Текст книги "Бывшие. Я тебя отпускаю (СИ)"

Автор книги: Даша Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

В этот момент Женька встает на ноги и начинает активно махать мне руками, едва ли не подпрыгивает.

От этого движения небольшая лодка начинает шататься и в конце концов просто переворачивается.

– О господи! – кричит Инга, а, я уже не думая ни о чем, прыгаю с разбегу в пруд.

Вода холодная, но дети в паре метров от берега, так что я быстро добираюсь до них. На Женьке надет жилет, и она, перепуганная, виснет на Сашке, который вцепился в нее мертвой хваткой.

Подхватываю дочь под мышки. Зубы у нее стучат, но она не плачет. Саня просто ошарашенно смотрит на меня.

– Хватайся за меня.

Кладу его руку себе на плечо и начинаю грести. Делать это с двумя детьми на руках очень тяжело, но чего только не сделаешь на адреналине.

Уже возле берега Саша отлепляется от меня и доплывает сам.

Когда мы выходим на берег, Женька на эмоциях рассказывает о своем приключении Инге, которая кутает ее в плед, а после переключается на Саню, который тупо смотрит перед собой.

Инга накидывает ему на плечи покрывало.

– Никита, я не хотел, – смотрит на меня со слезами на глазах. – Женька просто так просила, а я… я думал, сейчас сплаваем быстро и все. Прости, я правда не хотел, чтобы это случилось.

В его глазах стоят слезы, и я сажусь рядом со своим сыном и притягиваю его к себе, прижимаю так сильно, как только могу. Краем глаза вижу, как Инга греет Женю.

Сашка всхлипывает, явно сильно перепугавшись из-за этого происшествия.

Глажу его по мокрым волосам и говорю:

– Все хорошо, Саш. Я все понимаю, правда. Не плачь, сын… не плачь.

Сашка замирает, но стальной хваткой держит меня за руки.

‍Я же боюсь вздохнуть и пошевелиться, чтобы не спугнуть его.

Я не сомневаюсь в том, что произошедшее чистая случайность. Он не мог сделать это специально. Сашка хотел показать, что он взрослый и может сам сделать все что угодно, но вышло то, что вышло, и сейчас последнее, что ему нужно, это разбор полетов.

Вон сидит бледный как мел, трясется сильнее Женьки.

– Инга, давай детвору в машину и едем к нам с Женькой, тут близко. Как можно скорее нужно согреть их.

Я поправляю покрывало на Сашке и перехожу к Жене, беру ее на руки, по мелочи забираю наши вещи из беседки и быстро иду к машине.

Всю дорогу едем молча. Саша сидит тихо, смотрит в одну точку за окном, Женька доверчиво жмется к нему.

Как только мы возвращаемся к нам в квартиру, быстро купаем Женьку, потом Саша греется в душе, я выдаю ему кое-что из своей одежды, сам же просто переодеваюсь.

Весь вечер проходит как в тумане. Чтобы разрядить обстановку, включаю «Гарри Поттера», заказываем пиццу. Когда темнеет, Женька засыпает у меня на руках, и я отношу ее в комнату. Сашка молча уходит в гостевую, иду за ним.

– Я правда не понимаю, как так получилось, – смотрит в пол. – Хотел как лучше, но лучше бы послушался вас с мамой.

Кладу руку ему на плечо, хотя хочется его обнять и прижать к себе.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – говорю спокойно. – А теперь ложись спать. Все будет хорошо. Женька еще долго будет всем рассказывать об этом приключении.

Стараюсь разрядить обстановку, и Сашка улыбается, но быстро прячет улыбку.

Закрываю дверь и выхожу. Инга на кухне – убирает тарелки в посудомойку. Сокращаю расстояние между нами в два шага и делаю то, что хочу сделать уже давно, – целую ее.

Глава 43

Инга

Он сметает меня и толкает на стол. Раздвигает мои ноги и располагается между ними. Берет обеими руками за шею и притягивает к себе.

Впивается губами в мои, размазывает меня. Дыхание спирает от нехватки кислорода. Я хватаюсь за сильные плечи, впивая ногти под кожу.

– Никит, – шепчу рвано, – остановись… ну что ты? Дети рядом.

– Дети спят, я закрыл дверь в кухню на замок.

– Вдруг они проснутся? – придумываю отмазки, да.

– Инга, – Никита отстраняется немного, заглядывает мне в глаза, ведет большим пальцем по губам: – Я с ума схожу. Скучаю по вам. Я и сюда привез вас потому, что отпустить не могу. Вы снова уедете к себе, а я так и буду на стенку лезть. Решил урвать кусочек вашего тепла, потому что подыхаю без вас, Инга.

Тяжело вздыхаю. Глажу Никиту по плечам, поджимаю губы и говорю тихо:

– Ну что ты хочешь от меня, Никит? Не могу я просто переступить через все и забыть прошлое, понимаешь?

Он опускает голову и кладет ее мне на плечо, прижимает меня к себе за талию и обнимает. Замираем в тишине, просто позволяя себе расслабиться.

– Пойдем спать, – берет меня за руку и уводит за собой.

Приводит в свою спальню, укладывает в кровать, как ребенка, накрывает одеялом. Сам ложится рядом, притягивает к себе, утыкается носом в затылок и обдает горячим дыханием.

Уставшие, вымотанные этим днем, засыпаем.

А ночью начинает твориться чертовщина: мне то жарко, то холодно. В полусонном состоянии я стягиваю с себя спортивные штаны, оставаясь только в футболке и трусиках.

Засыпаю.

Сквозь сон чувствую, как чужие пальцы нежно пробираются мне под ткань футболки и сжимают грудь. Хватаю воздух. Оборачиваюсь – глаза у Никиты закрыты, но вот руки очень даже уверенно отодвигают ткань трусиков и ласкают меня.

Закусываю губу, сдерживая стон.

Никита переворачивает меня на спину и целует. Нежно, почти невесомо, параллельно продолжая ласкать. Сама льну к нему, потому что не могу больше терпеть.

Ник осыпает поцелуями мою шею, стаскивает футболку и целует грудь, живот. Запускаю руку ему в волосы, сжимаю их.

Его горячие руки везде – касаются нежно, чувственно. Он погружается в меня так же неторопливо, сразу же накрывает губами мои губы, проглатывая мой вскрик, чтобы не разбудить детей.

Двигаемся неспешно, ловя эмоции и стоны друг друга. Никита шепчет всякие ласковые глупости, возвращая меня в наше беззаботное прошлое, когда все казалось таким правильным.

А после мы засыпаем. В обнимку, рядом друг с другом, как будто мы супруги, прожившие много лет в браке.

Поутру я не без труда покидаю горячие объятья Фадеева и быстро сбегаю в душ – смываю с себя следы ночи, а потом иду в кухню и принимаюсь готовить завтрак.

Первой приходит Женька, следом выползает Сашка. Оба страшно заспанные, растрепанные. И очень похожие друг на друга и на Никиту. В груди щемит, и я машинально тру кожу в области сердца.

Щупаю у обоих лбы, проверяя, нет ли температуры. Вчера вода была не ледяная, конечно, но все равно прохладная, не сезон для купаний еще.

Ставлю на стол блины, и детвора тут же принимается уплетать их.

– Саня, а когда у тебя следующая игра? – спрашивает Жека.

– Через неделю, – отвечает Сашка и подкладывает девочке сметаны.

– А можно мы с папой придем на нее? – спрашивает, смотря с прищуром.

Сын поднимает на меня глаза, но, встречаясь с моими, тут же отводит взгляд в сторону:

– Если захотите, приходите, – ведет плечом и отвечает с такой интонацией, будто ему все равно, но я вижу, что на самом деле это не так.

– Мы захотим, – вошедший только что Никита кладет руку Саше на плечо.

Сашка замирает, но не стряхивает его руку. Никита быстро разрывает контакт, целует Женьку в макушку. На мне он стопорится, потому что я округляю глаза.

Фадеев поворачивается к детям спиной и закатывает глаза, но улыбается, не подходит ближе.

Атмосфера между нами четырьмя уже не такая напряженная. Ник спрашивает у Алекса про матч, тот отвечает, правда сквозь зубы. Женька тоже болтает без умолку.

– Нам пора, – выдаю я, когда с завтраком покончено, все оказываются умыты и одеты в постиранную накануне одежду.

Женька надувает губы:

– Санечка, а может, ты останешься со мной?! – смотрит на Алекса доверчиво.

– Нет! – слишком спешно выпаливает Сашка.

Дочка Никиты округляет глаза, в которых уже начинают собираться слезы.

Саша запускает руку в волосы и садится перед сестрой на корточки, неловко обнимает ее:

– Маленький монстр, ну не плачь. Я приеду поиграть с тобой, просто не сейчас.

– Честно-пречестно? – хлюпнув носом, спрашивает Женька, от чего я сама готова зареветь.

Все это очень болезненно.

– Честно, – с тяжелым вздохом отвечает Саша и произносит увереннее: – Обещаю.

Я обнимаю Женьку, легонько касаюсь пальцев Никиты, улыбаюсь ему, чтобы хоть немного приободрить.

Ник протягивает руку Сашке для рукопожатия. Сын, не поднимая глаз, быстро жмет ему руку и срывается прочь из квартиры.

– Инга, я хочу встретиться с вами, – давит взглядом.

– Увидимся через неделю на матче, – бросаю ему.

Никита перехватывает меня за локоть.

– Пожалуйста! – заглядывает в глаза. – Я ни черта не знаю о том, как вы живете сейчас. Ты не пускаешь меня туда.

– Я тебе говорила уже неоднократно: у нас все в порядке, мы ни в чем не нуждаемся.

– Обещай, что если вам понадобится помощь, вообще любая, ты позовешь меня?

Ох, Никита, мне вообще-то очень нужна твоя помощь.

Женись на мне, а?

Даже не знаю, обрадуется он или расстроится… Но пока не хочу говорить об этом и нарушать шаткий баланс, который появился между отцом и сыном.

– Обещаю, – киваю я.

Домой едем на такси. Можно было попросить водителя забрать нас, но я не хочу, чтобы лишние глаза видели, где мы были. Мало ли.

Глава 44

Инга

Сегодня я договорилась встретиться с человеком из компании отца. Нет, я не вступила в права наследования. Да, для этого мне нужно выйти замуж за Никиту. Возможно, этого не случится, но, тем не менее я хочу знать, что там происходит.

Выруливаю на трассу на одном из автомобилей, которые записал на меня отец. Еду спокойно, держась правого ряда, потому что уверенности как водитель я не испытываю. Делаю себе мысленную пометку: взять уроки вождения, чтобы чувствовать себя за рулем спокойнее.

Я почти добираюсь до города, когда сзади меня начинает прижимать к обочине внедорожник, сбоку еще один. Третий вырастает будто из-под земли, и все, что мне остается, – остановиться.

Это что за беспредел и дикие разборки из девяностых?

По спине ползет холодок страха.

И машины выходят два охранника, открывают дверь Степану.

Тот вальяжно выдвигается в мою сторону и стучит костяшкой пальца по стеклу:

– Инга, выйди, поговорим, – произносит прохладно.

– И что, ты реально надеешься, что после этого представления я выйду? – нервно усмехаюсь. – Я не настолько отбитая, чтобы покидать безопасный салон автомобиля и выходить к тебе и твоим амбалам.

Степан усмехается, будто я забавляю его.

– Инга, но как мне достучаться до тебя? Ты словно ребенок, ей-богу! Убегаешь от меня, блокируешь мой номер, не пускаешь на порог, – и продолжает нарочито сладко стелить: – Я же не враг тебе! Ничего плохого делать не собираюсь, просто хочу пообщаться.

Ага. Ну да. Конечно, просто пообщаться. Погоду обсудить и политическую обстановку.

– Степан, я не выйду из автомобиля. Тебе лучше оставить меня в покое.

– Давай так: ты назовешь любой ресторан, и мы поедем туда. Инга, мне правда нужно поговорить с тобой.

Он от меня не отвяжется – я это понимаю отчетливо, поэтому говорю:

– Хорошо, давай встретимся в центре, в «Пушкине», – сдаюсь.

– Прекрасно! – Степан улыбается. – Не против, если мы с ребятами сопроводим тебя?

Будто у меня есть выбор. В итоге к ресторану мы реально едем четырьмя машинами, они не дают мне оторваться ни на метр.

Возле ресторана я выхожу из авто, но охранники Степана тут как тут. Один придерживает меня за локоток, второй открывает двери. Ну прямо настоящий сервис, ничего не скажешь!

В ресторане нас проводят в отдельную кабинку. Охранники остаются снаружи, а Степан ведет себя так, будто привел меня сюда на свидание.

– Давай покончим с этим прямо сейчас, – стараюсь говорить ровно, но от нервов голос все равно дрожит. – Сейчас ты снова начнешь предлагать мне себя в качестве мужа. А я снова тебе откажу. Степан, все это бесполезно, пойми.

Мужчина улыбается, но в его улыбке нет ничего от веселья.

– Это превосходно, что ты сохранила предпринимательскую жилку, как и твой отец. Но ты, верно, забыла условия завещания, Инга. Ты ведешь себя так, будто наследство уже в твоих руках, а это не так. Брось, девочка. Хватит убегать от меня. Доверься и позволь мне решить все твои проблемы.

Ага. И полностью заграбастать деньги отца.

Степан протягивает мне какие-то бумаги:

– Вот, возьми. Почитай на досуге. Это наш брачный контракт. Отцовство мы установим за пару дней. Тебе нужно только сказать да.

– Нет, – выплевываю тут же, даже не думая, и рву документы, швыряю их на стол, разделяющий нас. – У моего сына есть настоящий отец, и это не ты, Степан.

– Ты до сих пор надеешься на помощь этого клерка? – усмехается Веремеенко.

– Мне прямо сейчас выложить перед тобой все карты на стол или как? – выплевываю с ненавистью.

Я устала играть в эти игры и не позволю запугивать себя.

Веремеенко резко дергается и хватает меня своей лапищей за подбородок. Притягивает к себе через стол. Он делает мне больно, но я не хочу показывать ему этого и, сцепив зубы, замираю.

– Вздумала играть со мной, девочка?! Так у тебя ни сил на это нет, ни бабок, ни союзников. Я предлагал тебе по-хорошему, но ты… кем ты себя вообще возомнила, а? Я же от тебя места мокрого не оставлю.

Его влажное дыхание обжигает мою кожу, и я морщусь.

– Значит так: даю тебе день. Если в пятницу тебя на будет в моем офисе на обсуждении брачного договора – пожалеешь!

– Угрожать мне вздумал? – спрашиваю со злостью.

Веремеенко с силой отпускает меня, и я едва не падаю на пол, в последний момент успевая схватиться за стол.

Степан поправляет галстук на животе и отвечает беспечно:

– Угрожать тебе?! Пф! – усмехается зло. – Даже не думал, но, помнится мне, есть у тебя бабка… и сын, да, Инга?

– Только тронь их, – сжимаю зубы до боли.

– Я жду тебя в пятницу, Инга, – давит на меня.

Рывком встаю и ухожу из ресторана, плохо соображая и не понимая, что делать.

Глава 45

Инга

Естественно, в пятницу я не еду к Веремеенко.

Несколько дней подряд прокручиваю в голове все возможные способы быстро и решительно избавиться от мужчины.

Я даже консультируюсь с юристом, который предлагает мне на выбор два варианта: согласиться на условия Веремеенко (и тут же забыть о состоянии) или выйти замуж за настоящего отца Саши.

Серик Михайлович подробно расписывает все плюсы второго варианта – а то я не знаю их! – и поясняет очередность действий, так, чтобы быстро и наверняка.

В субботу втроем с Никитой и Женькой отправляемся на матч Сани. Он поехал раньше, потому что у них есть обязательная подготовка перед игрой.

Рассаживаемся по местам. Женька заведена до предела. Никита тоже переживает, хотя старается не подавать вида. Я же понимаю, что этот матч очень важен для Алекса. От результата зависит многое, в том числе и дальнейшая расстановка игроков в команде, а также то, кто войдет основной состав.

Звучит музыка – и игра начинается.

Она проходит напряженно. Я нервно грызу ногти, Женька срывает голос, а Никита успокаивает нас обеих, говоря, что Сашка все делает правильно, что он отлично владеет ситуацией и, даже если его команда проиграет, как игрок он выдает потрясающий результат, не заметить это сложно.

Когда звучит финальный свисток и нашу команду объявляют победителями, включается музыка и на льду начинается вакханалия. Ребята прыгают на Саню, кричат, толкаются. Все это сопровождается радостными воплями и улюлюканьем.

Мы с Никитой и Женькой на радостях тоже обнимаемся.

Неспешно, в числе последних зрителей, покидаем трибуны. Выходим на улицу, дожидаемся Сашку.

– Вы видели, как Саня быстро уау, – Женька резво пробегает с палкой мимо нас. – А потом вот так и вот так, и го-о-о-л!

Никита присаживается перед Жекой:

– Гол это в футболе, а в хоккее кричат «шайбу».

– Да-да,– быстро кивает Женя. – Пап, а можно, когда я вырасту, тоже буду заниматься хоккеем, прямо как Саша?!

– Э-э-э, – Никита чешет затылок, – я не уверен, но, кажется, у нас в городе где-то должна быть школа женского хоккея?

Решаю помочь Никите:

– Жек, а как же рисование? У тебя так хорошо получается!

– Ла-адно, – благосклонно кивает девочка. – Так и быть, стану художницей.

Никита поднимается и бормочет себе под нос:

– Хоть зубы будут целы.

Я смеюсь, Женька, не особо понимая причину моего веселья, все равно поддерживает меня и тоже начинает смеяться. Как раз в этот момент выходит Саша, по-свойски прощается с командой и направляется к нам.

Никита тут же подходит к нему, хлопает по плечу и притягивает в быстрые, но теплые объятия:

– Саш, это было круто! Ты молодец, – произносит искренне.

Сын смущается, но отвечает практически дружелюбно:

– Спасибо.

– Но мне кажется или ты пережестил? – аккуратно уточняет Никита, и тот разводит руками.

– Что сказал тренер? – я тоже притягиваю к себе Саню и чмокаю в макушку.

– Что я машина! – бьет себя в грудь кулаком.

Смеюсь:

– А если серьезно?

– Ну ладно, – Алекс поджимает губы, расстроившись, что я не повелась. – Сказал, что если я так быковать и дальше буду, то никакой страховки не хватит, чтобы вылечить мои зубы.

Идем по улице к нашим машинам, болтаем о матче.

– Предлагаю отметить победу, – улыбается Никита.

Все активно поддерживают эту идею, и я говорю:

– Ник, давайте встретимся сразу в кафе, я подъеду туда на своей машине.

Фадеев смотрит на меня пристально, но вопросов, откуда у меня авто, не задает.

– Как скажешь. Идемте, мы проводим вас к машине.

– Брось! – отмахиваюсь.

– И больше ничего не говори, – Ник закатывает глаза, и вчетвером мы идем по опустевшей парковке.

На самом деле, я рада, что он решил проводить нас, – уже стемнело, а слова Веремеенко еще звучат в моей голове.

И не зря, потому что, едва мы подходим к моей машине, появляются трое шкафообразных мордоворотов в духе девяностых. По лицам сразу видно – интеллектом обделены.

– Привет, цыпа, – произносит один и сплевывает. – Тебе тут привет просили передать. Догадываешься кто?

Внутренне я вся сжимаюсь. Мгновенно в нашей четверке происходит рокировка. Никита выходит вперед, задвигая меня и детей себе за спину.

– Че надо? – нагло спрашивает Никита и подается вперед, прямо на них.

Он совсем, что ли? Они же сейчас ему…

– А это ты у бабы своей спроси, че нам надо, – главный из троицы сплевывает в сторону.

Неожиданно сбоку выпрыгивает Саша и кричит:

– Сам ты баба!

– Не понял, – медленно произносит мордоворот. – Щас я тебе покажу, пиздюк!

А после с занесенным кулаком делает рывок на него.

– Нахер пошел от моего сына! – кричит Никита, отталкивая Сашку в сторону. Тот валится на землю, а Фадеев принимает удар в лицо на себя. Завязывается драка.

Конечно, перевес сил явно на стороне этих троих. Они месят Фадеева беспощадно, но и Никита не остается в долгу. Все, что мне остается, это оттащить орущую Женьку и удержать Сашку, который порывается кинуться в самую гущу боя.

Выхватываю телефон и только собираюсь вызвать полицию, как раздается сирена. Трое амбалов прыгают в черный внедорожник без номеров и скрываются.

Никита лежит на земле.

Уличное освещение тут полное дерьмо, но я вижу множество пятен крови на асфальте.

Подбегаю к Никите и падаю на колени. Плачущая Женька вешается мне на шею.

Сашка садится с другой стороны от Никиты и ошарашенно спрашивает:

– Мама, почему так много крови? Мам? – всхлипывает.

Со стоном Никита переворачивается на спину. На рубашке пятно крови, изо рта идет кровь.

Я вскрикиваю и прижимаю к себе Женьку, пряча ее лицо у себя на груди, а Саша шепчет:

– Пап… если ты уйдешь сейчас – я тебя не прощу, слышишь?! – и срывается в совершенно детский всхлип, не свойственный моему пытающемуся казаться взрослым сыну. – Не прощу…

Глава 46

Инга

– Не реветь! – Никита делает над собой усилие, чтобы звучать грозно, но у него не особо получается.

Как по заказу, Женька всхлипывает и утыкается носом ему в плечо.

– Жек, ну чего ты, дочка? – Никита гладит ее по волосам. – Все же хорошо. Вот видишь, руки-ноги целы, – улыбается и тут же кривится от боли.

Сашка стоит рядом с Никитой и смотрит на того широко распахнутыми глазами. Его мелко трясет.

Испугались все без исключения. Слава богу, охранник ледового центра увидел по камерам драку и вызвал полицию, которая приехала быстро. Если бы они не среагировали так оперативно, страшно подумать, чем бы все закончилось.

Женька пока плохо понимает, что произошло, а вот Сашка все понял. Как и то, чем ситуация могла все обернуться, задержись полиция хотя бы на минуту.

Никиту помяли сильно, на нем места живого нет. Вдобавок еще и ножом ударили в живот.

– Ну все-все, – целует Женю, и та аккуратно обнимает своего отца.

– Саш, – зову я сына, – сходите с Жекой в вестибюль, купите шоколадку, ладно?

Саня умный, он поймет, что я просто хочу поговорить с Никитой.

– Хорошо, мам, – кивает и уводит сестру, бросая на Никиту еще один взгляд.

Когда за ними закрывается дверь, я подсаживаюсь к Фадееву, беру его за руку.

– Ну куда ты полез, а? – качаю головой. – А если бы они тебя…

– А если бы они вас? – перебивает меня. – Предлагаешь просто смотреть на отморозков, которые причиняют боль дорогим мне людям? А те парни явно пришли не на кофе тебя позвать, Инга.

Никита жмурится от боли.

– Ты сказала ментам, что знаешь, почему они явились. Это правда? – спрашивает он.

– Да, – тяжело вздыхаю. – Отец умер и оставил мне наследство. Теперь из-за него возня.

– Какого хрена ты не сказала, что тебе угрожают? – возмущается он.

– Это мои проблемы, – качаю головой. – Я сама со всем разберусь.

– Инга, я не чужой тебе, – он берет мою руку, но сжимает ее слабо. – И одна ты не разберешься, это же очевидно.

– Что ты хочешь от меня? – вздыхаю. – Все, что знала, я рассказала полиции.

– Этого мало, Инга. Полиция тебя не обезопасит, – качает головой.

– Я что-нибудь придумаю.

– Нет, Инга, – произносит твердо. – Оставь это мне.

– Но что ты можешь сейчас? – показательно окидываю его взглядом.

– Думаешь, у меня нет связей? Или бабок, чтобы помочь вам?

Качаю головой. Я не хочу больше споров.

– Никит, я заберу к нам Женьку, ты не против? На то время, что ты лежишь в больнице.

– Я буду благодарен тебе. Она очень испугалась.

Сжимаю его кисть.

– Я позабочусь о ней, не переживай.

– Спасибо. Инга, скажи, я ослышался или Сашка и вправду назвал меня папой – там, на парковке?

Устало улыбаюсь:

– Тебе не послышалось. Он тоже за тебя испугался, Никит.

– Инга, ты воспитала настоящего мужчину, – в его голосе тепло. – Он так рвался защитить тебя, хотя понимал, что перевес явно не на нашей стороне.

– Я просто не хотел, чтобы тебя размазали в лепешку, – слышится позади, и я оборачиваюсь, а Никита переводит взгляд на сына.

Сашка с Женей стоят в дверях. Жека жует шоколадку, а Саша протягивает мне кофе. Принимаю его с благодарностью.

– Нельзя было лезть туда, Саш, – качаю головой. – Три взрослых бугая, а ты…

– И че, предлагаешь мне смотреть, как они обижают тебя? – выпячивает грудь.

Смыкаю губы, сдерживая улыбку. Буквально пару минут назад Никита говорил мне то же самое. Оборачиваюсь и вижу, что в его глазах плещется нежность.

– Ты молодец, Саш, – говорит он. – Но это было опрометчиво.

– Про опрометчивость ты себе скажи, – сын показательно обводит взглядом переломанного Ника. – И я Алекс.

Привычно закатывает глаза.

Какое-то время мы сидим у Никиты, а после он выпроваживает нас. Домой приезжаем поздно. Вымотанные, голодные. Женьку я забираю спать к себе, потому что дом большой и незнакомый, а она маленькая и испуганная. Кровать у меня широкая, так что поместимся.

Мы завтракаем, когда в дом заходит дядя Леша и чешет затылок:

– Инга, там приехали ребята. Говорят, по вашу душу.

– Что? – округляю глаза.

Они совсем охренели? Заявляются средь бела дня ко мне домой!

Вылетаю из дома фурией, но в воротах стопорюсь. Машина неприметная, из нее выходят двое:

– Инга Арамовна, доброе утро. Я Арсен, а это Виктор. Нас наняли, чтобы охранять вас. Мы будем по очереди наблюдать за вами, – протягивает визитку. – Тут наши номера, звоните в любое время дня и ночи.

– С-спасибо, – принимаю карточку.

– Было бы здорово, если бы вы заранее сообщали нам свой маршрут и планы на день.

– Ясно. Хорошо. Да, – ухожу в дом.

Нахожу телефон и набираю номер Фадеева:

– Это ты нанял охрану? – сразу же наезжаю на него.

– Ну кто-то же должен это сделать?

– Ты уверен в них?

– Они из охранного агентства моего знакомого, и да, им на сто процентов можно и нужно доверять. Инга, я знаю, у Сашки начались каникулы, я попросил за ним тоже присмотреть. Отказываться бессмысленно. Они никуда не уедут.

– Я что, дура, чтобы отказываться от повышенной безопасности? – удивляюсь искренне.

Недолго общаемся с Никитой, я расспрашиваю, как он себя чувствует, он интересуется нами. Ощущение, будто мы супруги, которые вместе много лет.

И ведь можем же Можем нормально общаться – не цапаться, не кусаться

Глава 47

Инга

– Поговорите с отцом Александра, – настаивает Серик Михайлович. – Я так понимаю, у вас с ним неплохие отношения.

– Да, мы общаемся, – подтверждаю.

– Инга, поймите: Степан не отстанет от вас, пока будет знать, что от вас можно что-то получить. Я наводил о нем справки в своих кругах. Скажем так, у него репутация не очень чистого на руку бизнесмена. Мне страшно представить, на что он еще способен. Речь идет о слишком больших деньгах, чтобы он просто отошел в сторону.

– Думаете, я не понимаю этого? – вздыхаю.

– Тогда тем более подумайте о настоящем отце Александра. Кстати, он в курсе, что речь идет об очень серьезных суммах?

– Я еще не разговаривала с ним, но нет, он не знает.

– Тем лучше. Его согласие на сделку будет лишним подтверждением того, что ему от вас ничего не нужно в финансовом плане.

В этом-то я не сомневаюсь. Что-что, а в алчности Никита никогда не был замечен. Тем более у него своих денег достаточно.

– Я подумаю. Спасибо, Серик Михайлович.

– Если все разрешится благополучно, сообщите, я скажу вам, как поступить. Я уверен, Веремеенко попытается обжаловать результаты будущей экспертизы, нам нужно подстраховаться.

Прошло больше месяца с тех пор, как произошла драка на парковке. Месяц Никита лежал в больнице, еще две недели пропадал на работе, потому что скопилось очень много дел. Несмотря на то, что виделись мы урывками, Никита заваливает меня цветами, сладостями, фруктами. Присылает их с курьером. Пару раз я слышала, как Ник разговаривал с Сашкой по телефону. Сын так и не признался, о чем был разговор, да я и не настаиваю.

Откладывать разговор о наследстве и том, что мне нужна помощь Никиты, уже просто невозможно, поэтому я набираю Фадеева и прошу о встрече. Договариваемся пообедать в центре.

Он приходит раньше времени. Обнимает меня, оставляет поцелуй на скуле. Я тоже прижимаюсь к нему – потому что в самом деле скучала. И пусть глупая и безвольная, да.

Садимся друг напротив друга, и Ник двигает мне через стол коробочку.

– Что это? – удивляюсь я.

– Там струны. Саня сказал, у него на гитаре порвались. Сможешь ему передать? Я думал сам, но, полагаю, он хочет их получить как можно скорее.

– Я слышала, как он разучивал новую композицию, – принимаю подарок с улыбкой.

– Наверное, это «Nothing Else Matters», Metallica, – задумчиво произносит Никита. – Я говорил ему, что когда-то любил играть эту мелодию.

– Я помню ее, – не могу сдержать еще большее широкой улыбки. – Да, это она. Точно.

Зависаем с Никитой взглядом друг на друге. Так много хочется сказать, но слова застревают в горле.

Он кладет свою горячую руку на мою и сжимает слегка. Каждое движение правильное и нужное, не вызывающее сомнений и отторжения. Молчим, буравим друг друга глазами.

– Инга, я скучаю по вам с Сашкой, – произносит тяжело. – Каждый день Женька спрашивает, нельзя ли вас вернуть обратно в квартиру. Я знаю, что не заслужил. Знаю, что не исправить ничего, что замаливать вину перед вами буду до конца своих дней. Инга, выходи за меня замуж.

Рядом с коробочкой струн кладет вторую.

Смотрю на нее, будто это бомба, которая рванет вот-вот.

– Я не требую от тебя ответа. Я вообще не уверен, что имею право что-то требовать от тебя, – но, Инга, обещай, что хотя бы подумаешь, прошу. Плохо мне вдали от вас.

Не могу поднять взгляд на Никиту, а он продолжает, мягко перебирая пальцы моей руки:

– Раньше я думал, что у меня никогда в жизни не было нормальной семьи. Не было рядом настоящей женщины, нужной, правильной. А потом осознал, что все у меня было. Когда-то давно, будто бы в прошлой жизни. А я не понял тогда нихера, не оценил. Черт его знает почему – тупым был или слабым. Инга, не могу я больше без вас.

– Никита, – произношу сдавленно, – я согласна.

Фадеев смотрит на меня шокированно.

– Но сначала, я хочу, чтобы ты кое-что знал…

Рассказываю абсолютно все, не утаивая ничего.

– Никит, я хочу, чтобы ты понял – я соглашаюсь на твое предложение не из-за денег. Вернее нет, не так. Они не главное, – хмурюсь. – Сложно объяснить то, что происходит у меня внутри. Я бы хотела ничего не чувствовать. Ни любви, ни сожаления. Но не могу. В моей душе так много всего, причем совершенно разных чувств, что я теряюсь в них. Но мое «да» не из-за денег, нет. А потому что я тоже скучаю. По тебе и Женьке. Вижу, как Сашка изменился. Ты нужен ему, что бы он ни говорил. Да и мне, по правде говоря, ты тоже нужен.

Никита пересаживается ко мне и сжимает в объятиях.

– Я не знаю, за что вы достались мне, – шепчет.

Официанты косятся на нас, но мы не спешим. Уже нет.

– Инга, давай заключим брачный договор? – предлагает Никита, когда мы успокаиваем наши сердца.

– Хочешь обезопасить свои финансы от моего вторжения? – веселюсь, но Фадеев не поддерживает моего веселья, сохраняя деловой тон.

– Послушай, речь ведь идет о крупных суммах. Мне не нужны твои средства, но, чтобы избежать рисков, я предлагаю тебе это.

– Никит, – вздыхаю и смотрю на него исподлобья.

– Нет, Инга, так дело не пойдет.

И битый час он рассказывает мне о том, как следует все оформить.

Заставляет позвонить Серику Михайловичу, который заверяет меня, что в брачном контракте в наше время нет ничего плохого, это достаточно стандартный и часто встречающийся документ. Адвокат разговаривает с Никитой, вместе мы обсуждаем, как правильно будет поступить.

Единственный вопрос, который беспокоит меня, – что скажет Саша на все это?

Глава 48

Инга

Как и говорил Серик Михайлович, Веремеенко так просто не сдался.

Едва мы расписались и собрали соответствующие документы для вступления в наследство, как сразу началась череда проблем. В основном бюрократических.

Веремеенко сделал основную ставку на то, что Никита окажется ненастоящим отцом Сашки, предполагая, что я пошла по незаконному пути. Именно поэтому отцовство мы доказывали через суд. И через множество различных лабораторий, которые поразительно, но давали разные результаты. То вероятность отцовства ноль процентов, то девяносто девять.

Я не знаю, сколько стоило Степану все это представление, которое растянулось на многие месяцы, но в конечном итоге мы отвоевали право на отцовство Никиты.