Текст книги "Развод. Ты разрушил нас (СИ)"

Автор книги: Даша Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 44

Кирилл

Только когда Ксюша оказывается в моих руках, я понимаю, что последние дни жил в аду.

Сначала мне пришлось ее отпустить в другую страну. Как знал ведь, что ничем хорошим это не закончится. Дрянное предчувствие не покидало меня ни на миг.

Но Ксюша отвечала на мои сообщения, пусть и сухо, практически официально, но я знал, что она добралась до Эмиратов и у нее все хорошо. Знал, что перелет прошел удачно, что она потеряла багаж.

А потом она просто перестала выходить на связь.

Я не параноик, нет. Просто привык полагаться на свое чутье. В этот раз оно вопило о том, что происходит что-то нехорошее.

Ксюшин телефон был вне зоны доступа. Ни в одну из соцсетей она не выходила.

Артем ничего нового мне не сообщил, только сам испугался.

Я вышел на ее босса, Женю, который точно так же развел руками и сказал, что он вообще не в курсе. У него та же самая информация, что и у меня: уехала из России, приехала в Дубай. Больше на связь не выходила.

Марченко, хоть и сволочь – пытался отобрать у меня Ксюшу – но не отбитая. Он тут же связался с Иманом под предлогом того, что потерял свою сотрудницу, а ему ну вот прям очень нужно передать Ксении суперважную, чуть ли не стратегическую информацию.

Амаев разговаривал, как всегда, пренебрежительно-спокойно, поведал нам басню о том, что на Ксению на улице напали грабители и вырвали сумочку, в которой были все ее документы и техника.

Ну да. В стране, которая демонстрирует лучшие показатели во всем мире по безопасности. Среди бела дня. В туристическом месте.

Большего бреда я и не слышал.

Однако даже если предположить, что это может быть правдой, на просьбу Жени позвать к телефону Ксюшу тот ответил решительным отказом и закончил звонок.

Я поднял по тревоге своих лучших спецов. Но помочь мне здесь, когда она там, практически невозможно.

Все, что они мне сказали, – примерная геопозиция, где в последний раз засветился телефон Ксюши. Вот так. Не факт, что обозначенное место – то, где она находится сейчас. Поэтому штурмовать квартиру нет никакого смысла.

Да еще и в чужой стране… со своими законами и не очень лояльным отношением к иностранным преступникам. А штурм чужого дома – самое что ни на есть преступление.

Вариант был только один: мне нужно оказаться в Эмиратах как можно скорее.

Я обратился к одному из наших самых крупных клиентов, и он любезно предоставил мне свой личный борт. Пока его готовили, а несколько парней, которых я все же решил взять, собирали технику, на связь вышла Ксюша и впопыхах объяснила мне, что происходит.

Артем рвался ехать со мной, но сделать это было нереально – крюк через Сочи мог стоить мне драгоценного времени. Мы, тем не менее были на связи весь полет.

– Может, Вика что-то знает или виделась с ней? – спросил он у меня.

– Вика? – переспросил я. – Вика в Дубае?

– Ты не слышал? Она уехала не так давно. По работе, насколько я понял.

Разговор с Викой ничем не помог, но в голове у меня родился план.

Если брать крепость штурмом не вариант, значит, нужно брать ее обманом.

В полете мы организовали видеосвязь:

– Вика, сейчас я переведу тебе деньги. Нужно, чтобы ты купила полсотни свадебных платьев.

– Э-э, – она округлила глаза, – ты уверен, что сейчас самое подходящее время для этого?

Я не спал две ночи, эта третья. Башка чугунная, я держусь, можно сказать, из последних сил и подобные шутки не очень адекватно воспринимаю.

– Вика, ты возьмешь эти платья и отвезешь их в апартаменты под предлогом того, что невесту нужно собрать на церемонию.

– Кир, ты хочешь отвлечь внимание? – понимает Артем.

– Да. Нужно создать ощущение хаоса.

– Ты уверен, что охранники Имана поведутся на это? – спрашивает хмуро.

Артем понимает, так же, как и я, – у нас нет права на ошибку. Облажаемся раз – второго раза не будет.

– Они привыкли к другого рода хаосу. Бабий хаос тяжело воспринимается даже мужиком, у которого яйца больше, чек кокос.

Вика кашляет, Артем впервые улыбается, а я развожу руками.

– Чем будет больше женщин, тем лучше. Ксюша должна спрятаться между платьями, поэтому выбирай самые пышные.

– Не проще ли просто привезли еще один комплект паранджи?

– Боюсь, что даже охреневшие охранники умеют считать. Лучше перестраховаться.

Продумываем план более детально. Я пишу сообщение на номер, с которого звонила Ксюша, мне прилетает ответ, что все будет сделано.

Мои ребята быстро организуют нам два фургона, один из которых принадлежит свадебному салону. За него мы отваливаем баснословные деньги, навешивая им на уши лапши о том, что мы блогеры и нам срочно надо снять ролик.

Видимо, тут таких чудаков много, поэтому фургон нам дают на сутки. Мы забираем Вику, платья и остальных девушек, которых собрала подруга Ксюши для массовки.

Едем напряженные. Я коротко инструктирую девушек, навешиваю на нескольких, в том числе и на Вику, микрофоны, вставляем в уши наушник, чтобы быть на связи.

Девушки уходят, мы остаемся в фургоне и ждем. Я слышу, как Вика обнимает Ксюшу, но не подаю виду, что рядом. Если Ксюша расчувствуется, это может усугубить ситуацию. Ни к чему охранникам слышать ее всхлипы.

Когда девушки усаживают ее среди платьев и начинают выходить, я машинально хватаюсь за пушку.

Моя жена. Моя любимая женщина совсем рядом. А я не могу просто пойти и забрать ее. Вот такой вот, мать его, сюр. Там куча охраны. Меня просто толпой скрутят, и все. Хорошо, если пулю в лоб не пустят.

Я слышу каждый шорох и звук. И вот дверцы фургона открываются, тележка закатывается внутрь, и девушки, шумно выдыхая, начинают снимать с себя паранджу. Вика раздвигает ворох платьев, и я хватаю Ксюшу.

Прижимаю ее к себе.

Несмотря на зной, она ледяная, я обнимаю ее, пытаясь согреть. Она дрожит, утыкается носом мне в шею, будто приходит в себя.

Мы не задерживаемся ни на секунду, стартуем тут же.

Там внутри еще остались четыре девушки, но они должны выйти беспрепятственно, сообщив охране, что невеста раздета. Псы Имана не сунутся внутрь. А когда сунутся – будут поздно.

Лиц девушек под паранджой не видно.

Не прикопаться.

Ксюша поднимает ко мне бледное лицо и смотрит, как на призрака:

– Ты приехал, – шепчет бескровными губами.

Кладу руку ей на щеку и веду по коже большим пальцем. Осмеливаюсь и оставляю на губах короткий, но чувственный поцелуй.

– Я же обещал, – отвечаю твердо.

Она рывком утыкается мне в шею и обвивает руками мои плечи, пытаясь прижаться максимально близко.

– Мне было так страшно, – говорит тихо.

– Я знаю, детка. Все закончилось. Я больше никому не дам тебя в обиду.

Сдохну сам или убью за нее – хоть ее отца, хоть Имана, вообще насрать. Но ее обидеть не позволю. Больше никогда.

Она не плачет, просто вжимается в меня как ребенок.

– Все хорошо, милая… мы едем домой…

Глава 45

Ксюша

В машине шумно.

Когда первая волна шока и напряжения сходит, а оставшаяся часть девочек сообщает о том, что они покинули здание, все присутствующие начинают говорить разом.

Я сижу рядом с Кириллом и впервые уже трезвым и более-менее спокойным взглядом обвожу присутствующих.

Помимо нас с Кириллом тут еще трое мужчин. Одного я узнаю – он из его охранного предприятия. Насколько я знаю, лучший. Работает телохранителем у шишек. Остальные мне не знакомы. У них в руках какая-то техника, ноутбуки.

Вика и девчонки держатся вместе. Все они скинули паранджи и делятся друг с другом эмоциями.

Подруга подмигивает мне и устало улыбается.

Я перевожу взгляд на Кирилла, перепроверяю – не игра ли это воображения? Может, я вообще сплю и на самом деле до сих пор нахожусь там, в обители Имана. Под замком. И меня готовят к свадьбе.

Я проснусь и буду вынуждена выйти замуж за человека, которого успела возненавидеть.

Но нет. Кирилл сидит рядом со мной. Беспрерывно гладит по спине, оставляет легкие, невесомые поцелуи на виске, лбу. Держит в своих руках крепко. Мне кажется, даже если я попрошу отпустить меня, он этого не сделает.

Кир достает телефон и начинает звонить кому-то:

– Привет, Тём. Да, – слышу облегчение в его голосе. – Все хорошо, она со мной. Ксюш, поговори с братом.

Протягивает мне телефон, и я беру трубку в руки.

– Тем, – мой голос дрожит, но я ничего не могу поделать с этим.

– Боже, Ксюша! Никогда больше не позволю тебе куда-то уехать одной! Вот чувствовал – ничего хорошего этот чеченец тебе не принесет!

– Я думаю, что не ты один меня больше никуда не отпустишь, – тихонько смеюсь и кидаю на Кира быстрый взгляд.

Тот кивает, довольный моим ответом.

– Я приеду к Кириллу завтра утром.

– К Кириллу? – переспрашиваю и смотрю на бывшего мужа.

Тот закатывает глаза:

– Даже не начинай.

И я не начинаю. Просто соглашаюсь с этим планом, расслабляюсь и выдыхаю.

Я же хотела самостоятельности? Вот куда она завела меня. Все закончилось тем, что пришлось поднимать на уши всех родных и близких, чтобы спасти меня.

Прощаемся с Тёмой.

– Очень хочется домой, – невольно произношу вслух.

Кирилл подбирается и командует:

– Итак, девушки, всем спасибо за это представление и спасение моей супруги. Ваших лиц никто не видел, имен никто не называл. Так что можете не переживать: конфиденциальность не нарушена. Вика, – он переводит взгляд на мою подругу и произносит серьезно: – Спасибо тебе за все. Если бы не ты, мы бы никогда так оперативно не забрали Ксюшу.

– Я не могла остаться в стороне, – отвечает она так же серьезно.

– Сейчас мы заедем на парковку торгового центра, и вы разойдетесь в разные стороны. Переодеваетесь в туалете или в примерочных. А нет – так вызовите такси и снова в разные стороны. В Дубае тысячи женщин в парандже, вас просто нереально идентифицировать. Ксюша, мы с ребятами сейчас пересаживаемся в другой автомобиль и едем в аэропорт. Пора нам. Засиделись в Эмиратах.

Не могу не согласиться с этим.

Когда фургон останавливается, мы с Викой обнимаемся.

– Может, вернешься с нами? – спрашиваю ее с надеждой.

– Эй! – возмущается. – У меня тут вообще-то работа! Вот закончу все дела и вернусь. Аккурат к твоим родам.

Подруга счастливо подмигивает мне и уезжает с девочками, а мы пересаживаемся в обычный седан.

Кирилл двигает меня к тонированному стеклу, сам устраивается рядом. Пока остальные мужчины рассаживаются, кладет руку мне на живот. Переговаривается с ними, обсуждает план.

Его большой палец выводит аккуратные круги по моей коже.

Навряд ли он отдает себе отчет в том, что делает, он вообще не сконцентрирован на действиях, сосредоточен исключительно на обсуждении деталей, а я замираю.

Ведь Кир даже не знает, что это его ребенок.

С трудом сглатываю, дышать становится сложнее. Этот маленький жест так много значит для меня. Гораздо больше слов. Красивых обещаний и жестов.

Зажмуриваюсь и отворачиваюсь к окну, дышу глубоко. Плакать совсем не хочется. Я уже так много плакала, что, кажется, израсходовала весь запас слез, не оставив ничего.

– Ты плохо себя чувствуешь? – с тревогой спрашивает Кир.

Оборачиваюсь и устало улыбаюсь:

– Я очень хорошо себя чувствую. Правда.

Но он не верит, хмурится:

– Амаев не тронул тебя?

– Нет, – качаю головой. – Кроме заставить выйти за него замуж.

Лицо Кирилла меняется, он отвечает твердо:

– Я брошу все силы на то, чтобы размазать его.

– И разожжешь войну, – тяжело вздыхаю.

– Неужели ты думаешь, я буду действовать открыто? Он плел ловушку месяцами. Нет, родная. У меня есть идея, как доставить ему проблем.

– Хочешь лишить его бизнеса?

– Бабки – ничто. Они приходит и уходят. А вот уважение такая вещь – один раз потеряешь, а «интернет помнит все», – играет бровями.

– Знаешь, у него ведь семья – жена, дети. Сестра. Эти женщины помогли мне сбежать.

– Я уверен, себе они помогали больше, чем тебе, – это раз. А, во-вторых, то, что у меня есть на Амаева, не имеет никакого отношения к женщинам его семьи.

Приезжаем в аэропорт. Мое внимание рассеивается, глаза смотрят в разные стороны. Но Кирилл крепко берет меня за руку и ведет за собой.

Мы направляемся в отдельную дверь, минуя паспортный стол.

– Куда мы? – оглядываюсь вокруг. – Мы что, не летим домой?

Бывший муж берет за плечи и оставляет короткий поцелуй на виске:

– У нас частный самолет.

Мы выходим в небольшой зал ожидания для частных бортов, садимся на диванчик. Мужчины располагаются поодаль, будто мы не вместе. Я кладу голову Киру на плечо и расслабляюсь.

Но мой покой длится недолго, потому что к нам подходят полицейские и на английском произносят:

– Господа, просим предъявить документы, – затем один кивает подбородком на меня: – У нас есть информация, что эта женщина похищена.

Глава 46

Ксюша

Мне кажется, что вот он – конец.

Сейчас меня заберут у Кирилла и насильно выдадут замуж. Больше я никогда не увижу его.

Поворачиваю голову и вижу невозмутимое выражение лица Кирилла. Он поднимается на ноги, я делаю то же самое. Кир берет мою ладонь и сжимает ее крепко. Так крепко, что я понимаю: он не отпустит меня. Больше никогда.

Я понятия не имею, что нам делать.

Остается надеяться только на одно – на адекватность властей Эмиратов. На их неподкупность. На то, что после того, как они услышат правду, вопросы отпадут сами собой.

– Полагаю, вы обознались, господа, – убийственно спокойно произносит Кирилл, переходя на английский.

Мужчины тычут Киру в лицо планшет. На экране мое лицо. Я сфотографирована на очередном приеме, который устраивала Светлана.

На фото я в роскошном кремовом платье. Волосы уложены красивой волной, на шее и в ушах брюлики. На этой картинке я настоящая принцесса. Утонченная и ухоженная.

Сейчас же я выгляжу иначе – не накрашена, растрепана, бледна. В спортивных штанах и кроссовках.

Кирилл всматривается в экран, потом переводит взгляд на меня. Вскидывает брови и отвечает, улыбаясь:

– М-м, надо же! И вправду похожи. Но, боюсь, это какая-то другая девушка. Как считаешь, дорогая?

Спрашивает меня и смотрит как ни в чем не бывало.

– Неужели я похожа на нее? – удивляюсь я и заглядываю ему в лицо.

Стараюсь вести себя невозмутимо и искренне строю недовольную гримасу.

– Она такая красотка! Ну куда мне до нее.

Бывший муж недовольно цыкает и качает головой:

– Детка, для меня ты самая лучшая и самая красивая! Моя королева. А эту девушку я не знаю. Так что, офицеры, помочь мы вам ничем не можем.

Кирилл даже разводит руками, мол, с нас взятки гладки. Я беру его под локоть и прижимаюсь крепче.

Поверили? Нет? Полицейские переглядываются, и, видимо, сомнений в том, что я тут по по доброй воле, что меня никто не похищал, остается все меньше.

– Предъявите ваши документы, – в конце концов произносит полицейский.

Плотников ведет себя совершенно спокойно. Ни один его мускул не дергается на лице, и я решаю довериться ему. Если он не нервничает, значит, нет повода.

Я бросаю короткий взгляд на ребят, с которыми приехал Кирилл, но они никак не участвуют в беседе. Один раскрыл газету и делает вид, что страшно увлечен ею, хотя взгляд его напряженно следит за мужчинами.

Второй сидит в наушниках, но я уверена, что в них не играет музыка.

Третий притворяется спящим.

Скорее всего, на данный момент ситуация под контролем, но сердце тем не менее стучит очень быстро, прерывая дыхание.

Кирилл долго копается, но в конце концов достает из небольшого рюкзака наши паспорта и отдает их полицейскому. Я сглатываю. Сильнее льну к Киру, он, будто чувствуя, как мне страшно, прижимает меня к себе теснее.

Прячу лицо на груди у бывшего мужа и глубоко вдыхаю. Надо успокоиться. Мне нельзя волноваться. Наш малыш не должен пострадать.

– Миссис Новикова, вы не хотите нам ничего сказать? – спрашивает полицейский, и я медленно оборачиваюсь.

Полицейский хлопает паспортом по руке и поднимает бровь, вглядываясь в меня.

– Детка, ответь господам. Не будем задерживать уважаемых людей, – мягко говорит Кирилл, обращаясь ко мне.

– Нет, – качаю головой, – мне добавить нечего. Девушка, которую вы ищите, не имеет к нам никакого отношения.

Улыбаюсь мужчинам.

– Приносим извинения, – они кивают и отдают паспорта.

Кирилл забирает их и прячет в рюкзак. Сопровождение Кира тоже расслабляется.

– Новикова? – спрашиваю я тихо. – Ты что же, показал им поддельные документы?

Кирилл веселится:

– Ну хоть там ты до сих пор моя жена, – играет бровями. – И фамилия у нас тоже одна на двоих.

Качаю головой:

– Меня чуть удар не хватил.

Кир кладет руку мне на щеку и гладит большим пальцем по щеке.

– Это была вынужденная мера.

– Но когда ты успел?

Я уверена, такие вещи не делаются за несколько часов.

Кир тяжело вздыхает, будто сомневаясь, рассказывать мне правду или нет, но я давлю взглядом, и он сдается:

– Пару лет назад мне угрожал твой отец.

– Что?! – ахаю я.

– Да. Видимо, уже тогда они с Амаевым имели виды на тебя и тем самым хотели убрать меня с горизонта.

Я помню то время. Кирилл был хмур, похудел, плохо спал, часто выпивал.

– Я же спрашивала у тебя тогда, что происходит! Почему ты не поделился со мной?!

Тот лишь пожимает плечами:

– Идиотом был. Ну что я еще могу сказать?! Думал, как лучше делаю, защищаю тебя. У тебя тоже в то время с работой куча заморочек была, депрессия насчет ребенка. В общем, бизнес я свой отжал обратно. Но задумался о том, что батя твой на этом не остановится, и сделал нам левые документы. Считай это паранойей или маразмом, как хочешь. Это был один из путей к отступлению, и сегодня он пригодился.

Ты даже не знаешь насколько, Кир…

– Но как тебе удалось поставить печати о прилете сюда? Паспорт же наверняка чистый!

Тот закатывает глаза:

– Я тебя умоляю, эту кляксу подделать несложно. Как только я понял, что придется лететь, – позвонил нужному человеку, и мне за полчаса шлепнули в паспорт печати. Конечно, если проводить экспертизу, все вскроется. Но обычные полицейские невооруженным взглядом фальшивки не заметят.

– Это потрясающе, – качаю головой, шокированно разглядывая Кира.

Как он все продумал. Предугадал и прощупал все пути, перестраховался.

– Ну что ты так смотришь на меня? – спрашивает с теплотой.

– Поражаюсь тому, какой ты прошаренный гад, – усмехаюсь, замахиваюсь и шлепаю несильно ладошкой ему по груди.

Он перехватывает мою руку и тянет к себе, целует запястье.

– Ты даже не представляешь, как я соскучился по тебе, – произносит с болью в голосе.

И снова кладет руку мне на живот. И снова неосознанно. Просто собственнический жест.

Мне дико хочется уехать отсюда. Подальше. И никогда не возвращаться. Хочется поделиться с Киром радостью: он станет папой.

Но среди чужих людей и суровых мужчин делать это нет желания. Наверное, я жадная, но я надеюсь увидеть настоящие эмоции Кира. А он откроется, только если никого не будет рядом.

Объявляют, что наш самолет готов. Мы немного нервно, но все же спешно идем к нему. Рассаживаемся, я пью воду.

Успокаиваюсь только когда железная птица расправляет крылья высоко над морем.

Глава 47

Ксюша

Кир берет меня за руку и ведет вглубь квартиры. У него просторная евродвушка. Все оформлено в светлых тонах, не обжито, но здесь достаточно уютно. Как чистый лист.

– Это твоя квартира? – спрашиваю его.

Кирилл бросает рюкзаки на пол и становится за моей спиной, кладет руки мне на талию и подталкивает вперед.

– Да. Купил ее после того, как продал нашу, семейную. Тут, конечно, мало места. Но мне не нужно было много, когда выбирал. Наоборот, хотелось чего-то поменьше, потому что в просторных апартаментах острее ощущалось одиночество.

Он щелкает выключателем, и свет загорается по всему периметру гостиной.

Оглядываю пространство и замираю, каменею изнутри.

А квартира-то не такая уж и необжитая…

Вон женский шарфик. А там платье в чехле висит. Цветы в горшках расставлены на подоконниках.

Шумно сглатываю.

Кирилл тут же становится передо мной. Берет мое лицо в свои руки и спрашивает с тревогой:

– Что случилось? Тебе плохо? – кладет руки мне на живот. – Ребенок? Что, Ксюша?!

– Ты жил тут с другой женщиной? – спрашиваю не своим голосом.

– Что? – он оглядывается и замечает то, что привлекло мое внимание. – Ты неправильно поняла. Это твои вещи.

Выгибаю бровь:

– Ты думаешь, я не бы не узнала своего платья или шарфа?

Он тяжело вздыхает:

– Ну… наверное, они еще не совсем твои, но… я купил их для тебя.

Отходит в сторону и протягивает мне белую коробку с наушниками.

– Твои сломались, а я купил новые.

Потом поднимает другую коробочку, открывает ее. Достает браслет, надевает его на меня, как на куклу.

– А это твой браслет. Вот тут, посмотри, – поднимает мою руку и звякает изящными подвесками: – Видишь эти штуки?.. Господи, как они называются?

– Шармы, – подсказываю севшим голосом.

– Точно. Вот, смотри: буквы «К» и «О». Ксения Оболевская.

Отходит в сторону и отодвигает занавеску, за которой стоят в ряд пять горшков с одинаковыми цветками.

– Я не помню, как они называются, – разводит руки в разводит руками. – Продавец сказала, что это для женского счастья. Я помню, ты постоянно нервничала, что у тебя умирает этот цветок. Вот я и купил с запасом. Чтобы уж наверняка.

Сглатываю огромный ком боли и недоверия.

– Не веришь мне? – спрашивает устало.

– Верю, – отвечаю тихо, не отводя взгляда от цветов в горшках. – Просто все это так странно… попахивает…

– Сталкерством? – подсказывает Кир.

– Одержимостью, – нервно усмехаюсь.

– Так и я нездоров, Ксюша, – понимая, что ситуация разрешилась, он улыбается, подходит ко мне и становится напротив. – Я хреново умею говорить красивые слова. Наверное, сейчас нужно сказать что-то до ужаса романтичное, чтобы ты поняла, что я не могу дышать без тебя. Но у меня, скорее всего, вряд ли получится сделать это правильно. Я люблю тебя, Ксюша. И больше никуда не отпущу, даже если ты будешь умолять меня об этом. Отпустил уже один раз. Хватит, – выставляет вперед руку, не давая мне сказать и слова. – И не вздумай мне больше говорить что-то о свободе. Нахер ее, она ни мне, ни тебе не нужна. Мое престарелое сердце не выдержит подобных переживаний о тебе и ребенке еще раз. Так что все, детка. Побегали, и хватит. – Раскрывает руки для объятий: – А теперь иди к папочке.

И улыбается. Искренне, открыто. Немного пугается того, что я не лечу в его объятия сломя голову. Но еще нельзя. Я так не могу, пока…

– Это твой ребенок, Кирилл, – произношу твердо.

Кир моргает несколько раз, его руки падают. И, пока он не надумал себе ничего, объясняю:

– Я была пьяна и не помнила ничего, но проснулась в доме Имана. Голая. Он убедил меня, что между нами был секс, – признаваться в этом тяжело, но правда должна прозвучать. – Между нами никогда не было полового контакта. Он сам признался в этом, а я… чувствовала, что чужой он. Даже когда просто за руку брал меня, я дергалась.

Кирилл бледнеет, смотрит на меня безжизненным взглядом.

– Он подстроил все. Те анализы – липа. Клиника принадлежит его другу.

– Значит, – голос у Кирилла прерывается, – ты ждешь нашего общего малыша?

– Да, – киваю, и слезы все-таки прорываются и льются градом.

Кирилл отмирает и сжимает меня в объятиях, зацеловывает лицо, шею, падает на колени, задирает мою футболку и целует чуть округлившийся животик. Кладет на него свои лапищи, немного водит пальцами:

– Привет, сын. Я твой папка, – утыкается носом в живот, а я запускаю руку в его жесткие волосы, чуть сжимаю их.

Замираем, дышим, успокаиваемся. Я понимаю, что Кириллу сейчас очень нужно время, чтобы переварить услышанное, поэтому не дергаю его.

Проходит пара секунд, и он поднимается резко и произносит со злостью:

– Надо было вальнуть его там. За то, что, тварь, играет чужими жизнями. За то, что чуть за забрал тебя у меня. Хотел отобрать у меня моего ребенка.

– Ш-ш-ш, – руками оплетаю его за талию и прижимаюсь всем телом. – Нам с малышом ты очень нужен. А отомстить можно и по-другому. Сам же говорил.

– Милая, я никогда… никогда в жизни не был счастливее, чем сейчас.

– И я тебя тоже… люблю.

Шепчу ему.

Наверное, можно взять паузу и пожить самостоятельно. Существовать в мире, где за тебя никто ничего не решает. Где ты сильная и независимая. И можешь все.

Например, ребенка растить в одиночку. Найти пресловутый баланс между материнством и работой. И вот это все про «хочу халву ем, хочу пряники».

Но… не хочется.

Хочется с любимым. Рядом. Перечеркнуть все прошлое. Забыть его как страшный сон. И начать жизнь с чистого листа.