Текст книги "Лучшее из "Молот и Болтер""

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Крис Райт,Стив Лайонс,Джон Френч,Роб Сандерс,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер,Сара Коквелл,Энди Хоар,Брэйден Кэмпбелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)

Кто-то подошёл к стенке клетки. Бас прищурился и с облегчением понял, что тот, кого он искал, стоит прямо перед ним. Бас улыбнулся и кивнул, здороваясь.

Пленник не улыбнулся в ответ.

Я же сказал тебе не возвращаться. Не надо так рисковать. Спасай свою жизнь.

Бас покачал годовой и негромко заговорил, не уверенный, может ли мальчик читать чужие мысли или только передавать свои: «Как мне открыть дверь? Как отпереть эту штуку?»

Он показал на тяжёлую цепь и грубый железный навесной замок, лежащие внизу двери, цепь дважды обёрнута вокруг прутьев.

Я спрашиваю ещё раз, сказал мальчик. Почему ты не оставишь меня и не спасешься сам?

– Нет! – прошипел Бас. – Без тебя я отсюда не уйду. Меня уже тошнит от одиночества. Как ты не понимаешь?

Голос у Баса в голове немного помолчал. Что ж, произнёс наконец он. Есть ключ. Глава погонщиков рабов носит его на поясе, привязанным куском толстой верёвки. Если ты сможешь перерезать верёвку и взять ключ, не разбудив его…

– Где он? – прошептал Бас.

Лежит возле ближайшего костра слева от тебя. У него нет правого уха.

Бас прокрался вперёд, к костру, всё ещё стараясь не смотреть прямо на него. Вокруг огня лежали семь орков, и, когда мальчик подобрался к этим клыкастым великанам – гораздо ближе физически, чем когда-либо – по-настоящему осознал, насколько же они большие. Бас всегда знал, что эти кошмарные дикари огромны. Но лишь очутившись так близко, увидев широкие могучие спины, вздымающиеся от каждого вздоха, мальчик понял, насколько он действительно мал и хрупок. Бас знал, что даже против одного из них он бессилен. Если сегодня всё сорвётся, то это будет конец.

Мальчик быстро нашёл старшего погонщика рабов и двинулся вокруг того в поисках ключа.

Похожая на бочку грудь орка вздымалась подобно огромным кузнечным мехам, каждый раз, когда он глубоко, раскатисто вдыхал, и, когда выдыхал, толстые нити слюны колыхались на длинных искривлённых клыках. А дыхание было вонючим, как труп, гниющий на солнце.

Наперекор здравому смыслу Бас встал между ним и огнём. Это был единственный способ достать ключ. Но, как только тень коснулась закрытых глаз чудища, огромные плечи того задёргались.

И прекратился храп.

Уровень адреналина в крови Баса, и без того высокий, взлетел как ракета. Мальчик встал как вкопанный, руки и ноги тряслись. Он не знал, что делать, если тварь сейчас проснётся. Просто стоял, и секунды казались часами.

Но это были всего лишь секунды, и их прошло совсем немного, прежде чем монстр снова улёгся и захрапел даже громче, чем раньше. На душе Баса ощутимо полегчало, но, не желая задерживаться возле зверя дольше необходимого, он склонился к увитому толстыми жгутами мышц животу и медленно и осторожно достал дедовский нож из ножен на поясе.

Верёвка была толстой, а ключ тяжёлым, но старый нож Саржа был острым как бритва. И не тупился, сколько бы им не пользовались. Он легко разрезал волокна верёвки. Бас поднял ключ, убрал нож обратно и вернулся к клетке.

– Я добыл его, – прошептал он и наклонился к массивному замку.

– Поверни по часовой стрелке, – сказал голос из густой тени внутри клетки.

Бас испуганно взглянул и увидел, что высокий, измождённый мужчина, которого видел раньше, встал перед ним с другой стороны двери.

– Я помогу тебе, сынок, – сказал узник, садясь на корточки. – Поворачивай ключ. А я подержу замок и цепь, чтобы не брякнули.

Бас взглядом поискал мальчика, которого пришёл спасать, и увидел, что тот бесшумно подошёл и присел на корточки рядом с тощим человеком.

– Воспользуйся двумя руками, чтобы повернуть его, – произнёс пленник.

Бас вставил бородку ключа в скважину и пытался повернуть его, пока не заболели пальцы.

Бесполезно.

То, что не составляло ни малейшего труда для чужаков, было практически невозможно для мальчика. Просто не хватало силы в руках.

– Вот, – сказал мужчина, протягивая Басу вонючий обрывок, когда-то бывший частью одежды. – Обмотай вокруг головки и попробуй снова.

Мальчик так и сделал. Со сжатыми зубами и усилием, от которого вздулись вены на руках и шее, он боролся с замком. Раздался металлический скрежет. Замок раскрылся. Бас повернулся, уверенный, что добился он этим только собственной смерти. Каждый звук казался гораздо громче, когда незаметность была важнее всего. Он осмотрел холл позади себя, не смея вздохнуть. И чувствовал напряжение внутри клетки тоже. Всё же орки продолжали спать. Возможно, бояться всё же было нечего. Может быть, чудовища спали так крепко, что Бас мог пробежать между ними, крича и хлопая в ладоши, и не разбудить ни одного.

Самоуверенность убила больше людей, чем пули, рявкнул голос деда из глубин памяти. Не высовывайся.

– Это будет трудно, – сказал мужчина в клетке. – Сними замок с цепи и положи в сторонку. Я постараюсь распутать её без лишнего шума.

Для Баса это звучало разумно. Цепь выглядела особенно тяжёлой, да такой и была. В конце концов, понадобились объединённые усилия всех троих – худого мужчины, его самого и татуированного мальчика – чтобы снять её тихо. Но, прежде чем старший пленник попробовал открыть дверь, Бас поднял руку.

– Подожди, – прошептал он. – Нужно поплевать на петли.

Мужчина вскинул брови, его лицо было еле различимо в сумраке: «Правильно мыслишь».

Бас удивился похвале. От деда их было не так-то легко добиться.

Как бы хороша не была идея, для пленников было сложно набрать достаточно слюны для этого. От слишком долгого времени без нормальной пищи и воды у них в горле саднило, а во рту было сухо как в пустыне. Однако после нескольких неудачных попыток мужчину осенило. Сказав татуированному мальчику делать то же самое, он взял уголок своего потрёпанного одеяния в рот и начал жевать.

Довольно скоро две большие дверные петли влажно заблестели от свежей смазки. Разбуженные звуками плевков остальные пленники заковыляли вперёд, чтобы узнать, что происходит. От этого Басу стало не по себе. Он был уверен, что рабы выдадут его, и вся эта спасательная операция выйдет ему боком. Но ошибся. В плену люди быстро научились не будить захватчиков, чтобы их не били, пытали… или ещё чего хуже.

– Всем тихо, – сказал измождённый мужчина. – Парень освободил нас, но выбраться наружу будет нелегко. Вы должны вести себя тихо. Проявите терпение или мы все сегодня умрём.

– Мы с тобой, Клейн, – прошептал кто-то в глубине клетки. Остальные согласно кивнули.

Убедившись в их согласии, тощий мужчина, Клейн, снова повернулся к двери клетки и начал аккуратно её открывать. Петли недовольно скрипнули, но лишь слегка. Наконец, клетка открылась.

Бас шагнул назад.

Клейн положил руку на плечо татуированного мальчика и вывел его первым. Тот встал прямо перед Басом, который не смог удержаться – потянулся вперёд и обнял мальчика.

– Я же говорил, что вытащу тебя, – прошептал он, потом внезапно пришёл в себя и шагнул назад.

Клейн уже выводил остальных, пока они все вместе не встали снаружи клетки, с ожиданием глядя на Баса – молчаливая, ошалелая толпа жалких, несчастных людей.

– Как ты собираешься вывести нас отсюда, сынок? – спросил Клейн. – Как ты приведёшь нас в безопасное место?

Бас уже почти выпалил: «Я пришёл только за ним», но остановился. Глядя на этих людей, чьи жизни и надежды висели на тончайшем волоске, мальчик понял, что не может просто взять и повернуться к ним спиной. Он появился в их жизни, как свет во тьме, и не мог погаснуть, как не мог и бросить того, кто придал новый смысл его выживанию.

Бас повернулся и указал на широкий разлом вверху купола. Ближайшая луна Таоса III, Амарал, только что вышла из-за восточного края трещины и залила холл серебряным светом, показав, сколько огромных зеленокожих громил там спит.

Живот свело. Всё ещё могло обернуться плохо. Один прокол – и будет бойня. И всё же он был близок, так близок к тому, чтобы вместе с татуированным мальчиком выбраться отсюда.

Клейн проследил за пальцем Баса, блуждая взглядом от дыры в куполе по грубой стене к холодному мраморному полу. Нахмурился, возможно неуверенный в том, смогут ли некоторые вскарабкаться. Но всё же кивнул и сказал: «Веди нас, сынок. Мы за тобой».

И вся группа с предельной осторожностью шла между орочьими кострами, застывая от ужаса каждый раз, когда кто-нибудь из тварей шевелился или громко фыркал во сне. Басу казалось, что сквозь зал шли почти вечность. Это было глупо. Даже если они вылезут, то сколько времени уйдёт, чтобы пройти по мосткам, уложенным им между крышами. И будут вечно добираться до…

Докуда? Куда их вести?

Мальчик не мог привести рабов ни в одно из своих укрытий. Он выбирал их из трудности доступа, из-за маленького размера. Они не должны привлекать лишнего внимания. Но про толпу неуклюжих взрослых, пытающихся втиснуться в крохотное пространство, такого сказать было никак нельзя. А запах этих людей! Такой человеческий. Пока Бас не постоял среди пленных, то не осознавал, насколько сильно они пахнут. Зеленокожие найдут их сразу, как только проснутся. Без сомнений, люди думали, что это он воняет – ведь мальчик втирал сухое орочье дерьмо в одежду, кожу и волосы. Но и они научатся делать то же самое…или умрут.

У стены пленники встали в кучу, и Клейн заговорил с ними вновь.

– Мальчик полезет первым, – сказал он. – Внимательно следите за ним. Смотрите, как он карабкается, и старайтесь запомнить, какие опоры использует. Мы должны выбраться быстро, но не настолько, чтобы что-нибудь сделать не так. Сиррик, – добавил он, обращаясь к татуированному мальчику, – ты вслед за ним. Когда ты и – извини, сынок, не знаю, как тебя зовут.

– Бас.

Клейн по-отечески положил руку Басу на голову: «Бас. Теперь мы знаем имя нашего спасителя». Он улыбнулся, и мальчик увидел, что зубы его сломаны, без сомнения, ударом одного из зеленокожих: «Бас, когда вскарабкаешься наверх, то вы с Сирриком поможете залезть остальным, ладно?»

Мгновение Бас думал просто взять Сиррика и сбежать. У них вдвоём шансы выжить гораздо выше. Но как только эта мысль пришла в голову, то он почувствовал, как вина начала глодать его изнутри. Что бы сделал дед? Такому старик не учил. Не проверял. А как хотелось знать правильный ответ. Принимал ли Сарж когда-нибудь такое решение? И обучение Баса просто не зашло так далеко?

Что мне делать, дед? Бас спросил старика из своих воспоминаний.

Но резкий голос из прошлого не ответил.

Он посмотрел на Сиррика, и мальчик одобрительно кивнул.

– Хорошо, – прошептал Клейн. – Вперёд, сынок. Покажи нам путь.

Бас, не глядя вниз, начал взбираться, руки и ноги сами находили точки опоры. Залез без шума и происшествий, и на вершине обернулся и увидел Сиррика лишь несколькими метрами ниже. Когда мальчик добрался до края стены, где был выход из купола наружу, Бас потянулся и втянул его наверх.

Внизу Клейн помогал первой из взрослых, женщине с короткими волосами, начать карабкаться.

Насколько же хилым выглядели пленники. Насколько слабыми. Смогут ли они и вправду сделать это?

Бас услышал крик в голове.

Нет! Дара, нет!

Это был Сиррик. Он увидел или почувствовал, что сейчас что-то произойдёт. По отчаянию, звучащему в его мыслях, Бас понял, что ничего хорошего.

Женщина рванулась вперёд, плечами расталкивая остальных, истерично визжа: «Я должна выбраться! Я должна выбраться отсюда! Я первая! Пустите меня вперёд!»

Её безумные крики разносились по огромному холлу, отражались от купола, влетали прямо в уши зеленокожим. С рычаньем и хрюканьем те начали просыпаться.

Клейн попытался остановить её, но паника придала пленнице сил, и он отшатнулся назад, когда она оттолкнула его в сторону. Затем Дара протянула руки вверх и стянула женщину с короткими волосами со стены, отбросив её назад. Пленница приземлилась на мраморный пол с тошнотворным хрустом.

И больше не встала. И не открыла глаза.

Бас увидел, как встают орки, огромные взбешённые фигуры, кажущиеся ещё страшнее в свете костров. Тот, что встал первым, осматривал зал в поисках разбудившего его шума. Злобные красные глазки остановились на жалких людишках, пытавшихся сбежать.

Рёв заполнил воздух. Сверкнули клинки. Поднялись пистолеты.

Бас испустил поток проклятий. Здесь, на краю расселины в куполе, он и Сиррик видели всё, что творилось внизу. Конечно, мальчик понимал, что разумнее бы было сбежать и залечь где-нибудь. Но что-то в неизбежном кошмаре держало его здесь, заставляя смотреть. Бас должен досмотреть всё до конца.

Была ли это его вина? Должны ли все пленники умереть для того, чтобы он облегчил своё одиночество?

Дара скреблась на стене, отчаянно стараясь залезть быстрее и не подозревая, что из-за её опрометчивости неминуемо разразится бойня. Хотя она и не была достаточно хладнокровна, чтобы следовать тем же путём, что и Бас, но из-за неистового желания быстрей оказаться наверху делала успехи.

Женщина была уже на половине пути, когда остальные начали кричать. До них уже добрались первые орки. Тяжёлые клинки вздымались и падали, разрубая своих жертв на дрожащие кусочки. Кровь, чёрная в лунном свете, фонтанами била в воздух, омывая злобные лица зеленокожих. Низкие, гулкие крики дикой радости раздавались из дюжины клыкастых пастей. Звериный смех отражался от стен.

Бас увидел, что Клейн смотрит прямо на него – последний оставшийся из беглецов. Ему, окружённому со всех сторон, было некуда бежать. Орки приблизились к пленнику, красные глазки обезумели от радости убийств. Клейн не кричал, как другие. Казалось, смирился с судьбой. Бас видел, что он произнёс что-то, но так никогда и не узнал, что. Может, желал удачи. Может, что-то другое.

Дюжина орочьих клинков ударили как один. Влажные ошмётки упали на пол. Клейна не стало.

Снаружи Зала правительства волнение распространилось на остальную орду. Спящие на площади Спасения проснулись, поначалу растерянные, но вскоре сгорающие от нетерпения присоединиться к потасовке, начавшейся внутри здания. Они начали ломиться внутрь, сражаясь, чтобы попасть туда первыми. Может, почуяли запах человеческой крови, который висел в воздухе, густой и солёный. Бас чувствовал его тоже.

Дара уже почти добралась до трещины в куполе, всё ещё безумно цепляясь за каждый выступающий камень, за каждый стальной прут, приближающий её к свободе. До женщины уже можно было дотянуться. Бас посмотрел на неё. Он мог протянуть руки, ухватить и помочь ей преодолеть последний метр, но колебался. Эта сумасшедшая предопределила судьбу остальных. Она убила их в той же степени, что и орки. Если мальчик попробует взять её с собой, то убьёт и его. В этом не было ни малейшего сомнения, и тёмная часть Баса обдумывала пинком сбросить её обратно, чтобы Дара присоединилась к тем, кого обрекла на смерть. Это будет справедливо. Подходящая месть за остальных.

Но не сбросил. Вместо этого понял, что неосознанно тянется к ней, решив помочь.

Однако, делая это, услышал, как с неба раздаётся странный свистящий звук.

Времени гадать, что это, не было. Стена под Басом сильно вздрогнула, и он вцепился в неё в поисках опоры. Потом появилась ослепительная вспышка света, от которой мир под веками окрасился в красный. Яростный жар хлынул на мальчика, сжигая покрытые грязью волосы.

Крик Дары зазвенел в его ушах, смешиваясь со странными звуками, опять доносящимися с неба. Бас открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как она падает вниз, в толпу вопящих зеленокожих. Но не видел, как её разрубают на части. Сиррик схватил его за плечо и развернул.

Смотри на площадь, сказал он.

С каменного карниза вокруг купола два мальчика могли видеть всё. Ночь внезапно превратилась в день от больших столбов огня, взметнувшихся вверх. Здания со всех сторон, наполовину разрушенные во время вторжения, сейчас падали, когда массивные артиллерийские снаряды врезались в них, выбрасывая куски цемента и камня большими пылающими облаками.

Бас глядел, широко раскрыв глаза. Снова и снова фугасная смерть, крича, падала с неба.

Орки вооружались и бежали к машинам. Мальчик увидел, что бронированные автозаправщики разлетелись на части, как дешёвые игрушки, когда на землю между ними угодил снаряд. Горящие и кричащие зеленокожие разбежались во все стороны, размахивая руками, когда огонь начал жадно поглощать их плоть.

Свист прекратился, сменившись рёвом турбинных двигателей. Чёрные силуэты стремительно исполосовали небо прямо над головой Баса. Слишком быстрые, чтобы толком рассмотреть, но перестук и вспышки их орудий разворотили площадь, расшвыривая орочьи тела, превращая их в ошмётки мяса. Боевые машины зеленокожих стали стрелять в ответ, наполняя воздух залпами снарядов и яркими лазерными взрывами. Ракеты кричали и оставляли за собой дымные следы в воздухе, когда чужаки воспользовались пусковыми установками, стоящими на бронетехнике. Одному из чёрных силуэтов в воздухе попали в хвост, и воздушное судно сорвалось в бешеный штопор. Врезалось в старое муниципальное здание метрах в двухстах от Баса и Сиррика. И самолёт, и строение повалились на площадь, подняв облако огня, дыма и разлетающихся осколков.

– Надо идти! – закричал Бас сквозь шум и схватил Сиррика за руку.

Он не стал дожидаться ответа, а потянул Сиррика на доски, соединяющие купол с ближайшей крышей. Они быстро прошли по мосткам – сперва сам мальчик, затем его новообретённый друг. Визг сзади заставил Баса обернуться. Несколько крюконосых забрались по стене изнутри купола. Они заметили мальчиков и пустились в погоню, на бегу стреляя из своих несуразно больших пистолетов.

Как только Сиррик перебрался через первую расщелину, Бас пинком сбросил доски. Затем снова схватил его за руку и побежал.

Противовоздушный огонь наполнил небо, освещая путь по крышам. Призрачные силуэты, атакующие орков сверху, были вынуждены улететь. И считанные мгновения спустя возобновился артобстрел. Бас был уже на середине мостков, когда артиллерийский снаряд угодил в здание, к которому он бежал. Тот пробил крышу и несколько верхних этажей, прежде чем взорваться где-то в глубине. Мальчик с ужасом смотрел, как здание впереди начало разрушаться, превращаться всего лишь в груду ничем не связанных камней. Повернулся и прыгнул к тому краю крыши, где застыл от страха Сиррик, как раз когда доски под ногами рухнули вниз.

Пальцы не достали крыши. Бас почувствовал, как началось головокружительное падение. Но маленькие руки протянулись вперёд, когда он начал падать, вцепились в запястья и подтянули его к зданию. От сильного удара о каменную стену мальчик скрючился, но маленькие руки не отпускали. Бас взглянул вверх и увидел кряхтящего Сиррика с лицом, искажённым болью, перегнувшегося через край, вспотевшего от усилия не дать ему разбиться насмерть.

Бас скрёб ногами в поисках опоры и нашёл небольшой выступ. Выдержать его вес тот не мог, но всё же Сиррику стало полегче.

Можешь залезть наверх?

Мальчик вытянулся и ухватился за крышу. Затем Сиррик потянул вверх, и он подтянулся и перекатился через край. Снова обманув смерть, Бас лежал и пытался отдышаться. Адреналин струился в венах. Над ним склонился Сиррик.

Мы не можем здесь оставаться. Разве нет какого-нибудь другого пути?

Земля дрожала. Новые взрывы сотрясали город, ударяя к северу от них. Времени ждать, когда дрожь утихнет, не было. Как только мальчик перевёл дыхание, то встал на ноги.

– На поверхности зеленокожие будут повсюду, – печально сказал Бас, но, глядя на пустое место, где ещё мгновение назад стояло здание, понимал, что оставаться наверху не менее опасно. К тому же рухнувший дом был единственным, связанным с тем, на котором они сейчас стояли. Похоже, выбора не было. Что ж, если нельзя идти по земле и нельзя идти над землёй….

– Ну, есть ещё один путь, – сказал Бас. – Пойдём.

Дед начал тренировать Баса после того, как шайка Крэвина избила мальчика в четвёртый раз. Тот раз был самым худшим. Один из младших – гадкий парень с крысиным лицом по имени Саркам – по-настоящему пырнул Баса в живот садовым ножом. Пролилось много крови, и из-за этого его перестали бить дальше. Вместо того чтобы как обычно брести, полностью удовлетворённые, Крэвин и его шайка бежали, сознавая, что вышли за грань, и, если их поймают, то будут серьёзные проблемы.

Бас ковылял домой, прижав руки к животу, притягивая взгляды тех, мимо кого проходил. Неопрятная женщина в грязном фартуке выкрикнула: «Мальчик, тебе помочь?»

Бас не обратил на неё внимания и пошёл дальше. Он знал, что Сарж будет ждать за столом с разложенной аптечкой. Дед предупреждал, что другие мальчики могут сегодня накинуться. В конце концов, Бас уже оправился с последнего раза.

Но сейчас было иначе, и не только потому, что Бас не плакал.

Что гораздо важнее, он действительно пытался дать сдачи.

Честно говоря, неумелые попытки ответить ударом на удар окончились полным провалом, но застали других мальчишек врасплох. Впервые Бас увидел искорку сомнения в глазах. И понял, что им знаком страх. Они любили причинять боль, но чувствовать её – нет.

Тогда Бас понял, что решение – его дед.

И когда старик зашивал рану в животе, Бас пристально глядел на него.

– Что-то хочешь мне сказать, пацан? – произнёс Сарж.

Ответ мальчика вырвался с рычанием, которое удивило даже его самого:

– Я знаю, кто ты. Знаю, что делал, как сражался. Шерридан сказал мне. Он назвал тебя героем Империума!

Внезапно гнев исказил ужасное лицо и Сарж рявкнул в ответ: «Ты думаешь, что имперские герои живут так, глупец?» Показал на сырые, в пятнах влаги стены. «Шерридану вообще ничего не следовало говорить. Слышишь?»

– Мне плевать на это, – отрезал Бас. С отказом он не смирится. Только не в этот раз. – Ты можешь научить меня. Помочь мне, сделать меня сильнее. Сделать так, чтобы я мог убить их, если захочу.

Дед встретил его взгляд. Казалось, прошла вечность, но ни один не мигнул и не отвёл взгляд.

– Я могу научить тебя, – сказал наконец старик, торжественно кивая. – Но это будет больнее всего, что ты до сих пор испытывал. И, когда начнём, дороги обратно уже не будет, так что лучше будь абсолютно уверен.

– Оно того стоит, – прошипел Бас, – отделать этих ублюдков хотя бы раз.

Дед впился в него глазами. И снова кивнул: «Мы начнём, как только сможешь» – сказал он Басу.

Так они и сделали.

Началось всё довольно просто. Часами Бас бегал вокруг старого мёртвого дерева на заднем дворе многоквартирки. И постепенно количество приседаний, отжиманий и подтягиваний, которые он мог сделать, стало измеряться уже двузначными числами. Ещё за полтора месяца старик довёл результаты до трёхзначных. Затем начали тренироваться с грузами, какие только могли найти – камни, старые покрышки, мешки с цементом.

Бас научился пользоваться палками, ножами, разбитыми бутылками – всем, что можно использовать как оружие. Он стал сухим и твёрдым, как мясо грокса, которым они питались. Стал быстрее и сильнее, чем когда-либо представлял возможным. И каждая доля этого была заработана потом и кровью – но никогда слезами.

Слёзы были под запретом.

Дед был жестоким, безжалостным учителем. Каждый день был труднее, болезненнее, суровее, чем предыдущий. Но Бас не сдавался, его поддерживала ненависть, бурлящая внутри. Ненависть не только к Крэвину и его школьным хулиганам. Мальчик ненавидел всё несправедливое, что только знал. И даже когда дед превращал его во что-то новое, что-то упорное и независимое, Бас научился ещё более глубокой и сильной ненависти к старику. Его ошибками, со временем случающимися всё реже и реже, Сарж пользовался с такой безжалостной жестокостью, что мальчик даже задумался, кто был хуже – Крэвин или его дед.

Вряд ли это имело значение. Бас видел результат. И остальные тоже.

Шли дни, и шайка Крэвина дразнила его всё меньше. Иногда мальчик краем глаза видел, как они нервно поглядывают на него. Бас распознал сомнение, которое видел раньше. Недели с последнего нападения превратились в месяцы. Мальчик задумался, а не сдались ли они вообще.

Потом, незадолго до Дня Императора, Крэвин и его шайка устроили засаду в узком переулке. Набросились на него и затащили туда.

Бас отреагировал мгновенно, не думая, и разбил одному нос вдребезги.

Тот завопил и, прижав руки к покрытому алым лицу, выбыл из драки.

Крэвин что-то крикнул, и вся шайка отпрянула, встав полукругом вокруг мальчика. Бас увидел, что все достают ножи. Но если они думали, что он наложит в штаны, то серьёзно ошиблись.

– Ну давайте! – зашипел на них Бас – Все вы!

И вытащил из-за пояса брюк свой собственный нож.

Сарж о нём не знал. Бас не говорил ему, что сейчас ходит с оружием. Однажды утром мальчик нашёл его на ведущей в подвал лестнице – маленький кухонный нож в потёках чьей-то крови. Когда дед был на работе, Бас вымыл и наточил его. И начал носить с собой, чему сейчас был рад. Это был его «уравниватель», хотя шансы были всё же сильно не равны.

Сейчас Крэвин был уже не так самоуверен, но махнул рукой, и остальные бросились вперёд.

Бас прочёл их движения, как учил старик. Ближайший собирался пырнуть его прямо в живот. Бас увернулся. Его рука мелькнула, и сухожилия на запястье нападавшего оказались перерезаны.

Тот упал на колени, сжимая кровоточащую руку, и переулок наполнился криками.

Бас сильно пнул его в лицо и зарычал остальным: «Давайте, ублюдки!» Потом ещё раз пнул раненного.

К такому остальные были вовсе не готовы. И вовсе этого не хотели.

Шайка распалась, мальчики побросали ножи и разбежались из переулка на все четыре стороны. Остался только Крэвин. Он никогда ни от кого не бегал. Если побежит сейчас, то утратит всю свою власть и положение, и он это хорошо понимал. Но в глазах Бас видел: тот, кто так долго внушал ужас, сейчас сам смертельно боялся.

Бас кружил лёгкой походкой, нож поднят, движенья свободны.

– Бас бастард, – сказал он, подражая голосу Крэвина. – Ты понятия не имеешь, насколько был прав, ты, кусок дерьма.

Приблизился, готовясь к молниеносному выпаду в лицо другого мальчика. И что-то в Крэвине сломалось. Он бросил нож и попятился к ближайшей стене, подняв руки в отчаянной мольбе.

– Бас, пожалуйста, – молил он. – Это не я. Я никогда этого не хотел. Честно.

Бас придвинулся ближе, готовый взорваться ураганом подлых ударов.

– Он сказал не говорить тебе, – хныкал Крэвин. – Сказал, что честно заплатит, деньгами и палочками лхо. Клянусь тебе!

– Дерьмо гроксячье! – прорычал Бас. – Кто? Кто это был?

Он ни на миг не поверил Крэвину. Тот просто изо всех сил выкручивался, хотел выиграть время, рассказывая небылицы.

– Сарж, – задыхаясь, произнёс Крэвин. – Старый Железноног. Он пришёл к нам после того, как мы побили тебя в первый раз. Честно, я думал, что он нас всех поубивает. Но вместо этого твой дед сказал, чтобы мы продолжали тебя доводить, продолжали тебя избивать. Сказал, чтобы мы каждый раз дожидались, пока ты выздоровеешь.

Бас замедлился. Нет. Это не может быть правдой.

Но… не может ли? Был ли старик настолько чокнутым? Зачем ему делать такое?

– Говори, – приказал мальчик Крэвину, понукая того ложным выпадом ножа.

– Ввв… Всё так и было, – заикаясь, произнёс Крэвин. – Два дня назад он нашёл нас и сказал напасть из засады. И на сей раз с ножами. Я сказал, что он свихнулся. Ни за что. Тогда старик утроил цену. У моего бати лёгочная гниль. Он больше не может работать. Мне нужны были деньги, Бас. Я не хотел, но мне пришлось. Но сейчас же всё кончено, лады? Трон Святый, кончено.

Бас подумал мгновение, потом вогнал правый ботинок прямо между ног Крэвина. А когда задира согнулся пополам, Бас от всей души добавил с ноги прямо в челюсть. Кровь и зубы полетели у Крэвина изо рта, и он без сознания рухнул наземь.

Бас убрал свой ножик в ножны на запястье и взглянул на того, кто научил его, что такое страх.

– Да, – сказал мальчик съёжившейся фигуре. – Всё кончено.

Дома он нашёл Саржа на заднем дворе многоквартирки, прислонившегося к старому мёртвому дереву и потягивающему палочку лхо под яркими солнечными лучами.

– На этот раз никакой аптечки? – спросил Бас, остановившись в нескольких метрах от деда.

Сарж ухмыльнулся: «Знал, что она тебе не понадобится».

– Ты же заплатил, чтобы они делали это, правда? – спросил мальчик.

Старик выдохнул густое облако жёлтого дыма.

– Ты неплохо поработал, – сказал он внуку. Это было всё, чтоб понять, что это правда.

Бас ничего не сказал. Он просто оцепенел.

– Не вздумай терять от успеха голову, пацан, – пророкотал Сарж. – Не упускай из виду главного. Мы с тобой ещё только начали. Ты думаешь, что победил своих демонов, и, может быть, ты и прав – пока что. Но в мире есть вещи и пострашнее подростков-хулиганов. Не забывай, что это страх и гнев сделали тебя тем, кто ты сейчас.

Бас всё ещё молчал. Смотрел на грязную землю между ног, чувствуя себя совершенно опустошённым. Он даже представить не мог, что бывает такая абсолютная пустота.

– Нужно ещё многому научиться, пацан, – сказал дед. – Мы ещё не закончили. Вспомни того пухлого заморыша, которым ты был. Подумай, как ты изменился, чего ты достиг. Что я дал тебе. Тренируйся дальше, пацан. Продолжай учиться. Не вздумай останавливаться. Ты можешь ненавидеть меня, но признай, что я прав. Посмотрим, чего ты сможешь добиться.

Старик сделал паузу и, насупившись, сказал внезапно наполнившимся ненавистью голосом: «А если хочешь всё бросить, то знаешь, где чёртова дверь. Я не собираюсь делить стол и кров с Императором проклятым слабаком».

Бас взглянул на руки. Они были сжаты в кулаки. Предплечья увиты тугими мускулами. Мальчик хотел наброситься на Саржа, пустить ему кровь, может, даже убить. Но, как бы он не изменился, чему бы ни научился, руки всё ещё оставались руками ребёнка. А самому Басу было семь лет, и больше податься было некуда. Победить других мальчишек – это одно, но старик был прав насчёт более опасных врагов. Мальчик видел больших, широкогрудых мужчин, работающих на рафинадных заводах, которые избивали жён и детей прямо на улицах. Их никто никогда не останавливал. Никто не осмеливался, несмотря на то, какой осадок оставляло взять, отвернуться и просто уйти. Бас всегда хотел быть достаточно большим и сильным, чтобы вмешаться. Детское бессилие просто бесило мальчика. Но всё же больше, чем любые грёзы о насаждении справедливости, Бас ценил то предназначение и смысл, которые тренировки привносили в его жизнь. Новообретённая сила, скорость и умения выжгли тот удушливый саван страха, в котором мальчик столько прожил. Каждый приём, выученный Басом, давал ему свежую уверенность, которой из-за прежней слабости быть не могло. Он сознавал это, понимал, что нужно расти и развиваться, взять всё, что мог предложить дед – и больше. Нет. Это было не просто нужно. Бас хотел этого. Здесь и сейчас это было всё, чего он хотел.

И больше ничего.

Мальчик пылающими холодным огнём глазами уставился на старика.