Текст книги "Четыре грани финала (СИ)"

Автор книги: Данила Коншин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

Сосредоточиться. Забыть про мокрую одежду, комок в горле, боль и унижение. Трижды пройти по коридору.

Открыть появившуюся дверь.

Быстро забрать единственный предмет в комнате.

Вылететь наружу от мощного удара.

***

Я пробила стену, упала с высоты семи этажей замка, рухнула прямо на каменную площадку – но не погибла. Даже не сломала позвоночник.

– Когда ты уже поймёшь, доченька, что вся твоя жизнь зависит от меня? – папа медленно опустился рядом. Похоже, инопланетяне ничего не сумели с ним поделать, даже плечо выглядело невредимым. – Я спас тебя тогда, когда ты рванула довериться незнакомому человеку, помнишь? Я дал тебе крышу над головой, еду, одежду, возможность учиться, и чем же ты отплачиваешь? Другие отцы, знаешь ли, своих дочерей ни во что не ставят, на панель выгоняют или сами насилуют. Или беспробудно пьют, продавая всё нажитое. Хочешь, чтобы так же было?

Я молчала. Осталось дождаться удобного случая.

– Когда я спрашиваю, то хочу услышать ответ, – папа схватил меня за свитер и поднял, а затем вновь ударил. – Или ты думаешь, что тебя спасут? Одни уже попытались, и их больше нет. Мы тут надолго, и я не отстану, пока не услышу ответ.

Я молчала, и он ещё раз меня ударил, теперь оттлокнув обратно на камни.

– Здесь нету либералов и их визгов о домашнем насилии. А я в любой момент могу тебя вылечить и даже воскресить, так что не надейся на спасение. Или у тебя припасён ещё один осколок? – он ухмылялся так, словно происходило что-то забавное. – Ну вонзи в меня, попробуй. Я тогда такое тебе устрою…

Нет, осколка у меня нет. Есть кое-что интереснее. Он так ничего и не заметил – или заметил, но не обратил внимания. И всё, что надо…

– Папа… – я встала и смело посмотрела на него. – Твой СССР… если это место, где тебя и таких, как ты, одобряли и привечали… то я сделаю всё… чтобы о нём забыли навсегда!

Он не сразу понял и поверил в то, что услышал – это дало мне время вытянуть вперёд левую руку и оттопырить средний палец, подкрепив жест самой широкой улыбкой, что смогла из себя выдавить.

Я могла в точности сказать, как он себя чувствует. Лишающий разума гнев – неуважение, оскорбление священной коровы, насмешка – перетекает в желание раздавить и уничтожить.

Раз уж потом без проблем воскресить.

До сих пор он бил меня рукой без Перчатки. Но сейчас не только замахнулся ею, но и зажёг все Камни. Наверняка чтобы я прочувствовала наказание за свои слова.

Средний палец я не опустила – и папа, разумеется, ударил именно по нему.

И нацепленное на палец кольцо вспыхнуло фиолетовым.

Мы застыли, словно скованные невидимыми узами. Папа не мог, а я не хотела отвести руку, и сияния между нами перетекали друг в друга.

Не знаю, сумела бы оригинальная Труба Мордевольта похитить силу Камней, но Выручай-комнату я попросила дать то, что сможет.

И та не подвела.

Сама Перчатка начала медленно разрушаться, а её осколки полетели ко мне. Сначала они тоже обвили руку, но затем частью стёрлись в золотую пыль, частью обвились вокруг среднего пальца уже правой руки, воплощаясь в ещё одно кольцо. Шесть цветов пробежали по его ободку и слабо засияли, готовые служить.

Папа уже понял, что происходит, изо всех сил пытался вырваться – но эти силы также перетекали в фиолетовое сияние, с каждой секундой уничтожая всё больше шансов на успех. А когда удалось, то он сделал шаг назад, другой, пошатнулся и сам рухнул на колени.

Я первым делом просушила одежду, затем изгнала из себя болезнь – частички Карнажа на всякий случай оставила. Убрала боль, утолила голод с жаждой, восстановила силы. Камни слушались беспрекословно и были готовы на куда более великие стремления, но пока что надо решить насущный вопрос.

Папа резко постарел и ослабел, всё ещё стоял на коленях и улыбка его исчезла, сменившись чистой ненавистью. Но только так с ним и можно было поговорить – обезоружить, заставить склониться перед силой. Только так есть надежда, что он выслушает.

– Я раскаиваюсь перед тобой, папа. Я действительно, вот честно не хотела тебя убивать.

Он удивился – может, действительно выслушает.

– Но ты не просто оскорблял то, что мне дорого, ты хотел это забрать. Не понимая, насколько оно важно для меня. И это был не первый случай, ибо, папа… я благодарна тебе. Я невероятно благодарна за то, что ты спас меня, я благодарна за всё, что ты сделал для меня, я просто благодарна. Но почему в ответ на мою благодарность я должна была получать унижения, избиения и ненависть? Почему вы решили, что если я задолжала вам, то об меня можно вытирать ноги?

Я помолчала, но не услышала ответа. Папа продолжал смотреть на меня с ненавистью, не решаясь на большее. Думал, что иначе уже я изобью его в ответ.

Я не избила бы даже без запрета на насилие.

– Я понимаю, что так могло быть принято в нашем обществе. Я не знаю и не понимаю его правил, и вполне возможно, что там, в жизни, ненависть ко мне была правильным и нормальным делом. Но сейчас мы в другом мире, в мире, где можем отказаться от всего этого, воспринять даже то, что казалось невозможным. Так почему мы должны по-прежнему тащить сюда ненависть и желание убивать?

– Ты дура, – похоже, он понял, что я не собираюсь драться, и осмелел. – Тупая наивная дура, которая насмотрелась тупых мультиков, начиталась тупых книжек и думает, что все смогут любить друг друга просто так. Провалила учёбу, провалила работу, села нам на шею, едва не опозорила семью, а теперь начинает чему-то учить. Молоко ещё на губах не обсохло нас учить!

Разговаривать бессмысленно. В определённом смысле он прав, и уверен в этом. Как объяснить, что все эти провалы не должны являться поводом унижать меня, и что унижения делали всё только хуже?

Никак. Он просто этого не поймёт. Не понял даже после смерти.

Очень хотелось оставить его так и уйти. Изменить мир. Воскресить маму и бабушку, заставить жить в том, что получится, надеяться, что они постепенно поймут, как без ненависти и убийств гораздо лучше… но пока нельзя.

Есть ещё одно дело.

– Папа, ты сражался с Лордом Инглишем. С большим зелёным громилой, – имя ничего ему не скажет. – Где он теперь?

Папа улыбнулся. Всё так же неприятно улыбнулся. И сказал:

– Он уже здесь.

Яркое сияние вспыхнуло за спиной, и я переместилась в небо почти на автомате. Спохватилась, вернулась обратно – чтобы увидеть, как Лорд Инглиш схватил моего отца за голову и раздавил её лёгким усилием.

Он весь сиял и сверкал.

Лицом-черепом, на котором место глазных яблок заняли постоянно меняющие свет и число бильярдные шары.

Скрывающим равитую маскулатуру халатом, по оборке которого бежал поток продольных жёлто-фиолетовых полос.

Золотым костылём вместо правой ноги, отполированным до блеска и также обёрнутым зелёно-красной полосой.

Столь же отполированным золотым клыком в оскаленной пасти.

Лорд Инглиш. Лорд Времени. Чудовище, разрушающее реальность. Финальный босс.

Я подняла правую руку, и поток силы всех шести Камней рванул к Инглишу, желая стереть его с лица земли. Это даже не насилие – как может считаться насилием стремление уничтожить такую угрозу для мира?

Поток ударил в Инглиша, и ничего не произошло. Время, Реальность, Душа, Сила, Пространство и Разум были бессильны против монстра. Тот понял это, открыл рот и прошипел:

– Ну что, Дашка, дрянь, добилась своего? Попробуй защитить свой мир, раз уж так его обожаешь, что готова семью предать.

Я обмерла.

Этого не может быть… не может, я… это никогда не закончится…

Лорд Инглиш говорил тремя голосами, слившимся в одно. Каждый голос можно было различить, и каждый дополнял остальные два, превращая результат в злобный поток ненависти.

Разноцветная волна пошла во все стороны от него, и пространство начало разрушаться. Камни, земля, сам воздух – всё, через что оно проходило, словно стиралось плохой резинкой, оставляющей за собой лишь чёрные разводы с будто стеклянными осколками.

– Мы уничтожим твой мир, дрянь! – шипение превратилось в торжествующий рёв. – Это научит тебя послушанию!

Четвёртая грань

Волна, мигающая всеми цветами, шла дальше, и я вынуждена была бежать. Все барьеры из любой материи, коими пыталась остановить её, попросту разлетались мелкими осколками. Мир вокруг всё больше походил на разбитое камнем окно машины, за которым стояла сплошная чернота – и это чернота уже поглотила Хогвартс, хотя я окружила его пузырём, уносящим замок в другое время.

Пузырь она тоже поглотила.

Лорд Инглиш рванул ко мне, занёс руку для удара – но теперь я увернулась, телепортировавшись к океану и пытаясь сообразить, что делать. Казалось, что ни он, ни его сила не поддавались мощи Камней, даже косвенно.

Я не могла уйти назад во времени – потому что время, проведённое в Хогвартсе, обратилось в ничто и связь с прошлым оборвалась.

Я не могла переместить участок планеты с Лордом Инглишем в пространстве – потому что его сила уничтожала всё пространство вокруг.

Я не могла изменить реальность так, чтобы монстра больше не существовало – потому что он не принадлежал реальности.

Словно вирус, вторгнувшийся в организм. Пытающийся убить носителя даже ценой собственной жизни. И имеющий все возможности это сделать.

Луч вознёсся к небесам – разноцветный, значительно больше лучей мамы, оставляющий за собой всё тот же чёрный след разрушенной реальности. И Лорд Инглиш появился рядом.

Я вновь ушла от его замаха. Камни предупреждали об опасности, указывали, откуда придёт удар, сам отклоняли моё тело в нужную сторону. Но ничего не могли поделать с аурой зелёного громилы, и я полетела со всей возможной скоростью, спасаясь от участи быть стёртой из реальности.

– ТЫ НЕ УЙДЁШЬ!!! – я всё ещё различала их голоса, но они уже перестали быть человеческими. Казалось, что сама ненависть говорит со мной. – НЕ УЙДЁШЬ, МРАЗЬ, ПОКА НЕ ЗАПЛАТИШЬ ЗА ВСЁ!!!!!

Их надо увести подальше от планеты – и я помчалась вверх. С Камнями высота, условия космоса, скорость и всё остальное переставали иметь значение.

Луч прошёл совсем рядом со мной – Камни всё-таки уловили его и позволили уклониться. Но долго уклоняться я не смогу, надо атаковать… чем и как атаковать?

Я попробовала дотянуться до хозяев Нагато и прочих пришельцев, но те молчали. Либо продолжали оставаться равнодушными, либо… что именно делал Лорд Инглиш? И не поэтому ли папа так легко справился с напавшими инопланетянами?

Луч вновь пронёсся мимо, значит, они последовали за мной. Оставят Землю в покое, хотя бы это… ещё бы найти участок вообще без планет, особенно населённых… с Камнями можно хоть на поверхности чёрной дыры сражаться, но толку, их ведь туда не засосёт…

Срочно думать.

Я не могу хоть как-то навредить ему напрямую. Даже если запрет на насилие снят, Лорд Инглиш может быть уничтожен только странными временными парадоксами. А теперь, когда неведомая сила запихнула внутрь него мою семью, почти наверняка и это не поможет.

Косвенный вред? Вернуться в прошлое уже точно не могу, закручивать пространство бессмысленно, влиять на разум… забирать его силу… лишить души… всё это не сработает.

Менять реальность – но как именно?

Я пролетела мимо Юпитера с его огромным красным пятном на поверхности, но с тех пор не встречала никакого ориентира. Впереди во тьме блистали бесконечные звёзды, а позади…

Позади не было ничего, одна сетка трещин, покрывающая собой Вселенную и исходящая из зелёного пятна, растущего с небывалой скоростью. И не только потому, что приближалось…

Лорд Инглиш рос сам по себе.

Исходящее от Камней наитие говорило, что он уже размерами с Солнечную систему, и продолжает расти. А вместе с ним росло и сияние, захватывая всё больше и больше планет, звёзд, космоса…

Он хочет уничтожить мир.

Вообще весь.

И я точно не смогу скрываться вечно. Даже если удеру в другую вселенную, то он последует за мной и это просто повторится. Превратится в бесконечную гонку.

Обращаться и умолять уже бессмысленно. Я вновь слышала их дикий рёв, и понимала, что внутри не осталось ничего человеческого. Надо сражаться.

Изменить реальность…

Сияние ещё не добралось до меня, и я продолжала лететь на немыслимой скорости, так что закрыла глаза – окружающая тьма почти не изменилась – и сосредоточилась.

Реальность… что ты такое?

Ответ пришёл мгновенно. Один большой ответ, собранный из множества маленьких, но важных деталей.

Теперь я знала. Как зажигаются и гаснут звёзды. Как улыбка меняет мир. Как работают чёрные дыры. Как к людям пришёл разум. Как образовались планеты. Куда всё оно идёт. Я чувствовала мельчашее движение звёзд, ощущала взаимосвязи всего сущего, видела перетекание прошлого в будущее и обратно, понимала различие между мерностями пространства…

Поняла, что именно скрывается за чернотой и осколками, оставшимися после разрушения реальности… ужаснулась ощущению абсолютной пустоты, исходящей оттуда… ни времени, ни пространства, ни информации, ни материи – ничего…

И увидела элемент, наполняющий Вселенную.

Элемент, про который я совсем забыла – потому что должна была забыть.

Рассказий. Частица, создающая истории. Изо всех сил пытающаяся создать историю в мире, построенном для меня и моего наказания.

Но теперь я могу ею управлять.

Я оглянулась на Лорда Инглиша. Его тело и его аура продолжали расти – и продолжат, пока не станут размером со Вселенную, уничтожив её в процессе.

Но теперь, когда сюжет в моих руках… по-моему, то же самое случилось с ним в каноне? Не знаю. Я честно не поняла концовку. Но скорее всего да.

Я вытянула руку – и рассказий послушался, выстроил сюжет в точно заданном направлении.

Открывая дыру позади Лорда Инглиша.

Сюжетную дыру. Сливающую в никуда всё – даже злодеев.

Лорд Инглиш не понимал, что происходит. Он изо всех сил пытался разрушить аурой поглощающее его чёрное нечто, но теперь уже оно игнорировало все атаки, затягивая в себя как вечно прожорливое болото. Всего лишь несколько секунд – и бешено взревевший череп скрылся в неведомом мгновенно захлопнувшейся дыры.

Вот и всё.

Я посмотрела на Вселенную, чьи разрушения никуда не делись. Теперь надо найти способ всё восстановить…

Дыра открылась вновь.

Зелёная рука уцепилась за её край.

И потащила за собой всё остальное тело.

– ТЫ ДУРА!!!! – голос был везде. – ТЫ НЕ ИЗБАВИШЬСЯ ОТ НАС!!! МЫ ТЕБЯ СОЗДАЛИ, ВЫРАСТИЛИ И ВОСПИТАЛИ!!! ТЫ НАША ПЛОТЬ И КРОВЬ, И ПОКА ТЫ ЖИВА, ЖИВЫ И МЫ!!! ПОТОМУ ЧТО МЫ ТВОЯ СЕМЬЯ!!!!!!

Я даже прекратила лететь.

Бесполезно… даже пытаться вытащить их из сюжета бесполезно…

Они моя семья, и вымышленному миру этого достаточно. А их ненависть, вкупе с силой Лорда Инглиша, позволит им продолжать уничтожение. Их ненависть… хотя я тоже их ненавижу.

Да.

Я их ненавижу.

Ненавижу за то, что они сделали со мной и моим миром, а также что хотели сделать. Раскаиваюсь в том, что убила их – но всё равно ненавижу. Просто я, в отличие от них, боялась этой ненависти. Стыдилась её. Желала взять под контроль, убрать, никогда не проявлять.

Потому что когда она вырвалась вся разом, то отправила меня сюда.

Я посмотрела на ещё целую Вселенную, подмигивающую мне россыпью звёзд.

И по моему приказу звёзды пришли в движение. Вопреки правилам и законам они выстроились в образы. Образы тех, кто мёртв, погиб от рук моих родителей, но помогал мне куда больше их.

Камидзе Тома и Майло Мёрфи, не унывающие от жизни полного неудачника. Профессор Дамблдор, показывающий, как важно осознать и преодолеть свои ошибки. Алиса Селезнёва, всегда готовая прийти на помощь. Акселератор, признающий своё зло и несущий ответственность за него. Мордевольт, не побоявшийся ради истины выступить против всего мира. Ким и Рон, дающие надежду на то, что и меня кто-нибудь когда-нибудь полюбит. Мисака, Куроко, Уихару и Сатен, с которыми я хотела бы подружиться. Стражницы, что даже в форме девочек-волшебниц продолжали в первую очередь оставаться девочками. Котоми, страдающая от последствий своей вспышки ненависти… и многие другие, что чему-то учили, подбадривали, рассказывали или просто позволяли приятно провести с собой время…

Только так я спасалась от ненависти.

Только так уговаривала себя любить мир.

И здесь, в новом мире, я общалась лишь с выдуманными персонажами. Ни разу не касалась обычных людей, потому что обычные люди не научили меня ничему хорошему.

Конечно, это неправда. Обычные люди создали всех этих персонажей, приложили все усилия для их существования и возможности связаться со мной. Говорить так совершенно неправильно – но воспринимала я персонажей, а не этих людей.

Вот она, та грань, которую я должна найти.

Равнодушие, Насилие и Обман. Те, чья жизнь состоит из них, для выживания вынуждены подчиниться этим граням бытия. Подчиниться настолько, что в итоге не могут без них существовать.

Но есть ещё один вариант: попытаться уйти разумом в вымышленную реальность. Плохой вариант. Объективно даже куда хуже вариант. Но зачастую единственный для тех, кто не хочет подчиняться Равнодушию, Насилию и Обману – даже если в итоге всё равно не сможет спастись от них.

Потому что людям куда легче отрицать то, чего они боятся. Боятся и ненавидят.

Монстр всё ещё не выбрался из дыры, хотя осталось недолго, его пасть уже испускала лучи, разлетающиеся в чёрном полотне космоса как бильярдные шары по столу в поисках лузы.

Я улыбнулась сияющим в пространстве образам. Повернулась навстречу моей семье. И громко сказала:

– Грань Ирреальности.

Если правила реального мира тебе непонятны – возможно, не стоит и касаться их. Возможно, стоит уйти в нереальное, и демонстрировать это нереальное другим.

Если я умела рисовать и мне нравилось рисовать, то нужно было продолжать рисовать. Даже с бездействующей рукой. Рисовать на заказ, рисовать что-то весёлое, странное, страшное. Рисовать мангу. Или просто комиксы.

Возможно, я собрала бы людей, которым понравятся мои рисунки. Возможно, они бы задонатили мне, особенно если я попрошу. Возможно, родители увидели бы сумму этого доната и в следующий раз не были бы столь настойчивыми, убеждая бросить бумагомаранье и взяться за ум. Возможно, я с самого начала не была нормальной, и потому не должна стараться стать ею, а принять себя такой, какая есть, и найти пользу в том, какая есть.

Этот путь может стать ошибкой, может быть неправильным, может принести много горя – но никто не знает будущего. Никто не гарантирует, что дорога, к которой тебя безудержно тянет, окажется неправильной.

Моя семья почти выбралась в мир.

И кажется невозможным победить могущественного монстра, отрицающего саму реальность.

Но если ты признаешь себя ненормальным, если примешь ирреальность, то поймёшь, что здесь нет ничего сложного.

Ведь они ненавидят тебя. Ненавидят друг друга. И, наверняка – ненавидят себя.

Я знаю это, потому что тоже ненавижу.

И поэтому сложила ладони, словно в молитве закрыв глаза.

Почти наверняка это будет больно.

***

Это было чудовищно больно.

Я горела заживо, и пожар не мог прекратиться.

Словно невероятно сильное чувство утраты, словно ты держишь на руках труп родного, близкого человека, и не можешь поверить, что его больше нет, но уже понимаешь… и это становится только сильнее, не прекращается…

Ненависть горела пламенем, у которого не было цвета.

Горела всем своим концептом, навсегда изгоняясь из бытия.

И я продолжала сжигать её, как бы больно ни было. Даже не прибегала к защите Камней, направляя всю их силу на сжигание и понимая, что я должна это пережить. Позволяя себе дикий вой, который всё равно не могла сдержать.

Но почти не слыша его из-за куда более дикого воя.

Лорд Инглиш тоже горел. И моя семья вместе с ним. Они и их силы существовали вне этого мира, но их ненависть нет.

И пока они ненавидели меня, себя и друг друга, они продолжали гореть.

Огромный пожар, больше любой звезды в мириады раз, пылал в центре мира, дикий визг разносился на всю Вселенную, и я тоже кричала, с каждой секундой чувствуя всё больше жалости к этому существу, понимая и разделяя его боль – но зная, что нет другого выхода…

Боль прекратилась.

Ненависти больше не было.

Однако они продолжали гореть, продолжали истошно кричать. Я вытянула руку, не зная, как помочь. Возможно, надо просто подождать? Подождать, потому что у троих душ пламя продержится дольше, чем у одной?

И оно держалось. Очертаний, даже движений Лорда Инглиша больше не было видно, всё скрыло собой бесцветное пламя ненависти, а затем ещё один крик сотряс бытиё.

Предсмертный крик.

Пламя исчезло. А вместе с ним исчезли и Лорд Инглиш, и моя семья.

***

На такой высоте даже без всяких суперсил можно было разглядеть всю Землю. Кажущийся мелким в сравнении с произошедшим шарик, укутанный белым покрывалом облаков, сквозь прорехи которого прорывалась слабая синева океанов и изогнутые материки.

Я сидела на каменном осколке и болтала ногами, чувствуя себя как никогда хорошо. Гнева не было, и такое чувство, что разучилась в него впадать. Просто не знала, что именно может меня рассердить. Прежние варианты не просто не работали – я искренне не понимала, на что тут вообще сердиться.

– Я надеюсь, они поймут, что так жить гораздо лучше, – сказала я. Ангел Уихару, сидящая рядом, лишь кивнула.

– Каждому из них придётся пройти свой путь, – добавила она, любуясь планетой, которую совсем недавно восстановила в секунды вместе с остальной Вселенной. – Ты просто закончила его первой.

– А что произошло бы, не закончи я его? – я повернулась к ней. – Если бы не поняла, что для прекращения ненависти нужно отказаться от неё полностью?

– Всё бы началось заново, – просто ответила Уихару. – Одолела бы ты своих родителей, или они тебя, или какая-то третья сила вмешалась бы – неважно. Вы бы начали заново, уже зная друг о друге.

– И пытались бы сразу убить друг друга.

Как хорошо, что я сумела всё понять. Спасибо Дэдпулу – возможно, он как-то может видеть движение рассказия. И понимать, что происходит. А также как обустроить то, что происходит, чтобы не жить в вечно перезагружающемся мире бесконечной семейной ссоры.

Узнай я заранее, что мои родители в этом мире – я повела бы себя совершенно иначе, в итоге обрекая нас на бесконечную войну. Даже узнай я, что для победы нужно признать и уничтожить свою ненависть – я сделала бы это «для победы», а не потому, что сама пришла к этому. В итоге ничего бы не поняла, и мои родители ничего не поняли бы, и история точно так же перезагрузилась бы – в лучшем случае.

– Вы ограничили меня именно для того, чтобы легче было добиться победы?

– Да. Ты бы прибегнула к равнодушию, насилию и обману даже понимая, насколько они тебе омерзительны. И в итоге пошла бы по неправильному пути. Заодно ты получила кучу поводов чувствовать гнев и подавлять его.

Уихару улыбалась, но я не могла её винить. Ранее, возможно, начала бы качать права, но сейчас, с ичезновением ненависти… ангел сделала всё возможное для меня.

Как и Дэдпул.

Во многом они провели меня за ручку, тем не менее позволяя самой сделать выбор и осознать необходимость поступить прпвильно.

Почти как настоящие родители.

– А вот насчёт… ты сказала, что я убила троих. Но ведь я убила четверых, ибо саму себя тоже считала. Как так?

– Ты раскаиваешься в том, что убила себя? – ответила Уихару вопросом на вопрос, я аж растерялась.

– Ну, честно говоря… да.

– Зная всё то, что ты знаешь сейчас – стала бы ты себя убивать?

Я посмотрела на планету внизу. Планету, что теперь всегда будет мирной и доброй. Как и все остальные планеты.

– Нет. Не думаю. Если я действительно могла стать художником, то я обязательно постаралась бы приободрить других. Помочь другим. Возможно, если бы заработала достаточно, даже поддержала тех, кому нужна поддержка. И просто постаралась сделать мир лучше. Чтобы… как можно меньше людей прошли через то, через что прошла я. Так что да, я раскаиваюсь.

– Значит, ты убила четверых и даже более, – подытожила Уихару. Я ещё некоторое время подумала над этим, а затем неуверенно протянула:

– Знаешь… это звучит странно, но такое впечатление, что моя фобия сексуального улетучилась вместе с ненавистью. Они, наверное, были как-то взаимосвязаны? Сама не знаю, если честно.

– О, – в её голосе прозвучал неподдельный интерес. – И кого ты выбрала?

– Да я даже как-то…

– Ты теперь можешь кого угодно выбрать. Даже занятых, их партнёры с удовольствием поделятся и присоединятся. А если совсем никого не хочется, то сотвори собственную копию любого пола, камушки без проблем устроят. Ты же не будешь возражать против общения с собственной копией?

– Слушай, – я обалдело уставилась на небольшую милую девушку. – Ты точно ангел?

– Говорю же, что нет, – Уихару встала. – Просто тебе так удобнее, называть меня ангелом.

Я тоже встала, спокойно балансируя на медленно плывущей каменюке, и Уихару протянула мне руку.

– Удачи, Даша. Я дам тебе знать, когда твои родители избавятся от ненависти и поймут свои ошибки. У них это займёт очень много времени, ненависть их почти поглотила и почти превратила в монстров, но времени у вас всех впереди полная бесконечность. Так что однажды это произойдёт.

– Я буду ждать, – очень надеюсь, что мои родители избавятся от ненависти. Где бы они ни находились и что бы ни испытали.

Мы семья. И раз они помогли мне, то, надеюсь, я тоже смогла помочь им.

А пока что…

Уихару исчезла. А я обернулась вокруг своей оси, избавляясь от надоевших свитера с джинсами и облачаясь в длинное тёмное платье, по всей площади которого сияли далёкими звёздами слабые огоньки.

Так много нужно сделать.

Погулять по Академия-сити с настоящими Уихару и Сатен. Посетить Хогвартс и Первертс, понаблюдать за чудесами магии и сунуть нос во все закрытые уголки. Погладить обоих волшебных котов. Слетать в будущее Алисы, каким бы оно не стало, и вместе с ней поприключаться на других планетах. Слетать в будущее Рокси и посмотреть, что можно исправить. Смотаться на планету троллей и разобраться, что там теперь вообще происходит. Полетать меж небоскрёбов с Человеком-Пауком и Веномом. Поблагодарить Дэдпула за всё. Заглянуть на чай к Котоми и познакомить её со Стражницами. Поприключаться с ними в других мирах. Сделать что-то полезное для доктора Осьминога. Помочь Финесу и Фербу что-нибудь построить. Помочь Фуфелшмерцу что-нибудь построить. Попробовать разобраться с неудачей Майло – или, если откажется, поприключаться с ним в своё удовольствие. И ещё миллион невероятно важных вещей, что до сих пор не удалось сделать либо сделать нормально.

Оба кольца по-прежнему сияли на средних пальцах, обещая полную поддержку в любых начинаниях.

Так что я спрыгнула с камня и устремилась вниз в свободном падении.

Скучать некогда – а потом мои родители избавятся от ненависти и вернутся сюда, в мир, где всеобщая любовь и дружба непреложные истины.

Жду с нетерпением.