355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэн Абнетт » Принцы Пограничья (ЛП) » Текст книги (страница 8)
Принцы Пограничья (ЛП)
  • Текст добавлен: 3 апреля 2020, 16:59

Текст книги "Принцы Пограничья (ЛП)"


Автор книги: Дэн Абнетт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– В этой жизни от всего могут болеть глаза.

– Избавь меня от своей блядской философии.

– Ты имела в виду «дурацкой», да?

– Я имела в виду то, что сказала! Джек, если вы с Тош чувствуете то же самое, что и мы, как далеко от нас вы можете быть? Вы не потерялись. Вы… вы здесь.

– Так далеко и так близко, да?

– Это имеет смысл?

– Вроде того. У тебя есть план?

Гвен задумалась об этом, хотя это было особенно трудно. Заплакать и лечь казалось куда лучшей перспективой.

– Да, – сказала она. – У меня есть план.

– Тогда озвучь его, пока у меня не села батарейка.

– Амок… Амок зовёт нас. Он поймал нас на крючок и теперь зовёт. Он хочет, чтобы мы подчинились ему. Он хочет, чтобы мы пошли и нашли его, чем бы он ни был.

– Справедливо. Я тоже это чувствую.

Гвен сжала левую руку в кулак.

– Тогда… сдавайтесь.

– Что?

– Сдавайтесь. Ответьте на зов. Последуйте за ним.

– Потому что?..

– Потому что он перенесёт вас сюда. Потому что Амок здесь.

Тишина.

– Джек, ты…

– Не клади трубку, Гвен, – сказал Джек. На другом конце провода она услышала какое-то движение, звук удара. Она слышала, как Джек разговаривает с Тошико, убеждая её встать. Она слышала слабые жалобы Тошико.

Джек начал настаивать. Гвен слышала, как Тошико грубо обозвала его. Снова удар и приглушённые шорохи.

– Гвен?

– Да, алло?

– Мы идём к дверям церкви. Есть там шаги или нет, мы собираемся последовать твоему совету. Мы собираемся сдаться и…

– И?

– Не знаю, надеяться на лучшее? Скрести пальцы.

Гвен хотела сделать это, но она пребывала в таком состоянии, что не помнила, ак это делается.

Она слышала стук чего-то тяжёлого и деревянного. Слышала, как Джек что-то бормочет Тошико. Тихий ответ.

– Мы вышли, – сказал Джек, обращаясь, впрочем, не к Гвен. – Чёрт, тут темно.

– Джек? Джек, просто следуй зову.

– Боже всемогущий! – сказал Джеймс. – Посмотри на это!

Гвен подошла к нему и посмотрела поверх плеча Джеймса на пульт управления, по-прежнему прижимая телефон к уху.

Что-то появилось на тускло светящемся мониторе, как отражённый радиолокационный сигнал, очерченный светом силуэт. Это была церковь, точнее, не совсем так. Это был призрачный силуэт церкви, светящаяся схема. Кольцо сканеров старательно вырисовывало что-то полуматериальное.

– Джек? Джек? Мы видим очертания церкви в нашей системе! Джек?

Джек Харкнесс сказал что-то в ответ, но его голос оказался слишком искажён, чтобы можно было разобрать хотя бы слово. На мониторе появились две призрачные фигуры, эфемерные, лишь частично оформленные. Они вышли из схематичной двери схематичной церкви.

Гвен подняла взгляд. В ярком дневном свете в кольце укреплённых на штативах сканеров ничего не было видно.

– Джек?

– Они выходят, – сказал Джеймс. – Я…

Он замялся и посмотрел на Гвен; его лицо исказилось от боли.

– Гвен, мне очень плохо. Я…

Джеймс рухнул на землю, корчась и дёргая ногами.

– О Господи! Иисусе! Джеймс! – воскликнула Гвен, склонившись над ним. Она попыталась одновременно удерживать тело Джеймса неподвижным и прижимать телефонную трубку к уху.

Джеймс замер. Из его левой ноздри закапала кровь.

– Джек? – прошептала Гвен.

– Гвен? Мы вышли на улицу. В темноте. Здесь очень темно. Вы там?

– Да, Джек. Идите на мой голос. Нет, к чёрту, идите за Амоком.

– Ладно. – Голос Джека напоминал голос испуганного ребёнка. Это был не тот тон, который у Гвен ассоциировался с ним, и не тот, который она хотела бы слышать.

– Гвен? Гвен, я думаю, оно здесь.

Сначала она подумала, что он имеет в виду Амок, но это было не так. В телефонной трубке она услышала шаги. Они приближались, стук сапожных гвоздей по плохо уложенной плитке, клак, клак, клак, клак.

Её охватил ужас. Звук этих шагов был самой страшной вещью, которую она когда-либо слышала в своей жизни.

Глава четырнадцатая

Мистер Дайн соскользнул с полированной крыши центра «Миллениум» и одним прыжком приземлился на сухие доски набережной внизу.

Он мягко приземлился на корточки и медленно выпрямился. Готовый к битве, быстрый, как стрела, в походной форме, он изучил территорию. Оценка окружающей среды, внушительная сенсорная обработка, весь процесс, начиная с первоначального ввода данных и заканчивая тактической оценкой, занял меньше наносекунды. Сияющий палец водяной башни показался ему с его обострившимися чувствами особенно горячим. Мистер Дайн бросился к нему.

Гости и туристы бродили по Роальд Даль Пласс в бледном солнечном свете, переговариваясь и фотографируя. Никто из них не видел мистера Дайна, даже когда он проходил мимо. Никому не удалось запечатлеть его на фотографии, хотя он много раз оказывался в кадре.

Это происходило потому, что он просто-напросто двигался слишком быстро. Гиперакселерация заставляла его зигзагами перемещаться между людьми и автомобилями, как будто он занимал какую-то отдельную временную схему. Люди вокруг него двигались словно в замедленной съёмке, покачивающиеся, неуклюжие, громоздкие. Отчасти это было ещё и потому, что он был предназначен для войны, и матово-серый рукав его полевой формы поглощал свет и цвет, словно дым.

На последней стадии мистер Дайн перешёл в автономный режим. Загрузка была явно ненадёжной, непозволительно рискованной, поэтому мистер Дайн приглушил поток загружаемых данных. Ему не нужна была путаница. Он знал, что ради Властелина ему нужно действовать логично и принимать те решения, которых требуют от всех верных телохранителей Первого Старейшины, когда дело доходит до критической точки.

А это была критическая точка. Выбрав его, именно его из всех благородных Первых Старейшин, для этой миссии, Повелитель Пограничья проявил к мистеру Дайну огромное доверие, и мистер Дайн не собирался обманывать это доверие. Защитить Властелина. Защитить Властелина. Все остальные проблемы – второстепенны. Именно поэтому его внедрили на Землю.

Он жужжал, его тело пело от огромного груза возложенной на него ответственности. Это было его целью, в его самой чистой, самой фатальной форме, в этих кратких, чудесных мгновениях активности. Это была мимолётная радость от того, кем он являлся, от того, кем он вызвался быть. Для этого он был создан, таким он был.

Самоотверженный, преданный долгу солдат. Безжалостная сила. Орудие войны. На этот раз ничто на Земле не могло противостоять ему. Во всяком случае, ничто земное.

Однако было множество вещей из множества других мест, которые могли бы стать причиной для беспокойства.

В мгновение ока он очутился у подножия водяной башни. Чистые ручейки воды лились по стальным бокам наивного человеческого монумента. Туристы смеялись и отступали назад, когда до них долетали брызги воды из залива. Никто из них не видел мистера Дайна.

Никто, кроме трёхлетнего мальчика, который потянул свою мать за руку, когда семья позировала перед цифровой фотокамерой «Кодак» его отца. По опыту мистера Дайна, очень маленькие человеческие дети иногда обладали тонкой интуицией, которую теряли, становясь взрослыми. Мальчик смотрел прямо на него, округлив глаза.

– Мама, кто этот серый человек?

– Смотри на папу, Кайл. Посмотри на папу и скажи «сыр».

Мистер Дайн поднёс к губам палец, похожий на серый шип, и подмигнул мальчику. Глаза мальчика расширились ещё больше, и он улыбнулся.

Мистер Дайн отвернулся и сделал глубокий вдох. Он ощущал запах технологий, погребённых глубоко под бетонными плитами. Они издавали неприятный, горячий и резкий запах, словно готовящиеся феромоны. Внизу, глубоко под заливом, экзотические технологии кричали, словно новорождённый младенец.

Автономная работа. Ответственное решение. Оценка возможностей. Ещё одна наносекунда глубокого осмысления ситуации. У него не было нормальной связи с Властелином, поэтому пришлось работать с имеющимися данными. Если он не может найти самого Властелина, он может найти и нейтрализовать то, что ему угрожает.

Водяная башня. Его системы оживились, ощутив голод.

Здесь. Здесь.

Под одной из плиток тротуара находился подъёмный механизм, скрытый фильтром восприятия. Интересно. Неожиданно. Он кивнул. Простейшее мозговое соединение с системами лифта переписали все меры безопасности.

Мистер Дайн встал на плитку и начал спускаться.

Он спустился во влажное, сумрачное помещение, что-то вроде берлоги. Темнота, бетон, старая кирпичная кладка, запах сырости. Блестящие бока водяной башни спускались вниз, в помещение, и у её основания на нижнем этаже располагался бассейн. Мистер Дайн ощутил жар от сетей высокоуровневых человеческих вычислительных систем и электроники: работающие компьютеры, оптоволоконные кабели. Очень впечатляющие, по меркам местных технических стандартов. И примитивные для него.

Он мог ощущать и другие вещи. Мёртвые, спящие, дремлющие вещи, вещи, спрятанные в коробки, под замок, вдали от посторонних глаз. Сокровищница нечеловеческих артефактов, в которых не было никакого смысла, пока они находились здесь и сейчас. Он одобрил то, как старательно их скрывали.

Однако скрыто оказалось не всё. Что-то находилось на свободе, было живым, настороженным и хищным. Лифту оставалось спускаться ещё около пяти метров, но мистер Дайн сошёл с него. Он с негромким лязгом приземлился на решётчатый настил, пересёк мостик над бассейном и вышел на бетонную платформу, где мерцали и гудели компьютеры.

На полу, скрючившись и дёргаясь, без сознания лежали два человека. Оказавшаяся на свободе вещь, экзотический прибор, оказалась крошечным предметом, вращавшимся в ореоле голубого света. Он чувствовал мистера Дайна, читал его, словно открытую книгу, и начал проникать в его разум.

Системы мистера Дайна были достаточно прочными, чтобы противостоять этому первоначальному воздействию. Вокруг него выросли защитные экраны. Он оценил объект. Никаких совпадений. Технология, незнакомая архиву данных Первого Старейшины. Он сохранил найденную информацию, чтобы исследовать её в дальнейшем. Продукт неизвестной расы, данные о происхождении/производстве также неизвестны. Уровень технологий – шестьдесят с лишним. Мощные поля внушения. Оценка опасности (тип 2): протоколы убеждения/манипуляций включены на уровне квазичувствительности. Агрессивность.

Мистер Дайн сделал ещё несколько шагов в его сторону. Крошечный предмет начал вращаться быстрее. К удивлению мистера Дайна, его защитные экраны внезапно заколебались и рассыпались. Внутренние щиты устояли. Он использовал резервные средства и создал ещё один, ручной, барьер, чтобы усилить защиту.

– Что ты есть? – спросил он.

Предмет ответил грохочущим всплеском цветов, света и образов. Абстрактные числа. Это было быстро и жестоко, словно пулемётная очередь. Абстрактные числа. Два движущихся синих огня.

Мистер Дайн вздрогнул. Его внутренние щиты без всякого предупреждения взорвались. Инстинктивно он установил второй ручной барьер позади первого.

– Так что, ты хочешь поиграть, да? – спросил он.

* * *

Гвен обнаружила себя сидящей в своём «Саабе» и пытающейся завести двигатель. Мотор чихал и хрипел. Она залила его.

Сколько времени она здесь просидела? Сколько времени она пыталась…

Гвен вышла из машины. Она чувствовала себя зомби, едва – лишь едва – осознающим, что он зомби. Пошатываясь, она направилась обратно к ближайшему складу.

Джеймс, скрючившись, лежал на земле. Он казался мёртвым, что изрядно напугало Гвен. Установленные кольцом сканеры жужжали. Она вспомнила о своих намерениях. Она пыталась вернуться в Хаб. В Хаб, куда её звал Амок.

– О Боже мой, – пробормотала она. Голова болела, словно её зажали в тиски. Она с трудом могла идти прямо. В ушах звенело.

Телефон. Её чёртов телефон.

Она вытащила его из кармана, вверх ногами открыла крышку, перевернула трубку.

– Да?

– Гвен? Ради Бога, помоги нам! Мы не можем найти…

– Джек?

Она слышала приглушённые встревоженные голоса, какие-то посторонние шумы. Затем она неожиданно чётко вновь услышала шаги.

– Джек?

Крик. Кричала Тошико. Гвен похолодела. Из телефонной трубки донеслось несколько громовых выстрелов револьвера.

Смех. Демонический, сумасшедший смех.

Гвен взвизгнула и отшвырнула телефон в сторону. Тот упал на землю и разбился.

– Гвен?

Она обернулась.

Джек стоял в центре кольца сенсоров. Одной рукой он прижимал к себе Тошико. Та цеплялась за него, всхлипывая. Лицо Джека выглядело напряжённым и осунувшимся. Он дрожал. Его волосы были влажными от пота. В дрожащей правой руке он сжимал «Уэбли», длинный ствол которого дымился.

– О Господи, Гвен, – заикаясь, выдавил Джек. Он сел на землю, и Тошико рухнула рядом с ним.

Один за другим установленные на штативах сканеры взорвались, подняв фонтаны искр. Два штатива опрокинулись. Пульт управления начал дымиться, а затем загорелся.

Гвен показалось, что и её мозг вот-вот взорвётся. Она попыталась что-то сказать, но у неё ничего не получилось.

* * *

Амок закружился ещё яростнее, а затем остановился.

– Да, – сказал мистер Дайн. – Умно. Но, кажется, выиграл я.

Амок дважды повернулся влево, затем трижды вправо.

– Нет, я больше не хочу играть, – сказал мистер Дайн.

Амок начал раздражённо пульсировать фиолетовым светом.

Мистер Дайн потянулся и взял его в руки. Он поморщился, когда Амок обжёг его ладонь.

– Всё ещё воюешь? – спросил он.

Это было правдой. Мистер Дайн закричал, когда боль прокатилась по его руке прямо в голову. Последний из его созданных вручную барьеров пал.

– Ты упорный, но я из Первых Старейшин. Меня не впечатляет твоя злоба. Я сделал тебе справедливое предупреждение. Смирись с последствиями.

Мистер Дайн сжал руку. Амок вздрогнул и рассыпался. Мистер Дайн отшатнулся и с размаху плюхнулся на пол. Этот предмет был сильным. Удивительно сильным. Это было почти совпадением.

Он стряхнул с руки осколки Амока и начал пытаться исправить полученные от него серьёзные повреждения.

* * *

Оуэн проснулся. Он огляделся по сторонам, осознав, что лежит на полу, а на нём развалился Йанто.

– Эй! – крикнул он. – Привет?

Что-то сидело на полу рядом с ним. По размерам и форме оно напоминало человека, но было матово-серым, из его тела росли странные серые шипы, и оно было покрыто какими-то сегментированными слоями, которые перекрывали друг друга. Чудовище.

За время работы Оуэн повидал множество монстров. Взять хотя бы долгоносиков. Но это существо было куда более кошмарным. Такое гладкое, напоминающее машину, столь искусно обработанное.

Он чувствовал себя странно. Он был словно одурманенным. Больным. Возможно, у него были галлюцинации. Возможно, там и не было никакого чудовища.

Монстр повернул свою широкую, обтекаемой формы, изогнутую голову и увидел его.

На его отдалённо напоминающем человеческое лице было выражение боли и мучения. Чудовище ткнуло в Оуэна своим длинным, похожим на шип пальцем.

– Ты меня не вспомнишь, – сказало оно; его голос напоминал голос говорящих часов.

– Справедливо, – согласился Оуэн и снова потерял сознание.

Глава пятнадцатая

– Слушай, я в порядке. Правда, – сказал Джеймс.

– Нет, ты не в порядке.

– Оуэн, правда, я…

– Я доктор или как? – спросил Оуэн. – Ну?

– Ты достаточно часто напоминаешь нам об этом.

– Тогда я должен знать, правда? – бойко отозвался Оуэн. – И знаешь, что ещё правда? Не нужно быть доктором – как я – чтобы понять, что ты совершенно не в порядке. Никто из нас не в порядке. Мы только что прошли через серьёзное испытание. Одно из самых ужасных, какие я помню с тех пор, как пришёл на эту чёртову работу. Так что сиди спокойно, молчи в тряпочку и дай мне сделать своё дело.

Было восемь часов вечера. Двумя часами ранее разыгралась ужасная буря, вторая подряд за последние две ночи, зародившаяся в Бристольском заливе и ураганом переместившаяся на землю. Русалочья набережная высоко у них над головами была пуста. Проливной дождь заливал пристань и освещённые лампами дощатые настилы.

– Как остальные? – спросил Джеймс, в то время как Оуэн продолжал осматривать его с помощью своих медицинских инструментов.

– Насколько я могу судить, они обессилены и ранены, – сказал Оуэн, – и мы должны быть чертовски благодарны за то, что этим всё и ограничивается. Я не обнаружил ничего более… серьёзного. Но я планирую осматривать всех ежедневно до тех пор, пока не удостоверюсь в том, что никаких повреждений не осталось.

Джеймс кивнул. Ему рассказали о том, что он, Оуэн и Йанто потеряли сознание, и он пробыл в этом состоянии дольше всех. Гвен тоже была на грани, но ей удалось справиться с собой. Джек и Тошико очень мало рассказали о том, что пережили, и похоже было, что они меньше всех пострадали от эффекта Амока, оказавшись изолированными там… там, где они побывали.

В медицинский отсек вошла Гвен. Её лицо было усталым, под глазами залегли тёмные тени. Ничуть не стесняясь, она подошла к Джеймсу и поцеловала его.

– Я доктор, – проворчал Оуэн. – Я лучше целуюсь.

– Джек хочет, чтобы к десяти мы собрались в конференц-зале, – сказала Гвен.

– Ладно, – сказал Джеймс.

– Мы все, – сказала Гвен.

Оуэн кивнул.

Она поднялась по лестнице в кабинет Джека. Тот сидел за своим столом и чистил револьвер.

– Привет, заходи, – сказал он.

Она вошла и села лицом к нему.

– Что-нибудь новенькое? – спросил он.

– Нет, – ответила она. – О, кроме одной вещи. Был отчёт о гражданских беспорядках сегодня днём. Как раз в то время, когда с нами происходила вся эта ерунда.

– Где?

– На том же самом месте, где мы были в прошлый четверг вечером. Там, где мы обнаружили ту чёртову штуку. Там была какая-то драка, небольшой бунт. Несколько сожжённых машин, разбитые окна.

– Откуда ты это знаешь?

– Проверила полицейские системы. Всё это закончилось так же быстро, как и началось, но никто не пожелал и не попытался объяснить, что это, чёрт возьми, происходило.

– Всё опять прошло?

– Примерно в то же время, когда у нас прошла мигрень и мы начали вспоминать, как пишутся наши имена.

– И что говорит полиция?

Гвен пожала плечами.

– Кто-то предположил, что это может быть отравление какой-нибудь химией, утечка ядовитых веществ на одном из промышленных складов у залива. Службы по охране окружающей среды проводят проверку. В конце концов, это случалось дважды за последнюю неделю.

Джек печально улыбнулся.

– Ну, по крайней мере, они продумали прикрытие за нас.

– Так что, будем начинать совещание? – спросила она.

– Сначала я хочу кое-что тебе сказать, – сказал Джек, закрывая барабан своего старого револьвера и убирая его назад в кожаную кобуру. Он закрыл крышку маленькой бутылочки с маслом и сунул её в футляр, где хранились остальные инструменты для чистки оружия.

– Это не может подождать до совещания?

– Нет, – сказал Джек. Он бросил две перепачканные маслом шерстяные тряпочки и встал, чтобы спрятать набор для чистки в ящик своего стола. – Во-первых, я хочу сказать тебе спасибо. Сегодня ты спасла меня, Гвен.

– О, нет, я просто…

– Ты спасла меня, – настаивал Джек, снова садясь. – Меня и Тошико, нас обоих. Несмотря ни на что, несмотря на… обстоятельства, при которых тебе пришлось действовать, ты не опустила руки. Ты осталась там и, хотя это было сумасшествием, ты нашла способ вытащить нас.

Он посмотрел на неё.

– Это был чудовищным безумием, Гвен. Чудовищным. Использовать одну угрозу для борьбы с другой. Откуда ты знала, что это сработает?

– Честно? Я не знала. В тот момент мне показалось, что в этом есть логика. Но в то же время я была девчонкой, у которой дико болела голова и которая едва ли могла отличить левую руку от правой. Поэтому я считаю, что вам повезло. На самом деле.

– Я согласен, на удачу я согласен всегда, – сказал Джек. – Ещё раз спасибо.

– Пожалуйста, – сказала она, – не заставляй меня краснеть.

– Да, тогда тебе не понравится вторая вещь, которую я хочу тебе сказать. Во-вторых, я хочу извиниться.

– О, за что?

Джек вздохнул.

– Знаю, я уже извинялся за то, что грубо обошёлся с тобой на прошлой неделе, но серьёзно, мне нужно сделать намного больше. Я очень плохо справился со всем этим. Как…

– Любитель? – предположила Гвен.

– О, да, – он ухмыльнулся. – Я не имел права так называть вас.

– Я уже говорила тебе, – сказала Гвен, – быть такими любителями – это было лучшее, на что мы могли надеяться. И ты тоже. Мы должны гордиться этим. Всё, что не убивает нас, даёт нам урок на будущее. Как мы можем ожидать, что загадки этой чёртовой Вселенной разгадаются сами собой, и как мы можем знать всё обо всём? Какой-то инопланетный прибор сегодня вывел тебя из игры, Джек. Но день прошёл, и мы все по-прежнему живы, и Кардифф не превратился в дымящуюся воронку, населённую зомби, так что, знаешь, мы крутые.

Джек поднялся на ноги.

– Раз уж речь зашла о загадках, конечно, несколько ещё осталось.

* * *

В конференц-зале царила атмосфера подавленности. Все заходили внутрь, волоча ноги, словно с похмелья. Йанто принёс поднос с напитками.

– Кофе без кофеина, – сказал он, раздавая кружки. – Я подумал, что это наилучший выбор. – Он бросил взгляд на Джека. – Если это всё…

– Нет, ты тоже садись, – сказал Джек. – Сегодня ты не был сторонним наблюдателем. Я ценю твой вклад.

Йанто втянул голову в плечи и сел.

Джек сделал глоток кофе.

– М-м. Итак, как мы это назовём?

– Двадцать семь? – предложил Джеймс. Все заулыбались, даже Тошико, которая куталась в шаль и дрожала.

– Абсолютно, – сказал Джек. – Я даже склонен оценить это выше. Сейчас мы проводим анализ последствий, и меня интересуют ваши комментарии. Можете не стесняться в выражениях. Но сначала послушайте меня. В том, что произошло сегодня, можно винить меня в той же степени, как и кого-либо ещё. Во многих смыслах. Поэтому простите меня.

Никто ничего не сказал.

– Ладно, – сказал Джек. – Продолжаем. Это было двадцать семь. Какие-нибудь другие замечания?

Оуэн приподнял руку.

– Я выпустил это. Я вёл себя, как болван. Кажется, я ещё и ударил Йанто, так что, думаю, на позорную скамью нужно отправить одного меня.

– Ты находился под воздействием, – сказал Джек.

– Как всегда, – ответил Оуэн.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – настаивал Джек. – Если бы это сделал не ты, это сделал бы кто-нибудь другой. Йанто пытался остановить тебя, потому что он был единственным из нас, кто ни разу не прикасался к этой хреновине. Я предполагаю, что, как только кто-нибудь дотрагивается до Амока, он не отпускает этого человека, даже находясь в спящем или изолированном состоянии. Он всегда пытается освободиться.

– Сегодняшние дневные беспорядки подтверждают эту идею, – сказала Гвен.

– У него был широкий диапазон воздействия, – заметил Джеймс. – Он добрался до нас, хотя бы находились на значительном расстоянии от него.

– Есть один вопрос, который никто из нас не задал, – сказала Тошико. – Где Амок?

– И почему он остановился? – добавил Джек. – Я хочу сказать, он захватил нас, а потом…

– Я просканировал системы Хаба, – сказал Йанто. – Ничего нет, ни следа. Он исчез. Может быть, он вернулся туда, откуда появился?

– Не похоже, – сказал Джеймс. – Джек прав, мы были в его руках, это точно. Он выигрывал.

Джек посмотрел на Оуэна и Йанто.

– Вы двое были здесь. Кто-нибудь из вас что-нибудь помнит?

Оба отрицательно покачали головами.

– Мониторы в Хабе? Системы безопасности?

– Я просмотрел все журналы и записи. Там нет ничего полезного, – сказал Йанто. – Хотя справедливо было бы сказать, что записи неполные. В журнале записи наблюдений за Хабом есть абсолютно пустое место, как будто запись зависла или была стёрта.

– Что-нибудь ещё?

– Есть признаки проникновения в Хаб, – сообщил Йанто. – Явные следы вторжения. Но я не думаю, что это важно. Мне кажется, это часть повреждений, вызванных Амоком. Он везде побывал.

– Если только кто-нибудь или что-нибудь пробралось сюда и забрало Амок, – сказал Оуэн.

– Кто, например? – поинтересовался Джеймс.

Оуэн пожал плечами.

– Не знаю. Учитывая уровень наших систем безопасности, мне слишком страшно это представлять.

– Я хочу, чтобы всю следующую неделю или около того мы проявляли повышенную бдительность, – объявил Джек. – Исключительную бдительность, двадцать четыре часа семь дней в неделю. Если Амок всё ещё здесь, я хочу знать об этом. Любой намёк на это, любой признак.

Тошико и Йанто кивнули.

– Так что, ты собираешься рассказать нам, что произошло с вами? – спросил Оуэн у Джека.

– Небольшой провал через Разлом, – ответил Джек. – Это связано с книгами, которые я изучал. В архивах Торчвуда есть данные, касающиеся церкви Святой Марии Сионской. Фантом, возникающий с определённой периодичностью. Временной вихрь захватывает небольшой кусочек пространства и времени, это как муху в янтаре, и достаточно регулярно возвращает в нашу действительность. Мне хотелось осмотреть это место в момент его следующего появления.

– И что это было за место? – спросил Йанто.

– Старая церковь, – сказал Джек. – Дело в том, что она не просто так постоянно возвращается. Этому есть причина. Там что-то есть, возможно, межпространственное присутствие, то, что перемещало церковь в наше время. И оно голодное. Ему нужна энергия. Оно вернулось сюда, чтобы поесть.

– Что… – начала Гвен. – Что вы видели?

– Я не хочу говорить об этом, – сказала Тошико.

– Я тоже. Никогда, – заявил Джек. – В этом я полностью согласен с Тош. Мы кое-что видели, нечто, во что я с радостью выстрелил. Давайте на этом и закончим. Гвен успела спасти нас прежде, чем оно перекусило нами. Мы живы. И это самое главное.

Тишина.

– Так что, расходимся? – спросил Оуэн.

– Ещё кое-что, последнее, – сказал Джек. Он вытащил из кармана маленькую чёрную плитку и положил её на стол, так, чтобы все могли её видеть.

– Что это? – спросил Оуэн. – И ещё, почему оно моргает?

– Это, – сказал Джек, – одна из моих тайн. После того, что произошло сегодня, я хочу поделиться этой тайной с вами. Я думаю, это будет справедливо.

– Нужно знать? – поинтересовалась Гвен.

Джек кивнул.

– Именно. Сегодня я понял, что знаю далеко не всё.

– Это и я мог бы тебе сказать, – пробормотал Оуэн. – И если бы сказал, всё это только подтвердило бы мою правоту, вроде как, да?

Джек не поддался на это.

– Я знаю многое и скрываю это от вас, ребята. Конечно, я бы с удовольствием поделился некоторыми вещами с вами, потому что, чёрт возьми, может наступить момент, когда кто-то из вас узнает это лучше меня. Такие моменты наступают, это почти случилось сегодня, и лучше вам быть готовыми и знать всё. Быть готовыми действовать, на случай, если я этого не смогу.

– Так что это? – спросил Джеймс.

– Ну, – сказал Джек. – Это… честно говоря, я не знаю, что это. Насколько я понимаю, это предупреждение, тревожный сигнал, который был дан нам заранее.

– Откуда оно взялось? – спросила Тошико, дрожа.

– Понятия не имею, – сказал Джек. – Оно хранилось в Институте с тех пор, как Виктория основала Торчвуд. Судя по записям, оно возникло ещё до Торчвуда. Эта… вещь передавалась по наследству восемью или девятью поколениями семей и антикваров в округе Кардиффа. Её доверил на хранение Торчвуду полковник Косли, местный землевладелец, в 1899 году.

– Это как Косли Холл? – спросил Джеймс.

– Да, это он, – сказал Джек. – По легенде, эта вещь была дарована человечеству как предупреждение об ужасной угрозе. Возможно, о войне. Она должна была издать сигнал тревоги в случае, если бы угроза приблизилась.

– Простите, – сказал Джеймс. – «Дарована человечеству»? Это не означает, что…

– О, да, – мягко ответил Джек. – Именно.

– Почему сейчас ты рассказываешь это нам? – спросила Гвен.

– Потому что за 108 лет, пока эта штука находилась во владении Торчвуда, и всё время, пока она была в человеческих руках до этого, она была интертна. Последние шесть недель она вот так светится.

– И что это значит? – спросил Оуэн.

Джек пожал плечами.

– Это значит, что что-то надвигается. Или что-то уже здесь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю