355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэлия Мор » Первенец (СИ) » Текст книги (страница 14)
Первенец (СИ)
  • Текст добавлен: 9 февраля 2018, 21:30

Текст книги "Первенец (СИ)"


Автор книги: Дэлия Мор



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Глава 27 – Вероятность


В ординаторскую генерал идти отказался и Публий, не спрашивая, что случилось, молча повел в пустую палату на одного. Раньше здесь был инфекционный бокс, но потом карантинный блок перенесли в другое крыло, а палата осталась для тяжелых. Кому нужен постоянный уход и желателен покой.

В бетонной коробке с белыми стенами под окном стояла застеленная кровать, и лейтенант так же молча уселся поверх покрывала, сложив руки на груди. Раз ходил по медцентру в военном комбинезоне под тонким халатом, значит, дежурства сегодня не будет.

– Посмотри, насколько все плохо, – попросил Наилий, протягивая планшет с генетическими анализами Куны.

– Конечно, – буркнул военврач, – ты сядь, пожалуйста, Ваше Превосходство, смотреть страшно, как мечешься по боксу.

Без разницы: стоя, сидя, лежа, Наилий чувствовал себя одинаково. Будто кто-то вытянул все жилы и завязал в тугой пучок. Яркий и безветренный день за окном казался издевкой. Кому-то другому сейчас светило дарило скупое зимнее тепло, а в его реальности деревья, стены домов и тени от металлических решеток стояли картонными декорациями. Кто их сюда принес и поставил? Зачем? Не нужно ничего. Пустоты! Пожалуйста, пустоты!

– Да уж, – нахмурился Публий, убирая планшет на подушку, – а так все хорошо было, я нарадоваться не мог. Что Цеста сказала?

– Дополнительные анализы нужны, – бесцветным тоном ответил Наилий, усаживаясь рядом. Собственный голос звучал неуместно. Не слышать ничего! Не видеть...

Назо заражался шоком как опасным вирусом, бледнел и не мог говорить. Только шептал обрывочно.

– Развелось исследований. Как рожали при первых генералах без всего этого? Генетика теперь. Вероятности. Что вы с Куной думаете делать?

– Ничего не думаем, – отрезал Наилий, – Куна вообще не знает. А я решать не хочу. Не сейчас.

Жесты лейтенанта стали рваными: он хотел сцепить пальцы в замок, но только сильнее разводил ладони, тянулся ко лбу и останавливался.

– Гормон, который так не понравился генетикам, вырабатывает плацента. До конца его еще не изучили, многие считают, что верхнего предела у него нет, поэтому все выводы условны, а вместо диагноза – вероятность. Жаль, что у Куны первая беременность, не с чем сравнить. Может, высокий уровень гормона – особенность её организма.

– Или у ребенка хромосомная аномалия, – ответил генерал и Публий замолчал.

Бесполезно утешать. Даже если найдется тысяча причин и оправданий, где-то на краю сознания так и останется мысль: «А вдруг ребенок действительно умственно-отсталый?» Она не даст покоя до родов, вывернет душу наизнанку. Можно принять любого сына, жизнь положить на его воспитание, но будет ли Дарион благодарен? Не спросит ли когда-нибудь: «Папа, ведь вы же с мамой знали, что я такой, зачем оставили?»

Потому что любили? Почему? Заставить ребенка страдать каждое мгновение жизни, а потом прикрыться любовью? На это даже генеральского цинизма не хватит. Но Куна...

– Как я ей скажу? – прошептал в пустоту Наилий. – Срок большой будет, ребенок начнет пинаться. Он уже живой, у него имя есть. А я сяду вот так рядом, возьму за руку и скажу: «Ничего страшного, еще родишь, ты молодая и здоровая».

– Ты так не скажешь! – дернулся Публий, но генерал не услышал.

– А потом отведу её в Центр к Цесте. Операционный стол, сорочка, уколы, инструменты, а Дарион живой. Он бьется в животе и не понимает, за что его хотят убить.

– Наилий!

– Крюками будут рвать? По частям вытаскивать?

Военврач не выдержал – ударил. Не особо целясь, куда-то в скулу, отчего пронзительно зазвенело в ушах. Наилий замолчал и обмяк, будто из него разом выдернули позвоночник. Осталось только упасть на лейтенанта, лишь бы не головой вперед – на пол.

– Не будет этого, – заскрежетал Публий вмиг охрипшим голосом и крепко обнял Наилия за плечи , – Куна сдаст околоплодные воды на анализ и увидит отрицательный результат. Он всегда отрицательный. Девяносто восемь случаев из ста. С ребенком все в порядке. Успокойся, Наилий, пожалуйста.

Скулу саднило от удара, а на языке катался железистый привкус. Генерал потрогал пальцами наливающийся краснотой синяк и ответил.

– Хорошо я буду ждать. Так, будто ничего не случилось. Но ты все равно не говори Куне ничего. Хватит того, что я знаю.

Публий кивнул, не отпуская.

– Вероятность, – протянул Наилий, – целую теорию вывели: формулы, расчеты, а все построено на жетоне, у которого одна сторона черная, а другая – красная. Бойцы таким играют от скуки. Подбрасывают и смотрят, какой стороной вверх упадет. Если пять раз выпало красное, то есть смысл ставить на черное, потому что вероятность пяти красных и одного черного гораздо выше, чем шести красных. Как в анализе, понимаешь? Вероятность умственной отсталости: один к девяносто шести. Много.

Лейтенант молчал, едва заметно поглаживая по плечу, а за окном светило все так же радостно прогревало землю. Радостно для всех и безразлично для каждого. Вероятность. Сколько детей рождаются здоровыми, и только Дариону не повезло. Генерал отвернулся от окна и продолжил.

– Бойцы достают из карманов мелочь, какие-то безделушки, ставят их на черное и потирают ладони в предвкушении выигрыша. Ведь вероятность высокая. А правда, и она же ловушка для любого игрока, в том, что плевать на вероятность. Когда жетон летит вверх, то в этот краткий миг вероятность, что выпадет черное, по-прежнему один к двум. Пятьдесят на пятьдесят. Да или нет. Жив или мертв. И ничего нельзя сделать. Только ждать.

Бывший инфекционный бокс засыпал, подергиваясь белесой дымкой, как инеем. Звуки вязли в тишине и руки почти не дрожали.

– Нам надо выпить, Наилий, – твердо сказал военврач, – Шуи у меня с собой, а кипяток сейчас принесу, заварим. Пиши в чат либрарию, что до завтра командира не будет.

Генерал устало потянулся за планшетом, возражать не хотелось. Если доктор сказал: «Пить!», значит, надо пить.

***

Смену до конца Куна еле досидела – устала. Вроде ничего особенного не случилось, даже аварии обходили суда стороной, а спать хотелось жутко. Нурий только захлопнул дверь внедорожника, как Куна отключилась, и проснулась, когда автомобиль затормозил у ворот особняка.

– Приехали, дарисса, – улыбнулся водитель, – у вас гарнитура пищит.

Точно ведь пищит, да еще так противно. Как могла не услышать? Куна разогнула затекшую спину и повесила девайс на ухо.

– Слушаю.

– Куна, это лейтенант Назо.

Голос военврача звучал до того странно, что казалось – язык заплетался. Сон исчез как от глотка ледяной воды.

– Что случилось? Что-то с ребенком?

– Нет, – радостно протянул Публий и со второй попытки продолжил, – мы здесь... мы просто... выпили немного. Все хорошо, не волнуйся. Спи, не жди Наилия. Его Превосходство утром сразу в штаб пойдет.

Немного? Три глотка Шуи, а то и четыре. Военврач еле языком ворочал. Как номер с планшета набрал – не понятно.

– А где генерал сейчас? С ним все хорошо?

– Да что ему сделается? – устало выдохнул Публий и, помолчав, добавил. – Вон рядом лежит, спит. И ты ложись. Поздно уже, а в твоем положении надо чаще отдыхать.

Он еще и рекомендации раздавал! Куна хихикнула, прикрыв рот рукой.

– Хорошо. Спасибо, что позвонили, лейтенант Назо.

– Не за что, – отрывисто произнес военврач и уже из последних сил выпалил. – Отбой.

Ну, вот и дожила. Захотела жить с мужчиной? Получи, распишись. Да, они не только еду домой приносят и в постели рядом спят, а еще иногда пьют. Заваривают сушеную ягоду Шуи кипятком и цедят мелкими глотками. Куна сама никогда не пробовала, но слышала, как от неё плывет сознание, и отказывают ноги. Шуи – наркотическое вещество. На его основе сделаны многие лекарства. Оно само, как лекарство от душевных ран. Что же так расстроило генерала? Неужели все из-за неё?

Свалилась, как снег на голову, поселилась в особняке. Генерал с такой настойчивостью забирал из барака Регины и в первую же ночь напился с лейтенантом. А говорят женщины  нелогичные.

– Дарисса? – деликатно кашлянул Нурий, напоминая о себе.

– Выхожу. Спасибо, что довезли.

– Не за что. Вам помочь?

Куна не поняла вопроса, застыв на сидении у приоткрытой двери внедорожника, и Нурию пришлось повторить.

– Проводить вас до третьего этажа?

– Нет, я сама, спасибо.

Ноги еле держали. Хотелось сесть прямо в сугроб и никуда не ходить. Но охрана на крыльце внимательно разглядывала новую жительницу особняка, так что пришлось выпрямить спину и тащится внутрь. Один совершенно лысый охранник косился совсем уж недобро и даже фыркнул, отворачиваясь. Нос длинный и крючковатый, как у стервятника. Неприятный тип.

Бойцы почтительно расступились перед Куной, но стоило качнуться от усталости, как двое бросились поддержать за локоть. Она покраснела и юркнула в двери, не поднимая глаз. Особняк снова не рассмотрела – считала степени лестницы и старалась не оступиться. Уже зашла в спальню, как снова запищала гарнитура.

– Лейтенант Назо? – пискнула Куна в микрофон девайса.

– Ты что, сестренка, это же я. Не узнала номер?

Аврелия. Только её сейчас не хватало.

– Узнала, конечно, – обреченно прошептала Куна и рухнула на кровать.

– Я здесь у ворот особняка стою. Выйдешь меня встретить? А то ваши мордовороты не пускают, – щебетала сестра радостнее весенних птиц, – мать как сказала, куда ты уехала, я сразу кинулась следом. Ох, и добираться до вас тяжко, в лесу живете. Транспортом из Равэнны выехала, а дальше на попутках. Дариссы за рулем бледнели и отказывались везти. Насилу уговорила одну. Высадила меня в сугроб, развернулась и по газам. Трусиха. Не станет же охрана генерала расстреливать беззащитных женщин. Так ты пустишь меня или нет?

У Куны от нервов живот подвело. Такой прыти она от Аврелии не ожидала. Думала, проклянет навеки и телефон из списка контактов удалит, а младшая к особняку примчалась. Бездна, что же делать?

– Я сейчас, подожди, – простонала старшая в гарнитуру и разорвала соединение.

Невероятно! Какие демоны вселились в Аврелию? Куда делась её осторожность? Как  мать вообще отпустила?! Одну. Практически в дикий лес. Теперь разве что Нурия просить, чтобы увез обратно.

– Да она с ума сошла, – проворчала Куна, выбегая на лестницу. Ладонь со скрипом скользила по металлическим перилам, а ноги цеплялись носками сапог за ступени. Во двор Аврелию не пустили, пришлось бежать по заснеженным дорожкам к главным воротам. Тот же охранник, что встречал их с Наилием утром, косился через прутья ограды на взбитое сливочно-розовое безе, в котором едва угадывала наряженная в мех и кружево Аврелия. Сестра уже замерзла и пританцовывала на месте, постукивая сапожками из тонкой кожи друг об друга.

– Куна! – крикнула она и радостно замахала руками.

– К вам, дарисса? – мрачно уточнил охранник. – Визит согласован? Пропуск на дариссу есть?

Конечно, нет. Аврелия в пылу порыва даже не подумала об этом. Беспечный ребенок, не соображающий, куда приехал.

– А можно я выйду с ней поговорить? – смущенно пробормотала Куна.

– Да, сюда, пожалуйста.

Охранник отступил назад и приложил ладонь к электронному замку на калитке. Куна хрустя сапогами по недавно выпавшему снегу, выбралась навстречу к Аврелии.

– Ай, какой красивый дом, – захлебывалась от восторга младшая, – его ведь ни разу в телевизионной панели не показали, я наугад ехала. Кто-то когда-то слышал, что особняк здесь, даже указатели по дороге ни о чем. Какой-то там объект и все. Ну, рассказывай, как устроилась, сколько комнат занимаешь? Все три этажа или меньше?

Куна смотрела в её горящие от счастья глаза и не верила. Аврелия из ревности убить была готова любую подругу, томно вздохнувшую по генералу, а собственной сестре будто все простила мгновенно. Не поверила ведь, когда узнала правду, фыркнула, что диспетчер из рабочего квартала Его Превосходству не ровня. Как же теперь?

– Ты зачем приехала? – строго спросила Куна, морщась от неприятного предчувствия.

– Тебя поздравить, – приторно улыбнулась младшая и, подойдя ближе, кокетливо поправила завязки на теплой курке старшей. – Можешь обижаться, но я тогда не со зла говорила про тебя и генерала. Расстроилась, конечно, когда мать сказала. Так мечтала о Наилии, так мечтала, но потом подумала – чего нам с тобой делить? Ведь мы же сестры. Я не смогу родить ему ребенка, зато ты уже беременна. Генерал – щедрый мужчина. Таблетки мне подарил, тебя из барака Регины забрал, неужели снова не поможет? Я ведь родная тетя его первенца.

Куна захлопнула приоткрывшийся рот и уставилась на Аврелию. Лихо придумала. Раз сестра стала содержанкой, то и ей перепадет? Генерал настолько богат, что на всех хватит?

– И чего же ты хочешь? Ну, кроме таблеток?

– Жить хочу, – вздохнула Аврелия, – нормально, а не в крошечной комнате барака вдвоем с матерью. Ты как сбежала, от неё одни скандалы. Раньше хоть на тебе вымещала, теперь и до меня добралась. Здоровая, говорит уже, так иди посуду помой, почему я одна пластаюсь? А у меня аллергия на химию, ты же знаешь. Кожа нежная, сразу высыхает и трескается. Кому я с безобразными руками нужна? Я ж не прошусь к вам с генералом третьей на кровать, меня и резиденция устроит. Да чего там, любой домик подальше от матери. Съеду, мужчину найду. Ты обрела счастье, помоги мне.

Куна устало опустила плечи и отвернулась. Таблетки, платья из бутиков, теперь жилье. Аппетит никогда не успокаивается, только разгорается сильнее. И ведь не понимает, что старшая сама здесь в гостях. Генерал так рад, что напился и не поехал домой. Завтра вернется, а в спальне сюрприз. Нагрузка в белых и розовых кружевах. Корми её, одевай, содержи. Обеих ведь на улицу выставит и будет прав. Нельзя садиться на шею тому, кто так много для тебя сделал. Некрасиво. Не честно.

– Нет, Аврелия, – мотнула головой Куна и зачастила, чтобы сестра не успела перебить. – Я здесь сама как приживалка, мне ничего не принадлежит. Хочешь попросить что-то у генерала? Напиши письмо, отправь на адрес приемной генерального штаба и жди ответа месяц. Если твой вопрос рассмотрят, назначат личную встречу.

– Ах, вот значит как! – младшая сложила руки на груди и топнула ногой. – Я великодушно простила, полдня моталась в вонючих попутках, а ты меня в бездну посылаешь? Спасибо, дорогая сестра, не ожидала. Быстро же ты нос задрала. Стоило шмотки подороже напялить. Да корову в шелка одень – она не перестанет быть коровой!

Вот теперь Аврелия настоящая. Куна даже выдохнула и расслабилась. Упреки, обвинения, оскорбления.

– Знаешь что? – распалялась младшая. – А подавись своим барахлом! Я лучше сдохну в бедности, чем с такой сестрой буду общаться. И не останавливай меня, сама до дома дойду! Пешком!

И ведь развернулась, дурная, и потопала по дороге через лес к трассе.

– Аврелия! – крикнула Куна в упрямо выпрямленную спину. – Подожди, замерзнешь ведь!

Позерство. Глупость. Ребячество.

– Дарисса, – заволновался охранник, выйдя из калитки. – Послать за ней?

– Не нужно, – смутилась Куна, – я сама.

Пошла следом, а на планшете уже набирался номер Нурия.

– Слушаю, – ответил водитель.

– Нурий, помогите, пожалуйста, – чуть слышно бормотала Куна, – ко мне сестра приехала, пропуска на неё нет, а на дворе ночь и до Равэнны далеко. Может, есть какой-нибудь гостевой домик или еще что-то?

Стыдно просить, противно до дрожи. Из-за глупых детских капризов беспокоить уставшего после работы Нурия.

– Увы, нет, – ответил водитель, – на территорию особняка можно войти только по согласованию с генералом. Его Превосходство уже недоступен, не дозвониться, а за старшего на охране сегодня Рэм. Там без вариантов. Я могу увезти её домой, а завтра вы с пропуском порешаете, хорошо?

– Спасибо, Нурий, я так вам должна.

– Перестаньте, дарисса, – развеселился рядовой, – для моей несостоявшейся женщины все, что угодно.

Куна еще раз сбивчиво поблагодарила и спрятала гарнитуру в карман.

– Аврелия, стой! Ну, не бежать же за тобой до трассы!

До трассы младшая дойти не успела, Нурий на внедорожнике догнал раньше и уговорил сесть в салон. На сестру Аврелия даже не оглянулась. Обиделась. Снова.

Глава 28 – «Живи для себя»


Три этажа в особняке, а Куна боялась выйти из спальни. Будто не уезжала из диспетчерской речного вокзала, а так и сидела за пультом, не смея отвлекать коллег от работы. Особняк теперь казался даже не казармой, а маленьким военным штабом с охраной у ворот, офицерами на втором этаже и даже столовой. Из вытяжки в спальню проникал аромат жареного мяса, и Куна давилась слюной от голода. Не ела за весь день ни разу. Утром каталась с Наилием до особняка и обратно, а заплатить за обед не хватило денег. Едва жалование попадало на счет, как тут же списывалось за кредит на платья Аврелии. Еще неделя и она выйдет из минуса, но работать становилось все сложнее и сложнее.

Наилию в своих финансовых трудностях Куна так и не призналось. Он её кормил и одевал, а она все деньги отдала сестре. Не поймет ведь генерал и не простит. Скажет, что вся семья одинаковая – лишь бы жить за чужой счет. Охрана наверняка доложит, что приезжала Аврелия, да еще и передаст разговор слово в слово. Младшая кричала на весь двор.

Обиделась, как же. Надолго её не хватит, скоро позвонит и снова потребует резиденцию, личный автомобиль или половину торгового центра в подарок. Еще в детстве научилась истериками и капризами добиваться своего. Терпения хватало клянчить и хныкать день, два, три, плотом мать сдавалась и покупала то, что просит. Аврелия не знала слово «нет» и поздно было учить. Когда денег не стало, мать пыталась объяснять, разговаривать, но сестра поняла только то, что плакать теперь придется дольше. У Куны руки опускались, она не знала, что делать.

Пожаловаться Наилию и попросить оградить от собственной сестры? Оградит с удовольствием: запрет в спальне на ключ и планшет заберет. Разрешит только с Нурием ездить в Центр репродукции. А на кулинарных курсах скоро первый зачет и кредит на счете надо погасить.

Занять бы чем-нибудь младшую, чтобы не листала весь день каталоги с платьями и косметикой. Раз здоровья хватает учиться, то и работу можно найти. Помогать матери мыть посуду она не пойдет – не престижно. В диспетчерской на сменах слишком тяжело, а чтобы сидеть в муниципалитете с бумагами нужно образование. Идеальная работа для Аврелии – ничего не делать и получать огромное жалование, но так просто не бывает. Никто не заплатит за безостановочный треп о моде и сплетни о соседях. А еще пересказ всех телевизионных программ.

Куна оглянулась на небольшую телевизионную панель на стене и чуть не подпрыгнула. Вот где весь день сидят и разговаривают! То, что нужно Аврелии! Но попасть в Центр вещания, наверное, еще тяжелее, чем на прием к генералу. Хотя одно такое чудо уже случилось. Почему бы не попробовать снова?

Номер приемной Наилия в планшете нашелся сразу, правда, близилась ночь, и она разве что автоответчик услышит. Однако после первого гудка, в гарнитуре прозвучал приятный голос Флавия Прима:

– Приемная Его Превосходства.

Бездна, почему он домой не уехал? Наилий говорил, что у либрария рабочий день ненормированный, но не настолько же!

– Лейтенант Прим, это Куна. Я приходила несколько месяцев назад и настойчиво ждала Его Превосходство с Совета генералов.

– Да, я помню, дарисса, – бодро ответил либрарий, – чем могу помочь?

Если обязанности Флавия хотя бы немного напоминали секретаря начальника речного вокзала, то помочь мог только он. Наилий часто выступал перед камерами телевизионщиков, кто-то же согласовывал съемки. Лишь бы не специальный отдел, профессионально посылающий в бездну всех, кто позвонил с личным вопросом. Ей всего-то нужны контакты гражданской части Центра вещания. В справочниках только их приемная с автоответчиком. Но как объяснить лейтенанту – зачем? Об Аврелии в двух словах не расскажешь. Тем более на ночь глядя. Надо отдельно написать текст и отрепетировать, поторопилась она звонить.

– Простите, лейтенант Прим, я не вовремя, поздно уже. Когда вам завтра можно перезвонить?

– Говорите сейчас, дарисса, вы меня не отвлекаете, – ответил либрарий, – я все равно дома, переадресация сработала, забыл перевести на автоответчик.

Ей бы обрадоваться, но Куна расстроилась. Даже дома Флавию отдохнуть не удавалось. Военные до самой смерти не снимали форму, в армии не случалось отставок. Хотелось верить, что кроме службы еще что-то было, но чем дольше она жила с генералом, тем меньше в это верила.

– Я приходила тогда поблагодарить Его Превосходство за таблетки для моей сестры, – начала рассказывать Куна, – она больна редким генетическим заболеванием. Раньше не могла из дома выходить, а теперь вернулась на учебу. Мы с мамой рады за неё и хотим, чтобы она жила как все, занималась тем, что любит. А ей нравится мода и красота. Все кумиры – в телевизионной панели. Ни одной передачи не пропускает, сама много читает, знает и может рассказать другим. Может быть, вы знаете, проводит ли гражданский Центр вещания кастинги на дикторов?

Флавий задумался, и Куна представила, как тяжело ему сейчас снова включаться в работу. Вспоминать контакты, решать, кому звонить. Или наоборот, лейтенант мучительно сочинял вежливый отказ, чтобы не слишком обидеть двух дарисс.

– Насколько я знаю, при центре есть академия и дикторов набирают из нее, – наконец, ответил лейтенант, – но я позвоню завтра знакомому специалисту и спрошу, какие еще есть варианты. А вы пока попросите сестру записать пробное видео. Пусть расскажет на камеру о том, что ей кажется интересным. Как получите файл, отправьте мне на личный номер, я сейчас пришлю вам на планшет контакт. Формат видео не важен, встроенная в девайс камера – устроит.

Куна закрыла глаза. Радость пробиралась в сердце осторожнее кота, мягко ступающего пушистыми лапами. Пусть специалист фыркнет и откажется, подаренная надежда бесценна. Главное для Аврелии – понять, что можно чего-то добиться даже с её болезнью.

– Спасибо, лейтенант Прим, – выдохнула Куна, – я очень вам признательна.

– Пока не за что. Завтра созвонимся. Отбой.

Куна сняла гарнитуру с уха и счастливо обняла планшет. Осталось уговорить Аврелию записать видео. Интересно, обида уже прошла? Примет вызов?

Набрать номер старшая не успела, в дверь деликатно постучали.

– Дарисса, я принес ужин, – глухо прозвучал мужской голос, – можно войти?

Куне показалось, что пришел Нурий и она бросилась открывать, но на пороге стоял худой, как богомол, мужчина в черном рабочем комбинезоне без нашивок рядового.

– Меня зовут Палий, дарисса. Я – виликус.

На подносе у него стояло квадратном блюдо, разделенное на секции. В каждой лежало что-то съедобное: мясной салат с консервированной фасолью и зеленью, стопка галет, ванночка с плавленым сыром и апельсиновый сок в высоком стакане.

– Вы повар? – уточнила Куна, сглатывая слюну. Аромат еды наполнял спальню, и на вежливость почти не оставалось сил.

– Я – виликус, – улыбнулся мужчина, – слежу за порядком: убираю комнаты, стираю форму, готовлю на общей кухне, мою посуду, ухаживаю за садом. Охрана предупредила, что в особняке появилась хозяйка. Если хотите, после ужина я покажу вам дом. Кроме второго этажа, он на ночь закрывается.

– Конечно, хочу, – закивала Куна и тут же осторожно добавила, – если Его Превосходство не будет против.

– Не будет, – эхом отозвался виликус и занес ужин в спальню. – Приятного аппетита.

– Спасибо.

Куна села за стол перед блюдом, но вместо ужина еще долго переваривала услышанное. Хозяйкой её назвала охрана. Вряд ли случайно. Слово согревало не хуже включенного на всю мощность отопления, но по спине все равно ознобом пробирался холод. Легко быть хозяйкой барака на две комнаты, но особняка в три этажа – совсем другое дело. Да и чем ей заниматься, если всю домашнюю работу делает виликус? Кстати, как он один справляется? Неужели кормит и обстирывает всех офицеров и рядовых? Не может быть.

Надо будет расспросить, но сначала все-таки ужин. Будь Дарион чуть больше, давно бы возмущенно пинал нерадивую мамашу. Вздумала морить и себя и ребенка голодом. Дура.

***

Экскурсию пришлось отложить на второй день. Палий провел только по третьему этажу, а потом хмуро посмотрел на живот и сказал, что остальное покажет завтра, спать пора. Куна не стала спорить, но в спальне у зеркала долго разглядывала себя боком. Не такой уж и большой живот, как виликус догадался? Разве что походка изменилась. Теперь Куна ходила, переваливаясь с ноги на ногу, как утка. Не специально, конечно, так удобнее.

Утром дозвонилась до Аврелии. Сестра отвечала сонным и очень недовольным голосом, поэтому Куна сократила рассказ до сути. Нужно видео, где бы младшая рассказала о моде. Нет, формат не важен. Нет, можно особенно не наряжаться. Ладно-ладно, хорошо, прическа у лучшей мастерицы квартала и вдумчивый макияж обязательны. Только не перестарайся, Аврелия. О, несуществующие боги, больше не лезу, делай, как знаешь. Сегодня нужно. Да, сегодня, ты уж поторопись. Да не я гоню я тебя никуда палкой! Знаю, как важно вдохновение, лови его и делай. Мне на почту. Нет, пока мне, дальше – посмотрим. Не обманываю. Точно не обманываю. Чем поклясться? Хорошо, клянусь. Все, отбой.

Пока Куна выслушивала язвительный клекот сестры, Палий принес завтрак, который пришлось взять с собой, чтобы не опоздать на смену. Наилий так и не приехал. Его подушка на кровати осталась несмятой. Куна несколько раз брала планшет, чтобы позвонить, и откладывала в сторону. Генерал праве сам решать, где ему спать. Но как же неспокойно! Вдруг ему плохо, он заболел, ранен случайной пулей. Где её можно поймать на мирной Дарии, Куна не знала, но воображение останавливала с трудом. В итоге все же написала сообщение с просьбой позвонить, как проснется.

Мандраж конца цикла в диспетчерской нарастал. Сменщицы проверяли журналы, собирали статистику и заполняли бесконечные отчеты. Цеста прислала график обследования и Куна, вчитавшись, выпала на мгновение из реальности. Будто все профосмотры собрали воедино и сдобрили сверху невероятным количеством анализов. Особенно напрягал забор околоплодных вод. К анализу прилагалась памятка с фотографиями и длинный рассказ о безопасности и безболезненности процедуры. Как же. Живот иглой насквозь проколют до самого Дариона и выкачают немного жидкости. Одно успокаивало – до исследования больше месяца, успеет морально подготовиться.

Наилий написал, что будет к ужину только вечером, когда Куна уже всерьез извелась. Если настолько не хочет видеть, зачем забрал в особняк? Что она успела сделать или сказать не так? Это из-за Аврелии? Матери? Почему?

Возвращалась с Нурием и чуть не плакала. Водитель следил за ней через зеркало заднего вида и молчал. Вот за это спасибо, честно. А на пороге особняка, спрятавшись за широкими спинами охранников, ждал Палий. На фоне дюжых сотрудников службы безопасности тощий виликус выглядел больным. Впалые щеки, тонкие запястья, штанины и рукава пузырем. Как поднимает ведро с водой и не переламывается пополам? Загадка.

Первый этаж сильнее всего напоминал генеральный штаб. Одних залов для собраний Куна насчитала четыре. От тесных посиделок за круглым столом до гигантского зала с трибуной и рядами кресел для зрителей. Знакомые декорации, кстати. Генерал часто записывал здесь публичные выступления. Аврелия все-таки сподобилась прислать видео и Куна, бегло его просмотрев, переслала Флавию. Сестра на удивление не кривлялась и разговаривала с блеском в глазах. Мода – любимая тема, еще бы.

За официальным крылом особняка открылось вспомогательное с тренировочными залами и комнатами отдыха. Чувствовалось, что офицеры обжили комнаты, натаскав половиков, разноцветных подушек и в каждом углу поставив по столику для Шу-Арлит. Куна не умела играть, усидчивости не хватало. Слишком много фигур и каждая ходила по-своему.

Второго виликуса она увидела протирающим одну из блестящих досок. Потом в коридоре обошла третьего, со стремянки вешающего на стену часы, но больше всего их оказалось в хозяйственном крыле.

Такие стиральные машины не продавались в торговых центрах. Новенькие, блестящие, по промышленному масштабные. А рядом мужчины в черных рабочих комбинезонах. Привыкнуть невозможно. Куна смущалась, когда Наилий сам что-то готовил, но видеть военного, развешивающего мокрое белье?

– Почему мужчины? – взмолилась Куна, тронув Палия за рукав.

– По инструкции положено, дарисса, – веско ответил виликус. – Если в помещении расквартировано больше одной звезды, нужно организовать хозяйственное обеспечение. Тяжелая работа на самом деле. Не для женщин. Да и бойцы будут отвлекаться. Когда ходит мимо раскрасавица, покачивая бедрами, не до службы.

Палий улыбнулся и повел дальше, а Куна прижала ладони к пылающим щекам. Сразу вспомнилось, что подол платья помялся от долгого сидения на стуле и на лифе, кажется, осталось пятнышко от капнувшего с чашки отвара. Пришлось закутаться в легкую кофту. А ведь все смотрят на женщину генерала.

На второй этаж все-таки поднялись, но дошли только до столовой. За массивной дверью начинались жилые комнаты рядовых и офицеров, куда Куна заглядывать постеснялась. От столовой в большой зале были разве что столы на четверых и стулья с высокими спинками. Интерьер – типично роскошный для особняка: теплое дерево, холодный металл и скатерти, как в ресторане. В секции для офицеров пил апельсиновый сок Флавий Прим. Куна от неожиданности спряталась за спину виликуса и оттуда разглядывала либрария. Недолго, он заметил.

– Дарисса Куна.

Мало ей было взглядов, теперь вся столовая обернулась, а узнав женщину, бойцы повыскакивали с мест и хором поприветствовали. В бездну хотелось провалиться со стыда! Ноги её больше на втором этаже не будет!

– Лейтенант Прим, – вмиг охрипшим голосом сказала Куна и пошла к столу. Не сбегать же с позором после такого внимания. Палий кивнул с улыбкой и нырнул под стойкой на раздачу. Помогать. Не сразу, но бойцы вернулись к ужину и в столовой снова застучали ложки о тарелки.

– У меня хорошие новости, дарисса, – просиял Флавий, – специалист посмотрел видео и обещал подумать, что можно сделать.

Куна медленно выдохнула, чувствуя, как немеет от напряжения вытянутая спина. Может и правда что-то получится из этой затеи. Аврелия займется любимым делом и успокоится.

Значит, лейтенант живет в особняке и вчера они разговаривали, сидя на разных этажах. Бывает же такое.

– Спасибо, лейтенант Прим, надеюсь, все получится.

Ответить Флавий не успел, бойцы отодвинули стулья с невыносимым скрежетом металлических ножек о кафель. Еще одна женщина? Старший офицер? Куна снова сжалась в комок и осторожно обернулась.

– Ваше Превосходство, – как по команде на параде дружно грянули офицеры, только Флавий замешкался и немного опоздал. Рядовые и виликусы молчали, вытянув спины, иначе приветствие стало бы по-настоящему оглушительным.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю