Текст книги "Правду! Ничего, кроме правды!!"

Автор книги: Даниил Аль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ КРОШКИНА
Сатирическая фантазия

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

К р о ш к и н

Г е ш а

Н а т а ш а

С т а р у ш к а

А к а д е м и к

А в т о м е х а н и к  С а в е л ь и ч

И н ж е н е р  а в т о з а в о д а

С т у д е н т

Ш о ф е р

В прологе и эпилоге —

г о л о с  а в т о р а

Элементом декорации является полукруг экрана, обрамляющий сцену. На него по ходу спектакля проецируются движение транспорта и панорама города…

А в т о р. Необычайная история, с которой вам предстоит познакомиться, начиналась вполне обычно.

Стремительно несется поезд.

А в т о р. Вот скорый поезд. Он идет строго по расписанию. В одном из плацкартных вагонов едет наш герой. Не правда ли, во всем этом нет ничего необычного?

В плацкартном вагоне безмятежная дорожная жизнь.

Несколько купе заполнены молодежью.

А в т о р. У каждого из пассажиров впереди свои дела, свои встречи… Эти ребята, например, едут строить новый город в тайге… А наш герой… впрочем, где же он? Ах, вот!..

Посреди купе на лесенке стоит небольшой круглолицый человек. Он вынимает из чемодана на верхней полке помидоры, яйца и хлеб. К ручке чемодана проволочкой прикреплена фанерная бирка, на которой печатными буквами написано: «Крошкин Иннокентий, г. Беспальтополь».

– Так зачем же было уезжать из Беспальтополя? – спрашивает Крошкина один из ребят. – Плохой город, что ли?

– Нет. Городишко что надо, – отвечает Крошкин, надкусывая помидор.

А в т о р. Наш герой, безусловно, не покинул бы свой родной теплый город. Но все дело в том, что его неудержимо манят вдаль высокие идеалы…

– Рыба ищет, где глубже, – продолжает Крошкин, – а человек – где лучше платят.

– На готовое хочешь прийти?.. Тебе дай квартирку, проложи шоссе, подай утром автобус… тогда ты, так и быть, съездишь на работу, – говорит юноша в очках.

– И чтобы дорога была не пыльная! – смеется другой.

– А работа тем более! – добавляет девушка.

– А что за радость переться в болото, мерзнуть в палатках, валить деревья, пни корчевать… А публика там – одни комары.

– А тебе сразу и дворец культуры подай?!

– Не в этом главное, – парирует Крошкин. – Я тоже не гулять еду. Могу, если надо, и поишачить… Но уж мне мое отдай: чтобы подъемные были, зарплата приличная плюс за дальность надбавочка, отпуск месяца два… Ну, и конечно, жильем обеспечьте… А вы за славой едете!.. Стыдно мне за вас!

А в т о р. Это продолжается давний спор, ведь наши спутники едут вместе как-никак уже третьи сутки.

– Да ты пойми, – горячо возражает один из парней, – чтоб ты мог получить свою квартиру в новом городе, кто-то должен был до тебя прийти…

– Свалить первое дерево, – подхватывает девушка, – и выкорчевать первый пень…

– Значит, кто-то должен быть первым, – подытоживает юноша в очках.

А в т о р. Боюсь, что эти хорошие ребята напрасно стараются переубедить своего собеседника.

– Бросьте громкие слова, – огрызается Крошкин. – Вы еще забыли сказать, что таких, как я, в коммунизм не пустят.

– Зачем говорить – это и так ясно, – спокойно отвечает девушка.

– Что ясно? Что тебе ясно?! – свирепеет Крошкин. – Я для коммунизма вполне созрел: жить буду, как полагается, – по потребности, и работать, как полагается, – по способностям.

– А ты, оказывается, сознательный! – насмешливо говорит юноша в очках.

– Только способности у меня маленькие, – продолжает Крошкин, хихикая, – так что работать я буду мало, а у тебя большие – вот ты и будешь вкалывать!

А в т о р. Слыхали, какая философия!.. А что, если мы вмешаемся в этот спор?!

Бурные потоки воды затопляют сушу. Вода атакует насыпь и размывает железнодорожное полотно. Стремительно несется поезд.

А в т о р. Крушения поезда не произойдет. Стихия не застала людей врасплох…

Путевой обходчик накручивает рукоятку телефона и кричит в трубку…

Несется поезд.

В микрофон селектора отдает распоряжение начальник дистанции…

На месте разлива клокочет вода…

В башне диспетчерского поста на пульте управления один за другим гаснут зеленые огоньки индикаторов и вспыхивают красные…

Несется поезд…

Машинист тепловоза внимательно вглядывается в даль…

Справа от железнодорожного полотна вспыхивает красный свет на щите автоблокировки…

Щелкает стрелка…

Поезд уходит вправо на боковую ветку.

Вагон сильно качнуло. Крошкин вместе с чемоданом валится с лесенки. На пол посыпались помидоры, огурцы, яйца.

– Как будто не людей, а дрова везут! И о чем они там думают?! – возмущается Крошкин.

– Внимание! – раздается из репродуктора. – Граждане пассажиры, впереди по движению поезда между станциями Сухая и Безводная разливом рек размыло железнодорожное полотно. Наш поезд пойдет по обходной ветке и прибудет к месту назначения с опозданием на семь часов… Повторяю: ввиду размыва пути наш поезд пойдет по обходной ветке и опоздает к месту назначения на семь часов.

– Хорошенькое дело! – восклицает один из пассажиров. – Я же опоздаю на свадьбу единственного сына!

– Он и без вас управится, – отвечает другой. – А я на пароход опоздаю.

– Пароход тоже сумеет без вас отчалить…

Сокрушается и полная мама, разложившая на приоконном столике обильный ужин для троих своих упитанных ребят.

– Лишних семь часов пути! Чем я буду кормить детей!

– Надо жалобу написать, – говорит Крошкин, – деньги плочены, чтобы по прямой ехать.

Высокий пассажир, все это время стоявший молча, оборачивается и оживленно говорит спутникам:

– Не переживайте, товарищи! Конечно, опаздывать неприятно. И все-таки нам с вами крупно повезло.

– Что живы остались? – замечает один из пассажиров.

– Я имею в виду другое. Знаете ли вы, где мы благодаря этому случаю проедем?

– Понятия не имею, – отвечает другой.

– Наш поезд свернул по той самой ветке, – продолжает высокий пассажир, – на которой расположен первый на земле коммунистический город, знаменитый Первопочи́нск!

Паузу удивления рвут голоса:

– Не может быть!

– Розыгрыш!

– Неужели правда?

– Первопочи́нск действительно где-то в этом районе!

– Я читал в газетах про этот удивительный город, – говорит папа ужинающих ребят, откладывая газету, – но я понял так, что это мечта, вымысел.

– В газетах вымыслы не печатают, – отвечает ему пассажир, игравший в шахматы.

– Это зависит от рубрики, – замечает его партнер.

– У нас в Беспальтополе была лекция за этот Первопочинск, – говорит Крошкин. – Я лично не ходил, но сосед говорит – липа!

– Первопочинск существует – это хорошо известно, и я сам был в этом городе, – решительно заявляет высокий пассажир.

– Неужели там уже такой порядок: каждый работает по способностям, а доходы в общий фонд? – спрашивает опаздывающий на свадьбу.

– И все бесплатно? Сколько хочешь, столько и бери? – допытывается Крошкин.

– Не бесплатно. Работать надо!

– Повезло нам, ребята! – радостно восклицает девушка. – Через несколько часов приедем в коммунизм!

Юноша с подъемом запевает:

– «Наш паровоз, вперед лети…»

В вагон входит буфетчица.

– Кому бутерброды, пирожки, пиво? Кому пиво, бутерброды, пирожки?

Пассажиры ее окружают и наперебой спрашивают:

– Когда будет Первопочинск?

– Первопочинск! Первопочинск! Во всех вагонах только и разговоров… А я говорю: берите мои пирожки, на Первопочинск не надейтесь.

– Там что же, проезжающих не кормят? – спрашивает Крошкин.

– Да уж какое там кормление, милок. Прибываем-то мы туда в четыре часа утра, и стоянка всего две минуты… так что берите мои пирожки…

– До чего же я невезучая, – со слезами в голосе говорит девушка.

– Ложись спать, ребята! – понуро предлагает юноша.

– А я все равно не лягу! Хоть две минуты, а посмотрю на этот город, – решительно говорит юноша в очках.

Пассажиры спят. На верхней полке Крошкин. Он беспокойно ворочается. Ему снится Первопочинск.

Весь город состоит из одних высотных домов. На башенках и в нишах скульптуры физкультурников, пионеров, летчиков, людей труда. Город иллюминирован.

Крошкин видит себя на улицах Первопочинска.

На одном из домов вспыхивает световая реклама: «Универмаг: Бери что хочешь». Крошкин метнулся туда. Вдруг сбоку вспыхнула надпись: «Гастроном. Цены снижены до нуля». Крошкин устремился туда, но, повернув голову, увидел мраморный дворец, на котором медными буквами, точно в метро, написано: «Бесплатная барахолка». Крошкин ринулся в дверь, в толпу нагруженных барахлом людей. Он проталкивается, работает локтями, крутится… И просыпается.

Его руки крепко прижимают к груди подушку.

В вагоне все спят. Крошкин смотрит на часы. Без десяти четыре. Он лихорадочно одевается… Никем не замеченный, крадется к выходу в тамбур.

Колеса стучат на стрелках. Поезд тормозит. В стекле двери мелькнула неоновая надпись: «Первопочинск».

Вагон остановился напротив привокзального сада.

Крошкин нажимает ручку двери. Не заперто. Он выглядывает на перрон. Ни души. С быстротой зайца пересекает Крошкин платформу, прячется за пакгауз и плотно прижимается к стенке.

А в т о р. Ну что ж, вот наш герой и попал в Первопочинск… Теперь предоставим ему действовать самостоятельно.

Два звонка.

Гудок паровоза. Поезд трогается, набирает ход.

Крошкин пробирается к городу мимо пакгаузов, вагонов, нефтебаков, штабелей рельсов.

Справа привокзальная площадь, окруженная зеленью и освещенная фонарями. Из-за деревьев поблескивают крыши автобусов и машин. Крошкин в стороне от магистрали, ведущей в город, точно нарушитель границы, пробирается через кустарник по траве и кочкам.

Раннее утро.

Крошкин выходит на площадь.

Моросит дождь.

Крошкин удивленно осматривается.

– Что-то не похоже на коммунизм: дождь идет…

Снова оглядывает площадь, пересекает ее. На угловом доме он читает табличку: «Площадь Труда».

– Тоже не ново, – с беспокойством отмечает он.

Крошкин идет по зеленой улице, образуемой садами, в которых расположены коттеджи.

Его догоняет машина, груженная мешками с зерном. Крючок, сцепляющий борта, расшатался, кузов раскрылся, и несколько мешков упало на дорогу. Шофер выскочил из кабины, снял куртку и бросил ее на сиденье.

– Товарищ! Помогите, – обращается он к Крошкину и нагибается к мешку. – Берите за уголки, мы быстро перекидаем.

Крошкин послушался.

Мешок за мешком поднимают они с земли, раскачивают и кидают в кузов.

Крошкин еле успевает вытирать пот. Он тоже снимает пиджак.

– Дайте сюда, – говорит шофер и кидает пиджак Крошкина в кабину.

Снова закипела работа.

– Ну, вот и все. Спасибо, товарищ!

Шофер закрепил борт кузова, сел в кабину, махнул рукой и уехал.

– Стой! А пиджак! Пиджак! Документы! Деньги! – кричит Крошкин.

Но машина уже далеко.

Со стороны города приближается гигантский МАЗ с прицепом, груженный тяжелыми бревнами.

– Нет уж, с меня хватит! – пугается Крошкин и прячется за угол дома.

Крошкин идет дальше и видит киоск с головными уборами. Кепки, шляпы, береты лежат и висят открыто, так что любую вещь можно достать пряма с улицы.

Крошкин останавливается. Ставит на землю чемодан. Заглядывает в киоск через прилавок.

– Есть кто живой?

Он обходит киоск кругом. Снова кричит:

– Хозяин есть?..

Крошкин взволнован. Вытирает со лба пот. Оглядывается. Вблизи никого. Протягивает руку, берет шляпу. Вешает ее на место. Снова берет. Оглядывается. Никого. Надевает шляпу, шагает прочь… Вдруг он видит людей, бегущих в его сторону.

Крошкин бросился наутек. Он бормочет, тяжело дыша:

– Влип! Ох и влип! Бить будут! Каждый по потребности!

Крошкин бежит. Чемодан мешает. Крошкин на миг останавливается. Забегает в высокую подворотню. Из двора слышен мужской голос:

– Геша! Геша! Иди скорей!

Крошкин заметался. Он видит железную бочку для мусора. Крошкин бросает в нее чемодан, прыгает вслед за ним и прикрывается крышкой.

Бежавшие за ним люди идут мимо подворотни шагом. Один из них командует:

– Шире шаг! Пробежка не должна утомлять! Ровное дыхание!

Крошкин чуть приподнял крышку бочки.

– Не за мной… Выходит, все-таки похоже.

В подворотне раздаются голоса.

– К погружению! – командует себе Крошкин и опускается точно в люк подводной лодки.

Со стороны двора слышны шаги и детский голос:

 
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Не хотят его пустить
Чудный остров навестить.
 

Мимо бочки идут мужчина и мальчик лет шести. Под мышкой у мальчика красочная книжка «Сказки Пушкина».

– Ну, Геша, счастливо! – говорит отец. – Не шали в садике.

Отец целует мальчика и уходит. Гешка машет ему вслед.

Вдруг крышка у бочки поднялась и из нее показался человек… Он не замечает мальчика.

– Здравствуйте, дядя, – растерянно говорит Гешка.

Крошкин резко оборачивается, но, увидев малыша, успокаивается.

– Привет!

– А вы, дядя, кто? Князь Гвидон?

– Он самый. Разве не узнаешь? – ворчит Крошкин, вылезая из бочки.

– А меня зовут Геша.

– Очень приятно, Геша… А теперь чеши.

Гешка запускает пятерню в шевелюру.

– А у меня гребенки нет.

– Не понял, значит. – Крошкин презрительно покачал головой. – «Чеши» в смысле «беги»… В свой садик беги. Давай. Давай!

Мальчик вышел на улицу.

Крошкин отряхнулся. Вынул из бочки чемодан и вышел из ворот.

На улице стоит мальчик.

– Ты чего?

– Дяденька, дойдемте до моего садика… Тут недалеко.

– Это еще зачем?

– А то ребята не поверят, что вы из бочки вылезали.

– Ты что же, расскажешь?.. – с тревогой спрашивает Крошкин и продолжает с деланным смехом: – Ай, Геша, умный ты парень, Геша, а шуток не понимаешь… Это была шутка такая.

– Шутка такая?

– Ну да. Меня зовут дядя Кеша… Ты Геша, а я Кеша… Все просто. Выходит, и рассказывать нечего… Давай лучше я тебе фокус покажу.

Крошкин кладет на левый кулак монетку и втирает себе в руку. Монетка исчезает.

– А куда вы подевали эту круглую железку? – спрашивает мальчик.

– Железку?! Вот она.

Монетка на ладони правой руки. Мальчик поражен.

– Ты, Геша, в этом доме живешь?

– В этом.

– Сбегай, вынеси чего-нибудь поесть.

– Сейчас, дядя Кеша, вы здесь пока посидите на бульваре.

Мальчик убегает во двор. Крошкин понуро сидит на скамейке. До него донесся запах вкусной пищи. За его спиной вывеска «Кафетерий». Крошкин подхватывает чемодан и направляется в кафетерий.

В просторном помещении много посетителей. Одни завтракают за столиками, другие двигаются с подносами, выбирая по пути блюда и закуски.

Крошкин сначала осторожно, с оглядкой, берет кусок хлеба… Никто не обращает на него внимания. Тогда он начинает хватать тарелку за тарелкой, нагружая свой поднос салатами, сосисками, яйцами, сливками, булочками…

Крошкин стоит с полным подносом в руках и блаженно улыбается.

– Похоже! Вот теперь похоже!

Крошкин выходит из кафетерия, распуская на ходу ремень.

Неподалеку стоит озирающийся Гешка. Он замечает Крошкина и радостно бежит к нему.

– Дядя Кеша, вот… возьмите.

Гешка протягивает Крошкину на ладони ватрушку, завернутую в бумажную салфетку.

Пресытившийся Крошкин смотрит на ватрушку с отвращением.

– Спасибо, друг. Только не могу. Поздно.

Гешка медленно опускает руку.

– Но вообще-то давай. Пригодится. Не пропадать же добру.

Крошкин кладет ватрушку в задний карман брюк.

– Спасибо тебе, Геша… Хороший ты парень. Давай-ка мы с тобой будем дружить… Руку, друг!

Крошкин берет повеселевшего Гешку за руку, и они уходят по бульвару, оживленно беседуя.

Большая парадная дверь. Рядом на стене вывеска: «Отдел труда».

Около двери Гешка.

– Сюда, сюда! – подзывает он Крошкина, который стоит поодаль.

Крошкин подходит и, прочитав вывеску, с ухмылкой произносит:

– Отдел труда без зарплаты. – Он пожимает плечами и решительно входит.

Крошкин садится перед инспектором по трудоустройству. Гешка в стороне на диване.

– Кем бы вы хотели работать? – спрашивает инспектор Крошкина.

– По своим способностям можно?

– Само собой.

– Тогда попрошу руководящую работу.

– А справитесь?

– На первое время, пока нет опыта, дайте что-нибудь покрупнее. Чтобы заместители были, секретари…

– Чтобы руководить, надо обладать знаниями, авторитетом.

– Первый раз слышу.

– Как вы сказали? – удивился инспектор.

– Это была шутка такая, – спохватился Крошкин. – Старинная… А если серьезно – работенка нужна посолиднее. У меня все-таки семья, дети… Геша, поди-ка сюда.

Гешка подбегает.

– Вот мой старшенький. Геша, скажи дяде «спасибо».

– Спасибо, дядя… А за что это?

– Вырастешь, Геша, узнаешь… Беги играй.

Крошкин легонько отталкивает мальчика.

– В какой области вы специалист? – спрашивает инспектор.

– Я-то?.. По автоделу… Автозавод у вас тут есть… Вот туда бы меня на руководящую…

– Хорошо, – говорит инспектор, – там как раз нужен начальник смены.

– Так и быть, согласен.

– Сейчас выпишу направление.

– А нельзя, товарищ инспектор, дать мне денька три на устройство личных дел? Семья, понимаете… все больны.

– Пожалуйста. Что за вопрос! – говорит инспектор, делая пометку на направлении.

– Явитесь к месту службы через три дня.

Крошкин с Гешкой на улице.

– Работа у меня теперь есть, Геша. Руководящая… Начальником смены упросили пойти. А пока три дня дали на обзаведение… Первым делом квартира нужна… Узнай-ка у кого-нибудь, как в жилбюро пройти… Так, будто для себя спрашиваешь… Понял?

Крошкин стоит возле афишной будки, а Гешка как бы сам по себе.

Гешка останавливает прохожего.

– Дяденька, скажите, пожалуйста, как отсюда пройти в городской жилищный отдел?

– А зачем тебе жилищный отдел? – нагнувшись к мальчику, спрашивает прохожий.

– У меня там папа заведующий…

– Вот дает… Золотой парень! – восхищается Крошкин. – Маленький, а такой хитрый!

На вращающихся подставках установлены макеты квартир.

За высоким столом возле окна сидит инспектор жилищного отдела. Это отец Гешки. Он выписывает ордер сидящему перед ним Крошкину. Из приоткрытой двери осторожно выглядывает Гешка.

– Я бы, конечно, не запросил четырехкомнатную… Но пришлось – многосемейственность попутала: трое ребят мал мала больше. – Крошкин нагибается через стол. – И скажу доверительно: еще двойня на подходе.

– Ай-яй-яй, – не отрываясь, произносит инспектор. – Поздравляю вас, – улыбается он, подняв голову.

– Не за что, – скромничает Крошкин. – Так что обстоятельства и заставили обратиться.

– Понимаю, понимаю, у меня всего один сынишка, и то, бывает, житья нет в квартире… Вот ордер.

Крошкин громко читает: «Тракторная улица, дом три, квартира восемь». Гешка слышит адрес новой квартиры.

Крошкин счастлив и растроган.

– Спасибо. Удружили без волокиты.

Он трясет инспектору руку.

– От всей моей многосемейной семьи – спасибо. Вот сынок у меня здесь… Геша, иди сюда.

От полноты чувств Крошкин хватает Гешку и поднимает над столом.

– Благодари дядю, сынок.

Инспектор опешил.

– Спасибо, папа, – говорит Гешка.

– Геша, что ты тут делаешь? Почему не в садике?!

Сообразив, что перестарался, Крошкин ставит Гешку на стол.

– Позвольте, это же ваш сын! А где же мой? Должно быть, на подходе. Геша! Геша! – кричит он, вылетая в коридор.

– Чудеса, – покачал головой инспектор.

– Дядя Кеша фокусник, он и не такие чудеса может… – сообщает Гешка.

– Что это с человеком? Неужели?.. – произносит отец.

– А что, разве дядя Кеша болен?

– Похоже, что болен, сынок, и, кажется, опасно.

Весело размахивая ордером, чуть не вприпрыжку идет Крошкин по бульвару.

Он подошел к экрану телесправки и нажал кнопку.

На экране появилось милое лицо девушки.

– Здравствуйте. Слушаю вас, – говорит она.

Крошкин отпускает кнопку, чтобы приподнять шапку.

– Здравствуйте, – говорит он погасшему экрану, в котором отражается его собственное лицо.

Спохватившись, он нажимает кнопку другой рукой.

– Я слушаю вас. Пожалуйста, – говорит девушка.

Крошкин поражен красотой девушки и совсем растерялся.

– Как протрактить на Пробрасную… То есть как пробрасить на Протактную?..

– Вы иностранец? Соединяю с переводчиком.

– Нет! Что вы! Не надо… Я хочу… Я хочу спросить, как пробраться на Тракторную?..

– Ах, на Тракторную? А где вы сейчас находитесь?

– Здесь я. Вам что, не видно?

– Нет. Я только слышу вас… Значит, где вы?

– На Весеннем бульваре.

– Тогда вас довезут троллейбусы номер три, шесть, двенадцать, автобусы двадцать и двадцать пять.

– А еще скажите, – начинает Крошкин, не зная, что спросить, но стараясь продолжить разговор, – как проехать на автозавод.

– Откуда?

– Ну, скажем, от Тракторной…

– На восьмом номере автобуса…

Девушка умолкла, а Крошкин продолжает смотреть на нее.

– Отпустите меня, пожалуйста, – снова улыбнулась девушка.

Крошкин несколько мгновений глядит на погасший экран. Затем идет по бульвару, блаженно улыбаясь и повторяя:

– Здравствуйте, слушаю вас… Здравствуйте!..

– Привет! – несколько удивленно пробасил встречный прохожий.

– А вас не касается, – тем же нежным тоном отвечает Крошкин и продолжает путь, повторяя: «Я вас слушаю! Здравствуйте!»

Тут он ударяется лбом о рекламный столб.

– Здравствуйте, – говорит Крошкин уже без всякой лирики и потирает ушибленный лоб. – Девушка, конечно, хорошая, но не за тем я сюда приехал!

Крошкин обходит тумбу и хочет пересечь улицу. Перед ним останавливается «Волга». Как раз здесь табличка: «Стоянка автомашин».

Из-за руля встает аккуратный старик профессорского вида, он галантно помогает выйти из машины беленькой старушке. Взявшись под руку, трогательная пара пересекает панель и входит в цветочный магазин.

– Местный единоличник, – заключает Крошкин. К машине подбегает юноша, видимо студент, одетый поверх тренировочного костюма в легкий пиджак.

– Вы едете, товарищ?

– Я? – удивился Крошкин. – Нет, а что?

– Тогда извините… – студент берется за ручку дверцы.

– А вы что же, едете? – с грозным удивлением говорит Крошкин и смотрит через витрину на пожилую пару.

– Да, а что? – улыбнувшись, спрашивает студент.

– Нет, вы не поедете, – значительно заявляет Крошкин и кладет руку на плечо юноше.

– Но почему же?

Здесь оба замечают девушку с плетеной сумкой в руке. Видно, что она очень спешит.

– А, понятно, – широко улыбается юноша. – Пожалуйста, – говорит он и открывает дверцу.

Девушка благодарит, кидает сумку в машину и садится за руль. Машина срывается с места.

В эту минуту Крошкин видит, как профессор с женой удаляются, даже не взглянув в сторону стоянки.

– Вот это да! – говорит ошеломленный Крошкин.

– Действительно, лихо стронула, – отвечает ему юноша.

– Я-то сразу ее заметил, – деланно улыбается Крошкин. – Дай, думаю, уберегу вас от неэтичного поступка.

– Спасибо.

– Тут перед вами один чудак подходил, – свойски хихикнув, начал Крошкин. – Я ему говорю: «Видал, как здорово у нас с транспортом организовано?» А он мне и заявляет: «Вот бы в собственное пользование машину заполучить!» Я даже растерялся от такой несознательности.

К стоянке подъезжает другая машина. Из нее вышли пассажиры.

– Зря вы так рассердились на товарища. Бывает потребность иметь машину в личном пользовании. – Студент взялся за ручку дверцы.

– И что ж тогда, справку надо?

– Какую справку?

– Ну, о том, что потребность есть.

– Нет, зачем справку, – отвечает юноша, садясь в машину. – Надо просто прийти на автобазу…

Машина трогается. Крошкин машет ей вслед рукой.

Автобаза. Ряды машин, сверкающих лаком, металлом, стеклами. Крошкин с восхищением рассматривает автомобили на демонстрационных стендах.

Крошкин трепетно оглаживает лакированный корпус автомобиля.

– Вы уже выбрали машину? – спрашивает Крош-кина механик, сухощавый человек в комбинезоне.

– Да.

– Какую?

– Пока не знаю.

– Ну, пожалуйста, посмотрите еще.

К выезду выруливает сияющий радостью молодой человек. Он приветливо машет механику рукой.

– Счастливого свадебного путешествия, – говорит тот.

– Спасибо, Савельич!

– Жену, конечно, люби, но и за этой красавицей не ленись ухаживать, – напутствует механик, похлопывая машину по багажнику…

– Так вы уже выбрали машину? – снова спрашивает он Крошкина.

– Теперь выбрал… вон ту… белую…

– Ну и на здоровье. – Механик направляется к машине.

Крошкин переводит взгляд, полный тоски, на другую сторону зала. Оттуда слепящим лаком и никелем брызнула ему в глаза черная «Волга».

– Черную! – кричит Крошкин.

Механик меняет направление.

– Белую! – кричит Крошкин.

– Не понял, вы сказали черную и белую? – оборачивается механик.

– А что, можно две?

– Если есть необходимость.

– Что есть, то есть, – оживился Крошкин, подбежав к механику. – Я, Савельич, тоже в свадебное еду… Заключил брак… А это дело, сами понимаете, обкатать надо…

– Вам, конечно, виднее!

– Вот я и хотел бы на двух машинах… На одной мы с молодой женой, а на другой наши дети.

– Какие дети?

– Обыкновенные. У моей жены от первого брака дети. Как раз целая машина наберется.

– Поздравляю, конечно, – пожал плечами Савельич. – Бывает…

Крошкин выезжает на белой «Волге» и ставит ее возле панели. Затем, все время озираясь, бежит обратно в ворота автобазы.

Тут же он выезжает на черной машине. Отъехав метров на триста, поминутно оглядываясь назад, Крошкин выскакивает из нее и бежит обратно к белой. Проехав небольшое расстояние, останавливается, опрометью несется к черной…

Крошкин бегает от машины к машине… Рядом с ним появился любопытный мальчик…

Крошкин бегает. Теперь с ним рядом бегают уже трое мальчишек и собака…

Крошкин носится как угорелый. Встречные машины и прохожие на переходах заставляют его лавировать, вскакивать на панель.

В полном изнеможении выходит Крошкин во дворе своего дома из второй машины, которую он только что подогнал к первой.

Усталый, но счастливый, обходит он каждую из них, нежно оглаживает борта машин, шаловливо похлопывает багажники.

– Родные вы мои! Как же мне вас тут оставить одних?

Крошкин видит девочек, расчерчивающих мелом классы.

Он просит кусочек мела и пишет на ветровом стекле белой «Волги»: «Ремонт. Неисправен задний мост», а на стекле черной – «Ремонт. Неисправен передний мост».

Радостно улыбающийся Крошкин взбегает по лестнице. Вот дверь с номером восемь. Крошкин берется за ручку, двери, но вдруг мрачнеет.

– Ключи! Ключей-то мне не дали!!

Пулей летит он вниз, выбегает из парадной, оглядывает огромный двор-сад, образованный целым кварталом домов.

В зеленом дворе оживленно: на детских площадках резвятся дети. На скамейках читают, играют в шахматы. Молодежь играет в настольный теннис и в волейбол.

По аллее, между двумя газонами, едет маленькая красная автоцистерна, поливающая газоны. На ней сидит человек в белом фартуке и в мягкой белой шляпе.

Крошкин пустился вдогонку.

– Дворник! Дворник! – кричит он.

Но человек на цистерне не откликается.

Крошкину трудно поравняться с ним из-за струй воды. Наконец седой человек с бородкой его заметил.

– Папаша, заткни фонтан, – просит Крошкин.

– Извольте. – Потоки воды слева иссякли.

Крошкин бежит теперь рядом с цистерной.

– Ты дворник?

– Нет. Я физиолог.

– Может, скажешь – академик?

– Вы угадали.

– Ты, батя, врешь… или вы, товарищ ученый, правду говорите?

– Это уж как вам будет угодно.

– Тогда извиняюсь: чего же вы собственноручно поливаете? Дворников, что ли, тут нет?

– Мне кажется, я вполне справляюсь. А чем, собственно, могу служить?

– Где бы взять ключики?

– Какие ключики?

– От своей квартиры.

– От квартиры? – Академик даже остановился от удивления.

– Ну… замок открыть… – Крошкин усиленно помогает себе жестами.

– У нас никаких замков нет.

– Еще не изобрели?

– Вот именно.

Академик снова двинулся в путь и включил воду.

– Видали! Замков у них нет! – пожал плечами Крошкин. – Вот дикари! Да не может этого быть!

Крошкин срывается с места, вбегает в первую же парадную, подскакивает к двери на площадке бельэтажа и дергает за ручку. Дверь распахивается. В прихожей мужчина, прощаясь, целует женщину в халате.

– Пардон! – бормочет Крошкин. – Прошу продолжать. – И захлопывает дверь. – Ну, эти просто забыли закрыть. Не то у них на уме.

Крошкин подымается на два пролета и снова дергает за ручку. Дверь раскрылась, в квартире пустынно и тихо.

– Есть кто живой? – спрашивает Крошкин. Резкий, картавый голос произнес:

– «Кто стучится в дверь ко мне?»

– Извините, что без стука, – смутился Крошкин.

– «С толстой сумкой на ремне», – с тем же выражением произнес голос, и Крошкин увидел попугая в клетке, подвешенной к потолку.

– Ду-урак ты! – обиделся Крошкин.

– А мне было приятно поговорить с таким воспитанным человеком, – картаво говорит попугай.

Ошарашенный Крошкин осторожно прикрывает дверь.

– Ну, в последний раз, – говорит он.

Спустившись на первый этаж, он открывает еще одну дверь. В квартире пусто. Крошкин уже хочет прикрыть дверь, но вдруг слышит за собой шаги. Он оборачивается. По лестнице поднимается старушка с корзинкой в руке.

– Вы уже все сделали? – улыбаясь, спрашивает она.

– Я ничего не сделал, – испуганно отвечает Крошкин. – Я только что подошел.

– Вы из «Бюро добрых услуг»? – спрашивает старушка, подойдя к двери.

– А откуда же мне еще быть? – угрюмо отвечает Крошкин.

– Пожалуйста, заходите. Я вас ждала.

Старушка пропускает Крошкина в квартиру.

Крошкин в пропотевшей рубашке, в закатанных брюках, в шлепанцах яростно натирает паркет. Пот льется градом с его лба.

Через открытую дверь виден натертый пол двух больших комнат. Мебель везде сдвинута. Хозяйка стоит в дверях и с умилением наблюдает за его работой.

– Лет пять еще назад сама бы все сделала, а теперь без хороших людей трудно… А ты сам-то давно сюда приехал?

– Я-то? Давненько… Вернее – здесь и родился.

– Да не может быть… Город-то наш вроде помоложе тебя будет.

– Ну и что же? Разве нельзя в лесу родиться? Сколько угодно… Вот я здесь и родился… В чуме охотника… Но это раньше было… А теперь мне пора идти…

– Куда же? А кофейку?

– Некогда… Мне тут еще надо сходить на доброе дело.

Крошкин выходит в прихожую.

– Ну, спасибо большое, сынок.

Крошкин на площадке. Он посмотрел на часы, тяжело вздохнул и заторопился вниз по лестнице.

Крошкин взбегает по своей лестнице к квартире номер восемь. С тревогой берется за ручку. Дверь плавно открывается. Крошкин в своей квартире. Он быстро обегает комнаты, кухню, осматривает ванну, пускает холодную и горячую воду, включает газ…

Остановившись, он оглядывает помещение.

– Пустовато. Придется поработать над уютом. Ну, на машины и в универмаг!

Крошкин прикрывает дверь, спускается на полпролета, но вдруг останавливается. Быстро возвращается к своей двери, вырывает из блокнота лист бумаги, вынимает из заднего кармана ватрушку, отламывает кусочек и, сделав четыре липких комочка, прикрепляет бумажку на дверь. Затем химическим карандашом пишет:

«Приболел чумой. Выскочил в карантин».

Теперь он идет вниз, вполне довольный.

Сверху спускается интеллигентная бабушка с пятилетним внуком.

Бабушка видит бумажку на двери. В ужасе хватает она внука за руку, шлепками загоняет его вверх по лестнице и сама бежит за ним с неожиданной резвостью.

– По машинам! – радостно кричит Крошкин, подбегая к выходу из парадной.

Выбежав во двор, он останавливается как вкопанный. Обе машины стоят дыбом. У белой – поднят перед, у черной – багажник. Обе уже изрядно разобраны. Вокруг каждой возятся люди пенсионного возраста в рабочей одежде. Им помогает ватага мальчишек, относящих детали, подающих инструменты и ветошь.