Текст книги "Капитали$т: Часть 2. 1988 (СИ)"

Автор книги: Деметрио Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Вот видите, – сказал мне вполголоса Евгений Михайлович, – одним махом столько всего решили. Володю Герца убрали. А попутно и секретарь обкома слетел. Может и не из-за этого… – Евгений Михайлович подмигнул мне. – А может быть… Впрочем, не будем гадать. Сейчас областью и городом управляют приличные люди и… может быть! В этом есть и наша маленькая заслуга! Так что, господа, сегодня праздник!

И праздник начался. Было грузинская вино и финская водка, от которой я вежливо отказался. Был шашлык и икра. Были ананасы и шампанское. Одним словом, ничего особенного, нормальный купеческий загул людей, которые прожили скромную и полную лишений жизнь, но вдруг внезапно разбогатели. Лично я бы предпочел пиццу.

Честно говоря, на празднике я скучал. Ждал, когда все закончится. Чтобы пообщаться с Евгением Михайловичем наедине. И вот, дождался. Участники банкета разошлись, а Евгений Михайлович вновь пригласил меня в святая святых клуба – в подсобку.

– Ну что, молодой человек, может быть теперь поговорим о делах? – спросил он меня вкрадчиво.

– Всегда готов! – торжественно рапортовал я.

– Давайте обсудим один вопросик… – сказал Евгений Михайлович. – Наша партия с правительством – дай им бог всего самого наилучшего, – заботятся о каждом предприятии. Можно сказать, неусыпно! – сказал он торжественно. – Вот, дали возможность заводам и фабрикам самим распоряжаться продукцией. – В этом месте Евгений Михайлович помрачнел. – Хозрасчет, экономическая самостоятельность – все возможности! Но вот некоторые особо безответственные директора – злоупотребляют! Нагло и беззастенчиво! – голос Евгения Михайловича дрожал от праведного гнева. А я не мог понять, куда он клонит и для чего весь этот перфоманс.

Глава 7

– Это все очень интересно, Евгений Михайлович, – сказал я, – но…

– Тогда я перехожу сразу к делу! – объявил Евгений Михайлович. – Вы бы хотели заняться лакокрасочной продукцией?

Я изумленно уставился на своего собеседника.

– Лакокрасочной? Но я понятия не имею… Это же нужно оборудование, сырье, рабочих нужной квалификации… – начал лихорадочно перечислять я.

Евгений Михайлович в свою очередь удивленно посмотрел на меня.

– Зачем вам сырье и рабочие? Или вы таки любите делать краску с лаками?

– Но я не понимаю! – сказал я с отчаянием в голосе.

– Сейчас все объясню, – успокоил меня Лисинский. – У нас в городе есть химзавод. Где делают лаки и краски. Слышали?

– Про завод слышал, конечно!

– И вот там, на заводе есть все – оборудование, материалы, люди. Они все это умеют и любят. Еще на заводе есть даже директор завода.

– И в этом как раз и заключается проблема? – спросил я, догадываясь, о чем пойдет речь.

Евгений Михайлович просиял.

– Вы совершенно точно угадали, молодой человек! Есть директор завода. А есть наши магазины «Строитель», в которых пустые полки. Ни красок, ни лаков, ни банального растворителя! Пустота! При этом, напомню, у нас в городе имеется соответствующий завод! Который выполняет и перевыполняет план по производству всего того, что у нас на полках отсутствует! Понимаете?

– М-м-м… – сказал я. Пока было не очень понятно.

– Так я скажу яснее – директор делает так, что продукция уходит за пределы области. В Прибалтику. В Казахстан. В Азербайджан. Директор за год купил себе две «Волги». И дом в Сочи в два этажа. Я бы тоже хотел дом в Сочи, там хороший климат! Вы бывали в Сочи, молодой человек?

– Он продает… с нарушениями? – Я игнорировал вопрос Евгения Михайловича относительно Сочи.

– Где я говорил, что он продает с нарушениями? Он продает очень чисто, очень! Комар носа не подточит! Только он продает кооперативу. А в нем есть председатель – сын его зама. И уже этот сын зама торгует по всему Союзу так, что получаются «Волги» и дома на юге. Должно быть у мальчика талант, – иронически заметил Евгений Михайлович.

– Так… – сказал я, начиная понимать.

– Я всего-то и хотел – попросить директора продавать немного продукции какому-нибудь местному кооперативу. Нашим людям тоже нужна краска, Алексей. Например, покрасить дверь или забор. Вот у вас, Алексей, уже открыт кооператив?

– Еще нет, – сказал я с сожалением.

Евгений Михайлович воздел руки к небу.

– Таки я не знаю, чего вы ждете и о чем мечтаете? Наверное, вам очень нравится показывать публике идеологически чуждое нам кино и сражаться с уголовным элементом?

Я смутился. Осведомленность Евгения Михайловича слегка меня напрягала.

– Сделаем в ближайшее время, – твердо сказал я. – А вы мне объясните схему полностью.

– Какая схема⁈ – закатил глаза Лисинский. – Мы попросим товарища директора продать немного продукции нашему кооперативу. Естественно, мы самым обязательным образом все оплатим! Товар поступит на полки наших магазинов – покупатели рады, директора магазинов счастливы! Продавцы в восторге!

– И по какой цене поступит товар счастливым покупателям? – спросил я. – Рискну предположить, что она будет слегка отличаться от государственной?

Евгений Михайлович строго посмотрел на меня.

– Немного будет отличаться, это вы очень верно заметили. Немного! Процентов на пятьдесят, не более того. Должны же мы будем получить скромное вознаграждение за то, что решаем товарную проблему региона?

– Безусловно, должны, – согласился я. – А почему вы сами все это не проделали?

– А потому что продать какому-то Лисинскому – это одна история, да и кто такой этот Лисинский, чтобы ему продавать и делать себе убыток? Кто бы со мной стал разговаривать? Я бы и не пытался! Я такой же, как и он, директор. Если я приду к нему с таким предложением, то он пошлет меня по известному в России адресу. И будет по-своему прав! А вот продать сыну первого секретаря горкома нашей любимой партии – это совсем другая история. Все хорошо знают, что случилось с товарищем Герциным и какова в этом роль вашего отца.

– Все понял, – сказал я. – И последний вопрос, Евгений Михайлович. О какой сумме ориентировочно идет речь?

Евгений Михайлович пожал плечами.

– В первый месяц ваша доля будет примерно тысяч десять. Может и больше, смотря сколько товара нам удастся выбить из этого Рокфеллера.

Я задумчиво кивнул.

– Обращаю ваше внимание на то, – торопливо сказал Лисинский, – что таких заводиков только по городу десятка два. А есть еще и область. Вы меня понимаете?

А чего ж тут непонятного?.. Все было понятно, перспективы действительно открывались очень обширные.

– Только действовать нужно быстро. Есть еще обком партии, и в нем тоже появились деловые люди, которые могут нас опередить. А также и другие структуры… Сейчас главное – застолбить участок. Как раньше у золотоискателей, читали?

– Читал.

– Ну вот и прекрасно! И еще одно, молодой человек. Мой вам дружеский совет – старайтесь не конфликтовать с уголовниками. Лучше со всеми дружить. Вот мне приходится иногда поддерживать отношения с такими людьми, что и вспомнить неприятно, – вздохнул Евгений Михайлович. – Но приходится, деваться некуда. Если вам таки всадят ножик в живот, то зачем тогда и деньги?

– Вы рассчитываете оставаться со всеми в хороших отношениях? – спросил я иронически.

Евгений Михайлович развел руками.

– Когда был жив Саша Щербатый, мир его праху, я давал ему немного денег просто так. Еще иногда мы играли в карты с ним и его друзьями, и я проигрывал! И поймите, не то чтобы я не умею играть. Я немножечко умею. Мы играли в деберц, знаете ли. Но вот они выигрывают, им приятно, а мне не жалко. И у нас хорошие отношения. Сейчас вышел Володя Седой, я его давно знаю! И вот, он вышел, я заслал ему немного денег, и ни о чем не беспокоюсь.

Бедный Евгений Михайлович, подумал я. Кажется, при всем своем уме и практической смекалке, он не очень хорошо представляет, куда все катится.

– Я все понял, Евгений Михайлович, – сказал я. – Прямо сейчас я начинаю заниматься организационными вопросами. Как только все будет готово, мы вернемся к нашему разговору…

– Настоятельно прошу – не затягивайте! Все нужно было еще вчера! Ох, молодежь, молодежь! Как только все решите, нужно будет еще утрясти кое-какие формальности и сразу приступаем к делу!

Мы распрощались, и я на всех порах помчался в видеосалон, где вместе со своими партнерами провел стихийное собрание.

Во-первых, мы с Валериком официально предложили боксеру Сереге Витину долю прибыли с видеосалона. Серега хоть был и в курсе наших планов, сильно обрадовался.

– Не пожалеете, пацаны! – сказал он, горячо пожимая нам руки. Я, если что… Ну, сами знаете.

– Если понадобиться, людей сможем собрать больше, чем пять человек? – спросил я.

– Да были бы бабки! – заверил меня Серега. – Хоть полсотни народа соберем – КМСы и мастера голодные ходят, кто на заводе, кто на шабашке, чтобы куртку фирменную купить – два месяца пахать надо! Я ж говорю – бесплатно на тренировках друг другу бошки бьем, а тут… Да вы ж сами все знаете, не первый день знакомы, кое-чего вместе повидали!

– Отлично! – сказал я. Оптимизм Евгения Михайловича что до отношений с криминалом я не разделял. Дикий капитализм во всю пер из развитого социализма, тут без крепких кулаков не обойтись.

– А теперь, друзья, – объявил я, – сообщу вам новость. Есть предложение нам – открыть кооператив и заняться скупкой товаров от производителя.

– Да ты смеешься, Леш, – удивился Валерик, – это же нужно склады, транспорт, кучу рабочих… А бабок сколько… Это я даже не представляю…

– Все под контролем, Валер, – усмехнулся я. – Склады, транспорт и прочее – не наша забота. Наша забота – сделать так, чтобы с нами подписали договор на поставку чего угодно.

– А с чего бы кому-то подписывать такие договоры? – не понял Валерик.

– Газеты, Валер, читать нужно. Между прочим, мой отец уже почти первый секретарь горкома. Так что, от нас фактически нужны печать и счет в банке, куда бабки приходить будут.

– А много бабок в перспективе? – спросил посерьезневший Валерик.

– Много, – сказал я, – мы столько и не видели еще.

– Ну так давайте действовать, елки-палки! – Серега, ставший полноправным партнером, рвался в бой.

– Прямо сейчас в исполком поеду, – сказал я. – Если что, в кооператив втроем входим?

– Все втроем, – подтвердил Серега. Валерик согласно кивнул.

– И адрес нам понадобится, – сказал я. – Давайте чего-то решать с адресом.

Валерик развел руками.

– Если нужен адрес, то делайте на мой домашний. Раз уж пошла такая пьянка…

– Отлично. Теперь дело за малым – название придумать. Мне лично без разницы, но…

– Название четкое нужно! – озаботился Серега. – Чего, не знаете – «как вы яхту назовете, так она и поплывет!»

– А помнишь, Серега, у нас в клубе девиз был? – спросил Валерик.

– Да помню, там на иностранном чего-то…

– На латыни! «Per aspera ad astra» – через тернии к звездам! Вот и назовем «Астра» – звезда. К которой через тернии…

– Кооператив «Астра»… – задумчиво сказал я. – А что, годится…

– Нормально! – одобрил Серега и посетовал: – Эх, шампанского нету, а то бы обмыли такое начинание!

– Успеем еще, – сказал я. – Мне в исполком бежать, не забыли?

В общем, этот день стал днем рождения нашего кооператива. В исполкоме мне помог мой старый знакомый Николай Петрович, тот самый, в компании которого я очнулся в больничной палате тогда, в самый первый день… Несколько дней ушло на возню с документами – регистрация, устав, открытие счета и изготовление печати. Председателем кооператива стал я. По этому вопросу я специально созванивался с Лисинским, нужно ли именно мне занимать руководящую должность или лучше спихнуть ее на Валерика. Лисинский твердо сказал, что нужно. В результате Валерик стал коммерческим директором, а Серега – начальником снабжения. Нужен был также и бухгалтер, но эту проблему мы решили очень просто – заключили договор на обслуживание с бухгалтером Лисинского. И вот, кооператив «Астра» возник из небытия и готов решать самые насущные проблемы городского снабжения дефицитом.

Так уж совпало, что день нашей официальной регистрации совпал со днем, когда мой папенька официально вступил в должность. Телефон дома разрывался, поздравления летели отовсюду, а вечером у нас дома опять организовался фуршет с первыми лицами области, кучей цветов и сувениров и пышным застольем.

Что интересно, папенька, вступив в новую должность, моментально обуздал свою нелюбовь к генсеку. В любви не расписывался, но и нелюбовь не демонстрировал, произносил положенные фразы-заклинания о перестройке, гласности и новом мышлении. На фуршете вообще никаких политических разговоров не вели, все было празднично и торжественно, папеньку чествовали, а затем – чествовали и всех присутствующих. Я выглянул в окно – такого скопления черных «Волг» наш номенклатурный двор не знал никогда!

А на следующий день папенька провел селекторное совещание со всеми основными руководителями промышленности и торговли, и устроил публичную порку. Об этом даже написали в городской газете: «…заслуженной критике подверглись руководители предприятий, провалившие поставленные партией и правительством задачи…» По его словам, директора и прочие хозяйственники имели бледный вид.

А еще через день я имел еще одну встречу с Евгением Михайловичем Лисинским. В этот раз встреч проходила не в кафе «Уют», а почему-то, наверное, для пущей конспирации, в номере гостиницы «Турист». Кроме Евгения Михайловича в номере присутствовал еще один человек – джентльмен лет тридцати, одетый по чиновничьей моде – в безвкусный серый костюм.

– Прошу знакомиться! – обратился ко мне Евгений Михайлович. – Сослуживец вашего отца, инструктор промышленно-экономического отдела Юрий Сергеевич.

– Юрий Сергеевич в курсе нашей будущей деятельности, – сказал Лисинский. – И даже более того – он является важной ее составляющей. Вот, например, вчерашнее совещание вашего, Алексей, отца, навело шороху среди наших торгово-промышленных бюрократов! Так что вы думаете? Тезисы для совещания вашему отцу готовил ни кто иной, как Юрий Сергеевич!

Юрий Сергеевич скромно улыбнулся и развел руками. А Лисинский не прост, подумал я. Очень непрост. Целого инструктора горкома завербовал. Тот дал папеньке нужные тезисы – все в духе последних распоряжений правительства, конечно! И папенька эти нужные тезисы произнес, потому что нужно же нам изживать отдельные недостатки и издержки развития. Произнес папенька тезисы, нагнал на директоров ужаса и теперь появимся мы с извечным «делиться надо!»

– Остроумно, – сказал я, глядя на Евгения Михайловича с некоторым даже восхищением. Тот с улыбкой поклонился.

– Теперь, насколько я понимаю, – сказал я, – директора будут готовы к разговору? Особенно если услышат фамилию Петров…

– Не то что к разговору готовы, они на аминокислоты распадутся! – заверил меня Евгений Михайлович. – У вас все готово, молодой человек?

– Кооператив «Астра» к работе готов! – торжественно отрапортовал я.

– И замечательно! Вот прямо завтра и приступим. Начнем с химзавода, как договаривались… Там директор… как его, Юрий Сергеевич?

– Белинский, – подсказал горкомовец.

– Вот-вот. Белинский. Он человек слабый, если хорошенько на него надавить… Проблем не должно возникнуть.

– Там у него куча нарушений, просто вагон. И по линии ОБХСС, и прочее разное, – сказал Юрий Сергеевич. – Никуда он не денется.

– Ну и дай бог, – сказал Лисинский, – требовать у него четверть. Станет упираться, плакать, просить. Скинуть процентов до пятнадцати. Ничего, не облезет. Хотя бы пятнадцать процентов продукции в родном городе останется!

– Совершенно верно! – подтвердил Юрий Сергеевич. – А у вас, Евгений Михайлович, все готово? Склады и прочее?

– На кой бес мне склады, – с досадой сказал Лисинский, – продукцию прямо с завода по магазинам повезем. Там они этикетки сами переклеят. Товар остродефицитный, они его ждут, не дождутся…

– С новой ценой этикетки?.. – догадался я.

– Ну конечно, – ласково улыбнулся Евгений Михайлович. – Как только договор подпишем, деньги я на ваш счет, Алексей, перевожу. А вы уж на завод проплачивайте. Тут нужно очень аккуратно. Закон – превыше всего! – пафосно закончил Евгений Михайлович.

– К директору договариваться все втроем пойдем? – спросил я.

– Так лучше всего, – кивнул Лисинский.

Я задумался. Вообще, предложенная операция больше походила на банальный наезд рэкетиров. Только исполнено тоньше, а по сути…

– Мне бы вас на два слова, Евгений Михайлович, – сказал я.

Мы вышли в коридор.

– Есть одна проблема в этой прекрасной схеме, – сказал я. – А что, если мой отец узнает? Директор этот ему стукнет и все…

Евгений Михайлович с изумлением посмотрел на меня.

– Во-первых, Алексей, с чего бы ему узнавать? Если вы думаете, что этот Белинский позволит себе спросить у первого секретаря о том, в курсе ли первый секретарь бизнеса собственного сына, то вы таки заблуждаетесь. Не позволит он себе подобного. Во-вторых, руло у него не то что в пуху, а не хочу говорить в чем… И в-третьих, даже если ваш отец узнает… Ну и что? Дело это семейное, а не уголовное, к примеру. Да, может возникнуть небольшая неприятность – «Отцы и дети» и прочая классика. Но за эту небольшую неприятность, которой пока вовсе нет!.. вы заработаете большие деньги! Очень хорошие деньги, молодой человек. Если что, мы не будем сильно наглеть, возьмем у него десять процентов продукции, пусть спасибо скажет… Да мы и не будем этим постоянно заниматься, договор на полгодика, а потом пусть катится колбаской…

– Но… – сказал я, – оплатить даже десять процентов продукции завода… это же очень большие деньги.

Лисинский вдруг весело рассмеялся.

– Пойдемте обратно в номер, молодой человек, – сказал он. – Коньяку выпьем! А о пустяках не думайте – все будет в порядке!

И мы пошли в номер.

Глава 8

Потрошить директора химзавода отправились на следующий день. Все той же компанией – Лисинский, товарищ из горкома Юрий Сергеевич и я. Уже в тот день я оценил стратегическое мышление Евгения Михайловича. Кажется, он предусмотрел вообще все, что можно. Вот, например, Юрий Сергеевич. Попасть на территорию любого завода, а тем более в святая святых его – административное здание – задача не из легких для простого смертного. Но Юрий Сергеевич инструктор горкома, а значит все двери перед нами открылись в нужную строну. Мы поочередно прошли охрану у ворот, вахтера и секретаря, практически не задерживаясь. Директор тоже оказался на месте, что не так уж и часто случается с директорами. И не просто оказался, но лично провел нас в свой кабинет.

– Чем могу помочь, товарищи? – гостеприимно спросил он.

Директору – представительному грузному мужчине с обширными залысинами, было хорошо за пятьдесят.

Ответом на его вопрос было молчание. Тяжелое и угрожающее. Оно длилось где-то секунд двадцать, и директор успел забеспокоиться. Мы молчали. Я смотрел в пол. Евгений Михайлович с интересом рассматривал вымпелы и грамоты, множеством которых был украшен директорский кабинет. Что касается Юрия Сергеевича, то он с грозным изумлением смотрел на директора, который уже ерзал и покашливал.

– Я извиняюсь, – снова начал он, но закончить ему не дали.

– Да-а… – сказал Юрий Сергеевич, обменявшись многозначительным взглядом с Евгением Михайловичем. – Так что, товарищ… Белинский? Что мы теперь будем делать в сложившейся ситуации? Как вы считаете?

– Простите, в какой ситуации? – оторопело переспросил директор.

– В какой ситуации⁈ – гневно вскинулся Юрий Сергеевич. – Да вы что?!! Или вы не слышали вчера выступление товарища Петрова⁈

– Я слышал, я присутствовал… – торопливо подтвердил директор.

– Послушайте, товарищ Белинский, – холодно произнес Юрий Сергеевич, – у меня складывается ощущение, что мы с вами здесь теряем время. Как вы думаете, товарищи?

Я промычал что-то утвердительное, а Евгений Михайлович глубоко вздохнул и развел руками.

– Если вы присутствовали на вчерашнем совещании, – продолжил Юрий Сергеевич, – то вы внимательно слушали, о чем говорил товарищ Петров?

– Очень внимательно! – заверил его директор. – Но, товарищи, я не совсем понимаю…

– Издеваетесь? – злобно спросил Юрий Сергеевич.

– Ваньку валяет, – подтвердил Евгений Михайлович.

– Вы слышали мнение товарища Петрова о товарном дефиците в области?

– Слышал! – горячо воскликнул директор.

– И? – Юрий Сергеевич вопросительно уставился на него.

Перепуганный директор никак не мог понять, что именно от него хотят. Что чего-то хотят, он, похоже, понял. Но чего именно? Здесь он терялся в догадках и нервничал. Некоторое время основные участники дискуссии смотрели друг на друга, явно чего-то ожидая.

Наконец, Юрий Сергеевич махнул рукой и шумно встал со стула.

– Пойдемте, товарищи, – сказал он нам. – Лично у меня нет времени и желания уговаривать каждого… Здесь какой-то цирк, спектакль, или что? Я полагаю, что материалы нужно отправлять в прокуратуру, пусть они решают вопрос с товарищем Белинским.

Директор покраснел и, кажется, лишился дара речи.

– Постойте, – вкрадчиво сказал Евгений Михайлович, – вы же видите, товарищ растерялся. Правда, товарищ директор?

Директор, в глазах которого стояли слезы (упоминание прокуратуры, похоже, произвело на него очень сильное впечатление), изо всех сил затряс головой – да, он действительно растерялся.

– Гм… – сказал Юрий Сергеевич, с подозрением посмотрев на директора. – Вам, товарищ Белинский, первый секретарь горкома партии вчера русским языком сказал – искусственное формирование товарного дефицита в области не только недопустимо, но и преступно! Какое конкретно слово вам здесь не понятно?

– Все полностью понятно! – заверил директор.

– А какой процент продукции остается в области? – зловеще спросил Юрий Сергеевич.

Директор сначала открыл рот. Потом закрыл его. Ему словно не хватало дыхания. Я забеспокоился – такими темпами его сейчас кондрашка хватит прямо в кабинете.

– Никакой процент не остается, – сокрушенно сказал Евгений Михайлович. – Товарищ Белинский вывозит все. Как немецко-фашистский захватчик.

– Но, товарищи… – слабо сказал директор. Кажется, сравнение с немецко-фашистским захватчиком ему категорически не понравилось.

– И мало того, что он вывозит все, – продолжил Евгений Михайлович, не обращая никакого внимания на слабые попытки директора сказать что-то в свое оправдание, – так он еще и делает это через частную структуру! Это даже не немецко-фашистские захватчики, это белогвардейщина какая-то!

– Позор! – громогласно сказал Юрий Сергеевич.

– Состав преступления, – кивнул Евгений Михайлович.

– Товарищи, – плачущим голосом сказал директор, – я полностью открыт для любых предложений. Для любых!

– Вы как маленький, честное слово! – возмутился Юрий Сергеевич. – Я полагаю, что любой советский директор после вчерашнего выступления первого секретаря принял бы решение – реализовывать часть продукции у себя в области!

– В области, где вы сами живете и где живут ваши рабочие, – назидательно сказал Евгений Михайлович. – Например, четверть продукции – по краскам и по прочему хозяйственно-бытовому? Как вы думаете, Юрий Сергеевич?

– Четверть продукции необходимо реализовывать по месту производства! – Юрий Сергеевич был непреклонен и суров.

– Но, товарищи! – Директор утер мокрый лоб. – У меня же ведомственные контракты. Меня под суд отдадут за срыв.

Юрий Сергеевич посмотрел на директора с интересом.

– Суда боится! – удивленно сказал он нам.

– Ваши ведомственные обязательства – это святое! – заверил директора Евгений Михайлович. – На это никто не претендует. Речь, как вы уже, наверное, догадались, о тех товарах, что реализуются через структуру «Рассвет». Хорошее название, поэтическое! Пусть четверть товаров остается в области и продается через кооператив «Астра». – Евгений Михайлович кивнул на меня. – Кстати, позвольте вам представить – председатель кооператива «Астра», Алексей Владимирович Петров.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как встать и раскланяться.

Директор завода смотрел на меня с ужасом.

– Алексей… Владимирович? – спросил он севшим голосом. – Петров? Это… Это?..

– Именно, – подтвердил Евгений Михайлович. – Так что, товарищ Белинский, мы с вами договорились?

Директор тяжело вздохнул.

– Четверть от всего прямо сейчас не получится, – сказал он жалобно. – У нас договор с «Рассветом», у «Рассвета» договора со своими покупателями… Я не отказываюсь, ни в коем случае, но двадцать пять процентов…

– Начинаются какие-то торги, – возмутился Юрий Сергеевич. – Товарищ Белинский, вы не на восточном базаре! Не забывайтесь!

– Ну-ну-ну! – умиротворяюще произнес Евгений Михайлович, который в нашей компании определенно играл роль «доброго следователя». – Пусть будет двадцать процентов, что уж тут… Мы прекрасно понимаем проблемы товарища директора. А вы, товарищ директор, не забывайте, что восемьдесят процентов остается таки вам. То есть, я хотел сказать – кооперативу «Рассвет». Что, мы договорились?

– Договорились, – выдохнул директор.

– Вот и славно, – расцвел в улыбке Евгений Михайлович. – Только сразу предупреждаю – согласовывать количество и номенклатуру будет в том числе и Юрий Сергеевич, который… Вы сами понимаете, я думаю?

Директор утвердительно мотнул головой. Мне даже жаль немного стало этого мужика. Но я тут же одернул себя, что жалеть тут некого – этот мужик, имеющий сейчас жалкий вид, ловко распределял продукцию через свою структуру, практически – продавал сам себе, чтобы перепродать уже дороже. Очень простой бизнес, подумал я. Просто примитивный. Но прибыльный.

– А раз все понятно, – подвел итог Евгений Михайлович, – то завтра от кооператива «Астра» придут люди и заключат договора. Например, после обеда. Согласуем цену, количество, сроки отгрузки и все прочее. Я так думаю, что через недельку начнем отгрузку? Как считаете, товарищ Белинский? – Евгений Михайлович лихо подмигнул оторопевшему директору.

В салоне бежевой «Волги», принадлежавшей Лисинскому, царило праздничное настроение.

– Ну вот, как все просто и легко! – говорил довольный Евгений Михайлович. – На ровном месте очень приличный заработок! Таки сегодня день прошел не зря? Предлагаю поехать и отметить удачную сделку в наше кафе! Там по крайней мере официант не плюнет в салат, а повар не украдет все масло!

Юрий Сергеевич от банкета очень вежливо отказался. Сослался на дела и большую занятость. А вот я отказываться не стал. Высадив Юрия Сергеевича неподалеку от здания горкома, мы отправились отмечать сделку. Евгений Михайлович заявил, что у него имеется прекрасное грузинское, как раз для таких случаев, да и приличное мясо найдется. Я не большой любитель вина, но пришлось согласиться. После первого тоста я спросил:

– Скажите, это же ваши люди пойдут завтра на химзавод заключать сделку?

– Да какие там мои люди, что за сильные выражения, – сморщился Лисинский, – пойдет Яша Левин. Я его хорошо знаю и доверяю, этот проходимец директор его вокруг пальца не обведет! Никогда!

– Ваши люди заключат договор, – сказал я, – ваши люди переведут деньги на наш счет. А потом с нашего – на заводской. А потом повезут товар… куда, кстати?

– Повезут туда, где его можно продать по лучшей цене, – пожал плечами Евгений Михайлович. – Но чего вы так беспокоитесь, Алексей? Кое-что попадет на полки магазинов и у нас в городе, что уже неплохо! Или вас волнует то, что всю техническую сторону деятельности осуществляю я? Вполне понимаю, законный вопрос! Говорю сразу – договор на поставку подписывать вам. Нужно будет это сделать уже прямо-таки завтра! И в этом договоре вы сможете прочесть все условия и увидеть все суммы, мы ничего от вас не собираемся утаивать. Теперь, что касается прибыли. Вас, конечно, интересует этот вопрос?

– Конечно интересует, – согласился я.

– Прибыль мы с вами поделим пополам. Точную сумму сделки нам завтра объявит Яша Левин, от нее и будем плясать. Пополам, я считаю, будет справедливо? Ведь я, как вы уже заметили, действительно беру на себя всю техническую сторону. Более того! Ваша половина прибыли будет выплачена вам немедленно, сразу после подписания договора. Не нужно будет ждать, когда все продастся. Устраивает вас такой расклад? Или вы считаете, что Лисинский собирается вас в каком-то месте надуть?

– Нет, не считаю, – сказал я. Почти искренне. Почти. Я подумал о том, что «надуть» для Евгения Михайловича – совершенно естественная часть игры, в которую мы играем – коммерции. Нет, я не думал, что Лисинский станет обманывать меня на деньги. Я ему был нужен. Если схема с химзаводом пройдет гладко, то, очевидно, можно будет повторить ее в других местах. Тогда получается, что не только я ему, но и он мне нужен. И что у нас возник своего рода симбиоз. Но как ловко он собрал этот паззл! Злой следователь – добрый следователь. Директор, у которого рыло в пуху. Сын начальника. Тренд на борьбу с дефицитом. Все увязывается, и мы зарабатываем… кстати, хороший вопрос – сколько? Что там нам завтра расскажет Яша Левин…

– А раз не считаете, – сказал Евгений Михайлович, – то тогда давайте поднимем еще один тост – за плодотворное будущее сотрудничество!

Сотрудничество действительно ожидало быть плодотворным…

На следующий день Яша Левин, – пожилой и очень медлительный мужчина, пришел в кафе «Уют», где я слегка нервничал и безостановочно пил кофе чашку за чашкой, и принес договор. В нем были оговорены условия поставки лакокрасочной продукции на сумму в шестьдесят четыре тысячи рублей. Я был как-то даже немного оглушен, а вот Евгений Михайлович выглядел недовольным.

– Больше ничего нельзя было сделать, – развел руками Яша Левин. – У него больше ничего нет. Я видел их склады – они пустые. Но он клянется, что в следующем месяце будет больше. Подписывайте договор и не морочьте мне голову.

Я подписал договор, а Яша Левин объявил, что первая отгрузка через пять дней, и раскланялся.

– Шестьдесят четыре тысячи… – задумчиво сказал Лисинский. – Ну что же, черт с ним. С паршивой овцы хоть шерсти клок. А теперь давайте поговорим о серьезных вещах. Продадим мы всю эту музыку… – Евгений Михайлович ненадолго задумался, – тысяч за сто. По максимуму, молодой человек, товар ликвидный, да, но сильно не разгонишься – это не американские штаны. И это выходит тридцать шесть тысяч рублей. Минус накладные расходы, гонорар Юрию Сергеевичу, Яше и прочим. В сухом остатке получается у нас примерно тридцать. Итого, ваш пай – пятнадцать тысяч. Одну минутку подождите.

Евгений Михайлович скрылся в подсобке, а через пару минут появился с полиэтиленовым пакетом, который и был мне торжественно вручен. Я заглянул в пакет – там лежал газетный сверток, перехваченный резинкой. Пятнадцать тысяч рублей.

– Конечно, это не сокровища Эльдорадо, – извиняющимся тоном сказал Лисинский, – но уже кое-что. А для нашей местности, так, скажу я, и вовсе неплохо.

Я от души поблагодарил Евгения Михайловича и торжественно пообещал заходить по субботам и средам – на собрания кооператоров.