Текст книги "Сталки. Лес (СИ)"

Автор книги: Данил Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Часть 4. Конфликт: 2. Непростая охота

Лес (примерно 200 сагней к северо-западу от Сталочной), 30-й год после Звездопада, 6-й день осени.

…И опять было пасмурно. На этот раз, возможно, потому, что осень начинала вступать в свои права и дожди при этом – обязательное явление. Но Плющ, как и тогда, во время своего первого похода в лес, откуда-то знал, что на этот раз дождя не будет, а тучи пройдут стороной.

По траве, всё ещё цепляющейся за свой зелёный цвет, едва слышно ступали обутые в мягкие сапоги ноги шести сталкеров, предводительствуемых велком Крузом, в числе которых были и Лас с Плющом. Их отряд двигался в северо-западном направлении; были и два других – каждый также из шести человек, – которые шли на север и запад, где также могли оказаться муты. Остальные сталкеры, которых сегодня не взяли, чему он втайне были рады, охраняли деревню. И вот у них-то, как считал Плющ, задача была более важной.

«Предсказатель погоды» бросил взгляд на лицо шедшего рядом Ласа, такое же хмурое, как и небо над головой, и мигом установил причину плохого настроения друга. Спросил:

– Что, послали тебя вчера велки с твоим предложением?

Лас кивнул.

– Что думаешь делать? Оставить всё, как есть, или отправиться самому? Если что, то я в любом случае буду рядом…

– Я пойду, – подумав, ответил Лас. – Но не сейчас – позже… когда про ту штуку у Трубы все снова забудут… ну, кроме нас…

– А Ксюня твоя как? Бросишь её дома или с собой возьмёшь?..

– Во-первых, не брошу, а оставлю; во-вторых, она сама решила остаться в деревне, – буркнул Лас, которому явно не хотелось об этом говорить, как показалось Плющу. Поэтому последний хлопнул товарища по плечу и закруглил беседу:

– Вот увидишь: всё как-нибудь образуется.

Лас промолчал, поскольку в этом сомневался.

Велк Круз, обернувшийся было, чтобы посмотреть, кто там болтает на весь лес, лишь окинул строгим взглядом юношей и продолжил движение вперёд.

Отойдя от деревни примерно на вресть, велк остановил отряд. Сказал Ласу:

– Проверь лес своим «дальновидением»… пожалуйста.

– Ладно, – ответил тот и напрягся.

Повернулся вокруг своей оси, вдруг всмотрелся в даль – кого-то заметил. Наконец, моргнул несколько раз, отдышавшись, отрапортовал:

– Три мута в пределах досягаемости. Сагней триста чуть к северу, – Лас указал примерное направление, – движутся на… на юго-запад, ближе к западу, – он провёл рукой в воздухе, рисуя невидимую линию, вдоль которой, как он увидел, бежали звери, – то есть почти что к нам. Наша цель.

– Так, – сказал велк Круз, – идём навстречу. Вы, – обратился он к двум взрослым сталкерам, не упоминая имён для экономии времени, – опережайте нас и страхуйте на предмет появления мутов. Вы, – это уже Ласу и ещё одному мужчине, – заходите мутам в тыл и гоните на нас с Плющом. – И велк добавил – теперь только для Ласа и Плюща: – Будете знать, что такое настоящая сталкерская охота! Всё, пошли!

Отряд разделился. Круз и Плющ остались на месте, остальные разошлись в назначенных направлениях.

Прежде чем отправиться мутам в тыл, Лас напоследок взглянул на Плюща и увидел в его глазах жгучую смесь желания оказаться лучшим, волнения и страха. Подсталкр-«предсказатель» явно нервничал, но старался этого не показывать. Подмигнув другу, Лас пошёл следом за своим сталкером-ведущим; сам он испытывал лишь сдержанный азарт – и знал, что уж он-то не облажается. А вот насчёт Плюща он не был так уверен… хотя никто вообще-то от этого не застрахован.

* * *

Лес (примерно 1 вресть к северо-западу от Сталочной), чуть позже.

– Хей-хо! – донёсся из леса с расстояния примерно в сорок сагней к северу крик загонщиков, означавший, что муты уже близко.

– Не бойся. – Велк Круз положил свою широкую ладонь на плечо Плюща. – Хайм и Клинт остановят по меньшей мере одного мута из трёх. Значит, нас останется не больше двух. Если что, я беру на себя большого… если, конечно, он на нас выскочит. Главное, продержись, пока Щлер с Ласом не прибегут…

Плющ кивнул, признавая правоту велка, и сглотнул. У него на душе всё ещё было неспокойно: что-то внутри него не согласилось с Крузом, твердило, что неопытному сталкеру грозила нешуточная опасность…

И вдруг пришло время действовать.

Муты (как и предсказывал велк: один большой, другой поменьше) вырвались из густого скопления деревьев сагнях в пяти от Круза с Плющом, не дальше, и, не дожидаясь, пока сталкеры отреагируют на их появление, кинулись вперёд, одержимые яростью и желанием выжить.

Велк Круз, вмиг выдернув мачет из ножен, с криком бросился на большого мута. Но Плющ этого не видел: всё его внимание в тот момент было обращено на противника, доставшегося ему самому.

Плющу уже доводилось убивать мутов во время учебных походов в лес, но тогда он был в компании наставников и ровесников, а теперь фактически один на один со зверем. И осознание этого парализовывало юного сталкера, который вообще-то трусом себя не считал, и мешало доказать последнее на деле.

А мут – в длину не более полусагни, ростом в каких-то полтора десятка врехов – стремительно приближался к Плющу; похоже, чудовище, как и сам «охотник», было весьма молодым. Но у Плюща при виде этого существа, бегущего на него, перехватило дыхание и на миг замерло сердце.

– Ты что стоишь?!!! – резану слух окрик велка Круза, во время схватки со своим монстром успевавшего ещё и следить за юным напарником.

Плющ вышел из ступора, хотел было достать оружие (его ладонь, когда он был в оцепенении, так и осталась пассивно лежать на рукояти мачета, покоящегося в ножнах) – но было уже поздно.

Мут, сокративший расстояние между собой и Плющом меньше чем до сагни, в движении оттолкнулся от земли сильными задними лапами и прыгнул на юного сталкера, только начавшего поднимать вынутый из ножен двенадцативреховый клинок. Толкнул передними конечностями в грудь – так, что затрещали рёбра, повалил на землю, прижав своим как минимум четырёхпундовым весом и обдав животной вонью, и приготовился следующим движением вырвать юноше горло…

…но вдруг обмяк на Плюще и начал заливать того и траву вокруг кровью, оставшись без головы, которая, оставляя за собой в воздухе след из тёмно-красных капель, отлетела куда-то в сторону. Прямо вслед за этим что-то, очевидно, и ставшее причиной такого поворота событий, просвистело над лицом Плюща и упало на землю где-то за его макушкой.

Поняв, что гибель отступила, незадачливый «охотник» выбрался из-под тела зверя, будучи с головы до ног облит его кровью, и встал, дыша часто и неровно, стараясь прийти в себя.

Повернул голову и увидел лежащий на траве чужой окровавленный мачет. Наверное, именно этот предмет и снёс монстру голову, будучи брошен с невероятной силой. «Но вот кто это сделал?..» – подумал Плющ – и заметил подбегавшего к нему Ласа.

– Ты как, в порядке? – участливо поинтересовался товарищ, принявшись счищать ладонями кровь мута с лица Плюща. Последний, уже более-менее в себе, кивнул, продолжая ошалело глядеть вдаль и дышать через рот, и стал смахивать красную жидкость с одежды, чтобы как можно меньше успело впитаться.

Лас этим удовлетворился, отошёл от друга на шаг… а затем поднял мачет, вытер его об траву и убрал в ножны.

У Плюща (фигурально выражаясь) что-то щёлкнуло в голове, и он уставился на Ласа, внезапно поняв, что же только что произошло.

– Это… ты кинул мачет? – запинаясь, спросил он у товарища. – Ты… меня спас?

– Ну, я, – просто ответил тот. – А разве это имеет какое-либо значение?

Плющ не ответил, только сейчас начиная тихо радоваться продолжению своей жизни.

Велк Круз оставил большого мута на растерзание остальным сталкерам и подошёл к молодым людям, весь кипя от возмущения и вытирая мокрые от звериной крови руки о штаны.

– Плющ, вот что это было?! – заговорил он, не обращая внимания на Ласа. – От кого угодно, но от тебя я этого не ожидал! Как можно было так затупить?! Ты вообще понимаешь, что, если бы не Лас, ты бы не выжил?!!!

– Понимаю… – пробормотал Плющ, в котором что-то стремительно нарастало, отражаясь на физиономии; через пару мгновений уровень этого вида эмоций достиг некоторого критического значения, и Плющ неожиданно для остальных крикнул: – Да пошли вы все!

А потом развернулся и быстрым шагом пошёл обратно в деревню.

– Э… это что сейчас было?! – в гневном недоумении сказал велк Круз. – Плющ, что ты себе позволяешь?! А ну вернись!.. Лас, приведи его сюда, – обратился он к другому юноше.

– А что вы так на него взъелись?! – не остался в долгу Лас. – Каждый мог оказаться на его месте! Да… да со мной самим это однажды случилось! И в таких случаях наш долг – помогать и поддерживать, а не…

– Ты ещё учить меня вздумал, юнец?! – вскипел велк, чьё раздражение от слов Ласа усилилось в разы, и съездил тому по морде.

Лас сам не понял, что в тот миг на него нашло. Ощутив прикосновение чужого кулака к своему лицу, он не стал раздумывать, что делать, и ответил практически симметрично – зарядил Крузу в глаз, развернулся и пошёл догонять Плюща. А велк остался на поляне, прижимая ладони к поражённому глазу и громко шипя от боли…

Лас догнал друга, когда тот был уже на полпути к селению.

– Плющ, ты чего? Ты обиделся, что ли? – заговорил он, идя рядом с товарищем, всё не сбавлявшим темп ходьбы. – Да ты пойми: мы все так испугались… Я не мог спокойно смотреть на то, как мут жрёт тебя; мне надо было что-то сделать. А Круз… Не сердись на него: он тоже не со зла, а из-за беспокойства за тебя…

– Я не сержусь, – деревянным голосом ответил Плющ, продолжая насиловать свои ноги нечеловечески быстром ходьбой. – Я просто хочу побыть один. И не ходи за мной, Лас.

И Плющ перешёл на бег.

А Лас остановился и нагнулся, опёршись ладонями о колени и переводя дыхание.

Всё понемногу начинало рушиться.

Часть 4. Конфликт: 3. Всё потеряно?!

Деревня Сталочная, поздний вечер того же дня.

– …Скажи, а как так получилось, что ты всё лето мялась, стеснялась, «не была готова»… а после сталкатлона вдруг решилась на… это?.. – спросил Лас у Ксюни, когда они – наедине, без одежды, в натопленной бане у Ласа, – наконец, оторвались друг от друга и теперь просто лежали в обнимку на лавке, пребывая в приятной истоме.

Сталочка загадочно улыбнулась. Затем, сжалившись, ответила:

– Однажды в конце лета я, убираясь дома, нашла в одном из тайников рукопись своей матери. В моём возрасте у неё, похоже, были такие же затруднения, как и у меня, ну, в смысле… ты понимаешь… Короче, там было написано, что делать, чтобы при… при этом… ничего такого не получилось. Ну ты понял…

– Да? – Лас изумлённо приподнял брови. – И что же нужно делать?

– Мама придумала такой отвар из трав, который, как она написала, устраняет последствия… этого… Там есть список необходимого, способ приготовления… Теперь я раз в несколько дней варю это питьё, – Ксюня усмехнулась, – с запасом, чтобы на каждый раз вроде сегодняшнего хватило…

– Да? Ну тогда я спокоен, – сказал Лас с улыбкой, и руки его задвигались по телу Ксюни. – Повторим?..

Девушка радостно улыбнулась и прижалась к своему парню… но в следующее мгновение резко вскочила и бросилась к двери, которая в тот миг приотворилась – было видно заглянувшее в щель очень знакомок лицо – и тут же закрылась, вновь оставив любовников вдвоём. Лас тоже отреагировал: сел на лавке прямо, потом, когда Ксюня высунула голову наружу, крикнула: «Стой, тварь!» – затем вернулась в помещение и, опустив голову, прошептала: «Всё, это конец…» – встал, подошёл к ней и обнял.

– Лина всё видела, – тихим и как бы не своим голосом проговорила Ксюня, обняв юношу в ответ. – Она всё знает… Выследила-таки нас… Теперь она всё Старику расскажет…

– М-да, ему это не понравится… – сказал Лас, прижимая к себе подругу, уткнувшуюся лицом ему в грудь. – Ничего, что-нибудь придумаем…

– Что? Что мы можем придумать? Когда Старик узнает, то не жить ни мне, ни тебе… Он и велков к тому подключит, чтобы тебя (а может быть, и меня тоже) выгнали, как Стана, из деревни…

Не удержавшись, Ксюня беззвучно заплакала, и её горячие слёзы потекли по и так влажному от воды, пара и пота животу Ласа.

– Не убьют же, – ответил юноша. – К тому же, тебе до шестнадцати остался какой-то там год, мы любим друг друга и хотим быть вместе, наконец, ты сама говорила, что теперь у тебя есть способ предохраняться… постой, а свой отвар ты дома хранишь?

– Да, – всхлипнула Ксюня, – в тайнике за печкой…

– Вот засада: там же, наверное, Старик… Ну, ничего: послушай, что я придумал…

Через некоторое время они тихонько вышли из бани, и прохладный вечерний воздух (солнце уже закатилось, так что их вроде бы никто не заметил…) коснулся их лиц и, забравшись под одежду, – тел. Ксюня пошла по направлению к своему дому, Лас – следом за ней на некотором расстоянии, стараясь быть как можно неприметнее.

Но прежде чем они добрались до места предстоящего конфликта, они увидели Плюща – и сразу поняли, что с ним что-то не так.

Плющ, пошатываясь и как-то неестественно хихикая, что-то писал – что именно и чем именно, не было видно в темноте ночи – на двери дома, принадлежащего, как определил Лас по его местонахождению, велку Крузу.

В первый момент Лас и Ксюня остолбенели, не зная, что делать. Но уже в следующий миг у Ласа в голове сложился новый план действий.

– Так, Ксюня, иди к себе одна, разберись там со всем сама – только не прогибайся под Старика… – сказал он, подбегая к Плющу. – И не забудь выпить эту свою шнягу…

– Не-е-ет, я не пил никакой шняги… – очевидно, услышав последние слова Ласа, ответил Плющ, – насколько ему вообще хватало сил говорить. – Только то, ч-что наш-шёл в доме С-стана… А там м-много б-было, я в-всё н-не усп-пел выпить…

– Что бы было, если бы успел?.. – пробормотал Лас, волоча вяло упирающегося Плюща к своему дому.

А Ксюня, собравшись с духом, отправилась к себе.

* * *

Добравшись до собственного жилища, Лас первым делом втолкнул Плюща внутрь, не особо заботясь о последствиях, потом заглянул в баню, схватил там бадью для воды и опрометью бросился к реке. Он твёрдо решил, что друга следует приводить в себя как можно скорее. Причём без разницы, какими средствами.

Набрал воды и бегом понёсся обратно. В темноте было трудно бежать через деревню с пундом жидкости в руках, чтобы, во-первых, не споткнуться, а во-вторых, расплескать как можно меньше, – но Лас как-то с этим справился.

Рванул дверь на себя, ворвался в помещение, поставил почти полную бадью на пол, нащупал рядом собой Плюща, уже, судя по всему, проваливающегося в пьяный сон, отвесил ему несколько оплеух, а когда юный сталкер заворочался, издавая какие-то нечленораздельные звуки, – схватил за шкирку и обмакнул лицом в холодную прозрачную жидкость.

Почти сразу же Плющ стал сопротивляться, очевидно, приходя в себя, и Лас убрал руку.

– Ты совсем, что ли, в зад Первосталку?! – ужасно недовольным голосом сказал Плющ, глядя в темноте своими зоркими глазами на Ласа. Пьяным он уже почти что не выглядел.

– Не совсем, успокойся, – ответил Лас. – Надо же было с тобой что-то делать… Что это было?

– В смысле? – не понял сначала Плющ, но тут, видимо, он вспомнил всё, что делал этим вечером, и протянул, проведя ладонью по лицу: – О-о-о-ох… Зад Первосталка, неужто всё это было со мной?..

– Вспомнил? Рассказывай, – потребовал Лас.

И Плющ, пересилив себя, рассказал.

После того, как он ушёл с охоты, он заглянул к себе – мать не обрадовало его плохое настроение и односложные ответы на вопросы, да и сам Плющ не хотел никого видеть, – а потом ему пришла в голову одна мысль. Тогда он не задумался о возможных последствиях – а стоило бы. Он пошёл в пустой дом, оставшийся от семьи Стана, отыскал там кое-какие недопитые запасы самогона и, чтобы на время избавиться от расстройства, принялся тихонько, в одиночку пьянствовать. Выпил, правда, не слишком много – но достаточно, чтобы его, что называется, «развезло» и, как ожидаемое следствие, «потянуло на подвиги». Вот и… всё.

– Да уж, ничего себе подвиги… – хмыкнул Лас. – Велку Крузу дверь хотел испоганить – за то, что накричал сгоряча?

Плющ виновато кивнул.

– И что же ты там написал? И чем?

– Всякие… нехорошие вещи, – ответил юный сталкер. – Печной сажей.

– М-да… Завтра наверняка поднимется буча… – стал думать вслух Лас. – Так как у тебя есть повод для такого поступка, ты станешь главным подозреваемым. Да и мне несладко будет: я же, когда ты, весь из себя обиженный, пошёл в деревню, – сцепился с велком, стал доказывать ему, что ты не виноват и такое на охоте – особенно одной из первых – может случиться с каждым… короче, я ему врезал. В ответ.

– Дела-а… – протянул Плющ. По голосу было понятно, что ему сейчас не очень хорошо – как морально, так и физически. – Как же мне…

Не договорив, он вдруг вскочил и кинулся наружу. По звукам, через мгновение донёсшимся до Ласа, тот понял, что Плюща рвёт. А чего, не надо было пить…

Вскоре юноша вернулся в дом друга и тяжело опустился на пол.

– Как же, к Первосталку, спать хочется… – пробормотал он.

– Подождёшь, – отрезал Лас. – Нам надо придумать, что теперь делать. Ты облажался на охоте и дважды оскорбил велка (если что, надпись тоже считается), я – вообще дал ему в глаз… Нас завтра начнут живьём есть. Прямо с утра.

– Уходить надо, – вдруг сказал Плющ. Взглянул на Ласа: – Уходить в твой долбаный поход к Трубе. Это же несколько дней будет, да? Всё малость поуляжется, мы уже сможем рассчитывать на некоторое снисхождение… а если твоя штуковина окажется не пустышкой, то нас могут и вовсе простить. Только спать ужасно хочется… хотя бы полночи…

– Нет, – отчеканил Лас. – Мы не можем ждать, пока станет поздно и к нам будет применено нечто неприятное. Наше спасение – в том, чтобы по-быстрому отсюда свалить. Подрыхнуть мы и в пути можем. Ой, а Ксюня! Как же я про неё-то забыл!..

– А что, у неё тоже есть причины удрать из деревни? – язвительно спросил Плющ. – Старика, что ли, грязью облила?..

– Нет. Тут всё пострашнее… – Лас поколебался несколько мгновений, решая, стоит ли посвящать Плюща в то, что до этого вечера было маленькой тайной, о которой знали всего двое… и сказал: – Понимаешь, у нас с ней… было.

– Что – было?.. – непонимающе спросил Плющ, у которого голова после почти полного кувшина перегонки отказывалась работать по назначению в полную силу, но вскоре до него дошло. – Что, правда? Всё – было?

– Да. Причём – несколько раз. А сегодня об этом узнала Лина. И, скорее всего, успела нажаловаться Старику. Иди велкам… хотя нет, вряд ли: те тогда, наверное, уже спали… В общем, всё плохо. Как говорится, что знают двое, знает и мут. И за эти вот дела меня могут начать есть живьём без малого в прямом смысле. И изгнание – лучшее, что ждёт нас с Ксюней.

– Тогда по-любому надо валить, – сказал Плющ. – И как можно дальше… Надо еды взять, воды про запас… и оружие. У Трубы без оружия делать нечего…

– И вредомер, – добавил Лас, доставая из единственного тайника в доме мудрёное устройство, непрерывно постукивающее с умеренной интенсивностью.

– И это тоже… Так, я сейчас всё устрою… – Плющ поднялся на ноги. – Давай флягу, а сам иди зови Ксюню.

– Надеюсь, её ещё не убили… – пробормотал Лас, направляясь к выходу.

Оказался снаружи – и бегом понёсся к дому Ксюни.

* * *

…Ксюня некоторое время боялась войти в дом, не желая даже думать, что её там ожидает, но потом всё же пересилила себя, потянула на себя дверь, открывшуюся с лёгким скрипом, и безмолвной тенью проскользнула в помещение.

– Это ты, Ксюня? – тут же раздался резкий голос Старка, в котором отчётливо слышались холодная ярость, ненависть и лёгкое безумие. – Нам с тобой надо кое о чём потолковать.

У сталочки внутри всё сжалось, но она не подала виду (хотя… в таком мраке Старик всё равно не смог бы её разглядеть), что боится. Решив сделать всё необходимое побыстрее, пока есть возможность, Ксюня, ничего не отвечая своему прародителю, прошла к печке, нашарила за ней горшок с отваром – почти полный: вчера только варила… – и, стараясь быть как можно тише, отпила три глотка – необходимую дозу.

Вдруг её сзади схватили за волосы, она испуганно вскрикнула, роняя горшок. Жидкость с ощутимым запахом трав разлилась по полу.

– Ты что, оглохла?! – крикнул ей в ухо Старик. – Не хочешь говорить со мной?.. Ну конечно: сначала сои дела мутим, а как время отвечать приходит, так нет же – бегаем! Ты где только что была, соплячка, а?!

– У Ласа… – обречённо ответила Ксюня, понимая, что отпираться уже бессмысленно.

– Да как… да как он посмел тебя втянуть в свои игры?! И ты тоже ну о-очень хороша: взяла и не смогла отказаться!..

– Я люблю его, – едва слышно сказала сталочка.

– Что?!!! Да как ты посмела?!.. Да как тебе только в голову могло это прийти?!.. Тебе ещё нет шестнадцати – какая тут, к Первосталку, любовь?!!! Как ты могла спутаться с этим выскочкой?.. Ты понимаешь, что, как только об этом пронюхают велки, вас обоих выпнут из деревни коленом под зад! До старости жить в лесу хочешь?!..

– Лучше уж в лесу, чем с тобой, – прошептала девушка.

– Что?!!! А ну заткнись!.. – сорвавшись на фальцет, провизжал Старик и рукой, которой зажимал волосы праправнучки, с силой толкнул её в затылок.

Ксюню качнуло вперёд, она споткнулась о выроненный горшок и, в падении поднабрав скорость, ударилась головой о стену.

Из глаз, казалось, брызнули искры пополам со слезами, а макушка взорвалась осколками боли. В беззвучной истерике Ксюня, повернувшись, сползла спиной вниз по стене, а когда достигла пола, то обнаружила где-то внутри себя всего одну мысль, одно желание. И момент для его исполнения наставал прямо сейчас.

– Ненавижу тебя!!! – крикнула она, подобрала с пола посудину и, вскочив на ноги, с размаху опустила её на череп Старика.

Правда, силы в этом ударе было не очень много: всё-таки Ксюня была девочкой, ни разу не подвергавшейся серьёзным физическим испытаниям…

Старик покачнулся, но не упал. Кажется, он был в шоке от того, что только что произошло. Но понять, что у Ксюня для этого были достаточно веские причины, ему не удалось. Поэтому Старик взревел – то ли от боли, то ли от ярости, – одной рукой схватил сталочку за плечо и рывком поднял на ноги, а другой – вслед за этим – сжал ей горло. Прошипел ей в лицо, глядя на неё сверкающими от бешенства глазами:

– Как… ты… посмела?!.. Ты… мелкая тварь…

Ксюня стала вырываться, но цепкие пальцы Старика мёртвой хваткой сжимали её плечо. Дышать почти не получалось: пращур окончательно слетел с катушек и уже не контролировал свою хоть и угасающую, но ещё полностью не угасшую старческую силу.

Ксюня поняла, что её может спасти только чудо. Или Лас, что в данных обстоятельствах – примерно то же самое.

* * *

…Лас влетел в дом Ксюни и увидел, как одна тёмная фигура душит другую тёмную фигуру, припёртую к стене. Старик и Ксюня были примерно одинакового роста, так что сразу разобраться, что здесь происходит, было трудно. Но когда тёмная фигура-«жертва» издала голосом Ксюня сдавленный хрип: «Лас…» – все сомнения разом отпали.

Подскочив к сражающейся парочке, Лас вклинился между ними, наугад ударил локтём – наверное, расквасил Старику нос, – схватил Ксюню в охапку и, пнув всё не отстающего Старика в голень, выскочил наружу.

– Ходу, ходу, ходу! – крикнул он сталочке и потащил её на восток, в направлении своего дома; через пару мгновений Ксюня опомнилась и побежала сама, держа Ласа за руку, чтобы не отстать.

– Куда мы?.. Что происходит?! – на бегу спросила она, ничего не понимая, кроме одного: её спасли.

– А ты не понимаешь?! – ответил Лас; они уже подбегали к его жилищу, и можно было сбавить темп: всё равно Старик не догонит… – Нам надо валить из деревни! Если узнал твой предок, то узнают и велки, а тогда нас изгонят насильно! Если что, Плющ тоже уходит: он сегодня почти как мы покуролесил…

– Куда мы уходим? В лес?! Там… там же муты!.. – Они вбежали в дом; Лас встал у двери, Ксюня подошла к окну, переводя дыхание. – Я боюсь…

– Мы с Плющом тебя защитим, – ответил Лас, выглядывая в темноту и осматривая еле видную в эту безлунную ночь местность на предмет неожиданных визитёров. – Мы знаешь какие сильные… А вот и он.

В помещение ввалилась ещё одна тёмная фигура – Плющ, нагруженный тремя мешками: двумя большими и одним поменьше – с едой и флягами с водой. Без лишних слов разделил всё это между собой и остальными. Спросил у Ласа:

– Вредомер взял?

– Да. Оружие с собой?

– Угу. Готовы?

– Да. Выходим в окно.

– А что так?

– За нами Старик гонится.

– А почему?

– Долго объяснять… Быстро, быстро!

Трое «преступников» по очереди вылезли в окно, прежде чем разъярённый Старик, теряя силы, добрался до дома, ворвался внутрь, тяжело дошагал до окна и в изнеможении опёрся руками на подоконник, смотря вслед трём тёмным силуэтами, практически не различимым во мраке ночи.

– Стоять!.. – попробовал он крикнуть им вслед, но вместо этого прозвучало лишь какое-то тихое блеяние.

Лас, Ксюня и Плющ успешно сбежали из деревни.

В полном упадке сил Старик осел на пол, хватая воздух ртом и держась рукой за сердце, внезапно начавшее сбоить. «Будь он все прокляты!..» – пришла мысль в помутившееся от напряжение сознание.

Удар… пауза… ещё два удара… и – всё. Старость заявила о себе остановкой сердца.

«Не дожил немного до сотни…» – успел подумать Старик, прежде чем перестал дышать и навсегда потерял сознание.

* * *

Лас, Ксюня и Плющ быстрым шагом шли по лесу на северо-восток, кратчайшим путём направляясь в сторону Трубы. Ксюня была подавлена случившимся, Лас волновался за неё и за себя: всё-таки не каждый день рушится привычный порядок жизни, – Плющ же был, как обычно, относительно спокоен, словно вокруг не было темно, прохладно и чуть страшновато. Каждый думал о своём: Ксюня упорно заставляла себя глядеть только под ноги, чтобы не так сильно бояться, Лас тревожился за их вероятное возвращение в Сталочную – не вечно же по лесам бродить… – а Плющ прикидывал возможные исходы неожиданной экспедиции и последствия, которые могли бы встретиться на пути.

Лес казался размазанным вокруг молодых людей чёрным пятном, от которого можно было ожидать чего угодно – от подвернувшегося под ноги корня до смыкающихся вдруг на горле зубов мута. Шли на ощупь, выставив вперёд хотя бы одну руку, чтобы не наткнуться на дерево, и тщательно пробуя ногами подстилку из травы, хвои и начинающих опадать листьев, чтобы не споткнуться.

И никто не знал, что будет дальше. Будущее сейчас было скрыто такой же густой завесой мрака, как та, через которую прорывались два юных сталкера и девушка.

– Как вы думаете, мы ещё вернёмся?.. – шёпотом спросила Ксюня, и её слова прозвучали громче любого возможного в данных условиях шума.

– Не знаю, – честно ответил Лас. – Не знаю… хотя надо надеяться на лучшее. Авось всё и обойдётся…