Текст книги "Хороший брат (СИ)"
Автор книги: Даша Черничная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 34 Космос притягивает к себе нужные друг другу частицы
Для начала мы привели себя в порядок. Потом быстрый душ и такой же быстрый завтрак. Я надела легкие хлопковые шорты и белую футболку, собрала волосы в пучок. Ярослав тоже переоделся и выглядел относительно свежим, несмотря на то, что практически не спал два дня.
Взявшись за руки, мы вошли в дом бабушки. Она сидела у телевизора и внимательно смотрела сериал.
– Ба! – позвала ее.
Бабушка испуганно дернулась и запричитала:
– Наташка, не бабкай мне тут, – обернулась и окинула нас пристальным взглядом, а после растянулась в улыбке при виде наших сплетенных рук: – ну вот, другое дело. А то как неприкаянные, ей богу!
Я закатила глаза и попыталась сдержать улыбку. Стало ясно, что бабушка с самого начала играла в команде Ярослава, и у меня не было ни малейшего шанса на побег или победу в сражении. Ба собственноручно вручила мне белый флаг и велела поднять его.
– Здравствуйте, Баба Капа, – Ярослав чуть не поклонился Ба, и тоже улыбнулся. – Мы зашли вам сказать, что все порядке. Я добрался, Наташа спокойна.
– Да я поняла уж, видела, как ты дрых на крылечке, – бабушка коварно прищурилась. – Молодец, хвалю. А что за машина рядом с домом?
– Это автомобиль моего друга Марата. Он привез меня из Москвы, потому что все билеты на самолет разобрали, и я рисковал задержаться еще на сутки без связи и без Натальи. А такого пережить бы не смог.
Бабушка отмахнулась от него:
– Ой, артист! – задумчиво почесала подбородок и спросила: – И что, этот Марат надолго тут? Где остановится?
– Вообще он говорил, что хотел устроить себе мини-отпуск и планировал задержаться.
– Так и пускай задержится, делов-то, – бабушка беспечно фыркнула и кивнула на Ярослава: – Вон, Ярик сейчас вещички соберет и к тебе, Татуся, переедет, а этот иждивенец пускай ко мне заселяется.
Мы с Ярославом удивленно переглянулись. Вот это новости! Моя любимая Ба – поборница чести и морали – выпроваживает ко мне парня!
– Ба, ты что же, не будешь против, если Ярослав переберется ко мне? – я не могла поверить в то, что бабушка не шутит. – А как же честь и все такое?
Бабушка скорчила недовольную мину, взяла телефон и уставилась в него.
– Что ты делаешь? – удивилась я.
– Как что? Смотрю какой век на дворе, а то на секунду показалось, что запахло нафталином, Наташа Ростова ты моя. У тебя возраст – детей крестить пора, а ты еще даже не беременна! – воскликнула бабушка, прищурилась и тихо спросила: – или все-таки уже да?
– Нет! – испуганно крикнула я и тут же прижала ладонь ко рту.
– Баб Кап, – Яр снова взял меня за руку и сжал чуть крепче, чем нужно. – Ну мы найдем тогда Марата и передадим ему ваше предложение.
– Он хоть не музыкант? У него не гитары? – спросила Ба так, будто речь шла о премерзкой и жутко заразной болячке.
– Нет, он не музыкант, – ответил вполне миролюбиво Яр. – Мы пойдем, Баб Кап.
– Ага, давайте, давайте. Скатертью дорожка, – Ба потеряла к нам всякий интерес и снова увлеклась просмотром сериала.
Мы вышли из дома, а я так и не нашлась, что сказать.
– Наташка, ты чего? – притянул меня за плечи Ярослав и повел по улице.
– Да что-то как-то неожиданно все, Яр, – ответила растерянно. – Бабушка откровенно сбагрила тебя ко мне, за малым благословения не дала.
– А по мне, ничего неожиданного нет. Я твоей бабушке сразу сказал о серьезности своих намерений, – усмехнулся Ярослав и растянулся в довольной улыбке. – Считай, она нас автоматом благословила, когда пустила жить к себе.
Я замерла посреди улицы:
– Ярик, неужели ты и вправду приехал сюда, чтобы вернуть меня? Такой весь понтовый московский мажор приехал в деревню на растерзание гусям, мне и Ба?
Туманов закатил глаза к небу:
– А я тебе что твержу уже несколько дней?
Ответа не этот вопрос у меня не было, поэтому, упершись взглядом в землю я шла. Машинально переставляла ноги.
Было позднее утро, поэтому мы не стали растягивать прогулку под палящим солнцем и быстро прошлись по пляжу в поисках Марата.
Тот вместе с Мишей сидел на песке. Они постелили плед, поставили зонт и оба сидели в позе лотоса, созерцая водную гладь. Сегодня штиль, поэтому вода спокойная. Картина мне знакома, но видеть Марата в таких условиях странно.
Подойдя ближе, я принялась рассматривать парня. За год, что мы не виделись, он изменился. Мышц стало больше, а волос еще меньше. Теперь на голове красовался темный ежик. Плохо помню, были ли у него раньше, татуировки но сейчас отчетливо видела несколько узоров на бицепсах и шее. Парень был одет в футболку и джинсы, штанины которых были закатаны до щиколоток. Кроссовки стояли рядом.
Внешне он выглядел умиротворенным. Никаких следов усталости, просто спокойное и умиротворенное лицо, которое следит за горизонтом.
Марат был таинственным год назад. Для меня он так и остался закрытой книгой. Тогда я не задумывалась над тем, чем он занимается? Как они подружились с Ярославом? Он просто всегда был рядом с ним, как верный оруженосец.
Неплохо бы узнать у Яра побольше о Маре.
– Здравствуй, Наташа, – он первый поздоровался со мной и просканировал взглядом от макушки до босых ступней. – Ты поправилась, – заметил он. – Хорошо выглядишь, тебе идет. И розовые щеки тебе к лицу.
Под его взглядом захотелось сжаться. Нет, его внимание меня не волновало, но взгляд был тяжелый.
– Привет, Марат, – ответила тихо, игнорируя сомнительный комплимент, опомнилась и продолжила: – Привет, Миш.
Миша кивнул мне и подвинулся, уступая место. Я присела на край пледа, Ярослав пожал руки парням и расположился позади меня:
– Ну и как вы спелись?
– Космос притягивает к себе нужные частицы в нужное время и в нужном месте, – туманно ответил Миша.
– А можно поподробнее, пока я не надумал ничего? – хохотнул Яр, а я закатила глаза.
– Ярослав, ты такой талантливый, но такой узколобый, – Миша покачал головой, сетуя. – Я сидел тут, никого не трогал, любовался утренним морем. Даже Сергей Палыч сегодня был в настроении и ни слова не сказал, что я распугиваю его рыбу.
– Как распугиваешь? – удивилась я. – Ты же сидишь на берегу.
– Наверное, одним своим видом. Забей, – отмахнулся Миша, – ему просто нужно найти виноватых. Сижу я, а тут подходит ваш товарищ.
– Понятно, – кивнул Яр. – Мар, а тебе чего не сиделось в машине? Пришел бы к нам.
Марат удивленно вскинул брови и повел плечом:
– Мне казалось, вам и без меня там не скучно. А в машине я всю ночь провел. Затекло все, что могло затечь, поэтому пошел на разведку.
Я почувствовала, как щеки начали заливаться краской.
– И что же вы тут обсуждали, частицы вселенной? – спросил Ярослав.
– Э-э, нет, милая Натали. Это не для девичьих ушей, – покачал головой Миша.
Позади меня оживился Ярослав и проникновенно спросил у ребят:
– Не означает ли это, что настало время мальчишника?
Марат с Мишей переглянулись. Клянусь, я увидела в их глазах искру. Ребята одновременно кивнули, а я тяжело вздохнула:
– Вы только у Сергея Палыча не берите живительной воды. А то вас потом не оживить никакими лекарствами. Увидите и космос, и пришельцев, и динозавров.
Глава 35 Чувство вины
Наташа пошла домой, а мы с Маратом проводили ее взглядом.
Стоп.
– Она – моя, Мар, – хлопнул друга по плечу.
Еще год назад видел, что что-то происходит у Марата. Мысли не давали ему покоя. Возможно, он и сам не понимал, что смотрит на мою девочку не так, как должен смотреть друг.
Его взгляд наполнен множеством чувств. Я готов поверить, что в нем никогда не было любви. Но есть нить, которая не отпускает его и ведет к Наташе.
Марат отводит глаза от закрывшейся за Наташей двери и смотрит на меня. Тяжело, устало. Одна из множества масок, которые он постоянно меняет, спала и передо мной предстал мой друг.
Верный, сильный, измотанный жизнью, но не скатившийся на дно, хотя мог. Я всегда поражался силе, которая была в Марате. Но сейчас понимал одно – если он попробует отобрать у меня…
– Я знаю, Яр. Знаю, – говорит вымученно и уходит по улице.
Догоняю его и разворачиваю к себе:
– Мар. Ты же друг мой, помнишь? Думаешь, не вижу, как смотришь на нее? Если тебе есть, что сказать, то сделай это сейчас, иначе потом может быть поздно.
Друг поднимает голову вверх и смотрит на небо, прикрывает глаза и шумно вдыхает носом, раздувая ноздри.
– Знаешь, все время думаю… Если бы год назад я остановил тебя, не дал совершить ошибку, если бы спас ее от тебя, а тебя – от самого себя, возможно вы бы смогли открыться друг другу и поговорить по-человечески. Или разойтись в разные стороны. Понять, что не можете друг без друга. И безболезненно сойтись. Без обид, без ее слез.
– Подожди, – меня осенило: – неужели ты винишь себя в том, что случилось?
Мар хмыкнул и покачал головой:
– Нет, Яр, даже не надейся. В том, что произошло – твоя вина. Но я мог тебе помешать.
Вот так новости. И ведь за все время у меня даже мысли не возникло, что он может испытывать чувство вины за то, что было. И пусть отнекивается сколько угодно. То, что сейчас в его глазах, – вина.
– Не получилось бы у тебя ничего, Марат, – я вздохнул. – Я уже был на пути саморазрушения. Шел уверенно и был близок к цели. Я бы ни за что не свернул с этой дороги. Не на вечеринке, так в другой день и в другом месте. Другим способом, еще более изощренным, но я бы растоптал Наташу. И себя вместе с ней. Этот локомотив нельзя было остановить. Ты бы не смог, друг.
Марат посмотрел на меня безэмоционально, а потом уверенно произнес:
– Я бы смог, Ярослав. Совершенно точно тебе бы не понравился мой метод. Вполне возможно, что после этого ты бы даже не посмотрел в мою сторону, но я бы смог остановить тебя.
За многолетнюю дружбу про друга я уяснил одну простую истину – этот человек никогда не бросает слов на ветер. И если он говорит это сейчас – значит, был готов совершить то, о чем помышлял.
– Мар, неужели ты соврал тогда, и к Наташе у тебя есть чувства?
Друг выдержал мой взгляд и даже бровью не повел:
– Нет, чувств к твоей Наташе у меня нет и не было никогда. По крайней мере таких, про которые говоришь ты.
Та-ак, не понял. Внутри начала закипать злость. Ревность ударной волной со всей силы долбанула в макушку до белых мушек перед глазами. Лицо налилось кровью, и я до хруста сжал кулаки.
– Каких – не таких, Мар? О чем ты, черт возьми?
– Что, Ярослав, оказывается ревность – это больно, да? – усмехнувшись, спросил Марат и сразу же поднял вверх руки, сдаваясь и отходя на два шага назад: – Спокойствие, мой друг, только спокойствие. На твою девушку у меня нет и не было никаких планов. Помнишь, тогда я сказал тебе, что на жалости не уедешь далеко? Наташа вызывала у меня жалость. Никаких любовных чувств или чего-то отдаленно напоминающего влюбленность. Пока ты гнобил, я старался прикрыть ее. Видел, что она обычная, простая девчонка, которой не посчастливилось встать на твоем пути.
Сердце тарабанило о ребра с бешеной скоростью, пока я выслушивал это. Марат сделал шаг вперед и тихо сказал:
– Знаешь ли ты, что я хотел остановить ее в тот вечер? Пока Наташа ходила в поисках тебя, я упустил ее из виду. Я опоздал, Яр. Но будь уверен, если бы не потерял ее с радаров, то никогда бы не пустил к тебе. Я до последнего пытался защитить вас обоих.
Закрываю глаза и дышу. Вдох через нос, выдох через рот. Распахиваю глаза и смотрю на друга внимательно.
– Спасибо тебе за это, Мар. И за то, что был с ней рядом.
Друг кивнул, положил руку мне на плечо и сжал его.
– Мар, но ты запомни сейчас, хорошо? То, что было, мы оставили в прошлом. Поверь, я осознал свои ошибки и вдоволь накупался в собственной ненависти. На самом деле, мне нет прощения, но она сделала это – простила меня. Мы с ней вместе. Я Наташу больше никогда не отпущу. Добровольно – точно.
Впервые за пару дней, проведенных вместе, Марат растягивает губы в улыбке и отвечает:
– Ну наконец-то. Я рад за вас, друг. Правда.
– Отлично. Тогда прекращай сканировать мою девушку, запарил.
– Это непроизвольно, прости. Все жду подвоха от тебя.
– Нет его, Мар. И не будет, даже не надейся. Все в прошлом. И ты оставь твои тревоги там же.
– Как скажешь. Только сразу переключиться не обещаю. Присмотрю еще немного и тогда присоединюсь.
– Хорошо, – усмехнулся и махнул головой в сторону дома бабушки Наташи. – А теперь пошли знакомиться с Бабой Капой. Она должна ждать тебя.
Глава 36 Святая Баба Капа и суп из петушка
– О, новый дармоед приехал. Добро пожаловать! – воскликнула Баба Капа.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался друг и тут же начал разуваться.
– Мойте руки и садитесь. Будем обедать, мальчики, – деловито скомандовала бабушка и указала ложкой на стулья.
Мы с Маратом прошли в ванную комнату, по очереди помыли руки и вернулись в кухню. На столе уже стояли две тарелки, доверху наполненные ароматным супом. Друг сел на табурет и восхищенно сказал:
– Вы святая женщина, – и продолжил на полном серьезе: – уважаемая Баба Капа, мое воспитание не позволяет обращаться к вам не по имени-отчеству. Не подскажете, как вас зовут?
Баба Капа откровенно обомлела. И кажется, пожалела, что уже согласовала меня в качестве зятя единственной и любимой внучки. Готов поспорить, еще пара фраз Марата, и она всучит мне вещи, гитару и даст пинка под зад из деревни.
Бабушка обмерла, а после протянула медленно:
– Капитолина Аполлинарьевна я.
– Очень приятно, Капитолина Аполлинарьевна. Меня зовут Марат, и я хотел бы остановиться у вас на пару ночей, если вы позволите и найдете для меня угол в вашем замечательном доме.
Ну все, теперь точно пиши пропало. Баба Капа сначала открыла рот. Потом закрыла, потом снова открыла и неожиданно наехала на друга:
– Ты откуда вежливый такой? Зубы мне заговариваешь, да, фря московская? У нас тут, знаешь, ли, народ простой, в морду дать и за меньшее могут. Так что ты бы сходу переводчик на местный диалект включал и вливался. В комнате Ярославчика остановишься.
Я даже выдохнул. О как, я уже Ярославчик, прелестно… мысленно потирал руки, а бабушка продолжила:
– Я там постельку перестелила, друг покажет тебе, где кости бросить.
– Премного благодарен вам, Капитоли… – Шмяк! Мокрая тряпка прилетает Марату в лицо, а тот бледнеет, потом краснеет за какую-то долю секунды, сжимает зубы, но молчит.
Все правильно, молчи Марат, молчи. Тут вариантов других быть не может.
– Я тебе что сказала? – Бабу Капу бы в тюрьму строить по струнке заключенных и учить их уму разуму.
Надо отдать должное Марату. Свою ошибку он понял, в руках себя сдержал и даже выдавил улыбку, вытирая мокрое лицо тыльной стороной руки:
– Опасная вы женщина, Баба Капа. Но объясняете доходчиво.
Удовлетворенная и счастливая бабушка кивнула и великодушно разрешила:
– А теперь ложки в руки, и вперед есть суп, а то он остывает.
– Из кого суп? – спросил Марат и, не дожидаясь ответа, принялся лопать еду. Я последовал его примеру, зачерпнул полную ложку и засунул ее в рот.
М-м-м, блаженство!
– Из одного слишком говорливого петьки, – пожав плечами, ответила бабушка.
Вообще, мы с Маратом никогда не отличались синхронностью, но именно в этот момент проявили чудеса. Одновременно закашлялись, и суп полился обратно не только через рот, но и нос, оставляя после себя прекрасный аромат в местах, никак не предназначенных для еды.
– Какие нежные нынче мужчины пошли, – высказала нам свое “фи” Баба Капа и недовольно покачала головой. – Из петуха, говорю, суп, а вы о чем подумали, болезные?
– Ну примерно об этом мы и подумали, – откашлявшись, ответил я за нас двоих.
Баба Капа и вправду удивительная женщина. Накормила нас досыта. Животы реально забиты до отвала. И когда только она успевала все готовить? Да еще так невероятно вкусно.
– Пошли, покажу тебе твою комнату и заодно вещи свои заберу, – сказал я.
– Баба Капа, – уже уходя из кухни окликнул ее Марат. – а какова плата за проживание?
Бабушка моментально оживилась:
– Денег не возьму, сразу говорю. Но, голубки мои, работы вам найду, готовьтесь. Вот скоро картошечка пойдет, копать надо, – бабушка начала причитать, – Я женщина старая и мужские руки мне не помешали бы.
– Какая ж вы старая, Баб Кап? У вас вон удар одной левой такой, что у меня в ухе до сих пор звенит, – усмехнулся Марат.
– Без проблем, Баб Кап, – я попытался сдержать смех. – Нагружайте нас чем вашей душеньке угодно будет, любые испытания пройдём.
– Ты смотри, Ярославчик, дотрындишься у меня, – пожурила меня она.
– Никак нет, – и снова едва по струнке не выровнялся, схватил за локоть своего друга, который с интересом наблюдал за нашим диалогом, и потянул того в комнату.
Смотрю на Марата и вспоминаю себя, когда впервые вошел в этот дом. Замученный дорогой, уставший до безумия. А вокруг все такое необычное, живое и дико интересное.
– Проходи, – я открыл дверь. – Сейчас заберу свои вещи, а ты располагайся.
Мар подошел к окну и потрогал листья на цветке в горшке. Пробовал его на ощупь, потому что сомневался в реальности происходящего. Друг должен был быть в совсем другом месте, в разы менее приятном, чем это. Никаких супов из петушка и герани на подоконнике.
Мне не нравилось то, чем занимался Мар. Я много раз пытался уговорить его уйти из этого места, от этих людей. Но он слишком плотно связан с ними. Их мир далек от цветочков, парящих чаек и медитации на берегу моря. Все мои доводы всегда были безрезультатны и напрасны. Марат был убежден, что занимает свое место и менять его категорически отказывался.
– А где тут туалет? – спросил Мар. – Ванную я видел, а вот все остальное?
– О-о, друг мой. Добро пожаловать в деревню, – довольно хмыкнул я.
– Это же город? – вскинул брови Мар.
– Скажешь это вон той деревянной будке на улице.
Глава 37 Утоли мои печали
Ярослав перевез вещи ко мне домой.
В связи с этим у меня возник вопрос, на который потребовался незамедлительный ответ.
– Что дальше, Ярослав? – спросила я, глядя в окно.
Там, вдали, виднелся горизонт местного моря. Бескрайняя безмятежность.
– Как что? – Туманов то ли сделал вид, что не понял, то ли действительно не уловил суть вопроса.
Обернулась и посмотрела на парня. Он раскладывал немногочисленные вещи на полочку, которую я освободила. У меня сжалось сердце от понимая того, все это может разрушиться в один момент.
– Что дальше, Ярослав? – повторила вопрос.
Яр непонимающе поджал губы и ответил:
– Вечером у нас мальчишник, ты забыла? – осторожно ответил он. – Ты же не против него?
Я лишь отмахнулась от парня:
– Да иди ты ради Бога на свой мальчишник. Я о другом, Ярик. Что потом? Ты ведь не останешься здесь, так? Твоя жизнь в другом городе, в разы крупнее этого. Как бы ты ни пытался влиться в местную тусовку и атмосферу, твое место там, а не тут.
Ярослав подошел ко мне, потянул за руку. Сел в кресло и усадил меня сверху. Потерся носом о мою щеку. От этого действия по телу пробежали толпы мурашек, и я вдохнула полной грудью запах парня. Блаженно прикрыла глаза и попыталась вступить в немой диалог с собственным сердцем, которое почему-то решило больно сжаться от неприятных мыслей.
– Наташ, ты права, моя жизнь там, в большом городе. Я и так пропустил уже очень много. Положил на парочку прибыльных проектов. Но это та самая потеря, которая принесет мне гораздо больше, – сказал мне в волосы и нежно поцеловал в висок.
– О чем ты? – теперь пришла моя очередь недоумевать.
– О тебе, конечно же. Взамен упущенных проектов и прибыли я получил тебя. А это, знаешь ли, плата вообще не соразмерная. Я готов отдать все, что есть, лишь бы добиться тебя.
– Как же хорошо, что я сопротивлялась только парочку проектов, а не пару лет, – врубила сарказм на полную мощность.
– И это тоже, да, – кивнул Яр и поджал губы, сдерживая улыбку. – И ответ на твой вопрос: дальше мы побудем тут какое-то время, а потом… Потом Наташа, должен быть выбор, и я заранее прошу прощения за то, что ставлю тебя перед ним. Зарабатывать тут я не смогу, увы. Мне нужна цивилизация. Именно там я нахожу всех заказчиков. Выставки, вечеринки, офисы, рестораны – это то, где я верчусь, встречаю новых людей, будущих работодателей, коллег и партнеров. В Москве ты сможешь найти работу по своей специальности, с этим проблем не будет.
Я только возмущенно открыла рот, но Яр приложил руку к нему и так и не дал произнести ни слова:
– Знаю, знаю. Баба Капа. Тут тоже выбор, но уже не твой, Наташ, а ее. Мы можем ее забрать с собой. Захочет ли она в Москву? Или можем приезжать к ней в гости при первой же возможности.
– Тебе не кажется это эгоистичным? – я хотела возмутиться, ахнуть и начать скандалить.
Но соль всего этого в том, что он прав. Ярослав не прикидывался, не врал и не заискивал. Говорил как есть. Для него тут нет будущего. Каким бы прекрасным музыкантом он ни был, еще пара-тройка месяцев, и о Ярославе Туманове забудут.
– Наверное, это эгоистично, Карасик. Ведь по сути я не оставляю тебе выбора.
– Что ты будешь делать, если я откажусь ехать с тобой? – не откажусь, конечно.
Сама мысль об этом приносит боль и страдание, авансом выдает тонну печали. Не смогу больше без него, все. По правде говоря, я всегда знала, что обоснуюсь у Ба лишь временно.
Я бежала от Ярослава. От его ненормальной, удушающей и карающей любви. Знала, что, как только соберу себя, стану прежней, изменю свою жизнь. Это место – прекрасное, но мне всегда хотелось чего-то большего.
Мой отец не мог сидеть на месте, он был открыт для всего мира. Его манила свобода, отсутствие границ. Я бы никогда не смогла окончательно осесть тут.
Бабушка…
В отличие от нас, всю свою жизнь она прожила тут. Увезти ее из этого маленького городка будет нереально. Да и стоит ли это делать, если она не захочет уезжать отсюда?
– Я останусь до тех пор, пока ты не согласишься поехать, – беспечно пожал плечами Яр.
– Но как же твоя работа?
– Буду наведываться в город периодически. Карасик, я тебе говорил сто раз и повторяю в сто первый – никогда в жизни я больше не откажусь от тебя. Провалятся мои проекты – значит, пойду учителем музыки в школу. Или пойду побираться по подземным переходам. Хотя у вас тут и нет подземных переходов. Значит, буду играть на рынке: “Выходила на берег Катюша”. Будешь тогда любить меня, м? – и улыбается такой чистой, искренней улыбкой.
Сразу становится понятно, что он и вправду сделает это. Не постесняется, даже бровью не поведет.
– Я буду любить тебя в любом случае, – ответила я и улыбнулась, смахнула с глаз непрошеные слезы и поцеловала Ярослава.
Тот с готовностью принялся отвечать мне, дразня и заводя одновременно. Чуть отстранился и прошептал в губы:
– Ну наконец-то ты призналась, а я уж думал, что не дождусь.
– Ярослав. Я сделала выбор, – тихо сказала я и посмотрела в зелень глаз любимого: – На самом деле я сделала его давно, еще год назад. Но не будем о прошлом. Мне нужно уволиться и будем переезжать.
Туманов растянул рот в улыбке и откинул голову на спинку кресла:
– А я думал, тебя придется уговаривать.
– Бабушка вряд ли согласится на переезд, но я бы хотела спросить у нее, мало ли.
– Как скажешь, Карасик, ты у нас главная, – Ярик стер с моих щек соленые капли, а я деловито кивнула.
– Тебе пора на мальчишник. Только все же живительный нектар Сергея Палыча лучше обходить стороной, – посоветовала парню.
Яр ушел, а я осталась одна. Непривычно находиться в одиночестве, к хорошему привыкаешь быстро. Вечер решила посвятить себе – сделала маску для лица, включила любимый сериал. Ближе к полуночи выключила свет, отправила сообщение Ярославу, в котором написала, что иду спать, и благополучно уснула.
Моя жизнь в последний год была неспокойной. Предательство, экстренный переезд, поиск работы, еще и болезнь отца. Все это наложило отпечаток на здоровье и в частности сон: меня мучила бессонница. Именно поэтому факт того, что я уснула мгновенно, поутру привел меня в шок.
А еще в шок меня привело отсутствие Ярослава рядом. Быстро встала и пошла заглядывать в комнаты – его нигде не было, как и признаков того, что он вообще вернулся.
Глянула на часы – почти шесть утра. Вот это новости. Неужели мальчишник настолько удался?
Взяла телефон и принялась набирать парня, но механический голос ответил, что абонент не доступен. Решила не делать поспешных выводов, поэтому отправилась в душ, а после привела себя в порядок.
На кухне сделала себе кофе и села у окна. Во всех соцсетях тишина. Даже в аккаунтах Пети, Миши и Леши. Я даже нашла профиль Марата, но там кроме двух фотографий годовалой давности не было больше ничего.
Мое внимание привлекло движение за окном. Я повернула голову и увидела потрясающую картину: весь мужской коллектив в полном сборе и полностью неадекватном состоянии. Походу, кто-то пренебрег советами касательно живительной воды Сергея Палыча.
Тут были все: Яр собственной персоной, Марат, Леша и Миша, Петя и даже Стас. Шатаясь, они по очереди вошли в калитку, шикая друг на друга и толкаясь плечами.
В одной руке у Ярослава был пучок каких-то растений, отдаленно напоминающих цветы, через плечо перекинута гитара. Парни о чем-то шептались, смеялись и снова шикали друг на друга.
Как жена со стажем, я открыла входную дверь и сложила руки на груди. Ей Богу, осталось только сковородку в руку взять.
На самом деле вся ситуация абсурдна и вызывала смех, но я держала лицо, как могла.
Ярослав, увидев меня, растянулся в широкой улыбке и пролепетал:
– Кар-р–ра-сик, – мда. Говорила же… эх.
Сетуя, я покачала головой и поджала губы. Ярик попытался выровняться, но его постоянно вело из стороны в сторону. Верный оруженосец и секундант моего парня – Марат, шатаясь, притащил откуда-то железное ведро и усадил на него Яра. Туманов, как пластилиновый, дал усадить себя, отдал другу шикарнейший букет из травы и довольно сказал мне:
– Я задолжал тебе серенаду, – и брякнул по струнам.
О. Нет. Пожалуйста-пожалуйста.
С первых нот я поняла, что убью его. Вот грохну прям тут.
Нет в мире такой Наташи, которая не знает эту песню, чтоб тебе, Гриша, долго жилось, на пару с твоей рюмкой водки. Выбор репертуара для серенады имени меня – потрясающий, неповторимый и уникальный. Настолько, что чешутся руки придушить гаденыша с гитарой на железном ведре.
В старом парке пахнет хвойной тишиной, и качаются на ветках облака.
Сколько времени не виделись с тобой, – может, год, а, может, целые века?
Туманов шарашит по струнам с полной отдачей, на ведре его тоже шатает, но Марат становится позади него и упирает Менестрелю колено в спину, отчего Яра перестает беспощадно вести в сторону.
Ни за что теперь не отыскать следов в дальний край, где мы друг друга не нашли.
Как вообще ты додумался до этого, болезный ты мой?! Нет, ну ладно серенада. Тем более когда-то давно, в прошлой жизни, еще до всех событий, до его предательства и моего скорого отъезда, он обещал мне серенаду. Но почему именно эта “Натали”?
Я пришёл к тебе из позабытых снов, как приходят в свою гавань корабли.
И вот вроде все понятно – и куда лодка эта поплывет, и чем закончится это самое плавание. Но неожиданно хор хмельных переростков мальчиков-зайчиков, выстроившихся шеренгой за моим ненаглядным, начинает петь одновременно:
Натали, утоли мои печали, Натали!
На подпевке больше всех старается Петя, вон, даже глаза прикрыл. Тянет, как может, даже руку к сердцу приложил, будто не Лепса, а гимн страны поет. Остальные тоже не отстают, даже, на удивление, Марат подхватывает ритм и присоединяется к своим компаньонам:
Натали, я прошёл пустынью грусти пол земли!
Натали, я вернулся, чтоб сказать тебе: «Прости».
Ну вот и скажите мне теперь: как можно это«Прости»не простить? М?
Натали, от судьбы и от тебя мне не уйти! Утоли мои печали, Натали! Натали! Натали!
Такое вот доброе утро. Не только мне. Все соседи вышли из домов, чтобы поглазеть на концерт века. Ба, вон, стоит, хохочет. Теперь мне это будут вспоминать еще лет пять, не меньше.
Вот вроде и смешно. Заржать бы в полный голос, но отчего-то слезы катятся вниз и теряются в моей улыбке. Ну какой же дурак он у меня. Такой любимый. Но дурной, не могу.
Ярик кое-как встает и идет ко мне. Видно, что старается, бедняга, чтобы, как при качке на корабле, не вело из стороны в сторону, но координация осталась где-то там, во вчера. Свита остается позади и с трепетом ждет, что же будет дальше. Соседи разве что попкорн не достали. Такого представления они наверняка не видели ни разу и запомнят на всю жизнь, это точно.
Ярослав добредает и падает на колени. Движения плавные, нечеткие. Смотрит на меня огромными влюбленными глазами, в которых я, наверняка двоюсь, и будто выбирает: какой из двух Наташ сейчас толкать речь.
– Родная моя девочка. Ты прости, что так, мочи нет ждать больше.
Достает из заднего кармана бархатную коробочку и больше минуты тратит на то, чтобы найти сторону, с которой она открывается. Справившись со сложнейшей работой, он поднимает на меня свои зеленые глазюки и говорит:
– Выходи за меня, Карасик. Я не принц из сказки и далек от идеала, но сделаю все, что можно и нельзя, чтобы ты была счастлива и никогда не пожалела о своем выборе.
Протягивает мне коробочку, в которой лежит красивое колечко из белого золота с невероятным камнем. Аккуратное, потрясающе нежное.
Как тут можно отказать? Киваю сквозь слезы и помогаю Ярославу подняться с колен. От парня разит всем, чем только можно, все-таки с живой водой Сергей Палыча шутки шутить опасно. Но в этот момент я чувствую себя самой счастливой.
