Текст книги "Сталки. Лес (СИ)"

Автор книги: Данил Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Часть 2. Конец года: 4. Испорченный праздник

Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, 100-й день весны (праздник Конца года).

С самого утра в деревне царило радостное оживление. В тот день все – по крайней мере, большинство – встали пораньше, чтобы побыстрее разобраться со своими делами и предаться заслуженному отдыху.

Праздник Конца года… Созданный в память о трагическом событии почти тридцатилетней давности, он за несколько лет превратился во всеобщее гулянье, как будто Звездопада, о котором следовало помнить, не случалось вовсе. Конечно, в «программе» праздника была и памятная речь велка Зора о том страшном событии, но лишь как символ, отличающий это празднество от остальных. А вообще Конец года отмечался с огромным размахом по сравнению с остальными особыми датами: обильная еда, напитки, в том числе и самогон, и связанное с этим неудержимое веселье делали его фактически одним из главнейших событий года, когда сталки, предаваясь радости перед сезоном тяжёлой работы, совершали иногда самые важные, а иногда и самые безрассудные – впрочем, одно другому не мешало – поступки в своей жизни. В этот день и, естественно, ночь создавались и распадались семьи, находились и терялись друзья; это было время больших дел и больших перемен.

…Утро и день у подсталкров прошли как обычно: Лас, Стан и Плющ бегали и кидали мачеты на северной окраине деревни ближе к востоку (Квильд занимался тем же самым немного западнее). Велк Зор сообщил им, что боями и загадками они займутся через несколько дней, когда наступление нового, тридцатого, года окончательно станет прошлым.

«Бои без правил – это будет жёстко, – думал Лас, пока его «ножик» раз за разом летел к цели. – Стан не упустит возможности отыграться за то, что я стою у него на пути к сердцу Ксюни. А если подключится и Квильд… ох… Непросто будет… непросто…»

Тренировка в тот день закончилась пораньше – примерно между полднем и закатом, чтобы подсталкры, да и велки-наставники тоже, не сильно отстали от других жителей в начинавшемся веселье. И вскоре Лас, Стан и Плющ, помывшиеся и переодевшиеся в праздничные красные и синие рубахи, присоединились к остальной деревне.

Между домами и даже кое-где на окраинах уже стояли вынесенные из домов столы, на которых тесно было от свежего хлеба и горшков – деревянных, конечно же – с кусками мяса мутов: варёного, жареного, с приправами – на любой вкус. Также на каждом столе находился кувшин с водой, а на двух (правда, их стерегли велки Ыйим и Айфад) – и со спиртным, чтобы всё не было всухомятку. Сталки ходили туда-сюда, брали что-нибудь со столов, болтали и увлечённо предавались радости. И это было куда менее масштабно и разгульно, чем обещало стать после наступления ночи.

Подсталкры сразу втянулись в этот шумный водоворот веселья. Подошли к столам, взяли немного еды и стали прогуливаться, – как всегда, с неизменной дружеской беседой.

– Да, давно мы так не отрывались… – сказал Стан, жуя хлеб с засунутым внутрь мясом. – Жалко, что это всего на один день…

– Не последний же раз в жизни, – возразил Плющ.

– Какая разница?! Главное, что – хорошо, – проговорил Лас, откровенно наслаждаясь обстановкой. Вдруг его блуждающий вокруг взгляд наткнулся на знакомые до боли лица. – О, смотрите, это они!

Невдалеке, в нескольких сагнях от юношей, спиной к ним стояли Ксюня и Лина.

– Вперёд, – решительно произнёс Стан, и троица направилась к сталочкам.

Ксюня вдруг обернулась, заметила приближающихся подсталкров, улыбнулась им («В основном – мне», – показалось Ласу), толкнула Лину, показала ей на них; девочки повернулись к юношам, подошли к ним – и все вместе стали прогуливаться дальше.

– Как жизнь, как настроение? – спросил Лас у сталочек, внутренне обращаясь к одной Ксюне.

– Не жалуемся, – пожала плечиками Лина и выжидательно посмотрела на Ласа. Тот отвернулся.

– Что думаете делать после заката? – поинтересовался Стан, напряжённо глядя на Ласа.

– Что получится, – сказала Ксюня, чем вызвала у Стана обаятельную и одновременно чуть страшноватую улыбку.

– Мне это нравится, – пробормотал Плющ. С помощью своего интеллекта он давно разгадал чувства каждого подсталкра и каждой из девочек, то есть понял, что по-настоящему для него там места нет, и поэтому решил ограничиваться такими осторожными намёками и замечаниями.

– Как у нас с погодой? – спросил у Плюща Стан. – Надеюсь, дождя не будет?

– За последние дни велки у меня это спрашивали раз пятьдесят, наверное, – улыбнулся тот. – Могу тебя обрадовать: сегодня закат будет таким рыжим, как ещё никогда до этого, а ночь – такой же ясной и звёздной, только чуть прохладней.

– Это нам и нужно, – оскалился Стан и как бы невзначай приобнял Ксюню за плечи. Та вздрогнула, но вырываться не стала, успокаивая себя мыслью, что у всех на виду ничего сверх этого не последует.

– Эй, Лас! – неожиданно донёсся до ушей подсталкра голос велка Зора.

Лас покрутил головой по сторонам и вскоре увидел наставника. Тот стоял у одного из ближайших столов и смотрел на своих подопечных, выбравших для себя приятный, но довольно рискованный вид досуга.

– На два слова, – сказал велк, указывая пальцем на Ласа, и поманил того к себе.

– Я быстро, – предупредил друзей подсталкр и, лавируя между празднующими, подошёл к учителю.

– Лас, тебе надо быть более осторожным, – негромко заговорил тот – так, чтобы его слова мог услышать только Лас. – У тебя есть три сврестника[1], и из них – два врага. Ты понимаешь, чем это может грозить тебе.

– Откуда вы знаете? – быстро спросил Лас.

Велк усмехнулся:

– Я заметил твой покрасневший кулак, потом узнал о фингале Квильда и сопоставил два этих обстоятельства. А совместно с Крузом провёл расследование – разумеется, чтобы никто посторонний не знал. В итоге Квильд сейчас дома сидит, его там Круз караулит, чтобы ещё чего-нибудь не натворил… А тебе я так скажу: поступаешь ты, в целом, правильно, вот только хлопот себе столько добавляешь, что хоть в лес уходи.

– И что же мне делать?

– Будь собой. Покажи всем, на что ты способен. Я знаю: у тебя это получится. Но это будет очень трудно. Приготовься к этому. Всё, можешь идти.

– Спасибо, велк, – ответил Лас и повернулся, чтобы пойти обратно к друзьям.

Совет наставника вмиг вылетел у него из головы, когда он увидел, что Стан уже уверенно одной рукой обнимает Ксюню, которой это дело не очень нравится, а Лина бросает злорадные взгляды на неё и мечтательные – на Ласа.

«Я же говорил тебе, урод, что Ксюня должна быть моей!» – подумал Лас и решительно направился к своей компании.

– Что он хотел от тебя? – спросил Стан, словно не зная, что делает его левая рука на торсе Ксюни.

– Да так, ничего особенного… Можно и тебя на два слова? – сказал Лас, буравя недобрым взором глаза Стана.

Тот, похоже, кое о чём догадался, но не подал виду, будто это его обеспокоило. Кивнул:

– Хорошо. – Сказал Плющу и девочкам: – Побудьте чуток без нас, ладно? – и вслед за Ласом направился к ближайшим деревьям: в данный момент компания находилась на юго-западной окраине селения, где от столов до леса было от силы сагней десять.

Когда двое подсталкров углубились в лес сагни на три, Стан остановился и спросил у притормозившего следом Ласа:

– Ну, чего хотел?

– Не лезь к Ксюне, – без обиняков заговорил Лас. – По-хорошему тебя прошу. Ей нравлюсь я, и ты это знаешь.

– Тебе кажется, – агрессивно ответил Стан. – И вообще чё ты тут разважничался? Чё ты мне сделаешь?

– Ты пожалеешь об этом, – холодно казал Лас.

«Будь осторожнее», – прозвучал внутри него голос велка Зора, но Лас мысленно отмахнулся: «Не сейчас. Мне это по-настоящему важно».

– Да чё ты из себя строишь, а? – вспылил Стан, разозлённый таким отношением, и толкнул Ласа в грудь, заставив отступить на шаг.

Подсталкр не остался в долгу – толкнул в ответ. Стан не сдержался и дал Ласу в челюсть. В следующее мгновение оба катались по траве, отвешивая друг другу удары.

Вскоре начал одолевать Стан. Сцепившись с Ласом и оставаясь сверху, он стал дубасить недавнего друга по морде, сквозь зубы говоря в ритме наносимых ударов:

– Это… ты… пожалеешь!.. Ксюня… моя… моя… понимаешь?!.. Ей!.. Нужен!.. Я!.. Понятно?!..

Дерущиеся не услышали негромкие торопливые шаги, недалеко от них перешедшие в бег, поэтому для Стана полнейшей неожиданностью оказались крепкая отрезвляющая оплеуха и выкрик вдруг очутившейся рядом Ксюни:

– Да не нужен ты мне, урод! Отвали от Ласа, ты, подлая тварь! Мне он нужен, а не ты!

Мягко говоря, обалдевший от этого Стан повернулся к сталочке, отвлёкшись от Ласа, и тут же получил сразу два удара: босой ногой Ксюни в нос и кулаком Ласа – в челюсть.

– Он мой, слышишь?! – крикнула Ксюня, вслед за этим выбив Стану пяткой пару зубов, – и получила по шее от подбежавшей Лины.

– Твой?! Да как ты смеешь?! Я люблю Ласа, а не ты?! – не менее громко провизжала та и, расквасив Ксюне нос, умчалась прочь.

Тем временем Лас и Стан (оба – немного в шоке от увиденного) встали на ноги и теперь, тяжело дыша, пытались испепелить друг друга взглядами; но это, естественно, у них не получалось. Кулаки их всё ещё были сжаты, но повторно пускать их в ход ни один из подсталкров не решался, не желая ещё больше злить Ксюню. А она, не сумев догнать свою тоже уже бывшую подругу, подошла к Ласу и, приобняв его, с такой же неприязнью посмотрела на Стана.

– Да идите вы все к Первосталку!.. – проговорил тот, видя такое к нему отношение, и, то и дело злобно оглядываясь, побрёл прочь.

На месте только что завершённой битвы остались лишь Лас, Ксюня и Плющ. Какое-то время они не находили слов, осмысливая случившееся.

– А ты что скажешь? – спросил вскоре Лас у Плюща, погрузившегося в раздумья, которые вообще-то следовало назвать «анализом ситуации».

Плющ пожал плечами:

– А что тут говорить?.. Мы стали ждать вас, услышали какую-то возню, девчонки пошли проверить, что там у вас, я – следом… Ну, и всё.

– На чьей ты стороне? – спросил Лас, обнимая плачущую Ксюню и не замечая крови из её носа, всё равно незаметной на его красной клыповой рубахе.

– Да ни на чьей, – ответил Плющ. – Мне все ваши разборки до одного места… Оба хороши: до чего докатились – из-за девчонок драться…

– Это было необходимо.

– Возможно. И вместе с тем просто глупо.

Лас не ответил. Он только высморкал кровь из собственного разбитого носа, вытер физиономию, а ладонь в тёмно-красных, почти чёрных в лучах заходящего солнца каплях обтёр о штаны. Потом посмотрел на Ксюню – сверху вниз, поскольку она была на добрых шесть или семь врехов ниже его, – и стал вытирать от крови и её лицо.

А Ксюня подняла голову и взглянула Ласу в глаза – благодарно и преданно, и это стало той цепью, которая и сковала этих двоих.

– Не плачь. Всё хорошо… – произнёс Лас, одной рукой обнимая Ксюню за талию – не властно, как Стан, а нежно и естественно, – и они вышли из леса вслед за Плющом, который в своей синей одежде растворился в наступающих сумерках, и пошли под углом к скоплению домов, маячившему перед ними, желая и дальше не уходить с окраины.

– Погуляем до полуночи? – спросила успокоившаяся Ксюня. – Сегодня на закате всё только начинается…

– Давай погуляем, – устало ответил Лас. Та драка почему-то так его вымотала…

И они пошли по сухой жёсткой траве – две тени в постепенно надвигающемся на деревню ночном мраке.

* * *

Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, ночь Конца года.

Наступала удивительная ночь. На чёрном небе яркими белыми точками сияли звёзды, хорошо видные сталкам с их острым зрением; но на небо мало кто обращал внимание: сталкеры уединялись со своими жёнами в домах – или где-то в тёмных закоулках деревни, если дома спали дети, одинокие люди проводили время в компании кувшинов с самогоном, – а Лас и Ксюня просто гуляли – наедине друг с другом, и им не было дела ни до чего другого.

– Ты как, в порядке? – спросил Лас.

Ксюня кивнула и ещё сильнее прижалась щекой к боку Ласа.

– Спасибо тебе, – прошептала она.

– За что? Это я должен благодарить тебя за ту пощёчину Стану… М-да, глупо всё как-то получилось… Зато хотя бы отношения с этими выяснили…

– Мы оба потеряли по одному другу, – сказала Ксюня, – ты – Стана, я – Лину… Даже Плющ, кажется, от тебя отвернулся…

– У меня есть ты, а у тебя – я, – ответил Лас и положил свободную ладонь на руку Ксюни, обнимавшую его спереди. – И поэтому нас двое, а они все – по одном. А значит, мы сильнее их.

Ксюня довольно прикрыла глаза.

Внезапно из темноты перед гуляющей парочкой вынырнул Старик – вдрызг пьяный, размахивающий пустым кувшином.

– Эт-то ещё кто тут гуляет?! – невнятно проговорил он, пошатываясь и воняя перегаром. Всмотрелся в тех, кто ему встретился: – К-ксюня, т-ты, что ли? Быстро домой: уже п-поздно… А эт-то что за хм-хмырь, а? – спросил он, глядя на Ласа. – А ну ж-живо от-отвали от неё, к-кому с-сказал!

– Велк, отстань, а? – ответил Лас, стараясь и не выходить за рамки приличий, и не прогибаться под этого старого пьяного придурка. – Тебе же лучше будет…

– Т-ты к-как со м-мной раз-разговариваешь?! – вскипел Старик. – К-ксюня, п-пошла д-домой б-быст-тро…

– Ну, ты сам напросился, – сказал Лас и легонько пихнул так называемого велка в плечо.

Эффект оказался сильнее, чем предполагал Лас: Старика повело в сторону, он широко раскинул руки, выронив кувшин, и, не удержав равновесия, мешком шлёпнулся на землю, а через мгновение уже увлечённо захрапел.

Увидев, как погрустнела Ксюня, Лас спросил у неё:

– Ты что, расстроилась? Этот гад чем-то обидел тебя?

– Дело не в этом. Просто Старик – мой родственник. – У Ласа брови взлетели вверх на целый врех. А Ксюня повернулась к нему и посмотрела ему в лицо. – Я его праправнучка.

Лас вспомнил, как Старик дней тридцать назад – в утро перед первым походом подсталкров в лес – говорил что-то, в том числе и про свою семью.

– И что это меняет? – спросил Лас, возобновляя прогулку. – Ты по-прежнему мне нравишься, да и я – тебе, наверное…

– Мне будет не очень приятно, если ты рассоришься с ним – каким-никаким, а одним из старейшин деревни.

– Обещаю, я скоро с ним помирюсь, – сказал Лас и потёрся щекой о волосы Ксюни. – По крайней мере, попробую.

– Спасибо.

Какое-то время шли молча, описав по окраинам Сталочной почти полный круг.

Вдруг Лас остановился, положил руки Ксюне на плечи и спросил, глядя на неё в темноте сверху вниз:

– Скажи, ты будешь со мной?

– Буду, – после паузы ответила Ксюня, но, когда руки Ласа заскользили по её телу ниже, добавила: – Но не сейчас. Я ещё… не готова.

– Понимаю, – сказал Лас, вернул свои ладони сталочке на плечи и поцеловал её – сначала в лоб, потом в нос, затем в губы.

На последний поцелуй Ксюня ответила, обвив руками шею Ласа и понимая, что сейчас их дружба окончательно перешла в любовь.

Так они какое-то время и стояли, слившись в своём первом настоящем поцелуе, – вместе, нераздельно, едино. А оторвавшись друг от друга, они оба поняли, что все слова на сегодня уже сказаны, а всё, что нужно, сделано, и постояли ещё немного просто так, обнявшись и вдыхая свежий аромат ночи.

Затем каждый из них отправился к себе домой – набираться сил перед начинающимся летом.

* * *

Стан вернулся домой и сразу же лёг на свою лавку, чтобы заснуть и ненадолго забыть о сегодняшнем позоре. Но вместо сна к подсталкру шли мысли, распалявшие его ум и заставлявшие злиться ещё сильнее.

«Этой дуре нужен Лас, а не я… – думал Стан, скрежеща зубами, но не беспокоясь, что это кто-нибудь услышит: его родители, похоже, сейчас приятно проводили время где-то на траве, у стены кого-нибудь дома или, чем Первосталк не шутит, в кустах за ближайшими к селению деревьями. – Я так старался понравиться ей, завоевать её, а она… Я этого так не оставлю… Лас всё равно вряд ли доживёт до сталкатлона, а Ксюня в таком случае станет моей… А пока он жив, будет утешаться тем, что есть, – то есть Линой…»

И, приняв это решение, Стан заснул со своей обычной чуть страшноватой ухмылкой на лице.

* * *

Лина сидела на земле и плакала, прислонившись спиной к стене своего дома. Признание Ксюни разозлило и оскорбило сталочку, у которой окончательно увели парня, которого она пыталась добиться.

«Почему она?! – мысленно вопила Лина, смотря в мрак и изредка вытирая кулачками мокрые глаза. – Почему Лас выбрал её, а не меня?! Мало того, Стану тоже нравилась эта факнутая Ксюня! А на меня всем на-пле-вать!..

Ладно, – подумала она, чуть успокоившись. – Раз с Ласом не получилось, попробую полюбить кого-нибудь другого. Того же Стана, например… А эти двое за всё ответят. Рано или поздно – но ответят…»

Эта мысль вернула девочке спокойствие. Лина в последний раз вытерла глаза, встала и пошла домой.

Начинался новый, тридцатый год после Звездопада.

* * *

…Дождавшись темноты и помедлив ещё пару часов – сутки на этой планете были покороче, чем на Земле, так что этого должно было хватить за глаза, – тёмная фигура, практически не видимая в специальном комбинезоне-«хамелеоне», выскользнула из-за деревьев с восточной стороны селения. Микробатарейки в «жучках» почти сели; надо было забрать устройства и отнести на базу для подзарядки – а заодно и проанализировать свежие данные с них, большая часть которых («жучки» ведь работали последние несколько дней, дистанционно выключаемые на ночь) уже была прослушана в реальном времени.

«Невидимка» тенью обогнул деревню по дуге, на бегу подхватывая нарукавным магнитом из травы мельчайшие устройства, местоположение которых в темноте угадывалось лишь по точечному белому мерцанию на визире шлема; нажатием одной сенсорной кнопки герметично запечатал микроконтейнер с собранной электроникой – а затем без какого-либо всплеска прыгнул в воды Сталки («М-да, небогатая у аборигенов фантазия на названия…» – промелькнула мысль) и, активировав встроенные в комбинезон двигатели, поплыл против течения прочь от деревни.

На сегодня работа закончена. Но только на сегодня… хотя информации уже накоплено выше крыши… однако всегда можно постараться узнать ещё чуть побольше…

___________

[1] В данном слове присутствует корень слова «вресть», так что это не ошибка.

Часть 3. Сталкатлон: 1. Подлость

Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 8-й день лета.

Лас не сумел среагировать, и кулак Стана относительно несильно впечатался ему в скулу, вызвав вспышку боли и досады.

– Лас, ты заснул, что ли?! – услышал подсталкр окрик велка Зора и заработал активнее, нанося лёгкие удары противнику по корпусу, заставляя медленно пятиться назад и закрываться.

– Всё, достаточно! – крикнул наставник, и парни прекратили бой, в очередной раз коротко схлестнулись взглядами и привычно, но не испытывая никакого удовольствия, пожали друг другу руки. При этом каждый словно пытался сломать другому конечность.

– Отдохните, – бросил наставник Ласу и Стану, и те, отойдя друг от друга на довольно приличное расстояние, сели на траву и стали наблюдать за дальнейшим ходом тренировки. – Плющ, Квильд, вставайте!

Названные двое, уже поднявшиеся на ноги, подошли к учителю и, также обменявшись рукопожатием, приняли боевые стойки.

– Начали! – сказал велк Зор, и пошла новая учебная схватка.

Наставник выполнил своё недавнее обещание – теперь к бегу, плаванию и киданию мачетов добавились бои без правил и загадки: от самых простых – «отгадайте, что это» – до настоящих арифметических и геометрических задач. В данный момент, как видно, шли практические занятия по боям, чем подсталкры решили воспользоваться для выяснения отношений – по крайней мере, Лас и Стан, а Квильд, вернувшийся в их «группу» на третий день года, – просто для вымещения накопившихся негативных эмоций.

Лас со Станом продолжали враждовать по поводу Ксюни, которая теперь в свободное время ни на шаг не отходила от Ласа. Стан выплёскивал на него свою злость на тренировках – разумеется, так, чтобы велк Зор как можно реже мог это заметить и произвести симметричное наказание, – и не замечал взоров Лины, нацеленных уже на него. Лас же хранил ледяное спокойствие и никогоне подпускал к Ксюне ближе, чем на полсагни.

Квильд же из нахального спутника, каким был ещё тридцать дней назад, превратился в озлобленного мстителя: ежедневно не удерживался от того, чтобы отпустить в адрес Ласа пару комментариев «ниже пояса», на которые ответа обычно не получал. Из-за скудости ума Квильд не мог разработать полноценный план мести, поэтому постоянно гадил Ласу по мелочам и надеялся, что однажды представится случай расквитаться за тот удар «из-за угла». Потерпев сокрушительную неудачу с Ксюней, он стал посматривать на Лину, которая при его взглядах только хмурилась и поджимала губы, чем лишь злила его ещё больше.

Таким образом, среди подсталкров снова начался опасный рост напряжённости, которая однажды непременно должна была выплеснуться наружу.

– Всё ещё хочешь переманить Ксюню? – спросил Лас у Стана, наблюдавшего за тем, как Плющ уходит от удара Квильда в челюсть.

– Не твоё дело, – буркнул Стан.

– Нет, друг, как раз таки моё. Тебя она не любит, и ты это знаешь.

– Заткнись! – процедил «подсталкр-гора», всё не поворачиваясь лицом к Ласу, который понял, что лучше этот разговор не продолжать. – Ты не понимаешь… – вдруг добавил Стан, заставив Ласа с интересом взглянуть на него. – Я так хотел ей понравиться, хотел, чтобы она выбрала меня… Но ты всё испортил!

– Не я – ты испортил, – пробормотал Лас и быстро отодвинулся, чтобы массивная нога Стана промахнулась мимо его головы.

– Вы там прекратите немедленно, – приказал велк Зор, продолжая стоять к ним двоим спиной, но явно обращаясь именно к ним. – Биться сейчас не ваша очередь…

– Я тебя достану… – прошептал Стан, сверля глазами повёрнутое к нему правое ухо Ласа.

«Посмотрим, кто кого», – подумал тот и отвернулся от бывшего друга совсем.

* * *

– Ну и зачем было устраивать эту встречу? – недовольно пробурчал велк Зор, вторым и последним из приглашённых входя в полупустой дом Совета, где, кроме него, находились также велк Ыйим и Старик, инициатор этого совещания.

– Причина есть, – хмуро ответил Старик, а Ыйим спросил:

– Я не понимаю, почему нельзя было дождаться очередного заседания и там выставить ваш вопрос на повестку дня?

– Я не хотел бы выносить это на всеобщее обсуждение, – раздражённо сказал Старик, – поэтому и позвал лишь вас двоих, так как это вообще-то относится к вашему полю деятельности.

– «Это» – в смысле что именно? – поинтересовался велк Зор, усевшись за стол переговоров рядом с остальными.

– Дело касается одного из ваших подсталкров, уважаемый велк, – сказал Старик. – Он такой… среднего роста, тёмно-русый…

– А, Лас, – догадался наставник юношей.

– В общем, я требую принять в его отношении меры!

– Поподробнее, пожалуйста, – пророкотал велк Зор, которому ещё толком не начавшееся совещание уже успело надоесть.

– А зачем меня тогда позвали? – спросил Ыйим, тоже будучи не в восторге от этого странного разговора.

– Это дело и по вашей части.

– В таком случае я весь внимание.

– Сразу к сути: этот подсталкр, откровенно говоря, ухаживает за моей Ксюней! Она ещё несовершеннолетняя, и мне влияние на неё этот парня очень не нравится!

– Они просто крепко дружат, – возразил велк Зор. – Это разве запрещено?

– «Крепко дружить», как вы выражаетесь, он может со своими ровесниками, а к такой девочке, как Ксюня, у него могут быть только всякие пагубные чувства! Они сами ещё не понимают, до чего у них всё может дойти…

– Вот когда дойдёт, тогда и поговорим, – сказал велк Зор и собрался встать и удалиться, но Старик продолжил:

– Это не всё. Этот… Лас и вообще отличается скверным поведением. Вот на днях, когда я увидел его с Ксюней и спросил, почему они вместе, он нагрубил мне, а когда я возмутился, толкнул меня!

– Простите, а «на днях» – это когда именно? – поинтересовался наставник.

– В ночь Конца года, – надувшись от злости, ответил Старик.

– А позвольте спросить, вы разве тогда не были вдребезги пьяны и настраивали всех на дружелюбное общение?

Такая реплика повергла старейшего жителя деревни в шок. Старик побагровел и только хватал воздух ртом, приходя в себя после такой вежливой наглости.

– Я понимаю, зачем пригласили меня, – сказал велк Ыйим, – но, похоже, мне не имеет смысла вмешиваться. С вашего позволения я пойду.

– Конечно, – кивнул Зор. – Я с вами.

Оба поднялись из-за стола и направились к выходу, оставив Старика в прострации.

На пороге учитель подсталкров остановился и обернулся к единственному «ненастоящему» велку:

– Запомните: Лас уже совершеннолетний, и он вправе делать то, что сочтёт нужным, самостоятельно оценивая последствия своих поступков. И если не доказано, что он совершил что-то запретное, то я – и тем более велк Ыйим – не буду предпринимать ничего в его отношении. До свидания.

И он вышел, оставив Старика в злобном одиночестве.

* * *

В тот день привычный порядок впервые был нарушен. Ксюня и Лина пришли прямо на тренировку, а когда велк Зор скомандовал им, чтобы уходили, Ксюня сообщила ему, что его зачем-то зовут в дом Совета. Со вздохом объявив, что занятие завершается раньше положенного, наставник ушёл, правда, пообещав, что завтра подсталкры будут потеть до самого заката.

Как только широкая спина велка скрылась за ближайшими домами, Ксюня подбежала к Ласу, а Лина, тихо хмыкнув и недобро посмотрев на неё, сделал пару неуверенных шагов к Стану. Но тот, даже не взглянув на неё, пробормотал:

– Пойду я: одно дело есть… – и ушёл примерно в том же направлении, что и учитель.

Ксюня с Ласом о чём-то шептались чуть в отдалении, а Лина осталась с Плющом и Квильдом.

Посмотрев по сторонам и вздохнув, Плющ произнёс:

– Скучно мне с вами… Да и жрать охота… – и тоже удалился.

Из «свободных» подсталкров остался только Квильд, общество которого вовсе не привлекало Лину. Она повернулась было, чтобы опять-таки покинуть тренировочную площадку, как вдруг услышала тихий и усталый голос, в котором прежних интонаций было поменьше, чем обычно:

– Красавица, и ты уходишь? А как же я? Ты обо мне подумала?

Лина в удивлении обернулась. Квильд стоял в паре сагней от неё и смотрел на неё с грустной усмешкой.

– Всем я мешаю, – продолжил он. – Никому я не нужен. Может, хоть ты не станешь убегать от меня? Хотя бы сегодня, а? Обещаю, при них, – он мотнул головой в сторону влюблённой парочки, – я тебя не обижу.

Лина, ещё не веря даже подобной небольшой перемене, неуверенно шагнула к Квильду. Его усмешка приняла в некоторой степени победоносный характер.

Подсталкр подошёл к девочке, неожиданно мягко приобнял её одной рукой, так что ей почему-то пока не захотелось вырваться, и сказал:

– Знаешь, я сначала тоже хотел быть с ней, – взгляд в сторону Ксюни; Лина хотела было оттолкнуть Квильда, но тот сжал её покрепче, пресекая эту попытку, – но после того, как этот хмырь отбил её у меня, – подсталкр потёр свободной рукой ещё побаливавшую скулу, – я подумал: «А на кой она мне нужна?» Короче, я послал этих уродов; им я ещё отомщу, а пока, раз уж не получилось с ней, – может быть, со мной побудешь, а?

– А если ты мне не нравишься? – отважилась Лина озвучить то, что в этой затее её не привлекало.

Улыбка Квильда стала жёсткой.

– Понравлюсь. Вот увидишь. Обязательно понравлюсь, – сказал он и обнял Лину ещё крепче.

Сталочка напряглась, ожидая дальнейших жадных прикосновений, но их не последовало. «Хм, – изумлённо подумала она, – может, действительно понравится?»

* * *

Стан как можно незаметнее пробирался через деревню, суетливо доделывавшую всё, что нужно было успеть сегодня, и готовившуюся отложить остальное на завтра, к своей цели.

Приходилось делать вид, будто ничего не происходит и он просто возвращается домой после тренировки, и в то же время никому не попасться на глаза, так как шёл он сейчас вовсе не домой.

Стан собирался кое-что сделать, но сначала надо было добыть то, без чего сделать это нельзя.

Он уже почти добрался до нужного ему дома – оставалось пройти ещё два и повернуть направо, – как вдруг навстречу из-за угла вынырнул Плющ, который («Зараза!!!» – подумал Стан) как раз направлялся по этому же пути к себе.

Увидев Стана, Плющ не остановился, а всего лишь замедлил шаг.

– А я думал, ты там живёшь, – заметил он, указывая пальцем в ту сторону, где находился дом Стана.

– И что? – сердито ответил «подсталкр-гора», которого неожиданное появление товарища застало врасплох.

– Да ничего, – пожал плечами Плющ и невозмутимо прошёл дальше.

Стан отдышался, спрятавшись за углом дома и успокаиваясь, потом продолжил свой тайный маршрут. «Плющ следил за мной? – подумал он, подходя к нужному строению. – Да нет, вряд ли… Но он мог что-то заподозрить… Ладно, буду делать вид, будто оказался там случайно. Да и к тому же, Плющ не слишком любит трепаться о всяких замеченных мелочах, хоть ничего и не забывает и умеет делать выводы…»

Отбросив мешающие делу мысли, Стан, оглядевшись и убедившись, что вокруг никого нет, выбрался из-за угла дома, за которым прятался, по стеночке продвинулся к двери, тихо приоткрыл её и вскоре закрыл, перед этим прошмыгнув внутрь.

Окна были приоткрыты, но обращены на север и восток, так что в постройке, состоявшей, как и все другие дома в деревне, из одной-единственной комнаты, царил полумрак, делавший поиски необходимой для задуманного Станом дела вещи несколько проблематичными. Однако подсталкр только вздохнул и, понимая, что у него мало времени, принялся обшаривать комнату.

Искомое обнаружилось в сундуке, у которого была такая тяжёлая металлическая крышка, что Стан едва смог её поднять. «Хм, как же все допустили, чтобы столько добра пошло на какой-то сундук какого-то велка?! – удивлённо подумал он. – Здесь же пундов[1] шесть, не меньше!» Сам подсталкр весил чуть больше семи.

Придерживая крышку одной рукой, на которой от такого усилия взбугрились могучие, но всё же не железные, в отличие от самой крышки, мышцы, Стан другой взял требовавшийся ему предмет и, чтобы не наделать шума, аккуратно опустил крышку за это короткое время прокляв её, наверное, раз сто. Во всяком случае, вряд ли намного меньше. Затем выглянул в окно и, не заметив п ту сторону проёма в стене ничьих любопытных глаз, одним махом выпрыгнул наружу. Спрятал в карман штанов то, что взял, и, поначалу всё ещё скрываясь, но вскоре уже плюнув на конспирацию, пошёл к себе домой, напоследок подумав: «Надеясь, сегодня велку Зору не понадобится его замечательное огниво».

* * *

Поздним вечером Лина лежала на своём спальном месте, уставившись в потолок и переваривая события этого вечера.

Квильд оказался довольно-таки хорошим парнем. Сильно не приставал, обнимал в меру, даже целоваться не пробовал, хотя – Лина усмехнулась, подумав об этом, – наверняка очень хотел. Вообще он вёл себя в целом прилично, и Лине показалось возможным продолжить с ним отношения.