Текст книги "Ведьмочка в пролёте (СИ)"
Автор книги: Дарья Гусина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Я как раз собиралась положить смартфон в несвед-поле, когда Малыш в погоне за бумажной бабочкой совершил какое-то невероятное па на задних лапах, вскочил на стол и умудрился свалить котелок на пол. Я попыталась поймать телефон, в панике забыв об изученных быстрых пассах левитации, соскочила со стула и случайно влетела ногой в котелок. Застыла, стараясь не потерять равновесие, и со вздохом облегчения выпрямилась. Так и ноги переломать можно.
В тот же миг все вокруг заволоклось дымкой, комната изменилась: исчез Малыш, растворились привычные стены и мебель. Я стояла в своем старом блоке и была… прозрачной, словно голограмма. Осознавая себя одновременно в общежитии Академии и посреди комнаты в общаге техноложки, я забыла, как дышать. Вот уж, попала одной ногой в несвед-мир, в прямом и переносном смысле этого слова.
В комнате я была не одна. У стола спиной ко мне стояла Светка. Перед ней вращался хрустальный шар. Он парил над бронзовой подставкой, отражая свет от лампы, в нем смутно белело чье-то лицо. Светка обернулась, и я замерла. Моя бывшая соседка по комнате оглядела комнату. Кажется, незваная гостья оставалась для нее невидимой.
– Никого нет, – устало проговорила Света, повернувшись к шару, – наверное, в коридоре шумят. У меня мало времени, сейчас вернутся соседки.
Из шара донесся тихий неразборчивый голос, как мне показалось, женский. Муть вокруг искажала звуки, я одновременно слышала, как где-то рядом встревоженно мяукает Малыш и как тикает на столе старый будильник Вероники.
– Нет, миледи… Да, миледи… – говорила Светка, отзываясь на голос из шара. – Я понимаю, но… Нет, и это не помогает. Да, благодаря одной влюбленной дуре у меня есть его волос, но парень сопротивляется. Не отвечает на мой призыв, а с таким трудом подсаженные мной внутри его ауры твари недополучают еды. Мне придется отозвать их на Глубину, иначе они примутся за меня... Отличная идея, миледи. Я так и сделаю. В ближайшее время в Академии станет… тревожно. Что касается лазутчицы, она вполне полезна. О цене мы еще не говорили, но… – Светка негромко фыркнула, – думаю, все, как обычно: деньги. Обычного вознаграждения, полагаю, будет достаточно… Нет, миледи, она не сестра нам и даже не союзница, обычная визарда, ограниченная своим мелководьем. Миледи, простите за дерзость, смиренно выскажу свое мнение: время пришло. Еще немного, и мы сможем… Простите, мне пора.
Света провела рукой над шаром, и он исчез. В коридоре раздались шаги, в комнату вошли Вероника и новая девочка. Вероника задела меня плечом, ничего при этом не заметив, но я начала «растворяться». Через пару секунд я стояла в своей комнате рядом с удивленным Малышом.
Однако в последний момент, нереально вытянув шею, я увидела еще кое-что любопытное на столе у Светки. Уверена, говоря о Глубине и тварях, она смотрела на фото. На фотографию Влада Турнаева.
– И что мы имеем? – потрясенно спросила я у Малыша. – Светка – та самая донница? Не к ней ли обратилась Леся, когда я ей отказала? Что там Деревянкина говорила: что нашла настоящую ведьму? САМУЮ настоящую и бесплатную. Что если Леся раздобыла волос Влада? И то, что я видела в его глазах… твари из Глубины? Поэтому он так себя вел? И это, несомненно, она зачаровала свой же подарок – котелок. Но кто такая эта лазутчица? В Академию все-таки проник шпион? Завтра же поговорю с ректором.
Но утром, поднимаясь по лестнице в кабинет магистра Серениуса, я увидела, как старшекурсники выносят носилки из кабинета астрологии на втором этаже. Я разглядела бледное, совершенно бескровное лицо Влада Турнаева, укрытого темной тканью. Рядом с носилками с мрачным видом шагал Юджин Сальди.
Я поманила его в сторону.
– Привет, – кивнул он угрюмо. – Видела?
– Что случилось?
– Владу ни с того ни с сего стало плохо. Мадам Пруфф обнаружила у него паразитов, мелких демонов. Похоже, мой кузен баловался погружением на дно, сам подхватил заразу и заразил еще несколько человек.
– Куда его понесли?
– В лазарет. Мы вызвали экзорциста.
– Чем это грозит Владу?
– В плане здоровья – несколькими очень неприятными минутами в руках изгонятеля и последующим долгим восстановлением ауры. А что касается Академии… если докажут, что он погружался, исключат. Мутная топь! Даже если Владушка с дуру решил заняться… фигней, – у демона явно вертелось на языке выражение порезче, но он сдержался, – настолько облажаться мог бы только неопытный школьник! Нас всех по разным причинам хоть раз в жизни затягивает в придонье, это нормально, но есть же защита… самодиагностика, в конце концов!
Я внимательно выслушала Юда и напряженно поинтересовалась:
– А что если он не сам? Если ему этих тварей… подсадили? И шпионили через них?
С лица Юда исчезло выражение растерянности.
– Ты что-то знаешь? – спросил он.
Я кивнула.
– Информация достоверная?
– Да, почти поймала за руку одну донницу. Слышал о шпионке, которую так и не нашли?
– Идем к ректору, – велел демон, и я с облегчением пошла за ним, радуясь, что в трудную минуту мы не сговариваясь сошлись во мнении – нам нужно все рассказать магистру Серениусу.
Я решила так: намекну ректору на суть разговора, и, если демон увязался уши поразвешивать, то сам Серениус его и выпроводит. Вежливо, как он умеет. Однако ректор поздоровался с Сальди за руку, обменялся с ним подозрительно многозначительным кивком и указал на кресла. В кабинете возник магистр Кревий. Вид у него был взволнованный, однако по мере того, как я излагала подсмотренное в общаге несвед-мира, лицо проректора разглаживалось.
– О Светлане мы знаем, – кивнул ректор, – а вот насчет Влада… Бедный мальчик. Не думал, что их выбор падет на него. Причина этого, разумеется, ты, Ада.
– Я?! Зачем я им?!
– Мы пока не знаем, – еще один быстрый взгляд в сторону Юда, – но пытаемся выяснить. Спасибо, ребятки, это нам очень помогло. Магистр Кревий, ваша задача сегодня – поговорить с прессой. Акулы магического пера уже толпятся у входа с горгульями.
– Кто б сомневался, – проскрипел Кревий.
– Вы знаете, что делать, друг мой.
– Сглажу ситуацию так, что комар носа не подточит, – кивнул проректор и исчез.
– Кто-то сообщил журналистам… и мы, конечно, с вами знаем, кто… что в Академии Баланса только что чуть не погиб студент, – сообщил мне и Юду Серениус. – Что мы занимаемся странными экспериментами по скрещиванию светлой и темной магии. Что якобы пытаемся учить темных визардов черпать из горячего потока… и наоборот.
– Бред какой! – воскликнул Юджин.
– Полный бред! – поддержала я.
– Конечно, – согласился ректор, мрачно покачав головой, – но им же этого не объяснить. Зато теперь мы можем сказать, что Влад стал жертвой приворотной магии донницы. Любая магическая комиссия подтвердит эти слова при глубоком анализе ауры. В противном случае нам пришлось бы тянуть время и искать причину недомогания визарда Турнаева. Вы же знаете эту желтую прессу, она бы раздула скандал. Спасибо, Ада.
– А вторая лазутчица? – спохватилась я уже у двери.
– Мы пока не знаем, кто это. Видишь ли, Света должна была поступить в Академию вместо тебя, Ада, и стать шпионкой донников. Ты и Влад спутали ей все карты. Но, по-видимому, замена тебе все же нашлась, вернее, ее купили, банально и просто.
– Света называла собеседницу «миледи», – решилась сообщить я, косясь на демона. – Это может помочь?
Почему Серениус доверяет Юджину? Ведь его семья связана с Галадой. Вдруг та самая «миледи» –Галада и есть?
– Нам неизвестно, что это за прозвище, – сказал ректор. – Это усложняет дело, но шпионку мы отыщем, непременно. А пока будь предельно осторожна, Ада.
Из кабинета ректора я вышла гордая и повеселевшая. Даже решилась наигранно-небрежно спросить у Юда, шествуя рядом с ним по холлу Академии:
– А что, кстати, на языке цветов означают орхидеи?
Юджин отреагировал странно – потянул меня в нишу за колонной, прижал к стене, наклонился совсем близко и, прищурившись, спросил:
– Девочка заинтересовалась?
– Ха! – вякнула я, стараясь не смотреть во вспыхнувшие красным глаза демона. – Ничего подобного! Просто… хочу знать… на всякий случай… пожарный.
– Любишь все контролировать? – еще один вопрос, и еще один плотоядный взгляд. – Со мной такие штучки не срабатывают, я сам обожаю держать все под контролем. Так вот, орхидея – это любовник. Опытный, умелый… отзывчивый. Тот, кто умеет обращаться… с орхидеями. Поняла меня? Хочешь, обучу тебя языку цветов… на практике? – голос демона превратился в шепот. – Да я шучу! Что, поверила?
Я нервно сглотнула и пробормотала:
– Тьфу на тебя, пошляк.
Юджин захохотал. Выпустил меня из захвата и ушел, посмеиваясь.
… Бертолий Серениус твердо решил испортить мне и Оре успеваемость. Он устроил тест-допуск. Того, кто отрывался от земли на метле недостаточно плавно или изящно, он дисквалифицировал на целую пару, с любезной улыбочкой предлагая попытать счастья на следующем занятии.
А на следующей паре все повторялось. Время шло, все получили допуск, кроме меня. Еще несколько занятий – и мне в любом случае не удастся продемонстрировать навыки полетов. А ведь я тренировалась, просто немного нервничала и отрывалась от земли слишком резко.
Ора прекрасно летала, но в ее случае Либериус использовал другую придирку – по его экспертному мнению, она недостаточно глубоко «ныряла». Он даже обвинил ее, что будучи лишена палочки, она запрещенным в Академии способом использует свою темную эльфийскую ауру.
С очередной пары Либериуса я шла домой совершенно разбитой и несчастной.
– Это невозможно! – с разочарованной миной воскликнул появившийся по левую руку от меня Тенет.
– Это удручает, – поддержал его возникший справа Крофф.
– Ты перестала нас развлекать!
– Нам грустно даже видеть тебя! С кем нам теперь пить чай?!
– И играть в карты!
– Играйте со своей… Лунной лигой, – мрачно буркнула я.
– Мы не можем, – скривился Арчи. – Мы избалуем их своим присутствием. Они начнут воспринимать его как нечто само собой разумеющееся!
– Даже не предлагай подобное кощунство. Так нельзя, – попенял мне Шан, качая головой.
– С тобой гораздо проще – ты всегда рада нас видеть, не хвастаешь знакомством и не зазнаешься, – сообщил Тенет.
– Ты настолько простодушна, что с тобой мы всегда знаем, чего ждать, – добавил Крофф.
– Счастлива, что служу для вас чем-то вроде книжки-раскраски для расслабления, – вздохнула я, – а вот чем расслабляться мне? Меня до зачета не допустят.
– Опять Либериус? – хором спросили лучшие враги. Переглянулись и так же хором меня заверили: – Мы знаем, что делать!
– Ты ведь в курсе, что Крофф силен в зельеварении, – сказал Тенет.
Я кивнула. Об искусности Шана в приготовлении декоктов я знала не понаслышке, Крофф то и дело норовил опробовать на мне очередной отвар. От почетной роли подопытного кролика я, разумеется, всячески отбрыкивалась.
– Я дам тебе настойку магически видоизмененного портулака в смеси со слюной равнинной змееголовки, – пояснил Шан. – Рассеешь несколько капель в закрытом пространстве. Никто потом не сможет ни в чем тебя обвинить. Это мой личный рецепт, и об этом сочетании и его эффекте никто пока не слышал. Заодно проведешь финальные испытания. На светлых зелье действует успокаивающе, а темные, вдохнув дисперсию, пытаются донести до окружающих свои… хм… истинные намерения во всем, что бы они ни делали.
– Сыворотка правды? – удивилась я.
– Не совсем. Просто зелье усиливает скрытую мотивацию вплоть до того, что вдохнувшим его нестерпимо хочется поделиться наболевшим. Бывают, правда, побочки, вроде вспышки проницательности и противодействия морокам. В общем, когда будешь распылять, старайся не дышать. Это пока экспериментальный образец.
– Послушаешь, какие цели у напомаженного красавчика. Заодно выяснишь, обычная ли он сволочь языкатая или хранит для тебя персональный камешек за пазухой. Говорят, у Либериуса рыльце в пушку, – мечтательно проговорил Тенет. – Кое-кто, не будем разбрасываться именами, в буквальном смысле выбил ему должность в Академии.
– Ага, – мрачно кивнул Крофф. – Дальше – больше. Сначала расисты и сторонники Разделения, раскачивание и хаос, потом выдача разрешения на обучение колдунов и колдовок, разумеется, с благородной целью стабилизировать ситуацию. Арчи, как думаешь, среди донниц могут попасться симпатичные? В журналах их всегда рисуют с длинными носами.
А вот у Светки был обычный нос, мрачно думала я, направляясь на пару к Либериусу, но это не делает ее более приятной. Не буду я ничего распылять. Попробую сегодня добиться допуска честным путем.
По дороге мне встретилась Инга Аровская, как всегда ослепительная. В ответ на ее вопросительный взгляд я состроила виноватую гримаску. Увы, магистр. Не знаю, что вы там химичите, но ваши эксперименты пока не принесли результата: я вижу вас такой, какая вы есть на самом деле. Преподаватель сухо кивнула и со вздохом прошла мимо. Все остальные визарды смотрели на нее с плохо скрываемыми страхом и неприязнью. В отличие от меня они видели Аровскую в образе злобной, придирчивой старой девы.
В зале для тренировок было людно: мастер Либериус собрал весь курс. Выглядел преподаватель как никогда разодетым и напыщенным. Завитые локоны казались особенно неестественными в беспощадном дневном свете из высоких витражных окон зала. На щеках и висках препода была заметна пудра. В глазах Либериуса горел нехороший блеск.
– Генрих Фаррел – выбыл! Тикати Дроуз – дисквалификация, передайте привет матушке! Она у вас из гоблинов, смею предположить? Ора Ле’Алато – вон! И не надо так на меня смотреть – в Академии запрещена темнейшая магия! Ада Бартеньева! Могли бы и не приходить! Стыдно даже смотреть на ваши потуги!
– Но почему?! – я подлетела к преподавателю и зависла рядом, плывя вдоль ряда визардов с метлами. – У меня был мягкий отрыв! Мягкий! И потоки, ледяной и холодный, я смешала, как надо.
– Не много ли вы себе позволяете, визарда Ада? – высокомерно фыркнул Либериус. – Возомнили, что знаете, как идеально смешивать потоки? Изволю напомнить: преподаватель здесь я. Только я решаю, что соответствует требованию силлабуса, а что нет. Не нравится – идите и жалуйтесь, хоть самому ректору!
– И пожалуюсь! – взвинченно заявила я. – Вы придираетесь! К младокровкам и представителям других рас!
– А это уже обвинение, – прошипел преподаватель, развернувшись ко мне всем корпусом.
Остальные студенты притихли. На нас обратились взгляды всего курса.
– Вы ленивы и бесталанны, визарда Ада, но в своих неудачах вините кого угодно, но не себя. Будь вы хоть немного одарены магически, не тянули бы вниз всю группу! Я не допускаю вас к зачету! Это означает, что вы его уже не сдали! Нет зачета – нет сессии. Отправляйтесь домой, в свой несвед-мир, и займитесь чем-нибудь… несведским, вместо того, чтобы тратить ценные ресурсы уважаемого учебного заведения!
– Я напишу заявление, – сказала я упрямо. – Я знаю свои права. Если нужно, пусть будет назначена специальная комиссия.
– Ваше право! – рявкнул препод, эффектно подняв руки, словно призывая в свидетели весь курс. Но, наклонившись затем ко мне, тихо произнес, плюясь слюной мне в ухо: – Имей в виду, девочка, скоро здесь не останется таких, как ты. К Академии вернется былая слава. Никаких выскочек. Только элита, только лучшие визарды. Чистая темная кровь. Ты занимаешь чужое место, несведка. Есть более достойные маги, лишенные возможности обучаться высшей магии.
– Донники и придонники? – так же тихо поинтересовалась я, остро понимая, что мне уже нечего терять.
Глаза Либериуса загорелись нехорошим огнем, он усмехнулся. А ведь я еще не разбрызгивала зелье.
– Вон! И не возвращайтесь без разрешения на создание комиссии, Бартеньева.
Ну хорошо. Закусив губу, я словно бы ненароком облетела препода по дуге. Выпустила в воздух крошечное облачко из пульверизатора. В этот момент к Либериусу подскочила Ева Старинова. Что-то защебетала, с нескрываемой злорадной радостью косясь в мою сторону. Либериус наклонился к ней, приняв вид довольного кота.
В этот же момент в дверь сунул голову Юджин Сальди.
– Визарду Аду к магистру Серениусу! – громогласно сообщил демон, найдя меня взглядом и как всегда подмигнув.
Но я медлила. Аккуратно поставила метлу у стены, поправила юбку-брюки, несмотря на ситуацию, почему-то оставаясь совершенно спокойной. И тут началось.
Первой встрепенулась Ева. Она небрежно оттолкнула с дороги Либериуса и направилась к двери. Юджин, прислонившийся к косяку, немного напрягся.
– Что тут у вас происходит? – с подозрением наблюдая за приближением бывшей, спросил он.
Я пожала плечами. Какая разница? Отличный день сегодня. Такой... спокойный. Меня, кажется, перед этим что-то расстроило. Что? И не припомню. Ну уж точно не мастер Либериус, который с сосредоточенным видом стоит посреди зала, покачиваясь с пятки на носок. Он просто... чудаковатый препод, помешанный на своей внешности. На такого не стоит обижаться.
Тем временем Ева вплотную приблизилась к Юджину. Выглядела она, прямо скажем, необычно: глаза ее горели, грудь вздымалась. Сальди даже попятился, но ретироваться не успел: Старинова... запрыгнула на него, обвив демона ногами, словно хищная лиана, и впилась губами в его рот.
– Уф! – выдохнули все.
Весь зал смотрел теперь на целующуюся парочку. И только демон умоляюще таращился на меня поверх макушки зверски терзавшей его рот красотки. Бедный рогатик. Так тебе и надо.
– Юджин Сальди! Ты скотина! – громко сообщила Юду и заодно всем присутствующим Ева, оторвавшись губами от вконец растерявшегося парня, но продолжая на нем висеть. – Почему ты не вернулся?! Я ждала! Я ждала тебя каждый день! Каждый демонов день, мутная топь!
– Мы же с тобой... это… разбежались, – Юджин попыталась разжать ноги Евы на своей заднице. Не тут-то было. – Зачем тогда было меня прогонять?
– Потому что ты недостоин!!!
– Так мы на этом и сошлись. Мы больше не вместе. И меня это полностью устраивает.
Напрасно ты это, флегматично подумала я. Не время для прямолинейности.
– Но ты должен был понять и вернуться! – с яростью в голосе заявила Ева. – Понять, что я самая лучшая! Что лучше меня ты не найдешь! Ты должен был все преодолеть! Убедить меня, уговорить… заставить!!! Унизиться, если бы потребовалось!!!
– Ах так? Еще что-то? – нелюбезно поинтересовался Сальди. – Евушка, милая, слезь с меня. У меня срочное дело.
– Какие могут быть дела, если я здесь?! Ты презренный предатель старой крови! Ненавижу тебя!!! Давай займемся любовью прямо сейчас!
Далее со Стариновой случилась истерика. Парням с курса пришлось отдирать ее от Сальди. Юджин вырвался из страстных объятий бывшей живым, но изрядно потрепанным.
– Что за хрень тут у вас творится? – спросил он, непроизвольно облизываясь и дергая воротник рубашки. – Либериус отсыпал вам дури для раскрепощения?
– Ну… тепло, почти угадал, – сказала я.
Демон опасливо оглядывался на группу студентов, пытающихся привести Старинову в чувство. Раздался громкий звук пощечины. Молодец Ора! Успокоила истеричку… практически нокаутировав.
– Передоз налицо, – нервно констатировал Сальди. – Ты тоже какая-то… не такая.
– Познаю Равновесие, – если верить Шану, то под влиянием распыленного декокта, которого я тоже, кажется, вдохнула, распсиховавшись и подлетев слишком близко к преподу, мне положено было изливать на других свои скрытые желания и ожидания. Меня же словно валерьянкой накачали. Нехорошо это. – А ты чего?
– А, – Юд попытался сосредоточиться, вспомнил и потянул меня за собой. – Ректор хотел тебя видеть. Срочно.
– И послал тебя? Ты теперь демон на посылках?
– Ха-ха! Очень смешно. Просто я… был ближе всех.
– Болтался у ректората? Прогуливал пару?
– Типа того. Пойдем. А лучше побежали, пока эта малахольная не пришла в себя.
– Где Либериус? – встрепенулась я. Кажется, декокт начал потихоньку выветриваться. – Ушел! Черт!
Преподавателя в зале для тренировок не было. По моим расчетам, ему должно было достаться основной удар зелья. Будет обидно, если препод так и не спалится. Пересидит где-нибудь в темном, тихом уголке. А ведь я уверена, что он не случайно мутит воду. Мне-то он проговорился. Нужно, чтобы все знали, что у нас завелся борец за чистоту крови с грандиозными планами по очистке Академии от «сброда».
Мы с демоном бросились к дверям, немного потолкались и попинались, застряв в узком проходе, и вывалились в коридор. Юджин явно не понимал, что происходит, но старался не отставать. В коридоре было подозрительно тихо. Оказывается, прозвенел урок на перемену, и мимо текли потоки визардов.
– Слышишь что-нибудь? – спросила я, вертясь на месте.
– Там, – кивнул Юд, показывая пальцем в направлении кафедры Девинации.
Примчавшись туда, мы застали невероятную картину: мастер Либериус стоял на коленях перед Ингой Аровской. Я по-прежнему видела ее в реальном виде, но и для преподавателя по жестовой магии и левитации она, похоже, предстала без морока. О боже! Зелье усиливает противодействие наведенным чарам! Шан предупреждал об этом!
Сначала Либериус многословно объяснялся в любви, мол, как увидел, так с первого взгляда и пал. Аровская держала «стародевичье лицо»: брезгливо кривила губы и закатывала глаза.
– Эй! – крикнула она, обведя взглядом толпу студентов, в полном восторге от происходящего хихикающих вдоль стен. – Позовите лекарей и экзорциста. Мастера Либериуса зачаровали!
Жертва экспериментального зельеварения не обратила на ее слова ни малейшего внимания. Преподаватель попытался облобызать Аровской ручку, а потом и заключить в страстные объятья. Это уже напомнило домогательства. Аровская взвизгнула и начала строить пасс.
Бедная девушка оказалась нехилым триггером. И в этом была моя вина. И Шана! Хоть бы предупредил, что замешал зелье на какой-то активирующей озабоченность дряни, типа афродизиака!
Если скрытая мотивация Либериуса сводится к подавленной сексуальности, с тоской думала я, подбираясь ближе к вжавшейся в стену сирене и прикидывая, как ей помочь, то выхлоп от такого эксперимента нулевой. Конечно, Либериус показал себя не с лучшей стороны, даже, можно сказать, со скандальной, но мне больше пришлось бы по душе, если бы он начал выкрикивать лозунги вроде: Даешь чистую темную кровь! Всем донникам по месту в Академии!
Аровскую спас Авар Дебрис. Декан возник словно из неоткуда, банально выкрутил Либериусу руку и держал его, пока сирена с сухим благодарным кивком (мол, все было под контролем) не исчезла за дверью кафедры. К Дебрису присоединилась мадам Пруфф. Она щедро окропила скандалиста чем-то зеленым и пахучим. Либериус сник и позволил себя увести.
Несколько минут спустя, вспомнив о вызове ректора и ворвавшись в ректорат, мы с Юдом обнаружили его мирно спящим на диване у магистра Серениуса. Сам ректор стоял напротив дивана и внимательно изучал спящего преподавателя. В руках магистра была прозрачная полусфера. Она то наливалась темно-зеленым, то окрашивалась привычным бирюзовым.
– Ада! – накинулся на меня ректор. – У Бертолия только что была пара у первокурсников. Что произошло?
– Я не… – промямлила я.
– Вызову леди Анабель, – энергично кивнул Серениус, всматриваясь в сферу. – Похоже, нашего почетного преподавателя только что заколдовали.
– Не надо леди Анабель, – вздохнула я. – Это моя вина. Это я зачаровала мастера.
Эксперимент вышел из-под контроля, нужно признаваться.
– Ого! – с ноткой восхищения произнес Юджин, когда я все рассказала (не упомянув лишь, от кого получила зелье). – Не думал, что ты такая хулиганка.
– Стыдно, Ада, – покачал головой магистр. – Глупо и … опрометчиво. Академия всячески старается избегать скандалов. Наша репутация висит на волоске. Стоит произойти чему-то непредвиденному, Министерство немедленно возьмет над нами контроль.
– Да, я знаю, знаю!– в отчаянии воскликнула я. – Но мы… я-то как раз хотела, чтобы Либериус признался в заговоре!
– Каком еще заговоре? – с печальным вздохом уточнил ректор.
– Не знаю! Таком, что светлых отделят от темных, выходцев из несвед-мира и представителей других рас выгонят, а донников и придонников…
– Миледи, – донеслось с дивана, – здесь творится черт знает что. Не составит никакого труда посеять раздор между студентами и преподавателями и выявить истинное положение дел в Академии. Печальное положение.
Мастер Либериус говорил во сне. Или в отключке. По крайней мере, для спящего человека у него были слишком широкие полоски белков глаз из-под век, без зрачков. Голос у преподавателя был спокойный, интонации – немного укоризненными. Мы, все трое, подошли ближе и заслушались.
– Донники и придонники обретут заслуженное признание. Тирания светлых рухнет. Одна искра, – внятно произнес Либериус, – и этот якобы баланс обратится в хаос. Миледи, я жду ваших распоряжений.
Либериус замер, еще ниже сполз на диване и захрапел.
– Мутная топь, – пробормотал магистр, теребя бороду. – Я знал, что Берти – засланный казачок, но не подозревал, что он выполняет поручения Миледи. Это плохо. Это чертовски плохо.
Той самой дамой в хрустальном шаре, с которой разговаривала Светка?
– А кто это? – хоровым шепотом спросили мы с Юдом.
– Мы выяснили, что это сильнейшая донница, крайне радикально настроенная колдовка. Я не стал говорить вам это раньше, но уже все равно: нынче ее имя во всех передовицах крупных газет. В отличие от Галады, эта дама не старается дружить с Парламентом. Никто не знает, заодно ли они. Что ж, я не могу уволить Берти, но теперь я знаю, зачем его так настойчиво пропихнули в Академию. Предупрежден – вооружен. Надеюсь, Берти оправится. Господин Крофф ничего не говорил о других побочных эффектах зелья… потери памяти, например?
И как он догадался? Я виновато поморщилась:
– Вроде бы… нет.
– Жаль.
– А зачем вы меня вызывали, магистр? – напомнила я ректору.
– Ах, да. Твой отец подал официальное заявление в Попечительский совет Академии. Ему разрешили тебя навещать.
Глава 17. Сделка
Малыш всю ночь не давал мне спать: носился туда-сюда по комнате, выбегал на балкон к лотку и сидел в нем египетским сфинксом без всяких результатов.
Первую половину ночи я вставала каждый раз, чтобы открыть ему дверь, потом вспомнила, что кто-то тут, вообще-то, маг, и поставила котопроницаемую, но холодосдерживающую стену. Кажется, пришло время нам с Малышом показаться ветеринару. До сих пор мне хватало советов других хозяев фамильяров, однако ситуация с лотком настораживала.
На следующий день меня снова вызвали к магистру. Я еле передвигала ноги, сонно глядя по сторонам. А была бы пободрее и понаблюдательнее, заметила бы кое-что любопытное и крайне подозрительное.
– Я был вынужден сообщить мастеру Либериусу, чья ты дочь, Ада, – сообщил мне магистр с порога. – Иного варианта просто не нашлось. Все всё равно скоро узнают правду. Господин Громов получил разрешение встречаться с тобой после занятий, в галерее отдыха, в западном корпусе. Там вас непременно заметят… и сделают выводы.
– Что ж, – сказала я, философски пожав плечами, – надеюсь, Либериус не повесит на меня еще один ярлык. Что я учусь тут только потому, что я дочь Громова. Мне очень нужен допуск к сессии.
– Берти обещал, что… хм… пересмотрит свое мнение насчет тебя, Ада. Он был слегка... смущен, из-за приставаний к мистресс Аровской. Я этим воспользовался. Некрасиво, конечно, заниматься шантажом. Зато теперь Либериус не будет искать автора розыгрыша, его сейчас слишком занимает иной… хм… нюанс. А ты, Ада, больше не шали.
– Могу я задать вам два вопроса? – поинтересовалась я у ректора, обещав, что не буду больше хулиганить, по крайней мере, намеренно.
– Целых два? – магистр погладил бороду. – Спрашивай, Ада. Но если это насчет того, чтобы увильнуть от встречи с отцом, увы, я не…
– Нет, Александра Громова это не касается. Встречусь с ним, если надо. Магистр, почему вы так доверяете Юджину Сальди? Он ведь из такой семьи…
– … умеренно радикальной, так сейчас принято писать в прессе, а по мне это оксюморон какой-то. Ада, я не могу раскрыть подробности нашего с Юдом соглашения, но Юджина я принял в Академию по собственному желанию, а не под давлением. Я ему доверяю. Будь это кто-то другой из Сальди, они бы не смогли меня заставить. Юд – особенный парень, в своей семье он скорее исключение, я рад, что вы подружились.
– Подружились, ха! – пробормотала я. – У нас вооруженный нейтралитет.
– Ты умеешь находить… друзей с нейтралитетом, – улыбнулся Серениус, – взять хотя бы Тенета и Кроффа. До тебя эти двое на моей памяти никого постороннего в свой тандем не пускали. Кстати, передай Кроффу, что его желает видеть профессор Викатти, которой я передал образцы… кхм… того самого декокта с одежды Берти. Профессор хочет использовать зелье в своих исследованиях. Мистресс Викатти изучает средства нейтрализации наведенных мороков. Шану нечего бояться, все права на открытие останутся у него.
– Хорошо. Я передам. Думаю, Шану будет приятно.
– А второй вопрос?
– Он касается Авара Дебриса, – тут я замялась. Негоже, конечно, разнюхивать что-то за спиной у работодателя, но я все никак не могла решиться на серьезный разговор с деканом, не проведя предварительного расследования. – Вы ведь знаете, что я сижу с его воспитанниками? Там у меня… ситуация. В общем, я должна знать, что случилось с родителями Минни и Джеймса… если вы в курсе. Мастер Авар… думаю, ему неприятна эта тема, поэтому я обратилась к вам.
Магистр Серениус отошел к полкам и коснулся пальцем золотых корешков. За ним с самой высокой полки внимательно наблюдал бельчонок. Фамильяр был очень тих, словно чувствовал, что не стоит мешать беседе. Когда же у моего Малыша пробудятся способности дебордера?
– Да, Ада, я в некотором роде в курсе. Хорошо, расскажу, что знаю сам. Авар и родители детей дружили с учебы в университете. Стефани и Питер Даркроуз. Их убили. Убийцу… или убийц… так и не нашли. Минни была похищена и спаслась чудом, Джеймс был ранен. Взяв детей под опеку, Дебрис пошел против своей семьи.
– Но почему? – я была несколько шокирована историей. Минни побывала в руках у убийц? Джеймс чуть не погиб?
– Это темная история, Ада. Подробностей не знаю даже я. А в газетах тогда писали всякую несусветицу. Думаю, все объясняется довольно просто: родители Авара готовили для сына другое поприще, а также хороший брак. Им очень не хотелось принимать в семью детей, чьи имена связывали с жутким убийством, буквально потрясшим Октоберон семь лет назад. Дебрис пошел своим путем, против семьи. Я взял его под крыло, поскольку его родители, влиятельные люди, мешали ему работать. Его отовсюду увольняли, с высосанными из пальца скандалами. Но на меня у Дебрисов нет влияния.
