Текст книги "Полукровка (СИ)"

Автор книги: Даниэль Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

Перелет показался Эсте вечностью. Она знала, что заседание Межгалактического Совета уже состоялось, но электронное сообщение она получит только тогда, когда прилетит на Олманию. Она лежала в своей постели и думала об Урджине, вспоминая его нежные руки, губы, шелковистые волосы, которые так щекотали ей тело.

Слезы опять навернулись на глаза. Она уже дала себе слово, что если дядя Науб подтвердит ее предположения, она покинет Олманию раньше, чем нога ее мужа ступит на поверхность этой планеты.

Еще она размышляла о своем положении. Дядя Науб, по сути, всегда был регентом ее и Стэфана. По праву наследования, Стефан должен был стать Императором в двадцать пять лет. Эста с ужасом думала о том, что дядя может покинуть их мир, так и не успев передать власть брату. В этом случае, неизвестно, кто станет новым регентом, ведь у Науба нет детей, а кузина Назефри младше Эсты на год.

Вражда Олмании с Навернией тянулась уже сотни лет, и никто не был уверен в том, что новое перемирие продлится долго. Они пережили две межпланетарные войны, последняя из которых закончилась подписанием мирного соглашения, когда Эста только появилась на Свет. С тех пор отношения между двумя Империями накалялись постоянно. Когда ей было шестнадцать, от войны Олманию уберегло чудо. Родители Аликена спасли ей жизнь, и с тех пор она неустанно платит повстанцам за доброту и понимание.

Именно Аликен сообщал ей о крупных зачистках олманско-навернийских полукровок, и она ни разу не подвела его. Эста знала, что на Доннаре тоже есть повстанцы, которые борются за свержение Императора. Однако, доннарийская разведка, очевидно, работает очень хорошо, потому как о зачистках на Доннаре в Межгалактическом Совете не слышал никто.

Как же так получилось, что именно ее фигура стала такой важной для Совета Всевидящих? Этих двенадцати представителей Вселенной в лицо не видел никто. Ходили слухи, что каждому из них более четырехсот лет, и все они – правители Суи, планеты, населенной суирянами. Многие верили, что каждый представитель этой расы обладает мистическими способностями управления энергиями. Благодаря совершенному знанию устройства Вселенной, они будто бы способны подпитывать свои тела из жизненных источников нашего мира. И Суя – единственная планета во Вселенной, на которой до сих пор существуют представители этой древнейшей расы людей.

Эста же достоверно знала одно: благодаря решениям Совета Всевидящих, в течение четырехсот лет от войн не погибло ни одной планеты, населенной людьми. Но главной причиной их абсолютной власти над человечеством стала способность уничтожать целые города и поселения неизвестным оружием. И что бы ни заявляли правители независимых планет, до сих пор никто из них не посмел ослушаться воли провидцев.

Так же было и с ней. Она еще встретится с ними, обязательно встретится. Слишком много у нее к ним вопросов, слишком мало вокруг нее ответов, слишком значимую роль они сыграли в ее жизни.

Урджин в этот момент тоже не спал. Он представлял, как вновь обнимет свою малышку, как она улыбнется ему, как он ее поцелует, а потом, ночью, займется с ней любовью. Но, несмотря на все эти положительные эмоции, что-то внутри него нервно дребезжало, словно предчувствие опасности или чего-то плохого.

Он знал, что в ту ночь, в тот первый раз, с Эстой что-то произошло. Да и с ним тоже. Он стал не просто ощущать ее энергию, он начал ее видеть. Он не поделился с ней этим открытием только потому, что она и так была сильно подавлена происходящим. Урджин улыбнулся сам себе, вспоминая, как они занимались любовью в его постели, как она стонала, и кричала, и даже укусила его за плечо. А потом она прижалась к нему, свернувшись калачиком, и они вместе заснули.

Что же произошло на Олмании, и кому выгодно окончательно рассорить и без того враждующие планеты? И что более важно, кто пожелал смерти его малышке? Он обязательно найдет этого человека, он не оставит в живых того, кто захотел отнять у него ее жизнь.

– Эста, я так рада снова видеть тебя!

Назефри подлетела к сестре и крепко обняла ее за плечи.

– Как дядя?

– Пока хорошо. Его прооперировали, сейчас ждут, как организм воспримет искусственное сердце.

– Стефан выходил на связь?

– Да. Он только сказал, что события развивались так, как Урджин и предсказывал. Комиссия сначала полетит к нам, а только потом на Навернию.

– Когда их ждать?

– На следующей неделе.

– Что-нибудь еще он говорил?

– Только то, что они с Урджином, Камилли и Сафелией вылетели сразу после заседания Совета.

– Значит, они прилетят через два дня. Хорошо, что ты узнала о кораблях?

– Ничего нового, Эста. Боюсь, что это дело такое же темное, как и ситуация с нашими судами на Навернии.

– Это мы еще посмотрим.

– Эста, мы подготовили для тебя твой домик за резиденцией.

– Спасибо. Сначала я навещу дядю. Встретимся через два часа на озере на нашем месте.

– К чему такая секретность?

– Ты единственная, кому я могу доверять. Остальное потом.

– Что бы там ни было, я очень рада тебя видеть.

Назефри проводила Эсту к дяде.

Науб выглядел немного бледным, а в остальном: вряд ли бы кто-то поверил, что три дня назад он перенес операцию на сердце.

– Привет, дорогая. Напугал я вас со Стэфаном?

– Привет, дядя. "Напугал" – это мягко сказано.

Эста присела на стул у его кровати и подала знак рукой, чтобы все покинули комнату. Она чувствовала, насколько он слаб, однако время ее было ограничено.

– Что-то случилось, Эста? Ты выглядишь такой замученной.

– Дядя, ответь мне, только честно, ты знал, что я полукровка?

Сердце Науба на миг замерло.

– Что ты такое говоришь?

– Дядя, либо ты сейчас рассказываешь мне все, что знаешь, либо я сделаю генетический тест, после чего ты меня никогда не увидишь.

Науб откинулся на подушки и закрыл глаза.

– Как ты узнала?

– Я видела потоки энергий. Мой поток зеленый, я в этом уверена.

– Проклятый зеленый навернийский цвет, как бельмо на глазу у Вселенной.

– Значит, я действительно полукровка?

– Ты сама должна решить, кто ты.

– Достаточно того, что я не Наследница.

– По крови нет, но мы вырастили тебя как дочь. В любом случае, императором станет Стефан, поэтому все остальное не имеет значения.

– Доннарийцы знают об этом?

– Нет.

– А Стефан?

– Нет. В курсе были только твои родители, тетя, я, Зафир и учитель.

– Как мило, дядя. Выходит, все это время вы все мне лгали?

– Не только тебе, Эста. Мы обманули всю Вселенную.

– Тогда мой брак с Урджином не может считаться законным.

– Это почему же?

– Наследник не должен жениться на женщине без знатного происхождения, дядя.

– С каких это пор?

– С тех самых. Родословная всегда была единственным священным догматом в любой имперской семье. Знай доннарийцы, что я не кровная наследница, они никогда бы не согласились на этот брак. И никакой Совет Всевидящих бы их не убедил.

– Ошибаешься, Фуиджи не стал бы перечить.

– Я не могу настолько оскорбить своего мужа, дядя. Есть еще кое-что, что меня беспокоит. Зафир показал мне воспоминание о тете Лили. Она что-то говорила про скрытые возможности нареченного.

– Твоя тетя всегда предсказывала будущее. Тебе виднее, какими способностями обладает твой муж.

– Расскажи, кто я, кто мои родители и почему меня вырастила императорская семья?

– Ты знаешь, что твои приемные отец и мать активно взаимодействовали с повстанческими организациями на Навернии во время второй межпланетарной войны. Твоя мать была уже на восьмом месяце беременности, когда мы получили послание от Совета Всевидящих. Там сообщалось о плане ликвидации одного из лагерей повстанцев. Среди людей, которые жили там, были старые друзья твоих родителей. Я не знаю ни их имен, ничего, кроме того, что отец твой был навернийцем, а мать – олманкой. К сожалению, наша группа прибыла слишком поздно. Твой отец погиб, а ранения беременной матери были смертельными. В предсмертных муках она умоляла только об одном: спасти ее не родившегося ребенка. Твоя мама не пережила кесарево сечение, но ты, появившаяся на месяц раньше срока, была вполне здоровым ребенком. Когда тебя привезли в резиденцию, и твоя приемная мать узнала, что произошло, от нервного перенапряжения у нее начались роды. Вы со Стэфаном действительно родились в один день. На следующее утро мы получили новое сообщение от Всевидящих. В нем значился приказ о том, что мы должны назвать тебя Эстой и вырастить как младшую наследницу Олманской Империи. В качестве благодарности за столь великий жест доброй воли по отношению к Совету, они гарантировали заключение мира с Навернией в течение одной недели. Ты сама понимаешь, что в данной ситуации твоим родителям было не из чего выбирать. Через неделю Наверния подписала мирный договор.

– А как вы собирались скрыть цвет моего потока?

– Мы никогда его не скрывали.

– И что же, никто не догадался, кто я?

– Дело в том, что никто из обладающих даром "лицезрения", кроме твоего учителя и Зафира, не видели тебя. До твоего замужества мы не дозволяли тебе присутствовать на общественных мероприятиях, а после ты и сама скрывала свою личность от посторонних, в том числе и от своего мужа.

– А татуировка, откуда она?

– Когда тебе исполнился год, мы получили очередное послание от Всевидящих с эскизом рисунка.

– То есть, когда спустя пятнадцать лет поступил приказ выдать меня замуж, никто не был удивлен?

– Нет. Именно тогда я предположил, что весь этот спектакль с твоим усыновлением был нужен Совету только для того, чтобы выдать тебя замуж за Наследника Доннарской Империи. Простая девушка, которая, по их мнению, связана судьбой с императорским ребенком, должна была быть как минимум образованна, воспитана, и, желательно, без пятен в родословной.

– Идеальный выход – вырастить ее как наследницу.

– Именно. Тем более, что Олманская империя – маленькая отдаленная планета. Никто во Вселенной не интересовался происходящим в нашей галактике, пока тебя не "обещали" Урджину.

– Совет остановил войну только ради того, чтобы меня усыновила имперская семья. Это о многом говорит. Какова моя роль в их спектакле?

– Если бы я только знал, Эста.

– А что ты знаешь о слиянии энергий?

– Каком слиянии?

– Когда потоки объединяются в один.

– Энергии простых людей не способны сливаться.

– Возможно, существуют исключения?

– Ты говоришь о том, что сама стала исключением?

– Нет-нет, дядя. Не беспокойся. Это всего лишь мои домыслы.

– Странные вопросы ты задаешь. Лучше расскажи, что ты намерена предпринять?

– Исчезнуть до того, как Урджин прилетит сюда.

– Ты с ума сошла? Хочешь устроить настоящий скандал?

– Никакого скандала не будет. Фуиджи только обрадуется, что так легко избавился от балласта в моем лице, а Урджин быстро успокоится, если отец вновь пригрозит лишить его права наследования.

– Эста, если ты исчезнешь, Совет Всевидящих предъявит претензии Олмании. Нам нечего им противопоставить.

– Я не наследница. Подайте прошение о признании брака не действительным.

– Подумай, ведь Совет знает, что ты – полукровка. Неужели ты рассчитываешь, что они пойдут на попятную?

– Что тогда ты предлагаешь?

– Живи как жила. Не думай ни о чем.

– Но Урджин? Если я не открою ему правду, то рано или поздно сама запутаюсь в паутине собственной лжи.

– Эста, вы знакомы с Урджином чуть больше недели. Если ты все расскажешь сейчас, он может просто отослать тебя обратно и потребовать аннулирования брака. Это подорвет наше и без того шаткое положение.

– Что же изменится со временем?

– Во-первых, ты получишь возможность узнать, в чем видел Совет твое предназначение. Во-вторых, возможно твой брак станет счастливым. Если Урджин полюбит тебя, он примет тебя такой, какая ты есть. Если нет – ты получишь возможность расстаться с нелюбящим тебя супругом.

– Ты говоришь так, будто мои чувства вообще не имеют значения.

– С твоими чувствами и так все ясно. Тебе будет больно при любом развитии событий.

– Откуда ты знаешь?

– Ты улетала девушкой, а вернулась женщиной. Он смог за неделю взять то, что ты хранила столько лет.

– Это слишком жестоко, дядя, – ответила Эста и поднялась со стула.

– Такова жизнь, девочка моя. Кому, как не тебе об этом знать?

Глава 14

– Так что ты решила делать дальше? – спросила Эсту сестра, сидящая у самого берега маленького лесного озера на траве.

Это было их секретное место. В детстве они прятались здесь от взрослых, в юности – от братьев, а сейчас – от тех, кто мог их предать. Назефри была единственной дочерью тети Лили. Зафира тетя усыновила еще до рождения Назефри, появления которой, после десяти лет бесплодия, не ждал никто. Так случилось, что две маленькие девочки-погодки стали друг для друга самыми верными друзьями.

В свои двадцать два года молодая Назефри все еще была не замужем. Более того, вокруг нее не вилось ни одного претендента на руку и сердце, что крайне беспокоило Науба и ее брата Зафира. А все дело заключалось в том, что Назефри славилась самым взбалмошным и вспыльчивым характером на Олмании – планете, где скромность и покладистость для женщины были самыми ценными добродетелями. И теперь ей было уже двадцать два, а женихи, сперва обращая внимание на девушку с длинными золотистыми волосами, огромными яркими голубыми глазами, высокими скулами и маленьким кукольным ротиком, едва услыхав ее имя, бежали без оглядки прочь.

– Я не знаю, Назефри. Скорее всего, я просто улечу до того, как все они объявятся здесь.

– Эста, послушай. Да, ты не кровная наследница, да, ты влюбилась в человека, которого клялась ненавидеть всю жизнь. Да, да, да! Но, Эста, ты же никогда не была трусихой? Что ты потеряешь, если рискнешь и останешься с ним, если проведешь еще некоторое время в его постели?

– Я потеряю себя, Назефри.

– Это так приятно? – засмеялась сестра.

Эста невольно улыбнулась в ответ:

– Выйдешь замуж – узнаешь.

– Да кто ж меня такую возьмет?

– Назефри, если твоя страсть окажется такой же необузданной, как твой язык, боюсь, во Вселенной найдется не много мужчин, способных совладать с этой гремучей смесью.

– Мне многие не нужны, достаточно всего одного, – ответила сестра и откинулась на траву.

– Расскажи лучше подробнее об инциденте.

– Докладываю. Три судна, перевозящих навернийскую руду, следовали по расписанию на базу Таверс для разгрузки. В 11.00 они вошли в нашу атмосферу, и связь на минуту с ними пропала. В 11.01 они сообщили, что на их радарах определяются странные объекты, по траектории движения и скорости напоминающие ракеты.

– Сколько было объектов?

– Шесть.

– Они сообщали о том, что это ракеты, или о том, что эти объекты похожи на ракеты?

– Они не знали, что это, но судя по скорости и траектории движения, они предположили, что это – именно ракеты.

– Что зафиксировали мы?

– В том то и дело, что ничего! Наши радары не засекли никаких посторонних объектов в этом секторе, тем более, отдаленно напоминающих ракеты.

– А данные со спутников?

– Опять ничего. Три корабля – и ничего.

– Что насчет всплесков энергии?

– Все тихо, никаких аномалий.

– Хорошо, что было дальше?

– Они сообщали, что объекты приближаются к ним, не снижая скорости, и требовали подтверждения, что это не ракеты. В 11.02 они запросили разрешение на изменение курса движения с отклонением на север, в виду опасности столкновения с этими неопознанными объектами. Мы дали добро, и через три секунды связь с ними прервалась, а сами корабли исчезли с экранов радаров. Ни вспышек энергии, ни колебаний – ничего. Они были и тут же без следа пропали.

– Все это слишком похоже на нашу ситуацию на Навернии. Наши команды тоже сообщали об объектах, однако они сразу классифицировали их, как ракеты. Нужно попытаться запросить данные с радаров и спутников навернийской стороны в обмен на наши.

– Ситуация крайне щекотливая. Полак вообще не хочет говорить на эту тему.

– Либо ему есть, что скрывать, либо он заинтересован в осложнении отношений.

– Зачем Императору Навернии новая война? Разве борьбы с повстанцами ему мало?

– Ты никогда не задумывалась, почему они стали убивать полукровок и запретили смешанные браки?

– Раньше они просто притесняли олманцев, обосновывая это тем, что Наверния для навернийцев. Каких мер ты ожидала от "высшей" расы?

– Мы начали первую войну, потому что не только права наших граждан притеснялись, на Навернии, их просто стали убивать. Межгалактический Совет тогда воздержался от комментариев, предпочитая не вмешиваться. Затем трон на Навернии унаследовал Парис, который, кстати, женившись на двоюродной сестре наших матерей, заключил с нами мир. Но спокойная жизнь длилась недолго. Его предал собственный брат и убил вместе с женой. Тогда Олмания все еще надеясь сохранить шаткий мир. И здесь мы опять ошиблись. Начало второй войны снова спровоцировали они, когда "случайно" зачистили три наших поселения. Мирный договор действует по сей день, однако Полак за последние двадцать лет умудрился запретить смешанные браки. На это мы закрыли глаза, предложив этим гражданам убежище на Олмании. Но полукровки – это уже слишком. Это же дети!

– У тебя нет доказательств, которые можно было бы предоставить Межгалактическому Совету.

– Ты права. Да и вряд ли они когда-нибудь появятся. А теперь эти корабли. Ну почему они нас так ненавидят?! На их планете проживает более сорока народностей, а они ненавидят именно нас!

– Могу предположить, что и сами невернийцы не смогут ответить на твой вопрос.

– Ты обращала когда-нибудь внимание, что среди полукровок мало детей с нашим даром?

– Но это ведь "наш дар", как ты говоришь.

– Да, и у меня он есть, но дефектный, насколько ты помнишь.

– Я не понимаю, к чему ты клонишь?

– Назефри, силовые поля находились недалеко от лагерей, в которых скрывались полукровки. Что, если не для меня они были расставлены?

– Хочешь сказать, что сначала агенты устанавливают "ловушки", и если группа фиксирует по колебанию энергии, что в них кто-то попался, в данном районе устраивают зачистку?

– Возможно, я не берусь утверждать. Чтобы прояснить ситуацию, нужно обстоятельно пообщаться с Викешей и Аликеном.

– Попроси их разузнать что-нибудь о навернийских кораблях. Возможно, их люди смогут добыть хоть какую-нибудь информацию.

– Ладно, пора возвращаться, Назефри. Ты на чем сюда приехала?

– На том же, на чем и ты.

Девушки молча разошлись в разные стороны, а через несколько секунд бесшумно вылетели на авиамотоциклах, каждый из которых был спрятан в ближайших зарослях орешника.

– Ну что, наперегонки, как обычно? – крикнула сестре Назефри.

– Я подожду тебя у своего домика, сестренка, – рассмеялась Эста в ответ.

Сестры летели с такой скоростью, что обычный человеческий глаз едва успевал бы заметить очередное препятствие в виде дерева или куста. А если учитывать, что они мчались по лесу, трудно представить себе, насколько превосходно они умели управлять своим транспортом.

Глава 15

– Мы прилетим через три часа, Урджин.

– Спасибо, Камилли, я и так в курсе.

– Ты чем-то обеспокоен?

– Что, так заметно?

– Да ты весь на нервах. Даже Сафелия тебя избегает. В чем дело?

– У меня плохое предчувствие, вот и все.

Урджин не мог сказать брату напрямую, что его буквально "колотит" от непонятного внутреннего холода, который он стал испытывать еще ночью. Когда утром Стефан за завтраком объявил, что он ощущает негативные всплески энергии, и это ничего хорошего не сулит, Урджину стало совсем худо. Все его мысли были сконцентрированы вокруг одного имени, но предположить, во что впутается на этот раз его малыш, он не мог.

– Когда мы сможем выйти на связь с Олманией?

– Стефан сказал, что не раньше, чем через полтора часа. Слушай, да перестань ты так кипятиться. Ничего с твоей Эстой не случится.

– Мне остается только надеяться на это.

Камилли засмеялся.

– Ты с ней спал?

– Что? – не понял Урджин.

– Точно, ты спал с ней! Сафелия сказала, но я не поверил. Семь дней. Тебе хватило семи дней, чтобы предъявить на нее свои права?

– Камилли, ты говоришь о моей жене, и если сейчас же не заткнешься, я пересчитаю все твои зубы.

– Не кипятись. Я бы выразился по-другому: ей хватило семи дней, чтобы не только затащить тебя в постель, но и заставить оставить там свои мозги.

Урджин в бешенстве вскочил со стула и ринулся на брата. Но Камилли с улыбкой на устах ловко увернулся от нападения.

– Успокойся, не нужно настолько серьезно относиться к моим словам.

– Я повторяю, если ты не заткнешься, на Олманию явишься весь синий! – кричал Урджин.

– Немедленно прекратите эту перепалку! – разозлилась Сафелия, которая вошла в столовую и увидела бегающего от Урджина кузена и орущего на него брата.

– Я буду у себя, – ответил Урджин и вылетел из помещения.

– Зачем ты его провоцируешь, Камилли?

– Я не хотел. Просто сказал правду. Эта женщина его погубит.

– Это будет самое лучшее, что с ним может случиться.

– Что я слышу? Ты настолько доверяешь олманке?

– Как самой себе, Камилли.

– Объясни, почему?

– Она спасла мне жизнь, и чуть было не погибла сама.

– А что ей оставалось делать?

– Скинуть балласт в моем лице и спокойно уйти от преследования.

– Пусть будет по-твоему, Сафелия.

– Знаешь что, Камилли, хотела бы я взглянуть в глаза той женщине, которая заставит тебя потерять голову. Я бы пожала ее доблестную руку.

– Ты знаешь, я бы сам хотел взглянуть ей в глаза! – засмеялся кузен.

Ровно через полтора часа Камилли смотрел в глаза той самой женщине, но в этот раз ему было не до смеха. Назефри вышла на связь с кораблем сама. Ее голографическая проекция высветилась посреди зала совещаний, в котором все собрались. Это было сообщение, которое она послала двадцать минут назад.

– Стэфан, я оставляю тебе это послание, потому что не вижу другого выхода из сложившейся ситуации. Эста сегодня утром вылетела на Навернию, чтобы встретится со своими друзьями из сопротивления. Она должна была вернуться два часа назад. Ты прекрасно знаешь, что если бы она просто задерживалась, обязательно бы известила меня. Я вылетаю за ней немедленно и прошу тебя помочь. Перед входом в их атмосферу, передай навернийцам фиктивное послание с кодом. Это позволит приземлиться без проблем. Координаты на Навернии и послание пересылаю тебе закрытым файлом. Я не знаю, что могло произойти, но это место – лагерь повстанцев с детьми – полукровками. Ты ведь понимаешь, что она не бросит ни одного из этих детей. Я надеюсь, что ты получишь это сообщение вовремя и сможешь помочь.

– Кто она? – спросил Камилли у Стэфана.

– Назефри, моя двоюродная сестра по материнской линии. Они с Эстой неразлучны, черт бы их побрал обеих! – Стэфан в ярости ударил кулаком по столу.

– Сколько нам лететь до Навернии? – спокойным тоном поинтересовался Урджин.

– Минут пятьдесят.

– А сколько лететь ей?

– Сорок минут.

– Выходит, что мы прибудем на тридцать минут позже ее. Сафелия, ты вместе со Стэфаном полетишь на спасательном корабле на Олманию.

– Что? – возмутился Стэфан. – Ты с ума сошел?!

– Послушай меня. Ты – наследник. Если погибнешь и ты и Эста, род твоих родителей прервется. Сафелия не умеет ни стрелять, ни драться. Кроме того, хоть один представитель от Доннары должен остаться в живых.

– Отлично, братик. Значит, возьмешь с собой Камилли, и полетишь неизвестно куда, а мы со Стефаном отправимся домой?

– Ты прав, Урджин. Мы полетим на Олманию, – неожиданно согласился Стэфан.

– Что? Ты собираешься его послушать? – взъерепенилась Сафелия.

– С Олмании я смогу отправить подкрепление.

– А Науб не может?

– Смею предположить, что он не знает, что происходит.

– Не вздумайте посвящать его во все это, – отозвался Урджин. – Нельзя его волновать. Мы с Камилли найдем Эсту и Назефри, и обеих доставим домой.

Через сорок минут от корабля отстыковался небольшой спасательный шатл, на борту которого Сафелия и Стефан летели в сторону Олмании.

– Нельзя было их оставлять одних, – это была первая фраза, которую выдавила из себя Сафелия за все прошедшее время.

– Брать тебя на Навернию слишком опасно, точно так же, как и отправлять одну на Олманию.

– Могли бы приставить ко мне одного из пилотов.

– В той ситуации, в которой окажутся твои братья, помощь двух опытных военных людей будет весьма кстати.

Сафелия чувствовала себя лишней. Ее никогда не обучали искусству самообороны, и не потому, что она не хотела. Наоборот, как только отец маленькой пятилетней наследницы заметил синяк на руке его дочери, вопрос о любых тренировках был сразу же закрыт.

В который раз Стефан посмотрел на ее бледное лицо, и что-то снова сжалось в его груди.

– Не нужно расстраиваться, Сафелия, с ними все будет впорядке.

– Хотелось бы в это верить.

Как только корабль Урджина и Камилли вошел в атмосферу Навернии над нужным районом, стало понятно, что найти Эсту и Назефри в этом аду – задача практически невыполнимая. Лагерь повстанцев располагался в гористой местности, скрытый от посторонних глаз вершинами близлежащих гор и защищенный многочисленными узкими ущельями, где запросто можно было устроить засаду. Однако, при всех видимых преимуществах, Урджин понимал, что эти неизвестные ему люди попали в настоящую беду. Все происходящее он проанализировал за считанные минуты.

Группа зачистки напала со стороны довольно широкого прохода, куда можно было подобраться с помощью наземного транспорта. Очевидно, что поддержкой с воздуха они пренебрегли. Возможно потому, что не рассчитывали встретить особое сопротивление, но вариант того, что на склоне горы были укрыты ракетные установки, также нельзя было упускать. Урджин видел, как люди в изорванных одеждах отстреливаются, высовываясь из многочисленных пещер, а военный отряд с каждой минутой оттесняет их вглубь.

– Что будем делать? – спросил Камилли, которому эта ситуация так же не понравилась, как и Урджину.

– Я не вижу здесь ни одного корабля. Эста и Назефри на чем-то прилетели.

– А если на них эвакуировали детей?

– Даже если так, нужна довольно большая посадочная площадка. Давай откроем огонь по этим воякам. Так мы дадим повстанцам немного времени и обозначим себя, как своих.

– Думаешь, если ракетные установки здесь есть, они не откроют огонь?

– Подлетим – узнаем. Стреляем, и уходим за склон этой горы: возможно с другой стороны есть то, что мы ищем.

Эста увидела, как черная точка, висевшая в небе, начала быстро приближаться к ним.

– Эста, они запросили воздушную поддержку!

– Если так, корабль был бы не один.

– Я дам команду на запуск ракет.

– Подожди, Аликен.

Эста уже несколько минут ощущала знакомую теплоту, разливающуюся по телу. Но сейчас, глядя в небо на этот корабль, это тепло словно росло в ней, придавая сил, как обещание, что все будет хорошо.

– Урджин, – произнесла она.

– Что? Что ты говоришь? – прокричал Аликен, продолжая отстреливаться короткими автоматными очередями.

– Не пускай ракеты! Это мой муж.

– Что??? Доннариец? Откуда ты знаешь?

– Я чувствую, Аликен, я его чувствую.

Военные не поняли, что происходит, когда неизвестный, приближающийся к ним корабль, открыл огонь. Маленькие ракеты полетели вниз, и люди, которые только что стреляли в таких же как и они, бросились бежать. Эста смотрела на огненный дождь, обрушившейся на их головы, и думала о том, что именно такой смерти они заслужили.

– Назефри, – закричала она, когда по кораблю открыли ответный огонь и он, устремляясь вверх, стал скрываться за склоном горы, – беги по тоннелю и встреть их с другой стороны!

– А ты?!

– Я пока помогу здесь. Встретимся через пятнадцать минут на выходе из третьей шахты.

Назефри побежала по узкому каменному коридору вглубь. Спотыкаясь о стены и пробегающих рядом людей, она мчалась туда, где не было света. В таком узком пространстве защищаться керитскими мечами было просто невозможно. Назефри знала, что у Эсты всего несколько зарядных блоков от лазерных пистолетов, а автоматическую установку, из которой она стреляла там, с другой стороны, Эста просто не сможет сдвинуть с места. Поэтому Назефри надеялась, что военные за пятнадцать минут не смогут прорваться сюда, иначе у Эсты не останется шансов.

Двигаясь на ощупь вдоль стены, Назефри следовала все дальше, вперед. Наконец, ударившись головой о гладкую бетонную плиту, она стала руками искать стальные лестничные перекладины. Взобравшись по ним наверх, Назефри с силой толкнула крышку тяжелого стального люка и оказалась на большой посадочной платформе, скрытой под навесом из скалы. Назефри тут же побежала к обрыву, чтобы подать знак летающему в воздухе кораблю. Она достала один из своих мечей и подставила его под солнечный луч. Блестящая литая сталь заиграла на свету, посылая простой и понятный каждому сигнал.

Камилли сразу же заметил его и отдал приказ пилотам лететь прямо на него. Без малейшего труда их корабль приземлился на посадочной площадке. Как только двери открылись, перед лицами Урджина, Камилли и одного из пилотов пристала девушка с голограммы.

– Стэфан?! Где он?!

– Он на Олмании. Здесь только я и Камилли, мой брат. Где Эста?

– Она с другой стороны. Необходимо еще немного времени, чтобы эвакуировать оставшихся. Это вторая платформа, и этот корабль, если вы заметили, здесь единственный, на котором хоть кто-то еще сможет улететь.

Ребята осмотрелись вокруг. Везде ютились люди в порванных одеждах. Казалось, что у каждого из них было свое особое задание. Олманцы и навернийцы смешались здесь в единую массу пятнистых голов, среди которых отчетливо можно было различить только детей. Кто-то плакал, кто-то кричал, но никто не останавливался, будто от этого движения зависела их жизнь.

– Вы с Камилли и пилотом заполняйте корабль, а я иду за Эстой, – отчеканил Урджин.

– Она сказала, что будет уходить через третью шахту. Сейчас покажу.

Назефри повела его за собой, прошла метров тридцать, остановилась и с силой пнула пяткой в пол, попав на какую-то металлическую кнопку. Раздался пневматический глухой звук, крышка от образовавшегося на этом месте люка бесшумно отъехала в бок.

– Это третья шахта. Все время держись правой стены. До нее добираться минут десять. Не думаю, что она сама уйдет оттуда. Она никогда сама не уходит.

С этими словами хрупкая девушка в эластическом черном костюме с двумя висящими на поясе мечами повернулась и побежала назад к кораблю.

Камилли с пилотом откровенно растерялись. Никто из людей даже близко не подходил к ним, а когда те пытались насильно затолкать кого-нибудь в корабль, люди в испуге вырывались и убегали прочь. Увидев их замешательство, Назефри крикнула, что было силы:

– Викеша! Викеша!

– Да! – отозвался громкий женский голос. Камилли едва смог разглядеть ее обладательницу: беременную олманку на вид лет двадцати пяти. Она бегала в толпе людей, активно жестикулируя руками, по всей видимости, отдавая приказы, и одновременно разговаривая по рации у нее на запястье.