Текст книги "Развод. Ты разрушил нас (СИ)"
Автор книги: Даша Черничная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 5
Ксюша
Я рассматриваю молоденького капитана перед собой. Он смотрит на меня, раскрыв рот. Тишина кажется неуместной для этого кабинета.
Распахивается дверь, и заглядывает мужчина в погонах:
– Плотников, зайди потом к главному.
Капитан будто выныривает из оцепенения.
– Зайду, – откашливается и поднимает темный взгляд на меня: – Так вы утверждаете, что у вас украли сумку с телефоном?
– Да, – облизываю губы и перебираю пальцами подол короткого сарафана. – Я шла по проспекту, и у меня вырвали сумку. На телефон мне плевать, но в сумке были документы. Паспорт, водительское.
Капитан оттягивает воротник и снова прочищает горло, не сводя взгляда с моих губ:
– Вы видели преступника?
– Мужчина на мотоцикле. На нем был шлем, поэтому лица я не видела.
Дальше следуют сухие вопросы, затем капитан встает, я за ним. Он подходит ко мне. Между нами меньше метра, и я чувствую аромат, исходящий от парня. Парфюм, перемешанный с запахом тела. Непроизвольно смотрю вверх и сглатываю, по плечам бегут мурашки, которые не остаются незамеченными.
– Ксюша… я найду твои вещи и документы, – голос хриплый. У меня кружится голова.
– Правда? – спрашиваю тихо.
– В лепешку расшибусь, – протягивает ко мне руку, будто хочет прикоснуться, но потом резко опускает ее.
Словно сам себя наказывает, запрещает это сделать.
Выбираюсь из-под тяжелого и горячего мужа. Сквозь сон, будто все понимая, он пытается перехватить меня и прижать к себе.
Чудом выныриваю и отхожу на шаг от кровати, рассматривая мужа, его тело и лицо.
Кирилл очень высокий, эта кровать ему явно мала, он лежит на ней, неудобно скрючившись.
Вообще весь этот номер ему мал. Не его уровень. Не престижно.
Ему нужно все самое лучшее, дорогое. Только так он себя чувствует достойно, а все что ниже, – не стоит внимания.
Любуюсь Кириллом. У моего мужа очень красивое тело – широкие плечи, сильная спина, упругий живот. Густые черные волосы. Кириллу тридцать четыре, но у него нет ни единого седого волоса, шевелюра красиво подстрижена.
Я помню, когда мы сошлись, его волосы всегда были в беспорядке. Он ходил вечно голодный, без малейшего шанса на нормальный обед, худой. Работал днем и ночью. А потом уволился из органов и стал работать еще больше.
Я всегда гордилась им. Его упорством и силой.
Но сейчас я достаю из чемодана первую попавшуюся одежду, натягиваю на себя и бросаю на Кира прощальный взгляд.
Вот и все. Нужно уходить. Прощание всегда давалось мне с трудом, и сейчас я насилу заставляю себя сдвинуться с места. Мне холодно, одиноко. Я не хочу расставаться с Плотниковым. Но выход из этой ситуации может быть только один.
То, что разбилось, невозможно собрать. Осколки превратились в пыль, превратились в ничто, как и наш брак.
Тихонько выношу чемодан из номера, чтобы не разбудить мужа.
Мужа.
У меня больше нет мужа…
Мне везет, и я быстро покупаю билет на ближайший самолет. Вылетаю домой. Весь полет бездумно смотрю в иллюминатор. Живот болит, я не ела больше суток. Жую самолетную еду, не чувствуя вкуса.
Когда шасси царапает асфальт и самолет приземляется, пассажиры начинает хлопать в ладоши. Мне хочется сорваться на них и наорать. Что за бред и мнимая радость? Пилотам нет до этого никакого дела.
Едва я забираю багаж и включаю телефон, приходит куча смс о пропущенных звонках и сообщения:
«Куда ты уехала?»
«Вернись, Ксюша».
«Ксюша».
«Я вылетаю следующим за тобой рейсом, дождись меня дома».
«Я люблю тебя».
Заношу контакт мужа в черный список и набираю своего босса.
– Привет, – здоровается он.
– Жень… – произношу на выдохе. – Жень…
– Ксюш? – слышу шорох и звук закрывающейся двери. – Что-то случилось? Ты же уехала в отпуск с мужем, да?
Приваливаюсь к стене и закрываю глаза. Усталость неимоверная, мне даже говорить тяжело.
– Жень, а ты сдал кому-нибудь квартиру? – спрашиваю вместо ответа на вопрос.
– Да, сегодня будем подписывать договор, – отвечает настороженно. – Где ты, Ксюш?
Облизываю сухие губы.
– Жень… Женька, пусти меня туда пожить?
На том конце провода наступает тишина.
– Ты в городе, да? – спрашивает после вздоха.
– В городе.
– Ясно, – слышу, как он начинает одеваться. – Конечно, я сдам тебе ее. Ксюш, поезжай на квартиру, я тоже выезжаю. Вызвать тебе такси?
– Нет. Я сама, – отключаюсь.
Машина приезжает быстро и везет меня по указанному адресу.
Сажусь на лавочку у подъезда и слепо смотрю перед собой. На плечи ложится пиджак, который пропитан знакомым ароматом. Поднимаю глаза и смотрю на своего босса.
Женя рассматривает меня и хмурится. Поднимает за плечи, прижимает к себе, гладит по голове, как ребенка, и я срываюсь в плач. Хватаю своего босса за футболку, сжимаю ее у него на груди, утыкаюсь туда носом.
– Ну все, ш-ш-ш, пошли внутрь.
Подхватывает меня за талию, забирает чемодан. В квартире поднимает меня на руки и уносит в комнату. Сажает на диван, накрывает сверху пледом. Делает чай, заказывает доставку еды.
Все это время я слепо смотрю перед собой.
Женька садится напротив и взъерошивает волосы. Он часто так делает, когда не знает, как поступить, когда растерян.
– Я застала Кира с секретаршей, – произношу отстраненно и поднимаю глаза.
Босс рассматривает мое лицо:
– Может, ты что-то не так поняла? – хмурится. – Он же любит тебя, как одержимый.
– Он трахал секретаршу. Его член погружался в нее и выходил, снова погружался и…
– Хватит, – обрывает резко.
– Я все правильно поняла, Жень. Там сложно было ошибиться.
Мужчина смотрит на меня со сведенными к переносице бровями:
– Можно я поживу тут? Я буду платить, только скажи сколько…
– Перестань, – снова обрывает резко.
Неожиданно я понимаю: Женя зол. Буквально взбешен.
– Я ничего не понимаю, Ксюш. У вас же все было хорошо. Вы же любите друг друга, как сумасшедшие!
Растягиваю губы в болезненной улыбке:
– Мы любили, Жень. Но нас больше не осталось. Остался кто-то другой. Тот, кто предал, и тот, кого предали. И вместе им теперь никак.
Отворачивается и смотрит перед собой, кивает своим мыслям.
– Что делать собираешься?
– Жить.
Глава 6
Кирилл
Протягиваю ей сумочку. Ксюша смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
У нее очень красивые глаза. Голубые, в обрамлении густых ресниц. Вкупе со светлыми волосами ее внешность кажется воистину нежной, ангельской. Она как нимфа, сошедшая со страниц книги.
Я гораздо выше нее, и это такое подсознательное, чисто мужское желание укрыть ее собой от всего мира.
– Спасибо, капитан, – она забирает сумочку и улыбается. – Я удивлена, что получилось ее найти.
– Я же пообещал, что найду.
По нежным щекам бежит румянец, а у меня внутри поднимается какое-то животное желание закинуть ее на плечо и унести с собой. Спрятать от всех мужчин, чтобы никто не видел эту красоту.
Я в форме, и особо светиться не хочется, но и второго шанса у меня может не быть.
– Ксюш, пошли попьем кофе?
Она смущенно улыбается и закусывает нижнюю губу. Ар-р-р! Да господи ты боже мой, как удержаться и не наброситься с поцелуями прямо на улице?
– Я тут рядом живу, – указывает подбородком на дом у набережной. – Голодный? Хочешь, накормлю тебя?
Голодный… и лучше тебе, девочка, не знать, откуда берет начало этот голод.
– Хочу, – киваю. – А ты не боишься приводить меня к себе? Вдруг обижу?
– Ты? – она вскидывает брови и улыбается так чисто, что в груди начинает щемить. – Нет, Кирилл. Ты меня не обидишь. Я знаю это.
– Ее самолет приземлился. Геолокация показывает, что она в новом микрорайоне. Я не уверен, но в этом комплексе квартира у…
– Ее босса… – сжимаю зубы. – Сука Марченко.
– Да. Марченко Евгений Станиславович. Будут еще указания?
– Нет, Леша. Свободны.
Сижу в тачке у аэропорта и понятия не имею, что делать дальше. Я был уверен, что она поедет домой. Но то, что она даже не зашла в квартиру, даже не забрала ни единой своей вещи, – убивает.
Неожиданно я понимаю, что мне просто некуда идти.
У меня ничего нет, кроме дома. Дом без Ксюши не дом.
Но самое главное – мне незачем идти туда. Все, что я делал в жизни, было ради Ксюши. Ради ее счастья, ее улыбки, ради того, чтобы она ни в чем не нуждалась.
– Куда едем, Кирилл Юрич? – спрашивает водитель.
– Поехали домой, Вань.
Тачка везет меня домой, и я заведомо знаю, что жены там нет. Дом встречает тишиной. Все запахи, звуки, вещи – все до боли знакомо.
Возле входной двери на тумбочке осталась ее помада. В ванной лежит расческа на бортике раковины. В спальне на кровати, два платья.
Скорее всего, Ксюша собиралась впопыхах.
Все бы отдал, чтобы вернуться в тот день. И тупо никуда не полететь. Остаться дома и ждать ее тут. Потом пойти в ресторан, подарить подарок. И попросить ее об ответном подарке. О том самом, который прошу у нее последние четыре года.
Но я уехал. Впустил в свою болезную голову дурные мысли, уничтожил все. Предал.
Иду в душ, быстро привожу себя в порядок, надеваю джинсы и футболку. Сажусь за руль. На сегодня я отпустил водителя. Не хочу лишних взглядов. Встраиваясь в плотный поток. До нужного места добираюсь долго. Паркуюсь, поднимаюсь в офис.
– Вы записаны к Евгению Станиславовичу? – подрывается секретарша.
– У меня пожизненный абонемент, – отвечаю и толкаю дверь.
Босс моей жены стоит у панорамного окна, оперевшись о него руками, и смотрит вниз, на открывающийся взгляду город.
– Лариса, я же сказал не беспокоить меня, – произносит устало, не оборачиваясь.
– По-всякому меня называли, но чтоб Ларисой…
Женя оборачивается, громко выдыхает при виде меня.
– Евгений Станиславович, он сам зашел! – причитает девушка.
– Иди, Ларис, – отмахивается Женя.
Когда за ней закрывается дверь, я произношу спокойно:
– Ты мне никогда не нравился.
Женя устало хмыкает и проводит рукой по лицу, стирая усталость.
– Это взаимно, Кирилл.
– Где моя жена?
– Там, где она чувствует себя в безопасности.
– Она может чувствовать себя в безопасности только дома, – парирую.
– Очевидно, нет, – хмыкает Женя.
– Я говорил тебе не приближаться к ней? – закипаю. Да, когда-то у меня состоялся разговор с этим хлыщом. – Я никогда не имел ничего против Ксюшиной работы. Но ты… В твоих взглядах всегда было слишком много личного.
– И что, Кир? – хмыкает он. – Похоже, ты больше не можешь оказывать влияние на свою жену, потому что… кажется, у тебя больше нет жены, Кир.
Делаю шаг вперед:
– Ксюша – моя жена. Была, есть и будет ею. Я не отпускал ее.
– Ты вообще слышишь себя? – Женя распахивает глаза. – Я, моя. А что она чувствует? На это насрать?
– О, ну теперь-то ты рассчитываешь утешить ее, – сука, бесит меня.
Я всегда знал, что он неровно дышит к моей жене.
– Утешу, не переживай, Кир, – кивает уверенно. – А тебе наверняка пора. Тебя заждалась секретарша.
Выходит, Ксюша успела все рассказать. Класс. Не успел ее самолет приземлиться, а она уже пообщалась со своим… боссом.
Делаю несколько шагов вперед. Я не могу это слушать, мне надо врезать этому уебку. Но ничего не происходит, потому что под руки меня держит охрана.
Секретарша Жени заламывает руки:
– Евгений Станиславович, я вызвала охрану, вы не против?
– Не против, – устало отвечает он.
– Слабак! – вспыхиваю. – Поговори со мной как мужик с мужиком.
– Тебе надо остыть Кир. И советую тебе в таком состоянии не соваться к Ксюше. Я уверен, ты уже знаешь, где она.
– Только прикоснись к ней, сука! – снова двигаюсь к нему, но меня крепко держат.
Марченко качает головой:
– Как же так, Кир? Ты мудак, да. Но ты ведь любил ее. И она тебя тоже. Как же так, Плотников? Как ты мог так глупо просрать свою семью? – спрашивает устало.
– Я верну ее, Марченко, – говорю уверенно. – Она вернется. Так что держи руки при себе.
– Боюсь, Кирилл, что у тебя ничего не выйдет.
Меня уводит охрана, и я смотрю на босса своей жены. Он растерян и расстроен. Непонимающе смотрит на меня, будто не верит, что все происходящее реально.
Еду к дому, где остановилась Ксюша. Нет, я не могу так это оставить, мне нужно поговорить с ней.
– Ксюша! – барабаню в дверь квартиры.
Она открывается не сразу и не полностью – нас разделяет цепочка.
– Уходи, Кир! – произносит устало жена.
Я плохо вижу ее. В квартире полумрак, да и большая часть лица скрыта.
– Ксюх, поехали домой! – произношу нарочито бодро, хотя мой голос трещит от боли. – Возвращайся, детка! Нахрен мне это все без тебя?
– Кирилл, не позорь меня и Женю перед соседями, – ее голос прерывается.
– Женя, Женя, блять, Женя, – психую. – А я, Ксюш? А я, девочка? Я подохну без тебя! Уже подыхаю. Маленькая, прости меня. Это была ошибка. Ну хочешь, я встану на колени перед тобой?
– Прекрати, Кир, – голос Ксюши тяжелее металла. – Я не хочу с тобой говорить или видеть тебя. Ты просто уничтожил меня. Нас. Спустил в унитаз десять лет совместной жизни. Не нужно просить прощения. То, что ты сделал, простить невозможно.
С грохотом захлопывает перед моим носом дверь.
Глава 7
Ксюша
– Можно я тебя поцелую? – нависает надо мной как гора.
– А что же кофе? – тихонько смеюсь и прижимаюсь к стене.
– Без кофе я не умру, – я слышу, как Кирилл тяжело дышит.
– А без моего поцелуя? – шепчу и облизываю губы.
Кирилл придвигается все ближе и ближе.
– А без твоего поцелуя я, кажется, уже умираю, – отвечает мне тихо, будто ему сложно снять с себя шелуху и признаться в этом.
– Тогда поцелуй меня, капитан, – произношу тихо, чувствуя, как мое сердце гулко стучит в груди.
Кирилл легко подхватывает меня за талию и поднимает выше. Опускает свои губы и целует. Сначала аккуратно, неспешно, словно примериваясь, пробуя меня на вкус. А после ускоряется, будучи не в силах контролировать себя.
Я тоже практически не отстаю от него, потому что чувствую – плавлюсь, как пломбир на солнце. У меня кружится голова, еще никогда я чувствовала себя такой нужной.
– Ты ведь не любишь алкоголь?
– Эй! Моя семейная жизнь только что сдохла, я имею право выпить!
Вика, моя подруга, садится в кресло напротив меня:
– Так это празднование? – выгибает бровь.
Выливаю остатки вина в бокал и выпиваю залпом. Терпкий пряный вкус растекается на языке:
– Это похороны.
Подруга поджимает губы и смотрит на меня с жалостью. Встаю на ноги и, шатаясь, иду на кухню. Вытягиваю руку, тыкая указательным пальцем в подругу.
– А вот этого не надо, – прошу ее, горько усмехаясь.
– Чего? – Вика поднимается и идет следом за мной.
Открываю дверцу холодильника и беру следующую бутылку вина.
– Выражения лица в духе: «Мне так жаль тебя», – хмыкаю пьяно.
– Но что, если мне и вправду жаль тебя?
– Лучше выпей со мной, – лезу за штопором. – Помяни мою счастливую жизнь.
Вика подходит ко мне и вырывает из рук бутылку, резко разворачивает меня.
– Тебе хватит!
Передразниваю ее.
– Ладно, мамочка.
Глупо, знаю. Я вообще сейчас не совсем нормальная. Тихонова сидит рядом со мной. Она молчит. Я тоже. Слова кончились. Подруга уходит, а я засыпаю. Посреди ночи просыпаюсь и срываюсь в туалет. Меня знатно выворачивает. Бутылка вина – это убийственное количество алкоголя для меня.
Сажусь в ванную и поливаю себя холодной водой. Стучу зубами и пускаю по щекам горячие слезы.
Обматываюсь полотенцем, выхожу в комнату, падаю прямо на покрывало и ухожу в небытие.
А наутро:
– Черт, Ксюша…
Распахиваю глаза и резко сажусь в кровати, запоздало осознавая, что я полностью голая. Видимо, пока я спала, полотенце упало с тела, и сейчас Женя смотрит на обнаженную меня.
Я вижу, как быстро двигается его грудь, как тяжело он дышит, как тягуче, по-черному смотрит на мое тело, будто готов сожрать меня прямо тут.
Хватаю одеяло и накрываюсь им. Босс приходит в себя, резко отворачивается.
– Прости, – его голос хриплый, тяжелый.
– Это ты прости.
– Я звонил в дверь, но ты не открывала… – пытается оправдаться.
– Не слышала.
– Я буду на кухне.
Быстро киваю, хотя Женя не видит этого. Спешно одеваюсь, выхожу в кухню. Босс сидит за столом и вертит в руках сахарницу.
– Будешь кофе? – стараюсь говорить будто ничего не было, но это не так.
Я видела его реакцию на меня. И она меня напугала. Женя никогда не позволял себе переходить границу личного и рабочего. Хотя Кирилл мне несколько раз высказывал на тему того, что мои отношения с боссом нездоровые, ведь Женя якобы любит меня.
Раньше я думала, что все это чушь, – поведение Марченко было абсолютно рабочим, и не более.
Трясу головой. Он нормальный мужик. А я привлекательная обнаженная женщина. Ну как он еще должен был реагировать?
– Ксюш, я знаю, что дал тебе отпуск, но ввиду открывшихся обстоятельств… – прочищает горло. – В общем, в наш город вернулся сын Амаева.
– Амаев – это который мясной король?
– Мясной, алмазный, отчасти телевизионный, там черт ногу сломит. Так вот, его сын хочет устроить прием в честь открытия нового ипподрома.
– Я слышала, у Амаева-старшего конюшни с чистокровными лошадьми.
Кивает:
– Угу. У его сына лошадей еще больше. Фанатик. В общем, ты нужна мне, чтобы организовать мероприятие Иману Рамазановичу.
– Когда?
– Встреча через два часа.
– Я буду готова через сорок минут. Подождешь?
– Конечно.
Собираюсь тщательно. Принимаю душ, крашусь, собираю волосы в низкий пучок. Юбка ниже колена, закрытая блузка, пиджак. С людьми их религии лучше выглядеть сдержанно.
Замираю у зеркала и кручу на пальце обручальное кольцо.
Тяну его вверх. Оно поддается плохо, но я сдираю его вместе с кожей. Вот так и ты, Кирилл, внутри у меня, и вытащить тебя оттуда будет очень болезненно, но я справлюсь.
Совсем скоро ты получишь документы на развод, которые подготовил мой адвокат. И я освобожусь от тебя. Навсегда.
– Ксюша, – Женя стучит в дверь.
– Иду.
Машинально проверяю телефон, но там ничего. Запоздало вспоминаю, что заблокировала Кира.
Едем на машине босса. В загородный коттедж охрана пускает нас после досконального осмотра и проверки документов. Дом мало похож на дом. Это дворец, с колоннами и лепниной.
Навстречу выходит дворецкий. Дворецкий, мать его! Проводит нас в кабинет.
Ждем десять минут, я нервно выстукиваю пальцами чечетку по планшету.
Открывается дверь, и входит мужчина. На нем черный костюм, сшитый явно на заказ, белая рубашка, дорогие часы. Помещение сразу наполняется тягучим восточным ароматом с нотками сандала. Я сглатываю, потому что прямо передо мной стоит… тот самый бородач.
Он оборачивается и смотрит только на меня, полностью игнорируя моего босса:
– Ну привет, русалка.
Глава 8
Кирилл
Перебираю пальцами и «иду» по животу Ксюши. Задеваю стразу пирсинга в пупке. Наклоняюсь и целую его. Ксюша дрожит и рвано выдыхает.
Подтягиваюсь выше и оставляю на ее губах легкий поцелуй. Лезу в тумбочку – и протягиваю Ксюше коробочку с кольцом:
– Ксюх. Выходи за меня?
Моя девочка резко садится в кровати и смотрит на меня блестящими глазами. На секунду переводит взгляд на коробочку, а потом с визгом обхватывает меня за шею и валит на спину.
– Это «да»? – спрашиваю, смеясь.
– Это «Я тебя люблю»! – выдает уверенно, а у меня мозг плавится от счастья.
Надеваю ей на пальчик колечко. Оно простое, с маленьким бриллиантом, но даже оно мне откровенно не по карману. Несмотря на это, я понимаю – ей нужно нечто большее, более масштабное, богатое.
– Когда заработаю денег, куплю тебе кольцо еще лучше, – обещаю уверенно.
Ксюша лежит на моей груди, я пропускаю между пальцами ее светлые, слегка вьющиеся пряди. Она рассматривает кольцо на вытянутой руке и отвечает:
– Мне нравится это колечко. Не надо еще одного, – переворачивается и заглядывает мне в глаза. – Это самое лучшее, мне не нужно другого.
– Я понимаю, что ты привыкла к другим украшениям. Я знаю, что твоя семья никогда не примет меня. Я знаю, что недостоин тебя…
– А я знаю… – перебивает меня и чмокает в нос, – что люблю тебя. Остальное – это остальное. Главное – только наша любовь.
Прижимаю ее к себе с такой силой, что, кажется, раздавлю. Но как иначе? Я разрываюсь от любви к ней. Я и не знал, что это может быть так… всепоглощающе.
Верчу в руках кольцо Ксюши.
Я, как и обещал, купил его с первого миллиона.
Ксюша надевала его… сколько раз? Ни разу. Улыбнулась, опустив взгляд, поблагодарила за новое колечко. И отложила в сторону. Продолжила носить то, которое я подарил ей, когда делал предложение.
Что я почувствовал тогда?
Любовь. Дербанящую душу, обволакивающую защитным коконом любовь. А еще понимание того, насколько сильно то, что между нами.
– Кирилл Юрьевич, – Дина появляется в дверях, – к вам Артур Громов.
Хмурюсь. Это адвокат семьи Ксюши. Волна страха проходится по спине, от поясницы вверх, к затылку. Мне кажется, я даже чувствую, как волосы на голове начинают шевелиться.
– Впусти, – киваю Дине.
Да, я не уволил ее.
– Добрый день, Кирилл Юрьевич, – жмет мне руку.
– Просто Кирилл, – киваю Громову. – Мы с тобой десять лет мило общаемся на обедах семьи Оболевских, формальности нам ни к чему.
Громов кивает:
– Я пришел с официальным визитом, но, возможно, так будет даже лучше, Кирилл. – Садится, достает из папки документы, а я закрываю глаза.
Блять… Ксюша, нет. Пожалуйста, девочка, это же не то, о чем я думаю?
– Ксения подает на развод, – сухо произносит он. – На имущество и финансы не претендует. Воля моей клиентки – скорейший развод, так что было бы неплохо, если бы ты подписал документы как можно быстрее.
Беру бумаги. Руки трясутся, и Артур это видит, но никак не реагирует.
– Я не дам ей развода, – оттягиваю ворот рубашки и повторяю: – Не дам.
Громов кивает:
– Понимаю. Это твой выбор, на который ты имеешь право, – вздох. – В таком случае нас ждут суды, и на них будет вынесен весь сор из избы. Скорее всего, это пагубно скажется на твоем бизнесе. Частных охранных предприятий у нас по городу довольно много, так что, вероятно, тебя ждет потеря прибыли.
– Думаешь, меня сейчас интересует прибыль? – мой голос хрипит.
Я, не сдержавшись, сминаю бумаги. Громов достает из папки второй экземпляр. Сука.
– Думаю, что в вопросе вас двоих я буду ставить интересы своей клиентки выше твоих, Кир, – произносит устало.
– Арт, скажи мне как мужик, – я в шаге от того, чтобы разнести весь свой офис, – что мне делать? Я люблю Ксюшу. Я подохну без нее, понимаешь? Она это все! Вся моя жизнь.
Громов откидывает в сторону папку и расстегивает пиджак, выдыхает шумно:
– Нахера ты тогда полез на свою секретаршу, Кир?
Подхожу к бару, наливаю себе стакан вискаря, Артуру протягиваю такой же. Не чокаясь, выпиваем. Падаю обратно в кресло:
– Бухой был.
– Херня, – парирует.
Херня, знаю. Облизываю губы. В груди камень, который разрывает душу.
– Есть у Ксюши босс. Она постоянно с ним. Он дергает ее и днем и ночью. У нас была годовщина, мы должны были полететь на неделю отдыхать, и вдруг она мне заявляет, как свершившийся факт, что никуда не едет, потому что ее ждет, мать его, Женя. Ее пидор-босс, который вечно сует свой нос куда не надо. Я поставил ее перед выбором: или я, или он. Она выбрала его.
– Ксюша, да очнись ты! Он же специально влезает! Знает, как для нас важна годовщина! Ну вот скажи, что там случилось такого, что его люди не справятся без тебя? Торт не привезли? Украшения для банкетного зала забыли? Что за форс-мажор, из-за которого ты не можешь поехать со мной и отметить годовщину нашего брака?
Ксюша продолжает натягивать на себя блузку, на ходу застегивает ее.
– Ты перегибаешь палку, Кир. У меня есть обязанности, которые я должна выполнять, потому что от этого зависит работа других.
Перехватываю ее за плечи и сжимаю их:
– Что за нахер форс-мажор?! – трясу ее.
– Прекрати! – выпутывается из моих рук, отходит от меня.
– Ну!
– Наш кейтеринг слился, а там двести гостей! – оправдывается.
– На этот случай у вас наверняка есть какие-то запасные варианты. Ксюша, кроме тебя в этой сраной фирме работают и другие люди! – ору, как ненормальный. – Так вот, пусть они работают, блять!
Глаза Ксюши наполняются слезами:
– Ты постоянно так делал. Моя работа всегда была для тебя пустым местом.
– Не перевирай мои слова! – охреневаю от того, как можно все вывернуть наизнанку.
– Это бесполезный разговор, Кирилл. Я еду к Жене, – берет сумку.
Перехватываю ее в коридоре, дергаю на себя.
– Последний шанс, Ксюша. Выбирай – или наша годовщина, муж, который тебя любит, и долгожданный отпуск. Или твой босс, у которого постоянно если не понос, так золотуха.
– Меня уже ждут. Прости.
За ней закрывается дверь, а я иду к бару и накатываю лошадиную дозу вискаря.
– Мне сложно давать советы, Кир, – Артур трет переносицу и хмурится. – Одно я знаю точно: насильно свою женщину ты не удержишь. Вернее, сможешь, но сломаешь, Кир.
Поднимается, забирает папку с бумагами, оставляя документы на развод на моем столе, и уходит.
Вызываю тачку и срываюсь. Еду к Ксюше.
Так просто я не отступлюсь.
