Текст книги "Вторая могила слева (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Мими Маршал, – грустно проговорила я.

Хи кивнула:

– Да. Я говорила шерифу, что они были подругами. А он сказал, что допрашивал всех учеников, но никто ничего не знает.

Из этических соображений я не могла упомянуть имя Кайла Кирша. Никаких доказательств того, что он замешан в это дело, у нас не было. И все же решила зайти с другой стороны:

– Миссис Инсинья, а были какие-нибудь мальчики? Хана упоминала о бойфренде?

Хи сложила руки на коленях. У меня возникло ощущение, что ей не хочется думать о дочери в этом смысле. Но на момент исчезновения Хане было как минимум пятнадцать, если не шестнадцать. Наверняка мальчики занимали большую часть ее мыслей.

– Не знаю. Даже если ей и нравился кто-нибудь, нам бы она никогда не призналась. Ее отец был очень строг.

– Соболезную вашей утрате, – проговорила я, когда она сказала о муже. Мы успели узнать от Хи, что он умер почти два года назад.

Она склонила голову в знак благодарности. Поговорив на более приятные темы, порасспрашивав ее о родном городе и о том, по чему в Техасе она скучает больше всего, мы с Куки встали и прошли к двери.

– Есть кое-что еще, – сказала Хи, проводив нас до выхода. Куки уже была на полпути к джипу. – Около десяти лет назад каждый месяц на наш счет в банке стали поступать деньги.

Удивившись, я остановилась и повернулась к ней.

– Мне не хотелось верить, что это как-то связано с Ханой, но я должна быть честной перед самой собой. С чего бы вдруг кто-то без причины стал посылать нам деньги?

Хороший вопрос.

– Деньги переводятся с другого счета?

Хи покачала головой. Ну конечно. Иначе было бы слишком просто.

– Деньги всегда приходят на счет ночью, – добавила она. – Наличными. Тысяча долларов первого числа каждого месяца. Как по часам.

– И нет никаких идей, кто бы это мог быть?

– Никаких.

– В полицию обращались?

– Пыталась, – пожала плечами Хи. – Но там отказались выяснять, откуда приходят деньги, раз уж преступления не было. Тем более никаких заявлений мы не подавали.

Я понимающе кивнула – тут с властями не поспоришь.

– Мы с мужем несколько раз пытались проследить, откуда идут взносы, но стоило нам найти место, как деньги поступали из другого. И так каждый раз.

– Что ж, мне кажется, стоит покопаться в деталях. Могу я задать вам еще один вопрос? – спросила я, видя, как Куки остановилась в конце тротуара, поджидая меня.

– Конечно, – ответила Хи.

– Вы помните, кто был шерифом тогда, когда исчезла Хана? И кто вел дело?

– Разумеется. Шериф Кирш.

Сердце мое споткнулось, наружу вырвался тихий вздох. Надеясь, что мое удивление не слишком заметно, я сказала:

– Большое вам спасибо за потраченное время, миссис Инсинья.

Мы с Куки ушли. Развалюха – джип, а не наше эмоциональное состояние – гостеприимно приветствовала нас внутри себя. У нас обеих на лицах легко можно было прочесть полнейшую ошеломленность. Да, я успела рассказать Куки, кто был шерифом, а заодно и ведущим дело.

– Задам-ка я тебе вопрос, – сказала я Куки, пока она пялилась в никуда. – Ты говорила, что Уоррен Джейкобс весьма обеспеченный человек, так? Пишет обслуживающие компьютерные программы для разных корпораций по всему миру.

– Угу, – рассеянно прогудела она, не глядя на меня.

– Тогда зачем Мими вообще работать?

Куки повернулась ко мне и наградила меня изумленным взглядом.

– Только потому, что у мужа достаточно денег, Мими не надо работать? Иметь капельку независимости? Как-то выражать свою индивидуальность?

Я подняла руки:

– Кук, а давай на секундочку отодвинем в сторону феминизм? Я же не просто так спрашиваю. Хи сказала мне, что кто-то каждый месяц первого числа кладет ей на счет по ночам тысячу баксов. Гарольд и Ванда говорят, что Мими регулярно их навещает. Привозит детей и остается с ночевкой каждый месяц первого числа. Кук, это Мими перечисляет им деньги.

Несколько секунд Куки переваривала сказанное мной, затем опустила голову, будто сдалась:

– Но это же значит, что Мими чувствует себя виноватой. Разве нет?

– Похоже на то. Но люди часто чувствуют вину, Кук, и по разным причинам. Это вовсе не значит, что Мими натворила дел.

– Она сказала своей маме, что совершила ошибку, Чарли. Что же там произошло?

– Не знаю, солнце, но узнаю. Ставлю левое яйцо Гаррета, что тут замешана надежда Сената.

Я вставила ключ зажигания. Взревев, Развалюха очнулась, пока Куки смотрела сквозь боковое стекло.

– Ты представляешь, что все это значит? – спросила она.

– Кроме того, что Кайл Кирш почти наверняка убийца?

– Это значит, что мы собираемся предъявить обвинение в уголовном преступлении конгрессмену Соединенных Штатов. Человеку, на которого возлагают надежды избиратели как на следующего сенатора. Герою родного города. Столпу общества.

Неужели у Куки проблемы с тем, что он большая шишка? Большие шишки должны нести такую же ответственность перед законом, как и средние шишки, и маленькие шишечки.

Она повернулась ко мне с фанатично блестящими глазами. Ее аура горела пышущей, пламенной страстью, когда она сказала:

– Господи, обожаю эту работу.

Глава 10

Я была атеисткой, пока не поняла, что бог – это я.

Наклейка на бампер

К тому моменту, как мы остановились возле департамента шерифа округа Мора, Куки была на взводе. Она взяла на себя всю работу по сбору информации и, в принципе, шикарно с ней справлялась. Если не считать брошенных трубок, ужасно медленного интернета и ругани восьмидесятилетней бабульки, заявившей, что она Бэтмен, когда Куки ошиблась номером. Она уже скрипела зубами, когда я снова и снова пародировала ту бабушку. А не надо было говорить по громкой связи, если не хотела разгребать последствия.

Выйдя вслед за мной из Развалюхи, она прошла мимо, нарочно задев меня плечом, и прошипела:

– Ты испытываешь мое терпение.

Я постаралась не рассмеяться (ну хотя бы не очень громко) и спросила:

– Разве тебе не удалили его путем оперативного вмешательства?

К сожалению, нынешний шериф куда-то уехал по делам. Дежурная рассказала, что бывший шериф, отец Кайла Кирша, сейчас живет с женой в Таосе, где работает в службе безопасности, так что и с ним поговорить нам на этот раз не светило. Зато она дала нам копии всех документов, которые имелись у них по делу Ханы Инсинья, для чего нам всем пришлось спуститься в сырой темный подвал и перетаскать несколько десятков коробок с места на место.

Сама дежурная была слишком молодой, чтобы лично помнить дело, поэтому и тут нас ждал облом. Но я была уверена, что в то время исчезновение Ханы наделало немало шуму, и мы погладим кое-кого против шерсти только тем, что ворошим прошлое. Если же нет, то уж внимание Кайла Кирша точно привлечем, причем быстро. Конечно, если не забывать о липовых федералах и моих новых утренних друзьях, то, вероятно, мы уже сдали свое укрытие и практически озвучили наши гнусные планы помешать Кайлу Киршу завоевать мир.

Ох, как же я люблю заставлять попотеть плохих парней! Почти так же, как и хороших, только методы выбираю, разумеется, разные.

На обратном пути нам нужно было проехать через Санта-Фе, что давало мне замечательную возможность поболтать с Нилом Госсетом, заместителем начальника местной тюрьмы. Вообще-то он позвонил, пока мы ехали, и прямым текстом настаивал, чтобы я к нему заскочила. Он даже секретаршу заставил внести нашу встречу в расписание, потому что всем известно: тюрьмы помешаны на расписаниях.

– Думаешь, Нил даст тебе доступ к такой информации? – спросила Куки, закрывая телефон после разговора с дочкой. Из слышных мне обрывков можно было понять, что Эмбер весело проводит время с отцом, и потому Куки теперь беспокоилась меньше. – Разве записи посещений не конфиденциальные?

– Поживем – увидим, – ответила я, подъезжая к тюрьме, потом вытащила сотовый и набрала дядю Боба.

– Ух ты! – Куки что-то печатала на ноутбуке. – Мадам Мариголд только что ответила на мое письмо.

– Правда? А обо мне упомянула?

Она хмыкнула:

– Ну, я спросила ее, чего она хочет от ангела смерти, а она ответила – цитирую: «Это только между мной и ангелом смерти».

– Значит, все-таки упомянула! Мило.

Куки кивнула, потому что в этот момент мне в ухо бесцеремонно заорал голос Диби:

– Что у тебя?

– Кроме больших сисек? – невинно спросила я.

– По делу.

Какой он все-таки нетерпеливый.

– Хочешь все и сразу или только кусочек?

– Все, если не возражаешь.

Следующие десять минут я выкладывала ему все, от А до Я, пока Куки что-то искала в интернете. Время от времени она проговаривала вслух какие-то подробности, потому что мое изложение произведения «Кайл Кирш завоевывает мир: мюзикл» ей явно пришлось не по душе.

В трубке повисла долгая-предолгая пауза. Я уже начала подозревать, что закупоренные артерии все-таки добили дядю Боба, как вдруг послышалось шипение, пыхтение, затем скрип двери, а потом и шепот Диби:

– Кайл Кирш?

– Ты где?

– В мужском туалете, черт тебя дери. Нельзя так запросто слоняться по округе и вслух произносить такое вот дерьмо. Кайл Кирш?

– Ага.

– Тот самый Кайл Кирш?

Наверное, его синапсы буксовали вхолостую.

– Сейчас мне надо в тюрьму. Дай знать, когда обновится твое программное обеспечение, тогда и поболтаем.

– Ладно-ладно, погоди, – успел он сказать, когда я уже собиралась отключиться. – Дай мне взглянуть на дело пропавшей девочки. И не совершай опрометчивых поступков.

– Я? – Меня всего лишь капельку задели его слова.

– Ты разворошила больше осиных гнезд, чем двенадцатилетний мальчишка с бейсбольной битой. Ты как Лоис Лейн[11]11
  Лоис Лейн – персонаж комиксов о Супермене, его возлюбленная и впоследствии жена.


[Закрыть] на наркоте.

– Да я никогда… Проехали. У тебя есть для меня что-нибудь еще?

– Нет.

– Проклятье.

– Ты не будешь лезть на рожон?

– Что? К-к-шшшшшш, ты теряешься. – Я разъединилась, пока он не сказал что-то еще. Если я Лоис Лейн, то Рейес Фэрроу определенно мой Супермен. Мне только надо его найти, пока криптонитовые демоны не завершили начатое.

От меня не укрылся тот факт, что я не видела его целый день. Он умер? Неужели его больше нет? От одной только мысли больно сдавило в груди. Подъезжая к главным воротам тюрьмы, я медленно и глубоко дышала, чтобы успокоиться.

– В газете написано, – снова подала голос Куки, – что у Джанель Йорк осталась сестра, которая сейчас живет в Калифорнии.

– Ого, далековато. Мы к Нилу Госсету, – сказала я охраннику.

Он изучил планшет с зажатым на нем листом бумаги и вытянулся, как солдат по стойке «смирно».

– Вам назначено?

– Уверена, что да. – Кокетливая улыбка тронула мои губы. – Меня зовут Шарлотта Дэвидсон, а это Куки Ковальски.

Уголки его рта дрогнули в попытке улыбнуться в ответ. Он был слишком молод, чтобы пресытиться, и слишком стар, чтобы быть наивным. Как по мне, самый классный возраст.

– У меня записаны только вы, мисс Дэвидсон, – проговорил он. – Сейчас доложу наверх.

Моя улыбка стала шире. Опыт подсказывает, что так можно открыть больше дверей, чем с АК-47 в руках. Рот охранника так и не шевельнулся, зато глаза улыбнулись мне, перед тем как он отвернулся и пошел к постовой будке.

– Может быть, сестра Джанель приедет на похороны, – добавила Куки. – Позвоню в похоронное бюро, попробую выяснить, как с ней связаться.

Пока она атаковала клавиатуру в поисках номера бюро, охранник успел вернуться. Улыбка все еще пыталась прорваться сквозь жесткую линию его рта.

– Все в порядке. Если поедете этой дорогой, – он показал направо, – то окажетесь прямо у здания, в котором его офис.

– Спасибо.

Через десять минут я в очередной раз оказалась в тюрьме штата. То есть в кабинете Нила Госсета, который расположен в тюрьме штата. Куки осталась в приемной, чтобы продолжить поиски и сделать несколько звонков. Какая она все-таки полезная помощница! Нила я услышала – он поздоровался с Куки и остановился поговорить с Луанн, своим секретарем, которая встретила нас на входе, и которая всякий раз смотрит на меня так, будто я вынашиваю план убийства ее щенка. У нее бледная кожа с отчетливыми следами всех сорока с лишним лет, которая резко контрастирует с короткими черными волосами и темными глазами. Мне всегда было интересно, почему она так зыркает на меня, когда я прихожу. Не настолько интересно, чтобы спросить в лоб, но все же. Из ее эмоций я ощущала только недоверие, хотя в первую нашу встречу не было и его, пока она не узнала, что я пришла из-за Рейеса. Казалось, она стремится его защитить, и только сейчас я удосужилась задуматься, с чего вдруг?

Поблагодарив Луанн, Нил направился к кабинету. Мы с ним вместе учились в школе, но пути наши пересекались редко. В основном потому, что он был придурком. Слава богу, тюремная жизнь его закалила. А еще благодаря одному инциденту Нил кое-что, совсем капельку, знал о Рейесе. Инцидент произошел десять лет назад, когда Рейеса только привезли сюда, и был связан с избиением трех бугаев из местной банды – лучших, так сказать, наемников, которых только можно отыскать в тюремном сообществе. Все закончилось ровно за пятнадцать секунд. Что бы тогда ни увидел Нил, это произвело на него неизгладимое впечатление. И обо мне он знал достаточно, чтобы верить всему, что я скажу, даже если это будет звучать, как бред сумасшедшего. К школе это не имеет никакого отношения – там меня обзывали кто на что горазд, от шизоидной психопатки до Кровавой Мэри. Последнее прозвище было странным, поскольку я редко бывала покрыта кровью. Однако сейчас я могла использовать его новоприобретенную веру в мои способности в свою пользу и очень рассчитывала на его доверие.

Войдя в кабинет, Нил бросил на меня знающий взгляд и уселся за стол. Он был лысеющим бывшим спортсменом и все еще мог похвастать неплохим телосложением, несмотря на очевидную любовь к возлияниям.

– Ты его видела? – спросил Нил, сразу переходя к делу.

Ясненько, он собирается вести себя профессионально. И у него получается. В том, что Нил хочет знать, где Рейес, есть смысл, раз уж он заместитель начальника тюрьмы, из которой тот сбежал.

– Я собиралась задать тебе тот же вопрос.

– То есть ты не знаешь, где он? – заволновался Нил.

– Нет, – ответила я, стараясь выглядеть такой же взволнованной.

Он устало вздохнул, сбрасывая с себя личину заместителя начальника, а следующие его слова удивили меня больше, чем хотелось бы признаться:

– Мы должны найти его, Чарли. Нельзя позволить федеральным маршалам нас обойти.

Тревога пронзила меня и пришпилила к месту.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что речь идет о Рейесе Фэрроу, – язвительно заметил Нил. – Я видел, на что он способен. Видел, что он может сделать голыми руками. Одному богу известно, что он натворит, раздобыв оружие. – Он почесал себя по щеке и добавил: – Ты лучше меня знаешь, на что он способен.

И он прав. Да, черт возьми, я намного лучше, чем он, знаю, на что способен Рейес. Если бы Нил хоть на километр приблизился к Городу Посвященных, то поседел бы от страха.

– Они не смогут его остановить, – продолжал он со зловещим выражением лица, – а когда поймут это, сделают все, чтобы его убить.

Представив, что на Рейеса нападет группа маршалов, я стиснула зубы и несколько долгих секунд сидела молча, заперев на замок сердце и разум. Рейес сам об этом говорил. Что в человеческом теле он уязвим. Что его могут убить. Я не знала наверняка, как далеко может зайти Нил, чтобы помочь мне помочь Рейесу, но собиралась это выяснить. Если я хочу, чтобы он мне доверял, то должна доверять ему. И хотя правда, только правда и ничего, кроме правды, может принести больше вреда, чем пользы, Нил видел достаточно, чтобы знать: Рейес – другой вид животного. Этим знанием я и воспользуюсь, чтобы заманить его на свою сторону, а сведения, содержащие слова «ангел смерти» и «сын Сатаны», приберегу на другой день.

– Я не знаю, где он, – начала я, совершая гигантский прыжок веры ему навстречу, – но знаю, что за ним охотятся и что он ранен.

Мои слова ошеломили Нила. Лицо осталось безразличным (настоящий ценитель покера бился бы в конвульсиях от зависти), но, как только я договорила, уровень его эмоций подскочил, и в тот же миг я поняла, что нашла правильный путь. Он не разозлился на меня за то, что я знаю такие подробности о Рейесе, и не горел желанием пуститься на охоту за своим заключенным. В мерцании его глаз не было ни единой мысли о том, какие почести его ждут, если он вернет сбежавшего преступника.

Нет. Нил испугался. Похоже, он действительно беспокоился о Рейесе. Меня это удивило. Все-таки он каждый день работает с сотнями заключенных. Разумеется, сочувствие играет большую роль в его профессии. Возможно, кто-то считает, что разочарование в людях само по себе отодвинет истинное беспокойство на задний план, но я чувствовала связь между Нилом и Рейесом. Может быть, Нил привязался к нему, потому что тот слишком долго сидел в этой тюрьме, а сам Нил давно знал, что Рейес – больше, чем простой смертный. Я бы поцеловала Госсета в губы здесь и сейчас, если бы в школе он не вел себя со мной, как последний козел. Поняв, что он на моей стороне – а значит, и на стороне Рейеса, – я испытала прилив облегчения, ослабивший напряжение у меня в животе. Как минимум на минутку.

– Откуда ты знаешь, что он ранен? – спросил Нил, и я буквально ощутила, как в нем борются эмоции. Тревога. Сочувствие. Страх. Они плотно окутали его, а потом ударили прямо в меня, закрутились во мне, как удушающий дым.

Моргнув, я постаралась взять себя в руки.

– Я собираюсь кое-что тебе поведать, – заявила я, надеясь, что мой прыжок веры не завершится аварийной посадкой на кактусовом поле. Потому что на кактусы падать больно, согласитесь. – И ты же понимаешь, что для этого нужно быть человеком широких взглядов, открыть свой разум и все такое?

Нил колебался, раздумывая, к чему я веду, потом настороженно кивнул.

Я подалась вперед и понизила голос, надеясь, видимо, смягчить удар.

– Рейес – сверхъестественное существо. – Не получив никакой реакции, поскольку Нил даже не моргнул, я продолжила. Потому что мне очень-очень была нужна его помощь. И немножко потому, что мне было любопытно, как далеко я смогу зайти. И как далеко сможет зайти он, чтобы узнать правду. – Конечно, у меня и самой есть кое-какие сверхъестественные таланты, но он – совсем другое дело.

Несколько секунд он задумчиво молчал, потом закрыл лицо руками и посмотрел на меня сквозь растопыренные пальцы.

– Я съезжаю с катушек, – сказал он. Потом подумал о том, какое употребил время, и добавил: – Нет, беру свои слова назад. Уже съехал. Это свершившийся факт. Для меня теперь нет никакой надежды.

– Ладненько, – протянула я, устраиваясь поудобнее. Наверное, я смогу с этим жить. Никаких осуждений. Никаких поспешных выводов. И не придется покупать ему на Рождество смирительную рубашку.

Нил нажал кнопку интеркома.

– Да, сэр? – тут же последовал ответ. А она молодец.

– Луанн, мне нужно, чтобы ты оформила мне путевку в санаторий как можно скорее. Лучше всего со вчерашнего дня.

– Конечно, сэр. Определенная оздоровительная программа?

– Нет, – ответил он и покачал головой. – Любая подойдет. Выбери сама.

– Сию минуту, сэр.

– Славный она человек, – сказал Нил, когда Луанн разъединила связь.

– Похоже на то. А зачем тебе в санаторий?

Он наградил меня таким мрачным взглядом, будто это я виновата в его душевном расстройстве.

– Как бы ни было больно признаваться, я тебе верю.

Я с трудом подавила улыбку, снова испытав облегчение после его слов.

– Нет, правда, я тебе действительно верю. Как будто ты только что сказала мне, что у тебя спустило колесо или на улице облачно. Как будто то, что ты сказала, обыденно и ординарно. И не вызывает ни малейшего удивления.

Надо же, а он очень изменился после школы. И я не имею в виду пивное брюшко и редеющие волосы.

– И это плохо?

– Конечно, это плохо. Ради бога, я же работаю в тюрьме. Такие вещи не случаются в моем мире. И все же каждая клетка во мне преспокойно принимает тот факт, что Рейес – сверхъестественное существо. Похоже, я меньше верю прогнозу погоды, чем тебе.

– Никто не верит прогнозам погоды, и сейчас ты в моем мире, – отозвалась я с усмешкой. – А в моем мире суперкруто. Но я тебе это рассказала не просто так. – Нил сосредоточился на мне, вопросительно поднял брови, и я продолжила: – Мне нужна твоя помощь. Мне нужно знать, кто приходил сюда повидаться с Рейесом.

– И зачем тебе эта информация?

– Затем, что я должна найти его тело.

– Он умер?! – ошалело выкрикнул Нил, подскочил и, обойдя стол, двинулся на меня.

– Нет, Нил, успокойся. – Я подняла руки. – Он не умер. То есть я так не думаю. Но скоро умрет. Мне нужно найти его тело. Как я сказала, он ранен. Тяжело ранен.

– И ты думаешь, кто-то его укрывает? Кто-то, кто приходил к нему сюда?

– Так точно.

Он развернулся и стукнул кулаком по кнопке интеркома.

– Луанн, можешь дать мне имена тех, кто посещал Рейеса Фэрроу за последний год? И мне надо знать, кого он сам внес в список посетителей, и не важно, одобрила их комиссия или нет.

– Мне предоставить эту информацию до того, как я устрою вас в санаторий, или после, сэр?

Рот Нила съехал в сторону, пока он принимал решение.

– До. Однозначно до.

– Сию минуту будет сделано.

– Обожаю, когда она говорит «сию минуту», – сказала я, поклявшись себе, что обязательно расскажу об этом словосочетании Куки. – Значит, посетителей должны одобрить?

– Да. – Нил снова сел за стол. – Заключенный подает запрос на имя того, с кем хочет увидеться. Затем этот человек заполняет заявление, которое передадут комиссии, и комиссия решает, дать ему или ей добро на посещение или нет. Давай вернемся к сверхъестественной теме, – сказал он с загадочно блестящими глазами.

– Ну давай.

– Ты экстрасенс? Поэтому тебе известно, что Фэрроу ранен?

Опять двадцать пять. Везде эти экстрасенсы.

– Нет. Не совсем. Не в том смысле, что ты имеешь в виду. Я не умею предсказывать будущее и не могу рассказать о твоем прошлом. – Заметив его полный сомнений взгляд, я добавила: – Серьезно. Я с трудом помню прошлую неделю. Прошлое туманно, как туман, только еще туманнее.

– Ладно, тогда что ты имеешь в виду под сверхъестественным?

Я опять подумала о том, чтобы рассказать ему правду, но быстренько решила этого не делать. Мне не хотелось терять его в качестве члена моей команды, но и лгать ему хотелось не больше. Этот парень десять с лишним лет проработал бок о бок с уголовниками, а они врут как дышат.

Пытаясь придумать, что сказать, я изучала пестрый узор ковра. Ненавижу, когда не знаю наверняка, сколько можно открыть человеку, а сколько нужно утаить. Говорить людям правду проблематично потому, что после моих откровений их жизни навсегда меняются. Их представления о будущем никогда не станут прежними. Однако, учитывая, что большинство людей с трудом верит рассказанному, я редко оказываюсь в таком щекотливом положении. Но Нил уже кое-что видел. Знал, что Рейес могущественнее, чем любой из его знакомых. Знал, что я вижу то, чего не видят другие. И все же существует граница, предел тому, что человеческий разум способен принять в качестве реальности. Если я перейду эту черту, то потеряю сотрудничество и дружбу Нила. Само собой, за его дружбу я гроша ломаного не дам, но все же.

– Нил, я не хочу тебе врать.

– И я не хочу, чтобы мне врали. Значит, выкладывай все, как есть.

Глубоко вздохнув, я проговорила:

– Если я скажу тебе правду… скажем так, нормально спать по ночам ты не будешь. Никогда больше не будешь.

Он задумчиво постучал ручкой по столу.

– Честно говоря, Чарли, я нормально не сплю по ночам уже пару недель, с твоего прошлого визита.

Проклятье. Так и знала. Я уже испоганила его мир.

– Может быть, я не прав, – продолжал он, – но уверен, что буду спать лучше, если узнаю всю историю целиком. Все эти кусочки информации не дают мне покоя. Опереться больше не на что. Все вверх дном. Как будто все, во что я верил, рушится у меня под ногами, а сам я теряю способность отличать реальное от нереального.

– Если я расскажу тебе больше, это точно не поможет тебе лучше разбираться в том, что реально, а что нет.

– Мы можем согласиться не соглашаться?

– Нет.

– Значит, мы не пришли к соглашению?

– Нет.

– Выходит, пришли?

– Нет.

– Тогда давай зайдем с другой стороны. – Он наклонился ко мне с очень, очень злобной ухмылочкой. – Если хочешь взглянуть на записи посещений, я хочу знать голую правду.

Он только что сказал «голую»?

– Не думаю, что могу так с тобой поступить, – с сожалением сказала я.

– Да неужели? А может, я тебе тоже рассказал далеко не все, что мне известно.

Я нахмурилась:

– Ты о чем?

– Ты серьезно думаешь, что одна маленькая история о Рейесе – это все?

Когда я впервые сюда приехала, Нил рассказал мне поразительную историю. Он только начал работать в тюрьме, когда увидел, как Рейес – в то время двадцатилетний парнишка – разделался с тремя самыми страшными бугаями в штате, даже не вспотев. Нил и подмогу вызвать не успел. Тогда-то он и узнал, что Рейес не такой, как все.

– Думаешь, это все, что я могу рассказать? – снова спросил Нил. Я уже ждала зловещего смеха. – У меня десятки таких историй. О том… о том, что невозможно объяснить. – Он задумчиво покачал головой, и мне пришло в голову, что он вспоминает множество историй, которые до сих пор мне не рассказал. Главное – не пустить слюни от нетерпения. – Признаться, Чарли, мне необходимы объяснения. Считай, что у меня научный интерес.

– Да ты профан во всех науках.

– Я повзрослел – все изменилось, – не сдавался он.

В его глазах я видела стальную решимость. Ту самую, благодаря которой наша школьная футбольная команда выигрывала три года подряд. Проклятье.

– Вот что я тебе скажу, – начала я, входя в режим переговоров, – покажешь мне свое – я покажу тебе мое.

– Хочешь сказать, я должен быть первым?

Я улыбнулась, подтверждая его слова.

– Черт побери, всегда я должен быть первым, а потом половина из вас, девчонок, идет на попятный и сбегает, так и не показав свое.

Наверное, у него огромный опыт в этой области.

– Ты мне не доверяешь? – спросила я, изо всех сил стараясь выглядеть обиженной.

Рот Нила превратился в тонкую линию.

– Ни капельки.

Я развела руками, показывая на окружающую нас обстановку.

– Чувак, мы же в тюрьме. Если я не выполню свою часть сделки, посади меня в одиночку, пока не выполню.

– Могу я получить это в письменной форме?

Мне хотелось большего, мне было нужно больше. Так же нужно, как воздух. Во всем, что касалось Рейеса, мой аппетит был ненасытным.

– Да хоть кровью напишу.

Издав долгий задумчивый вздох, Нил наконец заговорил:

– Думаю, кровью не обязательно. Так и быть, расскажу тебе одну историю. – Он пожевал губу, выбирая, что рассказать. – Ладно, это случилось, когда я был еще охранником. Мы получили донос, что назревает драка. Жестокая резня между Саут-Сайдом и арийцами. Напряжение между ними было хоть ножом режь, и на третий день мы и сами поняли, что скоро произойдет что-то ужасное. Зеки собрались во дворе, косились друг на друга, потихоньку сходились, пока главари обеих банд не оказались нос к носу. А посреди всего этого стоял Фэрроу. Мы сильно удивились.

– Почему? – поинтересовалась я, хотя сама чувствовала, что мои глаза от удивления вот-вот на лоб полезут.

– Потому что он не принадлежал ни к одной группировке. Это редкость, но иногда случается. Заключенные редко действуют в одиночку. А с ним все именно так и было. Причем весьма успешно.

– Итак, он посреди драки…

Даже зная, что после этого с Рейесом ничего не случилось, я все равно не могла унять бешеный ритм сердца.

– Прямо в эпицентре. Мы глазам своим не верили. И вдруг люди стали падать. Фэрроу шел сквозь толпу заключенных, а они падали на землю. Без сознания. – Нил замолчал, погрузившись в мысли.

– Дальше-то что? – спросила я в благоговейном ужасе.

– Добравшись до главарей, Фэрроу стал с ними говорить. Большинство оставшихся уже отступили. На одних лицах было изумление, на других – страх. Главари осмотрелись, увидели, что произошло. Парень из Саут-Сайда поднял руки и свалил. А главарь арийцев пришел в ярость. Может быть, подумал, что Фэрроу предает свою расу или еще что.

– Они такие чувствительные на этот счет.

Нил кивнул:

– Ариец врезал Фэрроу по лицу и стал на него орать. А потом – никто ничего даже понять не успел – рухнул на землю.

Я взвилась с места и уперлась ладонями в стол.

– И что же сделал Рейес?

– Сначала мы не знали, – Нил взглянул на меня снизу вверх, – а потом, просмотрев записи камер наблюдений, поняли: он к ним прикасался, Чарли. Идя сквозь толпу, он просто трогал каждого за плечо. И все падали, как мухи.

Наверное, я стояла с отвисшей челюстью дольше, чем было надо.

– Ворвались охранники с оружием, всех обыскали и посадили в изолятор. – Нил покачал головой, предаваясь воспоминаниям. – Кто знает, сколько в тот день было спасено жизней. Включая мою.

Я снова удивилась:

– А твоя-то причем?

Пару секунд он изучал свои руки, затем ответил:

– Я не такой смелый, каким притворяюсь, Чарли. Арийцы пообещали прийти за мной. Одному из них я перешел дорогу, посадив в одиночку за то, что он швырнул поднос в другого заключенного. – Нил тяжело посмотрел на меня. – Я знаю, что из той заварухи живым бы не выбрался. Мне было до чертиков страшно.

– Здесь нечего стыдиться, Нил, – пожурила я его, не забыв приложить к словам и соответствующий взгляд, а потом озвучила очевидное: – Значит, он спас и твою жизнь.

–  И я хочу ответить ему тем же.

– Позволь мне кое о чем спросить. – Подозрение сверлило мне мозг. Лучший друг Рейеса со школьных времен сидел с ним в одной камере. – Сокамерник Рейеса, Амадор Санчес, случайно не был членом Саут-Сайда?

Нил задумался.

– Кажется, да. Был.

Интересно, не потому ли вмешался Рейес?

– Думаю, Фэрроу в любом случае остановил бы драку, – проговорил Нил, словно прочитав мои мысли.

– С чего ты так решил?

– Когда мы ворвались во двор, я направился прямиком к нему. Чтобы удостовериться, что больше никто не пройдет мимо него. С одной стороны, потому что не хотел, чтобы ему причинили вред, а с другой, потому что уже немного знал, на что он способен. И мне не хотелось, чтобы пострадал кто-нибудь из моих сослуживцев. Я приказал ему лечь на землю и присел рядом с ним, когда тактическая группа распространила по двору слезоточивый газ. На мне был противогаз, но я наклонился к нему… я должен был знать…

– Что знать?

– Я спросил, почему он остановил драку.

– Что он ответил?

– Поначалу отнекивался. Сказал, что не знает, о чем я говорю. Потом вообще отказался отвечать. Может быть, из-за газа.

– А потом?

– Когда мы сопроводили людей в изолятор, он словно поджидал, когда придет его очередь на обыск, наклонился ко мне и сказал, что за тысячи лет службы видел достаточно войн.

Точно зная, что имел в виду Рейес, я тяжело вздохнула.

Нил окинул меня любопытным взглядом.

– Что он имел в виду? Ни в какой войне он участвовать не мог. Полагаю, на этот вопрос можешь ответить ты. – Он переплел пальцы. – Твоя очередь.