Текст книги "Хороший брат (СИ)"
Автор книги: Даша Черничная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 15 Капитолина Апполинарьевна
Молча иду за женщиной и чувствую себя нашкодившим пятнадцатилетним пацаном. Нет, безусловно, грехи мои отвратительны и требуют отпущения, чем я и планирую заняться в ближайшее время. Нет никакого плана, мне просто надо быть тут, рядом.
Проходим буквально пару метров по улице и заходим в соседний с Карасиком дом.
– Вы живете по соседству? – почему-то меня удивляет этот факт.
– Михаил купил дом рядом с моим год назад, до этого они жили в городе с Татусей. Но ты и без меня это знаешь.
– Я соболезную вашей потере, – говорю серьезно и смотрю в глаза женщине.
Та скорбно поджимает губы и кивает мне в знак того, что принимает соболезнования.
– Проходи, разувайся. У нас тут в обуви не ходят, так что отвыкай.
Киваю, соглашаясь на любые условия, лишь бы только меня не выгнали, поэтому скидываю кеды. Коридор резко заканчивается, и я попадаю в небольшую кухню.
– Пойдем, покажу твою комнату.
Послушно ступаю за женщиной и смотрю по сторонам. Она проходит одну комнату, вторую. В каждой хочется задержаться и рассмотреть поподробнее вещи и фотографии.
Шкафы, трюмо, в углу белая печка, накрытая вязаной салфеткой. Кровать с огромными подушками, в углу висит икона с зажженной лампадой, зеркала занавешены тканью. Я верчу головой, как идиот, пытаясь зацепиться за каждую мелочь.
– Спать будешь тут.
Комната маленькая. Смотрю на небольшую железную кровать с тремя огромными подушками. Куда так много? Помимо нее здесь стоит шкаф и все, свободное пространство закончилось. Возле кровати висит красно-коричневый ковер, на полу тоже постелен коврик. Из открытого окна в комнату попадает морской воздух, слышен крик птиц, занавеска плавно двигается. На подоконнике ряд цветов в смешных глиняных горшках.
У меня возникают странные ощущения, будто я вернулся домой. Здесь все так необычно, ярко, естественно, живо. Каждая вещь будто имеет историю, которую непременно хочется услышать.
И Карасик рядом… Не могу сдержать счастливой улыбки.
– Спасибо, – говорю я.
– Располагайся и приходи на кухню. Окрошку будешь? – привычно поставив руки в бока, хозяйка дома следит за мной.
– На квасе? – живот требовательно заурчал.
– На квасе, – кивает Баба Капа.
– Буду, – отвечаю и снова улыбаюсь.
– Не задерживайся, – командует женщина и уходит.
Еще раз прохожусь по пространству, переодеваюсь в удобные шорты и футболку и выхожу в кухню, где витают умопомрачительные запахи. Бабушка Наташи суетится у плиты, а на столе стоят пирожки, кувшин с компотом, тарелка с окрошкой, Господи, я люблю эту женщину!
– Простите, а как вас зовут? А то мне не совсем удобно называть вас Бабой Капой, – заявляю ей с порога.
– Неудобно гадить в почтовый ящик, – спокойно отвечает она, а я поперхнулся от неожиданности.
Баба Капа протягивает мне стакан с компотом, который я осушаю в два глотка.
– И все же.
– Капитолина Апполинарьевна меня звать, – усмехается женщина.
М-м-м ясно.
– Значит, Баба Капа, да? – закусив губу в попытке сдержать улыбку, спрашиваю я.
Вместо ответа женщина кивает. Теперь понятно, почему просто «Капа». Попробуй выговорить «Капитолина Апполинарьевна».
– Скажите, а где ванная комната?
Бабушка Наташи молча указывает направление. Захожу в маленькую комнату и оглядываюсь: ванная и … и все. Возвращаюсь в кухню и недоумеваю:
– Прошу прощения, Баба Капа, но куда исчез туалет?
Женщина замирает и тарелкой в руках и, вздыхая, спрашивает:
– Наркоман?
– Почему же сразу наркоман? – я даже обиделся.
– Так вот он, стоит невредименький, – и махнула рукой в сторону окна.
О, нет. Серьезно? Я обратил внимание на деревянное сооружение с дыркой в виде сердечка на двери. Ну что за романтики тут живут?
– Калоши только надень, а то свои белые тапочки замараешь, – кричит мне в спину.
– Это конверсы, – машинально поправил женщину.
– Один хрен, – брякнула она, даже не повернувшись.
Через пять минут вернулся в дом, задумчиво потирая щетинистый подбородок. Этот туалет – испытание на прочность.
– Баба Капа, а как вы зимой в туалет ходите? Так же отморозить все можно, – спросил вкрадчиво, надеясь на то, что не обижу вопросом.
Бабушка хмыкнула и, сдерживая улыбку, ответила:
– Так мы терпим. До весны. Хе-хе, – и начала хохотать.
После сытного обедо-ужина женщина отправила меня в ванную. Я впервые в жизни мылся в зеленой ванне таких маленьких размеров. И появился ряд вопросов, которые я, естественно, никогда не задам.
Неведомая сила тянула к соседнему дому, поэтому я решил отправиться к Карасику. Не закончили мы, да и дверь проверить надо, мало ли. На всякий случай.
Стоя на пороге, скептически осмотрел белые кеды, решил не заморачиваться и обулся в уже знакомые калоши. А что? Аскетично. И удобно. Вышел на улицу, обогнул дом, и, так и не найдя хозяйку, направился на соседний участок.
Глава 16 Питер
– Спасибо, Петь, что помог с вещами, – устало улыбнувшись, поблагодарила друга.
– Да брось, Натах. Мне не сложно. Ты, это, зови, если что надо будет – дырку сделать или подвигать там, – указал подбородком на дом за моей спиной, засунул руку в карман и достал оттуда жменю семечек.
Петя стал мне хорошим другом за этот год. Я знала его раньше, потому что в детстве играли в войнушку с соседскими ребятами. А теперь, когда я осела тут окончательно, видела Петра чуть ли не каждый день.
Простой, как пять копеек, но очень отзывчивый и добрый. Типичный деревенский рубаха-парень, который может стоять посреди улицы и абсолютно спокойно щелкать семечки. А вот и его полнейшая противоположность летит к нам в галошах, кидая молнии в сторону Пети. А что, ему идет. Видок – отпад.
– Привет, Татуся, – сказал Ярослав и наигранно улыбнулся, в открытую с ухмылкой глядя на друга.
Ну вот. Мало было мне Карасика, так теперь он меня Татусей называть будет. Свалился на мою голову. Жила себе спокойно, проблем не знала… Нет, надо было ему приехать и разрушить мою пирамиду спокойствия.
– Ярослав, – протянул руку моему другу.
– Петя, – добродушно сказал тот, перекинул семечки из одной руки в другую и ответил рукопожатием.
– Что надо? – недовольно спросила я у Яра и сложила руки на груди.
– Шоколада, – машинально ответил Яр и поинтересовался у меня: – Это кто?
Указал кивком на друга и уставился на меня в ожидании ответа. Идея пришла неожиданно. Больно стукнула в темечко, минуя мозг, сформировала короткую фразу и выплеснулась:
– Это мой жених.
Петя сначала замер, потом побледнел, после покраснел, и в итоге начал неистово кашлять и бить себя в грудь. Ярослав, склонив голову, беспристрастно следил за парнем, будто смотрел очень интересный сериал.
Я подошла к Туманову и со всей злости толкнула в плечо:
– Ничего не хочешь сделать? – наехала на него нервно.
– Какие будут предложения? – невинно спросил тот, и я снова толкнула его в плечо, мол, давай, действуй.
Ярослав, закатив глаза, подошел к Пете и со всей дури стукнул по спине. Петя хоть и был под два метра ростом, но наверняка весил не больше меня, и от удара едва не сложился пополам, вдохнул полной грудью и хрипло проговорил:
– Спасибо, дружище.
– Ты бы аккуратнее с ними, – указал подбородком на кучку семечек, выпавшую из рук друга и рассыпавшуюся по траве, – говорят, они вызывают зависимость.
– Реально? – Петя удивился так, будто только что узнал, что Деда Мороза за существует, а Туманов просто кивнул.
– А то. Свадьба, значит? – Ярослав вскинул брови и окинул меня оценивающим взглядом.
По телу от этого жадного взгляда побежали мурашки. Да какого черта! Снова реагирую на него, ведусь как дурочка на смазливую мордашку.
– Свадьба, да! – рявкнула я и решительно подошла к Петру, обняла его за пояс и притянула к себе.
Петя скосился на меня:
– Свадьба? – пискнул и странно вжал голову в плечи.
Увидев мои поджатые губы, нахмурился и спросил:
– Так, а с кем свадьба, я не понял, Наталь? – Нет союзников в моей войне, не на кого положиться, окружают одни жирафы, до которых очень долго доходит.
Я громко вздохнула и с укором посмотрела на Петю. Ну может быть все таки сообразишь?
– Что, Наташка, не получилось замуж по-быстрому сгонять? – не унимался Ярослав и начал ухохатываться с меня.
Засранец.
– Натусь, а это брат твой, да? – Петр виновато улыбнулся, а я недовольно кивнула.
– Сводный, – быстро поправил Ярослав.
Он в два шага подошел к нам, выцепил меня у Пети и, перекинув через плечо, понес в сторону дома.
– Приятно было познакомиться, Петрушка! Наташку я у тебя украду, если ты не против. Тем более, раз выяснилось, что по счастливой случайности ты не ее жених, – крикнул моему другу на ходу.
Петя с облегченной улыбкой на лице помахал мне, мол, «держись, подруга», и был таков. Предатель.
Яр занес меня в коридор, поставил и закрыл за нами дверь.
– Конспиратор из Питера, конечно, никакой, – сетовал так, будто это не мой план только что с треском провалился, а его.
Отряхнул футболку и уставился на меня. Тесный коридор, горячий летний воздух и запах моего несносного брата кружили голову. Господи, зачем он приехал? Мучить меня? Ну не могу я быть спокойной, когда он рядом.
Я скучала по нему. Мечтала вернуться в прошлое и все исправить, никогда не входить в ту комнату, не поддаваться наваждению. Никогда не влюбляться в него. Хочется покоя, мне снова нужна тишина и одиночество. Я бы уехала, да некуда.
– Сам ты Питер, – огрызнулась и направилась в кухню подальше от ржущего за спиной парня.
Надо чем-то занять руки, и я начала поочередно открывать шкафы ища непонятно что.
– Ну брось, Карасик, – Ярослав миролюбиво вскинул руки и пошел на меня. – Могла бы найти жениха получше.
Я развернулась и оперлась поясницей на кухонный шкаф:
– Уж не тебя ли? – гордо вскинула подбородок, хотя внутри все тряслось и вибрировало.
Ярослав медленно шел ко мне. Шаг, еще шаг. Если он сделает еще один, то подойдет вплотную. Серое вещество словно достало маленький молоточек и начало стучать изнутри «беги, беги» . Сердце же стучало так, что я будто прикованая к полу, с неприсущей страстной жадностью следила за каждым движением Яра. Глупые бабочки с готовностью распахнули крылья, чтобы взлететь в любой момент. Им невдомек, что через несколько дней их не станет. А я останусь и буду снова выворачиваться наизнанку и пытаться починить себя.
Сводный брат сделал последний шаг и зажал меня в углу. Внутренне я металась и разрывалась от противоречивых ощущений, но желания тела оказались сильнее, и именно они подтолкнули меня к Туманову.
– Меня, – хрипло ответил он и начал склонять голову.
Медленно, томно, дразняще, испытующе он приближал свое лицо к моему. Я же боялась отвести взгляд от его лица, от светлых волос, которые всегда были в хаотичном беспорядке, от зеленых глаз, в которых успела однажды утонуть. Задрав голову вверх и разомкнув губы, я дышала. Гоняла в легких горячий воздух, перемешанный с свежим, сводящим с ума запахом моего сводного брата.
В миг, когда губы Яра коснулись моих, что-то взорвалось. Снаружи, внутри. Что-то оглушило меня, выкинуло в иную реальность, в другой мир. Даже если бы оставались силы, даже если бы я преисполнилась желания, то не смогла бы сопротивляться этой близости.
Ярослав целовал уверенно, но бережно. Он осторожничал, боялся, что я оттолкну и больше не подпущу.
А мне хотелось ближе, глубже, сильнее. Вновь почувствовать себя живой, яркой вспышкой, рассекающей вечерний небосвод. Кометой, несущейся с сумасшедшей скоростью к горизонту и потерявшейся за ним.
Я отвечала. Ох, как отвечала…Собрала все желание, злость, нерастраченную за год нежность, аккумулировала в одном поцелуе и отдавала ему бездумно.
Ярослав запустил одну руку в мои волосы, обхватив затылок, вторую расположил на талии и прижал к себе. Больно, слишком сильно и чересчур крепко. Именно так, как нужно. Он менял ритм поцелуя и включил следующую скорость – стал целовать неистово, отчаянно, будто я туман, который рассеется с рассветом и никогда не вернется.
Я обняла его за плечи и одной рукой стянула светлые волосы в кулак, навела там еще больший беспорядок. От простого поцелуя мы стонали, как умирающие, будто танцевали над пропастью и смотрели на этот мир в последний раз. Мне не хватало кислорода и не хватало реальности.
Мне не хватало его.
Нужно было еще больше – весь он.
Я гладила и царапала его шею и нарисованный на ней огонь. Горела вместе с ним, и это делало меня живой, цельной. Во мне снова появились эти чувства, а это означает одно – мой сводный брат снова разрушал меня.
Ведь однажды, возможно даже завтра, он наиграется и уедет отсюда. Снова на год или навсегда. Я могу больше никогда не увидеть его, не почувствовать страстные касания языка, возбуждение, упирающееся мне в бедро и заставляющее сердце больно сжиматься в груди. Я могу никогда не коснуться сильных плеч и широкой, мощной спины. Снова забуду этот запах и забуду, как жить.
Нас не остановил бы даже атомный взрыв, но это сделала одна-единственная маленькая слеза, скатившаяся по моей щеке и потерявшаяся в наших губах.
Туманов отстранился, взглянул замутненным темным взглядом, полным искр желания, стер большим пальцем мокрую дорожку и обнял меня.
– Ох, Карасик…, – сказал хрипло и сжал еще крепче.
И меня прорвало. Я плакала и ничего не могла поделать с этим. Разорвала колючую проволоку, удерживающую чувства, и отпустила себя. Оплакивала отца, предательство Яра, его возвращение и заранее прощалась с ним.
Ярослав подхватил меня на руки и понес в мою комнату, положил на кровать и лег рядом. Снова притянул в теплые родные объятия и позволил расклеиться в его руках.
Он давал мне то, что было необходимо – свободу в ощущениях и поддержку. Я не просила, но эта помощь была гораздо ценнее. Он гладил меня по волосам, по спине, шептал какие-то глупости, а я просто расслабилась.
– Спасибо, – поблагодарила тихо спустя какое-то время, когда слез уже не осталось.
– Не благодари, – также тихо произнес Яр, не прекращая касаться меня.
– Ярослав, – голос хрипел от долгих рыданий. – Тебе пора. Уходи.
– Уверена? – мягко спросил он. – Я могу остаться, если хочешь. Лягу на полу.
– Не в этом дело, – у меня нашлись силы даже на то, чтобы усмехнуться. – Если ты не придешь ночевать к бабушке, она придет сюда.
– Хорошо, – ласково сказал Яр, поцеловал меня в волосы и встал.
Взял в ногах плед и укрыл меня, потом подошел и сел на корточки у моего лица.
– Карасик, если тебе что-то нужно будет, что угодно, позвони мне. Я не менял номер телефона.
Парень поднялся и собрался уходить, но я едва слышно произнесла ему в спину:
– Я удалила твой номер.
Ярослав замер, а после медленно обернулся. На его лице отразилось удивление, но он быстро взял себя в руки и устало улыбнулся, после достал мобильный из шорт, быстро нажал на кнопки, и в углу комнаты зазвонил мой телефон.
– Теперь есть.
Туманов кивнул на прощание и ушел.
Глава 17 Потеряшка
Утром с трудом разлепляю веки. Оказывается, у меня столько слез, что на целое море наберется. Лежу в кровати и не хочу подниматься. На работу не нужно, потому что меня отправили в принудительный отпуск. И зачем только согласилась? Чем теперь заняться? В доме чисто, полный холодильник еды, все вещи отца собраны и вывезены. У меня нет никаких планов и целей. Не буду же бесцельно слоняться две недели?
Нужно придумать себе занятие, работу, хоть что-то, чтобы скоротать дни.
А, может, уехать в Москву, к маме? А что, пускай Ярославчик остается тут, вон, Ба присмотрит за ним. Картошечку ей вскопает. Он же кризис приехал лечить? Вот пусть лечит его попой кверху на бабушкином огороде, а я съезжу в гости в другой город. Подальше от него.
Горячая идея моментально вспыхнула и так же быстро потухла. Мама беременна и откровенно говоря, состояние ее здоровья оставляет желать лучшего. Оказывается, ходить беременной, когда тебе больше сорока лет не так уж и весело. Ей вообще не до меня. Не хочу никуда ехать, полнейшая апатия. Но и валяться целый день в кровати – тоже никуда не годится.
Ближе к полудню наконец поднялась с кровати и первым делом посмотрела на телефон. От неизвестного абонента несколько сообщений, отправленных в разное время.
“Карасик, как ты?”
“ты спишь? хотел прийти, но твоя бабушка сказала, что, если разбужу тебя, мне конец. я боюсь твою Ба”
“Наташка, неужели ты спишь до сих пор? хоть напиши, как проснешься”
“я переживаю”
“и скучаю”.
Думаю, что ответить. Несколько раз откладываю телефон в сторону, но потом беру снова и печатаю один короткий ответ только на последнее сообщение:
“а я нет”.
Разогреваю еду и засовываю в себя насильно, практически не чувствуя вкуса. Принимаю короткий прохладный душ, собираю светлые волосы в высокий пучок на макушке и хожу из комнаты в комнату, придумывая себе занятие на ходу.
В конечном итоге, включаю сериал и лезу в шкаф. Безжалостно выгребаю всё оттуда и начинаю перебирать, параллельно поглядывая в телевизор. Все-таки есть нечто медитативное в сортировке вещей.
Теряю счет времени, полностью погружаясь в уборку. Безжалостно расправляюсь со своими вещами и обувью. Под горячую руку попадает и домашний текстиль, который я решаю заменить на новый. Количество пакетов с ненужными вещами растет, а места в шкафу становится больше. Ближе к вечеру закрываю створки и устало падаю на кровать. С радостью смотрю на ряд пакетов. Теперь хоть в каком-то из аспектов моей жизни полный порядок.
Беру в руки телефон и с удивлением отмечаю, что сообщений или пропущенного звонка нет. Захожу в мессенджер и вижу, что мое сообщение так и остается непрочитанным. Интересно, чем занят Ярослав, что так и не прочитал его? Я потратила на уборку часа три, не меньше. Неужели за это время он не притронулся к своему телефону?
Подхожу к окну, которое выходит на бабушкин дом и выглядываю. Почему-то я думаю, что могу увидеть парня, нагруженного работой Ба, но на соседском участке ничего не происходит.
Любопытство раздирает изнутри, поэтому не сдерживаюсь и отправляюсь к дому бабушки.
– Есть кто дома? – кричу с порога и разуваюсь.
– О! Татуся. А я раньше тебя ждала, – из кухни выглядывает бабушка с полотенцем на плече и манит меня пальцем.
Прохожу в кухню, где Ба замешивает тесто.
– Привет, бабуль, – целую ее в щеку и оглядываюсь по сторонам.
– Не ищи. Его тут нет, – говорит мне с насмешкой.
– Куда ты дела Ярослава? – не знаю, почему, но на миг стало страшно за сводного брата.
Бабушка, тихонько посмеиваясь, месит тесто:
– Отправила его за травкой на Правый берег.
– За какой травкой? – удивленно спрашиваю.
– Так за чабрецом, – Ба улыбается и поглядывает на меня.
– На Правом берегу не растет чабрец, – медленно говорю я, пока до меня не доходит: – Ба! Зачем ты его отправила туда?
– Не бабкай мне тут! Надо было – отправила. Пускай сходит, проветрится, прогуляется, подумает.
– Он же заблудится!
Ярослав, конечно, парень взрослый, а места у нас не такие уж и дикие, как может показаться на первый взгляд. Но Правый берег реально огромный, там действительно можно заблудиться, если не знать куда идти.
– Ничего. Как потеряется, так и найдется, чай, не дитё малое. Ему полезно будет.
– И давно его нет? – у меня даже сердце замерло.
– Часов шесть как, – безмятежно отвечает бабушка.
– Что? – ахаю я и все-таки хватаюсь за сердце.
– Вот так вот. Надо было раньше в гости заглянуть, а не прятаться в своем склепе.
– Ну, бабушка, – тяжело вздыхаю я.
Ба прекращает месить тесто и поднимает на меня взгляд полный теплоты. Вздохнув, она улыбается уголками губ и говорит:
– И чего ты стоишь? Иди спасай своего Потеряшку.
– Ты это специально, что ли, задумала? – я шокировано вскидываю брови.
– Специально, не специально – какая разница? – Ба пожимает плечами и возвращается к тесту. – Иди спасай, а то загнется парниша, а следующего зятя я уже могу не дождаться. Нечего мне тут зятьями раскидываться.
И что мне остается? Устало вздыхаю и направляюсь на поиски своего Потеряшки. Хотя какой он мой…
Глава 18 Ослинник
Иду в по тропинке между редких деревьев и постоянно кручу головой по сторонам. Он должен быть где-то тут. Ну не могла же я так ошибиться?
Никого не вижу. Не сквозь землю же он провалился?!
В какой-то момент накрывает паника – а что если не найду? Или разминусь с ним? Возможно, он уже дома? И узнать это никак не могу, потому что тут сеть не ловит. Господи, что делать-то? И понесла его нелегкая в эти дебри!
Вдруг слышу пение и иду на звук голоса.
Ярослав. Кто б еще мог петь на иностранном языке посреди такой глуши?
Подхожу ближе, а эта зараза лежит под небольшим деревцем. Руки закинул за голову, прикрыл глаза, во рту травинка, которую он катает из стороны в сторону. Даже издалека вижу, что лицо обгорело. Сердце больно ёкает от жалости к нему. Идиот. Неужели нельзя было кепку накинуть?
Раздражает дико, но вместе с тем чувствую облегчение от того, что нашла его целым и невредимым. Ну, относительно невредимым.
– Для кого концерт? – складываю руки на груди и недовольно смотрю.
Песня обрывается, и Ярослав резко подскакивает на ноги. Смотрит на меня огромными глазами, растягивает рот в счастливой улыбке и подлетает ко мне в два шага.
Подхватывает под попу, начинает кружить нас, а я теряю голову от этого безумного танца и его самого:
– Наконец-то. А я уж подумал, что ты отдала меня на съедение.
Цепляюсь за шею Ярослава, опасаясь упасть. А еще потому, что хочу коснуться его.
– Кому? – спрашиваю сдавленно и зажмуриваюсь.
– Волкам, медведям, жукам… откуда мне знать, кто тут водится?
– Здесь кроме одного-единственного придурка не водится больше никого. Немедленно поставь меня на землю! – кричу ему, потому что голова начинает кружиться.
Яр опускает меня на землю, берет мое лицо в руки и оставляет короткий и смазанный поцелуй на губах.
– Твоя бабушка – жестокая и опасная женщина, – бормочет мне в губы.
Странно, но Ярослав выглядит невероятно счастливым. Неужели Ба была права, и эта «прогулка» действительно оказалась полезна?
– Насобирал травки? – усмехаюсь и делаю шаг назад.
– Ты знаешь, я ведь не сразу понял, что она здесь не растет. Пару часов слонялся по кустам, пока не понял, что заблудился. Но нашел вот это. Знал, что ты придешь за мной, Карасик.
Туманов подбирает с земли огромный букет желтых полевых цветов и протягивает мне. Машинально беру его в руки и понимаю, что он не только огромный, но еще и тяжелый. Опускаюсь в него носом, хотя знаю, что эти цветы не пахнут. Просто нужно спрятать пылающее лицо.
– Это ослинник, – говорю ему зачем-то.
– Не обзывайся, – тут же отвечает мне.
– Так называются эти цветы, – поясняю я.
– Я подумал, что с пустыми руками возвращаться не стоит, вот и выбрал самые красивые, раз уж с чабрецом засада вышла.
– А бабушке почему не нарвал? – не могу сдержать идиотской улыбки.
– Ей я потом букет чабреца нарву, – улыбается довольный, как слон. Может и не стоило находить его? Вон как прогулка повлияла на него положительно. Все-таки Ба была права.
Слова заканчиваются, и мы просто смотрим друг на друга. Не знаю, что видит он в моих глазах, но выражение его лица меняется с расслабленно-веселого на вдумчивое и даже тревожное.
– Знаешь, твоя бабушка хоть и жестокая, но умная женщина. Я подумал, что, если ты придешь за мной, значит…. – Парень замирает и медленно поднимает руку вверх.
Подносит к лицу, берет мою прядь, выбившуюся из хвоста, и заправляет за ухо. Ведет костяшками пальцев по щеке, кладет обе руки на основание шеи и приближается ко мне.
– Что «значит», Ярослав? – шепчу, потому что неожиданно спирает дыхание.
– Значит, как бы ты ни старалась казаться холодной и неприступной, я тебе не безразличен, – объясняет тихо.
– Не нужно придумывать ничего на пустом месте, – пытаюсь переубедить себя больше, чем его. – Оставить тебя тут я не могла.
– Ты могла прислать сюда кого угодно, но пришла сама, – Яр не отводит взгляд и чуть сильнее сжимает мою шею.
– Было мало времени на принятие решения. Кстати, почему ты лежал без дела? Я ожидала увидеть, как ты бегаешь по кустам и орешь «спасите».
Туманов опускает руки и виновато улыбается:
– Вообще-то так и было, только никому не говори. – после его слов я прыснула смехом. – Не понял, как заблудился. Вроде местность просматривается, но куда ни глянь – кругом одна и та же картина. А потом по сторонам смотрю и не понимаю, откуда пришел. В общем, подумал, что найти меня будет проще, если буду сидеть на одном месте.
– И песню ты пел, чтобы услышали, да? – догадалась я.
– Точно.
– Ладно, пошли домой, Потеряшка.
Мы отправились назад. Идти предстояло достаточно много, и постепенно начинало темнеть.
– Карасик, а ты водички не взяла с собой? – спросил жалобно Яр.
Я остановилась, как вкопанная:
– Подожди, ты, что, целый день без воды?
Вместо ответа Туманов развел руками. Черт, я даже не подумала об этом!
– Яр, прости пожалуйста, – искренне извинилась я. – Надо было догадаться, что с водой у тебя могут быть проблемы.
Было искренне его жаль. Тем более, это может быть реально опасно для здоровья. И куда бабушка смотрела, отправляя его сюда? Неужели не могла засунуть ему подмышку бутылку воды?
– Да брось, Наташ, – беспечно отмахнулся Ярослав, хотя я понимала, что это напускное и, вероятно, его мучает дикая жажда. – Только давай ускоримся? Скоро совсем стемнеет.
– Конечно.
Мы прибавили шаг и через некоторое время вышли на знакомую улицу. Часы на телефоне показывало почти десять часов вечера. Чем ближе подходили к дому, тем душнее становилось на улице. Влажный воздух прилипал к коже. Сверху ощущалось давление. Значит, будет дождь.
Я решила заглянуть домой к Ба, чтобы спросить какого черта она делает? Что за игры с чужими судьбами? Но нас встретила закрытая на замок дверь. Запасного ключа под цветочным горшком на крыльце не нашлось. Странно, обычно он всегда лежит на этом месте. Я решила позвонить ей:
– Ой, Татусь, а я у Надежды Карповны задержалась. Заболтались мы.
– Ты специально это делаешь, да? – шиплю в трубку так, чтобы Ярослав не слышал.
– Вообще не понимаю, о чем ты. Минуток через тридцать подойду.
– Какие тридцать минуток? – я все-таки не сдержалась и повысила голос. – Ты Ярославу даже воды не дала с собой! Может, у него скоро будет обезвоживание?!
– У тебя в доме, что, воды нет? – как ни в чем не бывало спросила она и отключилась.
Ярослав тем временем привалился спиной к забору и выглядел, мягко говоря, не очень. Было видно, что ему плохо. Видимо, пока мы шли он храбрился, но день на солнце без воды дал о себе знать. Я не могла оставить его в таком состоянии, даже не взирая на прошлые обиды.
– Так, пошли ко мне, – скомандовала я и направилась в сторону своего дома.
Яр, опустив голову, устало поплелся за мной. Едва открыв дверь, я тут же быстрым шагом прошла в кухню, наполнила два стакана с водой и протянула один ему, из другого стала пить сама.
Парень буквально в один глоток осушил стакан, сам прошел к раковине и набрал еще. После этого он простонал и опустил голову, упершись руками в мойку.
Ну все, мое сердце разлетелось от жалости на тысячу осколков.
– Ярослав, – позвала я тихо и легонько положила ладонь на плечо, которое отдавало жаром. Еще бы… день под палящим солнцем… ну и бабушка. – Пойдем, я покажу тебе, где ванная комната.
Яр обернулся и удивленно посмотрел на меня:
– И что, ты вот так просто пустишь меня в душ?
– Не просто, – честно ответила я. – Но выбора нет. Бабушка в гостях. И хоть она сказала, что вернется через полчаса, я в это не особо верю. Поэтому сейчас принесу полотенце, а также свою футболку и шорты. Вернее, это вещи отца, но я ношу их иногда. Они должны быть тебе в пору. Ты пойдешь в душ, искупаешься, а дальше посмотрим.
Туманов мягко улыбнулся и ответил мне:
– Хотя бы ради этого я должен быть благодарен Бабе Капе.
– Ради моего душа? – не поняла я.
Его взгляд обволакивающе прошелся по моему лицу, задержавшись ненадолго на губах. Было видно, что Яру хочется большего, я видела, как его руки тянулись к моим, но в последний момент он одернул себя.
– Нет. Ради тебя, – ответил туманно и пошел в ванную комнату, возле двери обернувшись и странно посмотрев на меня.
Я же взяла все необходимое и пошла относить это Ярославу. В нерешительности постучала в дверь ванной комнаты и услышала приглушенное:
– Заходи.
Яр стоял посреди маленькой комнаты в одних боксерах, аппетитно облегающих его сильные ноги и крепкий зад. Вид спереди я тоже заценила и моментально сглотнула ком вязкой слюны. Сдержала детский порыв сбежать, собрав все силы в кулак, подняла взгляд на лицо парня и увидела искорки в глазах.
Смешно ему, значит? Положила вещи и полотенце на стиральную машинку и вылетела из ванной комнаты, не сказав ни слова.
Решила не терять времени зря. Поставила увядавший букет в воду и пошла подогревать ужин. Не сомневаюсь, что Яр безумно голоден. Достала из холодильника мясо с овощами и поставила разогреваться. Быстро нарезала салат и накрыла на стол.
Яр появился бесшумно. Краем глаза я заметила движение в дверях и обернулась. Туманов выглядел гораздо лучше. Он воспользовался вещами моего отца, но надел только шорты, проигнорировав предложенную футболку. Теперь он стоял возле входа в кухню и расслабленно из-под прикрытых век наблюдал за мной.
Я замерла с тарелкой в руках. С мокрых волос, хаотично торчащих в разные стороны, капала вода. На распаренном лице мягкая улыбка. Мой взгляд неконтролируемо блуждал по разрисованному телу. Да, я оказалась права: татуировок стало гораздо больше. От плеч к кистям рук тянутся узоры, весь торс забит, абстрактные фигуры опускаются ниже, за резинку шорт. Интересно, что там?
Нет!
Прочь мысли. Не интересно. Вообще. Ни капельки!
– Вкусно пахнет, – произнес Ярослав хрипло.
Я все-таки донесла тарелку до стола и сказала:
– Садись, поешь, – старалась говорить спокойно, но в голосе все равно проявлялась нервная дрожь.
Туманов быстро сел за стол и взял вилку. Удовлетворенно кивнув, я направилась к выходу из кухни.
– Стой. Ты куда? – удивился Яр.
