Текст книги "О сказках, и не только о них (СИ)"

Автор книги: Дарья Быкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Для того, чтобы королева могла выйти замуж, на это должен дать добро Королевский Совет. Мы убрали тех, кто голосовал бы против моей кандидатуры. И заодно подготовили всё, чтобы убрать королевского мага. Он бы не позволил отдать Алмаз.

Да уж, – подумал Шеррайг. Алмаз Сандерланда ни один здравомыслящий человек не отдал бы. Не говоря уж о магах. Только этот… любовью ушибленный.

Вообще, у Шеррайга закралось подозрение, что ментальный маг успел повлиять на герцога до того, как тот стал носить амулет. Хотя, возможно, герцог сам настолько поселился в своих иллюзиях, что потерял связь с реальностью.

Увы, но настоящего имени ментального мага герцог де Буре не знал, также как и не знал, где искать своих сообщников.

– Как Вы связываетесь? – спросил Шеррайг.

– Они приходят ко мне сами… или встречают во дворце.

– Сейчас ты поедешь во дворец, – сказал Шеррайг, – к своей ненаглядной Синтии. И всё ей расскажешь. Одевайся, я жду.

Проводив герцога до покоев королевы, Шеррайг направился к принцу – тот лежал в своей гостиной, выставив напоказ перебинтованную ногу. Королевский целитель на всякий случай был временно изолирован и объявлен отбывшим на пару дней поличным делам, а другому целителю доверить свою драгоценную ногу принц отказался.

Его Высочество успел уже выслушать соболезнования от всех придворных, и теперь откровенно скучал. Шеррайг же вручил ему кристал с признанием дяди, и равнодушно заметил, что герцог, в данный момент должен исповедоваться королеве, но на всякий случай, и для сличения показаний – вот.

Они немного помолчали, обдумывая ситуацию.

На душе у Шеррайга было неспокойно. Нет, он чувствовал, что пока с Аей всё в порядке, но вот это вот «пока» изрядно беспокоило, и заставляло нервы собираться в тугой комок.

Что сделает Горио – будем звать его пока так, когда поймёт, что принц на охоту не поехал, а его дядя, герцог де Буре снова во дворце? Захочет встретиться с герцогом?

Идеальный вариант – поморочить похитителям голову, и за это время отыскать Аю. Но справится ли герцог с ролью «двойного агента»? Ой вряд ли… Хотя… а зачем нам герцог? Его роль замечательно может сыграть Шеррайг. Принцу идея понравилась.

Готовился Шеррайг тщательно. Он даже взял у герцога одежду, к счастью в покоях герцога здесь, во дворце, было достаточно сменной одежды, и не пришлось раздевать самого Антуана-Иннокентия. Хотя это бы элронца совершенно не смутило. А вот амулеты пришлось снять с герцога – тот в общем-то и не сопротивлялся, он вообще стал крайне апатичным после разговора с Шеррайгом, а визит к королеве это только усугубил. Как прошла исповедь Шеррайг не интересовался, но предполагал, что с Синтии станется простить безумного герцога, ибо он всё что делал, делал из любви к ней. На всякий случай, герцога отправили порталом в летний дворец – в пятидесяти километрах от столицы, в сопровождении одного из агентов сыска, в ком принц был уверен, а Шеррайг засвидетельствовал отсутствие магического воздействия на разум. Элронец даже перестраховался и изменил внешность герцога – на свою, ту, которая была на нём, когда он приехал во дворец с Антуаном-Иннокентием. И уже через полтора часа после визита к королеве, по дворцу прогуливался вполне спокойный герцог де Буре, даже вроде как довольный состоявшимся разговором.

К тому моменту как за спиной раздался ожидаемый голос, Герцог-Шеррайг успел уже вдоволь наслушаться сплетен, обойти по три раза все открытые гостиные и основательно разозлиться на всех и вся.

– Ваша Светлость вылезла из подполья? – ехидно произнёс голос.

– Вы забываетесь, – сухо сказал Шеррайг, оборачиваясь.

– Прошу прощения, неудачная шутка, – склонился в поклоне маг. – Как наши дела?

– Шеррайг и его девчонка были сегодня у королевы, – недовольно сообщил лже-герцог то, что маг и так знал. И возмущённо добавил: – А потом этот наглец заявился ко мне!

Маг склонил голову, давая понять, что слушает.

– Нёс какую-то чушь, – поморщился Шеррайг. – Что-то о своей девчонке и что не будет мешать.

– А Вы? – равнодушно спросил его собеседник.

– Сказал, что не понимаю о чём он, – пожал плечами элронец, – Но раз он сообщил о несчастном случае с Эрихом, я отправился выразить соболезнования любимому племянничку, – язвительно закончил он.

– А королева? Были у неё? – полюбопытствовал маг.

Шеррайг нарисовал на лице мечтательное выражение:

– Был, бедная моя Синтия, она совсем запуталась. Теперь она подозревает, что это Эрих убирает её сторонников, чтобы отнять у неё трон.

– А это идея, – сказал менталист заинтересованно.

Какой же ты предсказуемый, – с тоской подумал Шеррайг. Ни ума, ни фантазии. И святая уверенность, что самый умный. Были бы у меня силы, я бы тебя уже размазал, и Аю вытащил.

– Да, – сказал он вслух. – Может, так даже лучше. Кстати, Мидания запрашивает сведения о Мэррое, он ведь двоюродный брат их короля. А обострение отношений нам сейчас ни к чему, как и инквизиция.

Маг поморщился, но кивнул:

– Пожалуй, потом действительно придётся отпустить, а пока скажу ему письмо написать.

Они немного помолчали, Шеррайг постукивал амулетом о левую руку – тщательно скопированная привычка герцога, потом сказал:

– Кстати, об Алмазе…

Маг напрягся и подался вперёд.

– Синтия сегодня сама подняла этот вопрос – что, возможно, в руках преданного мага Алмаз принёс бы больше пользы…

Шеррайг смотрел как чуть не подпрыгивает от нетерпения маг-менталист и внутренне кривился – ну как ребёнок, честное слово.

– Ну, ну? – не выдержал маг.

– Я не стал на неё давить. Завтра или послезавтра вновь подниму этот вопрос, – величественно пообещал лже-герцог, и спросил: – А кого рекомендовать-то?

– Гордона-Элиота де Паль, – назвал маг одно из четырёх имён, которые подозревали они с Аей.

Глава 15

Шеррайг

Зачем ему Алмаз? – размышлял Шеррайг, методично обходя все дома в столице, которые так или иначе имели какое-то отношение к семье де Паль. Пока тщетно. Внутрь он не ходил, ему было достаточно оказаться рядом, чтобы почувствовать Аю – всё же в ней теперь есть его кровь. Он и не надеялся, что Ая найдётся так легко, но тщательно отрабатывал все варианты, размышляя в процессе о некоторых неясностях.

Про Алмаз ходило много легенд, но большинство из них были выдумками, как и страшилки про элронцев.

Ключ к разгадке забрезжил, когда Шеррайг ознакомился с биографией Гордона-Элиота. Оказывается, у него была сестра – на пару лет младше, весьма хорошенькая девушка. Несколько лет назад она начала выезжать в свет, а потом вдруг пропала. И найти её теперь можно было в специализированной лечебнице – спасибо агентам принца за информацию, Шеррайг туда и отправился, надев очередную личину.

Его не хотели пускать. Даже несмотря на приказ принца оказывать всяческое содействие, который он благоразумно прихватил с собой. Наконец, позволили взглянуть через стекло, и он ожидал увидеть всё же хорошенькую девушку, а увидел…

Больше всего, это было похоже на застывшее превращение, вызванное проклятым лесом. В своё время Шеррайгу доводилось видеть людей на разных стадиях. И если Аю лес просто сводил с ума, выпив её крови, то эта девушка явно что-то съела или выпила, вынесенное из проклятого леса, и это начало менять её внешность… и мозг тоже. Стекло не мешало увидеть ауру, а в ней было слишком много безумия для нормального человека, да и поведение девушки было странным – она лежала на полу и периодически рычала, порывалась то царапать себя полуногтями-полукогтями, но руки были привязаны, то укусить себя, то начинала плеваться и скулить. Лицо девушки, когда-то действительно хорошенькое было покрыто островками шерсти, и вместо рта была уже скорее звериная пасть. Заходить Шеррайг не стал – помочь ей он всё равно не мог. Вряд ли смог бы, даже будь у него вся его сила.

Возможно, девушка пострадала в результате опытов Гордона, и он ощущал себя виноватым? И решил, что раз у него получилось остановить превращение, то, увеличив свою силу с помощью Алмаза, он сможет повернуть процесс вспять? Увы. Шеррайг знал, что это невозможно.

И никакой Алмаз тут не поможет.

Однако, оставался ещё вопрос, а чего же хочет Григ, брат Инессы? Маг, неплохо владеющий порталами и виртуозно использующий демонов?

Чем больше Шеррайг о нём думал, тем больше утверждался в мысли, что главный у них именно Григ. Менталист был немного… не от мира сего. Он мог создавать такие шедевры, как эти убийственные духи, но выстроить цепочку, чтобы подставить королевского мага – вряд ли. Кроме того, он как-то очень уж легко согласился на изменение плана с принцем, как и отпустить Мэрроя. Пожалуй, завтра надо ждать в гости Грига. И взять с собой Винар.

Григ не заставил себя ждать.

– Планы поменялись, – раздалось у Шеррайга за спиной, когда он задумчиво прохаживался в укромной части оранжереи, будучи в весьма уже надоевшем ему облике герцога.

– Почему? Что-то случилось? – спросил элронец, не спеша оборачиваться.

– Можно сказать и так, – весело хмыкнул его собеседник. – Принц нам больше не нужен, всё равно он ничего путного о Шеррайге сказать не может. Но зато нужны кое-какие вещи лорда Мэрроя, которые остались у Её Величества в сейфе. Достанете?

Шеррайг отметил про себя, что о принце Григ говорит с какой-то личной злобой… интересно, чем Его Высочество успел насолить брату Инессы? Или это просто «классовая» ненависть?

– Что именно нужно?

– Заберите всё, там не очень-то много. До вечера справитесь?

Разговор оставил после себя неприятный осадок, и когда Григ ушёл, Шеррайг постоял ещё некоторое время в оранжерее, вспоминая и размышляя. Что-то грызло его, какое-то ощущение тревоги, что-то, о чём надо подумать прямо сейчас… пока наконец не сформировалось в одно слово: «принц». «Принц нам больше не нужен» сказал Григ. А ведь вчера с Гордоном они почти договорились оставить его в живых, чтобы сделать козлом отпущения. Хотя, козлом отпущения можно сделать и посмертно, так даже удобнее.

Когда он зашёл в покои принца с вопросом «Как Ваша нога, дорогой племянник?», заданным с беззаботностью, которой на самом деле элронец не испытывал, принц нервно ёрзал в кресле, и вид у него был несколько растерянный.

– Вы в порядке? – спросил Шеррайг, и принц кивнул.

– Мне пришлось её ударить, – сказал он слегка виновато. – В жизни не бил женщин, но ничего другого мне в голову не пришло… А главное – не знаю что с ней теперь делать.

И развёл руками с видом нашкодившего ребёнка, косясь куда-то рядом с креслом.

Там обнаружилась ара Элина-Алисия, и она была без сознания. А на столике рядом с креслом принца лежала записка, «Дорогая матушка, я больше не могу жить с чувством вины…» – прочитал элронец начало и перевёл взгляд на бокал с вином… которым, вероятно, должен был отравиться принц. Впрочем, вина там почти не было, и Шеррайг успел даже испугаться – вдруг Эрих всё же выпил? но нет– вино обнаружилось на полу.

– Я записку написал, сделал вид, что пить собираюсь, а потом выплеснул ей в лицо, и пока она не опомнилась, вот этим вот амулетом по голове… – принц показывал довольно крупный амулет, вроде как от сглаза и для привлечения удачи, определил Шеррайг.

Вот уж действительно, полезная вещь оказалась.

– И что с ней теперь делать? – поднял он глаза на элронца.

– Не знаю, – сказал Шеррайг. – Можно было бы отправить в тюрьму, но изображать и её, как герцога, я не хочу. И не буду, – твёрдо добавил он, заметив, что принцу идея пришлась по душе.

– Ну, нет так нет. – Вздохнул принц. – А ты её это, заколдовать не можешь? Или расколдовать… – Тут принца посетила мысль, что он ударил не преступницу, а несчастную, заколдованную женщину, и лицо его приобрело куда более виноватый вид.

– Нет, – вздохнул элронец, мрачно разглядывая женщину. – Заколдовать не могу, расколдовать тоже, ибо она не заколдована… И вообще, она уже очнулась.

Элина-Алисия открыла глаза и бросилась на колени перед принцем.

Когда Шеррайг зашёл вечером в покои Её Величества, чтобы забрать вещи Мэрроя – интересно, почему он оставил их именно ей? Мария-Елизавета-Синтия полулежала в кресле, держа в руке бокал вина, которого ей, очевидно, совершенно не хотелось, и выглядела просто уставшей немолодой женщиной. Без обычной своей королевской надменности. Возможно, поэтому Шеррайг не стал игнорировать её приглашение к разговору и занял кресло напротив. Но начинать разговор не спешил. Молчала и королева, задумчиво рассматривая что-то в бокале вина.

– Я не нравлюсь тебе, – сказала, наконец, Мария-Елизавета, устремив на него прямой взгляд своих необычных глаз.

Шеррайг спокойно кивнул и пожал плечами, дескать, не нравитесь, ну так что ж? мне вообще мало кто нравится, но большинству это жить не мешает.

– А мой сын нравится… – продолжила задумчиво рассуждать женщина. Теперь она подняла бокал и рассматривала его на свет.

Шеррайг даже присмотрелся-принюхался – нет ли там яда, а то что она его так вертит. Яда не было. И он просто снова кивнул – Эрих ему действительно нравился.

– Как думаешь, когда всё закончится? – внезапно спросила она, почти жалобно.

Элронец пожал плечами, но всё же ответил:

– Самое большее – через неделю.

Теперь молча кивнула она. И внезапно выплеснув вино на пол и отставив пустой бокал, заговорила:

– Знаешь, я кое-что поняла, там, около постели моего якобы пытавшегося покончить с собой сына, и потом, выслушивая эти лживые соболезнования… Половина, как минимум, половина из них думала, что лучше бы отравили меня, а не их обожаемого Эриха. Что я должна была передать ему корону ещё лет пять назад… А некоторые даже думали, что это я, представляешь?

Шеррайг пожал плечами. Вообще-то доля вины королевы в сложившейся ситуации была. И не такая уж малая доля – если бы не её желание отвадить сына от Софи любым способом, принцем не смогли бы управлять, не узнали бы про Шеррайга и не украли его Аю. В этом месте он начал опять злиться, но молчал.

– Но я отдам ему корону, как только всё кончится… Уеду куда-нибудь с Антуаном… Он любит меня…всегда любил…

Дальше Шеррайг не слушал. Не интересно.

Чтобы не насторожить заговорщиков раньше времени, разыграли попытку отравления принца. Всем было объявлено, что принц внезапно тяжело заболел, записка была уничтожена, а Элина-Алисия пребывала в карантине вместе с принцем, как фаворитка.

А то болезнь редкая, непонятная, мало ли что.

Теперь надо было взглянуть на вещи Мэрроя. Шеррайг предполагал, что он там увидит – ритуальный клинок, которым его лучший друг пытался его прирезать, возможно, ещё какие-нибудь накопители для сил и для крови. Ну а что? Не пропадать же добру. И если он прав, значит Мэррой и местные злоумышленники договорились поделить его, Шеррайга, шкуру. Чудесно. Он и с одним Мэрроем-то за десять лет не справился, а теперь к нему добавилось два неслабых мага. И Ая у них в заложниках. И что делать?

Шеррайг уже знал, что пойдёт куда скажут, сдастся, сам отдаст остатки сил и всю кровь, если надо, только бы Ая была жива и здорова. Но ведь было ещё проклятие…

Винар тоже не порадовала. Мага она опознала… как и то, что он берёт силы как минимум у трёх демонов. Силы и способности. Какие? Что-то с огнём, пространством и временем. То есть, скверно, очень скверно.

Надо ли говорить, что вещи Мэрроя он угадал стопроцентно… А на следующее утро по всему дворцу валялись записки на элронском языке – «Будь вечером в таверне „Старый лис“, или твоя девчонка умрёт».

Ая

Настоящие неприятности начались вечером второго дня. Вместе с менталистом пришёл брат Инессы, Григ. И я сразу поняла, кто на самом деле у них главный. Если с менталистом можно было даже подшучивать, то в присутствии Грига было по-настоящему страшно. Веяло от него чем-то таким… подвалами, пытками и кровью. Хотя, может, это моё больное воображение, под впечатлением от нашего знакомства с Винар…

К счастью, Грига я не заинтересовала, он заглянул ко мне в комнату, как только пришёл, выразительно скривился и, пробормотав «странный вкус у этого Шеррайга», пошёл вниз.

А я с облегчением вздохнула. Однако, как оказалось, рано.

Поздно вечером ко мне в комнату поднялся Мэррой. Я не сразу его заметила – некоторое время он стоял, наблюдая за мной, а я, не ведая, что на меня смотрят, чертила пальцем фигуры на оконном стекле.

– Так значит, ты – подруга Шеррайга, – с какой-то странной интонацией протянул Мэррой. Наверное, тоже удивлялся отсутствию вкуса. Он же не знает, что у моего элронца просто выбора не было. Сама судьба меня ему вручила. Ага. Хотя, я всё ещё в личине…но будь я и со своей внешностью, врядли бы это что-то изменило.

– Он, конечно, говорил тебе обо мне? – спросил Мэррой, подходя ближе.

И я вдруг обратила внимание, что он не только без цепи, но и вообще без кандалов. Если бы освободился сам – то уже сделал бы ноги отсюда, так что, видимо, договорился с магами. И я, кажется, догадываюсь, что… а, вернее, кого он им предложил.

И почему я не задушила его цепью? В этот момент я ненавидела себя за слабость. Ведь могла бы хотя бы попробовать… а теперь… теперь… они разделят моего Шеррайга на троих как торт или бутылку вина. И мне всё равно, что будет со мной… После него меня тоже уже не будет. Потому что я могла его спасти, и не спасла. Струсила. Понадеялась, что он сам, как всегда, спасёт и себя, и меня. Глупая, трусливая Ая.

Ты же читала сказки, должна была понимать, что долго и счастливо не бывает, когда старается только один, а второй просто ждёт, сложив лапки… Ну так что уж теперь?

– Как Вы вообще оказались вместе? – не унимался Мэррой. – Он ведь нелюдим, настоящий бирюк.

«Это ты его сделал таким!» – хотелось кричать мне. Но я угрюмо молчала.

– Хотя, ты, я смотрю, тоже тот ещё бирюк, – как-то даже доброжелательно улыбнулся Мэррой, и я не выдержала:

– Послушайте, что Вам надо?

– Поговорить, – вздохнул Мэррой.

– Совесть спать мешает? – огрызнулась.

– Знаешь, – продолжил травить мне душу Мэррой, – у меня ведь никогда не было более близкого друга, чем Шеррайг…

«…потому что я убивал их всех раньше» мысленно закончила я. Но только мысленно. Пока.

– С ним было ощущение, как будто ты попал в сказку, – сказал Мэррой, и я невольно вздрогнула, настолько точно он сформулировал мои собственные ощущения. – Я был готов на всё ради него… он мне как брат был! Мы вместе занимались наукой, планировали эксперименты… но он меня предал. Предал и попытался убить, – горько вздохнул лорд.

Я молча слушала и совершенно не верила. Потому что я знаю Шеррайга. И ещё потому, что сердце жгло огнём – лорд явно пытался на меня влиять. Вот только зачем?

– Промахнулся? – равнодушно поинтересовалась я, когда пауза слишком затянулась.

– Не справился с отобранными силами и сам чуть не погиб, скорбно проговорил Мэррой задумчиво рассматривая мою… чтооо??

Тут я, признаюсь, струсила. В целом доме больше никого, и он без кандалов, а я в браслете, который никуда меня не выпустит. Но обошлось – Мэррой перевёл взгляд обратно на моё лицо и погрустнел. А я про себя горячо возблагодарила предусмотрительного Шеррайга за очередную не сильно приглядную внешность. И за то, что она до сих пор держалась. Я, конечно, размышляла о том, что перед смертью надо успеть кое-что попробовать, но не с Мэрроем. Точно не с ним.

Когда Мэррой, наконец, ушёл, а я, кстати, так и не поняла зачем он приходил, я так и так вертела в своей голове кусочки головоломки, но в цельную картинку они складываться не спешили. Почему-то вдруг вспомнился первый курс в Высшей Школе Целительства.

Целитель может всё, – говорила нам Марита Велья – седая благообразная старушка, с неожиданно тёмными и жёсткими глазами. Преподавала она нам психологию целительства, самый бесполезный предмет, как мне тогда казалось. Да и не только мне – на её лекции почти никто не ходил. Я ходила – я принципиально посещала все занятия, но искренне недоумевала – зачем нам это. А теперь вот вспомнилось…

Целитель может всё: срастить переломанные в крошку кости, вырастить новую руку, – тут в аудитории начинались перешёптывания, дескать, старушка того, свихнулась, ведь всем известно, что есть разумные ограничения, целители не всемогущи, с того света не возвращают, отрезанные конечности не выращивают. Она же в ответ только усмехалась: это потому, что вы, как и большинство людей, никого, кроме себя самих, не любите. А те, кто смог по-настоящему отказаться от себя и полюбить людей, долго не живут – сгорают. Потому что не могут не помогать.

Признаюсь честно, люди в основном мне довольно симпатичны, но, как и все мои сокурсники, я совершенно не горела желанием положить свою жизнь на алтарь исцеления. В целители я пошла не столько по зову сердца, сколько потому, что был дар, и, главное, целителей обучали бесплатно. А лишних денег, да и вообще денег, у моей семьи не было.

За размышлениями и воспоминаниями я заснула, и мне снилась опять женщина без возраста с веретеном и ножницами – вот привязалось-то, она смотрела на меня и говорила «Целитель может всё!», а после снилась Марита, она говорила «Откажись от себя». Но я не понимала. И даже когда я вспомнила полушутливое утверждение Шеррайга, что целители годятся лучше всего, всё равно было непонятно. Сам же элронец говорил, что в одном человеке энергии слишком мало, так что даже отдай я ему всё, это не спасёт.

А утром ко мне опять зашёл Григ.

– Послушай, – сказал он. – Я чувствую, что что-то идёт не так. Мэррой где-то врёт, но он чертовски хороший менталист, и поймать его на лжи невозможно.

Я молча смотрела мимо него, он что, серьёзно думает, что я буду помогать по своей воле им?

Хотя, если рассорить их с Мэрроем… но как? В книгах герои мастерски плели интриги, раскрывали заговоры, и в нужный момент на них снисходило озарение и единственно верное решение. Увы, Ая Дорт оказалась совершенно непригодна на роль героини и даже с божественной подсказкой никак не могла понять – а что делать-то? Надо, наверное, как-то спровоцировать злодеев поделиться планами, – пришла ко мне логичная (безусловно, расстраивать чьи-то планы куда проще, когда они тебе известны), но неосуществимая мысль. Злодеи нам с Шеррайгом попались какие-то неправильные, самодостаточные, и своими злодейскими планами делиться не спешили. Хотя, возможно, дело тут опять же в героине, то есть, во мне.

От полного самоуничижения меня спас Григ, он неожиданно, сам того не ведая, подарил мне долгожданное озарение.

– Я понимаю тебя, – сказал он. – Понимаю, как никто другой. Ты, как и я, лишена того, что полагается тебе по праву рождения…

И не успела я спросить чего же он-то лишён, как он добавил:

– Но я-то хоть маг, а тебе, без способностей, никогда не вернуть дворянство, если только, – добавил он вкрадчиво, не найдёшь того, кто тебе поможет.

И далось им всем моё дворянство, – отстранённо подумала я, стараясь не взвыть от свалившегося на меня откровения о собственной глупости.

– А у Вас что отняли? – поинтересовалась я, так как Григ ждал какой-то реакции.

Так вот, о глупости – всё это время на мне был браслет, ограничивающий перемещения, но не ограничивающий магию. И нормальный маг понял бы это сразу. Но я настолько свыклась с мыслью о проклятии и о том, что мне и прикасаться к своей силе нельзя, что и не подумала проверить. Похитители же, видимо, обманулись маскировкой – Шеррайг всё делал на совесть, и, приняв меня за обычного, неодарённого человека, надели соответствующий браслет. Надеть на человека, не обладающего магией, блокирующий магию артефакт – это почти моментально его, человека, убить. Так как не находя магии, браслет будет подпитываться жизненной энергией носителя и быстро вычерпает её всю.

А значит, вчера я могла заставить Мэрроя снять проклятие – достаточно было его от чего-то подлечить, да хоть бы и лицо расцарапать, а потом исцелить, и он бы тоже загибался от проклятия, и был бы вынужден его снять. Но глупая девочка Ая всё прошляпила. Хотя, может, ещё будет шанс…

– Мой отец – король, – сказал тем временем Григ. И я моментально отвлеклась от кровожадных планов в отношении Мэрроя. Отвлеклась, но не забыла и не отказалась.

Неужели и мой злодей решил повести себя как полагается и поделиться с жертвой сокровенным?

А он продолжал:

– И я старше принца, на пару месяцев, но старше. Понимаешь? Признай меня король, и я бы сейчас сидел на троне. И у Сандерланда был бы впервые за много веков король-маг. Вот разве это честно? Несколько слов в храме с нелюбимой женщиной, и её дети – наследники. А дети от гораздо более желанной женщины, и гораздо более одарённые дети! – ни с чем.

В голосе Грига сквозила такая непередаваемая обида на несправедливость этого мира, что я решила сочувственно ему покивать – а вдруг и правда чего расскажет?

Но он решил, что хорошего понемножку:

– Я мог бы тебя заставить, – проговорил он, сверля меня глазами, и я явственно ощутила опять запах крови и страха. Теперь уже была уверена, что мне не показалось. Интересно, что это? Возможно, демоны? Вряд ли Винар была единственным демоном, которого он призвал. И, наверняка, одним из самых безобидных.

– Но ты мне симпатична… – продолжил он, – и из под палки получаются плохие союзники.

– Что Вы от меня хотите? – неожиданно для самой себя, спросила вполне деловым тоном. В конце концов, что толку упираться? Пока с меня не берут клятву, можно соглашаться на что угодно.

И Григ улыбнулся. Так, что меня передёрнуло. Хотя, он явно добивался другого эффекта.

– Гордон и Мэррой – высокомерные ублюдки, – сказал маг. И я с ним согласилась. – Каждый из них ведёт свою игру, и если своего товарища, – тут он издевательски ухмыльнулся, – я вижу насквозь – он хочет забрать Алмаз Сандерланда, который ему никогда не подчинится, то что задумал Мэррой мне неясно. Он сделал нам очень заманчивое предложение… очень… и в его описании всё выглядит невероятно легко, но, в таком случае, почему же он не сделал этого сам?

А он пытался, – подумала я. Но вслух говорить не стала.

– Твой друг обречён, – сказал мне маг, и я не стала с ним спорить. В конце концов, это он мне должен свои планы выболтать, а не я ему. – И тебе надо подумать о себе. Ты знаешь, что Мэррой собирается тебя забрать?

Интересно, зачем? Сделает чучело на память?

Через полчаса я спустилась к Мэррою. У меня был свой собственный план, не имеющий ничего общего с планом Грига, и после которого, вероятно, Мэррой меня собственными руками придушит.

Он сидел в гостиной за столом и листал какие-то записи. Пособие «Как убить лучшего друга» мрачно предположила я, чтобы как-то разогнать окутывающий меня страх и отвлечься от волнения. А вдруг Шеррайг ошибся и моё лечение не приведёт к «заражению» проклятием? С другой стороны, а что я вообще теряю?

– Лорд Мэррой, – окликнула его я, и, когда он повернулся, от души расцарапала ему лицо левой рукой. И тут же залечила правой, стараясь не думать, что я использую дар по сути для убийства.

Кажется, его первой реакцией было меня ударить… или как раз придушить, он даже успел привстать, но тут ему стало не до меня, он охнул и стремительно бледняя опустился обратно на стул. Я видела, как его медленно окутывало пеленой проклятия… и, так как он ничего не делал, начала волноваться. По моему плану, он должен был сразу признать своё «детище», и обезвредить его. А он бледнел, скрючивался на стуле, и всё.

– Ну же! – не выдержала я. – Это твоё собственное проклятие, которое ты наслал на Шеррайга. Давай же, обезвреживай!

Удивительно, но это его как-то подстегнуло – он выхватил откуда-то нож, полоснул себя по руке – Шеррайг вроде и предполагал, что обезвреживается кровью Мэрроя, и быстро что-то забормотал.

В какой-то момент мне стало плохо, не больно, как когда проклятие накрыло меня в ту недобрую ночь, просто закружилась голова, и я чуть не упала. А когда пришла в себя, лорд Мэррой держал меня за горло, и в глазах его была смерть.

– Дрянь, – сказал сиятельный лорд. – Ну какая же ты дрянь… Впрочем, – тут его взгляд скользнул по лицу и опустился ниже, – оказывается, вполне симпатичная дрянь. Я разберусь с тобой после… с удовольствием разберусь, – предвкушающе улыбнулся он.

А я размышляла – плевать ему в лицо, в надежде, что быстро прибьёт или ещё на что-то пока можно надеяться? Отпускать меня Мэррой не спешил, всё так же держал рукой за горло и рассматривал.

– Если бы я знал, – вдруг продолжил он, – что проклятие заморожено, а не обезврежено, я бы просто подождал. Ещё немного подождал. Ты даже представить не можешь, как это было больно – отдирать часть себя, чтобы не зацепило проклятием…

Представить я не могла, но помнила – Шеррайг говорил, что это сродни отрезанию ноги или руки самому себе. И радовался. И тут до меня, наконец, дошло.

Мне вовсе не надо отдавать свою энергию Шеррайгу, мне надо его исцелить. Вырастить ему новую силу и способности. Как новую руку или ногу. Просто исправить, сделать опять так, как задумывала природа.

Кажется, лорд ещё что-то говорил, возможно, угрожал… но я уже не слушала, я сосредоточилась на своём даре. Он ощущался как маленькое тёплое солнышко в районе солнечного же сплетения. Он застоялся, и хотел творить. Но его было мало, слишком мало, чтобы исправить сделанное Мэрроем. И я стала искать дальше – Шеррайг ведь говорил, что людская энергия неразрывно связана с душой, значит, мне нужна душа… И ещё мне нужен пациент… хотя… я же могу воздействовать и на то, что в Мэррое. Это ведь часть Шеррайга… и она должна к нему вернуться.

Я не знала, как это надо делать, я просто очень-очень хотела, чтобы Шеррайг стал… целым. Потому что он должен жить. Так правильно. И мне было совершенно всё равно что происходит со мной – кажется, Мэррой отпустил меня и что-то говорил… даже тряс меня за плечи… но это было уже бесполезно – я переплавляла в исцеляющую энергию все свои воспоминания, моменты счастья и несчастья, всю себя. И когда энергии стало даже слишком много, я направила её на чужеродное в Мэррое – сейчас я видела очень даже ясно, где его сила, а где заимствованная. Я ещё успела увидеть, как заимствованная сила слилась с моей и исчезла, и без сил осела на пол, а в голове была мысль: ещё, надо было отдать ещё. Чуточку больше.