Текст книги "Вторая могила слева (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Тем не менее, свято место пусто не бывает, и уже через год папа женился на волчице. Джемма сходу ее приняла. Мне же так и не удалось достичь апогея дочерне-материнской связи. Я предпочла собственную нору с налетом одинокой сексуальности без всяких мачех.

Странно, конечно, но я даже обрадовалась их появлению. Кто знает, как далеко зашел бы папа со своими вопросами. Возможно, он и сам не знал, как далеко может зайти, и все же оставалось слишком много того, во что он не был посвящен. Да и не нужно ему об этом знать. И он не узнает, если это как-то от меня зависит. По крайней мере, о том, что я ангел смерти. Однако он выглядит таким потерянным. Почти отчаявшимся. Наверное, за двадцать лет в полиции он мог поднатореть в допросах, но в нашем случае хватался за соломинку. Прозрачную, цветную, как на детских днях рождения.

Покончив с сэндвичем, я извинилась, вызвав у папы вспышку раздражения, и потрусила домой, заметив, что Дениз не предложила мне ни кусочка купленного в соседней булочной чизкейка. В течение долгого и опасного тридцатисекундного пути домой я осознала, что Джемма так же озадачена папиным поведением, как и я. Она все бросала и бросала на него любопытные взгляды из-под ресниц. Может быть, позвоню ей позже и спрошу, что происходит. А может быть, сделаю восковую эпиляцию зоны бикини у немецкой борчихи – все веселее, чем тарахтеть по телефону с сестрицей.

– Ну? – высунувшись из двери, спросила голова Куки, когда я подошла к своей квартире.

Как ей всегда удается узнать, когда я возвращаюсь? Я же неуловимая. Почти незаметная. Как дым. Как ниндзя, только без маски на голове.

– Черт, – выругалась я, споткнувшись о собственные ноги и уронив сотовый.

– Ты говорила с Уорреном?

– Конечно. – Подняв телефон, я принялась рыться в сумке в поисках вечно прячущихся ключей.

– И?

– И этому человеку определенно понадобится медицинская помощь.

Куки вздохнула и прислонилась к косяку.

– Бедняга. Он действительно угрожал тому продавцу машин?

– На глазах у нескольких сотрудников, – кивнула я.

– Проклятье. Нашему делу это точно не поможет.

– Верно, только все это будет не важно, когда мы найдем того, кто это сделал.

– Если найдем.

– Ты что-то откопала?

– А ковбои носят шпоры? – В голубых глазах заблестели озорные искры.

– Ух ты, звучит многообещающе. Заскочишь?

– А то. Только в душ сбегаю.

– Я тоже. До сих пор, кажется, воняю незаконно утилизированной нефтью или что это там было.

– Кофе не забудь, – напомнила Куки, закрывая за собой дверь.

***

Перед душем я быстренько проорала «Привет!» своему соседу мистеру Вонгу. И снова я была не одна. Только-только вода нагрелась, объявился мертвый парень из багажника. Я пыталась выпихнуть его, упершись спиной в стену и изо всех сил толкая его руками и ногами, но он не шелохнулся. Мне просто необходимо научиться изгонять призраков-шизиков. Закончив с душем, я натянула спортивные штаны и включила кофеварку. Как ни старалась, я не могла заставить себя не вспоминать, что сказала о Рейесе сестра Рокета. Подумать только, вестник смерти. Да кто сейчас так говорит?

Как только я нажала кнопку на мистере Кофе, меня поглотил жар. Замерев, я пару секунд купалась в этом ощущении, а затем обернулась. Руки Рейеса лежали на стойке по обе стороны от меня. Я отклонилась назад, позволяя себе редкую роскошь – просто смотреть. Полные губы, наверное, смело могут считаться самым чувственным, что в нем есть. Манящие. Созданные для поцелуев. Глубокие карие глаза обрамлены густыми черными ресницами, отчего золотистые и зеленые искорки сияют еще ярче. Такие глаза в своих фантазиях видит каждая девушка на планете.

Немигающий решительный взгляд захватил в плен мои глаза, пальцы потянули за шнурок на штанах. Потом Рейес посмотрел на мой рот, так, как обычно смотрят дети на прилавки в магазине сладостей. Пальцы потянули за пояс штанов, чтобы ослабить шнурок. Как всегда, его кожа казалась обжигающе горячей, и я в который раз спросила себя почему: потому что он нематериален, но по-прежнему жив, или потому что создан из адского огня? Буквально?

– Сегодня я кое-что о тебе узнала.

Пальцы нырнули за пояс штанов, пробрались ниже, вызывая во мне землетрясение.

– Да?

Так мы ни к чему не придем. Призвав на помощь всю доступную мне силу воли, я проскочила мимо него и шагнула к дивану.

– Идешь? – спросила я, когда он вздохнул.

Рейес наблюдал за мной, пока я усаживалась по-турецки. На животе еще горели следы от его пальцев. Но как бы страшно мне ни хотелось, чтобы эти пальцы добрались до нижнего берега, нам с их хозяином надо было поговорить.

Через мгновение Рейес оказался в гостиной, что заняло у него ровно два шага, и заметил в углу мистера Вонга. Повернулся к нему и окинул мрачным взглядом.

– Он в курсе, что мертв?

– Понятия не имею. Ходят слухи, что, когда твое материальное тело умрет, ты станешь антихристом.

Он застыл, стиснул зубы и медленно опустил голову. Я подумала, что, по всей видимости, попала в точку. Долго думать, однако, не пришлось.

– Затем меня и создали.

Меня пронзила совершенно не поддающаяся контролю тревога. Рейес поднял голову.

– Ты удивлена?

– Нет. Немножко, – созналась я.

– Ты когда-нибудь была знакома с кем-то, кому очень хотелось стать профессиональным спортсменом, но не хватало умений?

От внезапной перемены темы мои брови нахмурились.

– Ну, знавала я одного парня, который хотел стать профессиональным бейсболистом. Что он только ни делал.

– Он сейчас женат?

– Да, – ответила я, не представляя, к чему он клонит. – У него двое детей.

– Сын есть?

– Да. И дочка.

– Позволь спросить, чем занимается его сын?

Ну конечно. Так легко меня подловил.

– Играет в бейсбол. С двух лет.

Рейес понимающе кивнул:

– И он будет снова и снова давить на сына, заставлять его играть в бейсбол, быть профессиональным спортсменом, каким он сам так и не стал.

– Твоему отцу не удалось покорить мир, поэтому он воспитывал свое дитя, которое сделает это за него.

– Именно.

– И как? Хорошо он тебя вышколил?

– Каковы шансы, что тот ребенок вырастет и станет профессиональным бейсболистом?

– Понимаю. Ты не такой, как он. Но мне сказали, что материальное тело – все равно что якорь. Без него ты утратишь свою человечность. Станешь тем, кем он хочет тебя видеть.

– Как так получается, что ты веришь всему, что тебе обо мне говорят, но ни единому слову из того, что тебе говорю я?

– Неправда, – огрызнулась я, прижимая к груди декоративную подушку. – Ты мне сказал, что не знаешь, что случится, если ты умрешь. Я только пытаюсь это выяснить.

– Но все, что тебе удается узнать, сплошной негатив. Катастрофа. – Он взглянул на меня из-под ресниц и прошептал: – Ложь.

– Ты сам только что сказал, зачем тебя создали. Это не ложь.

– Отец создал меня по одной-единственной причине. Но это вовсе не делает меня его марионеткой. И тем более не делает меня гребаным антихристом. – Рейес отвернулся от меня. Его гнев рос, поглощая раздражение. Громко вздохнув, он проговорил: – Я не хочу ссориться.

– Я тоже. – Я подскочила. – Я только хочу тебя найти. Хочу, чтобы с тобой все было в порядке.

– Что в слове «ловушка» тебе не понятно? – Он повернулся ко мне. В глазах светилось только одно – чистая ярость. – Пока ты в безопасности, со мной никогда не будет все в порядке.

В дверь постучали. Мы оба повернулись на звук.

– Друг, – раздраженно произнес Рейес.

– Куки? – Но ведь она никогда не стучит.

– Второй.

– У меня больше двух друзей, Рейес.

– Я все слышал, – сказал Гаррет, когда я открыла дверь. А через секунду он уже целился куда-то из пистолета. Мне определенно надо этому научиться. – Где он? – Гаррет протиснулся мимо меня и стал осматривать квартиру.

Рейес все еще был здесь. Я его чувствовала, хотя уже не видела. Как и Гаррет, что, впрочем, совершенно не имеет значения. Вряд ли пушка принесет какую-то пользу, если ему действительно придется обменяться мнениями с сыном Сатаны.

– Его здесь нет.

Гаррет повернулся ко мне, скрипя зубами.

– Я думал, мы заключили сделку.

– Остынь, дружочек, – сказала я, закрыв дверь, и пошла к кофеварке. Мне был нужен кофеин. – Его материального тела здесь нет. А нематериальное обиженно испарилось.

Послышалось низкое рычание, пока я искала свою любимую чашку. Ту, на которой написано «Эдвард предпочитает брюнеток».

– Собираешься так поздно пить кофе?

– Или кофе, или пятый стакан виски.

– Вся эта муть с материальными и нематериальными телами Фэрроу выносит мне мозг.

– Ты нарыл что-нибудь на мертвого парня из багажника? – спросила я, видя, как заходит Куки. В пижаме.

– Ой, – выдохнула она, удивившись, что у нас компания. – Наверное, пойду переоденусь.

– Не дури, это всего лишь Своупс, – мрачно заметила я.

– Ну да. – Куки застенчиво прикрыла грудь, как будто фланелевая пижама могла быть прозрачной. Направляясь к кофеварке, Куки нервно и пискляво хихикнула.

Давно пора этим двум познакомиться поближе. Она втрескалась в Гаррета с первого взгляда, когда тот вошел в мой офис вслед за дядей Бобом. Они расследовали дело, и Гаррет остался в приемной, она же кабинет Куки, чтобы Диби мог поговорить со мной с глазу на глаз и выяснить, что мне известно об убийстве пожилой женщины из Хайтс. Это было еще до того, как Гаррет узнал обо мне правду. Не знаю, о чем они говорили, но с тех пор Куки словно подменили. Хотя, конечно, может быть, все дело в том, что она оставалась целых десять минут наедине с высоким мускулистым мужиком с кожей цвета мокко, благодаря которой его серые глаза сверкают, как серебро на солнце.

Он ухмыльнулся, точно зная, как действует на Куки (как и на большинство женщин, чего греха таить), а потом уселся в кресло возле дивана.

– Воспитательница детского сада, – заявил Своупс, видимо, отвечая на мой вопрос о машине Куки.

Я навалила в чашку столько сливок, что кофе стал неузнаваемым, и подмигнула Куки:

– Своупс, нам неинтересно, кем ты хотел стать, когда вырастешь. Мы хотим знать, что ты выяснил о машине Куки.

– О моей машине? – пролепетала она, округлив глаза.

– Юмористка, – рассеянно пробормотал Своупс, изучая угол, где стоял, то есть висел мистер Вонг. – Предыдущей владелицей была воспитательница детского сада.

– Ты имеешь в виду, она водила мою машину до меня? – спросила Куки, усаживаясь с кофе на диван напротив Своупса.

Он улыбнулся. Я тоже, потому что это, кажется, самая длинная речь, которую она толкнула в его адрес.

– Ага. На ее имя выписана целая куча штрафов за превышение скорости.

Я присела рядом с Куки, вдруг осознав, что даже в пижаме она выглядит настоящей красавицей.

– Думаешь, она сбила его и скрылась с места преступления? – снова спросила она.

– Нет, если он умер в багажнике.

– А-а. – Она покачала головой. – Погодите-ка. – Ее рот сложился в круглую-прекруглую «о». – Вы думаете, она его убила? Нарочно засунула в багажник?

– Если отмести возможность несчастного случая? – предположил Гаррет.

Куки пожала плечами и смущенно хихикнула.

– У нее были приводы за вождение в нетрезвом виде, – продолжал Своупс. – Однажды ее за это арестовали, и дело даже было передано в суд, но его закрыли из-за нехватки улик.

– Ладно, – размышляла я вслух, – значит, она возвращается домой с вечеринки, тут появляется мертвый парень из багажника – конечно, он пока еще не мертвый, – она его сбивает, пугается, останавливается, чтобы проверить, как он, понимает, что он еще жив. Она сует его в багажник… зачем? Чтобы он не заявил на нее? – Секунду помолчав, я добавила: – Бред какой-то. Если она боялась, что ее поймают, зачем вообще остановилась?

– Верно, – подал голос Гаррет, – твоя версия – полный отстой.

Мне стало интересно, где прохлаждается мертвый парень из багажника, когда я не в душе. Наверное, возвращается в багажник Куки.

– Придется тебе покопать еще, – сказала я Гаррету.

– Ты знаешь об искусственных умирающих цветах? – спросил он у Куки.

Она поджала губы и кинула, водя указательным пальцем вокруг уха. Никто меня не понимает.

– Так что ты узнала о Мими? – напомнила я ей.

– Кучу всего. – Куки выпрямилась, взволнованная тем, что ее очередь держать слово. – В старших классах Мими училась в Руисе, а потом переехала в Альбукерке к бабушке и дедушке.

Мы ждали продолжения. Не выдержав, я поинтересовалась:

– И это все?

– Конечно, нет, – усмехнулась она. – Скоро у меня будут списки учеников.

Вот это да! Теперь я понимаю, почему она так собой гордится. Когда нам в последний раз пришлось добывать список учеников государственной школы, результат был таким же, как если бы мы попросили смертельно уставшего папочку пожертвовать почку. В конце концов мне пришлось завербовать на свою сторону дядю Боба, его ржавый значок и ужасные навыки флирта.

– Как тебе это удалось? – спросила я, умирая от желания услышать ответ.

Ее лицо вытянулось.

– Просто попросила.

Надо же. Не очень-то волнующе.

– Но ты все равно их добыла, – сказала я, пытаясь ее подбодрить.

– Верно. И я иду спать.

Застенчиво взглянув на Гаррета, Куки украдкой покосилась на меня. Мои брови вопросительно приподнялись. Она стиснула зубы и округлила глаза. Я сморщила нос. Опять же вопросительно. Она вздохнула и едва заметно кивнула в сторону двери. Ага, теперь все ясно. Я бросила взгляд на Гаррета, который пытался прикинуться джентльменом и сделать вид, что не замечает наших переглядываний. Оказалось, его ужасно восхищает подлокотник.

– Я сейчас, – сказала я, вскочила на ноги и проводила Куки до двери.

Наверное, ей хотелось перекинуться парой слов о Гаррете. Очень надеюсь, она не попросит передать ему записку. У меня с собой ни клочка бумаги.

Куки открыла свою дверь и повернулась ко мне.

– Итак, он здесь?

– Гаррет? – спросила я, запутавшись.

– Что?

– Погоди, кто?

– Чарли, – раздраженно сказала она, – маленький мальчик.

– А-а.

Я напрочь забыла, что сболтнула ей о призраке маленького мальчика, который живет в ее квартире, когда сегодня в три часа ночи мы прогуливались по улицам Альбукерке. Стоит признать, ходить в тапочках с кроликами – все равно что босиком. Надо научиться держать рот на замке. Я быстренько осмотрела помещение. Квартира Куки сочетала в себе черные и яркие цвета Мексики. Интерьер представлял собой интересную смесь деревенского Юго-запада и ранчо. Моя квартира, хоть и точно таких же размеров, больше смахивала на гаражную распродажу, женившуюся на комнате в студенческом общежитии.

– Не-а, не вижу его.

– Можешь проверить всю квартиру?

– Конечно.

Через пять минут, за которые чувство вины сожрало все мои кишки (ну правда, не надо было ей говорить), мы снова стояли перед дверью Куки. Мальчика в поле зрения по-прежнему не было.

– Значит так, у меня к тебе вопрос, – заговорщицки проговорила я. – Если бы ты была умирающим сыном Сатаны, где бы ты спрятала свое тело?

Куки одарила меня сочувствующим взглядом.

– Поскольку ты, милая моя, единственная, от кого он прячется, то я думаю, это было бы такое место, куда именно ты не стала бы заглядывать.

– Без обид, – разочарованно сказала я, – но это мне не поможет.

– Знаю. Я чайник во всей этой сверхъестественной фигне. Зато я непревзойденно жарю цыплят.

– Хорошо, потому что я терпеть не могу думать, что когда-то они были хорошенькими и пушистыми.

– Можно мне его в подарок на Рождество? – спросила Куки.

– Рейеса?

– Нет, – томно вздохнула она. – Другого.

– Фу, – вырвалось у меня, когда я поняла, что она о Гаррете. Ладно, признаюсь, он красавец, но все же. – Фу.

– Ты просто завидуешь тому, что между нами.

Грубо фыркнув (чем немало удивила саму себя), я заявила:

– Вам надо бы хорошенько поговорить о том, что между вами.

– Как тебе угодно, подружка. – Куки подняла вверх руки и закрыла за собой дверь. Обожаю, когда она впадает в драматизм.

Когда я вернулась к себе, Гаррет снова изучал угол мистера Вонга.

– Он не кусается, – поддразнила я.

Своупс недоверчиво приподнял брови и с любопытством посмотрел на меня:

– Как это – расти, когда тебя постоянно окружают мертвые люди? Неужели тебя это не пугало?

Я усмехнулась:

– Ничего другого я не знала. И я не пугаюсь, как большинство людей. То есть не многое может меня испугать.

– Ты же ангел смерти, – поддразнил он меня в ответ.

Его глаза медленно прошлись по мне, задерживаясь на выдающихся местах.

– Кончай таращиться на то, чего никогда не получишь. – Схватив чашку, я пошла в кухню.

– Всего лишь проверяю упаковку сделки. Ты делаешь честь девушкам по имени Чарльз, которые носят спортивные штаны.

Я не удержалась и от души рассмеялась. Своупс поднялся и подошел к двери, но, открыв ее, застыл на пороге.

– Что еще у тебя на уме? – спросила я.

Он оглянулся. В глазах плескались озорные искры.

– Кроме того, чтобы съесть тебя целиком?

Воздух затрещал от злости Рейеса. Интересно, Гаррет это специально сказал? Может, до него дошло, как работает потусторонняя фигня.

– Каннибализм – суровое нарушение закона, приятель.

– Заявишь на меня за сексуальные домогательства?

– Нет, но ярлык на тебя повешу, – сказала я, споласкивая чашку.

Своупс подмигнул и закрыл за собой дверь. Как только он ушел, я поинтересовалась:

– Собираешься остаться и дуться всю ночь?

В ту же секунду Рейес исчез. Наверное, это и был ответ.

Я шлепнулась на стул перед компьютером, чтобы провести кое-какие исследования до встречи с Багз Банни. Мое одеяло, оно же телохранитель, со мной с девяти лет. Мы с ним через многое прошли. Включая Уэйда Форестера. Я была старшеклассницей, он учился в школе жизни, которая дает своим ученикам намного больше знаний о том, откуда берутся дети, чем средняя школа. Багз с тех пор уже никогда не был прежним.

Но вернемся к моей демонической проблеме. Если я не могу видеть треклятых демонюк, как же мне с ними бороться? А если и увижу, то все равно – как? Невозможно было пропустить мимо ушей, как Рейес говорил о том, что я должна буду выступить против чистейшего зла. Мне нужна информация. Обо всем демоническом. И желательно побольше.

Я ввела в поисковик «Как обнаружить демонов» и получила тонны бестолковых ссылок. От всего, что загружалось на мой экран, было столько же толку, как от зубной нити во время крушения самолета. От типа убедительных доказательств, что синдром дефицита внимания вызывается исключительно одержимостью, до видеоигр с жуткими правителями подземных царств. Проштудировав несколько страниц, я нашла более или менее адекватный с виду сайт. Не обращая внимания на то, что хозяйку сайта зовут мадам Мариголд, я пробралась через дебри легенд и баек, библейских и исторических ссылок и вышла на страничку, озаглавленную «Как обнаружить демонов». Наконец-то.

Мадам Мари оказалась на удивление занимательной. У нее имелся целый список уловок, помогающих вычислить демона. От швыряния соли им в глаза (для чего, во-первых, требуется, чтобы я их видела, а во-вторых, это наверняка проложит мне дорожку на скамью подсудимых за то, что я на веки вечные ослеплю какого-нибудь бедолагу, который покажется мне одержимым) до пристального наблюдения за растениями, когда «подозреваемый» войдет в помещение. Видимо, присутствие демона уничтожит бедненькие цветочки еще до того, как они поймут, что происходит. Черт бы побрал мою любовь к искусственным умирающим цветам. Может, получится разжиться кактусом.

Единственное, о чем на своем сайте не упоминала ММ, – это о том, что вообще-то никто на свете видеть демонов не может. В итоге мадам Мариголд оказалась такой же полезной, как пневматический пистолет в уличной перестрелке.

Когда я уже собиралась закрыть сайт, мое внимание привлекли два слова. Прямо посреди скучного абзаца, повествующего о том, что демоны, вероятно, могут страдать аллергией на кондиционер для белья, ярким цветом была выделена ссылка на словах «ангел смерти». Это же я! Я занервничала. Щелкнула по ссылке. Страница, выскочившая на экране, содержала одно-единственное предложение прямо над сообщением «На реконструкции». Но какое это было предложение!

«Если вы ангел смерти, пожалуйста, немедленно свяжитесь со мной».

Что ж. Это что-то новенькое.

Глава 8

Тут место такое сексуальное, или все дело в том, что здесь я?

Надпись на футболке

На следующий день я проснулась в полпятого утра, они же без пяти безбожной рани, и валялась в постели, снова и снова спрашивая себя, какого черта, во имя святого Франциска, я проснулась в полпятого утра. Надо мной не висели призраки, глобальные катастрофы пока откладывались на неопределенный срок, в лицо не бросали одежду, и все-таки мои ангелосмертские чувства подсказывали, что что-то не так.

Я прослушала сообщения на телефоне. Если кто и осмелится звонить мне до семи часов, то только дядя Боб. Однако никто не звонил. Природа, кстати, тоже не спешила со своим зовом.

Вздохнув, я перевернулась на спину и уставилась в темноту. Поразмышляв об убийствах Джанель Йорк и Томми Запата, я пришла к выводу, что, кто бы их ни убил, он явно не искал информацию. Вообще-то, если сделать попытку набросать гипотетический мотив, я бы сказала, что как раз информацию убийца и пытался скрыть.

Двадцать лет назад в одной из школ Руиса что-то произошло. Что-то покруче распития алкоголя несовершеннолетними. И как минимум один человек не хотел, чтобы это всплыло на свет божий. Так сильно не хотел, что готов был убивать.

Немало мыслей в голове касались Рейеса. Неужели он действительно может оказаться антихристом? Это же полный отстой. Может быть, он был прав. Может быть, все ошибаются. Положа руку на сердце, сложно игнорировать тот факт, что он сын самого злющего из когда-либо существовавших созданий. Но это не делает злым и его. Верно же? Неужели он и правда утратит человечность вместе со смертью материального тела? Никто ведь не говорил, что он обязан пойти по следам своего отца. После всего случившегося жутко даже думать, что он умрет.

В какой-то момент я притормозила и спросила себя, почему так полна решимости найти его тело. Ответ до смешного прост. Я не хочу его терять. Не хочу упускать ни малейшего шанса, что у нас будет совместная жизнь, а это, надо признать, под большим вопросом, раз уж ему придется вернуться в тюрьму и все такое. Но это правда. Во всем своем буйном цвете. Видимо, я во многом такая же черствая и корыстная, как моя мачеха.

Ничего себе. А правда действительно ранит.

Так или иначе, мне нужно найти новый источник информации. От моих мертвых друзей толку негусто. У Рейеса имелась сестра, ну, можно так сказать. И хороший друг. Если кто и знает, где Рейес мог спрятать свое тело, то явно кто-то из них.

Наплевав на соблазн доспать, я решила выпить кофе и хорошенько обдумать свой следующий шаг в бесконечных поисках бога Рейеса. Может, свяжусь с мадам Мариголд и задам парочку вопросов. Начну, например, с «Какого хрена?».

Будучи ангелом смерти, я давно привыкла, что призраки то появляются, то исчезают из моей жизни в любой момент. Научилась справляться со вспышками адреналина, которые неизбежны при их неожиданном появлении. Особенно в тех случаях, когда с визитом пожалует некто, пролетевший пятнадцать метров и разбившийся о бетон, с требованием срочно дать ему предсвадебный совет. Но чаще всего мои заточенные рефлексы из серии «драться или дать деру» запаздывают, предлагая самой решать, показать посредственный класс владения кулачным боем или заливисто заорать. Поэтому, когда я вытащила свой полусонный организм из постели и пустилась на поиски эликсира жизни, известного в некоторых кругах как кофе, наличие почивающих в моей гостиной двух мужчин едва-едва отразилось на моей шкале Рихтера.

Все-таки я остановилась, бросив на них один взгляд, потом другой (только потому, что они не были призраками) и продолжила путь к кофеварке. Мне позарез требовался стартовый пинок, прежде чем иметь дело с двумя людьми, которых я очень и очень подозревала в проникновении со взломом. Третий парень, сильно смахивавший на Андре Гиганта[8]8
  Андре Рене Русимов, (19 мая 1946 – 27 января 1993) известный как Андре Гигант (англ. André the Giant) – профессиональный французский рестлер и актер. Объявляемые рост и вес – 224 см и 240 кг.


[Закрыть], баррикадировал своими габаритами входную дверь. Если в ближайшее время моей лучшей подруге Куки взбредет в голову заскочить ко мне, адская головная боль ему обеспечена.

Включив одну из низковольтных лампочек под стойкой (чтобы не ослепить себя и тем самым не подарить моим противникам незаслуженное преимущество), я отправилась на свидание с мистером Кофе. Андре пялился на мой тыл. Наверное, потому, что на мне были боксеры с надписью «Сочная» на заднице. Может быть, я бы и надела что-нибудь еще, но это, черт возьми, моя квартира. Если уж заявились без приглашения, пусть терпят, как и все остальные, кто рискнет нарисоваться в моем кусочке рая без приглашения.

Пока мои гости просто наблюдали за мной, я насыпала кофе в фильтр, нажала кнопку «Вкл.» и стала ждать. Моя новая кофемашина варит кофе куда быстрее старой, но даже так прошло целых три чересчур неловких минуты. Упершись локтями в стойку, я решила рассмотреть посетителей.

Один из мужиков, явно большая шишка, сидел на моем кресле. Пиджак он снял, выставив напоказ пушку. Пятьдесят с хвостиком, короткие седеющие каштановые волосы на вид недавно подстрижены и аккуратно зачесаны, темные глаза. Он рассматривал меня с подлинным любопытством.

Второй, которого я бы назвала опасным типом, казалось, вообще не знает, что такое любопытство. С меня ростом, черные волосы, моложавая песочного цвета кожа – подарок от азиатских предков. Он стоял на стреме, почти по стойке «смирно». Напряженные мускулы так и готовились кого-нибудь стукнуть, если возникнет необходимость. Не знаю, коллега он или просто телохранитель. Наплечной кобуры, такой, как у его дружка, я не заметила, но это вовсе не значило, что при нем нет пистолета, чтобы защитить себя и своих товарищей. Именно этот факт меня до странности беспокоил.

Андре смахивал на здоровенного медведя. Уверена, его бы не помешало обнять, но при нем точно имелась пушка. Все эти мускулы и металл заставили меня немножечко собой гордиться. Я почувствовала себя важной. Знаменитой. Выдающейся. Ну или почувствовала бы, не заявляй моя задница буквально, что она сочная.

Как назло, гости мои выглядели поприличнее – как опрятные джентльмены по сравнению со мной. Вполне одетые, в темно-сером. Так и хотелось подсказать им, что надо бы в костюмчики цвета добавить, да хоть румян на щечки, но не все спокойно воспринимают советы по стилю от девицы в футболке и боксерах.

Превратив кофе с помощью сливок и сахара в клон топленой карамели, я направилась к нагруженному подушками дивану, уселась напротив «босса» и наградила его своим лучшим убийственным взглядом.

– Итак, – сказала я, медленно глотнув обалденный кофе, – у вас один выстрел. Не промахнитесь.

Мужик понимающе склонил голову, затем перевел взгляд на буквы у меня на футболке. Я понадеялась, что надпись не даст ему обо мне неверное представление. «Безмозглая» не совсем то впечатление, которое мне хотелось бы произвести. Вот если бы там было написано «Воплощенная крутизна»…

– Мисс Дэвидсон, – произнес он спокойно и уверенно, – меня зовут Фрэнк Смит.

Большая жирная ложь, но сейчас это не важно.

– Славненько, спасибо, что заскочили. Приходите еще, когда у вас будет больше свободного времени. – Я встала и указала на дверь.

Тот, который опасный тип, напрягся. Возникло противное подозрение, что он здесь не только для того, чтобы защищать «босса». Проклятье. Ненавижу пытки. Они такие мучительные.

– Присядьте, пожалуйста, мисс Дэвидсон, – попросил мистер Смит, жестом заставив помощника оставаться на месте.

Раздраженно вздохнув, я послушалась, но только потому, что он сказал «пожалуйста».

– В общем, я знаю ваше имя, вы – мое. Может, на этом и сойдемся? – Под его взглядом я сделала еще один глоток.

– Вы поразительно умеете сохранять спокойствие. – Его лицо стало серьезным. – Должен признать, я впечатлен. Большинству женщин…

– …хватит ума закрыться в спальне и вызвать полицию. Пожалуйста, не путайте подавленный инстинкт самосохранения со здравомыслием, мистер Смит.

Опасный тип стиснул челюсти. Я ему определенно не нравилась. Или умные слова из моих уст как-то его смутили. Наверное, второе.

– Это мистер Чао, – сказал Смит, заметив мой интерес. – А там – Ульрих.

Я глянула через плечо. Ульрих кивнул. Учитывая обстоятельства, душевные они все-таки ребята.

– И вы здесь потому…?

– Что нахожу вас очаровательной.

– Спасибо, наверное, но, ей-богу, хватило бы и эсэмэски.

Усмехаясь, он следил за каждым выражением моего лица, каждым жестом. Появилось четкое ощущение, что он меня изучает, собирает исходный материал, чтобы потом судить, вожу я его за нос или нет.

– Я собрал о вас некоторые сведения, – поделился Смит. – Интересную жизнь вы ведете.

– Мне нравится так думать.

Я решила спрятаться за чашкой, чтобы скрыть хотя бы часть своих реакций на его вопросы. Глаза, конечно, зеркало души, но именно рот выдает даже лучших на свете лжецов. Так он лишь наполовину будет уверен, лгу я или нет. Впредь ему наука.

– Колледж, Корпус мира, а теперь агентство частного сыска.

Я загибала пальцы:

– Ага, вроде бы ничего не забыли.

– И куда бы вы ни пошли, с вами всегда, – он закатил глаза, подыскивая нужное слово, потом снова посмотрел на меня, – происходят разные события.

Я нарочно застыла, пытаясь подсунуть ему ложную реакцию, помутить, так сказать, воду.

– Так обычно и бывает с событиями. Они происходят.

По его лицу расползлась довольная улыбка.

– Меньшего я от вас и не ожидал, мисс Дэвидсон. Как и вы, полагаю, ожидаете от меня жестокой правды.

– Правда – это хорошо. – Я покосилась на мистера Чао. – А вот без жестокости можно обойтись.

С мягким смехом Смит скрестил ноги и уселся поглубже в кресло.

– Тогда вот вам правда. Похоже, мы с вами ищем одного и того же человека.

Я вопросительно приподняла брови.

– Мими Джейкобс.

– Впервые слышу.

– Мисс Дэвидсон, – Смит с укором глядел на меня полуприкрытыми глазами, – я думал, мы договорились быть честными.

– О честности говорили вы, а я веду себя профессионально. О клиентах говорить не принято. У частных детективов, видите ли, есть вся эта муть с этикой и кодексом.

– Верно. И вы молодец. Но могу я добавить, что мы в одной команде?

Я наклонилась вперед, чтобы придать веса своим следующим словам:

– Единственная команда, за которую я играю, – это команда моих клиентов.

Он понимающе кивнул:

– Значит, если бы вы знали, где она…

– То вам бы не сказала, – закончила я за него.

– Справедливо. – Он склонил голову набок, указывая на мутного, опасного и явно смертоносного, хоть и средних размеров, типа. – А если спросит мистер Чао?

Проклятье. Так и знала, что дойдет до пыток. Я постаралась не стиснуть зубы, не открыть глаза шире даже на ту долю миллиметра, которая считается непреднамеренной реакцией, но с треском провалила задание. Он меня тут же подловил. Понял, что мне не все равно. Но если до этого все-таки дойдет, у меня есть парочка тузов в рукаве. Если не сработают, без боя не сдамся.