Текст книги "Лучшее из "Молот и Болтер""

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Крис Райт,Стив Лайонс,Джон Френч,Роб Сандерс,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер,Сара Коквелл,Энди Хоар,Брэйден Кэмпбелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 38 страниц)

Сара Коквелл
БАЗОВЫЙ ИНСТИНКТ

Не всегда побеждают те, у кого больше пушки.

Но если мы замешкаемся под их прицелом, то проиграем.

Лорд-командор Аргенций, магистр ордена Серебряных Черепов

Вздымающиеся ввысь леса Анцериоса III мягко шелестели листвой под палящим тропическим солнцем. Влага собиралась в капельки и испарялась, мерцающей дымкой поднимаясь от листвы изумрудно-зеленого и насыщенно-лилового цветов. Это было жестокое, беспощадное место, где два горячих солнца немилосердно нагревали поверхность планеты. Воздух был душным и едва терпимым для человеческого организма.

Однако пробивающаяся сквозь джунгли группа состояла не совсем из людей.

Темные джунгли Анцериоса не только выглядели мрачно, казалось, что они давят всей своей гнетущей, тяжелой массой. Царила жуткая тишина, лишь изредка нарушаемая возгласами похожих на приматов существ или криками экзотических птиц. Здесь, глубоко в джунглях, не было ни малейшего признака наличия разумной жизни. Что здесь действительно было, так это растительность, которая уже долгое время буйно развивалась, по мере необходимости приспосабливаясь к условиям планеты. Все, что могло расти, отчаянно тянулось вверх, стремясь к свету. Возможно, животных здесь и было мало, но огромные цветущие растения служили домом неимоверному количеству гнуса.

Подул слабый ветер, всколыхнувший душный воздух и поднявший вверх целое облако насекомых. Они начали лениво виться над землей, ловя и отражая своими разноцветными крылышками те ничтожные остатки солнечного света, которым удалось все же пробиться столь глубоко. Они радостно, самозабвенно летели под дуновением слабого ветерка, державшего их в своей нежной хватке, двигаясь в восходящих потоках в сторону прогалины.

Облако резко рассеялось, когда прямо сквозь него прошла рука, облаченная в перчатку серо-стального цвета. Рой разлетелся, как будто кто-то бросил в его гущу фраг-гранату. Секундное замешательство тут же ушло, и насекомые неспешно собрались снова. Их возмущение было почти осязаемым. Рой ненадолго замер, поймал еще один восходящий поток и исчез из виду.

Сержант Гилеас Ур'тен, командир «Расплаты», штурмового взвода восьмой роты Серебряных Черепов, с некоторым раздражением отмахнулся от насекомых. Они постоянно набивались в дыхательную решетку шлема, и, хотя достаточно продвинутая броня была сконструирована таким образом, чтобы не позволить летающим вокруг букашкам попасть внутрь, их почти непрерывный стрекот начинал раздражать.

Он цветисто выругался и взвесил в руке боевой нож. На то, чтобы пробиться к прогалине, ушло гораздо больше времени и сил, чем ожидалось, поэтому лезвие заметно притупилось.

За его спиной другие бойцы взвода точно так же осматривали повреждения, нанесенные их вооружению безобидными на вид растениями. Гилеас расправил плечи, затекшие от долгого пребывания в одном и том же положении, и крутанулся на пятке, поворачиваясь к своим боевым братьям лицом.

– Насколько я понимаю, самая большая угроза здесь – эти чертовы москиты, – звучно прогрохотал он. Его голос был низким, а говорил он с сильным акцентом. – Если не считать погоды и зарослей.

Штурмовой взвод очень быстро обнаружил, что рассеянная в воздухе влага и споры срубленной бойцами растительности создавали множество неисправностей в прыжковых ранцах. Как и большая часть заново открытых технологий, используемых Адептус Астартес, прыжковые ранцы некогда были прекрасными вещами, дарующими воинам Императора множество преимуществ и огромную мощь. Однако же, теперь начинал сказываться их возраст. К счастью, технодесантники ордена тщательно ухаживали за ними, хотя иногда это и занимало много времени. Духи машин оставались довольны, что гарантировало надежное функционирование устройств, даже при всем их несовершенстве.

Гилеас вложил боевой нож в ножны и деактивировал крепления, удерживающие шлем. Зажимы открылись, послышалось шипение уходящего воздуха. Когда он снял шлем, спутанная масса темных волос упала на плечи, обрамляя его красивое загорелое лицо, лишенное покрывающих остальное тело татуировок. Как и все Серебряные Черепа, Гилеас гордился своими почетными знаками. Он еще не заработал права нанести их на лицо. Упорно ходил слух, что вскоре он его заслужит. Гилеас был весьма перспективен и, по общему мнению, ему было не миновать повышения до капитана. Реакция других членов ордена на этот слух, зародившийся в его собственном взводе, была противоречивой. Сам Гилеас неоднократно объявлял разговоры об этом пустой болтовней.

Он обвел прогалину внимательным взглядом своих темных глаз, повесил шлем на пояс и вытащил из прикрепленных к бронированному бедру ножен цепной меч. Среди переломанных стволов и веток лежала перекрученная, разбитая груда обломков, некогда бывшая космическим кораблем. И хотя оно было почти полностью уничтожено, уж точно не выглядело деталью ландшафта. Это был первый встреченный здесь явно инородный объект.

Рувим, заместитель Гилеаса, встал рядом с ним и тоже снял шлем. В отличие от своего длинноволосого командира, он носил солдатскую короткую стрижку. Космодесантник осмотрел разбитый корабль, перебирая в уме данные. Судно было не похоже ни на что виденное им ранее. Безжалостное время давно стерло все опознавательные знаки с его поверхности, и было почти невозможно вычленить какие-то четкие детали. Какую бы форму оно ранее не имело, удар о поверхность начисто ее уничтожил.

– Это не похоже на корабль-призрак, брат, – произнес Рувим.

– Не похоже, – согласно проворчал Гилеас. – Нет совершенно никакого сходства с той штукой, которую мы преследуем. – Он тихо зарычал и запустил пятерню в густую копну волос. – Подозреваю, брат, что наша цель сбежала в Паутину. Жаль, что им удалось избежать правосудия Императора. По крайней мере, пока. – Сержант на мгновение сжал руку в кулак и снова выругался. Затем еще несколько мгновений разглядывал судно, затем покачал головой:

– Предположения изначально были необоснованы, – нехотя признался он. – Все мы знали, что рискуем в итоге обнаружить, что гонимся за тенью. Но все же… – Он указал на обломки. – По крайней мере, у нас есть хоть что-то, что можно исследовать. Возможно, эльдары ищут именно это. В атмосфере нет их следа. Мы можем воспользоваться этим преимуществом.

– Думаешь, мы их опережаем?

– Я бы сказал, у нас неплохие шансы, – слегка пожал плечами Гилеас. – Или же мы от них отстаем. Возможно, они уже побывали здесь. Кому ведомы капризы варпа? Когда мы покидали Серебряную Стрелу, навигатор еще не пришла в себя настолько, чтобы разобраться в хронологии событий. Так или иначе, стоит поискать какой-нибудь вход. Любой путь хорош. Даже если он никуда не приводит.

– Это твои слова или капитана Кьюла? – Рувим улыбнулся, упомянув давно покойного наставника Гилеаса.

Сержант не ответил. Вместо этого он усмехнулся, обнажив клыки, ритуально заостренные еще в детстве, когда он жил среди племен в южных степях.

– Это не важно. Что бы это ни было, оно лежит здесь уже давно. Это определенно не тот корабль, за которым мы последовали в варп. Он не наш, и это все, что нам нужно знать. Вам прекрасно известны приказы, братья. Обнаружить, проанализировать, уничтожить. Именно в таком порядке. – Прищурившись, сержант опять воззрился на корабль. Как и Рувим, он не смог найти в своей памяти ничего подобного. – Хотя, думаю, последний приказ мог быть и простой формальностью. Сомневаюсь, что кто-то смог пережить подобный удар.

Корабль практически вмяло в поверхность, большая часть его носа была скрыта под землей, похоронена под массой перемешавшейся с древесными корнями грязи. За борт судна с мрачным упорством цеплялась какая-то живучая растительность, похожая на некую разновидность лишайника или мха.

Сержант бросил взгляд на единственного члена команды, который не был с ног до головы закован в серо-стальную броню, и сделал приглашающий жест рукой.

Прогностикар Бхехан, облаченный в великолепные синие доспехи, какие в ордене носили психически одаренные братья, молча кивнул и запустил руку в мешочек на поясе. Он встал рядом с сержантом, присел на корточки и бросил на землю горсть камней с нанесенными на них серебряными рунами. Для прогностикара было важно прочитать предсказания, узнать волю Императора прежде, чем в дело вступит остальной взвод. По человеческим меркам Серебряные Черепа были очень суеверны. Бывали случаи, когда целые роты отказывались идти в бой, получив зловещие предзнаменования. Даже магистр ордена, лорд-командор Аргенций, однажды отказался вступать в битву по совету верховного прогностикара Ваширо.

Это было нечто большее, намного большее, чем просто древнее суеверие. Серебряные Черепа твердо верили, что Император проявляет свою волю и намерения через своих психически одаренных детей. Это было не просто чтение проявлений случайности и расчет вероятностей. Это были послания Бога-Императора Человечества, приходящие к его верным слугам через бездонные глубины космоса.

Серебряные Черепа, преданные до мозга костей, никогда не противились его воле.

Прогностикары в ордене выполняли две задачи. В других орденах Адептус Астартес тоже были библиарии и капелланы, но у Серебряных Черепов же был иной взгляд на вселенную. Боевые братья, прошедшие обучение у верховного прогностикара, наставляли своих братьев как психически, так и духовно. Их было немного, ведь на Варсавии рождалось мало псайкеров. Поэтому тех из них, кто сумел вступить в ряды Адептус Астартес, в ордене чрезвычайно ценили и уважали.

Гилеас знал, что взвод удостоили великой чести, введя в его состав Бхехана. Конечно, прогностикар был молод, но его способности, особенно дар предвидения, по всеобщему признанию, были одними из самых достойных доверия во всем ордене.

– От развалин я ничего не чувствую, – мягким приглушенным голосом произнес Бхехан. Молодой прогностикар некоторое время колебался и хмуро смотрел на руны, раз за разом поводя над ними рукой. Пару секунд он что-то напряженно обдумывал, и эта напряженность проявлялась в самой его позе. Наконец он расслабился. – Если бы это был корабль-призрак, который мы преследуем, его психическое поле было бы все еще активно. А этот, безусловно, мертв. Мертв, как камень. – Бхехан нахмурился и надолго умолк. Гилеас вопросительно изогнул бровь:

– Уж не сомнение ли я ощущаю?

Прогностикар посмотрел на Гилеаса. Псайкер не снял шлема, поэтому прочитать что-либо по лицу было невозможно. Задумавшись, Бхехан оглядел обломки. Рисунки, выцарапанные на их поверхности, были совершенно непонятны Гилеасу. Однако, прогностикарам они были ведомы, и лишь это имело значение. Гилеас, будучи чрезвычайно прагматичным воином, никогда не волновался о том, чего не понимал. Лично он полагал, хотя никогда и не говорил этого вслух, что многим братьям ордена следовало бы заиметь такую же точку зрения.

Бхехан твердой рукой переместил часть рун, перевернул некоторые из них, выстроил несколько в ряд и нарисовал на земле бессмысленные на вид изображения. Психический капюшон космического десантника на короткое время озарил пульсирующий красный свет, когда прогностикар сконцентрировался на стоящей перед ним задаче.

Наконец, после недолгих раздумий, он покачал головой.

«Возможно, просто эхо, – подумал он, – не более того». Он твердо кивнул и добавил в голос уверенности.

– Нет, брат-сержант Ур'тен, – произнес он, – никаких сомнений. Знаки говорят, что на борту этого корабля во время крушения, возможно, было что-то живое. Кто бы это ни был, его давно там нет. Возможно, ушел в джунгли. Попал на обед хищникам или просто погиб в катастрофе.

Прогностикар спокойно и уверенно собрал руны, положил их обратно в мешочек и встал.

– Знаки, – сказал он, – и свидетельства вокруг нас. – Затем кивнул еще раз и снял шлем.

Лицо под шлемом оказалось удивительно юным, почти детским, что предполагало относительную неопытность Бхехана. И тем не менее он был свирепым, закаленным в сражениях воином. В сочетании со способностями прогностикара это делало его грозным противником, что сержанту уже довелось выяснить в тренировочных номерах.

Гилеас, удовлетворенный результатом, кивнул.

– Очень хорошо. Рувим, возьми Вульфрика и Ялониса, обыщи периметр на предмет прохода. Все это… – Он обвел рукой прогалину и место крушения. – Все это может быть эльдарской уловкой. Я ничего не знаю об их возможностях, но это ксеносы, им нельзя верить. Даже мертвым. Тикайе, Бхехан, вы со мной. Так как мы все равно здесь, надо обследовать корабль и место вокруг него. Чем раньше мы это сделаем, тем скорее сможем выдвигаться на следующую позицию. – Он снова злобно усмехнулся и взрыкнул приводом цепного меча.

Все чуяли скорое изменение погоды, но группа выдвинулась вперед. Приближался грозовой фронт. Все сильнее пахло озоном, наэлектризованный воздух слабо покалывал кожу, предвещая бурю. Бхехан, идущий сразу следом за командиром взвода, рассеянно сунул руку в поясной мешочек и вытащил первую попавшуюся руну. Волны Судьбы тяжко накатывали на его душу, и чем ближе они подходили к кораблю, тем более сильным было давление.

Он вышел из неглубокого транса, взглянул на вытащенную руну и застыл на месте, округлив глаза. Прогностикар вновь посмотрел на камень в руке и постарался привести в порядок лихорадочно скачущие мысли. Подняв руку, он ухватился за прядь своих светлых волос, как будто это могло помочь сосредоточиться.

Заметив резкое движение, Гилеас тут же подошел к Бхехану. – Что ты видишь, брат? Расскажи.

Псайкер обернулся и обратил на сержанта взгляд, в котором мерцали отблески безумия.

– Я вижу смерть, – сказал он. В его голосе проступало больше эмоций, нежели обычно. – Я вижу смерть, чую запах разложения, ощущаю вкус крови и чувствую прикосновение проклятия. Но прежде всего… прежде всего… прежде всего, я… Разве ты не слышишь? Я слышу. Крики, братья. Крики. Они будут пожраны!

В отчаянии он дернул прядь волос и уронил на землю руну. Из уголка рта псайкера выползла тонкая струйка слюны, и он принялся колотить себя кулаком в висок. Гилеас, несмотря на испытываемое к прогностикару уважение, схватил боевого брата за руку.

– Соберись, брат-прогностикар Бхехан, – мягко, но в то же время твердо упрекнул он. – Ты нужен нам. – Ему уже приходилось видеть, как псайкеры, получая Видения, теряют контроль над собой. А когда дело касалось Бхехана, Видения определенно не лгали.

Это был дурной знак.

– Нам здесь не рады, – произнес псайкер, и в его голосе слышались все те же неземные, пугающие, высокие нотки. – Нам здесь не рады, и если мы ступим за пределы корабля, то встретим свою смерть.

– Но мы же и так снаружи… – начал Тикайе.

Гилеас бросил на него короткий предостерегающий взгляд. Речь молодого псайкера была бессмысленной, но пути Императора неисповедимы, и не тем, кто лишен Его даров, подвергать их сомнению. Сержант похлопал Бхехана по плечу и мрачно кивнул. Чем быстрее они выполнят свою задачу, тем лучше.

– Дальше движемся бегом, братья.

Он наклонился, поднял оброненную Бхеханом руну и молча протянул ее псайкеру.

Другая группа во главе с Рувимом прочесала периметр прогалины. Сначала не было никаких признаков того, что тут случилось нечто плохое. Но после более тщательного изучения Вульфрик, превосходный даже по меркам ордена следопыт, все же обнаружил место, где подлесок был довольно недавно примят.

Рувим изучил те крупицы данных, которые удалось собрать на этой расположенной далеко в Восточных Окраинах планете. Предположительно, существовали местные животные, но пока что группа не встретила ни одного. Эту бесполезную и ничего не стоящую планету объявили незначительной и необитаемой, поскольку на ней не было обнаружено ценных ресурсов и человеческого населения.

Но то, что предыдущие наблюдения не выявили наличия местных форм жизни, отнюдь не значило, что их здесь не было.

Рувим стволом болтера указал Вульфрику выдвинуться вперед, и трое космических десантников направились в заросли, идя по довольно четкому следу. Углубившись в джунгли совсем немного, они увидели свою цель. Она находилась в нескольких футах от них, на окруженной деревьями поляне.

Было похоже, что существо не подозревает об их присутствии, что дало космическим десантникам возможность внимательно осмотреть его. Этот ксенос полночного, иссиня-черного цвета выглядел абсолютно незнакомо. Сравнить это существо было не с чем, оно вполне могло оказаться одной из местных форм жизни. После короткого приглушенного обсуждения группа приняла решение.

Слегка перенастроив оптические сенсоры, Рувим смог осмотреть тварь более пристально. На ней не было ни шерсти, ни чешуи, ни даже кожи. Ее гладкое тело отблескивало переливами, характерными скорее для насекомых. Конечности были длинными и жилистыми. Познания Рувима в ксенобиологии позволили сделать предположение, что развитая мускулатура ног позволяет существу отлично бегать и прыгать. Руки оканчивались пятипалыми кистями, странно похожими на человеческие. Откровенно говоря, Рувима не волновало происхождение этого животного и наличие у него разума. Все догмы, которых придерживался космодесантник, каждая пройденная гипнодоктринация говорили ему о том, что тварь крайне омерзительна.

Он отреагировал в соответствии со своими верованиями и знаниями в тот самый момент, когда ксенос повернул в его сторону голову и огласил джунгли леденящим душу криком. Звук был столь пронзителен, что его с трудом можно было вынести. Усиленные чувства Рувима защитили его от худших последствий, но он начал подозревать, что этот крик был способен разрушать кристаллы. Неземной. Нечеловеческий.

Чужой.

Действуя по выработанному более чем в тысяче сражений рефлексу, Рувим переключил болтер на полуавтоматический огонь и нажал на спуск. Заряды полетели в цель под прерывистый рев выстрелов, в унисон которому несколько мгновений спустя загремело оружие остальных космических десантников.

Поднявшийся в полный рост ксенос не уступал размерами ни одному из стреляющих по нему космодесантников. Он впал в неистовство и не обращал внимания на непрерывный обстрел и раны, возникающие в его теле под градом болтерного огня. Разрывные болты изрешетили тело и забрызгали землю, листья и самих Серебряных Черепов темной жидкостью.

Тем не менее тварь продолжала двигаться.

Рувим переключился на автоматический огонь и расстрелял остатки магазина. Вульфрик и Ялонис последовали его примеру. Наконец, израненная и поверженная непрерывным огнем мерзость испустила полузадушенный негодующий крик. Она рухнула на землю совсем рядом с ними, ее отвратительное тело сотрясли конвульсии, затем тварь затихла.

Из стволов трех болтеров курился легкий дымок, и тишину нарушало лишь потрескивание вокс-бусины в ухе Рувима.

– Рувим, доклад.

– Сержант, мы кое-что обнаружили. Ксеносущество. Уже мертво.

Голос сержанта был угрюм.

– Отрежь ему голову, брат, чтобы удостовериться, что он действительно мертв. – При этих словах Рувим улыбнулся. – Мы идем к вам. Оставайтесь на месте.

– Да, брат-сержант.

Не желая рисковать, Рувим быстро перезарядил оружие и шагнул вперед, собираясь изучить ксеноса. В него было выпущено несколько болтерных обойм, а он чрезвычайно долго сопротивлялся смерти. Поэтому космодесантник не был готов поверить в его полную кончину. Но опасения не оправдались.

Когда он подошел к ксеносу, все сомнения тут же рассеялись. Густая пурпурная кровь тягуче сочилась из множества ран, собиралась в лужу на лесной подстилке и скапливалась на поверхности, как будто отказываясь впитываться в почву. Казалось, что сама планета отвергает эту жидкость, хотя и иссушена солнцем. Душный, влажный воздух был пропитан острым, резким, приторно-сладким запахом. Слегка поморщившись от зловония, Рувим подошел поближе.

Лежащая на земле тварь пыталась свернуться в защитную позу, но теперь быстро твердела по мере того, как наступало трупное окоченение. Рувим видел уставившиеся на него остекленевшие глаза аметистового цвета. Даже будучи мертвыми, они сияли незамутненной ненавистью. Астартес ощутил предельное отвращение к этому надругательству над порядком.

Чтобы не рисковать понапрасну, он поднес к голове существа еще горячий ствол болтера и выстрелил в упор. Серое вещество и пурпурная кровь брызнули наружу как мякоть перезрелого фрукта.

Рувим, невзирая на исходящий от ксеноса запах, присел и внимательно оглядел его. Голова была странно вытянута, уши отсутствовали. Фиолетовые глаза на сравнительно небольшом лице казались просто огромными. Более пристальное рассмотрение позволило предположить, что они фасетчатые. На узкой части сходящейся в точку треугольной головы находились два отверстия. Рувим предположил, что это ноздри.

Даже с учетом того, что это ксенос, его анатомия казалась неправильной. Во враждебной окружающей среде, такой, как джунгли, любому животному для выживания приходится приспосабливаться. Однако эта тварь выглядела, как плод чьих-то безумных идей, а не постепенной видовой эволюции. Чем больше Рувим разглядывал существо, тем меньше он понимал. Возникало ощущение, что ответ совсем рядом, но разум не может за него уцепиться.

В течение бесчисленных веков Серебряные Черепа забирали головы своих врагов в качестве боевых трофеев, тщательно очищая черепа от плоти и оковывая их серебром. Сохраненные таким образом головы украшали собой корабли и крепости ордена. Однако, чем дольше Рувим смотрел на мертвого ксеноса, тем дальше отступали мысли о том, что стоит взять с него трофей. Заставив себя больше не думать об этом, он повернулся к остальным.

Вульфрик продолжил обследовать окрестности, и теперь делал какие-то жесты.

– Тварь была не одна. Взгляни. – Он указал на цепочки следов, уходящие в разных направлениях в глубину джунглей.

Рувим издал непроизвольное рычание. Для того чтобы успокоить одну-единственную такую тварь, понадобилось три болтера в режиме автоматического огня, но даже после этого закрадывались подозрения, что, если бы он не вышиб ксеносу мозги, тот смог бы снова подняться.

– Сможешь определить, сколько именно?

– Не знаю, брат, – Вульфрик присел и осмотрел землю. Здесь много следов, к тому же самые четкие мы затоптали. На первый взгляд что-то около полудюжины, возможно больше. – Он посмотрел на Рувима, ожидая приказов заместителя командира взвода. – Естественно, я говорю лишь про прилегающие джунгли. Кто знает, сколько их на самом деле?

– Вероятно, они охотятся группами, – Рувим взялся за рукоять боевого ножа.

Если справиться даже с одной тварью было так сложно, то на что способна дюжина таких? Предположения достаточно, чтобы держаться от них подальше. Наконец Рувим принял решение и кивнул.

– Хорошая работа, Вульфрик. Попробуй хотя бы теоретически просчитать возможный маршрут этих существ. Проверь ближайшие окрестности. Если получится, постарайся не уходить из нашего поля зрения. Обо всем необычном докладывай мне.

– Будет сделано, – ответил Вульфрик, поднимаясь на ноги и перезаряжая болтер. Не оборачиваясь, космодесантник пошел по следам.

Шорох в зарослях возвестил о скором прибытии трех других Астартес. Рувим выпрямился и повернулся к командиру. Он исполнил орденское приветствие, ударив левым кулаком по правому плечу, Гилеас ответил ему тем же.

Все взоры тут же оказались прикованы к лежащему на земле мертвому существу.

– Ничего похожего, – сказал Гилеас через несколько мгновений, оценив вид ксеноса, и особенно его зловоние, – я никогда прежде не видел. И, откровенно говоря, буду совершенно счастлив, если никогда больше не увижу.

Рувим, как положено, доложил сержанту о случившемся.

– Жаль тебя разочаровывать, но Вульфрик считает, что поблизости может ошиваться около полудюжины таких тварей. Я послал его выследить их.

Слушая доклад, Гилеас хмурился все сильнее, его лицо постепенно мрачнело.

– Как насчет очевидных слабостей и уязвимых мест?

– Ничего очевидного, совсем ничего.

Гилеас посмотрел на Рувима. Они уже больше ста лет были товарищами по оружию, и были близки как родные братья. Никогда прежде он не слышал в его голосе неуверенности, и с большим неудовольствием обнаружил ее теперь. Сержант поднял руку и задумчиво почесал подбородок.

– Вообще-то, эти существа не имеют отношения к цели нашей миссии, – невозмутимо произнес он. – Но мы должны закончить начатое. У них могла сохраниться какая-нибудь память, знания или мысли о тех, кого мы ищем. – Он повернулся к стоящему в некотором отдалении прогностикару: – Брат-прогностикар, как бы ни было мне неудобно тебя об этом просить, не предскажешь ли ты что-нибудь касательно сложившейся ситуации?

– Как прикажешь, – Бхехан склонил голову и опустился на колени рядом с мертвым ксеносом. Вид окровавленного истерзанного тела вызывал тошноту – не из-за крови, а из-за чуждой природы. Прогностикар несколько раз глубоко вздохнул и положил руку на то, что осталось от головы существа.

– Ничего четко различимого я не ощущаю, – сказал он через некоторое время, бросив взгляд на Рувима. – Кора головного мозга повреждена слишком сильно. Фактически, вся его психическая энергия иссякла. – В голосе Бхехана промелькнул легкий намек на укоризну.

Гилеас посмотрел в сторону виновато улыбающегося Рувима.

– Ты предложил отрезать голову, Гил, чтобы удостовериться в его смерти. – Рувим использовал уменьшительную форму имени сержанта, что говорило о том, насколько близкая дружба их соединяет. – Я лишь проявил инициативу и немного модифицировал это предложение.

Губы сержанта дернулись, но он промолчал. Бхехан, не надеясь особо на успех, положил руку на другую часть головы.

Вспышка чего-то. Расплывчатые воспоминания об охоте…

Ощущение угасло и ушло так же быстро, как и появилось. Благодаря своим инстинктам и обучению, давшему ему способность понимать подобные вещи, Бхехан узнал все, что только мог узнать.

– Животное, – сказал он. – Не более того. Отбилось от стаи. Возможно, старое. – Псайкер покачал головой и посмотрел на Гилеаса. – Сожалею, брат-сержант, но больше ничего сказать не могу.

– Как бы то ни было, прогностикар, – мрачно произнес Гилеас, – попытаться стоило. – Он еще раз с некоторым разочарованием оглядел окружающее пространство. – Это пустая трата времени и средств, – сказал он наконец. – Предлагаю перегруппироваться и вернуться к кораблю тем же путем, которым пришли сюда. Если он и есть то, что ищут эльдары, либо если предмет их поисков находится внутри, – уничтожить корабль и вернуться в зону высадки. Нам еще представится возможность кого-нибудь убить, но я уверен, что смогу занять наше время чем-нибудь еще.

– Только не одной из твоих импровизированных тренировок, Гилеас! – протестующе воскликнул Рувим. – Тебе когда-нибудь надоест придумывать новые интересные способы заставить нас сражаться друг с другом?

– Нет, – последовал невозмутимый ответ. – Никогда.

Бхехан не мешал бойцам «Расплаты» обсуждать между собой план дальнейших действий, ожидая неизбежной просьбы спросить совета у рун. Половина его внимания была обращена к беседе, но другая половина была прикована к чему-то, лежащему в грязи рядом с головой мертвого ксеноса. Не поднимаясь с колен, он подцепил непонятный предмет облаченной в синюю перчатку рукой.

Темно-красный камень всего пяти сантиметров в длину был привязан к крепкой лозе. Это было грубо сделанное ожерелье. Бхехан наморщил лоб, снова взглянув на труп. Существо казалось диким и лишенным всякого разума, но большинство его синапсов растерзал болтер Рувима. Повторное возложение руки на голову твари ничего не дало. От деревьев сейчас исходило больше психических эманаций, чем от этого некогда живого существа. Конечно, амулет мог принадлежать не животному, он мог быть просто украден. Невозможно было узнать это наверняка без использования регрессивных техник. Однако, для их применения тварь должна была быть живой.

Молодой прогностикар поднес камень к лицу, чтобы изучить его более пристально, и его разум пронзила еще одна вспышка памяти. Однако, это была не первобытная природная сила, которую он чувствовал со стороны мертвого ксеноса. Это было нечто совершенно другое. В мозгу загорелись внезапные всполохи. Перед мысленным взором проносились темные образы, неосязаемые и трудно различимые изображения.

Силуэт. Мужчина? Возможно. Человек? Определенно нет. Эльдар. Это был эльдар. Носящий одеяния тех, кто известен под названием «ведьмак». Он кричал и корчился от боли.

Он умирал. На него напали. Огромная тень нависала над ним, закрывая солнечный свет…

– Прогностикар!

Внезапный окрик Гилеаса вырвал псайкера из транса, в который он провалился, сам того не заметив. Бхехан уставился на сержанта, отсутствующее выражение на его лице быстро сменилось на обычную внимательность.

– Мои извинения, брат-сержант, – сказал он, очистив свой разум от обрывков видения. Затем, когда образы окончательно угасли, псайкер, готовый ко всему, поднялся на ноги и выпрямился. – Посмотри, что я нашел. Это может быть ключом к разгадке того, что здесь случилось. – Он протянул Гилеасу камень, и сержант, прежде чем взять амулет, уставился на него с явным недоверием. Держа камень на вытянутой руке, космодесантник смотрел, как он вращается, переливаясь в лучах солнц.

– Я уже видел нечто подобное, – произнес он задумчиво. – Эльдары носят такие. Что-то связанное с их религией, так?

– Честно говоря, я не совсем уверен, – ответил Бхехан. – До сих пор мне не представлялось возможности видеть один из них столь близко. Прогностикары роты выдвигали различные теории…

Видя, что теории Гилеаса нисколько не интересуют, псайкер умолк и взял из руки сержанта камень, от которого тот был более чем рад избавиться.

– Если это эльдарская вещица, – мрачно сказал Гилеас, – то мы не слишком ошибемся, если предположим, что они побывали на этой планете или находятся на ней в данный момент. Растет вероятность того, что это обломки эльдарского корабля, а эта планета – их конечная цель.

С этим все согласились. Сержант резко кивнул.

– Значит, определенно нужно вернуться к кораблю и уничтожить его. Мы убедимся в том, что эти поганцы, прилетев сюда, ничего не найдут. Согласны?

Он оглядел братьев, каждый из которых ответил кивком. Они сцепили вместе руки, положив их одна на другую. Гилеас посмотрел на Бхехана и тот, удивленный этим безмолвным приглашением в братство взвода, положил свою руку поверх остальных.

– Братство превыше всего, – сказал Гилеас, и все повторили эти слова.

– Отзови Вульфрика, – приказал Гилеас. Тикайе кивнул и начал вызывать боевого брата по воксу.

Ответа не было.

– Вульфрик, прием, – продолжал вызывать Тикайе, уже когда они, взяв оружие наизготовку, выдвинулись в направлении, в котором ушел их брат.