Текст книги "Данфейт (СИ)"

Автор книги: Даниэль Зеа Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Глава 18

 «Красиво», – подумала Данфейт, разглядывая огненные блики в небе над головой. Она протянула к ним руку и только тогда поняла, что так же полыхает, как и это красивое небо. Данфейт осмотрелась. Она лежала на песке, посреди бескрайней пустыни. Где она находится? Песчаные барханы, нависая друг над другом, окружали ее со всех сторон, а в небе не было видно ничего, кроме багрового пламени, стелющегося вплоть до линии горизонта. Данфейт поднялась на ноги и сделала несколько шагов вперед, когда услышала странный звук позади себя. Двигатель квадрацикла нельзя было ни с чем спутать. Низкий гул, дребезжащий и давящий на уши, всегда раздражал ее. Дани обернулась и приготовилась встретиться с тем, кто направлялся к ней.

    Столб пыли, поднявшийся на одном из склонов, известил ее о появлении неизвестного слева. Данфейт бросилась наперерез, и хотела было сбросить человека в серой амуниции, летящего на квадрацикле прямо на нее, как он, вдруг, резко свернул и подрезал ее сам, останавливаясь и размахивая руками.

    – Кто ты? – закричал незнакомец, снимая с себя шлем, и Данфейт, опешив, начала отползать от него назад.

    "Я люблю тебя", – кричал этот человек неизвестной женщине, протягивая к ней руку. "Я люблю тебя", – отвечала ему она.

    – Ты?! – воскликнула Данфейт и остановилась.

    – Мы знакомы? – не понял ее намерений молодой человек, продолжая размахивать своими руками в пространстве.

    – Где я? – закричала Данфейт, поднимаясь на ноги.

    – На Сатрионе, – пожал плечами мужчина и посмотрел на нее, как на умалишенную.

    – Сатрионе? Ты издеваешься надо мной?

    – Это ты, кажется, чего-то не понимаешь! – засмеялся незнакомец. – Пить хочешь?

    Дани прижала ладонь к горлу и почувствовала, что внутри все пересохло. Язык ее прилип к небу и мысли о том, что жажда донимает ее, закрутились в голове.

    – На, пригуби! – ответил мужчина, доставая из сумки, фиксированной на багажнике, бутыль с водой.

    Данфейт бросилась к ней и, открыв, начала глотать.

    – Эй-эй! Медленнее, а не то плохо станет!

    Данфейт отняла от рта бутылку и облизала иссушенные губы.

    – Спасибо, – ответила она, протягивая бутыль законному владельцу.

    – Что ты здесь делаешь одна? До ближайшего города километров шестьдесят! А ты без транспорта и одета, непонятно как!

    Данфейт посмотрела на свою грязную ночную рубашку, на свои руки, покрасневшие от загара и стопы, с которых хлопьями слезала кожа. Горячо! Раскаленный песок ожог ее подошвы, и Данфейт с криком бросилась к квадрациклу незнакомца, взбираясь на багажный отсек.

    – Так, как ты здесь оказалась?

    – Не помню, – буркнула Данфейт, растирая горящие стопы.

    – А звать тебя как?

    – Данфейт.

    – А меня Кейти!

    – Кейти? – повторила Данфейт, заглядывая в лицо незнакомцу.

    Дерева, однозначно. Коротко остриженные волосы подвивались на концах и топорщились над ушами. Красивое мужское лицо. Разрез глаз необычный: большие, немного вытянутые и, словно, взлетающие к краям бровей. Прямой без изъянов нос, гладко выбритые щеки и мужественный подбородок. Губы тонковаты, но именно они слишком гармонично вписывались в остальные его черты, придавая выражению лица некую аристократичность.

    – Обычное имя, – пожал плечами мужчина и, надев на себя шлем, сел за руль. – Подброшу тебя до города. Там разберемся, что к чему.

    – Спасибо, – буркнула Данфейт.

    – В багажнике есть плащ. Накинь его, иначе совсем обгоришь.

    Дани открыла сумку с поклажей и среди сложенных там бутылей с водой нашла белую шелковую накидку.

    – Все? – поинтересовался Кейти, оборачиваясь к ней.

    – Да, спасибо, – повторилась Данфейт и, ухватившись на его сидение, скорчилась в три погибели.

    – Успокойся, я поеду медленно, – рассмеялся мужчина и обернулся к ней. – Странная ты какая-то... – произнес он и тронулся с места.

    Час они провели в абсолютной молчании под рев мотора стремящегося вперед квадрацикла. Данфейт укуталась в плащ и придерживалась рукой за поручень возле сидения водителя. Кейти не обманул ее, когда пообещал ехать медленно. Ветер практически не донимал ее, и пыль не так настойчиво попадала в рот и глаза.

    Что она делает здесь? Какой Сатрион? Они все мертвы. Они мертвы, и она тоже. Разве не замечают они это странное небо над головой? Где Амир, где очертания Деревы и ее лун? Нет, Этот Кейти не светятся, да и она перестала полыхать, как тогда, когда проснулась в этом странном месте.

    В свое время Кимао утверждал, что оболочка после смерти тела существует в пространстве еще несколько часов, а затем растворяется, превращаясь в "ничто". Если это на самом деле так, не долго ей прозябать здесь. А если Кимао был не прав – тогда только Амиру известно, сколько времени она проведет в этом странном месте.

    Дани приподняла голову и посмотрела вперед. Там, посреди этой бескрайней пустыни возвышались стены огромного города, высотные здания которого шпилями разрезали огненное небо и скрывались в его полыхающих сводах.

    – Что это за город? – прокричала Данфейт.

    – Изон, – так же громко ответил Кейти.

    – Он один здесь?

    – Нет! Местные строят свои поселения и сторонятся Изона.

    Остановившись у высоченных железных ворот в этот оплот надежды и спасения для всех умирающих в пустыне, Кейти приподнялся и прикоснулся ладонью к электронной панели в этих дверях. Что-то замигало в ответ, и стальная преграда начала раздвигаться. Там, впереди, мельтешили люди, разодетые в цветные плащи: белые, синие, жетлые, красные и зеленые. Женщины и дети, старцы и молодежь спешили куда-то, едва ли пропуская друг друга на узких тротуарах этого большого города. Кейти остановился на одном из перекрестков и обернулся к Данфейт.

    – Куда тебя подбросить? У меня еще есть время.

    Данфейт посмотрела на него и задумалась. Куда ей было деваться? Что делать здесь?

    – Мне некуда идти, – честно ответила Данфейт.

    Кейти задумался и улыбнулся ей в ответ.

    – Есть один человек, который может помочь тебе.

    Данфейт вскинула брови и покосилась на молодого мужчину.

    – Чем он мне сможет помочь?

    – Ответит на вопрос, который наверняка тебя мучает: "что именно ты здесь делаешь"?

    Данфейт глубоко вздохнула и пожала плечами.

    – Тогда, не мог бы отвезти меня к этому человеку?

    Асфальтированные узкие улицы, по которым разъезжали такие же квадрациклы, как и у Кейти, наводили на Данфейт панику. Столько людей, и все спешат куда-то. Зачем? Куда они опаздывают? И эти плащи, в которых они перемещаются...

    – Что это за плащи, в которых все ходят? – спросила Данфейт у Кейти, когда они остановились на очередном перекрестке.

    – Знак классового отличия.

    – Классового?

    – Местные, что живут здесь, носят желтые одежды, новые жители – синие, аркаины – белые. Красные – у зрячих, а зеленые – у их матриати.

    – Здесь есть зрячие и матриати?

    – А где их нет? – засмеялся Кейти и посмотрел на Данфейт.

    – А ты, значит, аркаин?

    – Это пока я аркаин. Мы с Имайей собираемся пожениться, и тогда я стану зрячим, а она – моей матриати.

    – И Имайя согласна принять рабство добровольно?

    Кейти с осуждением посмотрел на Данфейт и отвернулся.

    – Говоришь, как заблудшие, – фыркнул молодой человек. – "Mazetriz" с древнедеревийского переводится, как "мать моих детей". Стать матриати для своего зрячего – очень большая честь. Этих женщин почитают все, а кто осмеливается выказать им пренебрежение – грозит обрушить на себя гнев всех, принявших обет соблюдения равновесия.

    – Что это за обет такой?

    – Все, кто поступают на обучение к зрячим, дают обет соблюдения равновесия. Он гласит, что каждое явление, хорошее или плохое, должно быть уравновешено таким же противодействием. Матриати, подобно Юге, даруют жизнь, зрячие подобно Амиру – забирают ее. Все мы – часть этой равновесной системы. Один умирает – другой рождается. Одна оболочка растворяется в энергии Амира, другая рождается из энергии Юги.

    – А что будет, если оболочка не раствориться в Амире?

    – Тогда приходим мы и отдаем Амиру то, что ему принадлежит. Если оболочка все же возвращается в тело, она обрекает кого-то другого на погибель. Того, кто должен появиться на Свет из энергии Юги, она забирает с собой. Мы отслеживаем все противозаконные перемещения и восстанавливаем равновесие.

    – И каким же образом вы делаете это?

    – Я же сказал, – засмеялся Кейти, – мы возвращаем Амиру то, что принадлежит ему.

    – Ты сказал "противозаконные". А бывают и "законные" перемещения?

    – Бывают. В результате этих перемещений оболочки нерожденных людей возвращаются к своему первоисточнику и обретают шанс на новый цикл в новом теле.

    – Кто же я тогда, по-твоему?

    – Ты – дитя Амира, ни оболочка, но и не живой человек.

    Данфейт опешила. Он знал! Знал, кто она, кто он, и все те, которые окружают его! Он понимал, что представляет собой некую форму сознания, существующую после смерти, и возлагал на себя все еще не понятные для Данфейт функции!

    – Но, почему "Сатрион"? – произнесла Данфейт и посмотрела в спину Кейти.

    – Потому что мы пришли в этот Мир в результате гибели Сатриона. Местные называют это место "I-ho". На их языке это что-то вроде звезды, хотя переводить нам до сих пор трудно, – прокричал Кейти и завернул в переулок, останавливаясь напротив большого офисного здания. – Приехали, – улыбнулся Кейти и слез с квадрацикла.

    Данфейт последовала за ним и вошла внутрь многоэтажного сооружения. Чем-то оно напомнило ей учебный корпус, в котором она некогда занималась, однако, внутри почти не было людей. Поднявшись на десятый этаж, они вошли в просторный холл, где за столом сидела молодая девушка в желтом плаще.

    – Добрый день, господин Кейти, – кивнула особа и указала рукой в сторону приоткрытой двери. – Госпожа Соу ждет вас.

    – Спасибо, – ответил молодой человек и подошел к двери. – Пойдем, – махнул рукой он, и Данфейт засеменила следом, закрывая за собой тяжелую деревянную дверь.

    Белая просторная комната не произвела на Данфейт впечатления. Мебель здесь сливалась со стенами, свет слепил глаза и вообще трудно становилось смотреть на что-либо. Наверняка, обстановка, царившая здесь, была умышленно продумана кем-то, тем, кто желал осадить вошедшего у порога и не позволить ему рассмотреть лицо собеседника. Данфейт оказалась права. Некая госпожа Соу стояла у окна, и кроме ее густых черных волос, Данфейт ничего не смогла рассмотреть.

    – Знаешь ли ты, кого привел в это место? – произнесла женщина и повернула голову в пол оборота к Кейти.

    – Я нашел ее пустыне. Оставь я ее там, она вряд ли бы добралась до Изона.

    – Она – матриати Кимао Сиа, если ты все еще помнишь, кто это такой, – произнесла женщина и вновь повернулся к окну.

    – Помню... – прошептал Кейти и посмотрел на Данфейт, у которой глаза начали слезиться от этого яркого белого свечения.

    – Он ищет ее, кстати.

    – Кимао здесь?

    – Да. Он уже в городе.

    – И ты ничего не сделаешь?

    Женщина по имени Соу засмеялась. Данфейт поежилась от этого хохота и, все-таки, закрыла слезившиеся глаза.

    – Он пришел за ней. Наверняка, в ее голове крутятся мысли о том, почему тебя зовут "Кейти" и какое отношение ты имеешь к ее зрячему. Она чувствует нечто, исходящее от тебя, но это всего лишь влечение к истинному облику того, кто украл у тебя жизнь.

    – Я могу лишить его этой связи! – ответил Кейти и посмотрел на Данфейт.

    – Тогда, он лишит тебя Имайи. Ты этого хочешь?

    – Она забыла его!

    – Ты хранишь облик человека, которого она любила, и говоришь о том, что она его забыла?

    – Что ты предлагаешь в таком случае?

    – Ее убил фантом. Это видно по рубцу на оболочке. Они должны были предпринять меры еще год назад, но отказаться от привычных им трансплантаций так и не смогли. Мы лишь подтираем за ними грязь, надеясь, что они сами разорвут этот порочный круг. Однако, все пошло не так, как мы рассчитывали. Если заблудшие смогли найти способ материальной реализации в их пространстве, они смогут уничтожить всех зрячих, что существуют по ту сторону. Кто убил тебя, Данфейт?

    – Она не назвала своего имени.

    – Она... Женская форма. Но ты подпустила ее к себе, значит, она приняла обличие дорогого тебе человека?

    – Моей подруги.

    – Ответь, девочка, почему заблудшая не забрала тебя с собой, а отпустила к нам?

    – Я убила ее прежде, чем оказалась здесь.

    – Тогда, понятно. А Кимао кто убил?

    Данфейт приоткрыла слезившиеся глаза и попыталась посмотреть на женщину в мантии.

    – Не мучайся. Сам расскажет, если захочет, конечно. Ты, кажется, совсем меня не помнишь? Я ведь показывала тебе, однажды, кто я и как попала сюда!

    – Мы встречались с Вами?

    – Не Амир наградил тебя своим даром. Сути, безусловно, это не меняет. Ты – его дитя, как и все мы. И если ты полагаешь, что не умирала никогда прежде, я тебя разочарую.

    – Я умерла? – воскликнула Данфейт.

    – Ты и сейчас мертва. Чему ты удивляешься?

    – Но, когда?

    – Сама пробьешь блок Сиа, когда настанет время.

    – Вы называете меня ребенком Амира, а я даже представления не имею, кто это такие!

    – В Мире, где все мы существуем, есть два пространства. В обычной своей форме, телесной, ты живешь в пространстве материальных вещей. В обычной бестелесной форме ты должна была бы просто прийти сюда и, просуществовав здесь несколько часов, раствориться в энергии Амира. Но, твоя бестелесная форма необычна. Она несет в себе часть Амира, и благодаря этому ты можешь существовать в этом пространстве столько, сколько пожелаешь. Ты, вроде бы, мертва, но на самом деле не умрешь никогда, если, конечно, сама этого не захочешь, или кто-то, вроде меня, не убьет тебя. Ты – дитя Амира, двуликое создание, способное к вечному существованию в двух мирах.

    – И Вы тоже способны на это?

    – Да. Когда-то, всего около трехсот лет назад, зрячие постигли таинство существования этого мира. Вернув одного из своих к жизни, они услышали странный рассказ о месте, где небо полыхает, словно сам Амир, а земля покрыта песками, столь же белыми, как его лучи. Они создали технологию, назвав ее "трансплантацией", которая подарила им вечную жизнь. Выращивая тела, они возвращали в них оболочки недавно умерших людей. Во времена моего существования в Вашем мире, все, более и менее одаренные зрячие и матриати имели доступ к "трансплантации". Они убивали себя в тридцать лет, чтобы не стареть никогда, и возвращались в тела двадцатилетних, чтобы прожить еще десять-пятнадцать лет до нового цикла. Но, они были всего лишь обычными оболочками, которые просто знали, что можно услышать зов и вернуться в новое тело до тех пор, пока Амир призовет их. Но мы, дети Амира, подобны коренным жителям этих мест. Они рождаются, старятся и умирают здесь. Другая форма существования, созданная не Югой, а Амиром. Мы – подобны им, только создала нас техногенная катастрофа. Мы взрослеем, стареем, а можем и не стареть, если не хотим. Мы можем принять облик любого человека, лишь пожелав сделать это. Мы стоим города и разрушаем их, если они нам не нравятся. Мы пришли сюда с гибелью Сатриона. И коренные приняли нас, как своих. Мы построили Изон и назвали этот Мир "Сатрионом". Мы уступили тем, кто не захотел возвращать нас обратно. Они просто не позвали, и потому мы остались. Часть из нас приняло эту участь, а часть – нет. Мы называем их "заблудшими". Фантом – это результат неполной трансформации дитя Амира из пространства номер "два" в пространство номер "один". Мы полагали, что данное перемещение наших оболочек невозможно, поскольку для его претворения требуются слишком большие затраты энергии, и эту энергию непременно нужно черпать из источника. Трансформация... Но тебя убил фантом, он повредил твою оболочку, и тело отторгло ее. Сейчас ты восстанавливаешься и скоро сможешь вернуться в свой Мир.

    – Но, почему я должна возвращаться?

    – Потому что твой зрячий полагает, что там тебе будет лучше, – засмеялась Соу и прижалась лбом к стеклу. Не беспокойся, мы позаботимся о той оболочке, которую ты вытолкнешь, и проследим за ее перемещением к Амиру.

    – Говорите так, словно, все уже решено. Я убью кого-то?

    – Она даже не поймет, что произошло. Сознания в ней нет, ведь тело до сих пор не родилось.

    – Я должна родиться в чьем-то теле?

    – В своем теле, – исправил ее Кейти и снисходительно улыбнулся.

    Данфейт посмотрела на молодого человека и схватила его за руку.

    – Пожалуйста, уведи меня отсюда, – взмолилась она, все еще не осознавая сказанного только что и искренне полагая, что сможет спастись бегством.

    Кейти нахмурил брови и, выдернув руку, отстранился от нее.

    – Что тебя так напугало, сынок? – обратилась к нему Соу, по-прежнему смотря в окно.

    – Она – медиатор.

    – А ты только что это понял?

    – Ты знала?

    – Конечно, иначе ты бы не привел ее сюда. Но ведь, она попросила тебя о помощи, и ты, не задумываясь о последствиях, притащил ее прямо ко мне.

    – "Подчинение"?

    – Да. Не многим Юга дарит этот подарок. Ей подарила, но все остальное забрала. Она создала ее несовершенной, чтобы обезопасить свой мир от ее влияния. Ри смог узреть этот дар. Гвен утверждал, что тоже его рассмотрел, но для таких, как он, неполноценные медиаторы не представляют ценности. А вот Сиа все сделал правильно. Медиатор, не растленный всеобщим потаканием и преклонением, не познавший силу устрашения, стремящийся к справедливости и постоянно вступающий в борьбу с собственными эмоциями, – вот росток, из которого он хотел создать Великую личность.

    – Ты разгадала загадку ее происхождения?

    – Я знала ответ изначально, ведь, это я в прошлый раз помогла вернуть ее.

    – Ты?

    – Ри попросил, и я вернула ему аркаина.

    – Но, зачем?

    – У каждого поступка есть свои причины. Он раскрыл мне замысел, и я одобрила его.

    – То есть, ты согласна и дальше "подчищать" за ним?

    – А разве у меня есть выбор? – засмеялась Соу. – Он не готов к смерти. Пайли была готова и приняла ее. И даже сын не смог ее вернуть. Придет время, и Ри захочет последовать за ней. Но пока война на их стороне не началась, он не сделает этого.

    – О какой войне Вы говорите? – перебила их диалог Данфейт.

    – Фантомы – предвестники начала войны. Если заблудшие нашли путь к трансформации, значит, быть войне в вашем мире.

    – Вот, значит, как... – прозвучал мужской голос за спиной Данфейт.

    Дани обернулась и, сквозь щель прищуренных глаз, увидела его, стоящего в дверях этой белой комнаты.

    – Добрый день, Кимао, – поздоровалась Соу, не оборачиваясь к гостю.

    – И Вы будете продолжать взирать на это со стороны, пока они не уничтожат всех нас?

    – Вмешиваться никто не станет. Мы лишь проследим за соблюдением равновесия.

    – Ничего другого услышать от Вас я не ожидал. Пойдем, Данфейт. Пора возвращаться.

    – А почему ты решил, что я захочу вернуться с тобой?

    Кимао склонил голову на бок и вопросительно посмотрел на нее.

    – Потому что ты родилась в том Мире, а не в этом.

    – Госпожа Соу объяснила мне, что я могу остаться здесь, если пожелаю.

    – Ты вернешься со мной назад, и это мы обсуждать не будем! – сорвался на крик Кимао и, подбежав к ней, схватил матриати за руку, потащив к выходу.

    – Отпусти! Оставь меня!!!

    – Хорошо же они "промыли" тебе мозги!

    – Оставь меня!!!

    Кимао выволок ее за дверь и остановился. Перед ним застыла фигура в белом плаще. Девушка, лет двадцати, не более. Белые волосы, голубые глаза. Красивая, изящная югуанка, которая улыбалась, глядя на него.

    – Имайя, – произнес Кимао и усмехнулся.

    – Зачем ты принуждаешь ее? Если она не хочет идти с тобой, мы с радостью примем ее в нашу семью.

    – У нее есть своя семья, которая с радостью примет ее обратно, если ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю.

    – Ты злишься на нее, потому что она поступает точно так же, как поступила я много лет назад?

    – Нет, я злюсь на нее, потому что она врала, глядя мне в глаза!!!

    – Разве она врала тебе? – улыбнулась девушка и подошла к Данфейт, наклоняясь к ней. – Посмотри на нее, Кимао. Она напугана. На ее оболочке остался такой глубокий рубец, а она даже не чувствует его. Она не понимает, что происходит. Не знает, почему ты здесь и что ей делать дальше. Разве, знающие так ведут себя?

    – Отойди от нее, – прошипел Кимао, не отпуская руки Данфейт.

    – Почему ты присоединил ее, Кимао? Ведь с твоим даром к самообладанию ты мог бы и избежать этой связи.

    – Что? – произнесла Данфейт, вырывая свою ладонь из хвата руки Кимао.

    – Ты не рассказал ей, а стоило...

    Кимао отвернулся от Имайи и посмотрел в окно.

    – Или ты сам до сих пор не можешь понять, почему выбрал ее?

    – Я, как раз таки, понимаю, – ответил Кимао и посмотрел на Данфейт. – Это не я ее выбрал, а она выбрала меня.

    Данфейт долго смотрела ему в глаза, пока отвращение не заполнило ее существо. И не к нему она почувствовала его. К себе

    – Ты – блестящий медиатор. Сама не замечаешь, как манипулируешь окружающими. Так тонко, так искренне, не подавляя их волю, а лишь вселяя в них уверенность, что поступив по-твоему, они все сделают правильно.

    – И когда ты понял это? Когда додумался до того, что я могу влиять на чужие эмоции и решения?! – взорвалась Данфейт, поднимаясь с пола.

    Кимао молчал, продолжая смотреть на нее. Слезы проступили на ее глазах. Он не хотел видеть ее такой. Не пожелал бы себе этой участи. Сломленная, потерявшая веру и некую часть своей "жизни", которая всегда рвалась из нее наружу. Кимао сделала шаг ей навстречу, но Данфейт отступила назад и обернулась в сторону приоткрытой двери.

    – Они сказали, что ты украл у него жизнь? "Кейти". Зачем ты взял его имя? Чтобы всегда помнить о том, кому обязан тем, что есть у тебя?

    – Я не выбирал это тело. И нет моей вины в том, что он оказался слабее.

    – Но ты забрал то, что тебе не принадлежало, обрекая другое существо на погибель!

    – Он не умер! Отец облучил его, подарив вечное существование здесь!!!

    – Но, разве ты мог знать тогда, что он не умрет?

    – Я не знал, что это – не мое тело. А когда понял, было уже поздно что-либо менять. Тебе повезло больше, чем мне. Ри, по крайней мере, пересадил твою оболочку в "пустышку", выращенную из твоих же клеток. Мне досталось тело другого человека. И его звали Кейти. Когда я понял, что смотрю в зеркало чужими глазами, я захотел себя убить. Я мало что понимал, знал только, что не мое оно больше.

    – Когда же ты погиб? – прошептала Данфейт.

    – Мне было двадцать пять, когда я погиб на Сатрионе и Ри Сиа провел процедуру трансплантации.

    – Юга... Я же видела... Это был ты... Ты и она... – Данфейт повернулась к Имайе и с неверием посмотрела на нее.

    – Я догадывался, что в тот день ты увидела что-то... Но, ты промолчала... Впрочем, как всегда.

    – И как же ты жил с этим?

    – А разве у меня был выбор? Отцу отказали в доступе к моим "пустышкам" и он сделал то, на что в здравом уме вряд ли лишился бы! Он подставил пятилетнего ребенка!

    – Его обман – наша расплата, – произнес Кейти, выходя из комнаты, в которой все еще оставалась госпожа Соу.

    – А Имайя?

    – И у нее был шанс вернуться, – ответил Кейти и посмотрел на девушку в белом плаще. – Ее отец тогда входил в Совет зрячих. Он звал ее, и она слышала его зов, но не пошла...

    – Почему же ты осталась? – спросила Данфейт, оборачиваясь к ней.

    – Одной ошибки было достаточно. Допустить вторую я не могла позволить.

    Данфейт перевела взгляд на молодого Кейти и нахмурилась.

    – Почему же ты выглядишь так?

    – Потому что он решил отомстить мне, изменив свой облик на мой истинный, – ответил за него Кимао.

    – Это справедливо, тебе так не кажется? Мне было пять, и я хотел забрать у тебя хоть что-нибудь. Ты отобрал у меня мое тело, а я забрал у тебя твой облик!

    – И Имайя, вне сомнений, с радостью вырастила тебя.

    – Меня вырастила не Имайя!

    – Ах, да, прости. Тебя вырастила мать Орайи.

    – Она и моя мать тоже!

    – Будьте Вы прокляты, дети Амира!

    – Ты – один из нас. Она, – Кейти протянул руку и указал на Данфейт, – тоже одна из нас. Не наша вина в том, что твоя матриати не желает иметь с тобой ничего общего!

    – Я и без твоих подсказок вижу, что она – одна из вас! – закричал Кимао и отвернулся к окну.

    – Кимао! – повысила тон Имайя.

    – Что? Даже мне, своему зрячему, она не поведала историю своего перерождения! А теперь она строит из себя праведницу, утверждая, что не желает убить кого-то своим возвращением в наш Мир!

    – Но, они не рожденные. Они не поймут, что произошло!

    – Но такие, как я будем вынуждены убить их, если в часы своего существования здесь они все-таки поймут, что произошло! – перебил ее Кейти.

    – Такова воля Амира.

    – Это их воля, а не Амира!

    Данфейт обернулась к женщине в желтом плаще, спокойно сидящей на своем месте за столом в холле и совершенно не обращающей внимания на все происходящее.

    – Она вообще слышит нас? – не понимающе произнесла Данфейт.

    – Ее задача служить и не вмешиваться, – пояснила Имайя.

    – Но она слышит, не так ли?

    Кимао посмотрел на Данфейт и прищурился. Правильная мысль закрутилась в его голове, и он искоса посмотрел на даму в желтом плаще. Она казалась отстраненной от происходящего. Словно, кукла, сидящая на своем месте и исполняющая роль манекена.

    Данфейт сделала шаг вперед и остановилась напротив женщины. Та, продолжая что-то печатать на компьютере, подняла голову и посмотрела вперед.

    – Юга, – прошептала Данфейт и прикрыла ладонью свой рот.

    – Она поняла, – произнес Кейти и посмотрел на Имайю.

    Та перевела взгляд на Кимао и напряглась.

    – Не так безгрешен их мирок, как тебе показалось вначале, – произнес Кимао и подошел к Данфейт. – Желтый плащ означает, что она – рабыня. Местная, волю и сознание которой они поработили. Они могут убить ее, если захотят, а могут и освободить, но тогда некому будет им прислуживать. Чья она? – произнес Кимао и обернулся к Кейти и Имайе.

    – Моя, – послышался голос госпожи Соу из-за приоткрытой двери.

    – Почему не выходишь, или боишься, что узрев тебя, она задаст себе еще больше вопросов?

    Дверь распахнулась настежь и из нее вышла женщина с черными, как смоль, волосами.

    – Юга... – прошептала Данфейт и схватилась за рукав костюма Кимао.

    Это ее смерть видела Данфейт. Ее боль ощутила, едва не упав и не разбившись сама.

    – Ваше место – здесь, наше – там, – повысил голос Кимао. – Каждый исполняет свою роль, если хочет существовать дальше. Мы следим, вы – подчищаете. И фантомы – это, скорее, ваша проблема, а не наша. Амелай Апри уже мертв. Его оболочку, так же, как и тело, разорвали на части, не оставив ничего. А это означает, что они не намерены давать нам второй шанс. Вы говорите о войне? Добро пожаловать на войну, дети Амира!

    – Кто это сделал?

    – Его матриати.

    – Кора?

    – Она явилась в облике Данфейт и собиралась прикончить и меня. Ее интересовало, сколько нас таких осталось по ту сторону. Ты не знаешь, почему она спрашивала об этом?

    – У них одна цель – отомстить.

    – Странная месть – уничтожить трансплантированных детей Амира! Но ведь я был один, не так ли? Или не один? Данфейт, вот, тоже оказалась не совсем обычной...

    – Я позволила ее вернуть только потому, что Ри убедил меня в ее слабости. Она – безопасна, а ты – нет!!!

    – Я тоже об этом подумал. Я едва сдерживаю свою силу и поверь, это очень трудно, порой, мне дается. Но, ты не ответила на мой вопрос: кто еще из нас был трансплантирован?

    – Я знаю только о тебе – ошибке своего отца.

    – И о ней, насколько могу судить, – Кимао посмотрел на Данфейт и взял ее за руку, крепко сжимая свои пальцы.

    – Ри оказался прав? – спросила Соу. – Она уравновешивает тебя? Подавляет твою силу?

    – Называй, как хочешь, но рядом с ней я знаю, что могу это контролировать.

    – И давно ты пришел к такому выводу?

    – Когда не убил Роэли Гвена в приступе ярости.

    – Ты вызвал его на поединок?

    – Вызвал.

    – И он принял вызов?

    – Принял.

    – И ты проиграл?

    – Представляешь, проиграл.

    Соу засмеялась так громко, что Данфейт приложила ладонь к своему уху.

    – Она даже не понимает, какой подарок ей преподнес Учитель! Отдать слабому медиатору силу, подобную твоей – это же...

    – Бомба замедленного действия, – перебила ее Имайя.

    Данфейт посмотрела на Кимао и прищурила глаза.

    – Так, ты, все-таки, понял, зачем он это сделал?!

    – Да.

    – И не сказал мне?!

    – Теперь говорю.

    – Какой же ты...

    – Орайя перестал меня бояться. Айрин тоже. Меня больше никто не боится, а вот тебя... Роэли ломает тебя. Пире Савис пытается завоевать твою симпатию. Матье вызывает тебя ко мне каждую неделю, чтобы посмотреть, насколько сильно твое влияние на меня. Они понимают, что теперь все зависит от тебя. Ты – моя матриати, и ты – мой медиатор. Савис тренировала Айрин все пять лет, когда поняла, что я смотрю на нее иначе, чем на других. И за все пять лет твоя сестра не постигла и толики тех способностей, которые подарила тебе сама Юга. Тебе и мне позволено вернуться, потому что если обозленные дети Амира получат возможность трансформироваться в нашем Мире свободно, – всему придет конец. Их некому будет сдержать. Об этой войне они говорят. И это, в их понимании, и есть "второй удар Сатриона".

    Данфейт посмотрела на всех присутствующих и задержала свой взгляд на Соу.

    – Вы так много знаете обо мне... Откуда?

    – Мы ведь встречались раньше, и тогда твой разум был открыт для меня...

    – Хотите сказать, что я освоила блокировку сознания?

    – Ты просто выбрала подходящий прием. Не "дохлые кролики", Данфейт, а "я не хочу, чтобы меня читали".

    Дани посмотрела на нее и отвернулась к окну.

    – Роэли Гвен, Пире Савис, преподобный Матье – все они выглядят так молодо, хотя, бьюсь об заклад, что их возвращали в молодые тела много раз. Это видно по выражению их уставших глаз. А детям Амира такой возможности не предоставили. Я могу их понять. Но простить им гибель трех миллионов людей – нет. Зачем? Почему Мийя?

    – Потому что они полагали, что запасники тел находятся именно там, – ответил Кимао и так же посмотрел в окно. – И это не они взорвали Мийю, а Совет, который без раздумий отдал приказ сбросить термоядерную бомбу на объект, где был впервые зафиксирован прорыв материи. Плевать они хотели на мирное население. Они боялись, что дети Амира трансплантируются в свободные тела и придут за ними...