Текст книги "Медведь для Маши (СИ)"

Автор книги: Дарья Золотницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 16

Михаил

Маша однозначно пересиливает себя. Сейчас она выбирает из двух зол меньшее. Девчонка явно боится, что психолог решит её переселить из моей квартиры, поэтому безропотно идёт со мной в зал. Но вижу, что Машу буквально выламывает.

Выставляю на стол вкусняшки и щёлкаю пультом. Девушка пристраивается на самый краешек дивана и складывает руки на коленях. Спина неестественно ровная, щёки горят, а взгляд по комнате мечется.

– Маш, успокойся. Ничего страшного ведь не происходит. Этот чёрный прямоугольник тебя не засосёт внутрь себя.

Нахожу канал о живой природе и подмигиваю девушке. На экране океан. Ведущий рассказывает о касатках. Глаза Маши округляются, и она буквально прилипает взглядом к изображению.

Фух, я боялся, что сложнее будет. Ничего, скоро мы с ней невероятные вершины в познании мира покорим.

– Ты пей чай, – подталкиваю кружку и вазочку с печеньем.

Маша на ощупь хватает одно и запихивает в рот, продолжая изумлённо смотреть на экран.

– Интересно?

Кивает. Отлично. Дальше мы сидим молча, пока передача не сменяется. Теперь нам показывают Саванну с её обитателями. Главные действующие лица – львы. Вернее, их брачные игры.

Маша замирает, а потом давится чаем и выскакивает из комнаты. Мне и смешно, и тревожно одновременно. Что если после увиденного она наотрез откажется подходить к телевизору?

– Машуль, – кричу. – Иди сюда, я переключу канал.

Девушка не торопится. Уж думаю, и не появится. Но нет, Маша бочком заходит в зал и с опаской косится на экран. Там альпийские луга и никаких брачных игр.

– Я не специально, – говорю ей. – Ты же понимаешь? Такое даже дети смотрят. Не думал, что ты… – не знаю какое слово подобрать для описания этой пикантной ситуации. – Испугаешься, – выдаю наконец.

Маша красная как варёный рак.

– Это же естественно, – пытаюсь донести до неё. – В природе животные ведь как-то размножаются. Ты же должна это понимать. И люди… – добавляю, ожидая её реакции.

Она взгляд в пол опустила и судорожно вздохнула, сжимая пальцы в кулаки.

– Ладно. Расслабься уже. Вон, наблюдай за пчёлками, – говорю мягко.

Как же её к более взрослым передачам приучить? А ведь психологичка вполне может озадачить меня подобным.

Откидываюсь на спинку дивана и поглощаю чай с печеньем. Блин, так недолго совсем форму потерять. Завтра точно в зал пойду.

Через какое-то время замечаю, что Маша на меня воровитые взгляды из-под ресниц начинает бросать. Делаю вид, что увлечён просмотром телевизора. Как же с этой девчонкой сложно! Через десять минут не выдерживаю.

– Как тебе телевизор? – пытаюсь разрядить обстановку. – Не страшный?

Маша мотает головой.

– И какой грех может быть в просмотре передач о природе? – задаю вопрос.

Девушка мнётся и снова опускает взгляд.

– Машунь, я завтра немного задержусь. Мне нужно будет после работы в одно место заехать… Ты меня не жди, в общем.

И отчего-то девушка грустнеет. Я вижу, как она осовывается на глазах.

– Что не так?

Мотает головой.

– Я должен понять. Напиши мне, – сую блокнот и ручку.

Поджимает губы и отпихивает письменные принадлежности. Вот что я сказал? Попробуй разбери в чём проблема.

Решаю на поводу у неё не идти. Если есть какие-то претензии, то пусть говорит открыто. Вернее, пишет. Маше необходимо научиться нормально контактировать с окружающими людьми.

– Раз всё в порядке, то я не стану менять своих планов, – говорю твёрдо.

Она встаёт и уходит. А наутро буквально транслирует напряжение. Дёрганая какая-то. Совершенно не могу понять, в чём дело.

– С тобой точно всё хорошо?

Кивает, поджав губы.

– Тогда, до вечера. Помнишь про звонок? Если что-то случится, просто номер набери.

Снова кивок и тяжёлый вздох.

А я опять не могу на работе сосредоточиться. Да что же со мной эта девчонка вытворяет? Я перед ней реально, как медведь на задних лапах и всё равно страшно, что не угодил.

Рутина немного отвлекает. Тем более сегодня очень суматошный день. Сразу два убийства. И снова пожрать некогда. Перекусываю на бегу бургером, обещая себе завтра подписку на здоровые обеды оформить.

Интересно, Маша снова что-нибудь вкусное приготовит? От этой мысли начинаю давится слюной.

– Потапыч, ты чего? – Руслан дёргает меня за рукав куртки, давая пройти медэкспертам.

– Задумался, – бурчу.

– Мужик, ты никак влюбился, – ржёт Руслан и хлопает меня по плечу.

Одариваю его суровым предупреждающим взглядом.

– Ладно-ладно, не кипятись, – отмахивается напарник и протягивает мне термос с кофе.

Мобильник снова разрывается. Меня сегодня оставят в покое? И надоело от всякого звонка пугаться. Каждый раз думаю, что это Маша. Но нет, на этот раз криминалисты. Выслушиваю доклад и поворачиваюсь к Русику.

– Кажется, у нас по Золотарёву зацепка появилась. Надо бы после этого к нему в офис смотаться.

– Да ты что? Неужели на след вышли?

– Ты же знаешь, что я пессимист, – вздыхаю и отпиваю обжигающий кофе из термоса. Погода отвратительная. Порывистый ветер сыплет за шиворот ледяную крошку. Лицо вообще уже окаменело от холода.

– Мы тут уже не нужны. Поехали, – говорит Руслан, повыше поднимая воротник.

Ребята встречают нас со стопкой папок в руках.

– Не успел, значит, следы замести? – хмыкаю.

– Он не предполагал, что мы на него выйдем и сразу с ордером придём, – отвечает Лесков и кивает в сторону кабинета.

Золотарёв не фантанирует уверенностью как прежде. Он кидает на меня волчий взгляд, постукивая толстыми пальцами по отполированной столешнице.

– Говорите, что не знали о незаконных фирмах Павленко? И у вас всё было чисто?

Пробегаюсь глазами по бумагам.

– Авшоры, подставные счета, фирмы однодневки. Да только за это вам светит приличный срок.

– Это не в вашей юрисдикции, – говорит Золотарёв. И он прав, но я не собираюсь просто передать его дело в другой отдел. Оно стало для меня слишком личным.

– Уверен, что если копнуть поглубже, то там и на мою юрисдикцию хватит. Рассказываете о своих делах с Павленко? Мы вам пойдём на уступки и скостим срок за добровольное сотрудничество.

– Я ничего не скажу. И не нужны мне ваши подачки. Я Павленко боюсь больше.

– Как знаете. Отвезите Павла Валерьевича в следственный изолятор, – киваю коллегам.

Заезжаю в отделение, складываю бумаги и отправляюсь на тренировку, хотя вымотан как собака. И пока еду в зал меня не отпускает странное, неприятное чувство. Несколько раз проверяю нет ли за мной хвоста, но ничего подозрительного не замечаю. Видимо, нервы начали сдавать.

Глава 17

Маша

Я так хочу, чтобы Михаил остался, но он уходит. Как мне вести себя с этой странной женщиной? Она меня настораживает. Ни кольца на ней обручального, ни платка. Брюки такие, что всё напоказ. Что она мне важного сказать может?

Но Михаил уверял, что всё будет хорошо, что я должна пообщаться с психологом. Приходится поверить.

Сажусь на кровать и складываю руки на коленях.

– Маша, верно? – интересуется женщина. Киваю. – Машенька, мы с тобой сейчас порисуем. Я знаю, что ты не разговариваешь, поэтому считаю, что так нам двоим, будет комфортнее всего выстраивать наше общение. Ты не против?

Качаю головой. После этого женщина достаёт из сумки листы бумаги и карандаши.

– Нарисуй мне своё детство, – просит.

Я пишу в блокноте, что не умею рисовать.

– Это неважно. Ты можешь изображать что угодно, хоть кляксы. Выбирай нужный цвет и рисуй. Просто изобрази, каким было твоё детство.

Поджимаю губы и беру серый карандаш. Просто первое, о чём я подумала – это встреча с волком. Они серые, а значит и карандаш должен быть этого цвета.

Поначалу не понимала, что делать, но Нина Олеговна не давила, поэтому постепенно на листе появились первые расплывчатые очертания. Я решила воспользоваться её предложением и рисовать кляксами. Отчего-то серых получилось очень много. Даже сама удивилась, когда на лист посмотрела.

Во время рисования постоянно думала о своём проклятии и о том, как родителям тяжело со мной было. Как плакала мама и злился отец. Иногда даже за ремень хватался, чтобы выбить из меня слова.

– Зачем придуряешься? – кричал, когда я в очередной раз отказывалась молитву вслух читать. – Или ты решила против господа нашего пойти?

– Петь, не надо, – хватала его мама за руки, пытаясь меня защитить. – Ты же слышал батюшку. Он сказал, что у детей от испуга такое бывает.

– А ты не вступайся за грешницу! – ярился отец и хлестал мать за непослушание. – Испуг не может два года длиться. Это она специально на нервы нам действует! Сама от господа отвернулась и нас за собой тянет!

Я пряталась под стол и плакала. Но помнила про свой обет, данный всевышнему. Не должна я его нарушать, иначе только хуже будет. И отчего-то родителям про него не написала, не объяснила. Как будто перемкнуло меня.

– Машенька, а ты не хочешь добавить ещё цветов? – интересуется Нина Олеговна.

Обвожу несколько пятен чёрным, а потом немного добавляю синего. У мамы были очень красивые глаза василькового цвета. Всегда о таких мечтала, но пошла внешностью в батюшку. Только волосы да нос мамины достались.

– Хорошо, – кивает психолог и протягивает мне новый листок. – А теперь нарисую, что ты чувствуешь сейчас.

И сразу перед глазами возникает Михаил в своих плюшевых тапках с ушами. От него тепло исходит. Уверенно беру оранжевый карандаш и рисую большой яркий круг. Подумав, обвожу его зелёным. Уверенность. Это раньше он меня пугал, но сейчас я чувствую себя рядом с ним в безопасности, как на солнечной зелёной лужайке, что была у нас рядом с домом. Он принял меня такую. Не настаивает на том, чтобы я заговорила. Правда, лечит против моей воли, но так ему врач наказал.

Добавляю ещё розового в рисунок. Это герань, которую он мне подарил. И красного – цвет моего лица, когда Михаил меня за подглядыванием застукал. Угол закрашиваю серым – это моя тоска по дому и родным. Она тонкими ниточками пронизывает весь рисунок.

– Очень хорошо, – улыбается Нина Олеговна. – А оранжевый круг – это что?

«Михаил» – пишу в блокноте.

– Он хороший, верно? – интересуется мягко.

Киваю. Зачем мне ей врать? Михаил и правда хороший. Носится со мной, заботится, подарки приносит. А ещё он вяжет, и эта мысль вызывает улыбку.

– Тебе хорошо в его доме?

Киваю. Да, я привыкла за эти дни. И больше не боюсь. Только сейчас это осознаю.

– Это замечательно, – впервые улыбается строгая Нина Олеговна. – Ты не против будешь, если я к тебе ещё приду?

Мотаю головой. Напряжение прошло. Я поняла, что психолог – это совсем нестрашно.

– Рада была познакомиться, Машенька, – мягко говорит женщина и выходит.

На пороге стоит Михаил. Взъерошенный, румяный. На бороде поблёскивают мелкие капельки воды. Наверное, на улице снова пошёл снег.

Впервые на мужчину другими глазами смотрю. Не со страхом, а иначе. Во мне женский интерес просыпается. Невольно сравниваю его с парнями из нашего поселения. Он старше них, наверное, лет на десять. Уже совсем мужчина. Притягательный. И глаза у него красивые – почти синие как у мамы. Только серый оттенок льдистости добавляет. Да и если рассудить совсем уж честно, то я таких привлекательных мужчин ни разу в жизни не встречала.

Невольно начинаю краской заливаться. Хорошо, что Нина Олеговна Михаила уводит, и мне удаётся немного в себя прийти.

Но рано я прониклась симпатией к психологу. Она потребовала, чтобы я телевизор начала смотреть! Сама грешница и другим дорогу в Ад выстилает. А Михаилу просто деваться некуда. Я понимаю, поэтому соглашаюсь. У меня тоже выбора нет. Если я не хочу, чтобы меня переселили, то придётся подчиняться. Надеюсь, господь не будет сильно гневаться, ведь у меня просто нет выбора.

Страшит то, что я могу на этом тёмном прямоугольнике увидеть. Помню, что Михаил какой-то фильм смотрел и там про любовь говорили. Я такого срама не вынесу. Особенно если он рядом будет сидеть. Но экран вспыхивает голубым, и я буквально проваливаюсь в него. Там невероятные животные как живые! Кажется, что можно руку просунуть сквозь тонкий прямоугольник и коснуться их блестящих боков. Настоящее чудо! И чего я так боялась?

А потом картинка сменяется, и я чуть с дивана в обморок не падаю. Там такой срам, что провалиться сквозь землю хочется. Да ещё и Михаил рядом сидит.

Моментом вспыхиваю и вылетаю из зала. Ужас-ужас-ужас! Да разве можно такое при мужчине смотреть?

– Машуль, – кричит. – Иди сюда, я переключу канал.

Стыд какой! Как в комнату возвращаться? Но приходится. А Михаил делает вид, что ничего особенного и не произошло. Только лукавые взгляды изредка кидает. Успокаиваюсь только тогда, когда на экране безобидный пейзаж появляется. Но сосредоточиться на просмотре уже не могу. Мысли невольно в другое русло текут.

Интересно, почему у такого хорошего мужчины до сих пор нет жены? Я знаю про плотские потребности. Батюшка меня пытался просветить, после того как сваты ушли.

– Мужчине нужно часто ложиться с женщиной. Это вам не хочется, а нам необходимо! Такими нас господь создал. Поэтому жене нужно мужу давать столько, сколько тому надобно. Ясно тебе?

Я тогда чуть со стыда не сгорела. Просто молча кивнула, содрогаясь от отвращения при мысли, что нужно будет с Гришкой постель делить. А если ему часто захочется? Я батюшке верила. Женщинам это не нужно, остаётся только смириться со своей участью и терпеть.

А если у сильного пола потребности, то почему Михаил до сих пор жену себе не взял?

А на следующий день я нахожу ответ на свой вопрос. Мужчина говорит, что задержится, и я сразу понимаю почему. К женщине пойдёт. Батюшка говорил, что в городах все блудят. Меня трогать Михаил не решается, а ему нужно…даже подумать о таком стыдно. Какая я дурёха никчемная. Да пусть бы в жёны взял и не ходил грехом заниматься. Но он не возьмёт. Я ущербная. Он нянькается со мной как с малым дитятей и даже не рассматривает как женщину. Зря я боялась и выдумывала себе всякое. И уколы делал и раздевал, а пальцем не тронул. Значит, не привлекаю я его.

Придётся смириться со своей участью. Не видать мне нормального мужа…

Глава 18

Михаил

Сегодня Маша меня не встречает, хотя ужин приготовила. Овощную запеканку. Тоже хорошо, а то последнее время я подсел на нездоровую пищу.

Пока принимаю душ, девушка выползает из своей норки и накрывает на стол. На меня смотреть избегает, всё глаза отводит и пальцы сжимает, как будто сильно нервничает. Я её не понимаю. Что в этой прекрасной головушке?

С обиженной женщиной сложно, даже если она разговаривает, а с этой вдвойне тяжело. Думай, что хочешь и мучайся в догадках.

– Маш, в чём дело? – хмурюсь. – Я же вижу, что ты нервничаешь.

Она мотает головой и садится за стол. К еде не притрагивается. Понимаю, что меня не дождалась, поела в одиночестве.

Сидит, комкает свитер и периодически взгляд исподлобья бросает.

– Блин, Маш! – не выдерживаю.

Девушка пугается и затравленно смотрит на меня.

– Да что с тобой такое? Как я могу исправить ситуацию, если даже не знаю, в чём моя вина?

Она поспешно мотает головой, показывая, что всё в порядке.

– Женщины… – бурчу, а девушка чернеет буквально на глазах. Опускает взгляд и всхлипывает. Да что происходит?

Отодвигаю тарелку и подхожу к ней. Кладу руки ей на плечи и легонько сжимаю.

– Я не хотел тебя напугать. Извини.

Маша шмыгает носом и косится на мою лапу, лежащую у неё на плече. Убираю руки, понимая, что не следовало её границы без спроса нарушать. Ещё опять шарахаться начнёт. Но неожиданно Маша ловит мою кисть и кладёт обратно. Вижу, как напряжена в этот момент, и это вызывает непонимание. Девушка-противоречие. Головоломка, блин.

– Пойдём телевизор смотреть? – интересуюсь мягко.

Она кивает и начинает убирать со стола. Пытаюсь ей помочь, но Маша решительно выгоняет меня из кухни полотенцем. Дрессировщица мелкая. С улыбкой повинуюсь. Хозяюшка.

Она приходит спустя десять минут. Садится на краешек дивана, складывая руки на коленях как примерная школьница. Даже смешно немного. Щёлкаю пультом, включая «живую планету». Надеюсь, сегодня передача будет без подстав в виде брачных игр каких-нибудь носорогов.

На экране заповедник Йеллоустоун с его обитателями. Плавное повествование расслабляет, А Маша вроде бы не порывается сбежать. Вымотался сегодня, как собака, поэтому сам не замечаю, как засыпаю. Вскидываюсь и обнаруживаю, что уже два часа прошло. Меня укрыли пледом и оставили в одиночестве. На душе тепло становится от такой нехитрой заботы.

Выключаю телевизор и заваливаюсь спать. Надеюсь, что утром Маша сменит гнев на милость, но этого не происходит. Одна надежда на визит Нины Олеговны. Возможно, у неё получится разгадать этот ребус, а то я скоро с ума сойду.

Когда приходит психологичка, я рапортую, что мы два вечера смотрели передачи про природу. Задание выполнено, так сказать. А потом рассказываю о переменах в Машином поведении относительно меня.

– Ума не приложу, что могло произойти, – чешу бороду. – Она как-то резко замкнулась и второй день сама не своя.

Нина Олеговна расспрашивает подробно обо всех словах и событиях, предшествующих этому. Честно рассказываю всё, что помню.

– Хорошо, я попытаюсь капнуть в этом направлении. Но ничего не обещаю, – вздыхает женщина, после чего снова выгоняет меня на мороз.

Ничего, гулять полезно для здоровья. Наворачиваю круги по району и снова ловлю это странное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Обвожу взглядом округу, но даже машин подозрительных не замечаю. Какая-то паранойя начала развиваться. Нервы сдают.

Нина Олеговна меня не радует.

– Не знаю даже, что сказать, Михаил. Я пыталась вывести Машу на откровенность, но как только разговор касался вас, девочка сразу замыкалась и выглядела такой несчастной, что плакать хотелось. Отчего столь резкие перемены?

– Без понятия. Я уже голову сломал.

– Обещаю подумать над вашей задачкой и подготовиться к следующему сеансу. А вы продолжайте социализировать Машу. Ей пока нельзя выходить на улицу из-за болезни, но телевизор из программы не исключайте. Теперь можно с природы на какие-нибудь путешествия перейти. Там не должно быть брачных игр. Стойте! Мне сейчас в голову пришла одна мысль…

– Про брачные игры? – издаю нервный смешок. – Боюсь, Маша не оценит.

– А вот и нет! Что если как раз этот момент послужил триггером её странного поведения? Я ведь говорила, что она на пороге влюблённости в вас. Вы ей нравитесь.

– И? – не понимаю.

– Здесь может быть несколько вариантов. Давайте, я завтра проработаю с ней этот вопрос?

– К ней завтра придёт врач, чтобы проверить течение болезни. Не думаю, что она потянет два визита подряд.

– А. Хорошо. Тогда буду у вас послезавтра.

Прощаюсь с Ниной Олеговной и заглядываю к Маше.

– Чай будем? А то я замёрз как собака, – улыбаюсь.

Девушка с готовностью вскакивает и бежит на кухню. Меня снова оттесняет, показывая, что совсем освоилась с кухонной техникой.

– Просмотр телевизора нам не отменили, – оповещаю Машу. – Сегодня покажу тебе кое-что новенькое.

Она напрягается и с опаской косится в мою сторону.

– Ничего такого! – заверяю. – Передача про путешествия. Узнаешь, как люди в других странах живут. Их культуру, обычаи. Это ведь интересно?

Маша согласно кивает, но мимикой показывает, что напряжена. Словно подвоха ждёт или хочет что-то сказать, но не решается.

Долго думаю, какую программу включить и в итоге останавливаю выбор на «Мир наизнанку». Решаю, что это наиболее нейтральный вариант. Дмитрий рассказывает о Тибете. Красивые храмы и природный ландшафт заставляют Машу открыть рот в восхищении. Чужая культура, обычаи и религия. Она слушает внимательно, но периодически с неодобрением качает головой. Происходит это в моменты повествования о боге. О том, как его видят на Тибете.

– Не согласна? – интересуюсь.

Отрицательно качает головой.

– А ты знаешь о свободе вероисповедания?

Маша вопросительно смотрит в мою сторону.

– Человек не обязан разделять взгляды родителей, а вправе выбирать то, какой бог ему по душе. Грозный и суровый или добрый и ласковый. Я не осуждаю твои взгляды, ты не подумай. Просто пытаюсь расширить кругозор, показать, что мир не чёрно-белый. В нём и другие цвета есть. Вот смотри: в Китае полтора миллиона человек, и они исповедуют даосизм или буддизм. Считаешь, что все эти люди тёмные? Или Индия с её многобожием. О, это очень интересная страна с красочной культурой. Не могут же все люди ошибаться.

Маша берёт листок и пишет:

– «А ты?»

– Что я? Моя религия? Говорил же, что у меня собственное отношение к богу. Не сказать, что я его полностью отрицаю, но и не рассматриваю, как седобородого старца, живущего на небесах. Скорее, для меня это нечто всеобъемлющее. Космическая думающая энергия.

Маша с укором качает головой.

– Я столько в жизни не разговаривал, как с тобой, – смеюсь, уходя от острой темы. – Сложно вести монолог.

Девушка улыбается.

– Ладно, давай досмотрим и в кроватку. Я вымотался.

И тут Дмитрий начинает рассказывать о китайской традиционной свадьбе. И Маша вновь каменеет. Казалось, она немного расслабилась, но теперь снова напряжена и явно расстроена.

– Машуль, что не так?

Она смотрит на нарядную невесту и грустно качает головой.

– В деревне твой жених погиб?

Вздрагивает, сначала кивает, а потом снова мотает головой.

– Я не понимаю, – вздыхаю.

Девушка закусывает губу, резко поднимается и уходит. Это трындец какой-то!