Текст книги "Хороший брат (СИ)"
Автор книги: Даша Черничная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 19 Букет мяты
– Хочу освежиться. Быстро приму душ и вернусь, – ответила я и юрко ускользнула.
Войдя в ванную, первым делом закрыла дверь на замок. Только тогда смогла расслабленно выдохнуть. Безумно хотелось есть, ведь за целый день, кроме позднего завтрака, я больше ничего не ела.
Настроив воду, разделась и встала под прохладные капли. Настоящее блаженство! Быстро искупалась и помыла голову. Сушить волосы сил не было. Они у меня длинные, почти до самой поясницы, и сушка займет минут двадцать, не меньше. Поэтому я просто расчесала пряди и закинула их за спину.
Достала и надела свежее белье, футболку и шорты.
На стиральной машинке аккуратной стопкой лежала одежда Туманова. Решила быть сегодня максимально хорошей и забить на все претензии, закинула стопку в стиральную машинку, туда же отправила свою сегодняшнюю одежду и выбрала самый короткий режим. Быстрее постирается – он быстрее уйдет.
На кухне меня застала та же самая картина, которая была, когда я уходила: Яр сидел перед полностью накрытым столом и даже не притронулся к еде.
– Что случилось? – удивилась я. – Почему ты не ужинаешь? Не нравится?
Ярослав обернулся и посмотрел на меня:
– Не выдумывай. Просто не хочу ужинать в одиночестве.
Я села напротив него, взяла вилку и принялась есть.
– Не стоило меня ждать. Еда, которую едят в одиночестве, абсолютно такая же, как и та, что едят в компании.
– Могу поспорить с тобой, – парировал Ярослав.
– Не стоит, – прервала я его.
Какое-то время мы ели молча. Тарелка Туманова опустела практически мгновенно, после чего он устало вздохнул и грустно посмотрел на нее.
– Положить еще?
– Давай, – оживился он. – Очень вкусно.
– Это бабушка готовила, так что ей потом расскажешь, как тебе вкусно было.
Пока Ярослав доедал вторую порцию, я выглянула в окно – в доме бабушки по-прежнему темно. Неужели не вернулась? Прошло уже больше получаса. Как раз в этот момент небо рассекла яркая молния и загремел гром. Я испуганно отшатнулась от окна. Нервы ни к черту.
Яр подошел ко мне, встал рядом и тоже выглянул в окно:
– Подумать не мог, что ты такая трусишка, Карасик.
– Я не трусишка, – сразу запротестовала я. – Это от усталости просто.
Отошла от Ярослава от греха подальше и взяла телефон, намереваясь дозвониться до Ба. Сначала слушала короткие гудки, а потом и вовсе включился автоответчик. Что за новости?
На улице еще раз прогремел гром, и пошел дождь. Нет, не так. На улице откровенно заливало.
Стихия вовсю разгулялась. Ливень грохотал по крыше и железным подоконникам, прибивал к земле растения. Ветер гнул деревья и кустарники. Не хотела бы я сейчас оказаться на улице.
Как раз в этот момент у меня зазвонил телефон.
– Ба! Ты почему трубку не берешь?! – взволнованно спросила я.
– Не слышала, как ты звонила, Татусь, – сразу отозвалась бабушка.
– Ты успела вернуться домой до ливня?
– Я еще у Карповны и звоню тебе, чтобы сообщить, что я останусь у нее.
– БА! – воскликнула я.
– Не бабкай! – тут же ответила бабушка в своей манере.
– Ты обещала быть дома через полчаса! – я возмущалась в полный голос, а Ярослав, прислонившись спиной к холодильнику, с неподдельным интересом следил за мной и довольно улыбался.
Нет, ну что за гад?!
– Мало ли что я обещала? – как ни в чем не бывало ответила бабушка. – На улице дождь, а я без зонта. Не жалко тебе родную бабушку гонять в такую непогоду?
– Да ты же все это специально подстроила?! – ахнула я, а Ярослав уже откровенно посмеивался.
– Ну конечно специально, Татусь! Прям последние полчаса дождь вызывала, чтобы не идти домой! Не неси пурги, Наталья! – сказала строго.
Я вышла из кухни, прошла в свою комнату, закрыла дверь и сказала тихо:
– Вовсе это не пурга! Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь?!
– И что же я по-твоему делаю? – клянусь, я слышала, как она усмехнулась.
– Подталкиваешь меня к Ярославу.
– Ты такая фантазерка у меня, Наталья. Теории заговора строишь, – мягко ответила бабушка. – Ну все, мне надо бежать, Карповна ждет. А ты давай там помягче со своим неожиданным гостем.
И, как и в прошлый раз, положила трубку, даже не попрощавшись. Я со злостью кинула телефон на кровать. Ба явно издевается надо мной! К чему этот цирк и сводничество?
И я бы поняла, если бы она не знала нашу историю. Так ведь осведомлена! Пускай и не в подробностях, но примерно понимает, что тогда произошло. И все равно подталкивает нас друг к другу.
Выпрямившись и откинув за спину рассыпавшиеся чуть подсохшие пряди, я вышла в кухню. Яр уже вовсю хозяйничал: сложил грязную посуду в раковину, вскипятил чайник и заливал кипяток в две кружки. Он повернул голову и спросил, пряча улыбку:
– Я так понимаю, что сегодня ночую у тебя?
Послать бы его. Да подальше…
– Признавайся. Ты в сговоре с Ба? Объединились в ОПГ и кошмарите меня, да? – сощурившись, я, как следователь, следила за выражением лица Ярослава.
– Ты чего, Карасик? С дуба рухнула? Какая ОПГ? Я не настолько отбитый, чтобы целый день добровольно торчать на зное без капли воды.
Вроде говорит правду. Поверила. Аж снова жалко его стало, ей-богу.
– Ладно, живи. Поверю тебе.
– Уж пожалуйста, – фыркнул Яр. – Чай будешь, нет?
– Буду, – кивнула я и села на свое место. – И две ложки сахара.
– Не слипнется? – усмехнулся он и потянулся к сахарнице, которая стояла возле плиты.
– Если много будешь болтать, отправлю в огород за мятой. Как раз освежишься под дождиком, – пригрозила ему и красноречиво глянула на улицу, где бушевала стихия.
– Главное за лимонами в Китай не отправляй, – Яр миролюбиво поднял вверх руки.
Чай пили молча. Я потягивала горячий напиток и нервно косилась в окно.
Безумно и искренне рада, что буду ночевать сегодня не одна. Нет, я вовсе не маленькая девочка, которая боится спать в одиночестве. Болезнь отца, похороны, поиски парня, еще и гроза, все это наложило отпечаток, поэтому я нервничала.
Пока Яр допивал чай, я быстро помыла посуду.
– Пойдем, покажу, где будешь спать, – сказала не глядя на парня.
Все время казалось, что он хочет дотронуться до меня. Я не могла допустить этого, боялась слишком острых ощущений и своей реакции.
Без лишних слов он последовал за мной.
– Спальня отца, – пояснила я, заходя в небольшую комнату и включая свет. – Тут застелено свежее белье. Не знаю, зачем это сделала. По привычке, наверное.
Быстро сказала и пожалела об этом. В глазах Ярослава проскользнула тень жалости. Я достаточно насмотрелась на нее за последние дни, но именно от сводного брата не могла выносить ее.
Неожиданно, несмотря на то, что я была практически без сил, меня пробрала злость.
– Не надо так смотреть, – вспылила я.
Яр сделал два шага и молча обнял меня. Я замерла в его руках, не зная, что сказать. Объятия неожиданно стали такими нужными, необходимыми.
Я не одна.
Не сегодня.
– Ну все, хватит. Я пойду, – я прятала глаза, но несколько раз, украдкой, бросила взгляд на парня.
Было видно, что он подбирал слова в попытке что-то сказать. Но мне не хотелось слышать ни одного слова о сочувствии.
– Спокойной ночи, – быстро произнесла я и выбежала из комнаты, плотно прикрыв дверь.
Пошла в ванную, развесила белье на сушке и отправилась в свою спальню.
Непогода за окном и не думала останавливаться. Капли громко били в стекла.
Я переоделась в пижаму и легла в кровать. Натянула одеяло до подбородка и посмотрела в окно, за которым колыхались деревья, создавая странные тени. Ну бред же.
Отчего-то захотелось пойти в соседнюю комнату, лечь рядом с Яром и укрыться одним одеялом. Вот тогда-то я точно усну спокойно. Не будут пугать ни гром, ни молния, ни ливень. Ни одиночество.
В какой-то момент меня сморило, и я уснула под грохот. Не знаю, сколько спала, но проснулась от странного шума и резко села в кровати. Что-то не так.
Тихонько ступая, прошла по комнатам и вернулась в кухню. Сразу поняла, в чем дело – не горел уличный свет. За окном кромешная тьма. Подошла к выключателю и нажала на него. Бесполезно. Электричество вырубилось. Вся улица темная и не понятно, что есть что.
Начало третьего ночи, а у меня от испуга сонливость как рукой сняло. Присела на табурет, прислонилась спиной к стене и вытянула вперед ноги.
Все-таки хорошо, что не одна сегодня. Я хоть и девочка взрослая, ни в какие страшилки не верю, но все же, здорово, что Ярослав сегодня со мной.
Что ж все так у меня… через одно место. Страдала, собирала себя. Берегла, сохранялась. Он появился одним днем и размазал кляксой все, что лепила все это время. Злость до сих пор разбирает, не могу переступить через себя и спокойно общаться .
Хотя, черт возьми, как же хочется!
И приехал он неспроста. Но зачем конкретно? Неужели ради меня? Не могу в это поверить. Хочу до безумия, но никак не могу.
Прикрыла воспаленные глаза и постаралась вдохнуть глубже. Нет, мне нельзя снова туда. Я больше не выкарабкаюсь. Держу обеими руками душу, а она, глупая, рвется к нему. Толкается, сопротивляется, не хочет смотреть правде в глаза. Верит в сказку, которой никогда не было.
Чувствую, как горячие ладони ложатся на мои колени. Практически целомудренно, без малейшего намека. Ведут по коже нежно, невесомо. Открываю глаза и смотрю на Ярослава.
В кромешной темноте кухни он сидит на корточках в моих ногах и гладит колени. Ярослав ласково рисует на них круги, потом сердца. Я чувствую их, это не выдумка и не фантазия.
Яр замирает, а потом приближается и кладет голову на свои руки, покоящиеся на моих ногах. Отворачивается лицом к окну и замирает.
Я поворачиваю голову смотрю туда же. Как два супруга, смотрящих телевизор, мы наблюдаем за беснующейся непогодой за пределами дома.
Молчим. Слышу, как он дышит. Даже, кажется слышу, как бьется в груди его сердце. Спокойно выстукивает ритм. Тук-тук. Мне хорошо. Мне настолько хорошо, что душа начинает скулить внутри. Ее бы воля, вырвалась и прыгнула ему в руки, доверилась, открылась. Как и тогда.
– Свет вырубило, – сказала едва слышно.
– Испугалась? – спросил Яр, не поднимая головы и продолжая наблюдать за непогодой за окном.
– Немного, – ответила честно.
Прясо сейчас что-то происходит в атмосфере комнаты. Наэлектризованная смесь всех существующих эмоций.
Меня безбожно тянет к Ярославу, и я не могу сопротивляться этому желанию. Уже не контролирую себя, просто не в силах. Поднимаю руку и неспешно, наслаждаясь моментом, запускаю в волосы Яра.
Пускай. Сегодня можно. Ночь сотрет наши воспоминания и уже завтра мы будем делать вид, что ничего этого не было. Он на секунду замирает, издает едва слышный хриплый стон и расслабляет плечи. Чувствую, как с его плеч спадает неведомый груз и Туманов вздыхает.
Он же такой родной, такой близкий и самый-самый нужный. Как же так, Яр? Что же ты тогда наделал, милый?
– Я ошибся, – сказал тихо.
Неужели я задала вопрос вслух?
– Я ошибся, – повторил он и поднял голову, уперся подбородком в мои колени и заглянул мне в глаза.
Вспышка молнии осветила наши лица, и я увидела болезненную гримасу на его лице. Морщина пролегла вдоль лба, и еще несколько в уголках глаз. Ведь этого не было, Яр? Ты же был идеальный, откуда они взялись, эти морщины, ведь прошло совсем немного времени?
В комнате достаточно темно, я плохо вижу его глаза, скорее чувствую муку, которая терзает моего нечаянного гостя.
Ярослав, не отводя от меня взгляда начинает:
– Прошлое как в тумане, за красной пеленой. Меня ослепила ненависть, затопила все хорошее, – говорит хрипло, выдавливает слова из себя.
Вижу, как трудно ему. Но чувствую, что оттолкнуть не могу, ему нужно выговориться, ему есть что сказать мне. Именно здесь, в тени нашего прошлого, без вспышек ярости и заламывания рук. Я сижу не шелохнувшись, только руки сложила в замок на животе.
– Хочется стереть все это, вымыть, обелить. Начать заново.
Туманов садится поудобнее обнимает мои голые ноги и укладывает на них голову. Сейчас он беззащитный и я могу растоптать его одним своим словом, знаю, мне это под силу. Но я сижу, как завороженная и слушаю его дыхание, даром опаляющее мою кожу.
Давай, же. Миленький. Сделай что-нибудь с этой тупой болью, терзающей изнутри нас обоих.
– Сначала я влюбился в твои волосы. Ты стояла ко мне спиной. Нет, не так. Ты стояла спиной ко всему миру и смотрела куда-то далеко. Ветер развивал твои светлые пряди и они манили меня. Я шел на них, как пес на поводке. А потом я почувствовал себя прыщавым подростком. Волновался, перед тем как заговорить с тобой, – Ярослав усмехается и меня снова обдает жаром его горячего дыхания.
По телу пробегает озноб, но Ярослав будто не замечает этого.
– А потом мы поехали на мотоцикле. Ты была рядом, крепко держалась за меня, даже не догадываясь, что там, внутри, дребезжат мои поджилки.
Его откровения режут без ножа. Полосуют по чувствительной коже. Чувствую, как подкатывают слезы, но я боюсь шелохнуться и выдать себя.
– Свет. В тебе было так много света, непорочности и искренности. Не знал, что бывают такие.
Боже, зачем? Чувства душат, терзают, испытывают на прочность. Как же больно…
– Разве можно было уцелеть и не полюбить тебя? – продолжает испытывать меня.
– Ты так говоришь, будто это какая-то болезнь, – стараюсь говорить тихо, чтобы Ярослав не расслышал прикатывающих рыданий.
Туманов поднимает голову и говорит хрипло:
– Любовь к тебе – это самое лучшее, что случилось со мной. В другой стране, за тысячи километров отсюда, я мечтал только об одном – быть рядом с тобой.
Внутри все вибрирует под стать грому и молнии. В темноте комнаты, позволив себе момент откровения, я протягиваю руки и беру лицо Ярослава в ладони.
Смотрю внимательно, хотя сложно что-то увидеть. Тени беззастенчиво гуляют между нами и прячут наши эмоции, жадно забирают их себе, оставляя нам только голос, который надламывается вместе с раскатами грома.
– Ты знаешь, что я любила тебя? – спрашиваю с мольбой.
Вдруг он не знал насколько больно сделал мне?
– Знаю, – отвечает тихо.
– Ты оставил после себя столько боли, Яр, – это не мой голос.
Или мой? Даже в нем слышна тонна сожаления и страдания.
– Я знаю, – покорно опускает голову и утыкается лбом мне в колени.
Мы молчим. Подбираю слова, хочу сказать ему так много, но все не то и не так. Будто не к месту больше и кажется ненужным.
– Ты знаешь, я в полной мере узнал, что значит фраза «любить и ненавидеть». Я обречен был полюбить тебя. А ненависть я придумал сам, пытался вымыть любовь, а получилось хуже. Ты любила не меньше, а я… мне нет оправдания. И прощения тоже нет, знаю. Но, Карасик, я никуда не уеду.
– Будешь просить прощения?
– Нет. Я знаю, что такое не прощают, поверь я возненавидел себя за нас двоих и вдоволь окунулся в это болото. Сейчас мне остается только одно – любить тебя. И даже если будешь гнать, не уеду. Это всё, Наташ. Больше никак без тебя.
Он стоит на коленях передо мной, как на исповеди. Оглаживаю пальцами его светлые брови, веду ниже, по колючим скулам, провожу по мягким губам. Ярослав машинально облизывает их и касается моего пальца.
– Обещаю, я заставлю тебя забыть обо всем. Я все сделаю, чтобы ты стала самой счастливой. Наташ, убери оружие, позволь доказать свою любовь. Я смогу, только дай шанс. Не гони, молю тебя, девочка моя.
Я опускаю голову, медленно приближаюсь к его лицу и выдыхаю ему в рот:
– Не выйдет ничего, Ярик, – провожу по нему губами и тут же чувствую, как Ярослава срывает.
– Ошибаешься. Не сейчас, но однажды. Однажды ты простишь меня и мы будем вместе. Потому что ни ты, ни я… мы уже никогда не сможем друг без друга.
Он поднимается и целует меня. Идет на грани, стараясь не нарушить мои ментальные барьеры. Целует трепетно, а у меня внутри скручивается клубок боли.
Как же хочется большего. Мало поцелуев и его тоже мало. Но я не нарушаю правил, практически целомудренно отвечаю ему, а после отстраняюсь. Большим пальцем стираю влагу с его нижней губы, встаю и покидаю нашу комнату откровений.
Едва голова касается подушки, я засыпаю.
Просыпаюсь, когда солнечные лучи ярко освещают спальню. Тихо встаю с кровати и иду на поиски Ярослава.
Он ушел. Его комната пуста, постель заправлена, вещей в ванной нет. Неужели все, что было вчера, мне привиделось? Такое может быть?
Лишь пучок свежей мяты, на котором не высохли дождевые капли, стоит в стакане рядом с вчерашним букетом ослинника и напоминает о том, что все, что было вчера, не плод больного воображения.
Он был здесь и говорил мне слова любви.
И принес мяту.
Я вдыхаю ее яркий аромат и растягиваюсь в улыбке.
Глава 20 Море
Я ушел от Наташи, когда солнце только выглянуло из-за горизонта. Нарвал мяту, поставил пучок в стакан и покинул дом. Зашел в открытые двери дома, к Бабе Капе и, так и не найдя ее, завалился на кровать в одежде. Уснул мгновенно, будто кто-то выключил свет. Наверное, в этом не было ничего удивительного, ведь за сутки я получил столько эмоций, которые размазали меня по стенке.
Она до сих пор боится. Но мы обязательно разберемся с этим. Самое главное – сегодня ночью я убедился в ее чувствах. Она говорила о любви в прошедшем времени, но это не так. Там она, внутри, именно сейчас искрит. Не пылает ярким пламенем, но искру не потеряла. Осталось только зажечь.
Никогда не спал так крепко, без мучающих сновидений. На часах семь утра. Просто на ходу перестроил режимы. Немыслимо!
Ни разу не пробуждался в такую рань. Проснулся быстро, со вкусом мороженого на губах и ощущением, будто готов свернуть горы. Кровь закипала, адреналин вытолкнул с кровати. Вышел из дома прямо во вчерашней одежде, в которой провел ночь.
Я прошел в огород в надежде найти хозяйку дома, но тщетно. Дойдя до конца участка, я открыл рот от удивления. Никакого забора. Только небольшой утес, под которым плескалось… море!
Даже подпрыгнул от удивления, а потом понесся вниз сломя голову. К воде вела хорошо протоптанная тропа, поэтому спуститься не составило труда. Передо мной предстала длинная и широкая береговая линия. По правую руку росли редкие деревья, вдали виднелись паруса виндсерфингистов.
Недалеко стояло несколько рыбаков. Я запустил ноги в хрустящую ракушку, вдохнул солоноватый запах, рывком стянул футболку, шорты и прямо в трусах разбежался и нырнул.
Волн практически не было, а во мне столько силы, столько мощи. Я чувствовал, что под силу абсолютно все. Все греб и греб, как заведенный, не мог остановиться.
Доплыл, выдохнул и лег на спину, чтобы отдышаться. Берег плохо просматривался. Вот это меня занесло, конечно. С четким намерением плыть обратно, я принял вертикальное положение и ощутил, что ступни что-то коснулось. Да не просто что-то, а дно!
Что за мистика? Я поставил ноги на дно и встал в полный рост. Вода едва доходила до талии. Это как так?
Неправильное какое-то море.
Плыть обратно нет смысла, поэтому я просто пошел по воде. Ну прямо-таки как святой.
Минут через пятнадцать я уже подходил к берегу.
– Наплескался, ирод? Всю рыбу мне спугнул, – крикнул в мою сторону дед.
Ну вот, и этот туда же.
– Дед, а что это за море? – спросил я и кивнул в сторону воды.
Дед молчал с минуту, только хмурился и недовольно осматривал меня с ног до головы, а потом спросил с жалостью:
– Наркоман?
– Да почему сразу наркоман-то? – меньше чем за сутки меня дважды успели обозвать наркоманом.
– А кто тогда? Вон размалеванный какой! Сидел, наверное, да? Из-за наркотиков? – не унимался дед.
Охренеть, как у них тут быстро делаются выводы. Вот что значит – маленький городок.
– Да из Москвы я, – ответил нехотя.
– А-а-а, – воодушевился тот. – Это ты у Капитолины остановился, да?
– Угу, – кивнул я. – Так, а что это за море?
– Не море это. Лиман, – ответил мужик таким тоном, будто это должно о чем-то говорить.
– А с виду море, – я почесал затылок и посмотрел на водоем.
Огромный, не видно, что за горизонтом, с виду море как море, только вода зеленая.
– С виду море, а на деле Лиман. Чего пристал? – дед занервничал.
– Ладно, до свидания. – Я подхватил вещи с земли и собирался уходить, но в спину мне прилетело:
– И трусы Ритке своей верни, хе-хе. Понабрались моды – портки бабьи носить.
– Чего? – я развернулся и ошарашенно уставился на ржущего мужика.
Тот ткнул в меня кривым пальцем, и я опустил взгляд. На резинке моих трусов красовалась надпись “Puma”.
М-да. Вот-те и Рита…
Шел обратно и тихо посмеивался. Пока плавал, солнце поднялось выше и жарило кожу. Ступни колола ракушка, прохладный ветер обдувал разгоряченную кожу. Когда подходил к дому, издали увидел светлую макушку. Наташка.
– Привет, – сказал я и, как идиот, растянулся в улыбке.
Сегодня Наташа просто до неприличия красива. Легкое, летящее платье, белое, с узорами цветов. Русые волосы распущены, по бокам заколоты наверх, открывая длинную и тонкую шею. Я с ума тут сойду. Руки так и чешутся коснуться ее, смять под себя и любить, любить. Глаза немного припухли от бессонной ночи, но губки сочные, розовые.
– Привет, – сдавлено ответила Наташа и расширяющимися глазами рассматривала мое тело: – ты мокрый…
– Купался, – зачем-то пояснил я и продолжил тупить: – У вас там лиман, а я думал море.
– Это не море, да…. – Взгляд Наташи словно приклеился к моему животу, а потом начал опускаться ниже.
Девушка задержалась взглядом на трусах, в которых никак не скрыть реакцию моего тела.
– Ты охренел, Яр? Тут бабушка! – возмутилась она, мгновенно залилась краской и прикрыла рот пальчиками.
Нежная моя, отзывчивая девочка. Вижу желание в ее глазах, что угодно пусть говорит, изворачивается, врет – не поверю ни единому слову.
– Ну прости, Татуся, ничего не могу поделать. Он вообще-то тоже скучал по тебе, – пожал плечами и прикрыл одеждой пах. – А ты куда собралась?
– Куда надо, – фыркнула она и отвернулась, пряча раскрасневшиеся щеки.
Как раз в это время из дома вышла баба Капа и, усмехнувшись, посмотрела на меня:
– О, а вот и наша потеряша. Как водичка?
– Отлично. Только мелко. – Я постарался максимально прикрыться, чтобы не стало неудобно перед женщиной.
– Это да. Ярослав, свози-ка Татусю в соседний город, – скомандовала она, а я и рад оказаться рядом с Наташей.
– Ба-а-а, – простонала она, – я и сама прекрасно доеду!
– Доедет она, как же! Глаза видела свои? Заплыли все, дальше носа не видишь. На что нам Ярослав? Мужик есть в доме? Есть! Вот пусть и везет, нечего ему без дела прохлаждаться! Тем более, сон мне сегодня приснился, будто ты заблудилась в лесу. Мало ли чего на дороге случится. На вот, – протянула мне пластиковый контейнер.
Я открыл его и оттуда поднялся умопомрачительный запах пирожков.
– С мясом? – с надеждой спросил я.
– С мясом. Это вам в дорогу, – пояснила женщина. – Иди пока в душ, а я вам чай еще в термос сделаю.
– Ну Ба! Я и сама прекрасно доеду! – Наташка не унималась.
– Наташ, – я подмигнул ей, – обещаю, что буду паинькой, честно. Тем более, мне тоже в город надо.
– Зачем? – девушка разозлилась и поставила руки в бока.
– А вот поедешь и узнаешь.
Уже через десять минут мы с фыркающей Натали шли к ее автомобилю. Денек обещает быть интересным.
