Текст книги "Стихотворения"

Там вопли славословий глуше

Среди возвышенных громад

 
Глубился в склепе, скрывался в башне
И УЛОВЛЯЛ певучесть стрел,
Мечтал о нежной весенней пашне
И как костер ночной горел.
А в вышине УЗОР СОЗВЕЗДИЙ
Чуть трепетал, НО соблазнял
И приближал укор возмездий,
Даря отравленный фиал.
Была душа больна ПРОКАЗОЙ
О, пресмыкающийся раб,
Сатир несчастный, одноглазой,
ДОИТЕЛЬ ИЗНУРЕННЫХ ЖАБ
. . . . . . . . . . . . . . .
И вот теперь на фоне новом
Взошла несчетная весна.
О воскреси, губитель, словом.
Живи небесная жена.
 

 
Луна старуха просит подаянья
У кормчих звезд, у луговых огней,
Луна не в силах прочитать названья
Без помощи коптящих фонарей.
 
 
Луна, как вша, ползет небес подкладкой,
Она паук, мы в сетках паутин,
Луна – матрос своей горелкой гадкой
Бессильна озарить сосцы больных низин.
 

???

 
Больше троп, иль пешеходов,
Больше нив, иль пышных всходов,
Больше лун, или лучей,
Больше тел, или мечей,
Больше мертвых, иль гробов,
Больше ран, или зубов,
Больше воплей, или глоток,
Больше морд, или оброток.
 

???

 
Луна под брюхом черной тучи
Лижи сияющий пупок.
Злорадственно вздыбились кручи,
И мост отчаянья глубок
А узкогорлые цевницы
Пронзили поражение тьму
Под грохот мозглой колесницы,
Умчавшей СДОХШУЮ ЗИМУ.
 

 
Иди над валом,
Нежно тая,
Глубин забралом
Обладая.
Тропой далекой
Скачут кони,
Норой глубокой
Кроют брони.
Стрелу высоко
Мечут луки,
Не схватит око,
Не видят руки.
 

1

 
Ночь была темнокудрой,
А я не поверил в ночь,
Я с улыбкою мудрой
Зажег восковую свечь,
 
 
Ночь надела ожерелье
Белых крупинок,
А я скопидомно жалел ей,
Очей своих ИНОК.
 

2

 
Ночь построила зимний дворец,
А я скитал за оградой,
Нитку держал за белый конец,
Считал наградой,
Я проклинал свою младость,
Скверно быть старым…
Я шел наугад…
 

3

 
Под ногами зачастую
Видим бездну разлитую.
Над мостами не всегда
Плещет колкая звезда.
Ночи скрипка [13]13
  Поезд.


[Закрыть]
Часто визгом
Нарушает тишину.
Прижимается ошибка [14]14
  Возможность крушения.


[Закрыть]
К темноглазому вину.
 

 
Долбя глазами вешний лед,
Свой искусивши глазомер,
Среди загадочных колод,
Вы, с солнца взявшие пример,
Вы восприяли гордый пыл
На грудах осиянных дней,
Как будто каждый не забыл
Отчизну старости своей.
 

 
Сумерки падают звоном усталым.
Ночь, возрасти в переулках огни.
Он изогнулся калачиком малым,
 

ОН( шепчет):

 
«в молитвах меня помяни,
Я истомлен, я издерган, изжален,
Изгнан из многих пристанищ навек,
Я посетитель столовых и спален,
Я женодар, пивовар, хлебопек.
Жизнь непомерно становится тесной,
Всюду один негодующий пост,
Я захлебнусь этой влагою пресной,
С горя сожру свой лысеющий хвост».
Стонет учтиво и ласковым оком
Хочет родить состраданье во мне.
 

Я:

 
«Друг мой (не надобно быть и пророком)
Ты оживешь по ближайшей весне».
 

 
Погонщик трав,
Ветер беспокойный,
Порывист нрав,
Дыханьем знойный,
Серпа не надо.
Сминая пяткой
Лазури гада,
Играешь кадкой,
Все под тобою,
Всегда загадкой,
И рвешься к бою.
 

 
Зигзаги трусости отвали,
Зигзаги мраков
И светлот,
В душе оврагов
Поворот.
 

 
Навозная жижица
Впитана зраком,
Малая книжица
  Маком.
Солнце поденщик,
А я повелитель,
Весность, ты банщик,
Старый спаситель.
 

 
Покинув зимние чертоги,
С тяжелым посохом в руках,
Опять на грязные дороги
Выходит сумерек монах.
Пересекает снова реки,
Остановившись на мосту,
Следит воды живые веки
И звезд надречных простоту.
Все вновь желательно для слуха,
И шепот этих крайних льдин,
И пролетающая муха,
И челн, часов сих господин.
Заря лобзает нежными устами
Подносы рдяные расплывшихся озер,
И кто-то тихими тревожит голосами
Весны пустой, но трепетный простор.
 

«У лошади не очи, а черные цветы».

 
Синий дым угаров,
Ты, говоришь, «Весна!»
Средь дерев бульваров,
Строптива и косна.
Надо таять снегам.
Синеть лазури,
Грязи влачиться ногам
Переулочных гурий.
Надо бегать собачкам,
Цвести цветам,
Автомобильным тачкам,
Стучать по зубам.
 

 
На площадях полночной мглою +
Когда ужасен бури хлад,
Стремятся бедняки толпою
Свой озарить замерзший взгляд…
Кольцом молчащим цепенея
Суровый жест = бесплодный сад,
Сочтете жизнь, жизнь Ахинея
И дни мученьями грозят.
 

 
Так и теперь костер весенний,
Так много сгрудил чудаков,
Но искры поздних сожаления
Не залетят Ее альков.
 

 
Мы идем за дождем,
Мы идем за туманом,
Прикасаясь к мокрым ранам,
Корабли
Земли.
Одни на парусах
В окрестных волосах
Тишине.
Мели.
Тянутся недели
Куда глубокие заливы?
Где слушали мы шепот.
Дождь = стекло.
Дождь длинные трубки хрусталя.
Мокрое зло падай на поля.
У дождя, у дождя тысяча ног.
Он пробежит сколько следов
Через наш порог различных плодов.
У дождя 1000 ног.
Он стучит ими всюду,
Падает топот на снеговый лог,
Древнюю стен груду.
Вот пробежал он
Сколько копыт =
Маленьких ножек сырых.
В озере впалом
Он нежится сыт.
Рытвинах черных и злых.
Высосут, выпьют, забыты названия.
Легкий поднялся туман.
Ткач.
Белые изваяния.
Обман.
Ловкач.
 

 
Река ползет живот громадный моря,
Желтеет хитрая вода,
Цветною нефтью свой паркет узоря
Прижавши пристаням суда.
Вот здесь купаются, а дальше ловят рыбу,
А там морской гигант,
Дробя лазурь углами черных вант,
Укрывшись невода, что свил фабричный дым,
А небо морем плещет голубым.
Не в силах поглотить туч раскаленных глыбу
Обилие лучей, тепла обилье,
Всему кричать сними тюрьму одежд.
Отторгни глупое потливое насилье
И розы вскрой грудей, дай насыщенье вежд.
 

 
Пламя твоих серых рук
Сжигай, сжигай меня,
Пали раскормленный паук,
Сожри проворная свинья.
Занятны полдни и восходы,
Рабочий бурный горизонт —
Закупоренные иноходы,
Невыплесканный понт.
И вот теперь на солнцепеке
Растут небесные грибы,
И отразившись в синем оке,
В беззубых челюстях судьбы,
Живут согбенно на востоке
Неокрыленные пророки.
 

 
Солнцу светить ведь не лень,
Ветру свистеть незадача,
Веточку выбросит пень,
Море жемчужину, плача.
Мне же не жалко часов,
Я не лишуся охоты
Вечно разыскивать слов
Дружно шагающих роты…
 

 
Строитель облаков,
Погонщик трав,
Гребец и пешеход,
Вот что начертано у входа
Твоей квартиры.
 

Средь рытвин неба

Брошен лунный плуг

Д.Б.

 
Скобли скребком своим луна
Ночей фиалковые пятна,
Ведь это не твоя вина,
Что ты прогоркла и невнятна.
И кто тебе поверит, знай!
Что, озаряя царство лжи,
Червями пышущей межи
Отходишь предрассветный край.
 

 
Сними горящие доспехи,
Ты видишь, лето отошло,
И смерть уносит счастья вехи,
И всюду ковыляет зло.
Оторопей над соловьями,
Точась рубином сочных губ.
Ты видишь лето зимней яме
Законопаченное дуб.
 

1

 
Река горизонтальна.
Отвесны водопады,
Лазурь хрустальна,
А тучи – гады —
Свивают свои кольца
И мчатся далям,
Веселью и печалям,
Стараньем богомольца.
 

2

 
И пухлыми грибами
Заполнив бутыль [15]15
  Небо.


[Закрыть],
Скрипят между зубами
Самума пыль.
 

 
Ветер гудит на просторе и башнях,
Тесных лесах и распластанных пашнях,
Ветер надулся и дует трубу,
Каждый свою лишь играет судьбу.
Я пресмыкаюсь, я знаю проходы,
Дыры, лазейки, витые пути,
Влача на плечах своих тяжкие годы,
Все дате, все боле нести.
 

 
Грозди заката на стеклах пенсне
Судьба клылата по моей вине
На синем небе пожары букв
Найдите где бы не было рук в
Марающей пене будней коней
Я был Сиене где небо синей.
 

 
Пламерукий закат держит город объятьях
Берущий краски напрокат привыкший жить лицеприятьях
Вся жизнь как ложная улыбка
И маятник – трепещет зыбка
Но золото вечерних крас
Со стоном покидает нас.
 

 
Луна вонзила воды свой клинок,
Шумит поспешная текучесть,
И дым просмоленный челнок
Познать уничтоженья участь.
 

 
Пламя ласковой луны
Только светит, нет тепла,
И ее дрожат сыны
У небесного угла,
Высь ее удалена
От любовного запрета
И озябшая луна никогда не знает лета.
Вам зеленые грибы
Средь безвременной поляны
Созревают у губы
Непотребнейшей деляны.
 

 
Ушел и бросил беглый взгляд
Неуловимого значенья,
И смутно окрылился зад
Им зарожденного влеченья,
Проткнулась тощая стезя
И заколдованные злаки
Лишь рвутся следом, егозя,
Воспоминанья раки.
 

 
В небе мачты ствол,
Огневеет вымпел,
Пароход, как вол,
Пашет волны.
Дым пел,
Там черною змеею
Колеблем глубиною,
Где бронзовый дельфин
Блеснул спиною.
Исчезли берега,
Не видно красной глины,
Лишь пенные снега
Пестрят зыбей павлины.
 

1

 
Заражены черты и стены
Иглою ломанных огней,
Так брызги лунной едкой пены
Марают ребра кораблей.
 

2

 
И переулков ароматы,
Какой чудовищный букет;
Раскрыли скорбные заплаты
Полетом брызжущих ракет.
 

3

 
Какие странные улыбки,
Рукопожатья фонарей,
Аквариумов блещут рыбки,
Сетей свободны рыбарей.
 

4

 
Приходит ночь, скорбит старуха,
Назойлив сумерек скребок,
И мыши точат злобно сухо
Сарая застаревший бок.
 

Душа поката…

 
В очах лампад дрожат надежды,
Завязнув в тине мертвых глав,
Сегодня, завтра, как и прежде,
Покорной верой воспылав.
Взведя на горние пороги
Молитвенно свои уста,
Ты шепчешь высохшие слоги,
Как пепл солгавшего куста.
 

 
Опять Рои кружатся пчел,
И затуманен ими дол,
Зимы опять забыть могу ли
Шумящий беспокойно улей.
Какой свирепый хладный рой
Кружится чахлою толпой,
На город бросив нитей сетки,
Сухие вымерзшие ветки,
Вы нам несете льдистый мед,
Румяны вьюжны ароматы,
Пушинок зыблемый помет,
Вы нам несете седины,
А водам голубые латы
О пчелы старческой зимы!!
 

 
Вечер на полях зеленой книги
Оставил бурный след
Скоротечны дневные миги
Низкопробен ночи плед.
 
 
 На трухлом балконе
 Слушаю шумы вод
 Блеяние овец загоне
 И дев горластый хоровод
 
 
 Скромные тихие забавы
 Длись неопытная весна
 Растите ветки злаки травы
 Недавно вставшие от сна.
 

 
Плыви могильщик краем урны
Жемчужный расточая сноп
Стопы твои горе лазурны
И сумрак праведен холоп…
 
 
Глядишь озера хладных стекол
И глотки вытянутых труб
Твой взгляд лучисто-острый сокол —
Зеленый завершенный зуб
 
 
Искрись над вазою [16]16
  Ваза – город.


[Закрыть]до края
Заполоненной прямизной
Чтобы блистать не умирая
Чтобы не ведать славы «Зной»
 

ГОРОД.

 
Изгибы стен ее сковали
Гроба = дома + цветы тоску
Скелеты утомленной стали
И медных помыслов реку
 

ЛУНА.

 
Плыви 2 над краем урны
Свой жемчугов разбросив сноп
Твои стопы всегда лазурны
И мрак у ног твоих холоп.
 

 
Поблескивает неба лоб
На равнины павший гроб
Усопшая жара – ее увяли руки
О желтой кукурузы пуки!..
 
 
Работа кончилась нажралась нищета
Ползут приветливо осенней ночи тьмы
Исчезла высота
Гробовой крышкой вдруг прижаты мы.
 

 
В те дни когда мы говорим
Так нежно мама
Когда вся жизнь живому счастью рама
Когда слова
 
 
Легко берет и варит голова
Когда все сны
Младым безумием полны
Душа очаг
 
 
И трепеща как флаг
Как пена сочных браг
Не различит
Что жизнь ей злейший враг.
 

 
Да в свой черед столетий ратям
От дней утробной глухоты
Дано идти весны палатям
До сокрушающей чертежы.
 
 
Равно ясны и лучезарны
Как капли меда в яда сот
Походы эти вечно парны
И незаметен поворот
 
 
Иди и плачь там над большим обрывом
Осколки туч – бутыль разбита неба
Душа загромождена порывом
В сугробах крепа.
 
 
Чините паруса ведь их изъела злоба
Душа ведь молода и надо надо жить
О ты жилец в грядущем темном зоба
Жестокой смерти держишь нить
 
 
Вся в завитках безглазыя орбиты
Веселенький червяк – спешит из под бровей
Она как дом где окна все забиты
Замолкший писк пономарей
 
 
Чините паруса нависла гибель – буря
Вся жизнь теперь безжалостный присосок
И лишь поэт один проходит каламбуря
Рукою белой сжав в пути проросший посох.
 

 
Отхожих мест зловонные заплаты
Младенческих утроб и кадмий и кобальт
Первичные часы расплаты и горбаты
И ярко красный возникает альт
 
 
Отхожих ландышей влекомый беленою
Смутить возможно ли усладу матерей
Пришедшие ко мне я ничего не скрою
Вас брошенных за жребием дверей.
 

Луна как герб

далеких пос…

 
Селена труп твой проплывет лазури
Селеньями определенных гурий
Где виноград как капли желтых смол
Девичьих грудь сосцы нашел
 
 
Лежала на перине белою ногой
Зеленый месяц вил свои тенета
Межа чернела за скобой тугой
И капал мед приманка сота.
 

 
Так на песчаной дюне
Полдень белой пяткой
В горячем Июне
Играет в прятки
Вот с ближнего форпоста
Доносится бой часов
На овце короста
Рыб улов
Длинны песчаные мели
Тишина
Строит свой город недели
Одна
Округлы небесные своды
Ложь
Живет здесь годы
Точит нож.
Рыбаки бросают сети
Знайте: сети облака
Рыбаки же ветры это
Мы как маленькие дети
Утешаемся пока
Над безбурной летой
Облака на солнцепеке
Совсем грибы
Мне надоело жить в опеке
Боясь судьбы
Хочу направить парусину
Ветрам наперекор
Пусть пена орошает спину
Буран – упор
Мы рыбаки давно привычны
Знать тряску волн
Для нас плевки пучин обычны
Наш срок условн.
 

 
Ты растворил так много окон
Цвети последняя весна
Так долго кис так много мок он
И келья благостна тесна
 
 
Закабаленные надежды
Пробили вдруг земной приют
И ярки горние одежды
Мечи зеленые поют.
 

 
Где так весел ветра вой
Ты играешь не цветами не травой
Не большими озерами
Не пушистыми древами
А самой
Хромою высотой
Она ведь верила твои сказки
Теперь же пошла вспять
Вечно плясать по твоей указке
Получить желая пять
Все это сделать незаметно
Ни для слуха ни для глаз
Ни для благого духа ни для разбитых ваз
Золотыми были закаты
Святая ночь
Прошла пока ты
Исчезла прочь.
 

 
Часов стучит засов
Проходишь спальней
Огни длиннее и печальней
И вот
Сомнений скучный хоровод
Тоска поет
Как заунывно пенье
Под сводом черепиц
Упавших спиц
Раскрылся шорох
Он скрытен – порох
О слова
Едва
Права
Судьба
Всех этих
Что гурьба
Так яростно стремится
Там вне стен
Во имя новых перемен
Скачите люди, кони
Вы вне погони
 

Листва у оживших кустов

как свеже пахнущая краска…

 
Чело небес овесненной природы
В своей рептух взявших синеву…
Опять бегут рогатые породы
Щипать прилежно мураву
Днесь слышно вновь как небу лезет травка
И как птенцы клюют тюрьму скорлуп
Весь мир теперь сияющая лавка
«Не купит счастья тот – кто лишь отменно скуп».
 

 
У подножия тельца
Маской смятого лица
Двоится полночи жена
Луной косой поражена
 
 
Туманы снятся тумбных скользких плеч
Бульварные квадрат домов огней вакханки
И дальние часы дрожащие свой меч
Над горлом уличным осипшей перебранки.
 

 
Зверь полуиздохший город хрипит
Но тысячи свирепые еще горят зрачков —
Ищейки темные вонзающих потерь
И под скрипы челюстей грызущие веков.
 

 
Трепещите укоризны
Свиреп лиловый паровоз
Лишимся городской отчизны
Вступив на быстроходный воз
Скрипят железные сцепленья
Стальных бегут длинноты граф
И от былово преступленья
Уносит возбужденный прах
Коптят угоднику светильни
Во тьме немногих видит зрак
И дате чем тем все бессильней
Царящий в ночи Зодиак
Боготворите голос тленья
Тлеть другим настал черед
Для непреложного исчезновенья
Одарит нареченный год.
Ищи ищи свою темницу
Отрадней быть ведь в кандалах
Чем здесь свободную десницу
День ото дня встречать делах
Отрадно быть ведь землекопом
Уйти при жизни в смрадный гроб
И упиваться жизни током
Все оперев на желтый лоб.
Ах несравнимо быть тупицей
Не знать высоких летов вкус
Не быть громадной единицей
Глядящей на морской бурнус.
Отрадно быть червем могильным
Сосать убитого врага
Под кровом ночи смерти пыльным
Когда уж съедена нога.
 

 
С веток, крыш, травинок, скал
Протянулись всюду струны,
И небесные буруны
На лучей оскал.
 
 
Надо лодки, надо руки,
Надо ведра, корыта.
Эти стрелы эти луки,
Пробудилась высота
 
 
Шепот, топот, звон и плеск,
Сколько малых водопадов,
Перебитых трубок трель,
Окрыленный звук зарядов.
 
 
Намокает муравей,
Набухают грузно крыши,
И дорога средь полей
Отливает грязью рыжей.
 

 
По малиновой долин атласной
Заросшей травами златыми
Ты ходишь жертвою опасной
Руководим иными.
 
 
Не сотрясешь широкой рясой
Ни жемчугов ни звонких знаков
Под неба вешнего гримасой
Стократно жизнь свою оплакав
 
 
Заворожить земные страсти
Хотеньям восклицая «плохо»…
Когда судов распнут Вас снасти
Ветров высокая голгофа
 
 
На крутизне над глубинами
Раскроются их пасти снова
Заблещут белыми крылами
Для новых берегов основа.
 

 
Часы толпа угрюмых старцев
Дрожит их задержав засов.
И скуден изможденный дар цевниц лепечущих как некий хлебодар
Но я! я! виночерпий
Я ломаю свой череп и
Свою душу…