Текст книги "О сказках, и не только о них (СИ)"
Автор книги: Дарья Быкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
И уже засыпая в номере гостиницы я подумала, что если бы могла выбирать, как провести последний месяц своей жизни, я бы так и выбрала.
Итак, я снова на балу, – немного грустно констатировала я, обходя гостей с подносом, на котором стояли бокалы игристого вина. Если тенденция сохранится, то третий раз на бал я не хочу – вероятно, мне придётся мыть там полы или посуду. Впрочем, если мы всё же выживем, и принц выживет, и договорится с Его Величеством Бертраном Мудрым, милостью Трёхликого королём Мидании, – ух, как много «если»… Но если все эти «если» сыграют, возможно, я ещё побываю на балу так, как мне мечталось.
Днём – проснулась я поздно, мы с Шеррайгом ходили в архив, узнать про родословную молодой графини Гольдштайн. Её девичью фамилию и город рождения мы узнали у ары Георгины-Летиции, так что информацию нашли сравнительно быстро.
Инесса Валди происходила из семьи зажиточных горожан, но не дворян. Так что её брак с графом Гольдштайном действительно был мезальянсом. Но интересно было другое – её брат, Григ Валди, был магом. Порывшись в списках выпускников магических школ и академий, мы выписали всех менталистов, которые учились вместе с Григом. Их оказалось не так уж много – всего четверо, всё же ментальные способности, к счастью, большая редкость. Сам Григ специализировался на демонах и порталах, и мы уверились, что он именно тот, кто нам нужен. Не бывает таких совпадений.
– Эй ты, иди сюда! – вырвал меня из размышлений смутно знакомый голос. Я услужливо бросилась на зов, приклеив на лицо улыбку, а про себя размышляя о капризах и вывертах судьбы, – зачем-то она опять свела нас с Альбертом.
– Надо же, какая нерасторопность… – брюзжал Альберт на меня, обращаясь к своему собеседнику, высокому, седому мужчине. Лет мужчине было немало, но назвать его стариком не поворачивался язык. И даже мысль, и та не поворачивалась. Что он забыл в компании хлыща?
Альберт был уже с бокалом, причём, судя по его румянцу и блестящим, бегающим глазам, бокал был далеко не первый, но был ещё полон. Я приветливо улыбнулась седому и чуть подвинула к нему поднос, чтобы ему было удобнее брать.
– Благодарю, дитя, – ласково сказал он мне. Я искренне ещё раз ему улыбнулась, и отошла, успев расслышать начало его фразы, обращённой к хлыщу:
– Итак, юноша, так Вы утверждаете, что Вас прокляли…
Я нашла взглядом элронца – он тоже щеголял в костюме официанта, но держал поднос с закусками. Надо будет у него спросить – не он ли всё же проклял хлыща… и если он, то поцеловать, – вдруг подумалось мне.
Продолжая обходить гостей, я периодически бросала взгляды на королеву. Она была удивительно хороша, и совершенно не похожа на сына – видимо, принц удался в отца. Его Высочество был высоким, плотного сложения, с рыже-русыми волосами. Королева же была миниатюрной и хрупкой, я среднего роста, но была, наверное, почти на голову выше Марии-Елизаветы-Синтии. Волосы у неё были тёмные, почти чёрные, а глаза – пронзительно синие. И она выглядела лет на двадцать моложе, чем я ожидала – дать ей больше тридцати пяти было невозможно.
Я поднесла бокал барону ван Бургу – посольство Мидании, естественно, тоже было тут с подарками для королевы, и у меня защемило сердце – так хотелось передать что-то родителям. Или хотя бы поговорить о них с тем, кто их хорошо знает. Но не время, не время… И я просто пошла дальше.
Увы, но голоса, так врезавшегося мне в память на первом балу, я так и не услышала, и, таким образом, у нас сформировалось трое подозреваемых: двое отсутствовали, а один говорил хриплым шёпотом, посетовав на сорванный на бегах голос.
Отсутствовали двоюродный дядя принца по линии отца – герцог Антуан-Иннокентий де Буре и герцог Шеридан-Георг д'Луар, чьи владения, кстати, примыкали к проклятому лесу. Вместо Шеридана-Георга приехала его дочь, она пояснила, что отец не смог прибыть по состоянию здоровья. Мне думалось почему-то на дядю, да и Шеррайгу, как выяснилось, тоже. Сиплого герцога мы исключили эмпирическим путём – элронец подстерёг его в коридоре, когда тот ходил в уборную, и, опрокинув на герцога бокал вина, невозмутимо выслушал поток ругательств, произнесённых всё тем же сорванным голосом.
Кроме внезапно проснувшейся у меня интуиции, совпадающей с натренированной интуицией элронца, в пользу того, что дядю надо проверить в первую очередь, говорило и то, что дядя находился в столице, а герцог д'Луар либо в своих владениях, до которых ехать и ехать, либо вообще неизвестно где.
Если бы это был любой другой герцог, не родственник королевской семьи, можно было бы просто прийти к королеве и изложить ей версию, сообщив, заодно, и о магическом влиянии на принца. Но о герцоге де Буре королева и слушать ничего не будет без железных доказательств – отношения у них были очень хорошие.
– И что будем делать? – спросила я, когда мы, телепортировавшись в двухстах метрах от дворца, направились уже привычным почти маршрутом по набережной в сторону гостиницы. Официантов, места которых мы заняли, и которых Шеррайг отправил порталом в заблаговременно снятую комнату в ближайшей к дворцу гостинице, мы возвращать не собирались. Проснуться – вернутся сами. Шеррайг и так был почти истощён – я это понимала каким-то шестым или седьмым чувством, а может быть, это подсказывал амулет, впаянный теперь в моё сердце.
– Надо как-то наведаться к дяде. У него есть дом в столице, и хотя он обычно живёт во дворце, слуги говорят, что он пару дней назад удалился в свой дом под предлогом плохого самочувствия.
– Пойдём сейчас? – спросила я, впрочем, без особого энтузиазма.
– Надо бы, – сказал Шеррайг. – Но я до завтра не смогу построить портал. Так что, возможно, лучше завтра.
– А если я поделюсь с тобой силами? – осторожно спросила я. – Ты же вроде говорил, что целители подходят…
Шеррайг покачал головой:
– Не возьму. А сама отдать даже не думай – это будет всё равно что воспользоваться целительским даром.
– Кстати, – вспомнила я. – А ты Альберта видел?
– Видел, – скривился элронец. – Хотя с радостью обошёлся бы и без этого зрелища.
– А он действительно проклят?
– Действительно, – как-то злорадно улыбнулся элронец.
– И что с ним? – не удержалась и я от улыбки.
– Неконтролируемые и неожиданные приступы чесотки и длительной икоты.
– Ты?
– Я, – не стал отпираться Шеррайг.
И я замялась… вроде как обещала себе его поцеловать за это, и поцеловать хотелось… но как? Вот так ни с того, ни с сего бросится на шею? Я так не умею…
Моё замешательство не прошло незамеченным, Шеррайг вопросительно на меня покосился, но промолчал. И я тяжело вздохнула и тоже промолчала. И так мы и пошли дальше, он нецелованным, а я в мыслях о собственной застенчивости, которая портит иногда жизнь.
– А далеко дом де Буре? – спросила я через некоторое время.
– Мы почти до него дошли. Видишь, вон там после перекрёстка высокий зелёный дом? Это он.
Мы присели на скамеечку на набережной, почти напротив интересующего нас дома. Нам обоим хотелось прямо сейчас попасть в этот дом, но как это сделать мы не знали. Но и уйти от дома что-то нам не давало. Поэтому мы просто сидели рядышком и рассматривали дом в наступающих сумерках.
Когда из дома вышли двое мужчин, Шеррайг ощутимо напрягся – то ли сказывалось время, проведённое рядом, то ли амулет, но я стала лучше чувствовать элронца, а когда эти двое направились в нашу сторону, он шепнул мне: «Они! Ругаемся или целуемся?». Я, признаться, немного опешила, но выбрала «Целуемся», успокаивая себя тем, что это легче изобразить, да и вдруг удастся что подслушать? Нам повезло, и эти двое действительно прошли мимо нас, направляясь куда-то обратно к дворцу. И так как я старалась, очень-очень старалась не растекаться и не терять связи с реальностью от прикосновения губ элронца, то подслушать у меня получилось, а что не расслышала, то потом рассказал Шеррайг, слух у него был отменный.
– Старый, трусливый маразматик! – ругался один из собеседников. Этот голос я раньше не слышала, вероятно это был как раз Григ Валди, брат Инессы.
– Остынь уже, – ответил ему уже знакомый мне голос.
– Нет, ну какого чёрта? Надо было за шкирку его и во дворец, поздравлять ненаглядную его Синтию. Зачем ты ему вообще сказал, что та девчонка нас подслушала? Он трясётся теперь как осиновый лист. И боится собственной тени.
– Я сказал, остынь! – В голосе менталиста добавилось властности, однако, он тут же примиряюще добавил: – Я тоже считаю, что он перестраховывается и, наоборот, может вызвать лишние подозрения, но нам нужно его хорошее расположение, так что придётся потерпеть…
– Я вообще склонен думать, что принцу с порталом померещилось, а этот ушлый Шеррайг просто развёл Его Высочество, пользуясь случаем… Потому что невозможно это – закрыть портал! Это я тебе как мастер по порталам говорю!
– Они выжили в испорченном тобой портале, – холодно напомнил менталист.
Больше мы ничего не услышали, но, по идее, и этого было достаточно, чтобы отправляться к королеве.
– Наконец-то, – сказала я, когда элронец закончил меня целовать, невольно прижимая руку к губам и пытаясь унять бешено стучащее сердце и пресловутых бабочек в животе. – Наконец-то ты начал вести себя как полагается нормальному герою романа.
Шеррайг улыбнулся, правда только губами, а в глазах его я увидела тоску и поняла о чём он думает – были бы у него силы, он бы скрутил этих двух магов и уже доставил бы к королеве и принцу.
– Не грусти, ушлый Шеррайг, – сказала я ему. И мы отправились спать, а на следующий день нанесли визит королеве вместе с принцем.
Разговор начал принц, видимо, его это изводило все два дня, и как только мы остались одни в покоях королевы, он бросился в атаку.
– Матушка, Вы своим желанием разлучить меня с Софи чуть не погубили нас всех! – слегка обобщил он, убить-то собирались только его.
Я стояла рядом с Шеррайгом, держась за его руку и почему-то даже глаза стеснялась поднять. Принц, кстати, тоже стоял, изобличающе воздев руки и устремив на мать обвиняющий взор, а сама королева сидела в кресле, изящно пристроив руки на подлокотники и чуть склонив голову.
Она слегка побледнела – я всё же бросала на неё взгляды украдкой, но каяться и признаваться не спешила. На ней было роскошное платье изумительного синего цвета, от чего я чувствовала себя совсем неловко. На её фоне я вообще ощущала себя слишком большой, слишком неуклюжей и, пожалуй, даже вульгарной и слишком простой. Вдобавок ко всему я была в брюках, и с кое-как заплетёнными в косу-колосок волосами, нормальную косу я уже заплести не могла после Храма Судьбы и Смерти.
– Объяснитесь, сын. – Величественно, но немного взволнованно сказала королева.
И принц объяснился, его фразы были безукоризненно вежливы, но сочились ядом, он явно очень злился на мать.
После принца Шеррайг вкратце пересказал то, что мы подслушали.
– Не понимаю, – королева вскочила и уже не скрывая волнения заходила по комнате. – Я же чувствую ложь! Вы мне не врёте… но и он ни разу не врал! Он… – она немного запнулась, – Он всегда так поддерживал меня! Не может быть, чтобы за всеми этими убийствами стоял именно он. Просто не может быть!
– Вызовите его сюда, – предложил принц, – и давайте вместе поговорим.
– Я бы выждал, – вдруг подал голос Шеррайг. – Пусть появится, когда сам решит. Иначе мы спугнём магов. Более того, – продолжил элронец, – нам бы убедить его этих магов сдать. Вы ведь всё равно не планируете его казнить? – довольно-таки бесцеремонно обратился он к королеве, а она явно к такому не привыкла.
– Прекратите! Немедленно прекратите! – прикрикнула вдруг она. – Да кто Вы вообще такой? Вы заявляетесь сюда, наговорив неизвестно что моему сыну, настроив против меня, поливаете грязью человека, которого я уважаю и которому всецело доверяю!
Ну всё, – подумала я. Сейчас она позовёт стражу и мы прогуляемся в тюрьму. Ну или уйдём порталом, но потом нас будут травить по всему королевству.
Но события закрутились совсем неожиданно: на голове королевы стала проявляться корона, и Шеррайг задвинул меня себе за спину. На короне сиял огромный алмаз – тот самый Алмаз Сандерланда, вокруг было множество других драгоценных камней, но взгляд притягивал именно Алмаз.
– Не смотри, – велел мне Шеррайг, и я хоть и с трудом, но всё же отвела взгляд.
Королева сверлила глазами элронца, и Алмаз начал гудеть, а амулет в моём сердце опять начал нагреваться.
– Кто ты? – голос её не подразумевал возможности не ответить или ответить неполно. Мне вот, например, захотелось ей всю свою биографию рассказать. Но, спасибо амулету, я молчала.
– Матушка, что Вы делаете? – ужаснулся принц. – Шеррайг и Ая единственные, кому я верю в данном деле!
– Это-то и подозрительно, Эрих, – усталым голосом произнесла королева. Но тут же её голос обрёл прежнюю силу и властность – она снова перевела взгляд на моего элронца:
– Говори, кто ты!
Алмаз в её короне гудел уже в полную силу. Шеррайг же нарочито небрежно поправил манжет на рукаве и, снова подняв глаза на королеву, совершенно без трепета и уже даже без толики уважения, скорее, раздражённо сказал:
– Шеррайг. Ваш сын говорил Вам уже вроде. А если Вы не перестанете тыкаться мне в мозг своим дурацким Алмазом, я у Вас его отберу. – И бросил извиняющийся взгляд на принца, – Простите, Ваше Высочество.
– Мама! – просительно-укоризненно позвал принц, и Алмаз замолчал, а королева устало опустилась в кресло, закрыв глаза.
– А Вы не очень-то вежливы, Шеррайг, – сказала она вдруг, как ни в чём ни бывало, даже с долей кокетства. Но Шеррайг тон не поддержал:
– Я был более, чем вежлив, учитывая, что Вы собирались вывернуть мой мозг наизнанку, – мрачно огрызнулся он.
– Ваше Высочество, – перевёл элронец взгляд на принца, – а как Вы смотрите на то, чтобы сломать ногу или руку?
Мы с королевой опешили, но принц и Шеррайг друг друга поняли. Эрих-Карл-Филипп невесело усмехнулся и кивнул:
– Всё лучше, чем шею на охоте…
Глава 14
Ая
Меня похитили. Вообще, мы сами виноваты – расслабились, не подумали, что за любым, кто входит к королеве обязательно следят. А уж аудиенция у королевы и принца точно должна была привлечь внимание. Шеррайг оставил меня буквально на минуту – принц попросил его взглянуть на одного из своих людей – не находится ли тот под ментальным контролем, оставил во дворце, казалось бы, охраняемом и полном народу… но у меня почти сразу закружилась голова, а очнулась я уже совершенно в другом месте.
Когда я открыла глаза, голова ещё немного кружилась и сначала мне даже показалось, что я на корабле – было ощущение, что меня качает. Однако, потом я поняла, что качает исключительно меня, и всё меньше и меньше… Лежала я на довольно узкой и жёсткой кровати в небольшой и очень скромно обставленной комнате, чем-то напомнившей мне общежитие при Школе Целительства. Правую руку что-то холодило и я с неприятным удивлением обнаружила там тяжёлый и широкий магический браслет, непонятно только – он и магию блокирует или только из помещения не выпускает?
– Ая, Ая Дорт… И что же он в тебе нашёл, непонятно…
Голос знакомый – маг-менталист. Видимо, он вошёл в комнату, пока я рассматривала браслет. Я не спеша села и стала в упор рассматривать похитителя, не забыв спросить:
– А Вам-то что за печаль?
Собственно, в молодом человеке тоже не было ничего примечательного, так что наша несимпатия к внешности друг друга была взаимной. Правда, на мне, скорее всего, всё ещё держалась личина, созданная Шеррайгом, но ведь об этом менталисту знать не обязательно, правда? Он был среднего роста, немного худощавый, с тонкими и какими-то нервными чертами лица, волосы были тёмные, но тоже какие-то тонкие и тусклые.
– Ни кожи, ни рожи, ни силы… – продолжил осмотр маг. Спорить я, естественно, не стала. – Так чем же ты его зацепила?
– Чувством юмора и интеллектом, – огрызнулась я.
– Рассказывай. – Скучным голосом велел маг, и я ощутила, как амулет внутри меня немного нагрелся.
– Несанкционированное магическое воздействие на принца – смертная казнь, убийства граждан Сандерланда по предварительному сговору – от пожизненного до смертной казни… – честно стала рассказывать я.
Маг так опешил, что я успела дойти до похищения человека, меня то есть. За похищение в Мидании давали от десяти лет, в Сандерланде не знаю, не успела уточнить. Как-то не думала, что пригодится.
– Что ты несёшь? Про Шеррайга рассказывай. – На этот раз амулет нагрелся уже сильно.
– Он Вас убьёт, – сказала я. И, подумав, добавила, – И красивый. Он.
Тут магу стало интересно. В его слишком светлых, чтобы не вызывать неприязни, глазах появился блеск, и он весь как-то подался вперёд.
– Поцелуй меня, – велел он, посылая очередной импульс, который амулет опять успешно поглотил.
– Мы же вроде договорились, что друг другу не нравимся, – осторожно напомнила я магу, инстинктивно отодвигаясь. – Не будем отступать от первого впечатления.
Но маг уже впал в ажиотаж.
– Как? – Бормотал он. – Как он этого добился?
И обратился уже ко мне:
– Знаешь, что самое страшное в жизни менталиста?
Я хотела сказать «Шеррайг», но промолчала. А маг продолжал:
– Ты никогда не знаешь точно: те… та, что рядом с тобой, она действительно любит тебя, или ты просто неосознанно ей это внушил. А хочется, чтобы по-настоящему. Понимаешь?
– Угу, – сказала я. – А Вы амулет ей дайте.
– Амулет – это не то. Он спасает от осознанных желаний, а от неосознанных не спасает ничего… Потому что при изготовлении амулета ты сам туда вложишь все свои неосознанные желания… с ним ещё и хуже выйдет…
– Вы поэтому решили принца убрать? – мрачно поинтересовалась я. Вот чё-то не было мне жалко этого страдальца по любви. Вообще никак.
Маг мой вопрос проигнорировал, но от своих вопросов не отказался.
– Мне жаль, – сказал он, – что не получилось по-хорошему.
И уставился на браслет. Я тоже посмотрела на браслет, потом на мага, тот вскинул глаза на меня и явно ждал реакции. И хмурился, что её нет.
– Ааааа? – негромко и неуверенно изобразила я. И уточнила у мага: – Так?
Он нахмурился ещё больше и даже рукой сделал какой-то жест в сторону браслета:
– Уууууу? – предложила я следующий вариант. Он тоже не подошёл.
Зато ко мне подошёл сам маг, и без лишних слов ткнул ножом в руку, неглубоко, но чувствительно. Тут я взвыла как полагается, маг остался доволен. Вот и доигралась, – подумала я, но особого страха почему-то не ощутила.
– Рассказывай, – снова велел он.
– Что рассказывать-то? – огрызнулась я, пряча за спину стремительно заживающую руку – вот ничего ж себе амулет!
– Кто он?
– Шеррайг Райан, – сообщила я магу менталисту и так известную ему информацию. Интересно, а Мэррой тоже где-то тут? Его спросить не догадался, надеюсь?
– Откуда у него такие способности?
Тут я пожала плечами. Откуда я знаю? А маг снова достал нож и угрожающе мне его показал. Но видно было, что ему не хочется применять физическое воздействие – он привык, что ему всё всегда рассказывают сами, в крайнем случае, привык полагаться на пытку магией – с помощью того же браслета, а вот тыкать человека режущими предметами ему не хотелось. И это радовало. Кроме того, он, вероятно, рассудил, что я и в самом деле ничего не знаю. И, в принципе, это недалеко от истины. Что я Трёхликий, чтобы знать откуда берутся способности?
Так что мы по кругу обсудили три раза уже известные магу от принца факты, ну разве что я рассказала, что Шеррайг меня похитил, причём «по ошибке», а дальше я сама решила с ним идти, потому что было интересно. Это была не вся правда, но часть правды, и маг её принял.
– Он придёт за тобой? – спросил в конце уже слегка усталый маг.
– Не знаю, – максимально честно ответила я.
– Тебя чего не спросишь, ничего-то ты не знаешь! – разозлился маг, а я просто пожала плечами. Боюсь, ещё одно «ну, не знаю» лучше оставить при себе.
Когда маг ушёл, я полежала некоторое время, пытаясь унять запоздалый страх и сердцебиение, воистину – тормоз я. Жирафик. Но, может, это и к лучшему.
А потом я пошла исследовать дом – к моему удивлению, дверь в комнату оказалась не заперта. Видимо, хорошо был заперт выход из дома. Кроме того, в комнате не было удобств, так что было бы всё же негуманно запереть меня там. И не гигиенично.
Я бродила по дому, натыкаясь на закрытые двери, ну, кроме кухни и удобств, пока, наконец, уже на первом этаже не наткнулась на ещё одного пленника – он сидел на кровати в своей комнате и невидящим взглядом сверлил стенку.
Закован он был куда серьёзнее – не просто магический браслет, а целые кандалы, и цепь – он от своей комнаты далеко отойти не мог, вероятно, в его комнате уборная была, а вот на второго пленника господа маги, снимая дом, не рассчитывали. Он был светловолосым, но темноглазым, и, если бы я не догадывалась, что это Август Мэррой, я бы сказала, что он был приятным.
– Кто Вы? – встрепенулся он, заметив меня, и его взгляд остановился на моём браслете.
– Ая, – недружелюбно буркнула я, размышляя, что, наверное, не стоит сразу выдавать свою связь с Шеррайгом, если мои похитители не успели этого сделать.
– А я Август, – весьма дружелюбно заметил он, и даже направился ко мне, чтобы поцеловать руку, но я спрятала её за спину. Он сделал вид, что не заметил.
– Лорд Мэррой… – мрачно констатировала я.
– Вы слышали обо мне? – он немного самодовольно улыбнулся, но тут же сразу сник, – Увы, я не оправдал доверия вашей королевы, и весьма по-глупому попался…
– А почему они Вас не убили? – немного кровожадно поинтересовалась я. В конце концов, могли бы и оказать нам такую услугу.
– Не знаю, – грустно усмехнулся Мэррой. – Могу лишь предполагать…
– Предположите, – согласилась я, и он улыбнулся.
– Как менталист, я сильнее… возможно, он ищет способ забрать мою силу.
Что-то мне это напоминает, ага. Сам Мэррой тоже, кажется, нашёл что-то общее:
– Возможно, это моя расплата… – грустно вздохнул он.
– За что? – как можно равнодушнее поинтересовалась я, хотя мне хотелось кричать. И требовать немедленно снять проклятие. И вернуть Шеррайгу всё ему причитающееся. И что-то сверх.
– Да так, – ушёл от ответа Мэррой. – Были в моей юности не самые достойные поступки.
Ага, – подумала я. В юности. Меньше месяца назад тоже была ещё юность? Или проклятие – это был достойный поступок?
– А ты, красавица, как здесь оказалась? – спросил Мэррой, и меня передёрнуло от фамильярности. Хотя, если принять во внимание, что он лорд, а я простолюдинка, он был очень даже вежлив. И меня обычно совершенно не смущало «ты» от самых разных людей… но вот от сиятельного лорда Мэрроя хотелось дистанцироваться как можно дальше.
Не то, чтобы я его ненавидела, но я принимала и разделяла желание Шеррайга его убить. И это было легко, пока он был просто безликим набором звуков, которые элронец произносил всегда с презрением и яростью. Но теперь, столкнувшись с ним лицом к лицу, ощущая его доброжелательность, я растерялась. Мне редко приходилось лицемерить в жизни, стиснуть зубы и промолчать – это да, но общаться любезно с тем, к кому не испытываешь хороших чувств – практически никогда. Я просто избегала общения с неприятными мне людьми. Теперь же у меня не было такой возможности – Мэррой явно истосковался по общению, а сказать ему, что я не хочу с ним общаться я не могла – он же заинтересуется почему. И что мне ответить? Что я люблю его недобитого врага и сама вот-вот загнусь от его проклятия? Так он, вероятно, тут же решит добить. Магия у него, конечно, заблокирована кандалами, но кто знает, вдруг найдёт способ подтолкнуть замороженное в шаге от исполнения проклятие?
И я терпела, вяло улыбалась и полу-любезно и неопределённо отвечала на вопросы, а потом, когда стало совсем невыносимо, ушла в свою комнату, и долго лежала, глядя в потолок в тусклом свете магической лампы – все ставни в доме были закрыты, и никак не открывались. Я размышляла – а, может, это наш единственный шанс? И я должна сейчас пойти и как-то убить Мэрроя? Я представляла, как втыкаю ему вилку в глаз, или душу его его собственной цепью, и мне становилось дурно. Не смогу, – понимала я. Убить человека дано не каждому. Я – слабак. Да.
А ночью мне приснился ставший уже обыкновенным сон – как я выхожу замуж за кого-то, не за Шеррайга, и я впервые рассмотрела за кого – когда я сказала «Да» на меня посмотрели холодные глаза Мэрроя, моего – вот это поворот! – жениха.
Этот сон внёс окончательный разлад в моё душевное равновесие, и я старалась не выходить из комнаты, и почти не ела, чтобы не спускаться на первый этаж на кухню. И настраивала себя на убийство… но дело шло плохо.
Шеррайг
Граф, на которого просил взглянуть принц, действительно был под воздействием, но совершенно не политического свойства. На нём был приворот, и снимать его Шеррайг не стал – этак крови на всех не напасёшься, просто сообщил графу и вернулся к Ае. Точнее, на то место, где его должна была ждать Ая…и где вместо неё ожидала записка: «Не мешай нам, и получишь Аю обратно живой. Будешь мешать – получишь обратно по частям». Он бы, может, и подумал над ультиматумом, но он уже им помешал – принц не поедет на охоту, герцога де Буре возьмут под охрану… Поэтому надо искать Аю. И срочно.
Отследить куда её перенесли он не мог – портал был сделан не отсюда, скорее всего, из общего зала переносов, но дело даже не в этом – зная его отношения с порталами, они наверняка сделали несколько переходов. А у него сил не хватало сейчас и на один, хоть немного длительный – спасибо истеричке-королеве и этому дурацкому Алмазу…
Поэтому Шеррайг отправился к герцогу де Буре, предварительно прихватив записывающий кристалл, уже не таясь зашёл, минуя магические ловушки, а лакею, ринувшемуся его задержать, бросил, что он по поручению принца. Герцог был в спальне, и выглядел не столько больным, сколько испуганным. Но при виде входящего в его покои элронца, изобразил надсадный кашель, после чего обессиленно откинулся на подушки и умирающим голосом вопросил:
– Что-то случилось с принцем?
На элронца спектакль никакого впечатления не произвёл, более того, он в нарушение всех правил приличия подошёл и уселся на край кровати герцога, придавив собой одеяло, под которым лежал Антуан-Иннокентий, и тот моментально почувствовал неудобство.
– Его Высочество сломал ногу, – совершенно спокойным тоном, без малейшей скорби сообщил Шеррайг. Но потом с участием добавил: – А Вы, вероятно, рассчитывали, что шею?
Герцог отреагировал не сразу – то ли он был действительно раздосадован, что принц сломал что-то не то, то ли подумал, что ослышался… но потом побледнел и возмущенно повысив голос, заговорил:
– Вы… Вы что себе позволяете? Кто Вы вообще такой? – тут герцог потянулся к колокольчику, но Шеррайг ловко его отодвинул.
– Не надо, Ваша Светлость. Никто всё равно не придёт – я запер дверь, – тут Шеррайг плотоядно улыбнулся.
– Что Вы хотите? – севшим голосом спросил Антуан-Иннокентий. – Вы вообще понимаете с кем связались? Я – второе лицо в государстве!
– А я думал, второе – принц, – заметил Шеррайг и герцог осёкся, а элронец продолжил – Но я здесь не за этим.
Герцог вдруг ощутил себя мышонком перед удавом, ему показалось, что через обычные серые глаза, которыми на него смотрел этот возмутительно вломившийся в его дом человек, просвечивает что-то нечеловеческое, хищное и страшное.
– Я хочу всю правду о Вашем сговоре с Григом Валди и ментальным магом, все имена и места, о которых Вы знаете или только догадываетесь, все Ваши планы, всё. И быстро. – рыкнул Шеррайг.
– Но я ничего не знаю, Вы что-то перепутали! – почти крикнул герцог, и сам себе не поверил. Голос прозвучал довольно жалко и фальшиво.
И тут герцогу стало ещё страшнее: Шеррайг сбросил маскировку, и теперь смотрел на свою жертву хищными серебряными глазами. Элронец взял герцога за горло, и приблизив его лицо к своему прошипел:
– Знаешь, кто я? – голос его тоже перестал быть человеческим.
Герцог отчаянно замотал головой, зажмурившись, мечтая, чтобы это оказалось бредом его больного воображения. Может, он и вправду заболел – подумалось Антуану, вот и снится всякое… Увы, зажмуривание никак не помогло, чудище не спешило куда-либо деваться.
– «Проклятая кровь», слыхал? – мурлыкнул голос, и герцог испугался ещё больше, хотя до этого ему казалось, что уже больше-то и некуда. Голос продолжал: – Мне некогда возиться с тобой, но я дам тебе шанс – рассказываешь мне сам всё, – тут оживший кошмар из детских сказок подчеркнул, – Всё! Или я выпью тебя и сам всё узнаю. Но тебя уже никогда не будет.
– Скажу, всё скажу, – пересохшими губами шепнул де Буре, и дышать стало легче – элронец отпустил его горло.
– Я всегда её любил, – произнёс герцог, и Шеррайг не стал уточнять кого – вся спальня де Буре была увешена портретами королевы. Тот продолжал: – Всегда! С первого взгляда – когда она шестнадцатилетняя только приехала к нам для заключения помолвки. А мой брат… он любил другую, он унижал мою Синтию своей любовницей, а она! Она хранила ему верность, и только в дружбе со мной находила отраду…
– Исторический экскурс можно сократить, – буркрул Шеррайг. – У меня мало времени, переходи к сути.
– Когда пять лет назад она закончила носить траур по своему мужу, я надеялся… я был уверен, что теперь мы сможем быть вместе. Но нет! Она посвятила себя своему сыну! Я не хотел его убивать – он неплохой мальчик, я думал, она передаст ему корону и мы уедем вместе куда-нибудь в тихое имение, и она, наконец, позволит мне её любить, как она того заслуживает… Но она и слышать об этом не хотела. Я не настаивал… я был готов быть рядом и здесь, но она от меня отстранилась! Всё, все вопросы, по которым она раньше советовалась со мной, они все теперь решались её сыном. Я стал её терять… я не мог позволить себе её потерять… – тут герцог потерянно замолчал, скорчившись на постели. В глазах его даже блестели слёзы, но Шеррайг не испытывал жалости, пожалуй, только брезгливость. Пусть в этом месте королева проявляет жалость, когда будет слушать кристалл.
– Ну? – поторопил элронец замолчавшего герцога.
– Он сам меня нашёл. Представился как Горио… Не сразу, но я согласился на сделку: он помогает мне стать ближе к моей Синтии, стать ей мужем, – тут он благоговейно вздохнул, – А я отдаю ему Алмаз Сандерланда.
– Что? – сказал Шеррайг, которому показалось, что он ослышался. – Алмаз Сандерланда за… – тут он собирался не очень вежливо высказаться «за какую-то бабу», но потом подумал вдруг, что сам отдал бы что угодно, чтобы Ая была жива и счастлива. И даже вовсе необязательно, чтобы счастлива с ним.
– А что такого? – почти оскорбился герцог. – Это просто камень. Все эти легенды о его силе – полная ерунда.
– Угу, – сказал Шеррайг. – Давай дальше. Зачем убивали?
