Текст книги "Хороший брат (СИ)"
Автор книги: Даша Черничная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4 Выздоравливай. Или нет
По моему виску что-то неприятно течет. По телу проходит волна нездоровой дрожи, и я пытаюсь повернуться набок, чтобы лечь поудобнее.
– Да не двигайся ты, – говорит недовольный голос.
Открываю глаза и смотрю на крутящуюся люстру. Усиленно начинаю моргать и понимаю, что люстра остается на месте, а вот моя голова не может обрести покой.
– Врач должен вот-вот приехать, а пока держи полотенце, – Марат берет мою ладонь и прикладывает ее ко лбу, на котором лежит мокрое полотенце. – Вот, держи, – командует он. – Где аптечка?
– В аптеке, – отвечаю монотонно и слежу за движением люстры в моем сознании.
– Класс. И как ты собиралась тут жить? – спрашивает с усмешкой.
– Я не собиралась тут жить, – безэмоционально отвечаю ему.
– Точно, – запнувшись в одном слове, говорит Марат.
Парень садится мне в ноги и резко выдыхает.
– Бред. Что мне делать с вами? Один в умате, вторая без сознания, – говорит тихо, но слышу каждое слово.
– Прости, Марат, или как тебя там… – бормочу сонно. – Ты не хочешь сходить куда-нибудь? – спрашиваю его.
– Куда? На кухню? – не понимает он.
– Можно и на кухню. Но еще лучше нахрен. Нахрен будет в самый раз, да.
Парень сначала усмехается, а потом хохочет в голос. Отсмеявшись, задает вопрос в пустоту:
– Какого черта я вообще ввязался в это?
– Мне так тебя жаль, – говорю как можно мягче. – Честно. Так что насчет сходить нахрен?
– Сделаю то, что должен, и отправлюсь, не переживай, там меня уже заждались, – говорит спокойно.
В квартире раздается звонок, и Марат бросает мне беспечно, будто пришел к себе домой:
– Пришел врач, веди себя с ним по-человечески. Пожалуйста.
Я распахнула глаза и уставилась на его спину, параллельно подмечая сильное тело. «По-человечески» . А я как себя вела, простите?
Дядечка в возрасте задает вопросы, щупает горло, заглядывает в рот. Затем просит Марата выйти из комнаты, а мне хочется крикнуть ему вдогонку, чтобы уже наконец-то сходил нахрен и перестал шпионить для своего друга.
– Нужно сделать рентген, я слышу хрипы, – врач смотрит выжидающе.
Снова кутаюсь в плед и ложусь на подушку:
– Нет, – мой ответ не нравится доктору, поэтому он недовольно поджимает губы.
– Что ж, тогда я выпишу рецепт на антибиотик и дам план лечения. У вас есть ингалятор?
– У меня есть гречка, – отвечаю мужчине, – а вот чай закончился.
Доктор снова недовольно качает головой.
– У нее будет ингалятор.
Я дергаюсь от слов Марата. Надо же, такой громадный, а двигается тихо.
Доктор удовлетворенно кивает и продолжает:
– Принимайте все по инструкции, не пропускайте приемы пищи и пейте обильно. Как только температура перестанет подниматься, постарайтесь выходить на улицу и дышать свежим воздухом, – мужчина поднял голову и посмотрел на парня, беспечно подпирающего дверной косяк. – Марат, нужно следить за состоянием, если будет становиться хуже – вызывай скорую.
Марат кивнул. Не сказал «да» или «конечно», и я подумала, что вот мой шанс на то, что больше не увижу его. Мне бы очень этого хотелось.
Доктор ушел, Марат последовал за ним, ни сказав ни слова. Моими ключами закрыл дверь снаружи и ушел. Я не тешила пустых надежд. Ясно, что вернется. А мне хочется тишины и одиночества.
Укол, который поставил врач, начал действовать. Температура пошла вниз, и я, расслабившись, вновь уснула.
Проснулась под шуршание пакетов. Да что ж такое-то! Неужели нельзя оставить меня в покое?
Укуталась в плед, который, кажется, прирос ко мне навсегда, и вошла на кухню. Марат разбирал пакеты с едой. Фрукты, овощи, сыры, колбаса. Готовая продукция в контейнерах.
– На одной гречке ты не протянешь, – пояснил он. – Мне нужно приезжать к тебе и проверять, питаешься ты или нет?
– Еще чего! – фыркнула я.
– В этом пакете лекарства и ингалятор. Нянчиться с тобой я не буду. Захочешь выздороветь – будешь принимать их. Захочешь угробить себя – валяйся на диване дальше. Поняла?
– Предельно. А теперь прощай, Марат. Не скажу, что было приятно познакомиться.
– Не обольщайся, мы еще увидимся. Всё, выздоравливай. Или нет. В общем, смотри сама. Бывай.
Он исчез за хлопнувшей дверью, а я открыла холодильник и достала парочку контейнеров с мясом и салатом. В животе заурчало, поэтому я набросилась на еду и съела все до последней крошки. Внимательно изучив инструкции к препаратам, выпила все, что прописал доктор и сделала ингаляцию.
День длится целую вечность. Я закрываю занавески, погружая комнату в сумрак, и падаю на диван. Уговариваю организм уснуть. Он сопротивляется, но потом снова начинает знобить, и я вырубаюсь.
Глава 5 Она никогда не простит меня
За двадцать четыре года жизни у меня никогда не было таких пробуждений, когда складывалось ощущение, что еще вот-вот, и ты отбросишь коньки. Я не фанат таких заплывов под градусом, но вчера разочаровался в себе. А сегодня разочаруюсь еще больше. Мерзкое, прегадкое ощущение расползается по моему телу, голове.
Открываю глаза, ожидая увидеть друга с недовольным и осуждающим лицом, но комната пуста. Тело не моё, немое. Оглядываюсь по сторонам и вижу нашу с отцом квартиру.
Вернее, нет, не так, нашу с отцом и матери Карасика – прекрасной алчной нимфы, которая умело прикидывается овечкой.
Плохо помню, чем закончился вчерашний вечер. Кажется, я отключился и Мар проволок меня домой. Я надеюсь, что было именно так.
В буквальном смысле соскребаю себя с кровати. На ощупь прохожу в ванную при спальне. Достаю из аптечки обезболивающее, кладу в рот двойную дозу, запивая водой прямо из-под крана. Врубаю ледяную воду и становлюсь по обжигающие капли.
Приведя себя в относительный порядок, натягиваю джинсы и футболку. Ужасаюсь своему отражению. Я думал, что эпоха таких заплывов канула, но ошибся. Прохожу на кухню в поисках телефона. Подхватываю его со столешницы и звоню Марату. Тот, к удивлению, не отвечает. Включаю кофемашину и делаю несколько звонков по работе. Пытаюсь делать обычные вещи, но мозг то и дело подкидывает картинки вчерашнего.
Два часа не нахожу себе места, потому что Марат по-прежнему не берет трубку.
Создавать видимость работы бессмысленно, мысли вразлет. Закидываю в рот зубочистку и начинаю перекатывать ее во рту. Нервы на пределе, того и гляди рука потянется к мозолящей глаза пачке, но я держусь из последних сил. Обещал себе бросить – значит, надо сделать все возможное. Беру в руки гитару и начинаю перебирать струны, пытаясь занять чем-то руки. На автомате выдавая мелодии, который репетировал за последние дни.
Несмотря на правильность нот, мелодия выходит пустая, безжизненная, будто ее пишет компьютер, а не живой человек.
Снова с болью врываются воспоминания от вчерашней ночи. Гитара фальшивит, или это я виновник неискренности?
Всего за пару месяцев из обычной девчонки, какой она показалась мне на первый взгляд, Карасик превратилась в одержимость, и факт того, что наши отношения были под запретом, вносил еще больше огня в без того неспокойную атмосферу.
Она никогда не простит мне того, что не защитил, что не спас. Не то, что не спас, а собственно толкнул ее вниз.
Я делал это осознанно, чтобы она, наконец, убралась из моей жизни и нашла счастье вдали от меня.
Ее руки и глаза, полные нежности, будут сниться до конца моих дней. Смогу ли найти другую такую, плавящую мозг и выбивающую почву из-под ног? Наврядли. Она станет моим проклятием.
– Воскрес? – спросил Марат, появившись в дверях кухни.
– Где она? – выпалил я сходу, игнорируя его вопрос и отставляя гитару в сторону.
– Кто? – вскинул брови друг и спросил насмешливо: – Твоясестра?
– Ты знаешь, кто, – отвечаю, скрипнув зубами. – Наташа. Где она?
Марат устало плюхнулся на стул и провел ладонью по лицу.
– Она там же, где и была – на квартире.
– Я просил тебя сделать так, чтобы она уехала, – заметил я.
– Я работаю над этим, – туманно ответил Марат.
– Не нужно. Я хочу, чтобы она осталась.
Друг медленно повернул голову в мою сторону и сжал челюсти так, что заходили желваки:
– Ты издеваешься?
– Нет. А теперь хочу, чтобы ты назвал ее адрес, – настаивал я.
– Яр, оставь девчонку. Ей сейчас не до тебя, – вздохнул друг и поднялся, прошел к кофемашине, чтобы включить ее.
– Мне. Нужен. Ее. Адрес. – Проговорил четко, чтобы лишить Марата сомнений.
Друг запрокинул голову, грязно выругался, но так и не ответил.
– Поехали, – скомандовал я и направился к выходу. – Отвези меня к ней.
– И что скажешь? «Привет, как дела»? – усмехнулся Марат и последовал за мной.
– Это не твое дело, – процедил я сквозь зубы.
Откровенно говоря, понятия не имею, зачем мне это нужно. План был прост: нужно сделать так, чтобы она уехала. Я просил ее, угрожал. Она должна была послушаться и оставить меня. В одиночестве. Что-то пошло не так.
Все, блин, пошло не так.
Понятия не имею, что скажу Наташе. Возможно, убежусь в том, что она ненавидит меня и в том, что она раздавлена? Вот тогда точно уберусь подальше и заживу счастливо. Просто надо увидеть ее в последний раз и удостовериться в том, что она не вернется. Да.
– Ах, простите, – Марат театрально вскинул руку и приложил к груди. – Простите, нихрена не уважаемый Ярослав Николаевич, что лезу в ваши ссестройдела.
Специально выделяет слово сестра, чтобы резануть меня побольнее.
– Заткнись, – зло рыкнул на него.
Друг все же встает и направляется к выходу. Мы подходим к внедорожнику, Марат садится за руль, а я падаю на сиденье рядом.
– У нее все есть? – спрашиваю зачем-то.
Острая нужда, напоминающая зуд на пальцах, вынуждает привезти ей что-то. Все равно что.
– Купи ей торт, за чашечкой чая обсудите вашу счастливую семейку, – веселится Марат и поливает меня желчью.
Он с самого начала знал, что мой план не принесет облегчения никому.
– Может, она нуждается в чем-то?! Думай! – повышаю голос на друга.
Ожидаю, что Марат взорвется, но он тихо отвечает:
– Ей нужно одеяло.
– Что это за квартира, где нет одеяла? – вскидываю брови.
– Квартира, в которой никто не собирался жить, – отвечает тихо.
Твою мать.
– Останови у торгового центра, – командую ему, сдерживая ругань.
Друг паркуется, и я быстро покидаю машину, в магазине выбираю самое теплое и большое двуспальное одеяло, под которым поместилось бы с десяток Наташ.
Она такая маленькая, хрупкая. Не удивительно, что мерзнет. Я бы мог ее согреть… Черт.
Гоню от себя непрошеные мысли и возвращаюсь в автомобиль. Марат привозит меня в микрорайон на окраину Москвы. Вполне прилично, но без шика и лоска.
– Свободен, – командую Марату.
– Уверен? – тот шокировано смотрит на меня.
– Езжай домой, отоспись. Ты выглядишь еще хуже, чем я.
– Отдохнешь тут с вами, – недовольно качает головой. – Ярослав, Наташа болеет, не гноби ее.
– Я не собирался ее гнобить! – воскликнул я. – Подожди, что значит болеет? Какого хрена ты молчал?
– Тебе плевать на нее, Яр. Наиграешься и забудешь. Давай я прямо сейчас отвезу тебя домой? Начерта тебе все это? Не терпи ты ей нервы. – Марат усиленно уговаривает, и меня осеняет.
– Ты влюбился, что ли?
Марат – единственный близкий друг. Даже больше. Он – настоящий братишка, который всегда был рядом со мной. Кремень. Рассудительный и хладнокровный. Он с самого начала уговаривал меня полюбовно решить вопрос с Наташей. Найти компромисс.
Я пытался, честно. Эта девчонка еще упорнее меня. На все просьбы она отворачивалась и продолжала делать то, что хотела.
– Нет, Яр. Мне просто ее жаль. На жалости, знаешь ли, семью не построишь, – спокойно отвечает друг, и я верю ему.
Если бы у него были чувства к Наташе, то, во-первых, я бы узнал об этом первым, а во-вторых, за то, что сделал с ней, я бы не жил.
– Не лезь сюда, Мар. Она не твоя, – сказал ему ледяным тоном.
– И не твоя, – заметил друг спокойно.
– Езжай, дальше мы сами, – бросил ему напоследок.
– Яр! – позвал друг через открытое окно и кинул мне связку ключей. – Возьми ключи, она вряд ли тебе откроет.
– Откуда они у тебя? – незнакомая волна ревности начала подниматься изнутри.
– Сделал дубликат, когда ездил за лекарствами. Удачи, Яр. Надеюсь, ты сможешь разгрести это.
Глава 6 Самое начало
Прошлое. Два месяца назад
Чем выше поднимается панорамный лифт, тем больше понимаю, что мне тут не место. Слишком пафосно, лощено. Неестественно.
Однажды моя мама, уставшая от затянувшихся командировок мужа – моего отца, пропадающего в экспедициях, собрала вещи и, махнув мне на прощание, уехала.
Тогда мне было шестнадцать лет. Обвинить мать, бросившую ребенка, вроде как нельзя. Ну какой ребенок в шестнадцать-то лет? Тем более, под боком всегда была Ба, поэтому мама со спокойным сердцем уехала, поцеловав меня в макушку и оставив конверт с деньгами.
В чем ее вина, если она поняла, что жизнь – больше не доставляет ей никакого счастья? А может, она просто легкомысленная? Я никогда не искала точного ответа или определения.
Мне просто было шестнадцать. Я не видела отца уже третий месяц. Он застрял где-то в дождевых лесах Амазонии. Экспедиции были его любимым детищем, не менее любимым, чем я, но все же. А потом я попрощалась и с мамой.
В шестнадцать я была достаточно сообразительной, чтобы понимать, что их союз – странный и, наверное, чересчур хрупкий. Уходу мамы я не удивилась.
Она нашла в центре столицы работу мечты – попала в шоу-бизнес. Правда в качестве костюмера, но вполне возможно, это являлось конечной целью.
А через шесть лет получила приглашение на свадьбу и на праздничное мероприятие, модно именуемое препати, которое должно было состояться за неделю до торжества.
По телефону мама без устали щебетала о будущем муже – режиссере.
Нет, не так.
Режиссере – с большой буквы. Какой-то супермодный, жутко популярный и дико востребованный Власов.
Мама уговаривала меня пожить с ними. Огромная квартира практически в центре – мечта любой! Мотивировала важным – моим будущим. Рядом престижные вузы, высокие зарплаты, большой выбор работы. Окончательно в своем решении я не определилась, но приехать, конечно же, согласилась.
Теперь панорамный лифт привез меня на Бог знает какой этаж. Вечеринка проходила на крыше. Поначалу я растерялась от обилия красок, запахов и вспышек.
Незнакомая женщина всучила мне в руки пустой бокал. Я огляделась вокруг и поняла, почему она так сделала. Обслуживающий персонал был одет в черные брюки и белую рубашку.
На мне черные джинсы, свободная кремовая рубашка и черные кроссовки – неудивительно, что меня спутали. Одежды у меня много, но откуда я знала, что тут будет так помпезно?
Хотя нет, все же в гардеробе у меня не имелось ничего «достойного» этого места. Я попыталась разглядеть среди гостей мою маму, но сделать это оказалось попросту невозможно. Шутка ли! Тут было человек двести! А сколько же гостей будет на самой свадьбе?!
Слоняясь среди пляшущих гостей, я, наконец, нашла мою родительницу, которая разговаривала с женщиной возле огромного фуршетного стола. Я подошла сзади и аккуратно коснулась плеча.
Мама обернулась, и, радостно воскликнув, крепко обняла меня:
– Натуся, наконец-то ты тут, я уже переживать начала.
– Привет, мамуль. Не успела на электричку, пришлось ждать следующую.
– А ты чего в джинсах? – возмутилась мама и надула губки.
Она вообще не выглядела на свой возраст. Худосочная блондинка в розовом платье с перьями а-ля «великий Гетсби», такая же легкомысленная и витающая на своей волне, как и два года назад.
– Ты не предупреждала о дресс-коде, – пожала плечами я.
Откровенно говоря, мне плевать на то, как я выгляжу и что обо мне подумают люди.
– Я не подумала, прости, дочка. Пойдем, познакомлю тебя с Колей.
Она потянула меня в сторону, где стоял ее жених – мужчина лет сорока, в черных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Интересно, ему в руки тоже суют пустые бокалы?
Сомневаюсь.
Николай был в компании еще двух мужчин, которые выглядели довольно странно – все в цветных татуировках и с дредами.
– Коленька, познакомься, это Наташа, – сказала она своему жениху.
Мужчина окинул меня быстрым взглядом:
– Привет, Наташа, – произнес доброжелательно и улыбнулся. – Приятно, наконец, с тобой познакомиться. Развлекайся, угощайся.
– Спасибо, – вежливо улыбнувшись, ответила я.
– Ты у нас остановишься сегодня? – спросил он.
– Если это удобно, – я пожала плечами. – Могу в гостиницу поехать.
– Нет, ты что. В нашем доме места всем хватит.
Вот так я осталась в одиночестве на этом празднике жизни. Мама упорхнула со своим будущем мужем, который произвел приятное впечатление. Я же взяла у проходящего мимо официанта бокал с напитком и подошла к самому краю здания, туда, где не было никого.
Последний оплот тишины, куда не доходил праздник жизни. Я подставила лицо под потоки ветра. Мои светлые волосы волной отбросило на спину. Перегнулась через широкие перила и взглянула вниз. С высоты сорокового этажа открывался прекрасный вид на ночной город. Я так залюбовалась им, что даже не заметила, как рядом со мной оказался парень.
Светловолосый, в синих джинсах и какой-то мудреной, явно недешевой рубашке. Руки до локтей забиты татуировками. Возможно, они ползут и выше, но скрыты одеждой.
– Есть там что интересное? – спросил он и развернулся спиной к перилам, открутил крышку с бутылки с минералкой и выпил одним глотком половину.
– Сам посмотри, – ответила я с вызовом, не сводя взгляд с него.
– Шутишь? – вскинул он брови.
– Ты высоты боишься? – дошло до меня.
– Тсс, только никому не говори, – он приложил палец к пухлым губам и лучезарно улыбнулся.
Я не могла отвести от него взгляд. Парень невероятно приятный, с внимательным и не оценивающим взглядом, с легкой, светлой улыбкой. Он рассматривал меня без какого-либо пошлого намека.
– Почему ты стоишь тут одна? – спросил он.
– Тебя жду, – выпалила я, не подумав, и улыбнулась.
– А я как раз тебя ищу, – поспешил с ответом парень.
– Зачем? – удивилась я.
– Не знаю, – пожал плечами он. – Но зачем-то ты мне точно нужна.
– Как определишься, поделись, пожалуйста.
– Угу. Телеграмму отправлю. Адрес дашь?
– Я незнакомым парням свой адрес не даю, – снова сказала с вызовом.
– Ярослав, – парень протянул руку.
– Наташа, – пожала протянутую руку.
– А теперь гони адрес, – скомандовал он.
– Черт, – наигранно вздохнула я.
На душе стало так легко, будто мы с Ярославом были давними знакомыми. Я улыбнулась своим мыслям и внимательно посмотрела на парня.
– Чем занимаешься? – спросил он с интересом.
– Ничем.
– Как это? – Яр удивленно вскинул брови.
– А вот так, – развела руками. – Получила диплом экономиста, но пока не решила, как применять его. А ты?
– Я пишу музыку, – беспечно пожал он плечами.
– Сыграешь мне?
– Обязательно. Серенаду под окном прекрасной дамы.
– Только давай обойдемся без Лепса, – я прикусила губу и захихикала.
– На-та-ли, утоли мои печали, На-та-ли! – протянул невероятно мелодично и поразительно, а после засмеялся в полный голос.
– Я убью тебя, – не смогла сдержать ответный смех.
Наверное, не существует такой Наташи, у которой бы не дергался глаз от этой песни. Успокоившись, мы стояли друг напротив друга и улыбались искренней, простой улыбкой, совершенно не подходящей для этого фешенебельного места.
– Тебя тут не прикалывает? – спросил он.
– Если честно, нет. Но, наверное, по мне и так видно, что я не вписываюсь в вашу тусовку, – я окинула себя жестом и опустила голову.
– Во-первых, это не моя тусовка, а во-вторых, тут всем плевать на тебя и то, как ты выглядишь, – Ярослав пожал плечами.
– Тебе тоже плевать? – спросила я, стараясь сохранять спокойствие и не выдать дрожь в голосе.
– До недавнего времени думал, что да, – сказал тихо и придвинулся ближе, заглядывая мне в глаза. – Хочешь прокатиться по ночной Москве?
Я понятия не имела, кто этот Ярослав, но почему-то захотелось посмотреть на ночной город вместе с молодым человеком. Или мне просто не хотелось оставаться тут.
Возможно было все равно, где быть. Лишь бы Яр оставался рядом и закидывал меня глупыми вопросами.
Я так и не поняла, что это было.
– Хочу, – ответила я.
Приняла протянутую руку и пошла вслед за ним.
Глава 7 Я не могу уехать
Настоящее
Лежу на диване безэмоциональной субстанцией и смотрю в потолок. Люстра больше не качается, и на том спасибо. Неплохо бы привести себя в порядок – принять душ и распутать ком волос, но не могу подняться.
Я обязательно позабочусь о себе, соберусь, стану сильной. Обязательно. Но чуточку позже. Пока необходимо прожить странные ощущения. Рефлексия, депрессия, меланхолия. Что со мной? Я не знаю и положа руку на сердце знать не хочу. Просто знаю, что пока не в состоянии вернуться в реальный мир.
В дверь звонят, но я игнорирую звук. Пусть уходят, не хочу никого видеть. Настойчивый звонок продолжает заполнять квартиру, а я все так же не могу оторвать взгляд от потолка.
Кто там? Почтальон, соседка? Неужели они не понимают, что в этой квартире никто никого не ждет.
Слышу, как проворачивается ключ и открывается дверь. Это что-то новенькое. Тихо лежу в полумраке квартиры. А вдруг это галлюцинация? Хоть бы это была она.
– Миленько тут у тебя, – произносит ледяной голос и я дергаюсь от этого.
Перевожу взгляд на парня, который подходит к окну и рывком распахивает занавески, впуская свет в комнату и заставляя меня прищуриться. Не просто парень. Мой сводный брат.
Неадекватная часть меня, которая явно страдает амнезией или болезнью похуже, оценивает Ярослава, подмечая сильное тело, манящие вены на руках, широкую шею и острые скулы. Он выглядит устало и та самая невменяемая половина моего сознания начинает жалеть его. Я тут же даю этой идиотке пощечину.
Он смотрит насмешливо, хотя в глазах лед и нет намека на веселье.
Ну уж нет. Он не будет видеть меня такой.
Я сажусь на диван и рассматриваю Туманова, стараясь не выдавать эмоции и скрыть бешеное сердцебиение. Даже предположить боюсь, зачем он здесь. Уж явно не для того, чтобы попросить прощения. Такие люди как он не знакомы с этим словом.
– Я не ждала гостей, – сказала я не своим голосом.
Горло саднит, хочется прокашляться, но кажется, что это выдаст мою уязвимость, поэтому стиснув зубки я терплю.
– А я не гость, – хмыкает Ярослав.
Он становится напротив, складывает руки на груди и наклоняет голову вбок, впиваясь колким ледяным взглядом. Как я раньше не замечала в Ярославе ненависти ко мне? Наивно полагала, что когда-нибудь мы сможем найти общий язык. Подружимся. Хотя кого я обманываю. Нахрен мне не сдалась его дружба. От этого человека мне нужно гораздо больше, но я никогда не признаюсь себе в этом. Ему – тем более.
– Хреново выглядишь, – говорит с усмешкой.
– Взаимно, – вторю ему, добавляя в голос как можно больше желчи.
Если Ярослава и задевают мои слова, то виду он не подает.
– На вот, – кидает на диван новое одеяло.
Надо же. Интересно за какие заслуги?
– Забери, мне ничего от тебя не нужно. А вот тебе со следующей девушкой пригодится. Захлопни дверь, когда будешь уходить.
Не без труда поднимаю себя с дивана и выплямсяю спину. Прохожу мимо Ярослава и направляюсь в ванную комнату, не дожидаясь его ответа. В отражение не смотрю, сразу иду в душ и быстро привожу себя в порядок. Не для него, а для себя.
Достаточно страданий. Нужна не только свежая, но и чистая голова. Сил хватает даже на то, чтобы расчесать волосы и высушить их. В зеркале я почти такая же, как раньше. Разве что вмиг состарившаяся. Щеки впали, мешки под глазами. Лицо цветом смахивает на стену в больнице. Я бледная как мел. М-да.
Тихо открываю дверь в ванной, надеясь, что Туманов ушел навсегда, но нет тут-то было. Мой братец стоит на кухне и не сводит взгляд с закипающего чайника.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю у него, оскалившись.
Ярослав медленно оборачивается и быстро окидывает меня взглядом. В нем нет никакого интереса, просто сухая констатация фактов.
– Я делаю здесь чай, – отвечает он и пожимает плечами.
– Попей чай дома, – предлагаю ему в надежде на то, что он поскорее уберется отсюда.
Мне не хочется его видеть, слышать его голос. Хочу навсегда забыть об этом человеке.
– Дома у меня нет такого чая, – отвечает мне задумчиво, а после ставит на стол парующую чашку.
– Забирай мой и уходи отсюда, – отвечаю ему, сажусь на стул и беру в руки обжигающую посуду.
Дую на напиток, и чувствую на себе тяжелый взгляд Туманова. Не хочу поднимать голову и встречаться с ним глазами.
– Не могу, – неожиданно говорит хрипло.
Моя рука дергается и часть напитка выливается на стол. Мне не послышалось.
– Если тебе есть что сказать, то говори и уходи, – наконец-то поднимаю взгляд и встречаю холод мужчины.
Вижу, как ходят желваки на его скулах, но он молчит.
– Пей чай, – командует он. А я подхожу к куче лекарств на столе, выбираю нужное и выпиваю.
Беру в руки кружку и направляюсь к злополучному дивану, на котором бесцельно валяюсь больше суток. Поджимаю под себя ноги и маленькими глотками тяну чай, издавая некрасивые звуки.
Вообще леди не должна так пить напиток в присутствии мужчины, но где вы видели тут леди?
Ярослав следует за мной тенью. Садится в кресло напротив дивана и раскидывает в стороны ноги. Поза уверенного человека, который знает, что всё в его руках.
– Боже, это прекратится когда-нибудь или нет? – он зло закусывает губу, а я машинально облизываю пульсирующие от горячей жидкости губы.
Усмехаясь, тяну напиток еще громче:
– Дверь там, – киваю в сторону коридора. – Когда будешь уходить, оставь ключи на полке. Понятия не имею, откуда они у тебя, но хочу, чтобы ты никогда больше не заходил в мой дом.
– Эта квартира мало похожа на дом, – усмехается он, игнорируя мои попытки выставить его за дверь.
– Место, где живешь ты, больше похоже на модный безжизненный склеп, – вижу, как от моих слов кривится его лицо, а у меня начинает кружиться голова от произведенного эффекта. – Не тебе говорить о том, как должен выглядеть настоящий дом.
– Я провожу там мало времени в последнее время, – говорит он сквозь зубы, явно намекая на то, что я поселилась там и помешала ему.
– Теперь будешь проводить еще меньше, – усмехаюсь я.
– Почему? – вскидывает брови он.
– Не знаю, а почему ты сидишь тут? Почему не едешь в свой роскошный дом?
Ярослав испепеляет меня взглядом, давит им. Еще пару дней назад я бы отвернулась в смущении. Но сейчас не боюсь этого человека. Что еще он может мне сделать?
– Я не могу уехать, – упорно говорит он.
– Хочешь убедиться, достаточно ли я раздавлена? Не надейся. Уже завтра поднимусь, выпрямлю спину и буду счастлива. Будешь ли счастлив завтра ты, Ярослав? – начинаю тихо смеяться, упиваясь результатом.
Головокружительное ощущение. Поднимаю голову и смотрю на проклятую люстру, которая шатается. Черт.
Ставлю чашку на пол, закрываю глаза и ложусь на подушку. Все, мой ресурс исчерпан, разговор ни о чем выбил последние крохи сил.
Дрожа, кутаюсь в плед и молюсь о том, чтобы в моем завтра не было Ярослава Туманова.
Качаюсь в пограничном состоянии и чувствую, как кто-то просовывает мне под мышку градусник, а после тихо ругается матом. Меня трясут, что-то говорят, но сознание спасает меня, не пуская в реальный мир.
– Да открой же ты рот, нужно выпить жаропонижающее. Слышишь, Наташа? – снова отборный мат, но я послушно открываю рот и запиваю таблетку.
Падаю на подушку и, засыпая, трясусь.
