Текст книги "Принцы Пограничья (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцать третья

Джек сидел в конференц-зале. Он лениво осмотрел свою аккуратно перевязанную рану на руке, затем застегнул свежую рубашку и стал ждать.

Один за другим вошли Оуэн, Гвен и Тошико и уселись за стол. Тошико просто села и закрыла глаза. Оуэн откатился назад на своём стуле и положил ноги на стол, как будто собирался задремать. Гвен плюхнулась в кресло и обхватила голову руками.

Некоторое время все молчали.

– Ну же, кто-нибудь, – наконец сказал Джек. – У меня ничего нет.

Незамедлительного ответа не последовало.

– Объект из каталога номер девять-восемь-один очень забавный, – в конце концов с усилием произнёс Оуэн.

– Что?

– Девять-восемь-один, – сказал Оуэн. – Эта штука довольно сексуальная. Я не знал, что у нас на оружейном складе есть что-то такое.

– Если бы ты знал, что это есть, я бы беспокоился, – ответил Джек.

– Я просто немного расстроен из-за того, что мне не удалось поиграть с этой штукой. К тому времени, как Йанто привёз её, всё уже закончилось.

Джек что-то пробормотал.

– Что? – спросил Оуэн.

Джек пожал плечами.

– Я сказал… возможно, все как раз довольны тем, что тебе не пришлось с ней играть.

Оуэн шмыгнул носом и кивнул. Потом вздохнул.

– Возможно, в этом они правы.

– Ты убрал оружие на место, да?

– Конечно.

– На склад?

– Да, Джек.

– Ты его убирал или Йанто?

– Он убирал, – сказал Оуэн. – Можешь мне хоть раз поверить.

– Прости, – сказал Джек.

Снова повисла тишина.

– Что-нибудь ещё? – спросил Джек.

– Дэйви Морган будет жить в безопасном месте, пока не отремонтируют его дом, – сказала Тошико. – Я перевела деньги со счёта Института, чтобы покрыть стоимость необходимых работ.

Джек поднял брови.

– Мы таким не занимаемся.

– А сегодня занялись, – решительно отрезала Тошико. В её голосе была такая твёрдость, что Джек решил, что он слишком устал, чтобы спорить.

– Как Джеймс? – вместо этого поинтересовался он.

– Я дал ему успокоительные, – сказал Оуэн. – Я открыл одну из палат внизу, чтобы ему было комфортнее.

– Он выглядит ужасно, – тихо заметила Гвен.

– С ним всё будет в порядке? – спросил Джек.

– Думаю, да, – ответил Оуэн. – Его сильно избили, но, думаю, он оправится.

– Может быть, его перевезти в… – Гвен затихла.

– Куда? – спросил Оуэн. – В нормальную больницу?

– Я не это имела в виду, – ответила она.

– Я знаю, что ты имела в виду, – сказал Оуэн. – Я действительно хорошо делаю свою работу, ты знаешь?

– Оуэн… – начала она.

– Давайте сегодня не будем ссориться, пожалуйста, – сказал Джек, подняв руку.

– Послушай, – сказал Оуэн. – Есть две причины, почему Джеймсу здесь будет лучше. Во-первых, оборудование и медицинская техника у нас лучше, чем в любой из больниц, которые я знаю. Во-вторых… ну, на самом деле он не так уж сильно ранен.

Остальные трое посмотрели на него. Оуэн пожал плечами.

– Я знаю, он выглядит ужасно. И вы рассказали мне, что ему пришлось пережить. Но на самом деле это всего лишь синяки, порезы и всё такое. Больше всего он пострадал от ударов в голову и плечо, но даже это выглядит плохо только по сравнению с остальным. Нашему любимому капитану Аналогии чертовски, просто невероятно повезло.

– Ты уверен? – спросила Гвен.

– Я полностью его обследовал, – сказал Оуэн. – Кое-где есть разрывы мышц и небольшая трещина в скуловой кости, но травмы головы как таковой нет. Во всяком случае, такой травмы, которую можно ожидать после того, как тебя треснул по голове сумасшедший робот-убийца.

– Просто держи его под наблюдением, – сказал Джек и встал. – Только что Оуэн сказал, что всё закончилось. Но оно не закончилось.

Он посмотрел на остальных. Они с торжественными лицами ожидали, что он скажет дальше. Он задумчиво склонил голову.

– Когда я понял, с чем мы столкнулись в Катайс, – сказал Джек, – в этом была одна явная положительная черта, насколько я мог судить. Конечно, Серийный G – это серьёзно. Когда мы гонялись за ним по всему району, помню, я думал: «По крайней мере, это оно. По крайней мере, мы знаем, что предупреждение относилось именно к этому».

Джек вытащил из кармана брюк чёрную плитку и приподнял её. Она по-прежнему мерцала.

– Если эта штуковина нужна для того, чтобы предупреждать нас о надвигающейся угрозе или войне, то Серийный G ею не был.

Джек невесело засмеялся и бросил плитку на стол.

– Я был так уверен. Когда я увидел, как эта груда металла рухнула, я был так уверен.

Он снова посмотрел на свою команду.

– Так что нам остаётся только гадать… Что это? Что это на самом деле? Может быть, это то странное серое существо, которое умудрилось одновременно быть невидимым и убить Серийного G в один и тот же день?

– Он не выглядел опасным, – сказала Тошико. – Он был на нашей стороне.

– Этого мы не знаем, – сказал Джек. – Всё, что мы знаем – что он не был на стороне Серийного G. А это совсем не одно и то же.

Гвен встала.

– Я пойду и осмотрю Косли Холл.

– Это мы уже проходили, Гвен, – сказал Джек. – Нет смысла.

– А я думаю, смысл есть, – ответила Гвен.

– Я это уже делал. Я там был, – сказал Джек. – Там нет никаких подсказок.

– Секретная штучка много лет ничего не делала, – сказала Гвен, указывая на лежащую на столе плитку. – И посмотри на неё теперь. Почему ты так уверен, что в Холле тоже что-нибудь не изменилось?

Джек начал колебаться.

– То, что в прошлый раз ты там ничего не нашёл, не означает, что там и сейчас ничего нет. Это логично, видишь? – продолжала Гвен.

– Она права, – сказала Тошико.

– Она не поедет в Косли Холл, – сказал Джек.

– Почему?

– Потому что сейчас половина одиннадцатого вечера, и Косли Холл будет закрыт. Она может поехать туда утром.

Гвен ещё секунду постояла, а потом снова села.

– Это, – заметила она, – тоже логично.

* * *

Мост, река, дворец. Тени шепчутся, мечутся гад высокими стенами.

Под старым, заброшенным мостом бежит шумный речной поток, вода бурлит в глубоком, высеченном из камня канале. Река шириной в милю. Речная вода год за годом отполировала стенки каменного ложа канала, и оно блестит, как стекло. Фиолетовый мох, мягкий, как бархат, обрамляет канал и покрывает нижнюю часть моста.

Серебристо-зелёные кирпичи высоких стен и башен отражают сияние звёзд. Дворец кажется иллюзорным, как дым или полупрозрачная кожа, сброшенная какой-то исчезнувшей рептилией. На чёрном небе сверкают мелкие, как следы от укола булавкой, огоньки.

Холодно. Воздух чистый и твёрдый, как хрусталь.

Тени неутомимы. Они бормочут и скребутся, издавая тихие, сухие звуки, словно ветер, который гонит по земле сухие листья.

Они видят его на мосту. Он прошёл за ворота по мощёной дороге и ступил на древний мост. Ночной ветер развевает старые ленты и гирлянды, свисающие с арок моста.

Он не хочет бежать, хотя и знает, что должен, и в то же время осознаёт, что это совершенно бесполезно. Дворец – это источник гравитации, и сила его притяжения слишком велика, чтобы ей противостоять. Ничто не может сбежать с его орбиты.

Одна нога, теперь друга. Его шаг ускоряется. Он бежит, зная, что должен бежать. Он принюхивается, в воздухе витает мускусный аромат сухих цветов в старых гирляндах. Он слышит эхо собственных шагов по широкому мосту.

Откуда-то сзади доносится вой сирены. Тени на высокой стене начинают двигаться, бегать, скрестись. Им не нужно много времени, чтобы сократить расстояние. Они быстрые, как птицы, собравшиеся в стаю, как летящие стрелы.

Не прекращая бежать, он оборачивается. Они добрались до моста. Они на мосту. Они летят к нему.

Одна тень прыгает…

* * *

Джеймс открыл глаза.

– И что это было, чёрт возьми? – спросила Гвен.

Джеймсу было немного тяжело понять, где он находится. Это была не его спальня и не его квартира. Это была маленькая комнатка с одной кроватью. Две лампы, включённые на низкий режим мощности, слабо освещали комнату. У изголовья кровати стояло несколько работающих медицинских аппаратов с мерцающими дисплеями.

Гвен сидела на стуле рядом с ним.

Одна из палат в Хабе, вот что это. Одна из палат, которые использовались лишь от случая к случаю, для посетителей, оставшихся на ночь, или для тех, кто оказался серьёзно ранен и вынужден был некоторое время провести в постели. Однажды, после операции «Золотарник», Тош провела здесь неделю.

Интересно, а кто он – посетитель или раненый?

Он пошевелился, и боль в плече и лице дали ему понять, кем он здесь считается.

– Осторожно, – сказала Гвен. – Тебе опять что-то снилось?

– М-м-м, – ответил он. Во рту было сухо.

– Очередной сон для человека, который не видит снов?

Он откашлялся.

– Как насчёт, – он сглотнул, – стаканчика воды? У человека, который не видит снов, во рту пустыня.

Гвен протянула ему мензурку.

– Так-то лучше, – сказал он.

– Помнишь что-нибудь про свой сон? – спросила она, ставя мензурку обратно на тумбочку.

Он глубоко вздохнул.

– Э-э… мост, – наконец сказал он. – Над рекой.

– Где это было?

– В моём сне.

– Ха-ха. Я имею в виду, это был настоящий мост или как?

– Думаю, настоящий. Да, я уверен… – он замолчал и покачал головой. – Нет, всё-таки нет. Он был слишком старым и до нелепости длинным, чтобы быть настоящим.

– Что-нибудь ещё?

– Кажется, за мной гнались.

– Кто?

– Обычные монстры из ночных кошмаров, которых нельзя разглядеть.

– Откуда ты знаешь, – спросила она. – Если ты никогда не видишь снов?

– Я достаточно часто слышал, как люди говорят о снах, – сказал Джеймс. Он посмотрел на Гвен. – Который час? – спросил он.

– Два часа ночи.

– Ты должна быть в постели. Тебе нужно поспать.

– Я немного подремала. Я хотела остаться здесь.

– Очень мило. Не надо было.

– А может, надо.

– Всё в порядке?

– О, да, – ответила она. – Всё в порядке, как всегда в Торчвуде. Кроме одной вещи.

– Какой?

– Я тут подумала, ты не мог бы сделать мне одолжение?

– Какое одолжение? – спросил он.

– На будущее – не мог бы ты попытаться сделать так, чтобы гигантский робот не избивал тебя до полусмерти? Это плохо действует на мои нервы.

– Хорошо, – улыбнулся он. – Иди сюда.

Он обнял её, и она скрутилась калачиком рядом с ним на краю узкой кровати.

Какое-то время они лежали молча. В конце концов, достаточно долго подумав, Джеймс сказал:

– Гвен?

Но она уснула.

* * *

Шизней в темноте спустилась вниз, завернувшись в домашний халат. Она почти спала, но шум не давал ей уснуть окончательно. Кто-то опять забыл выключить вентиляцию на кухне.

Остальные спали в квартире над рестораном, и в самом ресторане было темно: лес из ножек перевёрнутых стульев на столах, освещённый янтарным уличным фонарём сквозь витрину.

Ещё там было холодно. По помещению гулял сквозняк.

Шизней зашла в кухню. Холодный воздух пах смесью специй, лука и чистящей жидкости. В сумерках пустые стойки из нержавеющей стали поблёскивали. На прикреплённой к потолку перекладине висели сковородки.

Кухонная вытяжка негромко мурлыкала, но этот звук время от времени прерывался каким-то треском.

Шизней пересекла кухню и нажала на один из выключателей. Вентиляторы смолкли. Шизней закрыла вентиляционные люки крышками.

И снова этот сквозняк, но на сей раз ветер дул прямо ей в лицо.

Шизней огляделась по сторонам и увидела, что задняя дверь слегка приоткрыта.

Неодобрительно поцокав языком, она подошла и закрыла дверь на задвижку. Если бы отец узнал об этом, он пришёл бы в ярость – независимо от того, кто закрывал ресторан. Оставленные работающими вентиляторы – это одно дело, но незапертые двери? Кто угодно мог бы зайти внутрь и…

Шизней замерла. По спине побежали мурашки. Стоя в этой тёмной кухне, в полном одиночестве, и представляя себе, к чему могла бы привести незапертая дверь, она только что умудрилась до смерти напугать саму себя. Она печально улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.

Послышался какой-то негромкий звук.

Она снова застыла, и на сей раз бегающие по её спине мурашки стали вполне реальными.

Это был всего лишь тихий звук – может быть, где-то просто скреблась мышь. Шизней прислушалась и снова собралась уходить, не слыша ничего, кроме собственного пульса, эхом отдававшегося в ушах.

Ничего. Или нет. Снова шум. Там.

Стараясь двигаться как можно тише, Шизней выбрала самую тяжёлую сковородку, которую только смогла найти, и взяла её, как теннисную ракетку. Она подумала о стойке с ножами, которая располагалась у дальней стены, но это было слишком далеко; к тому же, была ли Шизней напугана или нет, ей не хотелось кого-нибудь ранить. Даже грабителя-насильника-сбежавшего психа.

С другой стороны, если она ударит его по голове, с этим проще будет справиться.

Она снова прислушалась. Когда шум послышался снова, она поняла, что он доносится из-за её спины, из кладовой. Дверь кладовой тоже была чуть приоткрыта.

Шизней задумалась, не следует ли ей позвать на помощь. Она была уверена в том, что к тому времени, как кто-нибудь проснётся и спустится вниз, ей всё равно придётся разобраться со всем в одиночку.

Приподняв сковородку, она крадучись направилась к двери в кладовую. Взялась за дверную ручку. Один, два…

Она распахнула дверь. Сначала она ничего не увидела. В кладовой было темно, хоть глаз выколи – сумеречная пещера, полная мешков с овощами и консервных банок.

Потом она заметила фигуру, выдохнула и замахнулась своим импровизированным оружием.

Но вдруг засомневалась.

– Боже мой!

На полу, прислонившись спиной к стене, сидел мистер Дайн. То, что осталось от его одежды, было изорвано в клочья. Голова безвольно свешивалась на грудь, руки были вытянуты вдоль тела.

– Что вы тут делаете? Что вы тут делаете? – прошипела она, делая шаг вперёд.

Он пошевелился и медленно повернул голову, чтобы взглянуть на неё.

– Как вы сюда попали? Вас не должно здесь быть! Вам и в самом деле не стоит здесь находиться!

– Вы… сказали… – прошептал он.

– Что?

Нелегко было расслышать, что он говорит – таким далёким казался его голос. Был ли он пьян? Или сошёл с ума? Может быть, его ограбили, или что-нибудь в этом роде? Шизней опустила сковородку.

– Вы… сказали… – повторил он.

– Что вы имеете в виду?

– Вы сказали: «Возвращайтесь, когда захотите», – прошептал мистер Дайн.

– Ну, я… – Шизней запнулась и крепко задумалась. – Послушайте, я не это имела в виду. Я не имела в виду… Мой отец придёт в бешенство, если узнает, что вы пробрались сюда и… – она склонилась над ним. – Мистер Дайн?

Он не ответил.

– С вами всё в порядке?

Он открыл глаза и кивнул на сковородку, которую она держала в руках.

– Для чего это?

– Чтобы ударить вас по голове. Вы не можете просто так вламываться в чужие дома. – Шизней замолчала и вдруг рассмеялась. Учитывая его состояние, странно было представить мистера Дайна занимающимся такими вещами.

– С вами всё в порядке? – снова спросила она. – Что с вами случилось?

– Я разбился, – сонным голосом отозвался мистер Дайн.

– Вы это уже говорили. Это что… это что-то вроде наркотиков?

– Нет, нет.

– Что с вашей одеждой? Вас избили?

– Думаю, можно и так сказать.

– Я должна позвонить в полицию, – сказала Шизней.

– Нет.

– Вы видели, кто это сделал?

– Шизней…

– Полиция вам поможет. Вам нельзя здесь оставаться. – Шизней немного растерялась. Если она позвонит в полицию, её отец обо всём узнает. Он увидит, как мистер Дайн забрался в ресторан. От этого будет куча неприятностей.

Но она не могла просто вышвырнуть человека на улицу – только не в его состоянии, даже если бы она и позвонила анонимно в 999[75]75
  Телефонный номер для вызова полиции, скорой помощи или пожарной бригады в Великобритании.


[Закрыть].

– Мне придётся позвонить в полицию, – настойчиво повторила она.

– Нет. Они не смогут мне помочь. Пожалуйста, не звоните им. Мне просто нужно отдохнуть. Прийти в себя. Подлечиться.

Она присмотрелась к нему внимательнее.

– О Боже мой! – воскликнула она, поняв, что видит перед собой. – Господь всемогущий, вас ранили! Вас ранили, да?

Даже в полумраке она отчётливо видела тёмную жидкость, сочившуюся из глубокой раны на груди мистера Дайна. На пол натекла уже целая лужа.

– Это не от ножа, – сказал он. – Я получил контактную травму. Она заживает. Дайте мне время, чтобы залечить её.

– Вам нужно в больницу. По крайней мере, швы наложить. Это не заживёт само по себе.

Он неожиданно злобно посмотрел на неё. Его глаза сверкнули.

– Нет, заживёт, – возразил он. – Обещаю вам. Мне просто нужно безопасное место, чтобы полежать и отдохнуть. Безопасное место. Я думал, вы могли бы…

– Вы не можете остаться здесь, – сказала Шизней.

Он вздохнул и кивнул. Он зашевелился, словно пытаясь встать.

– Я понимаю. Я уйду.

– Куда?

– Я найду место.

Она протянула руку и мягко задержала его.

– Я имела в виду… вы не можете остаться здесь. В кладовой. Мой отец встанет в шесть, и ему нужно будет подготовить еду. Люди придут сюда и найдут вас. Вам нельзя здесь оставаться.

– Тогда где?

– Вы можете двигаться? Если я помогу вам, вы можете передвигаться тихо? Очень, очень тихо?

– Думаю, да.

Ей потребовалось время, чтобы поднять его. Он был тяжёлым, а его кожа – горячей, практически пышущей жаром. Обхватив мистера Дайна руками, Шизней вывела его из кладовой и потащила к кухонной стойке.

– Постойте здесь, всего секундочку.

Мистер Дайн пошатнулся, но остался стоять, вцепившись в край стойки.

Шизней вернулась в кладовую, бросила на лужу крови старую газету, а сверху положила два пакета лука и мешок картошки, чтобы прикрыть бумагу. Она взяла сковородку, вышла из кладовой и закрыла дверь. Потом повесила сковороду на место.

– Хорошо, – прошептала она, вернувшись к мистеру Дайну. – Пойдёмте. Только тихо, ладно?

Глава двадцать четвёртая

Он почувствовал запах кофе. И не просто кофе, а кофе Йанто.

Он проснулся.

Всё его тело болело, голова раскалывалась. Он огляделся по сторонам, но рядом никого не оказалось. Ночью Гвен ушла.

Медленно, осторожно Джеймс сел. Он пошевелил плечом, потом наклонился и включил одну из ламп. На тумбочке лежали его часы, и он взял их. Почти десять утра. Он проспал довольно долго.

Осторожно, стараясь избегать боли, он свесил ноги и встал с кровати. На двери висел больничный халат.

– О, нет! – закричал Оуэн. – О, нет-нет-нет-нет-нет!

Он вскочил из-за своего стола, увидев Джеймса, вышедшего в основную зону Хаба.

– Что ты делаешь? – спросил он, подбегая к Джеймсу.

– Я проснулся, – сказал Джеймс.

– Очень мило. Иди обратно в кровать.

– Я не хочу.

– Послушай, приятель, когда доктор – вроде меня – укладывает пациента – вроде тебя – в постель, нужно там и оставаться. Это часть уговора.

– Я в порядке.

– Ты возвращаешься в постель, – сказал Оуэн. – Это первое. Потом я провожу несколько стандартных анализов. А потом и только потом я скажу, в порядке ли ты.

– Можно мне кофе? – спросил Джеймс. Он видел у кофеварки Йанто, занятого делом, и помахал ему. Йанто помахал в ответ.

– Нет, нельзя, – сказал Оуэн и стал подталкивать Джеймса к дверям.

Джеймс увидел Джека в его кабинете. Дверь была закрыта, и Джек увлечённо беседовал с кем-то по телефону.

– А Джек что делает?

– У него шило в заднице, – ответил Оуэн. – Все эти тайны с той предупреждающей штукой. Он звонит по телефону.

– Кому?

– О, можно подумать, он мне рассказывает, – отрезал Оуэн.

– Но как ты думаешь?

– Пентагон, НАСА, проект «Синяя книга»[76]76
  Один из серии проектов систематических исследований поступающих сообщений неопознанных летающих объектов (НЛО), проводившихся ВВС США в середине XX века. Начавшись в 1952 году, он представлял собой вторую волну таких исследований (первая включала в себя два подобных проекта – Sign и Grudge). Распоряжение о прекращении исследований поступило в декабре 1969 года, и вся деятельность под эгидой проекта прекратилась в январе 1970 года.


[Закрыть], НАТО, ЮНИТ, Международный спасательный комитет, Звёздный флот[77]77
  Вымышленная государственная организация в Объединенной Федерации Планет (также просто Федерации) из научно-фантастической вселенной «Звёздного пути», командующая вооружёнными силами, научно-исследовательскими подразделениями Федерации и часто выполняющая дипломатические миссии.


[Закрыть] и Крепость Уединения[78]78
  Штаб-квартира Супермена в комиксах DC.


[Закрыть], – ответил Оуэн. – Но это всего лишь мои безумные предположения.

– Где Гвен? – спросил Джеймс.

– Она уехала с Тош. Просила меня передать привет. И ещё поцелуй, но к этому я не готов.

– Куда она поехала?

* * *

Полковник Джозеф Пейнтон Косли выглядел таким же неприступным, как и его дом. Лет пятидесяти, суровый, с огромными усами, которые подходили к его армейскому наряду, он смотрел на Гвен, положив руку на эфес своей кавалерийской сабли, словно ожидая, что в любую минуту она может выкинуть что-нибудь нехорошее.

– Это он в 1890 году, – сказала Тошико, прочитав надпись на табличке.

Гвен сложила руки на груди и продолжала смотреть на огромную картину в позолоченной раме.

– Он немного похож на…

– На кого? – спросила Тошико.

– Засранца, – сказала Гвен. – Он не похож на парня, от которого можно ожидать, что он знает тайну о судьбе мира. Больше напоминает человека, который знает, как высечь кнутом своего слугу или воткнуть штык в какого-нибудь африканца.

– «Высечь кнутом своего слугу»? – переспросила Тошико.

Гвен бросила на неё взгляд.

– Я знаю. Я с самого начала понимала, что это будет звучать по-дурацки.

– По крайней мере, здесь нет Оуэна, – сказала Тошико. – А то он записал бы это в свою маленькую книжечку убогих эвфемизмов.

В длинном, отделанном деревянными панелями холле было темно и тихо. На стенах над величественной, отгороженной верёвками мебелью висели другие старые картины. В большие окна били крупные капли утреннего дождя. Из ближайшей комнаты слышался голос гида из «Cadw»[79]79
  Служба сохранения исторического наследия Уэльса, созданная валлийским правительством. Штаб-квартира организации находится в Кардиффе.


[Закрыть], ведущего экскурсию.

Тошико листала купленный ею путеводитель. Она выбрала толстую дорогую книгу вместо тоненькой брошюры с картинками.

– Ну, – сказала она, – как бы он ни выглядел, он – человек. Может быть, у него были скрытые качества? Может быть, художник отнёсся к нему несправедливо?

– Может быть, он и сам не знал, что это за штука, и потому отдал её Торчвуду?

Они пошли дальше. Тошико кивнула на картину поменьше.

– Это жена полковника.

– О! – воскликнула Гвен. – Бедняжка. Как ты думаешь, её можно было бы заставить улыбнуться, если бы её муж не проводил так много времени за избиением своего слуги?

Тошико фыркнула.

– Он был англичанином? – спросила Гвен.

– Конечно, – ответила Тошико. – Этими землями владело несколько поколений его семьи. Они были богатыми дворянами. Кажется, он поступил мудро, инвестировав средства в уголь и судоходство, не оставив при этом службу в армии. Погоди… – она пролистала путеводитель. – Да, на этом месте стоял старый дом. В 1868 году полковник снёс его, чтобы построить здесь новый, в викторианско-мелодраматичном стиле.

– Это как архитектурный стиль, да?

– Точно.

Косли Холл находился в пятидесяти минутах езды на запад от города, в парковой зоне за Гвенфо. Тошико и Гвен прибыли туда в половине десятого и проехали через внушительного вида ворота по длинной подъездной дороге к дому, скрытому за рядами деревьев. Прежде, чем купить путеводитель, Тошико вкратце рассказала об этом месте. Она объявила, что ворота «были специально привезены из Карпат», а хозяйственные постройки к западу от дома были «псарней для охотничьих такс, принадлежавших семье Косли». Теперь дом и прилегающие к нему территории находились на попечении «Cadw», согласно завещанию последнего представителя рода Косли, который умер в 1957 году от «чрезмерного франтства».

– Не смеши меня, я не в настроении, – сказала Гвен, смеясь и вылезая из машины.

Гораздо смешнее оказалось то, что купленный путеводитель подтвердил слова Тошико. Может быть, ворота на самом деле не были карпатскими, а таксы в действительности оказались гончими, но в остальном она была близка к истине. Последний из рода Косли, Уильям Пейнтон Косли, завещал своё имение Короне после смерти от инсульта в 1964 году.

Вход в дом и на территорию поместья был бесплатным, хотя оплата поощрялась. Они спросили у гида из «Cadw» на кассе – молодой светловолосой студентки в серьгой в носу – есть ли какие-нибудь бумаги или записи тех времён, когда был жив полковник. Девушка ответила, что не знает, есть ли что-нибудь в составе экспозиции или доступное для исследования. В библиотеке были кое-какие книги, но они в основном датировались 1920–1930 годами, когда последний из Косли, Уильям, собирал коллекцию работ по геологии.

Гвен и Тошико бродили по поместью час или два. Как только они оказывались вне поля зрения других посетителей или экскурсоводов с их группами, Гвен тайком доставала из кармана плаща портативный сканер и водила им повсюду – с нулевым эффектом.

В конце концов они остановились в гостиной и уставились на обеденный стол, сервированный хрусталём и серебром на сорок человек, которые так и не должны были сюда явиться. Откуда-то сзади, из коридора, доносился голос экскурсовода. Где-то захлопнулась дверь.

– На самом деле, я немного расстроена, – сказала Гвен. – Джек говорил, что здесь ничего нет, и был прав. Конечно же. Не знаю, о чём я думала, что мы могли тут сделать. Представь себе, как тщательно он тут уже всё обследовал.

– Попробовать стоило, – ответила Тошико. – Твоя логика была безупречна.

Они вышли из пышно украшенного викторианского особняка, в последний раз задержавшись перед портретом полковника Джозефа Пейтона Косли.

Гвен посмотрела портрету прямо в глаза.

– Что ты знал? Что ты говорил? Откуда это взялось? Кто дал тебе это? И что это, по-твоему, была за хрень?

– Зачем ты разговариваешь с картиной? – улыбнулась Тошико.

– Бог его знает. Мне от этого как-то легче. Пойдём.

Они проходили мимо стойки администратора, мимо открыток и книг о королях и королевах, мимо новеньких точилок, когда их окликнула светловолосая студентка с серьгой в носу.

– О, вот вы где, – сказала она. – Я думала, вы уже ушли. Я спросила о вас у мистера Бивена, то есть о вопросах, которые вы задавали. Подождите минутку.

Девушка взяла рацию.

– Мистер Бивен? Нет, они ещё здесь. В приёмной. Хорошо, дорогой.

Она положила рацию на место.

– Он сейчас придёт, – сказала она.

Мистер Бивен пришёл пять минут спустя. Это был невысокий, опрятный мужчина с седыми волосами, впалыми щеками и мешками под глазами, которые делали его похожим на землеройку. На нём был пуловер экскурсовода «Cadw».

По его словам, он был начальником сотрудников Косли Холла с 1987 года и кое-что знал об этом месте.

– Элли сказала, что вы спрашивали о семейных записях. Бумаги, дневники и всё такое, да?

– Особенно то, что касается полковника, – ответила Тошико.

– Вас интересует старый Джо? Он был настоящим мужчиной. Индия, Дальний Восток, Южная Африка. Он воевал за освобождение Мафекинга[80]80
  Город в Южной Африке.


[Закрыть] под началом Баден-Пауэлла[81]81
  Роберт Стефенсон Смит Баден-Пауэлл (1857–1941) – британский военачальник, основатель скаутского движения и гайдовского движения.


[Закрыть].

– Мы слышали об этом, – сказала Гвен.

– Что вы можете рассказать нам о нём? – быстро встряла Тошико.

– Очень принципиальный человек, – серьёзно ответил мистер Бивен. – Честный и убеждённый в том, что его задача – защищать королевство и его народ. Он был удивительно великодушен к местным жителям и людям, которые трудились на его землях. Я думаю, ему нравилось чувствовать себя местным лордом, правящим своей вотчиной. Очаровательно старомодное понятие о старой доброй феодальной системе. Думаю, он смотрел на мир сквозь розовые очки, что было свойственно для поздней викторианской эпохи. Романтичные мечты о классической Британии, которая на самом деле никогда не существовала. Он очень любил картины прерафаэлитов, как ни странно. И всё, что связано с эпохой короля Артура…

– Очень интересно, – соврала Гвен.

– Старый Джо был в своей семье не первым, кто мыслил таким образом, – продолжал мистер Бивен, оседлавший любимого конька. – Его отец и дед считали себя принцами пограничья. Как в старые времена, Валлийская марка[82]82
  Традиционное название областей на границе Уэльса и Англии.


[Закрыть]. Благородные солдаты, охраняющие границы между территориями. Полковник был очень увлечён этой идеей.

– Значит, люди вроде него обычно оставляют журналы и дневники, правда? – спросила Гвен.

– Ну, мы знаем очень много о его жизни и карьере. Записи Британской армии очень подробны. И его интересы в области семейного бизнеса тоже тщательно документировались. Коммерческая палата, муниципальные архивы.

– Но личные записи?

– Вот именно поэтому я так заинтересовался, когда услышал, что вы спрашиваете об этом. Всегда существовали предположения, что полковник Джо вёл достаточно подробные дневники, в которых тщательно описывал свою жизнь, но нам так и не удалось их найти. Затем, совершенно случайно, примерно лет шесть назад, один из членов команды обнаружил один счёт в старой бухгалтерской книге, датированной 1904 годом. Этот счёт относился к перевозчику, которого наняли для транспортировки, хм, «прочих личных вещей» – кажется, так там говорилось, отсюда в Лонг Марш под Манчестером. Это было очень захватывающе.

Гвен и Тошико переглянулись.

– Могу себе представить, – деликатно заметила Гвен.

Мистер Бивен улыбнулся.

– А, видите ли, полковник умер в 1904 году. Косли Холл унаследовал его сын Эрнест, а его вдова, Фрэнси, собрала вещи и уехала. Остаток своей жизни она прожила со своими родными, Кассонами, хозяевами Лонг Марш. Небольшие исследования позволяют предположить, что она забрала с собой множество личных вещей своего покойного мужа. Например, журналы.

– Значит, – сказала Гвен, – вещи полковника Косли хранятся в этом Лонг Марш?

– К сожалению, нет, – мистер Бивен снова улыбнулся. – Если бы всё было так просто. Если бы так было, я бы давно сам поехал туда и взглянул на всё это. Нет, Лонг Марш перестал существовать примерно в 1930 году. Кассоны разорились – кажется, они занимались кораблестроением. В любом случае, семья потеряла все свои сбережения. Поместье Лонг Марш быстро пришло в упадок, его снесли, и теперь, кажется, там находится кинотеатр. Бо́льшая часть их имущества была продана в счёт долга, но содержимое библиотеки и все семейные документы подарили Манчестерскому музею, где они хранятся по сей день.

– В составе экспозиции? – поинтересовалась Тошико.

– Нет, нет. Ни в коем случае. Они находятся в хранилище и не занесены в каталоги. Я знавал студентов и нескольких потенциальных биографов, которые получили лицензию на исследование катакомб. Неблагодарное занятие. Но последним из этих людей был Брайан Брейди, который работает над полной биографией. Он довольно часто здесь появляется, хотя сам живёт где-то в Манчестере. Он сказал мне, что нашёл довольно много интересного материала. Если хотите, я могу дать вам его номер…

* * *

– Ну ладно, – сказала Тошико, когда они шли по гравийной дорожке к внедорожнику. – Попытаться стоило.

Гвен вытащила телефон и набрала номер, который дал ей мистер Бивен.

– Ты ведь это не всерьёз? – спросила Тошико.

– Подожди, – сказала Гвен, подняв руку. Она покачала головой и опустила телефон. – Нет, там только автоответчик.

Они сели в машину.

– Ты серьёзно собираешься ехать в Манчестер за какими-то старыми дневниками? – спросила Тошико.

– Нет, – ответила Гвен. – Это было бы глупо. Я просто хочу, чтобы это не было единственной ниточкой, которая у нас есть. Ненавижу возвращаться к Джеку с пустыми руками, особенно когда он сказал мне, что я вернусь с пустыми руками.

Тошико завела мотор.

– Ты знаешь, что доказательство неправоты Джека не является главной целью нашей работы?

– Вот чёрт. Правда? – сказала Гвен.

* * *

Джеймс посмотрел на Оуэна, когда тот снова вошёл в палату.

– Ну? Смогу ли я снова играть на скрипке?

– Как долбаный Максим Венгеров[83]83
  Венгеров Максим Александрович (р. 1974) – израильский скрипач российского происхождения.


[Закрыть], приятель, – сказал Оуэн. – Твой неподтверждённый диагноз – что ты в порядке – оказался абсолютно верным. Сегодня утром я не обнаружил ничего, что могло бы меня обеспокоить.

– Так я могу одеваться и уходить?

– Ага. При условии, что ты не будешь напрягаться. Вообще не будешь.