Текст книги "О сказках, и не только о них (СИ)"

Автор книги: Дарья Быкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

Ая

Со мной что-то случилось. Что-то странное. И продолжало случаться тоже странное.

Я только-только открыла глаза, и тут же ко мне подошла мама. Мама??

– Что ты здесь… – «делаешь» хотела спросить я, садясь на кровати, но быстро поняла, что вопрос надо ставить по-другому: – Где я??

Небольшая, светлая, аккуратная комната с большим окном… Я ни разу тут не была. Взгляд наткнулся на эмблему Ордена Светлого Лика, и я, вздрогнув, ринулась осматривать руки и ноги – тут пустяковыми травмами не занимаются, да и маму вызвали, значит мне конец? С конечностями, вроде, всё было в порядке. Тогда проблема с головой? Не просто так ведь я ничего не помню?

– Ая! Вы очнулись! – при виде старшего целителя, так радующегося моему приходу в сознание, я вообще загрустила. Случай, видать, не рядовой. Пообещала себе стиснув зубы и скрепя сердце принять любую горькую правду, и мужественно спросила, почему-то жалобным голосом:

– Что со мной?

К горькой правде, как выяснилось, я оказалась не готова. Всего-то ударилась головой и потеряла память о последних месяцах, и та скоро восстановится. Мне, правда, казалось, что ушибы головы давно уже лечатся без таких последствий, но теория и практика, как говорится, вещи разные.

Отпустить обещали завтра, и мама хотела забрать меня домой, но я отказалась уезжать из столицы – вроде чувствовала я себя неплохо. Договорились, что я пару дней поживу в гостинице с родителями, а потом, если всё нормально, вернусь в общежитие – скоро уже должны были начаться занятия.

Мне вдруг ни с того ни с сего резко захотелось остаться одной, и я чуть не накричала на целителя и маму, – да что со мной такое? Видать, и правда головой где-то приложилась. Воспитания мне всё же хватило на то, чтобы пробормотать «простите-я-хочу-остаться-одна-пожалуйста», и меня удивительно быстро оставили в одиночестве.

Дышать как-то сразу стало легче. И, кстати, голове было как-то непривычно легко – внутренне холодея завела руку за голову… ни-че-го. Косы не было. Моей замечательной, толстой, красивой косы. А я даже не помню – как… И со мной случилась первая истерика. Увы, но далеко не последняя. Моё настроение вообще как-то штормило: я то любила весь мир, то дико всех ненавидела, то мне было всё-всё интересно, то не хотелось ничего. Я сдерживалась, как могла… но получалось как-то плохо.

Вымотанная истерикой я заснула, и мне приснился пугающе реалистичный странный сон: я была лесом. Волшебным, непостижимым и всемогущим. Но вдруг пришёл высокий стройный мужчина, с бледной кожей и невероятными серебряными глазами, такие глаза никак не могли принадлежать человеку – слишком хищные, слишком завораживающие, он позвал меня и стал говорить мне, что я – девушка, а не лес. «Такой красивый и такой глупый», – думала я-лес, и гладила его по щеке, а он улыбался, но как-то грустно.

Вечером мне принесли корзину цветов. Огромную корзину снежно-белых роз. «Выздоравливай. Твой Август Мэррой» – говорила приложенная карточка, и меня почему-то передёрнуло. Об Августе Мэррое я слышала, кто ж о нём не слышал? Но откуда он слышал обо мне?

И это была далеко не единственная загадка.

Меня выписали на следующий день, крайне неохотно, взяв обещание обязательно прийти, когда вернётся память, я даже начала волноваться – может, они не верят, что память вернётся? Я так и не знала при каких обстоятельствах пострадала моя голова. Последнее, что я помнила, – это направление на практику в проклятый лес. Оно вызывало у меня смешаные чувства: с одной стороны, лес – ожившая сказка, хоть и немного страшная, и мне очень хотелось там побывать, с другой – контингент в патрулирующем отряде тот ещё… Теперь же вдруг оказалось, что практику я прошла, но совершенно не помню как. А может, – мелькнула мысль, – это всё как раз последствия леса?

Когда мы приехали к гостинице, меня ждал ещё один сюрприз – на такую шикарную гостиницу у моей семьи денег не было, уже очень и очень давно.

– Мама, мы что, клад нашли? – попробовала пошутить я, застывая перед входом. Я вдруг почувствовала себя крайне неловко рядом с этой роскошью, всё же скромный образ жизни был мне куда привычнее.

– Её твой друг оплатил, – ответила мама и тут же, ойкнув, прикрыла рот ладошкой. – Мэррой? – безразлично спросила я, хотя мысль эта мне почему-то не нравилась.

– Нет… Ой. – Сказала мама и поспешила перевести разговор на другую тему.

Я рассеянно слушала и размышляла – ну надо же, сколько богатых друзей на меня свалилось. Вспомнить бы хоть одного.

– Кстати, нам вернули дворянство, – мимоходом сказала мама, открывая дверь в номер.

А я почему-то опять разрыдалась, хотя на самом деле была очень даже рада. Когда смогла успокоиться, стала спрашивать у мамы и папы что да как, но они, видимо, напуганные моей истерикой обещали всё рассказать потом, через месяц. Сказали лишь, что узнали только сегодня.

Ночью мне опять приснился странный сон. Я снова была лесом, но совсем немножко, больше всё же уже собой. Возможно, потому что находилась не в лесу. Я шла каким-то длинным тёмным коридором – там, в моём сне, тоже была ночь, а вокруг были… я не сразу поняла, что не так с людьми в комнатах вокруг, они были сумасшедшими. Почти как я. Ага. Тоже в разладе с самими собой. Я прошла через одну из дверей, и вздрогнула – на меня в упор посмотрели серебряные глаза из моего предыдущего сна.

– Ая? – позвал меня этот странный не-человек.

Но я затаилась, и он вернулся к прерванному моим появлением – и как только почувствовал? – разговору.

– Через двадцать минут, – сказал он своему собеседнику.

Его собеседник определённо был человеком… и был мне совершенно неинтересен, а вот третий, присутствующий в комнате… вернее, третья. Девушка, которую почти забрал лес… Ей было больно, очень больно жить в таком «разорванном» состоянии – её душа уже была в лесу, возвращаясь лишь изредка в тело, которое не отпустили.

Сначала я собиралась помочь девушке уйти в лес… но потом решила помочь этому странному существу с серебряными глазами, откуда-то пришло название – элронец. Вот, значит, они какие. Элронец был важен. Я не могла объяснить почему, но ощущала, что мне приятно будет ему помочь.

И когда душа девушки-зверя появилась поблизости, и элронец щедро напоил её тело своей кровью, я видела – этого недостаточно. Слишком много времени прошло, слишком срослась её душа с лесом…проще и гуманнее было бы отпустить девушку в лес. Ведь в там так хорошо… но элронец был настроен забрать девушку и вернуть к человеческой жизни, и мы с лесом решили ему это позволить. Я провела прозрачной рукой по сросшимся связям, отделяя душу девушки от леса… и душа тут же нырнула обратно в тело. Эффект был заметен сразу – девушка, распятая на полу стала приобретать человеческий облик… скучный человеческий облик. Я перевела взгляд на элронца, и, оказавшись рядом, погладила по щеке.

– Ая, – строго сказал он. – Марш в своё тело!

Я послушалась, но не сразу. Сначала ещё раз его погладила. По щеке. И по груди. И поцеловала. А что? Мало ли что кому снится?

Утром пришёл лорд Мэррой, с большим букетом и огромной коробкой дорогущих конфет – одна коробка как две мои стипендии. Мне сидеть было неловко в присутствии этих конфет, не то, что есть их. Разумеется, я не стала делиться подобными переживаниями с лордом, я даже улыбнуться ему попыталась, хотя сегодня с самого утра меня всё жутко раздражало. И, увы, лорд исключением не стал. Я честно ему заявила, что ничегошеньки не помню, он принял печальный вид, но нисколько не смутился и не растерялся.

– У нас друг к другу были сильные чувства, – проникновенно сказал лорд Мэррой, пытаясь взять меня за руку. – И мои стали только сильнее.

Рука от лорда всячески убегала – то теребила завязочки на платье, то поправляла причёску, а потом и вовсе трусливо спряталась за спиной.

– Мы даже дату свадьбы уже назначили… – печально сообщил лорд.

И это было как контрольный выстрел в голову. Мне было абсолютно нечего ему сказать, я смотрела на него и не испытывала никаких чувств. Никаких добрых чувств, говорю же – с утра всё раздражало… и все.

– Простите, но я не могу, – выпалила я, сама удивляясь собственной прямоте. И мне сразу стало легче, как будто вытащила голову из петли. Но отказать сиятельному лорду оказалось не так просто.

– Понимаю, – ещё печальнее и проникновеннее сказал он. – Но ты не спеши, обдумай всё, как следует.

При последних его словах я ощутила какое-то странное жжение в сердце. Вероятно, неспроста. Понять бы только что именно оно означает… На всякий случай обещала лорду подумать, и еле-еле, скрипя зубами, дождалась, пока он уйдёт. Почему-то мне хотелось его ударить, или оскорбить, да так сильно, что я сама себя испугалась… Вот они – сильные чувства в действии, ага.

Родители, к сожалению, не смогли прояснить ничего касательно моих предполагаемых отношений с Мэрроем. Они вообще немногое знали про то, как я провела лето – у них было от меня одно письмо, где я писала, что путешествую с друзьями и счастлива. М-да.

Может, стоило вести дневник?

Я вернулась в общежитие и даже начала ходить на занятия. Правда, преподаватели поглядывали на меня как-то странно, но, может, это моя паранойя.

Лорд не сдавался – заваливал меня корзинами с цветами, фруктами, и коробками с конфетами, звал на свидания. Расстраивался, что зову его «лорд Мэррой» и просил звать «Август». Я обращалась с ним плохо – иногда мне перед самой собой становилось стыдно, с другой стороны, я никак не могла понять – а зачем он это терпит? Мои немногочисленные подруги и более многочисленные однокурсницы все как одна пели дифирамбы лорду и его неземной любви. Меня же не покидало ощущение, что где-то тут большой подвох. Слишком много было вопросов, ответы на которые, вероятно, скрывались во временно недоступных мне воспоминаниях. Как я вообще познакомилась с этим лордом? Судя по газетам – у меня откуда-то взялось непреодолимое желание покупать свежие газеты, хотя раньше я была к ним равнодушна, так вот, газеты писали, что последние три недели лорд Мэррой провёл в Сандерланде, оказывая там какую-то помощь королевской семье. Получается, я тоже была в Сандерланде? Писала, что путешествую… но как? И что я там делала? Поехала вместе с Мэрроем, потому что уже очень его любила? Бред. К тому же до этого я, по идее, проходила практику в проклятом лесу, вряд ли там появлялся сиятельный лорд… Как же меня бесил этот провал в памяти! Иногда мне даже казалось, что все мои перепады настроения как раз от невозможности вспомнить…

Со снами пока ещё тоже было странно. Теперь у меня были сны и Сны. Причём, элронец появлялся и там, и там. Но если «сны» были сродни воспоминаниям – хотя когда я могла успеть, например, побывать в деревне оборотней? то «Сны» проживались как настоящая жизнь. И в Снах элронец, когда замечал меня, всегда прогонял «обратно в тело». И смотрел так, что я замирала. Неужели весь этот мир в его взгляде принадлежит мне? И если да, то зачем мне тогда уходить? И почему он не приходит наяву, если я нужна ему вместе с телом?

Впрочем, иногда в Снах я не находила, а вернее – не искала, элронца, а просто бегала по лесу, упиваясь силой и свободой. Как-то раз набрела на группу людей, часть из которых показалась мне знакомыми. Белобрысый мужчина шёл впереди и дул в какой-то инструмент, издавая редкостный по своей мерзости звук, и я уже хотела было отнять у него эту его дудку, но что-то меня остановило – кажется, мы с ним были знакомы и он мне нравился. И женщина с твёрдым открытым взглядом, шагающая вслед за ним тоже нравилась. Пусть идут.

Где-то спустя две недели после того, как я очнулась, я призналась сама себе, что схожу с ума. Это был тот редкий случай, когда я согласилась прогуляться с лордом Мэрроем. Мы неспешно шли рядом – от предложенной руки я отказалась, лорд что-то говорил, сердце привычно уже периодически жгло – почему-то это происходило исключительно рядом с ним. На любовь это никак не походило, скорее на отторжение. И тут я увидела его – моего элронца, он шёл навстречу и… тут я моргнула – навстречу нам шёл обычный человек, и если присмотреться, то можно было найти очень отдалённое сходство, типа тоже два глаза, нос и рот, ага. Как же не спутать-то… Но поделать с собой ничего не могла – впилась глазами в этого человека, и сердце забилось часто-часто… но он на меня даже не взглянул. А моего спутника наградил довольно злым взглядом.

– Вы знакомы? – спросила я, рассеянно проводив взглядом невольную жертву моего помешательства.

– Нет, – сказал Мэррой, он даже не сразу понял о ком я. – С чего ты взяла?

Я не стала развивать тему – если мне померещился элронец, то, может, и злобный взгляд померещился?

А между тем, дело шло к свадьбе – я же тогда малодушно согласилась «подумать», и теперь каждый раз, когда я заводила разговор, что не готова, лорд Мэррой уговаривал подумать ещё.

– В крайнем случае, – говорил он, обворожительно улыбаясь, – откажешь мне у алтаря.

И я опять малодушничала и соглашалась.

Все приготовления к свадьбе взяли на себя Мэррой – не лично, конечно же, и мои родители – если бы мне надо было готовиться самой, я бы точно отказала сразу и решительно. Потом я спрашивала маму – ну как же так? Я ведь была полностью дезориентирована, как они могли меня отдать замуж? Почему не намекнули даже ничего? Мама только вздыхала и говорила, что несчастная в браке дочь всяко лучше мёртвой или безумной дочери, ведь можно и развестись.

Так что приготовления шли сами по себе, я же мучилась собственной нецельностью и противоречивостью, много спала – во снах я была куда спокойнее и счастливее, и несказанно удивилась, когда оказалось, что свадьба уже завтра.

Нам вернули конфискованный десять лет назад дом, и за прошедшие почти три недели родители там навели кое-какой уют. Так что ночь перед свадьбой я провела, как и полагается, в родительском доме. Вокруг меня суетились специально приехавшие сёстры – смешно, я хотела лезть на стенку и выть, а они мне искренне завидовали, даже брат и тот, поглядывал на меня с одобрением и гордостью – дескать, лорда отхватила. Тьфу.

Я всерьёз задумывалась над тем, чтобы сказать ему «Нет» у алтаря. В конце концов, я неоднократно просила отложить свадьбу, а он сам предлагал мне такой выход – решить всё у алтаря. Меня уже немного меньше штормило в вихре эмоций, и я начинала понимать, что лорд мне не то что не дорог, он мне даже не симпатичен. Возможно, его стало просто слишком много в моей жизни, но чувствовала я к нему отвращение и злость.

Примерно с такими мыслями я и провалилась в Сон. На этот раз я оказалась не в лесу, а в гостинице, где-то тут, недалеко – откуда-то я это знала. Элронец сидел почему-то на полу, прислонившись спиной к двери и закрыв глаза. И выглядел усталым и грустным.

Я погладила его по волосам, серебряные глаза открылись и уставились на меня с упрёком:

– Ты опять?

– Я завтра выхожу замуж, – ни с того ни с сего сказала я. С чего я вообще взяла, что он меня услышит и поймёт?

Но он как-то понял.

– Я знаю, – сказал он. И повторил, – Я знаю.

– Я его терпеть не могу, – вдруг честно сказала.

– А зачем тогда? – удивлённо поднял бровь Шеррайг – откуда-то взялось в моей памяти, или в воображении? имя.

Шеррайг… Шеррайг Райан. Это так зовут моего элронца?

– Не знаю, – опять предельно честно сказала я. – А почему ты не приходишь?

– Не могу, – грустно сказал он. – Нельзя мне.

– Потому что ты мой воображаемый друг?

– Нет, – усмехнулся он, – не поэтому.

– А потом когда-нибудь придёшь? – спросила я и, когда он кивнул, – А разведённую возьмёшь?

– Любую возьму, – грустно и серьёзно ответил Шеррайг, и я ушла.

Свадьба была пышной, просто невероятно пышной и помпезной. Ещё бы – на ней присутствовал сам король. Я слышала – гости шептались о причине такой поспешности и замечала, как они многозначительно косились на мой живот. Но это был день апатии, и мне было всё равно. Я вспоминала свой сон и никак не могла понять – это я совсем сумасшедшая, или всё же живёт где-то на свете Шеррайг Райан с самыми серебряными в мире глазами, готовый принять меня даже после развода. И этот вопрос занимал меня гораздо больше, чем всё, происходящее вокруг.

Всё изменилось, как только я вошла в Храм. Мне словно поставили голову на место и перестали раскручивать мои эмоции на каких-то дьявольских каруселях. А главное – я вдруг вспомнила, что он, Он, мой волшебный воображаемый друг, действительно существует.

– Не упусти свой шанс, щедрая девочка, которой теперь есть, что терять, – раздалось у меня в голове, и я вспомнила куда делись мои волосы. И разом перестала их жалеть.

Воспоминания вообще не обрушились на меня разом, а не спеша раскатывались как рулон с картинками. Я совершенно не слушала, что говорил жрец, я судорожно наводила порядок в своей голове, а потом и вовсе – нашла глазами Шеррайга, да, он опять был в личине, но я видела его настоящего и мне хотелось броситься ему на шею.

В это время жрец задал мне главный вопрос церемонии, и я невольно обернулась к жениху.

Сразу вспомнилось: «дрянь… ну какая же ты дрянь», и его рука на моей шее. Так вот зачем я тебе, лордёныш, – отыграться за сорванные планы!

– Скажи «да»! – велел мне Мэррой, и сердце обожгло огнём. Теперь я знала, что это он на меня пытается влиять. И только благодаря амулету Шеррайга у него ничего не выходит.

Ах ты падл…подлец, – подумала я – в храме всё-таки, а вслух сказала почти то, что он просил:

– Да… пошёл ты!

И да простит меня Его Величество за некрасивую сцену, двинула лорду коленом между ног. Пощёчины мне показалось маловато.

Одного быстрого взгляда хватило, чтобы понять, что Шеррайг ушёл, видимо, не стал дожидаться уже многократно виденного во сне «да», и я рванула к выходу прямо по главному проходу, бегом, а то ведь уйдёт порталом, и ищи его непонятно где. И, конечно же, я опоздала. Успела заметить остаточный след от портала – небольшое искажение пространства, и всё.

К счастью, он ушёл в проклятый лес. Я так долго и часто – почти каждую ночь, была частью леса, что я это почувствовала, и, что самое удивительное – смогла перейти за ним. Не знаю, амулет это был, или сам лес перетянул меня к себе, но на секунду зажмурившись, глаза я открыла уже в проклятом лесу. Он был мне рад – я это почувствовала, но вот только Шеррайга нигде не было. Я огляделась – никого, вдалеке зона изменений, но она пройдёт мимо… Подняла голову… и осела прямо на землю в своём невероятно бирюзовом платье – в небе парил дракон. Ослепительно белый, сказочный дракон. Наверное, я всё же свихнулась.

– Шеррайг… – нерешительно позвала я. Немного выждала и позвала уже громче, – Шеррайг Райан!

И тут дракон бросился на меня… Ну, не то, чтобы вот прямо-таки бросился, но резко спикировал сверху, проносясь совсем рядом, и я завизжала. Громко, от души и тщательно зажмурившись. А когда, наконец, замолчала и открыла глаза – раз до сих пор не съели, то уже и не съедят, никакого дракона не было, зато был Шеррайг, почему-то голый по пояс. И он страдальчески морщился, держась за уши. Ну да, у хорошего слуха тоже есть определённые недостатки.

– Что случилось? – растерянно спросил элронец. – Ты как вообще тут оказалась?

– Я сказать хотела… – начала было я, но потом замялась. Что ему сказать? Я всё помню, я тебя люблю? Ты мне снился? Я снова лес, а не девушка, повтори мне те прекрасные слова?

И я решила перейти сразу к делу. Поковыряла пальцем подол платья, и подняла на Шеррайга глаза:

– У меня теперь это… приданое есть.

– А визжать так зачем? – спросил элронец уже улыбаясь и протягивая мне руку.

Признаваться в галлюцинациях я не собиралась. Вместо этого объяснила, принимая руку и поднимаясь:

– Так приданое есть, а жениха нет. Непорядок.

– Непорядок, – серьёзно согласился элронец. И шепнул практически мне в губы: – Я сгожусь?

Эпилог

Мы лежали рядом и смотрели в небо. Облака, птицы, и никаких драконов. Я приложила одну руку к слегка припухшим губам – мы только целовались, ничего такого, а другой рукой держала Шеррайга. Чтобы не сбежал, ага.

– Ты мне снился, – сказала я.

– Угу, – сказал Шеррайг.

– И на драконе обещал покатать, – припомнила я, как он уговаривал меня вернуться в тело. И вдруг села, неверяще уставившись на элронца, – Так я правда его видела? Дракона??

– Правда, – осторожно ответил он. – А ты… боишься?

Я подозрительно на него посмотрела. Вспомнила анекдот про кладбище и покойников, и спросила:

– «А чего нас бояться»?

Шеррайг молча поцеловал мне руку и я легла обратно, переваривая информацию.

– Подставляй, – сказала я, наконец, со вздохом.

– Что подставлять? – честно не понял меня элронец.

– Шею. Или спину. На чём там на тебе принято ездить? Поедем просить убежища в Сандерланде – боюсь, такого позора своего родственника король мне не простит… – ещё раз вздохнула я. – Хорошо бы дворянства семью опять не лишили.

Не лишили, но сюрпризы нас поджидали. Но это уже другая история.