Текст книги "Милана Грей: полукровка [СИ]"

Автор книги: Даша Кудрявцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Я вышла из кабинета, врезавшись в близнецов Вармент, и остолбенела, размышляя как выкрутиться.

– Что-то натворила? Что ты делала у мистера Логона? – спросил Фред.

– Я? Я ничего, – слишком быстро ответила я. Лицо Фреда напряглось, и он открыл рот, но я перебила его, надеясь уйти от вранья: – Вы куда идете?

– В гостиную класса, – ответил он, подозрительно на меня смотря.

Кажется, я сама себя выдала не тем, что вышла от учителя Зельеварения, а своим поведением. «Дурочка!» – шлепнула себя ладонью по лицу я. Братья странно на меня покосились. «И, правда, дурочка». Я, смущаясь, незаметно убрала руки за спину, чтобы они больше ничего не натворили.

– И я туда. Идем, – прошла мимо них я.

Они переглянулись.

– Может, на нее так удар головой об камень подействовал? – прошептал Оливер.

– Может, это мы так на нее действуем?

– Скорей всего.

Я была с ними отчасти согласна: если лишусь ума, то в этом будут виноваты именно они.

Напишу это в завещании. «В моем больном уме прошу винить Оливера и Фреда Вармент», – сочинила я строчку для столбика своих последних поручений.

– Где были? – спросила я, отвлекая их от прошлой темы.

– Искали приключений, – ответил Оливер.

– Нашли?

– Оливер, Фред! – послышался крик у нас за спинами. Это был Сэм Аттентион. Мы остановились, подождать его.

– Нашли, – на выдохе произнес Фред. Услышав одно это слово, можно понять, что Фред

Сэма недолюбливал.

– Привет, ребят, – сказал Сэм, подойдя к нам, и пожал руки братьям. – Здравствуй, Милана, – улыбнулся он и кивнул мне.

И я обомлела.

– Приве-е-ет.

Братья повернули на меня головы, а Сэм, ярче улыбнувшись мне, снова обратился к ним:

– Парни, мне нужно с вами поговорить.

Братья опять повернули головы в мою сторону. Не увидев в моей зачарованной улыбке возражений, Оливер сказал:

– Милана, займи нам места в столовой. Там встретимся.

– Хорошо, – сказала я.

В данный момент меня интересовала только белоснежная, манящая улыбка Сэма, обращенная ко мне. Я могла согласиться на все, просто потому что мне было не до раздумий.

Мальчики направились дальше по коридору. Как только я потеряла из вида улыбку Сэма, я прокляла ее. «Я и теряю самообладание из-за какого-то парня? Какого-то придурка, – возмущалась я, но в моей голове всплыла его улыбка, и продолжила я в другом русле, – какого-то обаятельного придурка с красивыми голубыми глазами и ослепительной улыбкой». Я потрясла головой, поражаясь своим мыслям, и еще раз ей хорошенько потрясла, выкидывая оттуда Сэма.

Я вернулась в зал Б класса. Оливия сидела за тем же журнальным столом, но уже одна.

Она смотрела на танцующие языки огня в камине, но по рассеянному выражению лица было видно, что ее мысли были далеко отсюда.

Поборов желание напугать ее, а потом насладиться громкими проклятьями, я тихо позвала:

– Ливи.

Она сразу дернула головой в мою сторону, но лицо осталось напряженным и грустным.

– Что-то случилось? – спросила я, присаживаясь рядом.

– Мама письмо написала, – сказала она, кивнув на журнальный стол. Там лежала бумажка, исписанная до краев. – В городе Бездушные мелькают. Пишет, чтобы я была поосторожней.

Я отвела взгляд и притупилась, может я еще не все знала, что здесь творится, но кто такие бездушные я знала. Перед глазами всплыла Диана Лого: не бездушная, но от этого она была совсем недалеко. Голова заболела из-за бесполезной злости.

– Оливия, ты мне расскажешь про Бездушных?

– Почему ты ин… – начала она, но подняв глаза на меня, передумала спрашивать. – По пути в столовую расскажу, – она сложила письмо в несколько раз, убрала в карман блузки под безрукавкой с запахивающимся краем. – Идем.

– Угу.

Мы вышли из гостиной и пошли окольным путем, о котором я раньше даже не знала.

– Ты совсем ничего не знаешь? – спросила Оливия, заворачивая в людный коридор.

– Ну, не совсем, но лучше все рассказывай, – сказала я, проходя мимо статуи изогнувшейся русалки. Почему я раньше не гуляла по внутренним коридорам? Тут красивее, людей больше и, вроде, учителей нет.

– Расскажу, что сама знаю, – сказала она, а потом тихо продолжила, – волшебник подписывающий «документ души», отдает свою душу Пожирателю, так они соглашаются ему на вечную службу.

– Зачем ему души?

– Я думаю, он при помощи души получает власть над волшебником. Я слышала, как папа говорил с дядей Вернустом, он сказал, что поглощая душу Бездушного, Пожиратель продлевает себе жизнь, а бездушный, чья душа была съедена, умирает.

– Сколько Пож… ему лет? – спросила я, когда мы уже подошли к столовой.

– Не так уж много. Кажется, 45, – ответила она. – Но он много раз избегал смерти, – тихо сказала Оливия, когда мы вошли в столовую, наполненную учениками.

Мы пошли вдоль стола с разных сторон, чтобы сесть напротив друг друга.

– Он бессмертный? – громко спросила я. Никто не поперхнулся, не закричал, не обратил на мои слова внимания.

– Нет, конечно, – сказала Оливия, перекидывая ноги через скамейку. Она уже не шептала, и я ее голос услышала совсем другим.

Мы сели за стол. Народа была еще не очень много, и я присмотрела братьям Вармент обещанные свободные места. Я открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но Оливия опередила меня:

– Милана, о Пожирателях не принято говорить, – снова вернувшись к шепоту, сказала она.

– Я не знаю, почему ты интересуешься, но лучше…

– Я понимаю, – перебила я подругу, не дав ей договорить. Я потянулась за нарезанным хлебом, потому что единственное, что было на столе – хлеб.

В Зал вошли близнецы и Сэм. Сэм кивнул нам с Оливией, одарив своей фирменной улыбкой, и прошел к первому столу, где сидел Алекс. Братья сели лицом ко мне, рядом с Оливией.

– Что он хотел? – поинтересовалась я.

– Ничего, – сразу же ответил Оливер. Фред взглянул на него и сказал:

– Ничего интересного. Просто поболтали.

Народу добавилось, столы были полностью заняты, но учителя задерживались. Оливия начала ныть, что хочет кушать, а я, не волнуясь, жевала черный хлеб всухомятку. Через главные двери вошел директор, спеша к возвышению. Он чуть задрал мантию, обнажив золотую обувь с узким носом, кажется, это были турецкие тапочки. Кусок хлеба застрял в горле. Директор ходит в тапочках по школе? Я откашлялась, и злобный кусок прошел.

Мистер Волд забрался по лестницам и хлопнул в ладоши, подняв высоко руки, и тарелки с едой появились на столах. Учителя быстро подтянулись через заднюю дверь.

Испачкавшись, я съела вкусные спагетти, в которых было маловато чеснока, вытерла красные пятна со рта, выпила вечно теплый чай. Я потянулась за яблоком, лежавшем на высоком блюде в центре стола, но поймала взгляд Сэма. Он поспешил опустить глаза. Я улыбнулась его неловкости, но вдруг Оливер ударил меня по вытянутой руке и забрал мною выбранное яблоко.

– Эй! – вскрикнула я, потирая руку. – Ты чего?

– Зачем тебе яблоко? Ты вон этого придурка, Сэма, глазами поедаешь. Потолстеешь.

– Не придумывай. Дай сюда мое яблоко!

Оливер откусил яблоко и прожевал кусок, глядя мне в глаза.

– Да подавись! – взорвавшись, крикнула я. – Придурок, – выдавила я из себя, скрестив руки. Взял и сожрал мое яблоко! Что ему, яблок мало?

– Вы что из-за яблока решили поругаться? – вмешалась Оливия, понизив голос, чтобы не привлекать еще большего внимания. – Делать вам, что ли, больше нечего? – спросила она, надеясь пробудить в нас стыд и не услышать больше криков и оскорблений.

– Я поела, – сказала я и вышла из-за стола.

«Конечно, дело было не в яблоке, а в его поведении. У него плохое настроение, а страдаю я. Лучше бы свое настроение в ударе головой об стену выместил. Дурак», – бурчала я, злобными шагами мерея пол, направляясь в спальню.

В гостиной было пусто, а вот в спальне я встретила Диану. Я, пройдя мимо нее, плюхнулась в кровать, лицом вниз. Она была чем-то озадачена. Злость у меня уже испарилась, и тем более, если вдруг Диана решила покончить жизнь самоубийством, я же не смогу оправдаться в суде тем, что не завела дружеский, заботливый разговор из-за того, что какой-то придурок отнял мое яблоко. Я села, поджав под себя ноги, предвкушая разговор, в котором я далеко не спец.

– Ты чего не на ужине? – начала я издалека.

– Не хочу, – ответила она. Вот, я могу сказать в суде – что она отказалась со мной говорить.

Я уже хотела лечь обратно, как ее лицо залилось краской, и она сказала, – Милана, – начала, смущаясь Диана, – сегодня перед ужином Эван Прус предложил мне пойти с ним на бал.

Эван был на 5 курсе, и, если моя информация не устарела то, круто же пойти на бал с парнем, что старше тебя. К тому же его все знают, он староста.

– Это же замечательно, Диана, пойдешь не одна, – сказала я. «А я одна», – договорила моя зависть.

– Я сказала, что мне нужно подумать, – мило смущаясь, поведала она, а потом призналась в чем причина ее сомнений: – Я как-то боюсь, стесняюсь, что ли…

– Да что за глупости? Он храбрый, симпатичный, – вспомнив Эвана и произнеся его лучшие качества вслух, я смутилась. – Умный, староста класса. Сходи с ним, это же не свидание, а просто школьный бал. Или ты с кем-то другим хотела пойти?

– Нет, нет, – сразу затараторила она. – Он мне нравится, – Диана смутилась уже в конец, от ее красных щек исходил жар. – Вдруг я все испорчу…

– Ничего ты не испортишь, не выдумывай. Согласись пойти с ним, – улыбнулась я.

– Спасибо, Милана. Я обязательно соглашусь, – радостно, задыхаясь, бормотала она, а потом снова покраснела и сказала, – Только ты это… никому не говори, что он мне нравится.

– Конечно, Диана.

Довольная, что выполнила одно из правил хорошей подруги, я плюхнулась на спину. Что бы я ни говорила, что бы ни думала, мне было приятно помочь Диане.

– А ты с кем идешь? – поинтересовалась она.

– Не знаю, – я повернула к ней лицо.

– Тебя обязательно кто-нибудь позовет. Ты красивая, – подбадривала меня, улыбаясь, она.

– Спасибо, конечно, но я не переживаю из-за этого.

Дверь в спальню открылась, и из проема выглянула Миса.

– Диана, тебя Эван везде ищет, – сказала она. – Он меня заколебал, заставил пройти по всем женским спальням, тебя поискать. Ну, я-то не глупая, сразу сюда пришла. В общем, он тебя в зале ждет, – произнесла она и закрыла дверь с обратной стороны.

– Милана, пожалуйста, пошли со мной, – умоляющим голосом попросила она. Я поразила ее усталым взглядом. – Пожалуйста, – повторила она, сложив руки в мольбе.

Я громко выдохнула и согласилась:

– Пошли, – нехотя я встала с кровати.

Мы вышли уже в оживленную гостиную. Эван сидел у дальней стены. Увидев Диану, он взбодрился, встал и одернул рубашку. Диана застонала, намекая мне, что она боится.

– Иди, я тебя на диване подожду, – пихнула я ее в сторону Эвана. – Не бойся.

Я приземлила попу на диван, и с интересом начала за Дианой наблюдать. Она пошатнулась от моего толчка, и, осознав, что обратно пути нет, подошла к нему и что-то сказала. От волнения Диана сжала руки спереди и, не прекращая, потирала их. На взволнованном лице Эвана мелькнула облегченная улыбка, и он что-то быстро и энергично пробормотал. Уголки губ подруги ответили взаимностью. Он ей еще что-то сказал, видимо, попрощался, и ушел. Диана подбежала ко мне и плюхнулась рядом на диван. Она искрилась радостью и гордостью за свою смелость.

– Он сказал, что думал, как будто я не хотела с ним идти. А я-то хотела. Он думал, будто я сказала, что мне нужно подумать, чтобы придумать, как отказаться. А я-то так сказала, чтобы придумать, как согласится. Он тоже переживал, как и я. Представляешь, Милана? – радостно, слишком быстро для того чтобы я успела понять каждое слово, поделилась она.

Выпучив от восторга глаза, она смотрела на меня, а я, кажется, пропустила вопрос. Я нелепо улыбнулась и кивнула, надеясь, что это сойдет за ответ. В зал вошла Оливия. «О! Оливия, я тебя обожаю», – подумала я, решив, что она сможет все понять в словах Дианы, в отличие от меня. Я махнула ей.

– А Диану пригласили на бал, – сказала я, не успела Оливия и подойти к нам. Да-да, я спихнула Диану на Оливию и не стыжусь этого.

– Кто? – сразу же заинтересовалась Оливия, садясь рядом.

– Эван с 5 курса, – похвалилась Диана.

– Круто. Ты первая из нас, кого пригласили. Он тебе нравится? – спросила Оливия. Ну, этот вопрос можно было предугадать.

Оливия была стандартной, настоящей девочкой-подростком. Ее любимые темы – одежда, парни и сплетни. Она надевала пышные юбки, маечки без бретелек, пояса с бантами, туфли на каблуке… У нее идеальная кожа, ногти, волосы. У нее был замечательный вкус, хоть и далекий от моего. Мы были разные, у нас даже волшебные палочки были совершенно разные: у нее почти идеально ровная, светлая, а моя крючковатая, далеко не ровная и безупречно черная. Но что-то связывало нас. Я не представляла, как бы жила без нее здесь.

– Да! – гордо ответила Диана, и даже не покраснела.

– Эй! Мне сказала, чтобы никому не говорила, умоляла меня, в ногах валялась, а сама взяла и … – возмутилась я, удивившись, как легко она призналась.

– Прости, – сказала она с извиняющимся лицом, а потом опять взорвалась счастьем, –

Просто я так рада… Так рада… Круто так, – подпрыгивая от наслаждения, визжала она.

Мы с Оливией рассмеялись над ней. Кажется, сейчас у нее был самый настоящий золотой пик радости. Диана вся светилась.

– Да ладно вам, – пробормотала она на наш смех, все так же улыбаясь.

Я зевнула.

– Я наверно пойду, а то не выспалась сегодня.

– Давай. Я тоже сегодня пораньше лягу, – сказала Оливия, но Диана была против этого.

Она же не сможет заснуть, не исчерпав всю свою радость, а радости, судя по ее улыбке, у нее еще о-го-го как много.

– Спокойной ночи, – пожелала мне вслед Диана, когда я направилась в коридор, ведущий в спальни и ванны.

Я завернула в коридор, но и там был слышан веселый визг Дианы. Я взяла в спальне все, что мне нужно было, приняла душ. Идя по коридору, еще раз удивилась не утихшему возгласу радостной подруги, которую пригласил на бал парень, и легла спать.

Проснулась я поздно. В глаза светило ласковое солнце, совсем не зимнее. Я потянулась и улыбнулась хорошему настроению, повернулась в сторону теплых лучей и открыла глаза.

В комнате была только Джессика, роющаяся в своей тумбе.

– Джессика, сколько времени? – сонно спросила я.

– Девять пятнадцать, – коротко ответила она, не отвлекаясь от своих дел.

Завтрак уже начался. Улыбка исчезла с губ. Я сразу вскочила, оделась, сбегала в ванную, где умылась и почистила зубы, быстренько расчесалась и поспешила из гостиной в столовую, приглаживая взъерошенные волосы рукой. «Оливер, если бы ты не искал это дурацкое яблоко, нам бы не пришлось спешить на завтрак!» – услышала я упрекающий голос Фреда в коридоре, когда уже подошла к выходу из гостиной. Из сумрака коридора показалась две каштановые головы. Оливер выпучил глаза, неожиданно встретив меня.

– Милана, – позвал он, – стой!

Я вышла и показательно хлопнула дверью. Хоть я уже не злилась на него, но пусть он знает, что обидел меня.

– Подожди, – попросил он, догоняя. Оливер поймал меня за руку. – Извини.

Я развернулась к нему лицом и остановилась, скрестив руки на груди, состроила выражение лица позлее и взглянула ему в глаза. Это выглядело совсем не устрашающе, так как уровень его глаз был выше моего. Поняв, как жалко это смотрится, я обиженно отвела взгляд в сторону.

– Милана, прости за вчерашнее, – сказал он. В его голосе читалась жалость. – Вот, на! –

Оливер неуклюже достал из кармана яблоко и протянул его мне. Я посмотрела в его лицо: в мольбе брови были сложены домиком, глаза напряженно сужены. Я перевела взгляд на яблоко. – Прости, – попросил он, протягивая руку еще ближе ко мне.

Яблоко выглядело аппетитно, даже аппетитней вчерашнего. Я взяла его и откусила.

Приняв это за ответ, Оливер искренне улыбнулся.

– Тебе повезло, что оно оказалось вкусным, – сказала я, прожевав откушенный кусок яблока. – Ладно, прощаю, но в следующий раз я тебя побью, – предупредила я и улыбнулась. Все-таки мне самой не хотелось с ним ругаться, и я рада была помириться.

– Хорошо. Разрешаю даже по почкам бить.

– Пошли, – приказал Фред, обходя нас.

Мы побежали на начавшийся завтрак. Все уже давно ели, мы сели с краю стола и сразу напали на блинчики с разными джемами.

Глава 11

– Что ты меня не разбудила? – спросила я у Оливии, когда мы с ней шли на урок Видоизменения.

– Я рано встала и решила тебя не будить, – ответила она.

Ну, обижаться на нее было глупо. Она не обязана меня будить, и к тому же благодаря ней я превосходно выспалась.

– Я, кажется, вчера задание не сделала, – вспомнила я.

– О-о-о, – протянула Оливия. – Тебе влетит.

– Не будем думать о плохом, – улыбнулась я.

Прозвенел колокол, и мы побежали на урок. Школьная сумка то и дело била по бедру, я сжала ее впереди в руках. Новому синяку просто суждено появиться на ноге. Подлетев к кабинету, мы затормозили. Сумка, которую я выпустила из рук, шмякнулась о дверь. Я сквозь зубы громко втянула воздух, нервно прижимая сумку к себе. Оливия открыла дверь. Все взгляды были направлены на нас.

– Мадам, можно? – спросила я, выглядывая из-за двери. Послышался смешок.

– Входите быстрей, – сказала учительница.

Мы поспешили занять свои места. Я повесила сумку на стул и облегченно отдышалась. На парте лежало два желтых шарика. Оливия посмотрела сначала на шарик, а потом на меня.

Я пожала плечами.

– Господин Вармент, уберите свои руки от шара желания! – привлек к себе громкий голос мадам Рул. Она стукнула Фреда по вытянутой руке, а потом обратилась ко всему классу: –

У каждого из вас на столе лежит шарик желаний. Кто знает, что он делает?

Кира, сидевшая за первой партой, подняла руку. (Ее спальня была соседней. Она не сказать, что умная, просто… эм… зубрила. Я о ней толком ничего не знала, так как мы никогда не общались, да и не очень хотелось…)

– Да, мисс Тиз.

– Этот шарик превращается в то, что человек очень сильно любит, – сказала Кира, встав, и сразу после ответа села.

– Правильно, мисс Тиз, 5 баллов. Но хочу заметить, что это только иллюзия. И прошу вас не пытаться съесть, облизнуть, сварить шарик! – громко, с ударением на слова «прошу» и «не пытаться», сказала учительница. Сзади кто-то хихикнул: кажется, это был один из братьев Вармент. Наверно, Оливеру или Фреду понравилась идея засунуть шарик в рот. –

Обмануть шарик нельзя, – продолжила преподавательница, – но он может показать не самое желанное. Сожмите шарик в руке и произнесите «Виш».

Не думаю, что это когда-нибудь пригодится мне в жизни. Я сжала шарик, сказала: «Виш», – разжала руку и увидела, как шар распускается, словно цветок. В руках у Оливии была такая же картина. Пока я наблюдала за шариком Оливии, я пропустила финал «распускания» своего шарика. У меня на руке лежало свежее шоколадное печенье. «Как давно я их не ела», – подумала я и улыбнулась. Сейчас я понимала просьбу мадам Рул.

Печенье очень аппетитно выглядело.

Смех на задних партах отвлек меня, от желания съесть шарик. Я обернулась: у Эрика на руке лежала огромная рыба и жадно глотала воздух губами. Она слабо мотала хвостом и плавниками, а жабры не переставали нервно вздыматься.

– Эрик Смит, – воскликнула от удивления учительница, – вы что, любите рыб?

– Видимо да, мадам, – смущенно ответил он.

Преподавательница сморщилась, глядя на гигантскую противную рыбу, и отвернулась.

– Все сожмите предметы в кулаке, – приказала она, уходя от так не приятной ей рыбы.

Я послушно сжала руку, печенья захрустели и превратились обратно в желтый шарик.

– Мадам, она же живая! – воскликнул Эрик, испуганно смотря, как его соседка по парте сжала в руке бабочку. Красивое насекомое издало характерный звук, когда девушка его раздавила.

– Господин Эрик Смит, вы меня внимательно слушали? Это только иллюзия. Сожмите рыбу!

Эрик громко втянул воздух, собираясь с силами, и сжал руку. Рыба хрустнула в трясущейся руке. Эрик закрыл глаза от ужасного звука, словно от боли. Учительница удовлетворенная, что Эрик послушал ее и не надела никаких глупостей, отвернулась от него и сказала:

– Выпишите главное из учебника.

После урока видоизменения, я отправилась на физкультуру, которая, как утверждала расписание у секции Б класса, в связи со скором школьным балом была заменен на урок бальных танцев.

Я с Оливией влетела в спортзал и остановилась: людей было намного больше, чем я ожидала. Мы подошли к небольшой кучке ребят из нашего класса, где стоял Оливер и

Фред, болтающие с Эриком и еще с тремя парнями: Денис, Майкл и Стефан, вроде так его звали.

– Что происходит? Почему тут все классы? – спросила Оливия, оглядываясь.

– Третий, четвертый, пятый и шестой курс открывают бал. Основные занятия будут после обеда, вместо ботаники. А у третьих курсов дополнительный урок – сейчас, типа мы в первый раз, глупые, ничего не умеем, – объяснил Денис, смахнув челку с глаз.

– А-а-а, спасибо.

В зал вошла Афина Рул и Блей Кар с черным чемоданом. Мадам прошла в центр спортзала, а мистер Кар прохромал к небольшому столу в углу и положил на него чемодан. Он раскрыл его, и показалась граммофонная пластинка. «Это же патефон!» – наконец дошло до меня.

– Прошу тишины, – сказала Мадам Рул. Никто не послушался, ученики были слишком озадаченны, почему здесь все три класса. Преподавательница приложила руку к горлу. –

Тишина! – эхо раздалось по всем углам комнаты, и все мигом замолчали. Прозвучало это громче, чем у директора и грознее. – Мальчики, пройдите на левую часть зала, – убрав руку от горла, сказала она, показав в сторону левой рукой. – Девочки, пройдите на правую часть зала, – показала она другой рукой.

Зал послушно разделился на две части. Мальчики неуклюже перетаптывались, поглядывая на готовых к танцам девчонок. Афина Рул улыбалась девочкам, казалось, что это предвкушение бала тоже ей очень нравилось. Улыбаясь, она казалась намного моложе своих лет. Пробегая глазами по правой стороне, она остановилась, улыбка медленно перешла в удивление.

– Эрик Смит, я сказала, что мальчики слева, – напомнила мадам Рул.

Сбоку от меня появилось какое-то движение. Рядом стоял Эрик. Он пробрался вперед, и послышались смешки со стороны ребят. Эрик быстренько пробежал на своих коротких ножках на левую сторону.

– Простите, мадам, – попросил он. Насчет его очередной ошибки послышались издевки мальчишек, пихавших его в плечо. Я вспомнила недавнюю историю с рыбой, и улыбнулась. Зато ему будет, что рассказывать детям, внукам. Мадам Рул была явно удивлена его глупостями, она глубоко вдохнула, выдохнула, и повернулась к мальчикам.

– Тихо! – сказала учительница. Повторять громче при помощи заклинания ей не пришлось, ребята сразу затихли. Мадам Рул повернулась к Блей Кару: – Блей, включай, – приказала она и одобрительно кивнула.

Мистер Кар сдул пыль с пластинки, бережно положил ее в патефон, поставил иглу, и завел музыкальный аппарат. Хрипя и чихая, патефон заскрипел. Ужасные звуки плавно перелились в вальс, растекающийся по всему залу.

– Вальс танцуется под три счета, – сказала мадам. Дождавшись громкого стука, начала считать удары: – Два, три. Раз, два, три. Раз, два, три, – она делала акцент на «Раз» и хлопала ладошами в такт. – Кто хочет мне помочь?

– Оливия, смотри, – прошептала я, кивая в сторону помощника учителей. Блей, закрыв глаза, медленно мотал головой в ритм музыки и настукивал ногой неправильный такт. – Вот, кто должен школьный бал вальсом открывать. Вон как ему нравится, – улыбнулась я.

Оливия тихо захихикала, прикрывая рот изящной ладонью.

– Госпожа Грей, – громко обратилась ко мне учительница. Я резко прижала подбородок к шее, словно от удара по голове, и нерешительно перевела взгляд с пола на мадам Рул. – Я так понимаю, вы хотите мне помочь. Выйдете сюда, – сказала она.

– Блин, – тихо возмутилась я, покидая ряд девочек.

С опущенной головой я подошла к учительнице. Афина Рул сделала шаг и положила руку мне на плечо. Меня передернуло.

– Милане Грей нужен партнер, – объявила она.

– Можно мне, мадам? – спросил Сэм, выбираясь из толпы ребят.

– Конечно, мистер Аттентион.

Учительница похлопала мне между лопаток, шепча: «Милана, выпрямись». Только я потянула назад плечи, она меня подтолкнула к Сэму. В отличие от моего, его лицо не выражала никакого недовольства. Я удивилась: «Меня насильно вытащили из толпы, а он ее покинул добровольно. Глупый. Я сейчас ему весь танец испорчу».

– Не паникуй, – тихо сказал он, вставая прямо передо мной.

– Кто это здесь паникует? – фыркнула я, придавая себе более равнодушный вид. На самом деле, я и правда паниковала, немного, совсем немного. Вру, я не немного паниковала, я захлебывалась в панике! Большой палец левой руки нервно пересчитывал остальные четыре пальца. «Сейчас я опозорюсь перед целым курсом», – рассуждала я, и волнение хлынуло еще сильнее, меняя маску равнодушия на маску паники. Сэм улыбнулся.

– В вальсе партнер левой рукой держит партнершу за талию, – начала Афина Рул, и Сем легонько приобнял меня за талию, ели прикасаясь к блузке. Любая девчонка за это жизнь отдала, а меня это совсем не волновало. Главное, чтобы он сильно не увлекся со своими объятиями. – Другой держит руку партнерши.

Сэм поднял руку, ожидая мою. «Блин, сейчас в обморок от стыда упаду», – подумала я.

Неловко мне было, когда в мою сторону смотрело столько глаз. Я нерешительно потянула руку верх. За плечом Сэма, Фред издевательски улыбался. Он мне никогда не даст забыть это. Сэм взял меня за руку, когда я была готова уже одернуть ее обратно, в низ, и убежать.

Сэм крепко сжал мою ладонь, словно догадываясь о моих желаниях.

– Свободную руку партнерша кладет на плече своему партнеру.

Я глубоко вдохнула и положила руку Сэму на плечо, касаясь ребром кисти его накаченной спины. Если бы не мой партнер, моя стойка смотрелась совсем жалко. Сэм выглядел профессиональней, как танцор из передачи «Танцы со звездами», которую очень любили воспитательницы в детдоме. По вечерам они завоевывали телевизор и включали «Первый канал». Спорить с ними было бесполезно, так что мы, всем коллективом, смотрели эту передачу.

– Мисс Грей, – разнесся голос учительницы. Если такое ночью разбудит, то со страха в вечный сон провалишься. – Не виснете на Сэме, – сделала она замечание. Мои щеки залились краской. Ну, все! Это последняя стадия стыда. – Сами держите свою руку, не вешайте ее на плечо партнера.

«Вообще-то, у меня сейчас паника, я и сама еле стою, а тут еще и руку положить нельзя…» – возмутилась я про себя, но все-таки приподняла руку. Сэм усмехнулся. Зараза! Его это еще и тешит. Неужели ему нравится это внимание?

– Партнерша должна стоять чуть правее партнера, – сказала мадам Рул. Не дождавшись от меня реакции, она попросила моего партнера: – Сэм, пожалуйста, поставьте свою партнершу правее.

Сэм улыбался, и меня это начинало уже бесить. Он шагнул вбок, и моя левая рука проскользила по его белоснежной рубашке.

– Голова танцоров должна быть повернута чуть налево. Партнерша должна наклонить туловище налево назад.

Мы сделали, что сказала учительница. «Хорошо, что не надо смотреть в глаза, а то я бы со стыда точно сгорела», – обрадовалась я.

– Чуть согните колени – попросила мадам Рул. – Партнерша отводит ногу назад, партнер идет на нее с правой ноги, – мы делали все, как говорила учительница. – Переводите вес на вытянутую ногу. Подставляйте вторую, поднимаясь. Поворачивайтесь и опускайтесь: партнерша на правую ногу, партнер на левую. Потом повторяете то же самое, только уже партнерша идет вперед, а партнер назад, – объяснила она. Сэм умело танцевал свою партию, ведя меня, бестолковую партнершу. Впервые я обрадовалась, что вышел именно он, а не кто-нибудь другой.

– Раз, два, три. Раз, два, три… – начала считать Афина Рул, пока мы не стали двигаться под музыку сами.

Мне нравилось. Наверно по тому, что получалось. Куча лиц пролетали мимо. Уже не стыдно. Великолепное чувство головокружения. И кстати, я ни разу не наступила Сэму на ногу.

Я видела, как Эрик Смит тренирует свою стойку, сравнивая со стойкой моего партнера.

– Молодцы, – похвалила мадам Рул, когда мы дошли до конца зала.

– Спасибо, мадам, – сказала я и, смутившись, поспешила убрать руки с Сэма.

– Спасибо, – поблагодарил Сэм, отпуская меня. Я улыбалась, и это заставило его улыбку стать шире.

– Можете разделиться на пары и попробовать потанцевать, – обратилась учительница к остальным ученикам, повернувшись к нам спиной. В толпах появилось движение, и несколько смельчаков встали в пары. – Так, быстро разошлись все по парам и тренируемся! – повысила голос учительница. Все быстро сорвались с мест и нехотя разошлись по парам.

– Ты не против остаться в паре? – спросил Сэм, протягивая мне правую руку. Я отвернулась от смущенной Оливии, к которой подошел Эрик. Но только открыла рот, чтобы ответить: «Не против», как к нам из ниоткуда подошел Оливер:

– Милана, помоги мне, а то у меня что-то ничего не получается.

– Извини, – обратилась я к Сэму, грустно улыбнувшись. Он опустил руку.

Я взяла Оливера за руку и положила другую ему на плечо. Он взял меня за талию. Вдалеке глухо послышался колокол.

– Не успели, – сказала я.

– Да… – расстроился Оливер и вздохнул. Мы не спеша опустили руки.

Ко мне подбежала Оливия, и мы пошли на Математику.

На два предмета выделялось меньше всего времени: Правописание и Математика. Они были главными уроками в средней школе, так что любой из моего класса знал то, чего не знала я. Раньше, во втором измерении, математика была предметом, который я любила и к которому у меня были хоть какие-то способности. Здесь новые темы мне давались легко, только если они не были связанны со старыми правилами, что изучали до поступления в старшую школу или высшую школу волшебства.

Следующим в расписание был урок Темного волшебства. За кричащим названием не пряталось ничего страшного: никаких монстров, никакой крови, никакой опасности – хотя кое-что устрашающее имелось на этих уроках – учитель, Блек Фаст. Для учителя он был грубоват, странноват и страшноват. Кто вообще ему разрешил с детьми работать? На сегодняшнем уроке мы проходили заклинания, которое я уже знала и даже использовала, заклинание «Отбрасывания».

– Куда уже Оливия с Дианой делись? – спросила я, выходя из класса.

– Они есть захотели и побежали скорей в столовую, – сказал Оливер, с братом ждавший меня у кабинета Темного волшебства.

– Обжоры, – прокомментировал Фред.

– Спасибо, что подождали, – поблагодарила я.

Сзади послышался взволнованный голос Стефана: «Правда? Да? Я тогда пойду, поспешу пригласить ее!» Он побежал, задев мое плечо. Ремешок сумки упал со своего места. Фред что-то съязвил другу вслед и натянул мне сумку на плечо.

– Выбрать-то выбрали, – пробормотал себе под нос Оливер

– Милана, а Оливия еще никого не пригласила? – обратил на себя внимания Фред. Никого не пригласила? Мне, кажется, мальчики должны приглашать. Ой, да ладно мне парится из-за Фреда, он всегда странно говорит.