Текст книги "Семейные узы"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

Уик-энд с Томом показался Энни волшебной сказкой. Она и представить себе не могла, что люди могут наслаждаться подобной роскошью. Всю свою взрослую жизнь она работала и заботилась о детях. Ей и в голову не приходило побаловать себя чем-нибудь. Пока дети были маленькими, она ездила с ними в Диснейленд, бывала в разных городах для встреч с клиентами. Два раза летала с детьми в Европу, но там маршрут составлялся с учетом только их интересов. Она никогда не брала отпуск для себя, да и не знала бы, чем заняться во время такого отпуска. В последние годы заполняла все свое время работой. Том открыл перед ней новый мир. Он сказал, что не бывал здесь раньше, но как следует подготовился к поездке. И результат превзошел все ожидания. Том привез Энни на острова Теркс и Кайкос в Карибском море.

Из аэропорта Кеннеди они полетели прямо на острова. Полет занял три с половиной часа. В аэропорту их встретил лимузин и отвез в отель, где Том забронировал виллу с двумя спальнями, с отдельным пляжем и бассейном. Мелкий песок цвета слоновой кости походил на сахар, а бирюзовая вода была прозрачной до самого дна. Энни в жизни не видела такой роскоши. К тому же здесь находился дворецкий, выполнявший каждое их пожелание.

На столе высилась огромная корзина с фруктами и бутылка шампанского. Энни казалось, что она умерла и попала в рай. Как далеко отсюда остались все неприятности и повседневные заботы! Они собирались прожить здесь три дня, и Энни молилась, чтобы ничто не помешало им – ни дети, ни какой-нибудь мировой кризис.

– Глазам своим не верю! – с детским восторгом воскликнула Энни. Все было так, будто Санта-Клаус действительно существует, и этот Санта-Клаус – Том, только без красного облачения и белой бороды. Том устроил для них великолепные каникулы. Они могли ходить по соседним ресторанчикам или поесть на вилле, могли лежать в бассейне, плавать в прозрачной воде, гулять по пляжу и за все три дня не встретить ни единого человеческого существа. Казалось, они попали в рай.

Том обнял ее, пока она оглядывала все вокруг восхищенным взглядом. Это был самый восхитительный подарок, какой Энни получала в жизни, – покой и уединение, которое она могла разделить с Томом. Как будто у них медовый месяц!

– Я самая счастливая женщина в мире! – Она радостно улыбнулась ему.

В ответ он поцеловал ее.

– Это награда мужественной девочке за растянутую щиколотку и все ее муки. – От этих слов слезы выступили на глазах у Энни. – В жизни не видел человека, который бы делал так много и делал отлично. Но мне хотелось бы, чтобы ты работала чуточку меньше, чтобы у тебя оставалось время для нас с тобой, – прошептал он.

Энни чувствовала, что обычная жизнь где-то далеко-далеко. Далеко даже дети, хотя они, конечно, знали, где она и как с ней связаться, но Энни пообещала сама себе не говорить о них без конца хотя бы в течение этих трех дней.

Перед сном они погуляли по пляжу и искупались в собственном бассейне. Оба были в купальных костюмах. Потом они долго сидели под луной и разговаривали, а когда пошли спать, то самым естественным образом оказались в одной постели. Энни лежала в объятиях Тома и слегка дрожала, но не от страха, а скорее от предвкушения. Ни он, ни она не разочаровались. Надежды сбылись – все было так, как нужно. Две половины слились в единое целое. Оба почувствовали, что это судьба.

Позже, держась за руки и на ходу целуясь, они вышли на веранду и снова поплавали в бассейне, на сей раз обнаженными, потом вернулись в постель, прильнули друг к другу и всю ночь спали, обнявшись, а утром проснулись и опять занялись любовью. Завтракали на веранде, когда был уже полдень, затем вышли на пляж. Весь день они купались в океане, вечером обедали у себя на веранде и много смеялись, а ночью занимались любовью в бассейне. Энни рассказала Тому о том, как потеряла сестру. Они говорили о детстве, о своих надеждах и разочарованиях, делились мечтами. Узнавая тела и мысли друг друга, они создавали основу своих отношений. Вдали от всех они провели короткий, но прекрасный медовый месяц.

К концу трехдневного отдыха у них перепутались тела, души, сердца. Никогда и ни с кем Энни не чувствовала себя так легко. А Тому казалось, что он женат на Энни дольше, чем на своей бывшей жене. С женой они были уж очень разными, их брак держался на страсти, а выгорела она очень быстро. Здесь было нечто более глубокое. Наверное, это и есть родство душ. Энни трудно было расстаться с Томом, в воскресенье они еле оторвались друг от друга. Энни сказала, что никогда в жизни не забудет этих волшебных каникул.

Воскресным утром они сидели на террасе своей виллы и размышляли, куда поедут с курорта. Дети у Энни выросли. Они с пониманием отнесутся к тому, что Том станет время от времени ночевать у Энни или они вместе будут проводить уик-энды. С другой стороны, оба понимали, что у Тома им будет спокойнее. Когда стали обсуждать совместную жизнь, Том спросил Энни, как она относится к браку. Энни и сама не знала. Много лет назад это перестало быть целью, а в последние годы и возможности думать об этом у нее не было. И вот сейчас перед ней снова стоял этот вопрос. В конце концов было решено положиться на обстоятельства. Оба пообещали друг другу беречь свои отношения и никому не позволять встать между ними. Энни не станет дергать его из-за частых командировок, а Том смирится с ее работой и занятостью детьми, лишь бы в ее жизни нашлось место и для него.

Взявшись за руки, они покинули виллу и с благодарностью оглянулись на эту сказочную обитель, где начались их отношения, которые теперь, когда они вернутся с волшебных островов, должны стать по-настоящему серьезными. Ни Энни, ни Том никогда не забудут этого места, где началась их любовь.

В день, когда Энни и Том улетели на острова, Лиз сидела у себя в офисе журнала «Вог» и готовила материал для июньского номера. Помощница сообщила по интеркому, что ее вызывает по телефону кто-то по имени Джордж. Мистер Джордж, поправилась девушка. Лиз понятия не имела, кто это такой, может быть, парикмахер? Она хотела попросить ассистентку узнать, в чем дело, но потом взяла трубку сама – так будет быстрее, чем объяснять.

– Лиз Маршалл слушает, – официальным тоном произнесла она.

Собеседник говорил по-английски бегло, но с сильным итальянским акцентом. Сначала Лиз его не узнала, но он представился еще раз. Алессандро ди Джорджо, который, можно сказать, спас ее от погибели во время съемок на Вандомской площади. С тех пор прошло уже больше месяца.

– О, здравствуйте! – Лиз немного смутилась. – Я могу вам чем-нибудь помочь? Вы звоните из Рима? – Она обещала ему сигнальные экземпляры журнала, но они еще не были готовы.

– Нет, я в Нью-Йорке, – объяснил итальянец. – Звоню просто для того, чтобы поздороваться. – Так делали многие ювелиры – напоминали о себе, чтобы она не забывала о них, поэтому Лиз не удивилась такому звонку. Правда, до встречи в Париже она не имела с ди Джорджо дел напрямую.

– Как поживает жена эмира? Она тогда что-нибудь купила? – Лиз вспомнила, что ювелир привез в Париж украшения именно для этой богатой клиентки.

– Купила все пять вещей, которые вы снимали. Ей очень польстило, что они появятся в «Воге».

Лиз знала, что те драгоценности стоили пять-шесть миллионов долларов, а это немало, но ди Джорджо – серьезная фирма.

– Что вы делаете в Нью-Йорке? – вежливо поинтересовалась Лиз. Ювелир показался ей приятным человеком, тем более что он так ее выручил.

– Присматриваю магазин, но еще не решил, стоит ли его открывать. Мы с отцом всегда спорим на эту тему. Он думает, что стоит, а я – нет. Мне кажется, нам следует оставаться более эксклюзивными и держаться Европы. А он хочет иметь филиалы в Нью-Йорке, Токио, Дубае. – Итальянец рассмеялся. – Как видите, в нашей семье старшее поколение стремится к прогрессу, а я консерватор. Ну, не знаю… Я специально прилетел посмотреть магазины, выставленные на продажу. Мне хотелось бы пригласить вас на ленч, если, конечно, найдете время. Вы будете в городе в эти выходные?

На уик-энд Лиз всегда старалась куда-нибудь уехать, но большую часть времени работала – готовила материал или проводила съемку. Иногда у нее получалась семидневная рабочая неделя. В этот уик-энд она собиралась покататься на лыжах, но план снова провалился.

– Да, я останусь здесь, – самым приятным тоном произнесла она.

– В субботу вы свободы? Я остановился в «Шерри Незерленд», там очень неплохой ресторан «Гарри Киприани».

Это был самый любимый ресторан Лиз и самый модный в Нью-Йорке. Она улыбнулась – Алессандро говорил так, будто это маленькое бистро в отеле.

– С удовольствием составлю вам компанию. Встретимся прямо там.

– Если хотите, я могу за вами заехать, – предложил он.

– Я живу в центре, это далеко. Лучше встретимся прямо в ресторане.

Алессандро держался очень галантно, в Штатах редко встретишь такие манеры, но Лиз это нравилось, у нее возникало чувство защищенности. Так же было и в Париже.

Они встретились на следующий день у «Гарри Киприани». Алессандро ждал ее внизу. Лиз распустила длинные светлые волосы, надела винтажное пальто из рыси, которое купила в Париже, черные брючки, черный свитер и туфли на огромных каблуках от «Баленсиага», но Алессандро был намного выше ее. Они составили столь яркую и красивую пару, что, входя в зал, привлекли всеобщее внимание. С метрдотелем ювелир говорил по-итальянски низким, рокочущим голосом, тембр которого напомнил девушке о Милане и Риме.

Они весело болтали. Алессандро рассказывал о своих магазинах, о ювелирном бизнесе, о знаменитых клиентах, их экстравагантных, но забавных выходках. В его рассказах не было злобы, и Лиз много смеялась. Время пролетело незаметно. В четыре часа они вышли из ресторана.

– Не хотите посмотреть магазины, о которых я думаю? – спросил Алессандро. Все три объекта находились на Мэдисон-авеню, то есть совсем рядом. Алессандро и Лиз пешком прошли квартал до Мэдисон и осмотрели магазины. Все с огромными торговыми площадями и громадной рентой. Ни один из них не понравился Алессандро. Впрочем, и Лиз тоже была не в восторге от царившей там атмосферы холода.

– У меня тетя архитектор. Вы можете к ней обратиться, и она что-нибудь для вас придумает, – мимоходом предложила Лиз, скорее в шутку, чем всерьез, но ему эта мысль неожиданно понравилась. Продолжая разговор, Лиз добавила, что она выросла с теткой, которая заменила ей мать.

– Ваши родители оставили вас у тети? – удивился Алессандро. За ленчем они почти не говорили о личных делах, но Лиз узнала, что он одинок и что у него есть сестра, которая тоже работает в семейном бизнесе, но занимается не дизайном, а рекламой.

– Родители умерли, когда мне было двенадцать лет, – просто сказала Лиз. – Тетя воспитывала брата, сестру и меня. Я старшая.

На лице Алессандро отразилось сострадание.

– Ужасно потерять родителей в таком юном возрасте, – сочувственно произнес он. – Я очень близок с родителями, сестрой, бабушкой и дедушкой. В итальянских семьях это обычное дело.

– У нас тоже так. Я очень привязана к тете, сестре и брату.

– Должно быть, она замечательная женщина. А свои дети, ваши кузены, у нее есть?

– Нет, она не замужем. И никогда не была. Она все время занималась только нами. Когда случилась катастрофа, ей было всего двадцать шесть лет. Она просто спасла нас.

Слова Лиззи произвели на него огромное впечатление. Они шли по Мэдисон-авеню. Было уже пять часов. Лиз поблагодарила Алессандро за ленч. Он предложил отвезти ее домой.

– Отлично, – согласилась Лиз. – Я живу в Виллидж.

Казалось, Алессандро колебался. Он явно не хотел отпускать ее.

– А не хотите сегодня со мной пообедать?

В Нью-Йорке ему предстояло осмотреть три магазина и в понедельник встретиться с клиентом. Других дел он не планировал, поэтому уик-энд оставался свободным.

– С удовольствием. Почему бы вам не подъехать ко мне часам к восьми и не пропустить рюмочку? У меня рядом отличный итальянский ресторан. Я могу заказать столик часов на девять или девять тридцать. У нас модный район. Там живет много молодежи. Бывает весело, – рассказывала Лиззи. – Можете прийти в джинсах, если вы захватили их с собой.

Алессандро захватил, но не решался надевать. Он явно радовался возможности увидеть ее опять так скоро.

Лиз записала свой адрес, а он посадил ее в такси. Из машины Лиз помахала ему рукой. Алессандро ей понравился – добрый, умный, веселый, талантливый. С ним было приятно поговорить. К тому же Лиз радовалась, что ей есть с кем провести уик-энд. Просто неожиданный подарок судьбы. Около дома она купила охапку цветов, чтобы поставить их в квартире, и сунула бутылку белого вина в холодильник.

У «Да Сильвано» приняли заказ на девять тридцать. Когда Алессандро приехал, цветы благоухали в вазах, музыка играла, а на Лиз были черные кожаные леггинсы и длинный белый свитер от «Баленсиага». Алессандро на этот раз надел черный свитер и джинсы. Сейчас он выглядел проще и намного моложе, чем за ленчем.

Просмотрев ее записи, он заметил, что в музыке у них похожие вкусы. Квартира ему тоже понравилась, в подарок он привез бутылку шампанского и свечу с благовониями. Они так увлеклись разговором, что едва не пропустили заказ у «Да Сильвано». В этом модном манхэттенском ресторане Лиз встретила много знакомых из той же сферы модного бизнеса, представила их Алессандро и сразу заметила, что его внешность произвела на всех сильное впечатление. Сама Лиз была очарована его манерами. Он представлялся ей образцом прекрасно образованного, утонченного европейца.

Ушли они только в полночь. Алессандро все время держался с изысканной вежливостью. У дверей дома он расцеловал Лиз в обе щеки. Они уже договорились на следующий день позавтракать в отеле «Мерсер» в Сохо, а потом погулять в Центральном парке. Совсем как в Париже… Алессандро, и правда, явился ей, как ангел с небес.

Глава 19

Несмотря на все уговоры Энни и Тома, а также родителей Пола, через две недели Кейти и Пол улетели в Лондон, чтобы попасть на стыковой рейс в Тегеран. Оба находились в приподнятом расположении духа; Пол с нетерпением ждал встречи со своими родственниками, особенно с дедушкой, которого просто боготворил в детстве. Молодые люди собирались провести две недели у родственников Пола. И Энни, и родители Пола приехали в аэропорт. Взрослые с удовольствием познакомились и дружелюбно беседовали. Родители Пола держались очень любезно и с Энни, и с Кейти. Отец помог Полу управиться с сумками, а мать сунула в руки Кейти аккуратно свернутый головной платок и легкое серое пальто свободного покроя. Она объяснила, что Кейти придется надеть его прямо в аэропорту Тегерана, а возможно, даже в самолете. Кейти должна будет все время покрывать голову, а легкое пальто может ей понадобиться в особых случаях, родственники Пола объяснят когда. Энни сумела убедить Кейти оставить особенно вызывающие мини-юбки дома, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания и не оскорбить чьих-нибудь чувств. Кейти проявила благоразумие и согласилась. Не следовало оскорблять семью Пола или людей на улицах. Энни немного успокоилась.

Пол и Кейти обняли всех троих, прошли контроль и помахали старшим рукой. Отец Пола еще раз повторил Энни, что с ними все будет в порядке. Сказал, что Тегеран такой же современный город, как Нью-Йорк, что его невестка возьмет Кейти под крылышко, а Пол – очень ответственный молодой человек. Энни считала, что оба еще слишком молоды, им еще рано уезжать вдвоем так далеко от дома. Для Кейти это было вообще самое длинное путешествие в жизни. Она выглядела особенно юной, почти ребенком, когда подхватила свой рюкзак и вместе с Полом прошла за заграждения.

Энни не успела еще вернуться домой, как стала скучать по ней. Без Кейти квартира выглядела покинутой и пустой. Ее присутствие всегда чувствовалось очень сильно, и теперь Энни придется снова привыкать к одиночеству, а пока она не уставала повторять себе, что поездка будет благополучной и через две недели они вернутся.

Энни пригласила Тома пожить у нее на время отсутствия Кейти, и оба предвкушали эту возможность. Две недели после сказочной поездки на острова прошли на удивление мирно. Ни один из подрядчиков не отказался от работ, клиенты вели себя прилично, Лиз была занята в журнале. Правда, от Теда почти не было вестей, и Энни не знала, как он справляется со своими трудностями. Энни и Тому удалось несколько раз спокойно пообедать в хороших ресторанах, и даже обстановка в мире оставалась вполне безмятежной.

Единственным источником беспокойства для Энни был отъезд Кейти. Энни изо всех сил пыталась относиться к этому философски и почти убедила себя, что все обойдется – Пол с таким жаром обещал ей заботиться о Кейти. Возвращаясь домой, Энни даже прочла про себя молитву об их благополучии.

Вечером Энни позвонила Уитни. Она уже успела рассказать подруге про Тома. Та пришла в восторг и потребовала, чтобы Энни привезла его познакомиться. Однако визит к подруге в Новый год раскрыл Энни глаза. Их с Уитни объединяло общее прошлое, но теперь они стали совсем разными людьми. На посторонний взгляд и даже на взгляд самой Энни, жизнь в Фар-Хиллз была нестерпимо скучной. Их друзья слишком много пили и говорили в основном о детях. Почти все они были врачами, и темы разговоров вертелись вокруг профессиональных проблем. Энни не хотелось обрекать Тома на скучный вечер, а Фред и Уитни никогда не обедали в городе. Так что знакомство не состоялось.

На Уитни произвело громадное впечатление то, что Энни встречается с известным телеведущим. Энни не хотелось, чтобы Уитни слишком подчеркивала этот факт, а если они приедут в Фар-Хиллз, подруга не сумеет сдержаться. Его известность и так была слишком широкой. Энни чувствовала это, когда они бывали в ресторанах и вообще на людях. Том был звездой, и некоторые вели себя с ним неадекватно – то слишком агрессивно, то фамильярно, а иногда и просто грубо. Том всегда держался с подчеркнутой вежливостью, но Энни чувствовала, что вечер с Уитни, Фредом и их друзьями не доставит ему удовольствия. Она и сама не слишком веселилась в их обществе, а Новый год в Фар-Хиллз был одним из самых скучных в ее жизни, не говоря уж о знакомстве с Бобом Грэмом. Том спас ее от такой перспективы, и Энни всегда будет ему благодарна.

Уитни поздравила Энни с тем, что у той хватило благоразумия отпустить Кейти в Тегеран с Полом. Она считала, что для Кейти это будет замечательная поездка, ведь девушка получит возможность познакомиться с абсолютно новой культурой. Уитни порадовалась, что Энни оказалась способна отнестись к этой затее разумно.

– У меня просто не оставалось выбора, а сейчас очень беспокойно на душе, но, думаю, ты права. Пора дать им возможность совершать собственные ошибки. Но не думай, что это легко мне далось.

Энни до сих пор просыпалась в холодном поту. Но у Кейти с собой был ее «Блэкберри», а значит, и доступ к электронной почте. Она взяла достаточно денег, кредитную карту, и у нее был обратный билет домой. Энни велела ей посылать эсэмэску при возникновении малейшей проблемы. Та в ответ только рассмеялась.

– И что вы с Томом собираетесь делать, пока Кейти в отъезде? – заинтересовалась Уитни. Она знала, что Кейти оставила учебу и живет не в общежитии, а дома, и что Энни провела несколько ночей у Тома. Энни же подозревала, что в это время Пол ночевал у Кейти. Влюбленные встречались, но если они решат пожениться и завести детей, то возникнут сложности с жильем. Однако Кейти всего двадцать один год, и, похоже, она еще не помышляет о замужестве. Энни тоже старалась об этом не думать и не волноваться заранее.

– Пока их нет, мы с Томом будем бегать по квартире голыми, – с усмешкой ответила Энни на вопрос подруги. – Но должна сказать, что в некоторых обстоятельствах непросто жить в одной квартире со взрослыми детьми. Тому бывает неловко, но мне нравится, когда Кейти живет дома. Однако надеюсь, что в следующем семестре она вернется в школу.

Энни до сих пор переживала из-за того, что Кейти работает в салоне тату, но старалась меньше говорить на эту тему. Под влиянием Тома она стала лучше держать себя в руках: теперь рядом с ней находился взрослый человек, с которым она могла обсудить свои проблемы. Том был рассудителен, хотя не имел собственных детей и не мог до конца прочувствовать ее связь с племянниками и то, насколько они близки. Тем не менее в практических вопросах Том был незаменим.

Тед не появлялся дома с той самой ночи, когда Патти ударила его ножом, но Энни один раз встречалась с ним за ленчем. Учитывая все обстоятельства, Тед держался неплохо, хотя был явно подавлен. Ожидаемое появление ребенка приводило его в уныние. Однако несмотря на постоянное давление Патти, он так и не согласился жениться на ней раньше августа. Она жаловалась, что унизительно выходить замуж на таком позднем сроке беременности, но Тед не поддавался ни на слезы, ни на уговоры. Август был его последним рубежом. Тед так и не смирился с мыслью о ребенке и считал, что они поступают неправильно. Но он готовился взять на себя всю ответственность и освободил Патти от всех домашних хлопот. И не стал скрывать от Энни, что очень запустил учебу и боится экзаменов. Даже отличные оценки по предмету Патти не могли значительно улучшить его средний бал.

А Лиз сообщила Энни, что в ее жизни появился новый мужчина, но не сказала, кто именно. Она вообще держалась очень таинственно, а Энни не стала любопытствовать, решила, что это кто-то из обычных знакомых племянницы – фотограф или модель, или еще кто-нибудь из мира моды.

– А я думала, ты решила сделать перерыв, – усмехнулась Энни.

– Ну да, решила. Ну не знаю… Это что-то совсем новое. – Лиз засмеялась. – У нас еще ничего не было. Он живет в Риме. Мы всего несколько раз встречались. Я познакомилась с ним на Новый год в Париже, потом он прилетал сюда по делам. Мы встретились за ленчем, потом обедали. Скорее всего ничего у нас не выйдет. Он редко бывает в Нью-Йорке, а я езжу в Рим всего пару раз в году.

Надежда на отношения с Алессандро казалась почти нереальной, но он звонил ей по нескольку раз в день. Они подолгу разговаривали на серьезные темы.

Он обещал приехать в Париж, когда она окажется там в следующий раз.

– Для настоящего мужчины, – заметила Энни, – география не помеха. Если у вас что-нибудь получится, ты можешь найти работу в итальянском «Воге».

– Он тоже так говорит, – заметила Лиз. – Но до этого далеко. Я с ним даже еще не спала. Не хочу увлечься мужчиной, которого, может быть, больше никогда не увижу.

Однако если не тетке, то себе Лиз должна была признаться, что устоять очень трудно. Алессандро целовал ее во время прогулки в Центральном парке, и она таяла в его объятиях, а вечером на ее диване состоялся настоящий сексуальный турнир, но они оба сумели удержаться в рамках, и Лиз похвалила себя за это.

– Непохоже, чтобы вы больше никогда не увиделись, – улыбнулась Энни. Ей еще не приходилось слышать, чтобы Лиз так увлеченно рассказывала о мужчине, но с другой стороны, те, с кем раньше встречалась племянница, были просто юнцами, а этот – взрослый мужчина.

Впервые в голосе Лиз, когда она говорила о своей новой привязанности, не слышалось страха. Похоже, она готова рискнуть. Энни одновременно испытывала радость за Лиз и облегчение. Такая девушка достойна настоящего мужчины, а не легкомысленного мальчишки. А еще ей хотелось, чтобы Тед тоже нашел себе хорошую девушку, но пока об этом не могло быть и речи.

В пятницу вечером Тед отправился на баскетбольный матч в университете с одним из своих соседей по общежитию. Сын и дочь Патти проводили выходные с отцом, и Патти ныла, что Тед должен остаться с ней. Говорила, что у нее болит голова, что Тед не должен ее оставлять, но тот проявил настойчивость – ему тоже нужен отдых. Теперь он почти не встречался с друзьями. Патти требовала, чтобы он постоянно находился с ней, потому что она беременна. Тем не менее он собрался с духом и объявил, что после матча переночует у себя, потому что скорее всего выпьет лишнего. Патти это тоже не понравилось.

Но выпил он вовсе немного, а по пути домой ощутил чувство вины и, оставив товарища, зашагал к Патти, надеясь сделать ей сюрприз. Когда он вошел, открыв дверь своим ключом, Патти лежала на диване с пакетом попкорна и смотрела романтическую комедию. Она очень обрадовалась появлению Теда.

– Что ты здесь делаешь? – радостно спросила она. При пятинедельной беременности Патти, высокая и крупная, еще не начала набирать вес и выглядела, как прежде.

– Соскучился по тебе, – улыбнулся Тед. Отчасти это было действительно правдой. Он к ней привык, а кроме того, знал, что завтра она найдет повод наказать его за то, что он ушел на матч. Своих друзей у нее не было. Тед был для нее и развлечением, и эмоциональной разрядкой, и поводом для неудовольствия. Она не хотела отпускать его ни на минуту. Легче было вернуться к ней, чем потом выслушивать бесконечные жалобы.

– Ты обедал? – спросила Патти с дивана. Она не особенно хорошо готовила, но следила, чтобы Тед был сыт. В основном они питались пиццей и готовыми китайскими блюдами, за которые платил Тед. И очень редко на кухню отправлялась сама Патти. На кухне нашлась жареная курица из «Кентукки фрайд чикен». Тед положил себе порцию.

– На матче я съел хот-дог и начо, – отозвался он, съел курицу и открыл банку пива, но решил сначала сходить в ванную. Включив свет, он уставился на нечто в унитазе. Тед не понял, что это. Этого не могло здесь быть. Патти находилась одна в квартире. Больше всего предмет был похож на раненую мышь, но это была не мышь, а окровавленный тампон, кровь была и в унитазе. Патти забыла спустить воду. У нее явно не было выкидыша, и она прекрасно себя чувствовала. Громко смеялась над фильмом, который видела десять раз, и улыбнулась Теду, когда тот вышел из ванной.

У Теда голова шла кругом, но он ничего не сказал Патти, а прошел в кухню и, уставившись в окно, задумался. Она не могла так с ним поступить! А если могла? Что, если все это только ложь и обман? Теда затрясло. Он должен знать наверняка. Тед схватил пальто, что-то буркнул Патти и выскочил из квартиры.

– Ты куда? – крикнула она ему вслед.

– Вернусь через пять минут.

Патти не встревожилась. Она знала, что он вернется. Иногда Тед вел себя, как большой ребенок.

В двух кварталах от дома Патти была круглосуточная аптека. Тед купил набор для определения беременности с двумя тестами в нем, сунул в карман и влетел в квартиру. Его по-прежнему трясло, а в глазах горел странный огонь, которого Патти никогда раньше не видела. Она протянула ладонь и коснулась его ширинки, но Тед крепко схватил ее за руку и заставил подняться с дивана. Он не снял пальто и смотрел на нее пугающим взглядом.

– Что ты делаешь? – изумленно спросила Патти, когда Тед потащил ее в ванную. – В чем дело, Тед? – Она ничего не понимала.

– Скажи мне… – дрожащим голосом начал он. Патти хотела его обнять, думая, что он хочет секса, но сразу поняла свою ошибку – Тед даже не позволил к себе прикоснуться. Он сунул руку в карман, достал оттуда тест на беременность и протянул его Патти.

– Мне он ни к чему, – засмеялась она. – Не будь дурачком! – Она пыталась обратить все в шутку и погладила его через джинсы. Тед молча открыл коробку и сунул тест прямо ей в руки. Патти побледнела.

– Возьми, – незнакомым голосом приказал Тед. Его трясло от волнения. Эта женщина пыталась разрушить его жизнь, шантажом заставляла жениться ради ребенка, которого она выдумала.

Выйдя из ванной, он стал ждать под дверью. Время шло. Тед слышал, как она плачет. Все было кончено. Наконец Патти вышла из ванной. Без теста.

– Прости меня, – в отчаянии прошептала она. По ее щекам катились крупные слезы. Оба понимали, что если бы Патти прошла тест, он показал бы отсутствие беременности. Теперь Тед понял, почему Патти жаловалась сегодня на головную боль. В кои-то веки она решила отказаться от секса, потому что у нее наступили месячные. Сейчас игра была кончена. Казалось, он видел, как жизнь выходит из некогда веселой и жадной до удовольствий женщины. – Я люблю тебя, Тед, – прошептала она всхлипывая. – Прости меня.

– Как ты могла так поступить со мной? Угрожать, говорить, что убьешь себя и ребенка, что я должен жениться на тебе прямо сейчас? И что ты собиралась делать дальше? Сказала бы мне, что у тебя выкидыш? Долбанный идиот – вот кто я такой! А ты просто сука! – Теда трясло от гнева и облегчения. – Никогда больше не подходи ко мне! Никогда!

Он шагнул к двери, Патти бросилась следом, рухнула на колени, прильнула к нему.

– Не бросай меня! – Она вцепилась ему в ноги. – Я люблю тебя, Тед! – умоляла Патти.

– Не надо играть этим словом.

Тед распахнул дверь и оттолкнул от себя Патти. Он так и не снял пальто, а больше в этой квартире ему было ничего не нужно. Он не хотел ничего здесь видеть, а особенно Патти. Она лгала ему о своей беременности, пыталась сломать жизнь. Тед с отвращением посмотрел на нее и, хлопнув дверью, ушел. Не помня себя, он слетел вниз по лестнице, распахнув дверь на улицу, выскочил из подъезда и полной грудью вдохнул чистый, морозный воздух. А потом бегом бросился домой. У него было такое чувство, как будто он вырвался из тюрьмы на волю. Он свободен! Счастливый случай с тампоном, который она забыла смыть в унитаз, и он свободен! Теду хотелось кричать от облегчения. Он не любил Патти. Сейчас он ее ненавидел. Она хотела погубить его, а он пытался вести себя как подобает. Из-за нее он чуть не бросил юридический факультет, а она все это время лгала ему и шантажировала, использовала секс и угрозы самоубийства, чтобы приковать к себе. Пока он бежал, мобильник звонил почти беспрестанно, но Тед не отвечал. Все было ложью, все! Не было никакого ребенка, была только Патти, которая запустила в него свои когти.

Влетев в дом, Тед налил себе солидную порцию текилы и проглотил одним махом. В этот момент вошел его сосед по квартире.

– Кто и что празднует? – спросил он.

– Я праздную, – ответил Тед. Он несколько недель и даже месяцев не чувствовал себя так хорошо. Он был свободен!

Тед налил себе еще одну порцию, а сосед предупредил его:

– Полегче, приятель. Завтра пожалеешь.

Но сегодня Тед чувствовал себя легко, как никогда прежде. Было странно ненавидеть женщину, которую он должен был любить и на которой даже собирался жениться. Но Патти оказалась не той, за кого себя выдавала.

Тед сидел на диване, держа бутылку между ног, время от времени отхлебывал из стакана и пытался осмыслить, что с ним произошло.

В два часа ночи ему позвонили из приемного покоя станции «Скорой помощи». Трубку взял один из соседей и позвал Теда. Тед молча выслушал сообщение и никак его не прокомментировал.