Текст книги "Мир Элайлиона (СИ)"

Автор книги: Давид Саражаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Можете садиться напротив.

Анаэль перевела сказанное, после чего я сел на то место.

– Ухх, – вздыхаю я, – Таури, спасибо. Ты меня спас.

– … Да, – ответил Таури, после перевода от Анаэль.

Он не отрицал своего подвига, как обычно это делают люди, спасшие кого-то.

– Может, есть что-то, что могу сделать в благодарность? Хотя вряд ли возможно расплатиться за спасение жизни.

– … Не стоит, твоей благодарности достаточно.

Не собирался он и спорить о произошедшем, говоря красивые слова, уменьшающие его подвиг и возвышающие его личность в глазах других.

– Ты в тот момент пришёл. Спас меня от верной гибели, рискуя собственной жизнью. Я не знаю, как у вас это правильно делается… Нужно ли мне клониться или слов достаточно? В любом случае, знай – мою благодарность не выразить словами. Спасибо и извини.

Когда я закончил, лицо горело от смущения и стыда. Мои заранее заготовленные слова вылетели из моей головы, стоило только начать говорить. Потому моментами речь прерывалась, пока я придумывал, что сказать. В эти промежутки Анаэль начинала переводить, но один раз не успела закончить – я её перебил.

Чёрт… я ведь серьёзно, как ребёнок сейчас, да? Но всё же почему-то благодарить и просить прощения в некоторых ситуациях гораздо сложнее, чем в других.

Не понятно, о чём думал Таури, услышав это. Глаза его втянулись внутрь, губы сузились, и он ответил:

– Хорошо.

ДА БЛИН! Ты не мог выдать что-то более ОБЪЁМНОЕ⁈

Снова повисло молчание. Мы переглядывались, правда, я часто отводил взгляд. Только Анаэль единственный раз прервала тишину:

– Анвил такой милый, когда смущается~, – и схватившись ручками за щёчки: – Ня~! – отвернувшись. Кончик её хвоста ударял меня по шее.

Кое-как сложив мысли в слова, я снова заговорил:

– Помнишь наш разговор перед тем, как пойти на болото?

– Помню.

– Ты тогда сказал, что ваша деревня убога, так?

– Да.

– Ты ведь так и не поменял своего мнения?

Таури промолчал. Я продолжил:

– И, думаю, не поменяешь никогда. Тебе ведь и не с чем сравнивать свою жизнь, верно?

– Нет, – ответил Таури, – Я бывал в городе и могу точно сказать: жизнь здесь, по сравнению с тем, как живут там, убога.

– Но ведь ты не жил там?

– Нет, – признался Таури.

– Жизнь там не лишена своих минусов. К примеру, самое банальное, постоянный шум и отсутствие природы. Из-за этого многие из моих знакомых постоянно выезжали за город, когда выдавалась возможность.

Таури просто промолчал в ответ.

– Ну, – вздохнул я, – Ты всё равно не поймёшь меня. Сравнивать-то тебе не с чем.

Я поднялся, встав на ноги, и посмотрел на Таури. Если подумать, то есть между нами некоторая схожесть. В то время как я просматривал туристические сайты, он вспоминал тот краткий момент своего пребывания в городе. Также, как и я не так давно он мечтает выйти за пределы своей скучной и рутинной повседневности. И, подобно мне, не может найти в себе силы или же смелость на этот шаг.

Быть может, он сам когда-нибудь однажды решит покинуть привычные места и пуститься в путь. Я тебя прекрасно понимаю. Эта мысль – прекрасная и тяжёлая – тревожная и волнующая. Возможно мы – несчастные, потерявшие смысл, и сможем найти его только в долгом пути… В который сами себя не можем отправить.

Мне понадобился толчок… может, нуждаешься в нём и ты?

– Потому, – продолжаю я, – Тебе нужно самому всё это испытать.

Глаза Таури ещё до этого были втянуты внутрь, но вот рот растянулся в некое подобие улыбки у людей.

– Знаю, – ответил он злобно, – Я прекрасно это знаю…

– Так что… Как насчёт отправиться с нами?

Анаэль уже переводила на «автомате», а потому смысл сказанного поняла только после того, как перевела моё предложение.

Ламия удивлённо посмотрела на меня. Глаза её расширились, рот широко раскрылся, и она поражённо спросила:

– … Что?

Таури тоже удивился: его были выпучены, чуть ли, не выпадая из головы, а рот очень широко раскрылся, как не способен раскрыться у людей. В отличие от Анаэль, Таури промолчал.

Я продолжил:

– Раз уж ты и так хочешь отправиться в путь, то не лучше ли нам объединится? Уверен, вместе будет проще и веселее. Шанса лучше может не представится.

Только через некоторое время переглядывания, он ответил:

– Я… подумаю об этом.

Молча кивнув, я отворачиваюсь, идя к двери, открываю её и…

– А-а-а! Солнце! Солнце! – закричала Анаэль, закрывая лицо руками.

– ПРОСТИ!

Я судорожно закрываю дверь.

А ведь на таком пафосе хотел уйти…

Глава 25

Благодарность

Лин сидела в одиночестве в глиняном доме на холодном полу и разглядывала страницы книжки, что должна была стать её подарком для Анаэль. Дух уже просмотрела в ней каждую иллюстрацию, так что сейчас использовала еë скорее пытаясь скоротать время и отвлечься от неправильных мыслей.

Сейчас Лин обиженна. Её взгляд был печален, а лицо выражало смешанные чувства – от боли до лёгкого раздражения.

Не так давно Анвил и Анаэль вышли на улицу попросить у аргилэ одежду и… чтобы поблагодарить Таури.

«Но ведь я тоже тебе помогла…»

Спасла обоих от неминуемой гибели, наступившей, если б она не подоспела вовремя.

«Так почему ты так и не поблагодарил меня? Я ведь тоже рисковала собой…»

Несмотря на попытки отогнать обиду, она оставалась внутри неё, как лёгкая грусть, постепенно нарастающая внутри и окутывающая душу, словно тёмная мгла.

Но в то же время Лин кое-что знала.

Добро должно делаться безвозмездно.

Если ты делаешь добро ради благодарности, то это и не добро вовсе. Ты просто хотел удовлетворить себя – так говорили родители Анаэль ей же. Пусть и не намеренно, но этому они научили и Лин. Однако, добавляли они, нет ничего плохого в том, что ты ждёшь на свои действия благодарности других. Просто постарайся не расстраиваться, если эту благодарность не получишь.

И Лин старается не расстраиваться. Но эту обиду перебороть было сложно.

Причём не ждала дух благодарности от того же Таури или Анаэль. Отсутствие их «спасибо» почему-то не обижало её. Этих слов она ждала именно от Анвила.

Мыслями маленькая дух снова возвращается к причине, по которой они ушли.

Они ушли за одеждой, чтобы одеть её, когда помоются…

Тут Лин внезапно поднимается с места.

«Точно!»

Сейчас на улице светит яркое солнце. Анаэль не сможет искупаться в реке! Значит, нужно место, достаточно хорошо спрятанное от солнца, но чтобы водичка была тёплой!

Тогда он её точно поблагодарит!

Радостная девочка отправилась на поиски этого места и для этого попросила помощи у Леса.

* * *

Выйдя на улицу, при этом скрывая под собой Анаэль, я воодушевлённо сказал:

– А теперь снова допрашивать прохожих!

– Да! – крикнула обрадованно Анаэль и подняла руку со сжатым кулачком вверх, – Нам всё ещё одежда нужна!

– Верно!

Мы уже спросили об этом у Таури и он сказал нам идти к главе деревни. Даже написал на листочке, что написано на его доме, но дома в этой деревни разбросаны как попало, потому он дал ним лишь примерную наводку: «Куда-то вон туда».

– Кстати, Анаэль, – заговорил я, пока мы шли, – Думаю, я должен извиниться.

– Хмм? – удивилась ламия, – За что?

– Хоть и называю тебя и Лин товарищами, я не обсуждал с вами присоединение Таури к группе.

– А! – поняла ламия, – Ничего страшного! Я не против… Но это точно нормально?

– … Ты о чём?

– Ну… Таури ведь, скорее всего, ребёнок.

– … Точно… – пробормотал я и остановился в тени дерева.

Я и забыл… Из-за роста я начал воспринимать его как равного, но ведь для этой расы он довольно-таки молод…

– … Эмм… – задумалась Анаэль, – Тогда будем надеяться, что он откажется?

– Получается так, – вздохнул я и пошёл дальше.

Ну а что ещё делать? Идти назад и отменять предложение как-то неловко, а так… может быть и повезёт.

… Какой же я ребёнок.

Идя, мы снова начали приставать к прохожим, спрашивая, где нам найти главу деревни. Он-то точно нас одеждой обеспечит! Ну или как минимум, Анаэль. В том, что у них точно есть одежда под стать ей, я не сомневался, ведь деревня ламий находится относительно не далеко. А вот для меня одежда может у них и не найтись.

И пока мы шли, я узнал по одежде мать Таури, которая в этот момент заходила в один из глиняных домов. Но этот отличался от остальных. В нём не было двери, и из самого его верха валил дым. Вокруг пахло хлебом. Я сильно устал ходить согнутым, поэтому присел в тени одного дерева, прямо напротив этого дома. Было очень приятно расправить спину, которая уже сильно устала от подобного хождения.

– Что за дом такой? Отличается от остальных. – задал я про себя вопрос.

– Здесь, наверно, хлеб готовят, – ответила Анаэль, – У нас в деревне были подобные домики, они на земле находились, в них пекарь работал. Бедный дядя почти не выходил оттуда, всё время хлеб делал.

– Находились на земле? – заметил я, – А остальные дома нет?

– Нет, – помотала головой змейка, – Все остальные в основном на деревьях находятся.

В голове сразу же всплыли локации из игр: эльфийский лес, дома на деревьях, подвесные деревянные мосты.

– Понятно, – сказал я.

Кстати, готовят они в основном на улице, на кострах. В домах они не готовят, негде там это делать и внутри они для этого не приспособлены. Наверное, и зим здесь не бывает.

– Анаэль, а как вы зиму переживаете?

– Лето и зима у нас не сильно отличаются. Ты имеешь в виду, падает ли на землю белый холодный пушок? Снег который?

– В этих местах не идёт снег?

– Неа, – покачала головой Анаэль, – Я никогда его не видела, но слышала, что за пределами Леса он с неба падает.

– «За пределами»?

– Угу, – кивнув.

Я хотел ещё некоторые моменты уточнить, но тут из дома выходит мать Таури с корзиной хлеба, покрытого какой-то белой пудрой. Она замечает нас и тут же начинает подходить. Кажется, будто в ней не было какой-либо брезгливости, призрения или страха.

Подойдя, она спрашивает:

– [Нерейдий] Вам всё ещё что-то нужно?

– Эмм… – недоумевает немного Анаэль, не ожидавшая, что кто-то сам к нам подойдёт, – [Нерейдий] Д-да! Нам нужна новая одежда! А то старая, как видите…

Мать Таури окидывает нас с ног до головы взглядом и, пару раз, согнувшись (как я понял, альтернатива кивка у этой расы), сказала:

– Хорошо, я могу вас провести до главы, а уж ему решать, выдавать ли вам одежду.

– С-спасибо! – отвечает Анаэль, а после говорит мне следовать за ней и по пути пересказывает для меня разговор.

Что ж, можно заключить, что мать Таури – женщина определённо не такая, как все. Либо же просто подавляет свои эмоции, не позволяя им проявиться ни в лице, ни в голосе.

– Спроси, – говорю я Анаэль, – Можно ли у них здесь где-то помыться. Может, баня есть?

Ламия спросила, на что получила ответ:

– Мы моемся в реках.

Позже нас доводят до нужного домика, и мать Таури оставляет нас, после чего я стучусь в дверь. Нас просят зайти, и пообщавшись с главой, с запиской он отправляет нас куда-то в другой дом со словами: «поспрашивайте у остальных, как туда пройти». После того как я сходил в нужное место, нам наконец выдали одежду. Аргилэ, что в том месте нам встретился и которому я отдавал записку, принёс зеркало и сказал:

– Примерять не позволю.

Пришлось довольствоваться прикладыванием одежды к телу. В конце, найдя то, что должно было нам подойти, и поблагодарив аргилэ, мы ушли. Анаэль взяла два платья, я взял одни штаны, две длинные серые туники (одежда в форме мешка с отверстиями для головы и рук) и шерстяной плащ.

Хотя, по-моему, Анаэль ещё что-то попросила, но не уверен. В тот момент она находилась от меня на расстоянии.

Положив Анаэль на сложенную одежду, прижал её к груди, снова согнулся и пошёл. Анаэль, выглядывая из моей новой одежды, держала одно из своих платьев на вытянутых руках, рассматривала его и приговаривала:

– Какое красивенькое~.

– Странно… – пробормотал я про себя, – Они действительно за просто так нам одежду отдают?

– Ты так часто это говоришь…

– Просто я был готов выполнять грязную работу. А тут всё как-то очень радужно сложилось…

– Ну… да, я тоже думала, что нам откажут.

Странно… Но да ладно, не буду утруждать аргилэ вопросами, учитывая, насколько большинству из них неприятно нас видеть.

Вскоре мы вернулись в наш временный домик, где нас ждала Лин.

– Мы закончили, – сказал я ей, когда зашёл в дом.

– Смотри, какое у меня красивое платье! – начала сразу же хвастаться Анаэль.

Дух посмотрела на нас и несколько раз кивнула, сказав:

– Уа, муа мкау кат! (Красиво, но всё же нужно сначала примерить!)

– Да! Как только помоемся!

Положив одежду на пол, а вместе с ней и ламию, ложусь прямо на холодный пол.

– Кстати об этом, – начал я, – Лин, есть ли какое-нибудь место, где можно помыться и нет солнца?

– Уму! – сильно кивает дух и продолжает что-то говорить. Анаэль перевела:

– Лин говорит, что уже предусмотрела это и подобрала нам место.

– Молодец, – похвалил я духа и показал большой палец, – Но всё же я хочу немного полежать.

После небольшого перерыва, во время которого, как я заметил, Лин делала что-то со своей рукой, дух повела нас.

Мы пошли в противоположную от деревни сторону. Когда мы вышли в лес, Анаэль забралась на плечо, а я смог встать в полный рост. Приходилось высоко поднимать ноги, перешагивая толстые корни деревьев и скользящие под ногами камни. Кругом раздаётся пение птиц и шум листвы на деревьях… До этого я особо не задумывался, но есть ли в этом мире паразиты на подобии клещей? Стоило этой мысли появиться, и теперь я всё время смотрю на свои ноги, проверяя, не ползёт ли кто по ним.

В конце долгой прогулки мы обнаруживаем пещеру, скрытую в глубине леса, находящуюся у подножья небольшого холма. Её проход был узким, позволяющим пройти туда, лишь проползая на коленях, но внутри я смог встать в полный рост. Стены влажные, и стоило немного углубиться внутрь, как уже не получалось что-либо рассмотреть.

Я остановился.

– Девочки, я уже ничего не вижу.

– Ммм? – раздаётся эхом мычание Лин.

– Твоя раса совсем ничего в темноте не видит? – спрашивает Анаэль.

– Мои глаза пока не привыкли к темноте, но… можно и так сказать. В темноте люди видят очень плохо.

– А ламии в темноте хорошо видят… Но не я. У меня так не получается… Зато я могу язычком почувствовать стену перед собой!

… Получается, всё же кое-какие ухудшения зрения, присущие альбиносам, у неё есть.

Неожиданно я ощущаю в темноте прикосновение к своей правой руке. Маленькая и нежная ручка взялась за ладонь, видя меня вглубь пещеры. Постепенно где-то впереди я начал видеть свет.

Когда мы покинули сумрак пещеры и вышли на свежий воздух, то увидели поразительный вид: перед нами предстал красивый сенот – провал в земле, образованный при обрушении свода пещеры, в которой протекают подземные воды.

Солнце на небе ярко сверкает, и его лучи проникают сквозь плотную зелень леса, который окаймляет этот провал в земле. Вода сенота так чиста, что видно в ней каждый камешек на дне, и водная гладь, словно стекло, не шелохнётся.

Оторвать взгляд от этого прекрасного зрелища не получается. Вода почти магнитом притягивает меня к самому краю каменного берега, на котором я стою.

Анаэль тоже была поражена и тихо выдохнула:

– Вау… Красиво…

Мы стояли в тени, так что ничего страшного с ней не произойдёт.

Я поворачиваюсь к Лин и говорю:

– Это… очень красиво.

– Уму, – задирает дух горделиво голову.

– А… Об этом месте кто-нибудь ещё знает?

Лин помахала головой.

– Тогда, – говорю я, – Как ты узнала об этом месте?

Лин что-то отвечает, а Анаэль это переводит:

– Ей на это место указал Лес…

Лес… Разумный лес…

– Странно, – говорю я, – Это место совсем недалеко от деревни. Почему аргилэ о нём не знают? Сложно не заметить настолько большую дыру в земле.

Лин отвечает.

– Лин говорит, что Лес никому не показывает это место намеренно, – переводит Анаэль, – Он скрывает его от посторонних глаз.

Снова посмотрев на водную гладь, я спрашиваю:

– Как? Как это возможно?

Лин отвечает, Анаэль привычно переводит:

– Лин и сама не знает. Скорее всего, он как-то влияет на разум разумных и даже манипулирует им.

Сразу же вспоминаю туман. Тогда я потерял ориентацию в окружающем пространстве. Ничего из того, что бросалось мне в глаза, не получалось узнать. Не понимал, куда смотрю, не знал, откуда пришёл и не понимал, где находился Таури. Все смутные контуры и звуки слились в одну большую неразличимую массу. Но возможно ли подобное при обычном тумане? Едва ли. Уверен, что даже если бы не нашёл путь оттуда, то, как минимум, смог бы легко найти Таури.

Лин уже объясняла мне, что произошедшее было сделано лесом ненамеренно, однако факт остаётся фактом – уверен, туман как-то влиял на меня, не позволяя найти из него выход. Туман – один из защитных механизмов леса, как и тёмные духи.

Тогда группа спасения точно не нашла бы нас и меня с Таури бы умертвили, если б не появилась Лин.

Если бы не Лин…

– Точно, – пробормотал я про себя, – Какой же я идиот.

– Что? – не поняла сидящая на плече ламия.

Часто, когда мы испытываем глубокую благодарность к кому-то в нашей жизни, мы склонны сконцентрироваться только на этом одном человеке и забывать о других людях, также причастных к этому.

Ты можешь быть благодарны учителю, который дал тебе знания и навыки, необходимые для достижения цели. Однако зачастую забываешь, что также важными фигурами в твоём образовании были твои родители, поддерживавшие тебя и вдохновлявшие на учёбу, или друзья, с которыми ты часто делился знаниями и вместе решал сложные задачи.

Или, возможно, ты испытываешь благодарность к определённому коллеге, который помог тебе на работе. Но зачастую забываешь о других коллегах, которые делили с тобой свой опыт, ресурсы и поддержку. Благодарность, которую ты чувствуешь, может быть ограничена только одним именем, но это не означает, что другие люди не играли важную роль в твоём успехе.

Испытывая благодарность к одному человеку, нельзя забывать и признавать роль других, которые помогли тебе в этом пути.

Я же забыл о той, кто наравне с другим разумным спасла меня от смерти…

… И как только мог? Наверное, слишком сконцентрировался на Таури.

Я поворачиваюсь к духу и сразу же замечаю, что всё это время она смотрела на меня с, как мне показалось, некоторой надеждой в глазах.

Куда проще выразить чувства действиями, чем словами. До этого я не мог подобного позволить себе с Таури, но раз уж это Лин, по сути ребёнок, то… Думаю, она не будет против.

Я подхожу к ней и сажусь на колени, чем сильно удивляю духа. Смотря на неё снизу вверх, положив руки на её плечи, я говорю:

– Лин, спасибо.

– А?

Глаза духа расширились, взгляд упёрся в меня.

– Прости, я просто забыл сказать об этом. Я очень благодарен тебе за то, что тогда ты спасла меня.

Да я сегодня просто рассыпаюсь в извинениях и благодарностях.

Немного покраснев и отведя взгляд, Лин спрашивает:

– Умаму? (Правда?)

Я поворачиваюсь к Анаэль, взглядом прося перевести слова духа. Она не сразу это понимает:

– Эмм… А! Лин спрашивает, правда ли это…

Повернувшись обратно, я говорю:

– Конечно! Как можно быть неблагодарным своему спасителю⁈

От смущения девочка начинает накручивать свои чёрные волосы на палец левой руки.

– Уму.

Лин стеснительно кладёт свою ладонь на мою голову, начиная медленно меня поглаживать. Взгляд её полон крайнего смущения, но в нём также проглядывается нежность и тепло.

… Ну, ладно. Допустим.

Улыбнувшись, я вздыхаю и встаю с места, тем самым убирая со своей головы её руку.

– Ну, пора уже и искупаться.

– Анвил, – обращается ко мне Анаэль, немного потянув меня за волосы, – А я?

Повернувшись, вижу на её лице смущение. Но она не отводила взгляд, как Лин, наоборот, смотрела, ни на секунду отведя глаза.

Это что, ревность?

– И тебе я благодарен. Ты меня всё время выручаешь переводом.

– Хе-хе…

Всё! С нежностями покончено, теперь-то точно можно помыться. Разве что…

– Кстати, а зачем лес скрывает это место?

Всё ещё смущённая, Лин отвечает, а Анаэль переводит:

– Здесь под водой проходит большой сосуд леса.

Потрясённо я уставился в воду.

– Подожди-ка, в смысле сосуды? Для чего они нужны?

Лин начинает объяснять, что по сосудам проходит какая-то жидкость, без которой лес не может жить. И что если найти эти сосуды, то можно тут же попасть к самому сердцу леса.

– То есть по сосудам можно перемещаться?

«Да – ответила Лин, – Правда, лесу это не очень приятно, поэтому я в сосудах только прячусь.»

– Ты имеешь в виду, тот случай, когда ты пряталась от Таури?

«Да.»

– Но это же получается, что в любом месте, даже на поверхности можно переместиться по сосудам к сердцу?

«Сосуды существуют маленькие и большие, и очень большие! В маленьких можно спрятаться, но по ним ты не попадёшь к сердцу, слишком узко. Только по большим.»

Это также означает, что Лин может прятаться только в лесу, за его пределами подобный трюк она не провернёт.

– А как ты в них пролезаешь?

«Прошу Лес раздвинуть их для меня.»

– Но мы же сейчас находимся не в сосуде?

«Да, большой сосуд находится под водой, на самом дне. Там же прячутся злые духи, которые охраняют его.»

… Оказывается, у леса собственное подобие кровеносной системы.

Я присел у края воды и опустил в неё руку.

– Тёплая…

«Да, – кивнула дух, – Сосуд нагревает её.»

Кое-что показалось мне странным, когда я говорил с Анаэль. Я решаю спросить об этом у Лин:

– За пределами леса ведь идёт снег?

Лин кивает.

– Неужели зимой… Лес сам себя нагревает?

Лин снова кивнула.

Вот оно что…

Глава 26

РАЗВЕРНИ ЕЕ!

– Подожди-ка, – сказал я, – Если здесь находится что-то настолько важное, то почему бы просто не обрушить это место? И никто не подберётся к сосудам.

«Можно, но не желательно, – ответила Лин, – Злые духи часто по ним перемещаются к самым разным важным местам. Во время опасности должно быть очень удобно. Хотя сама этим не пользуюсь.»

Они используют сосуды своего создателя КАК МЕТРО⁈ Ну, лес, кончено, не против, но смотрится это всё в любом случае странно.

– Почему не пользуешься?

«Все разы, когда я видела злых духов, произошли рядом с сосудами. Не хочу с ними встречаться… Они злые.»

– Но разве нельзя злым духам, также, как и ты, просить лес расширять свои маленькие сосуды и зализать в них. Звучит так, будто от маленьких сосудов можно попасть в большие, верно?

«Да, – кивнула Лин, – Однако протискиваться в них сложно и неудобно…»

В общем, пропускная способность этого метро в таком случае будет очень маленькая. Перенести много пассажиров за раз будет сложно. Если возникнет ЧП (Чрезвычайное происшествие), в результате которого лес не сможет себя контролировать, как это было совсем недавно, то через маленькие сосуды дух не сможет протиснуться, потому что лес не будет их для него расширять. Ещё это будет отвлекать Лес и, как Лин только что сказала, в них сложно протискиваться. Поэтому есть такие вот сосуды-метро для духов. С другой стороны, Лин говорила, что как раз таки произошло это из-за того, что кто-то пробрался к сердцу… и сделал это, возможно, именно через эти сосуды.

– Лин, – тут же решил я высказать появившуюся идею, – А что, если тот нарушитель пробрался к сердцу по сосудам?

«Возможно… но это уже наша вина. Если видишь в пределах леса кого-то подозрительного, то обязан сразу же сообщить от этом. В таком случае, Лес сразу отправил бы туда духов или вовсе обрубил сосуд. Мы этого не сделали.»

Неужели подобные риски перевешиваются удобством?

Кстати, Лин ведь считает, что духи причисляют себя к злым, именно нанося на себя узоры, и не знает, что на самом деле они рождаются с ними. Значит, она считает себя таким же защитником леса, как и они.

Повернувшись к Лин, я спросил:

– Если каждый сосуд охраняют, то как же нарушитель в него зашёл?

«Не знаю… Лес может чувствовать всех духов и аргилэ. Их гибель он точно заметил бы… Есть возможность, что мы просто расслабились.»

– В плане?

«Последняя опасность, которую я застала, была ложной. Тогда просто какой-то очень могущественный маг зашёл в Лес, чем испугал нас, духов. Но очень скоро он ушёл. До этого были, насколько я знаю, сотни лет затишья.»

Сотни лет затишья… Богиня что-то говорила об этом…

Точно! Когда-то в прошлом были тёмные времена, когда стоило кому-то узнать о рождении духа света, так на него сразу же объявляли охоту из-за полезности в запретной магии. Сейчас времена изменились, и за попытку убийства светлого духа тебя ждёт смерть.

Это ж какие события этот мир пережил, что всё настолько кардинально изменилось?

– Лин, а откуда ты всё это знаешь, если со злыми духами не контактируешь?

«Не знаю… Некоторые знания были во мне словно с рождения.»

Как же всё это странно… Возможно, необходимые знания о Лесе передаются духам от рождения?

Почему, кстати, Лин их называет «злыми», а Богиня – «тёмными»? Может быть, злыми их называет простой народ, а тёмные – официальное название?

Ухх, я ведь собирался просто помыться и только потом заняться изучением местного… всего.

– Понятно… – сказал я и повернулся к Анаэль, – Что ж, давай, наконец, начинать мыться.

– … Вместе, что ли? – после небольших раздумий удивилась ламия.

– Ну, да.

До гола я, конечно, раздеваться не буду, только до трусов. Но, если честно, и сам предпочёл бы помыться одному. Всё же тело у меня далеко не рельефное. Немного стесняюсь.

В голове сразу же всплывает то, как мне приходилось переодеваться на физкультуру в школьные годы… и как из-за этого я якобы забывал свою форму… Неприятные воспоминания…

Уверен, большинство парней моего возраста никак не стесняются своего тела, будь оно даже полным. Неужели некоторые комплексы во мне сохранились ещё с тех давних пор? В таком случае, это довольно-таки печально.

– Хе-хе, – прерывает мои раздумья смешок на плече.

Краснеющая Анаэль смотрела куда-то в сторону, придерживая свою голову рукой. Змеиная часть тела ламии начал меня придушивать.

– Анаэль, ты чего?

– Хе-хе…

Тут же к нам подходит Лин и говорит:

– Ума у-ум ама, ума-ам… (Ты скорее всего, всё неправильно поняла. Он ведь из другого мира и традиции там могут быть иными.)

– Умм, – вмиг взгрустнула ламия, – Точно…

Давление хвоста на шею тут же уменьшилось.

– Эхх, – вздохнул я, – Ладно, Анаэль, давай я спущу тебя.

Но вместо этого её на руки взяла Лин и, опустив ламию на землю, посмотрела на меня, показав большой палец.

О, у них даже такой жест есть.

– Спасибо, – сказал я и начал раздеваться.

А начал с рубашки.

* * *

Анаэль немного грустила оттого, что её заставили слезть Анвила, но грустила не долго. В конце концов, она посмотрела на профиль парня и увидела в этот момент крайне завораживающее зрелище, вмиг увеличившее частоту биения её сердца…

Сделав глубокий вдох, Анвил начал расстёгивать пуговицы на своей когда-то белой рубашке. Первая пуговица оказалась довольно упрямой, и ему пришлось поработать пальцами некоторое время, чтобы её открыть. Затем он продолжил отстёгивать поочерёдно остальные пуговицы, открывая взору Анаэль прекрасный (по её мнению) торс.

На секунду Анаэль заметила, как Анвил глянул на неё, но не придала этому особого значения.

Сняв рубашку, парень отвернулся и, нагнувшись, аккуратно положил её на ближайшую скалу, раскрывая своё искусное тело (по мнению Анаэль) под голубым светом.

Анаэль уже напрочь забыла, зачем изначально они сюда пришли.

Затем Анвил развернулся назад к воде, чтобы развязать шнурки на своих грязных штанах-шортах. Он немного наклонился, потянув кисти рук вниз, проходя пальцами по удерживающим его штаны шнуркам, пока они не развязались. Штаны начали скользить вниз по его ногам, медленно открывая его бёдра.

Внимательный, пожирающий взгляд Анаэль улавливает маленькие капли пота, почему-то появившиеся на его лбу и подмышечных впадинах и плавно стекающие по его коже вниз.

Штаны опустились до его колен, и Анвил аккуратно снял их, полностью оголив свои ноги. Встав в полный рост, он сложил штаны, чтобы положить их рядом с рубашкой.

Анаэль сглотнула.

«Сейчас, вот-вот! Давай, давай, давайдавайдавай, ДАВАЙ!»

Одетый теперь только в свои тёмные трусы, почему-то покрасневший Анвил вздыхает.

«А дальше⁈» – проносится в голове Анаэль мысль, но она не стала сильно расстраиваться. Казалось, присмотрись получше, подвинься поближе, и можно будет увидеть в щели между кожей и тканью сокровенное…

Но тут до её ушей доносится голос парня:

– Ну всё, – не выдерживает Анвил, – Лин, РАЗВЕРНИ ЕЁ!

– А? – не понял Анаэль.

Однако Лин, видимо, сразу же всё понявшая, хватает ламию на руки и прижимает к своему животу, отвернувшись.

– Э-э-э⁈ – послышался недовольный возглас змейки.

– Можете повернуться, как только в воду залезу.

* * *

Переливаясь светло-синем оттенком, вода расходилась волнами от моих движений.

– Можете поворачиваться, – вздохнул я и погрузился по шею в воду. Пришлось уйти подальше от каменного берега, где находились девочки, чтобы вода доставала до нужного уровня. За моей спиной находился такой же бережок, только на нём максимум можно разве что присесть.

Как бы мне помыться… вряд ли смогу без средств гигиены себя хорошо отмыть, но это хоть что-то.

Как в тех книжках, которые я читал, делалось?… Вроде бы нужно взять песок и начать себя им натирать? А почему именно песком? Может, просто ногтей хватит? Не сказать, что они у меня сейчас короткие…

И пока я сидел, ко мне начала подплывать Анаэль, двигаясь изгибами, совсем как змеи в воде. Она доплыла до меня и, взобравшись за моей спиной на сушу, потупив глазки, сказала:

– Прости…

Я же просто промолчал.

Кто бы мог подумать, что Анаэль… Такая?

Сначала я думал, что она смотрит на меня просто так, не преследуя странных мыслей, но подозрения всё же присутствовали. И полностью подтвердились они, когда я увидел её горящий взгляд в конце, когда она начала постепенно подбираться ближе, смотря не на моё лицо, а куда-то гораздо ниже!

Это было, блин, ЧЕРТОВСКИ НЕЛОВКО. Интересно, все ли девушки такие или это Анаэль такая особенная⁈ А может это особенность ламий? Они все настолько извращённые?

Хотя вот Лин безразлично наблюдала за странностями Анаэль. А когда я попросил развернуть ламию, то сразу же поняла то, что я имел ввиду… Наверно, у неë даже половых органов-то нет. С другой стороны, она точно видела размножение животных… Предположу, что поняла она меня, потому что знает, что расы предпочитают не показывать себя без одежды.

Вздохнув (кажется это уже входит в привычку), подношу руку к поверхности воды. После чего, улыбаясь, смотрю на Анаэль.

– … Что? – недоумённо спросила змейка и похлопала глазками.

Вслед за этим я с ног до головы окатил её водой.

– Нья⁈ – удивилась змейка моей небольшой шалости и отползла от меня на целый метр.

Глаза её сжались в узкую щель, рот недоумённо открылся.

– З-за что⁈

Удивлённая змейка часто моргала, при этом выглядя очень забавно.

– Пфф, – сдержал я смех, – Сама же знаешь.

Вытерев лицо от воды, Анаэль окунула свой хвост в воду и, махнув им в мою сторону, попала влагой чётко в центр лба!