Текст книги "Капитали$т: Часть 2. 1988 (СИ)"

Автор книги: Деметрио Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Евгений Михайлович? – удивляюсь я.

– Ну я же говорю – Женя. Он где-то там – то ли в Юрмале, то ли в Риге, греется на солнце, вместо того, как это полагается порядочному человеку, делать дела у себя дома.

– Иногда обстоятельства бывают сильнее нас… – вздыхаю я.

– Ой, что вы мне говорите за эти обстоятельства, – заводится Яков Наумович. – Женя боится жулья. Спрашивается, если ты боишься жулья, то зачем идешь работать в коммерцию? Сиди на пенсии и выращивай помидоры на даче. Лично меня грабили четыре раза, так и что из того? Я же не сбегал после этого куда-нибудь в Таджикистан. А Женю даже никто не грабил!

Я вижу, что Яков Наумович уже почти начал очень поучительную и интересную, но вместе с тем очень длинную историю из своей насыщенной приключениями жизни, и я тороплюсь сбежать.

– Кстати, а что вы переучитываете? – спрашиваю я официанта перед тем, как покинуть кафе «Уют».

– Понятия не имею, – говорит официант и улыбается.

Я выхожу на улицу. Стоит прекрасная летняя погода – жарко, но умеренно. Улицы почти пусты – советские люди либо работают, либо учатся. Пенсионеры прогуливаются от магазина до магазина – ищут, чего где «выбросили», купить еду становится с каждым днем сложнее и сложнее. На рынке, впрочем, есть почти все, но дороже. Мы, «новые советские», покупаем еду на рынке – мясо, овощи, яйца, молоко и прочее, и у многих из нас эта привычка сохранится на многие годы, даже во время полного товарного изобилия, расцвета супер-гипермаркетов с вышколенным персоналом, акциями и скидками…

А ведь я сегодня пару статей уголовного кодекса нарушил. Лет на десять, при плохом раскладе. Мне почему-то становится смешно, я улыбаюсь, и какая-то строгая бабушка неодобрительно смотрит на меня. Наверное, решила, что я уже выпивши в столь ранний час. Все-таки, странное это место – Советский Союз, думаю я.

Глава 24

Мои компаньоны с каким-то детским интересом рассматривали доллары и монеты, которые я получил от Якова Наумовича.

– Некрасивые какие-то у них бабки… – задумчиво сказал Серега. – Какие-то серо-зеленые… Скучные! Вот у нас – другое дело! Зеленые, красные, синие – смотришь и глаз радуется! А вот рыжье – тема!

– Да, монеты красивые… – подтвердил Валерик. – Точно настоящие, не фуфло?

– Яков Наумович по мелочам людей не дурит, – усмехнулся я. – Нормально там все, не беспокойтесь!

Серега тяжело вздохнул.

– Если менты это богатство найдут, то все. Хана. Десять лет как с куста. А раньше бы вообще расстреляли нафиг. Я не пойму, парни. Держать валюту и золоту опасно. Потратить сложно. Нафига козе баян, объясните!

– Потому что наш родной советский рубль тяжело болен и вот-вот помрет, – сказал я. – Держать кучу наличных рублей – дурь несусветная. Это как сидеть в жаркий день возле большой горы мороженного и смотреть, как оно потихоньку тает и тает…

– Ну, не знаю… – сказал Серега, с сомнением качая головой.

– Деньги нужно держать либо в каком-то товаре, либо в валюте, – сказал я. – Только так получится сохранить.

– Ты это все добро заныкай получше, – заметил Валерик. – А то и правда, не ровен час…

– Обязательно, – ответил я, подавив усмешку. Действительно – смешно. В квартире у первого секретаря горкома – валюта и золото. Куда из прятать – черт его знает… В вентиляцию, что ли, как в романе Булгакова…

– А если придут с обыском, то скажу, что подбросили враги, – по-булгаковски добавил я, уже не скрывая усмешки.

– Вообще, все правильно, – сказа Валерик. – Я вчера за каким-то хреном программу «Время» посмотрел…

– Ну ты даешь! – улыбнулся Серега.

– Да ничего смешного, – сказал Валерик мрачно. – Все катится к чертовой матери. Армяне с азербайджанцами друг друга режут – дружба народов, хрен ли. Уже войска туда вводят. Такого же никогда не было…

– Теперь будет, – сказал я.

Мы пьем «Пепси», закусываем принесенными Валериком бутербродами с «докторской» колбасой и рассматриваем доллары. Жизнь почти прекрасна. У моих компаньонов очень серьезный вид, они как будто даже повзрослели на несколько лет, приобщившись к запретным сокровищам. Экструдер без перебоев выдувает пленку. В ресторанах мы уже свои люди, раскланиваемся с завсегдатаями, которые большей частью – наш брат-кооператор. От спиртного начинает слегка пошаливать печень. Центровые таксисты узнают нас в лицо, так что объяснять куда ехать – не нужно. В институте я почти не появляюсь.

Тем утром я, как обычно, шел в наш офис в ДК – неспешно и важно, как и полагается начальнику. Утро выдалось жарким – середина июля, как-никак, на небе ни облачка, десять утра, и день предстоит знойный и пыльный. А у нас даже кондиционера нет, мрачно подумал я. Буржуи недоделанные, не можем достать банального кондиционера, охлаждаемся вентиляторами, словно какие-нибудь папуасы. Нам обещали привезти БК – самый ходовой советский кондиционер, с переплатой, естественно, но воз и ныне там, в эпоху тотального дефицита обещанного ждут три года…

– Молодой человек! Молодой человек! Извините, пожалуйста…

Что такое? Это, кажется, меня. На обочине стоял пыльный видавший виды «Москвич» с открытым капотом, а рядом с ним – два мужика – тоже пыльные и видавшие виды.

– Не могли бы вы подсказать… – обратился ко мне один из мужиков. Выглядел он очень уставшим и несчастным. Совершенно безопасным.

– Да, да… – вежливо сказал я, останавливаясь возле «Москвича».

В ту же самую секунду меня схватили сзади и заломили руки.

Вот и приехали, пронеслось у меня в голове. Это кто ж такие? Естественно, ни о каком сопротивлении и речи быть не могло, приняли меня очень профессионально, запихнули на заднее сиденье, и пыльный «Москвич», взревев мотором, рванул с места в карьер. Слева и справа от меня сидели мрачного вида мужчины.

– Только без глупостей, – сказал мне тот, который был слева. – Будешь сидеть тихо – больно делать не будем. Будешь трепыхаться… – в этом месте он многозначительно замолчал.

– Вы кто такие? – переведя дыхание, спросил я.

Мужчина, сидевший рядом с водителем, повернулся ко мне. Мелькнула красная книжечка.

– Гозбезопасность, – сказал он отрывисто.

Так. Уже хорошо, что не бандиты. А может быть и не очень хорошо. Если гозбезопасность, то меня должны отвезти в самое логово кровавой гебни. Которое, как известно, расположено в центре. А мы почему-то едем в совершенно противоположную сторону – на западную окраину. Это немного напрягло меня. Хотя, с другой стороны, если везут не в саму контору, то, возможно на какой-то неформальный разговор… На какой? Что у них есть? Да твою ж мать, пронеслось в голове. Доллары и золотые десятки так и лежат у меня в комнате, в шкафу. А если сейчас обыск? Мысли метались безо всякого толка. Нужно брать себя в руки… Нужно.

– Я задержан⁈ – громко поинтересовался я. – Если задержан, то почему не составлен протокол задержания? Если арестован, то где ордер на арест? Что вообще происходит? Вы вообще понимаете, что творите⁈

Сидящий справа мужик, не сдерживаясь, заржал. А сидящий впереди лениво сказал:

– Сейчас приедем, там тебе все объяснят.

– В приемной у меня насидитесь! – решил вконец обнаглеть я. За что тут же получил ощутимый тычок в бок.

Черт знает что! Может они меня перепутали с кем-то? И тут, словно в ответ на мой невысказанный вопрос, ко мне снова повернулся сидящий спереди.

– Значит, слушай меня внимательно, Петров Алексей Владимирович. Сейчас мы выйдем из машины и пройдем в одно место. Там с тобой хотят поговорить. Чтобы вел себя спокойно и тихо. Иначе сделаем больно. Понял?

Я кивнул. Чего уж непонятного! «Москвич» заехал на территорию недавно построенного микрорайона и притормозил у новенькой двенадцатиэтажки, почти вплотную к подъезду. Кажется, она еще была не заселена. И, кажется, что я таки не арестован. Хоть какая-то радость.

Мои спутники провели меня до квартиры на третьем этаже – двое впереди, двое сзади. Подъезд пах свежей краской, штукатуркой и еще чем-то строительным.

– Заходи, – указал на дверь один из похитителей. Я потянул за ручку – дверь была открыта.

– Приехали? Проходите, Алексей Владимирович, не стесняйтесь! – раздался голос откуда-то из недр квартиры. Я прошел пустой коридор и оказался в комнате.

Комната почти без мебели. Три стула, какие-то ящики и коробки. Но чистая – никаких пятен краски и других следов ремонта. В комнате двое мужчин. Один – неопределенного возраста, может быть за тридцать, а может и около пятидесяти, какой-то серый, в дешевых индийских джинсах, сандалиях и полосатой рубашке поло. Второй – молодой, может быть лет двадцать пять – двадцать семь. На нем убогий коричневый костюм, из тех, которые часто носят номенклатурщики с самого низа должностной пирамиды. Явно птица невысокого полета.

– Да вы садитесь, Алексей Владимирович, – старший гостеприимно указал на стул. – Садитесь! И, прошу вас!.. уж не взыщите за то, что доставили вас сюда… так сказать, без лишних политесов. Ребята – простые оперативники, какой с них спрос, сами понимаете…

Наглость – второе счастье, решил я, поудобнее располагаясь на шатком стуле. И сказал, стараясь, чтобы голос звучал как можно более официально:

– Я вас внимательно слушаю, товарищи.

Товарищи заулыбались.

– Неплохо держится паренек, – сказал старший молодому.

Молодой согласно кивнул.

– Для начала разговора я представлюсь, – сказал старший. – Зовут меня… ну, скажем, Петр Петрович. Я представляю, как вы уже догадались, органы гозбезопасности.

– Удостоверение можно посмотреть? – спросил я.

– Нет, – покачал головой Петр Петрович. – Удостоверение нельзя посмотреть. Вам, Алексей Владимирович, придется поверить мне на слово.

Я пожал плечами.

– Узнать кто вы – на самом деле не так уж и сложно. Было бы желание.

– Не спорю, – примирительно сказал Петр Петрович, – тем более, что один из близких друзей вашего отца работает в нашем ведомстве на ответственной должности. Это нам давно известно, Алексей Владимирович. Нам вообще много чего известно.

– У вас работа такая, – безразлично сказал я.

– Вот здесь вы правы, – по-отечески улыбнулся Петр Петрович. – Именно такая у нас работа – знать и понимать. Вот мы, например, знаем, что возглавляемый вами кооператив «Астра» нанес государству ущерб уже в десятки тысяч рублей.

– Бред какой-то, – честно сказал я. – Ущерба мы не нанесли ни на копейку. Занимаемся реальным производством, удовлетворяем товарный голод, решаем проблему дефицита.

– Ага, ага, – кивнул молодой. – Честный и безупречный комсомолец, студент экономического факультета! Не отличник, правда, но со всех сторон характеризуется положительно. Сначала мелкие спекуляции – пару джинсов перепродать. Затем – нелегальный видеозал с иностранными фильмами. Связь с мелкими уголовниками. И это – сын ответственного партийного работника!

– Потом странные отношения с небезызвестным Евгением Михайловичем Лисинским, – подхватил Петр Петрович. – Жульническая сделка с химическим комбинатом, покупка фиктивно списанного промышленного оборудования… что там еще?

– Сколачивание преступной группировки из действующих и бывших спортсменов, – подсказал молодой.

Петр Петрович сокрушенно вздохнул.

А я развел руками.

– Ну, граждане начальники, – сказал я, – насчет сколачивания какой-то там группировки это вы вообще пальцем в небо. Кооператоры и спортсмены сами собой организовываются. И все потому, что вы с преступностью плохо боретесь.

– Возможно, возможно, – кивнул Петр Петрович. – И что нас удивляет в вашей истории, Алексей Владимирович… Вам же всего восемнадцать! Ведь не бывает же так! Это же поразительное совершенно, немыслимое дело!

– Отчего же… – пожал плечами я. – В гражданскую войну семнадцатилетние полками командовали.

– Гайдар, да, – согласно сказал Петр Петрович. – Но это же исключение. Вообще, так не бывает.

– Два новых автомобиля у них, – снова начал перечислять мои злодеяния молодой, – по спекулятивной цене куплены, из ресторанов не вылезают, денег не считают. И я уверен, что если по месту жительства провести обыск, то найдется разное интересное…

Я усмехнулся. Страх и растерянность отступили. Им определенно чего-то от меня нужно.

– Граждане начальники, – сказал я, – я так понимаю, что вы меня для делового разговора позвали? Так может быть к нему и перейдем?

– Резонно, – согласился Петр Петрович. – Очень резонно вы рассуждаете, Алексей Владимирович, очень зрело, это-то и вызывает у нас некоторое недоумение, понимаете? Откуда вы такой взялись, право⁈ Диву даемся, честное слово!

Откуда я взялся – тебе не узнать, подумал я с ожесточением. А если и узнаешь, то все равно не поверишь.

– Но к делу, так к делу, – продолжил Петр Петрович. – По нашим сведениям, совсем недавно вам поступило предложение – поучаствовать в открытии банка.

– Частного банка, – добавил молодой.

– Частного, – согласился Петр Петрович.

Ага, подумал я. Вот откуда ветер дует. Что же, посмотрим, чего они захотят.

– И необходимо, – продолжил Петр Петрович, – чтобы вы на это предложение согласились. И вошли в число учредителей.

– Кому необходимо? – с легкой улыбкой поинтересовался я.

– Нам, – коротко отрезал Петр Петрович. А молодой добавил:

– Вы же понимаете, что с нашей организацией вам лучше поддерживать нормальные отношения.

– Я понимаю, – сказал я, – что вам понадобится еще что-то, кроме того, чтобы «Астра» стал учредителем будущего банка.

– Естественно, – подтвердил Петр Петрович. – Вы должны будете сообщать нам обо всем, что связанно с этим банком. Обо всем, что станет вам известно, конечно. И выполнять поручения, которые могут возникнуть к тому времени.

Понятно, подумал я. Очевидно, что представители гозбезопасности поняли – запахло по-настоящему большими деньгами. И на запах слетелись. Похоже, они что-то прознали о схемах, которые собираются мутить комсомольцы. Но ничего конкретного у них нет, а источник информации нужен. И тут подворачиваюсь я… Остается открытым вопрос – а чего конкретно они хотят?

– И что мы получим в итоге? – спросил я.

Петр Петрович широко улыбнулся.

– Возможность жить, как жили. Отсутствие вопросов со стороны органов. Это уже немало.

– К тому же, – добавил молодой, – вы сможете воспользоваться, так сказать, плодами работы банка. Вы и ваши друзья. Речь идет о больших деньгах.

– А как вам такой вариант, – спросил я легкомысленно, – прямо отсюда я иду к отцу и полностью пересказываю ему содержание нашего разговора. Он звонит своему товарищу в вашей конторе и начинается дикий скандал…

Петр Петрович понимающе кивнул.

– Дикий скандал действительно начнется в этом случае, – сказал он. – Но только он будет фатальным для всех, Алексей Владимирович. Для всех, включая вашего отца. Вы же понимаете, что мы в курсе ваших дел. Например, в курсе того, как по звонку из горкома вашему коллективу поставляется дефицитное сырье… Так что, для вашего отца это в лучшем случае – потеря должности. А в худшем… Сами понимаете. Сейчас же гласность, шило в мешке не утаишь, что-то да вылезет…

– Обязательно вылезет, – сказал молодой.

– Логично, – сказал я задумчиво. – Но есть еще один нюанс, граждане начальники.

– Это какой же нюанс? – с интересом спросил Петр Петрович.

– Да очень простой, – сказал я. – По большому счету, с этими комсомольцами у нас был всего один разговор, за бутылкой вина. Что-то вроде договора о намерениях. Не факт, что они не раздумают. Или вообще не плюнут на эту затею. Ребята-комсомольцы боятся криминального элемента…

– И правильно боятся! – подмигнул мне Петр Петрович. – Совершенно правильно боятся, и не раздумают они, и не плюнут! Ждите, Алексей Владимирович, не сегодня – завтра, вам позвонят!

– Обязательно позвонят, – подтвердил молодой.

– Бумаг никаких подписывать не буду! – снова обнаглел я.

– Да что вы, честное слово… – улыбнулся молодой. А Петр Петрович разразился прочувствованной речью:

– Боюсь, Алексей Владимирович, что у вас сложилось превратное впечатление о нас и о нашем предложении. Вас никто не вербует в сексоты или агенты. Никто не собирается брать с вас какую-то подписку. Ничего подобного! Смотрите на это проще – вы представляете наши интересы в будущем банке. А мы представляем ваши интересы в нашей конторе. Партнерство, своего рода!

– Но мы – старшие партнеры, – уточнил молодой.

– Все верно! – подтвердил Петр Петрович. – И соглашение у нас будет джентльменское. Мы сделали предложение. Вы согласились. Все, ничего больше. Вы все поняли?

– Понял, – сказал я, – а скажите, Петр Петрович, на тех комсомольцев, Сашу и Юру, у вас совсем-совсем ничего не нашлось?

– Такого не бывает, чтобы совсем ничего, – важно сказал Петр Петрович, – каждый гражданин Советского Союза в чем-то да виновен, это аксиома! Другой вопрос – зачем нам беспокоить курицу, которая почти готова нести золотые яйца?

– А она точно будет их нести? – спросил я.

– А не будет нести – отправится в суп! – провозгласил Петр Петрович.

– Соглашайтесь, Алексей Владимирович, – сказал молодой. – Ну что вы, в самом деле⁈ Не понимаете, какие времена наступают?

– Очень хорошо понимаю, – сказал я мрачно.

– И ваш ответ⁈ – Чекисты выжидательно смотрели на меня.

– Вынужден согласиться.

Чекисты расцвели улыбками.

– Вот и снова вы демонстрируете зрелость и дальновидность, – сказал Петр Петрович. Льстец хренов. – Возьмите номер, – он протянул мне клочок бумаги с цифрами, – по нему можете оставлять сообщения для Петра Петровича, если будет что-то срочное. Ваши телефоны нам известны, в случае чего – мы с вами свяжемся. На этом – все, не смею задерживать.

Я поднялся со стула. Да, утро выдалось тяжелым.

– Рад был знакомству, Алексей Владимирович, улыбнулся Петр Петрович. – Хорошего вам дня. Один только вопрос у меня остался… Не хмурьтесь, он последний и не по делу, а так – любопытства ради…

– Ну, спрашивайте, – буркнул я.

Петр Петрович хитро прищурился.

– Некая Екатерина Петровна Лебедева, известная городская гадалка, вам откуда известна?

Глава 25

На секунду я растерялся. А Петр Петрович все же наблюдательный товарищ… Умеет держать стойку на непонятное.

– Просто шапочное знакомство, – сказал я осторожно. – Она раньше с неформалами тусила, а мы им продавали всякие мелочи. Вот и познакомились. А что такого? Сейчас это модно. Вон – во всех газетах экстрасенсы и гадалки.

– Верно, все верно, – согласно кивнул Петр Петрович. – И вот все у вас так, Алексей Владимирович. Если на каждый факт отдельно посмотреть – все нормально. А если всю картину в целом увидеть, – Петр Петрович развел руками, – то не сходятся концы с концами. Никак не сходятся! Все неправильно, все подозрительно… Может быть у вас есть, что сказать по этому поводу?

А что, – пронеслось в голове… вот взять и вывалить все этой парочке. Все, с самого первого дня! Рассказать им… ну хотя бы про август девяносто первого. И пусть живут с этим! Но не поверят же. Сочтут, что я или псих, или издеваюсь…

– Я понятия не имею, о чем вы говорите, – отчеканил я.

Петр Петрович понимающе кивнул.

– Ну нет и нет. И славно. У меня почему вопрос возник? Я вам откровенно расскажу, вот как на духу, чтобы градус доверительности, так сказать, между нами повысить. Эту Лебедеву мы случайно в вашем круге общения обнаружили и сильно удивились, она у нас давно на карандаше… Сложной судьбы женщина, хлебнула горя на своем веку… На принудительном лечении состояла, между прочим, знаете? Вижу, знаете. А сейчас снова по своей специальности пошла – предсказывает будущее. И как ловко предсказывает, сбывается многое, кто бы мог подумать! Мы, Алексей Владимирович, во все такое не верим, у нас, знаете ли, сплошной материализм и эмпириокритицизм. Но внимание обращаем, есть такая установка…

Я пожал плечами.

– Ничего не могу добавить…

– И не нужно, – согласился Петр Петрович, – о главном мы договорились, а прочее… Жизнь все по своим местам расставит. Что же, как говорится, не смею задерживать.

Покинул конспиративную квартиру я в мрачном настроении. Впрочем, все могло быть хуже и намного. Например, если бы контора взялась за наш бизнес по-настоящему. Похоже, что у них тоже перестройка. И все сыплется к чертовой матери. Скорее всего, несколько конторских офицериков средней руки решили срубить хороших денег по легкому. Мелочевкой рук пачкать не стали, а настроились сразу на крупную добычу – первый частный банк в нашем регионе. Ох, Петр Петрович, авантюрно, очень авантюрно! А у Юрика – одного из комсомольцев, будущих банкиров, отец в КГБ работает, вспомнил я наш хмельной разговор в «Юпитере». Какие-то внутриконтроские войны? Или что-то другое? И что мне теперь с этим делать? Неприятностей они доставить могут – это факт. С другой стороны – Петр Петрович может и пригодится, контора пока еще сильна и влиятельна. А в случае, если товарищи чекисты начнут сильно наглеть… Тогда можно и по-другому поговорить. А вот валюту и золото нужно хорошенько спрятать… И предупредить Серегу, чтобы ствол заныкал как следует. Даже интересно, думал я, на чем они подловят Орловского и компанию? Петр Петрович совершенно конкретно сказал, что не сегодня – завтра прибегут за защитой…

На счет «не сегодня – завтра» Петр Петрович погорячился, конечно. Александр Сергеевич Орловский прибежал к нам в контору ровно через неделю после милого общения с чекистами. Очень возбужденный, я бы даже сказал – перепуганный. Какой-то весь растрепанный и жалкий. Похоже, что с сильного похмелья. Наша компания была как раз в сборе в полном составе, да еще и на огонек Матвей – приятель-штангист.

Мы с удивлением разглядывали Орловского, которого я даже не сразу узнал. А Серега, как наименее чувствительный из нас, безо всяких предисловий поинтересовался:

– Что случилось?

– Беда… – выдохнул Орловский и рухнул на заботливо подставленный Валериком стул. – Беда, парни… что делать – не знаю.

– Ты рассказывай, Саш, – сказал я сердобольно. – Дайте ему воды, что ли… Не видите – нехорошо человеку!

Орловскому налили стакан «Пепси», который он с жадностью осушил.

– Вот теперь рассказывай, – сказал я, – только с самого начала и в подробностях.

Орловский покорно кивнул. Сделав несколько глубоких вдохов, он приступил к рассказу.

– Вчера вечером сидели в «Юпитере». Все как всегда. Выпили немного. Тут девочки появились, незнакомые, в первый раз там увидели. Ну мы подкатили – туда-сюда, выпили за знакомство. Одна мне понравилась, блондинка. Сидит такая, глазки строит. Разговорились. Вроде бы студентка, не замужем и все такое.

– Все они не замужем, когда в кабак приходят, – хохотнул Серега. Я укоризненно посмотрел на него – дай рассказать человеку.

– Ну вот я и говорю, – сбивчиво продолжил Орловский, – девчонка хорошая, незамужняя… И такая, знаете… не проститутка. Сидим, общаемся. А она говорит – у вас тут скучно, а у друзей моих вечеринка сейчас. День рождения или что-то такое, я уже не помню. Говорит, поехали, оторвемся!

– Точно не проститутка, – не удержался Валерик. – Все не проститутки так делают – с первым встречным на хату к знакомым!

Серега тихонько заржал. А я молча показал Валерику кулак.

– И поехали к ее знакомым, – продолжал Орловский, который совсем пал духом, – а там действительно вечеринка, стол накрыт, народ приветливый – простая студенческая молодежь… Ну что… Сели, выпили, потом еще. Тосты, заздравные. А потом кто-то в карты предложил сыграть, но с этого места я уже плохо помню…

Я с досадой поморщился. Ну, конечно. Классика. Мог быть и вариант с ревнивым мужем, но карты – изящнее.

– Я же не игрок, не картежник, – плачуще продолжал Орловский, – я вообще не знаю, с какой стороны за эти карты взяться, а тут, как только колоду раздали, я просто отрубился. Ничего не помню, как было… Ничего! – в отчаянии закончил он.

– Недавно кино по телеку показывали, – сказал задумчиво Матвей, – «Криминальный талант» называется. Вот очень похоже.

– Хороший фильм, – согласился я. – А ты, Саша, рассказывай, чем все закончилось.

– Проснулся я утром, – продолжил Орловский, – но уже не на той квартире, в каком-то подвале. Вокруг рожи уголовные, в наколках. И один вежливый – показывает бумажки. А в бумажках расписанные партии, как играли. И расписка моя. Что я денег должен…

Тяжелый вздох снова вырвался из моей груди.

– И на сколько же вас нагрузили, дорогой коллега?

– Сто пятьдесят штук, – срывающимся шепотом сообщил Орловский. И схватился за голову. – Что делать теперь, парни? А?

В комнате воцарилась тишина – мы переваривали полученную информацию. А я про себя отдал должное Петру Петровичу. Умеют, когда захотят! Вот если бы государственной безопасностью с таким же рвением и такой же изобретательностью занимались, то единый могучий еще тыщу лет простоял бы.

– Не хило, – сказал Матвей, с изумлением разглядывая Орловского. – Не играл бы ты, браток, не ходил бы без порток!

– Круто! – восхитился Валерик.

А я сказал:

– Давайте, дорогой Александр Сергеевич, рассказывайте все до конца. Кто, чего… Вам еще «Пепси» налить?

Орловский помотал головой и с истерическими нотками зачастил:

– Вы не понимаете! Это страшные люди, страшные! Они меня утюгом, как в том фильме! Горячим! Они на все способны! Сказали, что если не отдам, то…

– Сколько времени дали, деньги собрать? – спросил я мрачно.

– Неделю!

– Кому ты проиграл, можешь сказать?

– Какому-то Чудику, – плачуще сказал Орловский. – Вова Чудик, кажется так. Друг Седого.

Ну конечно, кто бы сомневался…

Матвей с досадой стукнул себя кулаком по колену.

– Ну, сука синяя! Нет, нужно было его гасить, а не договариваться ни хрена! Гасить, как Быка, какие могут быть разговоры, когда они вот что творят! Подсыпали какой-то херни, из ничего долг нарисовали. Вы, парни, все с ними миром разойтись хотите, а я вам говорю – никакого мира с ними быть не может.

– Ты уже отдал чего-то? – спросил я Орловского.

– Машину забрали, – сказал Орловский бесцветным голосом, – и наличность, какая была… тысяч двадцать, кажется. Такую сумму я не вытяну, парни. Тем более, за неделю…

– А от нас ты чего хочешь? – довольно жестко спросил Орловского Серега. – Ничего мы им предъявить не можем, формально они правы. К ментам иди, решай вопрос. Пиши заяву – деньги вымогают, машину забрали, то да се…

– Нельзя! Нельзя мне формально! – в отчаянии воскликнул Орловский. – Они, пока я без сознания был… фотографировали меня с той девкой… без одежды, понимаете? Она и несовершеннолетняя еще оказалась, сказали.

– Понимаем, – сказал Валерик. – Скандал на весь областной комсомол. С должности выпрут?

– Вообще отовсюду, – прошептал Орловский. – Это же все! Вы поймите, парни, это все, пропала жизнь, конец всем планам, всему!

– Ну, ну, не нужно драматизировать, – сказал я. – Ты же говорил, что у этого вашего Юрика батя в «конторе», так подключайте его. Пусть помогает, елки-палки!

– Да вы что! – закатил глаза Орловский. – У Юрика батя по экономической части! Ни в коем случае нельзя, чтобы он вообще знал, он же нам тогда по банку помогать откажется!

– И правильно сделает, – сказал я жестко. – Как же с тобой, Саша, можно дела иметь, если ты на ровном месте в такую херню встреваешь? Это что, получается, каждый раз тебя из такого говна вытягивать придется?

– Первый раз со мной такое… – выдохнул Орловский. – Так что делать теперь, парни?

– Ладно, – сказал я, настраиваясь на деловой лад. – Поможем. Ничего они тебе не сделают, не бойся.

Орловский посмотрел на меня с надеждой, а вот мои товарищи – с сомнением.

– Нормально все будет, – подтвердил я, – поедем опять к этому Седому. Будем договариваться. Ты говоришь, машину забрали?

– «Волгу» двадцать четвертую, – подтвердил Орловский. – Три месяца как купил! И денег около двадцати штук, со мной на квартиру ездили, я всю наличность выгреб, которая была.

– В общем, поедем и будем разговаривать, – подвел итог я. – Матвей, ты на всякий случай подтяни своих спортсменов часов на семь к «Софии». Сможешь?

Матвей кивнул с мрачной решительностью.

– И вас тоже, Александр Сергеевич, дорогой, мы с нетерпением ждем у известного вам ресторана «София» к семи вечера. Явка строго обязательна. Все ясно? – спросил я.

Орловский энергично закивал. Кажется, в нем проснулась надежда на чудо. Он наскоро попрощался и покинул нашу контору, а друзья вопросительно уставились на меня.

– И нахрен оно нужно было, я понять не могу? – спросил Серега. – Пускай около пятидесяти штук он отдал, так остается еще больше ста. Никто таких денег ему не простит. Не нужно было связываться, я считаю.

– Нужно, Серег, – сказал я. – Ты даже себе не представляешь, сколько мы с его банка поиметь сможем. Главное, чтобы его сейчас не зарезали.

– Не простят жулики сто штук, – покачал головой Валерик. – Быть такого не может, тогда воевать придется.

– Попробуем, – сказал я оптимистично. – Вы вообще со мной или как?

– Я пойду, – сказал Валерик. – Не пойму, нахрен оно нужно, за этого оболтуса впрягаться, но пойду.

– И я пойду, – сказал Серега.

– А я всегда рядом, если есть шанс «синих» отмудохать! – кровожадно улыбнулся Матвей.

– Ну вот и прекрасно, – сказал я с улыбкой. – Значит, вечером все провернем!

Вечер обещал быть интересным…

Все шло, как запланировали. Я, Валерик и Серега подъехали первыми. Затем, к ресторану подтянулся Матвей с десятком спортивного вида парней. Последним на такси подъехал взволнованный Орловский. От заранее направленного в «Софию» человека была получена информация, что Седой на месте, гуляет с большой компанией, не меньше пятнадцати человек.

– Готов? – улыбнулся я Орловскому. – Пойдем вдвоем, а разговаривать я буду сам. Твое дело головой кивать в нужных местах. Все понятно?

– Понятно! – заверил меня Орловский. – Алексей, если получится эту ситуацию как-то разрулить… ты сам понимаешь…

– Об этом потом, – отмахнулся я. – Пошли уже. А то они там сейчас перепьются и разговаривать не смогут серьезно.

– Пойдем, – сказал Орловский. Он явно храбрился, но бледный вид выдавал, что ему не по себе.

В «Софии» действительно гуляла шумная компания, во главе стола чинно восседал Вова Седой. Сексот хренов, подумал я злорадно. Интересно, на чем его подловили чекисты? Компания действительно была хорошо выпивши, столы ломились, девицы громко смеялись – дым коромыслом!

– Добрый вечер! – с улыбкой поздоровался я.

Седой с неподдельным удивлением уставился на нас с Орловским.

– Какие люди и без конвоя! – пошутил он. – Гляди, братва, комсомольцы пришли!

Братва снисходительно посмотрела на нас. Сытые, довольные, расслабленные хищники. В телогрейках и шапках-ушанках они смотрелись бы намного естественнее, чем в белых рубашках и мешковатых костюмах.

– Вы присядьте за стол, выпейте, закусите, – радушно предложил Седой. – А то приходите всегда то с угрозами, то с непонятками какими-то, хоть бы раз просто так зашли – пообщаться, за жизнь поговорить. Вы бы для меня чего-то полезное рассказали, я – для вас… по одним же улицам ходим!