались передать удивление, отразившееся бы в них, будь они настоящими.

– Мне придется покинуть вас. Уйти на разведку. И только в одиночку. Ты поведешь девятый взвод без меня.

– Но…

– Гаунт не будет возражать, я говорил с ним. – Маколл включил коммуникатор и сообщил всему взводу, что Домор теперь командует ими. – Следуйте за ним, как следуете за мной. – Диверсант обернулся к Домору: – Это важно. Вопрос жизни и смерти. Понимаешь?

– За Танит! – кивнул Домор.

– За Танит!..

В следующий миг Маколл уже растворился в темных, сырых, болотистых зарослях, будто его и не было.

– Построиться и следовать за мной, – негромко скомандовал по коммуникатору Домор, и девятый взвод немедленно исполнил его приказ.

В тени огромных маслянистых деревьев второй взвод под командованием Корбека продвигался сквозь топкую чащу. Полковнику недоставало поддержки Ларкина, но в его взводе был еще и другой меткий стрелок, Меррт, так что жаловаться было просто неприлично.

«Фес, меня постоянно бесили болтовня и панические припадки Ларкина, а теперь я, наоборот, хочу, чтобы он был рядом», – размышлял полковник.

Деревья расступились, открывая озерцо впереди. На поверхности застоявшейся воды дрейфовали багровые листья. Почерневшие гнилые стволы и корни поднимались из водоема. Корбек указал взводу следовать за ним. Воды было по пояс, и она оставляла грязные разводы на форме. Полковник поднял оружие повыше.

– Там, впереди! – прошептал по коммуникатору Меррт.

Полковник пригляделся к дальнему берегу озера и различил движущиеся там силуэты.

– Наши? – спросил Меррт.

– Только Варл мог так сглупить и вывести свой взвод прямо перед нашим, а он сейчас на восточном краю наступления. Нет. Вперед!

Корбек вскинул лазган к плечу, слыша, как снимаются с предохранителей еще девять винтовок.

– За Танит! За Императора! За всех нас! – выкрикнул он.

Над поверхностью озера засверкали лазерные лучи, и на другом берегу люди начали падать. Одни обрушивались в воду, другие заняли укрытие среди корней на берегу и открыли ответный огонь. Над водой заметался грохот перестрелки. Некоторые выстрелы поднимали брызги, проходя над водой. Другие глухо взрывались в облачках пара, задев поверхность.

Остальные вгрызались в плоть, пробивали броню, и силуэты на дальнем берегу продолжали падать, сползая в воду или оставаясь висеть на корнях прибрежной растительности. Меррт успел сделать три смертоносных выстрела, когда шальная пуля снесла его нижнюю челюсть и снайпер рухнул в вязкую жидкость под ногами.

Корбек проорал по вокс-связи, что его взвод вступил в бой. Потом он переключил лазган на автоматический огонь, нажал спусковой крючок и рванул вперед, поднимая фонтаны брызг.

«За Меррта – один, второй, третий, четвертый… мало! Сколько бы ни было – мало!»

– Второй взвод вступил в бой! – немедленно сообщил Гаунту офицер связи Раглон.

– Вперед, быстро! – скомандовал Гаунт, ведя за собой солдат первого взвода по залитым водой джунглям.

Его цепной меч ожил и зарычал. Гвардейцы теперь могли расслышать звуки перестрелки ближе и громче, чем гром отдаленной и неясной битвы. Это сражался взвод Корбека. Но источник звука был далеко, и определить его положение было слишком сложно. Гаунт проклял джунгли за их густоту и царящее здесь неясное эхо.

Лазерный огонь внезапно обрушился на первый взвод из зарослей. Лоуен упал, располосованный дымящимися ранами. Луч зацепил щеку Раглона, и связист повалился на землю. Гаунт подхватил гвардейца и оттащил за толстые корни дерева.

– Цел?

– Переживу, – откликнулся связист, прижимая к обожженной ране на лице дезинфицирующий тампон из аптечки.

Заградительный огонь врага был слишком силен, чтобы атаковать в лоб. Гаунт приказал солдатам занять укрытия, и те открыли стрельбу – точно и дисциплинированно. Гвардейцы поливали огнем заросли, и ответный огонь становился все более нескоординированным. Гаунт вычислил позиции противника по оружейным вспышкам. Расположение врага было нерациональным и тактически неверным.

Комиссар поднял солдат в атаку. Он пытался подыскать нужные слова, но смог произнести только:

– Первый взвод!.. Мы – Первый и Единственный! Истребим их!

«Это сработает. Это сработает».

Третий взвод замер – отчасти по сигналу Роуна, отчасти при звуках близкой перестрелки где-то в джунглях. Все, как один, нырнули в укрытие в зеленом полумраке зарослей. Белки настороженных глаз сверкают на темных масках камуфляжной краски при каждом звуке. Фейгор стер каплю пота со щеки. Ларкин угрожающе водил своей модифицированной винтовкой из стороны в сторону, глядя в ночной прицел. Велн напряженно кусал губы, озираясь. Каффран застыл словно статуя, держа наготове лазган.

– Слева, – прошипел Роун, указывая направление. – Перестрелка. Не более двухсот метров.

Майло, оказавшийся позади него, ткнул пальцем вправо.

– И справа, сэр. Чуть дальше, – прошептал он.

Фейгор уже собирался хорошенько врезать мальчишке, чтобы помалкивал. Но Роун остановил его жестом и кивнул.

– Чуткий у тебя слух, парень, – отметил он, вслушиваясь. – Он прав. Эхо искажает звуки, но рядом действительно идет еще один бой.

– Значит, противник со всех сторон… – выдохнул Фейгор. – Что будем делать?

Роун ощущал напряжение Фейгора. Ожидание, фесова неопределенность – частенько они были даже тяжелее, чем само сражение.

– Скоро мы найдем с кем сразиться.

Роун вынул из ножен свой посеребренный кинжал – тот самый, который дал ему Гаунт, Император прокляни его душу! – и примкнул затертый сажей клинок к винтовке. Его солдаты немедленно примкнули свои штыки к лазганам.

– Будем идти тихо и скрытно, сколько сможем, – приказал Роун и поднял взвод в наступление.

Звук льющейся воды почти заглушал звуки близкой перестрелки. Но не далекий гром танкового сражения.

Маколл обогнул водоем по кромке заросших черным мхом камней, все время держась в тени. Поток воды лился с тридцатиметровой замшелой скалы, взбивая в пену озерцо. Было сумрачно и душно, словно летней ночью в темном помещении.

До слуха Маколла донеслось движение, скрежет камней на вершине скалы. Укрыться было негде, и, недолго думая, диверсант нырнул в темную воду, погрузившись по шею. Оружие он держал одной рукой чуть ниже уровня глаз. Легко и бесшумно он ушел в тень камней, скрываясь за потоком воды.

Над ним, вдоль края скалы, двигались силуэты. Пятнадцать, а может, и двадцать воинов. Маколл уловил их запах – мерзкая, острая вонь чего-то почти нечеловеческого. Он слышал низкие, хриплые голоса, переговаривающиеся по коммуникатору на языке, которого Маколл, к своему счастью, не понимал.

Разведчик почувствовал, что его мутит. Но это не был страх перед врагом или смертью. Это был ужас перед тем, чем является его враг. Перед самой его природой – его богомерзостью.

Вода была холоднее льда. Конечности постепенно немели, но по лицу катились капли горячего пота. Мгновение – и противник исчез.

Маколл для верности выждал еще целых две минуты. Потом выбрался из воды и тихо двинулся в том направлении, откуда пришли враги.

Седьмой взвод покинул темноту зарослей, и их встретил нежданный солнечный свет. И еще более нежданный обстрел. Трое солдат сержанта Лерода погибли еще до того, как тот успел отдать приказ перегруппироваться и открыть ответный огонь. Вражеский огонь крошил деревья вокруг, сдирая с них кору, превращая растительность в мокрую труху. С другой стороны речушки, к которой вышли гвардейцы, из укрытия по ним били два пулемета и не меньше десятка лазганов.

Лерод выкрикивал приказы сквозь свист лазерных лучей, отступая и одновременно ведя огонь от бедра. Двое гвардейцев уже успели занять выгодные позиции и начали стрелять в ответ. Остальные сражались вместе с сержантом, одновременно пытаясь найти укрытие. Связист Таргин получил два попадания в спину. Тело обмякло, но так и осталось стоять, удерживаемое, словно марионетка, колючим плющом.

Лазерный луч обжог бедро Лерода. Оступившись, сержант беспомощно упал на колени и, уже в отчаянии, распластался на земле. Он начал наугад палить в сторону врага. Его беспорядочный огонь задел что-то, возможно – боезапас какого-то оружия. На противоположном берегу вспыхнул взрыв, разметавший деревья и вышвырнувший два горящих тела. Кувыркаясь в воздухе, они упали в воду. Отметив Лерода как источник опасности, оба скрытых пулемета развернулись в его сторону и обрушили на него две длинные очереди.

Сержант видел их: две яркие линии трассеров, взрывающих глину, приближающихся к нему, чтобы смешать с землей. Он был уже бессилен… нет времени. Лерод зажмурился.

Открыв глаза, он обнаружил, что каким-то чудом обе очереди не задели его, пройдя по сторонам.

Все безумие происходящего заставило его рассмеяться. Сержант перекатился в укрытие за деревом по левую руку. Воодушевленный этим внезапным спасением, он призвал свой взвод подняться и как следует ответить врагу. Он ощущал такую же невероятную радость, как на полях Основания, давным-давно, на Танит Магне, до Потери. Он и не думал, что когда-нибудь снова ощутит это.

С чувством мрачной досады Корбек приказал второму взводу отступать. Противник превосходил гвардейцев числом и почти успел обойти их. Танитцы отступали быстро и бесшумно, оставляя за собой подрывные заряды и мины-растяжки.

После быстрых переговоров по вокс-связи второй взвод соединился с первым – отрядом самого Гаунта. Гвардейцы заняли позиции на берегу озера.

– Их тут как мух над дерьмом! – крикнул Корбек комиссару, глядя, как его солдаты выходят на позиции первого взвода. – Очень много, и настырные.

Гаунт только кивнул. Он направлял гвардейцев вперед, метр за метром, пытаясь найти точку для удара, чтобы опрокинуть врага и отбить дальний берег.

Со стороны отступления Корбека грянули взрывы – солдаты противника напоролись на оставленные мины. Гаунт выругался. Ландшафт должен был дать преимущество Призракам в их партизанской войне. Но враги были везде, словно бродили по округе, сбившись с пути. У них не было никакого общего плана наступления, что, с одной стороны, ослабляло противника. Но с другой стороны, выходило, что крупные силы врага рассеяны по территории и предсказать их действия и направление движения было невозможно.

Укрывшись рядом с ведущим огонь Раглоном, Гаунт жестом подозвал Корбека. Полковник бросился бежать по открытой местности. Его лицо и форма были заляпаны соком и ошметками разодранных стеблей и листвы. Он был похож на Лесного Старца на Фестивале Листвы дома, на Танит, когда…

Гаунт замер в замешательстве. Дома на Танит? Что за чертовщина творилась в его голове? Он никогда ничего не слышал ни о каком Фестивале Листвы, но воспоминания о нем на какой-то момент показались такими реальными. Комиссару даже показалось, что он чувствует запах пекущихся в угольных печах засахаренных плодов нэла.

– Что такое, сэр? – спросил Корбек, пытаясь втиснуть свое могучее тело в укрытие.

– Ничего, – мотнул головой Гаунт.

Он достал инфопланшет из кармана своего кожаного плаща и подключил короткий провод к разъему вокс-передатчика на спине Раглона. Комиссар набрал свой код доступа на маленькой рунической клавиатуре, и на экране появилась информация о ходе битвы, передаваемая из основной базы данных командирского «Левиафана» генерала Тота. Гаунт выбрал режим просмотра общей диспозиции, чтобы они с Корбеком смогли оценить положение имперских сил в битве.

Танитцы оказались на карте тонкой, уязвимой линей, растянувшейся вдоль русла реки. По обе стороны от них полки тяжелой пехоты и бронетанковые части смогли продвинуться дальше, но и им пришлось нелегко. С востока вольпонцы прорывались при поддержке массированного огня артиллерии. Тем временем Шестой и Шестнадцатый Тринайские полки были остановлены и медленно погибали в мясорубке.

– Фес, плохи дела… – пробормотал Корбек. – Все наступление буксует.

– Придется нам подумать над тем, как исправить положение, – откликнулся Гаунт, серьезный и собранный.

Он переключил режим, выводя на экран карту с позицией Призраков. Практически все взводы были остановлены и вели тяжелые бои. Хуже всех пришлось Лероду. Взвод Роуна, отметил про себя Гаунт, пока что не ввязался в бой.

– Повезло ребятам? – поинтересовался Корбек.

– Возможно, они просто стараются побыть в стороне, – ответил Гаунт.

Третий взвод миновал скрытый в зарослях водоем, в который с высоты замшелой скалы низвергался небольшой водопад. Разделив взвод, Роун двинул отделения вдоль краев озерца.

Фейгор остановился, поднял что-то и показал майору. В его руке оказался лазерный магазин, но не имперского образца.

– Они проходили здесь.

– И мы опять разминулись! – выругался Роун. – Фес эти распроклятые джунгли! Мы среди врагов, но не можем их разглядеть!

Шедший с другой стороны озера Майло обернулся к Каффрану.

– Чуешь? – прошептал он.

– Грязь? Стоячая вода? Пыльца? – фыркнул гвардеец.

– Джунгли пахнут не так, как раньше. Теперь запах очень похож на… нэловый лес. – Майло потер свой нос, будто не доверял ему.

Каффран сначала хотел посмеяться. Но потом понял, что и сам чувствует это. Это было просто невероятно, ностальгия накрывала с головой. В воздухе стоял густой запах хвойных лесов Танит. Теперь, когда Каффран начал задумываться об этом, джунгли стали темнее, как хвойные леса на потерянной родине, на Танит. Это были уже не те сырые, зловонные джунгли, к которым привыкли на Монтаксе гвардейцы.

– Безумие какое-то, – пробормотал Каффран, прикасаясь к таким знакомым деревьям.

Майло кивнул. Это было безумно. И очень страшно.

Маколл осматривал поляну из тени цветущих зарослей, облепленных насекомыми. Судя по всему, не более двух часов назад здесь шел быстротечный, но крайне жестокий бой. Развороченные кратеры, обожженные и поваленные деревья, дымящиеся тела.

Разведчик двинулся вперед, чтобы осмотреться. Погибшие здесь были солдатами Хаоса. Все они были одеты в стеганую алую форму и тяжелую металлическую броню. На их шлемах были намалеваны столь отвратительные символы, что Маколла начало тошнить, и он отвернулся.

Здесь погибли, наверное, не только сектанты, но тел их противников не было. И еще – ни одна из имперских частей на Монтаксе сюда не добиралась. Здесь был кто-то… другой? Маколл осмотрел раны на телах хаоситов. Тут и там он обнаруживал, что отверстия в шлемах и доспехах были проделаны не энергетическим оружием или взрывчаткой, а чем-то тонким и острым, с легкостью прорезавшем металлический сплав. В стволе дерева возле одного из трупов Маколл обнаружил снаряд неизвестного оружия. Тонкий звездообразный диск с невероятно острыми зубцами.

Сквозь дыхательный клапан его шлема просочился долгий глубокий вздох. Древний опустился на каменный трон в центре Внутренних Покоев.

Словно паук в центре сложной паутины, он потянулся и дотронулся разумом до сплетенных им нитей обмана. Покров иллюзий, которым он накрыл пространство на многие километры вокруг. Теперь этот покров исполнял свое предназначение. Древний пригляделся к умам тех, кто оказался в его паутине. Большинство – грубые, жестокие, истекающие отравой Хаоса. Другие – мимолетные искры человеческих мыслей. Древний осознал, что имперцы наконец начали движение и теперь схлестнулись с силами Хаоса. Он видел кровавое сражение. И безоглядную храбрость.