Текст книги "Четыре грани финала (СИ)"

Автор книги: Данила Коншин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

– Честно говоря, я не знаю обо всех пятиуровневых, – будем вилять между правдой и ложью. – Но я дружу с третьим номером Мисакой Микото, и из неё такая же потенциальная преступница, как из меня прилежный студент! То есть, я что хочу сказать, – немного сбилась, формулируя мысль. – Я понимаю, что люди, обладающие настолько огромной силой, могут вызывать страх. Но мы все считаем Академия-сити своим домом, в том числе пятиуровневые, и даже если кого-то пошатает туда-сюда, то никто из нас в любом случае не захочет причинять этому дому вред. Когда я готовилась к поездке сюда, то слышала от друзей, что вы все также считаете Хогвартс своим домом и никогда не откажетесь встать на его защиту, даже те из вас, кто углубился в изучение магии и получает только высшие оценки. И, как бы… у нас то же самое.

Не думаю, что сформулировала удачно, но девушка поблагодарила кивком и села, а Дамблдор провозгласил:

– Мистер Дитто!

***

Меня держали у трибуны целый час. Спрашивали об этих самых ресторанах, о занятиях в школе, о электромобилях, о дирижабле, об уровнях эсперов, обо всём. Такое впечатление, что в Хогвартсе в самом деле не знали ничего про Академия-сити, и мне приходилось рассказывать подробно, но при этом чётко держать рамки Сатен Рюко. Брякну что-нибудь про создание клонов, о котором не должна была даже краем уха слышать, и пойдут подозрения.

– Хорошо, ребят, дадим Сатен-сан отдохнуть, – Комое-сенсей всё это время немного подсказывала мне, и сумела вкроиться в промежуток между вопросами. – Она не единственный человек, приехавший из Академия-сити.

Мне поаплодировали и я махнула залу рукой, возвращаясь на место. Тома, шедший к кафедре, показал мне большой палец, и мы очень аккуратно разминулись так, дабы не коснуться друг друга.

У Томы лес рук возник ещё до того, как он раскрыл рот. И девушка, вызванная первой, вскочила, как-то заигрывающее улыбнулась и выпалила:

– Это правда, что у вас Разрушитель Барьеров?

Тома начал отвечать.

Невероятно медленно.

Звуки растянулись в какую-то заунывную мелодию, движения замедлились как на видеосъёмке, даже мир словно сгустил краски. Я хотела вскочить – и поняла, что на колени будто что-то навалилось. Огромное, мягкое… пушистое?

Через долю секунды навалившееся оформилось большим белым котом, растянувшимся так, будто мои колени выглядели удобнейшей подушкой. Я посмотрела на него, ожидая любых капризов и сюрпризов – но кот просто лежал, отвернувшись от меня и слегка урча маленьким моторчиком. Неожиданно маленьким и ласковым для такой туши.

Я очень осторожно протянула руку, погладила его по голове – кот подставился под неё, боднул и сразу же заворочался так, что едва не свалился. Еле успела схватить, обвить руками как обручем.

– Мммррррр… – пронеслось у меня в голове. – Тёплый человек…

– Ещё бы, – только и пробормотала я, понимая, что происходит. Кисер, кот Гаттеров, обладающий силой шестисот шестидесяти шести магов, отчего-то проявил ко мне интерес. И, скорее всего, замедлил окружающий мир.

– Пра-авильно. Погладь ещё, – слова с ореолом мурлыканья вновь отдались в голове. – А я тебе секре-ет расскажу.

– Какой секрет? – я вновь погладила его, как можно аккуратнее и нежнее.

– Секрет о том, что тебе делать дальше… мррррр…

Мы так сидели пару минут, и я гладила кота как никогда ранее. Тот всё мурлыкал и мурлыкал, никуда не собираясь уходить, хотя колени начали затекать.

– Так что за секрет? – я попробовала шевельнуть ими совсем немного.

– Какой секрет? – расслабленно промурлыкал кот.

– Который ты обещал.

– Мрррр… – кот не помнил никакое обещание. Я несколько секунд помялась, всё-таки передо мной существо, способное весь замок уничтожить взмахом хвоста. И единственное, кто хоть как-то готов подсказать, что делать далее. Но терпеть кошачью наглость…

– Так, всё, – я подняла руки. – Никаких глажек, пока не расскажешь секрет.

Кот повернулся и уставился на меня жёлтыми глазами, затем фыркнул – и исчез с колен. Я мигом вскочила – едва не рухнув на стол, когда затекшие колени дали о себе знать – и увидела его уже идущего между столами к выходу из зала. Большой пушистый хвост стоял недовольной трубой.

Блин, я… надо догнать, надо извиниться, надо не бросать единственную зацепку! Надо…

В следующую секунду голос Кисера вновь зазвучал в голове:

– Хогвартс. Первертс. Академия-сити. Нью-Йорк. Башня Фуфелшмерца. И ты.

Всё это опять-таки с оттенком мурлыканья – а затем оно стихло, сменилось звуками резко ускорившегося мира.

– …к сожалению, нет, – говорил Тома, улыбаясь. – Я вообще не очень популярен среди девушек.

Я поняла, что продолжаю стоять – и быстро села, дабы никто не решил, что этот вопрос меня интересует. Нисколько не интересует, особенно сейчас.

Хогвартс. Первертс. Академия-сити. Нью-Йорк. Башня Фуфелшмерца. И я.

Что… всё это значит?

Первая мысль – места для хранения чего-то. Чего-то раскиданного по всему миру, спрятанного в самых надёжных местах. Но тогда… почему я? Что-то спрятано во мне? В моём теле, в моём разуме? Но что?

И почему шесть? Почему не четыре, как принято в Хоумстаке? Почему не древняя магическая семёрка? Шесть это ведь если только Зловещая Шестёрка, или…

Блядь.

Шесть крестражей Волдеморта.

Шесть фрагментов его души, вырванных из тела для возрождения после смерти.

Сохранённых внутри как предметов, так и живых существ.

Пятеро в этом новом, перемешанном мире оказались в совершенно других местах. А шестой…

Шестой внутри меня.

Мысль обожгла льдом ужаса. Я даже часто задышала, чувствуя, что вот-вот впаду в панику.

Вот почему я видела смерть – потому что душа Волдеморта её каждый день наблюдает! Вот почему у меня фобия секса – потому что Волдеморт его терпеть не может, разве что в извращённой манере!

Вот почему я так много знаю об этих реальностях – потому что Волдеморт…

…на деле тот ещё гик?

А русская потому что он действительно потомок Ленина?

Несколько секунд я просто таращилась в пустоту, не отреагировав даже когда Тома прошёл мимо и сел на своё место. Нет, конечно, не гик. Он просто активно изучал всё то, что не соответствует его реальности. Осознал, что в масштабе появившихся злодеев далеко не на первой строчке. А хотел бы на эту первую строчку вылезти.

И тогда… создал крестраж из Сатен Рюко? Девушки на другом конце света? Но он ведь не создаёт крестражи из других людей. Хотел убить её как Поттера и вновь сработало не так? Так ведь у меня шрама в виде молнии нигде нет. И упоминался Волдеморт как живой и вполне себе активный.

Пуффендуйцы успели выступить и уйти, а я полностью всё прослушала. Сейчас за трибуной стоял Малфой и что-то рассказывал, показывая на крутящуюся перед ним модель глобуса. Кажется, речь шла о преломлении воздушных потоков, которые можно обрабатывать для путешествий на мётлах, превращая в воздушные порталы… в любое другое время я бы с удовольствием выслушала подобное из уст Малфоя, но сейчас голову забивали лишь свои мысли и щемящая тоска.

Я не хочу оказаться крестражем.

Не хочу быть лишь рваным осколком личности – причём совершенно паскудной личности.

Но именно в этом ответ на всё. Именно поэтому мне не доверяют и манипулируют издали – как ещё прикажете относиться к крестражу? Именно поэтому Дамблдор и Шокухо Мисаки, коснувшиеся моего разума, никак не отреагировали, ибо мало ли что там крестраж себе фантазирует. И именно поэтому…

Меня ждёт неизбежная смерть.

Причём, скорее всего, от рук людей, желающих спасти эту новую реальность. И я не имею ни сил, ни права что-то изменить.

Осторожно покосилась на Тому – тот не смотрел на меня, слушал выступающих (Малфой успел уйти, его место заняла девочка из Когтеврана, тянувшая столь заунывно, что я и нормально её не поняла бы). Слушал явно скучая, но очень старался не подавать виду.

Если бы я уже старалась стать его союзником… возможно, он бы смог меня защитить. Ему не впервой для защиты одной девушки выступать против остального мира. Даже если эта девушка лишь крестраж злодея. Но я ничего не сделала и скорее оттолкнула от себя – мы теперь следим за тем, как бы не коснуться друг друга. А помочь мне просто так…

Кто за просто так поможет крестражу. Все отвернутся, если узнают правду – даже Уихару. И я сама буду молить о смерти, дабы остановить безумного мага, не позволить ему возрождаться и впредь.

– Сатен-сан, – Тома сказал очень тихо; я вновь посмотрела на него и словила ответный, встревоженный взгляд. – Всё нормально?

Я сразу постаралась улыбнуться, кивнуть – но на большее не хватило, и беспокойства во взгляде Томы не убавилось. На трибуну тем временем прошла Гермиона Грейнджер, и её проект оказался идеей по внедрению домовых эльфов в новое общество как искусных механиков. Совершенно не удивлена.

– Я немного устала, – сказала очень тихо, и теперь Тома понимающе улыбнулся.

– Она предпоследняя выступает, – он тоже не повышал голоса. – Скоро Порри выйдет со своей машиной, и потом у нас свободное время до завтра, как я понял.

– Уверена, это свободное время завалят подготовкой к выставке, – я взглянула на Комое-сенсей; та посмотрела на нас, но никак не одёрнула. – Случайно не знаешь, что именно мы там будем делать? Стоять рядом с моделью города и держать знак «приезжайте к нам»?

– Если я встану рядом с моделью города, я рано или поздно на неё упаду, – он легко хмыкнул как раз во время паузы; Гермиона аж дёрнула головой и уставилась на нас. Кажется, смешка не должно было раздаться, и мы с Томой мгновенно приняли невинный вид. По счастью, Гермиона не стала раздувать проблему и продолжила речь, а мы прекратили разговор.

В одном могу быть уверенной точно: Тома про мою сущность не имеет ни малейшего понятия. И вообще его в команду по спасению мира удивительно несправедливо не позвали, иначе бы давно как-то прорвалось. Вполне возможно, что он всё же захочет помочь мне.

Возможно, Тома окажется единственным, кто захочет помочь мне.

Гермиона завершила выступление – и сразу же двери зала распахнулись, пропуская вперёд сияющего Порри Гаттера с его командой. Похоже, они всё-таки договорились; плывущая вслед за ними машина вместо уменьшённой стала бесплотной и парила аки призрак технологий.

Я оперлась об локоть и приготовилась слушать, надеясь хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, однако в речи Гаттера не прозвучало ровным счётом ничего интересного. Машина, может на одном картридже ездить хоть целый день. На уточняющий вопрос из зала «только день?» Порри торжествующе заявил, что это только начало, а там и неделю, и месяц, и год. Я не особо понимала, насколько это всё важно, и просто слушала, стараясь не отвлекаться на продолжение грустных мыслей. Выступал Порри также почти час, незаметно перейдя на общую тему будущего счастья симбиоза науки с магией, и прервался лишь когда Дамблдор воспользовался паузой, поблагодарил его и указал, что пришло время обеда.

***

Для обеда мы вновь переместились за вернувшийся перед преподавательским стол, и Комое-сенсей сразу указала нам:

– Никуда потом не расходитесь, ребята. Мы немного обсудим завтрашнюю выставку.

Возражать не стали – лично мне и идти-то особо некуда, разве что вернуться в палатку и понежиться на кровати. Идти обследовать Хогвартс с его лестницами я попросту не решалась, как и попросить кого-то проводить. Да и… я теперь знаю, где хранится нечто секретное (не игра? Ещё один крестраж?), а больше вроде некуда идти. Есть ещё Выручай-комната, способная материализовать любой необходимый предмет, но я сейчас совершенно не помню, на каком она этаже. И даже если вспомню – поди найди.

Вот к озеру сходить не прочь, вдруг гигантский кальмар высунется…

– Я уже узнала, что мы будем стоять примерно здесь, – Комое-сенсей после обеда отвела нас к краю стола Гриффиндора. – Все проекты будут расположены по границе зала, а центр освободят для посетителей. Камидзе-сан, пожалуйста, будьте аккуратнее с соседями.

– Обязательно, – кивнул тот. – Но что мы делать-то будем?

– Стоять перед небольшой моделью Академия-сити, что любезно подготовили профессора. И отвечать на вопросы присутствующих.

Эй, я это скорее в шутку говорила. И вообще оно больше смахивает на отписку, чем на что-то полноценно научное. Тома задумчиво посмотрел на меня; кажется, ему приходили те же мысли.

– Просто всё это не смахивает на что-то значимое, – и он не побоялся их выразить. Комое-сенсей удручающе развела руками.

– Я лишь следую выданной мне программе, – голос маленькой учительницы тоже состоял из одного разочарования. – А по ней только такое. Но мы ведь всё равно постараемся, да?

Мы уверили её, что да – и были отпущены с наказом погулять до ужина, после чего оба направились к озеру. Друг с другом не разговаривали, но шагали рядом, пока наконец не достигли небольшой поляны перед водной гладью.

– Говорят, тут гигантский кальмар плавает… – похоже, Томе тоже интересно было взглянуть на переплетение щупалец.

– За ним и пришла, – я вынула телефон и посмотрела на мирную, неожиданно блестящую воду. Пока кальмара нет, как и прочих скрывающихся в глубинах существ. Надеюсь, Тома не испортит своей неудачей, хотелось бы всё-таки увидеть…

– Слушай, Сатен-сан, можно с тобой поговорить? – неожиданно сказал он, слегка отворачиваясь от озера и посмотрев в сторону леса. Там деревья стояли плотной стеной и твёрдо намекали, что заходить к ним не следует.

– Да, конечно? – я удивилась и одновременно насторожилась. Тома же оглянулся, а затем понизил голос до заговорщеского шёпота:

– Тебе не кажется, что тут что-то затевается?

– Что именно? – я тоже зашептала; Тома подошёл чуть поближе.

– Даже я слышал про этого Волдеморта, что тут всем мешает. И что он почти наверняка попытается напасть на выставку, ибо ему все эти науки поперёк горла, – Тома даже провёл ладонью по своему горлу. – И знаешь, я…

Он немного замешкался, но я терпеливо ждала.

– Я не впервой встречаюсь со всякими магами и, ну, дерусь с ними. Тебе Бирибири наверняка рассказала, что моя правая рука всю магию рассеивает, да?

– Заходил как-то разговор, – уклончиво ответила я.

– Ну вот, – Тома и не стал настаивать на подробностях. – А всем этим магам подобное, сама понимаешь, не нравится. И я, как бы… как бы думаю, а не выбрали ли меня специально? Чтобы этот Волдеморт появился, я ему врезал и все остались довольны?

– А ты можешь ему врезать? – я-то не сомневаюсь, что может, но Сатен должна.

– Я не знаю, – Тома действительно выглядел неуверенным. – Но меня никто не спрашивает, и если он действительно нападёт, то… придётся. И просто, Сатен-сан, если он действительно нападёт – пожалуйста, постарайся убежать и спрятаться. Не думай, что это тебя или Академия-сити как-то опозорит.

– Не думаю и не собираюсь думать. Но Камидзе-сан, вряд ли только на тебя всё повесят. Тут же весь преподавательский состав, тут Дамблдор. тут наверняка много кто ещё есть и будет, – в самом-то деле, Дамблдор сидеть сложа руки и позволять Томе биться одному точно не соберётся. – Если что, убежим и спрячемся вместе.

– Это так прозвучало… – он смущённо потёр шею, и я почувствовала, что краснею. Боже, это ведь в самом деле «прозвучало»!

– Только «прозвучало», – погрозила ему пальцем и взглянула вдаль. – Видишь, что там позади творится? Только поворачивайся аккуратнее.

К озеру постепенно стягивались школьники, многие из них начали заниматься, многие стояли просто так, болтающими группками. И одна из этих групп, состоящая исключительно из девочек, стояла очень близко и смотрела на нас… хищными акулами они на нас смотрели.

– Да мы просто экзотика тут, вот и привлекаем внимание, – справедливо заметил Тома, слегка повернувшись и скосившись одним глазом. – Вон, глянь слева от них… чуть далее, они на тебя точно так же смотрят.

Чёёёёё? Я уставилась в указанную сторону и обнаружила группу уже парней, с таким же интересом рассматривающих меня. Ох, это… это надо как-то…

– Обратно мы идём вместе и притворяемся, да? – моё лицо ему всё сказало без слов.

– Да, – прошептала я, отвернувшись оттуда. – И если можно, то сейчас.

– Не держась за руки.

– Да, пожалуйста, не держась за руки, – неужели он всегда был таким чутким? Неудивительно, что за ним столько девушек бегает, я сама чувствую как минимум благодарность.

Надеюсь лишь, что слух о нашем притворстве не дойдёт до Микото и… этих «стольких». Ещё устроят мне что-нибудь нехорошее.

Но пока никто не сдвинулся с места, наблюдая за тем, как я и Тома медленно возвращаемся к замку.

Кальмар так и не выплыл.

Грань Равнодушия: нападение на выставку

Вечером я опять успела поболтать с Уихару и Микото, только теперь написала ещё и Куроко. По какой-то причине мы не устроили отдельную группу чата, не стали этого делать и сейчас, хотя удобнее было бы.

А так я просто всем написала, как прошло, посоветовала ловить британскую прессу и немного поёжилась, читая дружеские ответы. Девочки писали, что у них только закончились занятия и что они как раз собираются встретиться и всё посмотреть, а завтра вообще в прямом эфире понаблюдают. Пожелали удачи и не волноваться, отчего я грустно улыбнулась.

Как бы они все отреагировали на то, что их подруга крестраж?

Я удивительно быстро свыклась с этим фактом. То ли потому, что чего удивляться крестражу, коли он крестраж. То ли просто хоть какая-то определённость появилась, пусть и принеся дополнительный туман.

Плюс…

Я выходила из палатки побегать, размяться и заняться физкультурой. Мергиона делала то же самое и даже попыталась обменяться опытом упражнений, но наш разговор не склеился и она разочарованно ушла. Я не возражала, одной было лучше думать.

Крестражи, возможно, не единственный вариант. Есть ещё одно явление со сбором шести отдельных частей.

Камни Бесконечности.

Шесть маленьких камушков, каждый из которых даёт власть над тем или иным аспектом бытия.

Сила, Время, Пространство, Реальность, Душа, Разум.

А если вставить их в Перчатку Бесконечности, то всё сразу.

Но тогда получается, что я один из Камней, и это как-то тупо звучит. Они же вроде бездушные и неживые… вроде. И не должны вселяться в людей, не должны создавать новые личности. И если бы я была Камнем, я бы обладала властью над чем-нибудь. А я не обладаю.

Небольшая ветка на ладони приподнялась столь слабо, что учёный спокойно объяснит порывом абсолютно естественного ветра. Чего уж там говорить про пространство или время.

А если отвлечься от меня – из всей комиксовой братии, так или иначе причастной к Камням, здесь только Человек-Паук и Дэдпул. Железного Человека и прочих Мстителей нет. Вопрос с Таносом и Перчаткой открытый. То есть, грубо говоря, нет костяка требуемого сюжета, в отличие от крестражей.

Хотя чёрт их знает, конечно. В этом новом мире вполне могут объявиться новые шесть точек силы. И попаданка по своей природе оказалась этой самой точкой силы… ох.

Давайте просто посмотрим, что дальше.

***

Перед сном я немного порисовала – взяла блокнот, карандаш и позволила руке скользить в своё удовольствие.

Рука вырисовала Тому со столь серьёзно-напряжённым лицом, что это даже умилительно. Я несколько секунд смотрела на грубый набросок, а затем хихикнула.

Нет, серьёзно, хоть кто-нибудь ожидал от крестража желания рисовать?

Надеюсь, это хороший признак. Надеюсь, я не осколок чужой личности.

Когда же мы разошлись по кроватям, пожелав друг другу приятных снов, то я опять долго не могла заснуть, хотя старалась лежать абсолютно тихо, и продолжала думать.

Даже если я не крестраж, я всё равно что-то. И без слов Кисера это становилось более-менее очевидным. Само моё попадание сюда, те сны, выигрыш в лотерее… Я что-то, и в этом мире существуют те, кто должен знать больше.

Дэдпул, по определению своей возможности видеть сквозь четвёртую стену. Юки Нагато – этой вообще не проблема вычислить. Дамблдор вполне возможно что-то вертит на ус. Алистер Кроули почти наверняка уже всё знает. Кисер полностью в курсе.

Все те, до кого хрен доберёшься и так просто не разговоришь. И остаётся лишь плясать под их дудку, надеясь, что всё это ради спасения мира и потому стоит потерпеть. Они ведь… они ведь не будут так просто убивать девушку, даже если внутри неё крестраж?

Не будут ведь?

***

Разбудила на этот раз Амели Пулен и всех разом, пробормотав какое-то заклинание. Разом же пришлось мыться, хотя я опять притащила с собой одежду.

Пусть считают ненормальной, но даже перед девушками не хочу светиться голой кожей. В цивилизованном обществе уважают безобидные чужие фобии, вот и пускай.

Особенно если фобия не такая уж и моя.

Однако никто ничего не сказал, и после завтрака мы вышли наружу, где парни опять нас ждали. Точнее, Порри, Сен и Мордевольт уже сидели внутри своей машины, а Тома явно нарочно держался от неё как можно дальше.

– Удачи на выставке! – Мерги и Амели поспешили к друзьям, а мы с Комое-сенсей зашагали к карете.

– Просто стойте, отвечайте на вопросы и улыбайтесь, – маленькая учительница нервничала за всех нас. – И постарайтесь аккуратнее, Камидзе-сан.

– Надеюсь, этот их ритуал удачи ещё работает, – отозвался тот.

– Я не только про неудачу, Камидзе-сан. Все судачат о том, что во время выставки что-то произойдёт. Даже уверены. И… – Комое-сенсей помялась несколько секунд, явно подыскивая лучшие слова. – И постарайтесь ни во что такое не ввязываться.

– Постараюсь, – кивнул Тома; я искоса взглянула на него, когда мы наконец забрались в карету. Постараться постарается, но если я вдруг окажусь в опасности, то почти наверняка ввяжется так, что все ахнут.

Даже приятно. Наверняка бы начала влюбляться в него, если бы не была исковерканной частью личности или чем-то вроде этого.

***

Я думала, что вчера было много прессы с ослепляющими вспышками камер. Но оказалось, что это лишь цветочки.

Когда мы вышли из кареты, то сразу ступили на огромный красный ковёр, протянувшийся до самых ворот замка. И этот ковёр полностью окружили куча репортёров, а их вспышки казались направленной магической атакой.

Даже Комое-сенсей растерялась и несколько секунд прикрывала глаза. Но затем мы более-менее сориентировались, пожелали друг другу удачи пережить это и постарались как можно увереннее зашагать вперёд. Ковёр, похоже, был дополнительно защищён каким-то барьером, ибо ни один из репортёров не постарался выпрыгнуть нам наперерез.

Дамблдор стоял у ворот замка в какой-то торжественной мантии, светящейся попеременно цветами всех четырёх факультетов – красный, зелёный, синий и жёлтый. У переминающегося рядом с ноги на ногу Югоруса Лужжа костюм вообще мелькал калейдоскопом, стреляющим в затылок уже пострадавшим глазам. Цапля рядом с ним словно в издевательство оказалась одета в строгий смокинг.

– Приветствую учащихся Академия-сити, – говорила она ещё строже. Похоже, это была одна из тех магических птиц, которых Лужж создавал, когда не мог говорить от волнения. – Простите, что не мог сразу явиться и познакомиться с вами, просто-таки целая куча важных магических дел. Меня зовут Югорус Лужж, я директор великой и древней магической академии Первертс, занявший это место после оказавшегося злостным обманщиком Бубльгума. В отличие от него, я честен и справедлив, поэтому мои начинания часто оборачиваются крахом. Однако над обустройством научно-магической выставки работал не только я, и поэтому вы можете быть спокойны.

Югорус половину речи держался за голову и пытался тихим шипением осечь цаплю, а мы с Томой изо всех сил удерживали серьёзные лица. Дамблдор слабо улыбнулся и пригласил нас заходить.

Ковёр продолжался и внутри, загибаясь в сторону ворот Большого зала и отсекая невидимым барьером множество прочих гостей. Здесь прессы оказалось поменьше, всё оказалось битком набито обычными волшебниками, терпеливо ожидающими начала. Я не увидела ни одного хоть приблизительно знакомого лица – в том числе потому, что лиц оказался целый калейдоскоп различных возрастов, рас и одеяний. В самом Большом Зале стало легче, туда народ ещё не пускали и столы факультетов убрали, освободив просто-таки огромное пространство.

Модель Академия-сити у стены мы увидели сразу и поспешили подойти к ней. Все остальные, включая команду Порри, уже замерли у своих экспонатов, хотя когтевранцы что-то крутили в своём нечто, издали смахивающим на золотой орган.

– А они неплохо постарались, – не удержалась я, когда наконец сумела разглядеть проекцию города вблизи. Та слабо светилась всеми своими небоскрёбами, раскинувшись идеально ровным кругом, по пересекающимся улицам двигались крохотные модельки автомобилей, а в небе медленно плыла небольшая, но гордая фигурка дирижабля.

– Вот только кто «они», – Тома предусмотрительно держался подальше от модели. – У меня такое чувство, что мы должны были всё это создать. Не знаю как.

– Вот именно «не знаю как», – понимающе кивнула Комое-сенсей. – Уж не сочтите за принижение ваших данных, Камидзе-сан, Сатен-сан, но вам вдвоём такое за месяц не построить. Поэтому давайте просто выполним нашу задачу, хорошо?

Месяц? Я год-то сомневаюсь. И сомневаюсь, что смогу подробно рассказать обо всём, пусть даже модель невероятно подробная. Серьёзно, я вижу свой дом.

– Значит, просто стоим и отвечаем, – Тома встал по правую руку от модели, я по левую, Комое-сенсей остановилась прямо перед ней, благо из-за своего роста всё ещё была ниже любого небоскрёба.

– Вы как? – сейчас к нам подлетел белый попугай. – Полностью и абсолютно спокойны? А то я нет.

– Немного волнуемся, – ответила за нас Комое-сенсей. – Я надеюсь, что охрана самая лучшая?

– О, целиком и полностью. Вон, взгляните, – попугай махнул крылом, мы повернули головы и увидели стоявших в самом углу мужчин, одетых в исключительно синюю форму. – Это специальная магическая охрана «Батюшки Святы», они будут следить за порядком и чуть что – намнут бока любому напавшему.

– А если никто не нападёт? – отчего-то это сразу меня заинтересовало, и попугай охотно объяснил:

– О, это мы тоже предусмотрели. Вон, взгляните.

В другом самом углу стояли мужчины, одетые в исключительно красную форму.

– Специальная научная охрана «По-Чере-Пу». Они тоже намнут бока любому напавшему, но если ничего не произойдёт, то обе охраны намнут бока друг другу. Это у них в контракте прописано. Но не бойтесь, – попугай захлопал крыльями. – Кто-нибудь обязательно нападёт. Очень многие возмущаются фактом проведения выставки, не только Я-Забыл-Кто. Правые уверены, что внедрение науки в магию приведёт к краху общества, левые уверены, что внедрение магии в науку приведёт к краху общества, централисты уверены, что внедрение приведёт к краху общества, и мы должны уважать их мнения, потому что если начнём затыкать неугодных, то это приведёт к краху общества.

Несколько секунд все, включая попугая, просто молчали. А затем тот торопливо произнёс:

– Простите, там прибыла ещё одна делегация, я не хочу отвлекаться.

И на полной скорости умчался в сторону дверей. Я лишь закрыла глаза и вздохнула.

Кто-нибудь обязательно нападёт. Да. Сомнений не было изначально. И если нападёт – руки в ноги и ходу.

Что немного сложно, так как мы дальше всех от входа. Ну и команда Гаттера ровно напротив нас со своей машиной… что там у остальных-то?

Гриффиндорцы стоят рядом с неподвижной копией домового эльфа и кипой бумаг – хорошо, понятно. Когтевранцы закончили копошиться с золотым органом, хотя внешне ничего не изменилось. Пуффендуйцы разместились рядом с нами, их проект смахивал на гигантский рисовый шарик. Слизеринцев отсюда особо не разглядеть, но вроде демонстрируют что-то закрученное.

У меня всё сильнее подозрения, что только команда Гаттера подготовила что-то полезное и нужное. Все остальные тяп-ляп на скорую руку, хотя само событие подаётся как нечто важное и торжественное. То есть да – нападут, и к этому нападению не просто готовы, но и активно спровоцировали.

Интересно, а вот… как бы руки в ноги сделать так, чтобы заодно остаться и попытаться разобраться? Может, я угляжу что-нибудь, что подскажет мне о происходящем. Или список участников уточню. Или вовсе произойдёт что-то совсем переворачивающее…

Оп-па, а экспонаты ещё не всё. Мордевольт шёл по ковровой дорожке, а следом за ним в нескольких сантиметрах от пола плыл стеклянный шар, внутри которого на расшитой подушечке уместилось огромное устройство, напоминающее пучком огромных стволов какой-то многозарядный ракетомёт.

Зуб даю – Труба Мордевольта. Устройство, способное лишить магии абсолютно любого волшебника и передать её тому, кто стреляет из этой трубы. Для демонстрации мощи слияния магии и науки вполне подходит, но тут как бы нападения ожидают, не слишком рискованно?

– Ну вот, – Мордевольт остановил шар с Трубой на месте трибуны. Сейчас он выглядел более вовлечённым в реальность, даже осмотрелся с какой-то живостью. – О, подождите, это ведь гости из Академия-сити?

Он быстро подошёл и уставился на нас. Вблизи Мордевольт по-прежнему походил на рассеянного учёного тёмного мага в фиолетовом капюшоне на белом халате. Впрочем, уже через секунду халат и капюшон обменялись цветами.

– Эээ… – Мордевольт протянул мне руку, затем посмотрел на неё и аккуратно завёл за спину. – Уинстон Мордевольт, непризнанный учёный.

– Что вы, профессор Мордевольт, – Порри появился рядом с нами словно из ниоткуда. – Вы очень даже признанный!

– Разве? – удивлённо взглянул на него Мордевольт. – В чём я признался?

– В том, что вы великий учёный!

Пару секунд они смотрели друг на друга, а затем Мордевольт, как истинный гений, решил не углубляться в то, что не понимает.

– Приветствую, э… – он вновь повернулся ко мне, но теперь я поклонилась и вежливо ответила:

– Сатен Рюко.

– А, – он смерил меня задумчивым взглядом. – Я думал, Разрушитель Барьеров внутри какого-то парня.

– Это я, – сообщил Тома.

– О. В таком случае прошу прощения… – Мордевольт двинулся было к Томе, но затем уставился на модель города и застыл. А через пару секунд взглянул на Комое-сенсей и нахмурился.

– Девочка, вы… ээээ… какой-то научный гений? – спросил он.

– Нет, благодарю, – улыбнулась ничуть не обидевшаяся Комое-сенсей. – Меня зовут Цукиёми Комое, я преподавательница в Академия-сити.

– А, тогда приветствую, коллега, – Мордевольт вновь протянул было руку, вновь посмотрел и вновь спрятал за спину. Взглянул на Тому, на город, на Комое-сенсей, на меня и, зачем-то, на Порри.

– Профессор, – тот же посмотрел в сторону ворот. – Похоже, сейчас начнётся выставка.

– Уже? – Мордевольт с видимым сожалением взглянул на нас. – Простите, я должен буду произнести речь. Э-э, мистер Перри… вы не знаете, какую именно речь?

– Знаю, профессор, я написал её для вас…

Они отошли к Трубе – и капюшон с халатом опять обменялись цветами. А спустя где-то минуту двери открылись, и внутрь повалил народ.